Баллада о заветном Треугольнике с иллюстрацией

               

                1.


     Пока Дон Гуан с Каменным Гостем летят в преисподнюю, с ними обоими должны происходить различные, но неизбежные и глубочайшие преображения, свойственные любому умирающему в соответствии с его земной участью, –
     однако если Командор, увлеченный местью, с каждым пройденным в бездну вечного мрака метром начинает все больше сожалеть о затеянном мероприятии, ибо его положение в посмертном мире ухудшается ежеминутно и, быть может, нельзя уже вернуться из опрокинутого туннеля даже туда, где он был до посещения своего смертельного врага, то Дон Гуан, это воплощение греховной Витальности с большой буквы, эта манифестация Жизни, не желающей ни на йоту поступиться главным ее наслаждением, и это искреннее по-детски Торжество абсолютной бессовестности, –
     да, этот полу-человек, полу-демон, чей член столь же прям, остер и неотразим, как его шпага, по мере сбрасывания внешних и преходящих признаков и возвращения к собственной несотворенной сути, лишь усиливается и растет на глазах, приобретая в астральном смысле чудовищный и превосходящий во всех отношениях надгробный памятник павшему Командору, –
     он попутно также, надо полагать, напитывается дьявольскими энергиями, так что, если бы им случилось сразиться во второй раз, их поединок напоминал бы неравное единоборство Терминатора из жидкого металла (Дон Гуан) с Терминатором старой и очеловеченной конструкции (Командор), –
     и только молитвы, память и любящее внимание доны Анны могли бы еще спасти ее несчастного мужа, остановив или по крайней мере замедлив его падение, –
     ведь он, судя по всему, находится пока в пределах Чистилища, где молитвы живых в состоянии реально повлиять на судьбы умерших, –
     но она, эта его прекрасная вдова, двойной пантомимой замерев в явном всем плаче по погибшему мужу и тайном для всех волнении по несостоявшемуся любовнику, бездействует, тем самым заранее и при жизни обеспечив себе угловое место в том заветном Треугольнике, два прочих угла которого, сплющившись, как в четвертом измерении, бок о бок продолжают свое страшное падение.



                2.


            Сразу – лишь только пожал Дон Гуан командору десницу,
            как по команде они провалились с лица прочь земли :
            так происходит, когда обрываются тросы у лифта,
            и с жутким скрежетом вниз пассажиры в кабине летят.
            Строго по мере того, как от мира они удалялись,
            падая камнем туда, где иные их ждали миры,
            внутренний начал процесс трансформировать сущность обоих, –
            но это умерших всех по законам космическим ждет.            
            В прожитой жизни делам соответствуют все измененья,
            что после смерти нас ждут, – потому и простителен грех,
            демонов в помощь призвав, отомстить за себя и супругу :
            шанса совсем не имел он в дуэли со страшным врагом.
            Но и супруга его отдалась бы, конечно, соблазну :
            шпагой пришелец владел точно так же, как членом своим, –
            стало быть, скоро достиг старый муж запредельной той точки,
            дальше которой лететь легкий вес не позволил ему :
            руку Гуана схватив, он в порыве чудовищной мести
            даже чуть ниже упал, чем он жизнью своей заслужил...
            Только великий Гуан, идеальный всех женщин любовник,
            враг потому всех мужей, должен падать еще и еще :
            каждого мог он убить, кто стоял на пути его страсти, –
            то, что не многих убил, не зачтется, как случай, ему.            
            Вот и расстаться пора – и ослабить смертельную хватку :
            чуть воспарить одному, провалиться другому чуть-чуть.
            Что-то врагам не дает – хоть и время настало – расстаться :
            это вдова одного, а другого бесплодная страсть.
            Да, дона Анна – она, несомненно, возможность имея
            мужу молитвой помочь, – ведь в пределах чистилища он :
            там, где молитвы живых участь умерших явно меняют, –
            странно застыла теперь в пантомиме картинно двойной :
            плачет как будто вдова по любимому павшему мужу,
            но и с другой стороны ей покоя та мысль не дает,
            что упустила она сексуальный единственный опыт :
            что никогда бы не дал ей любимый несчастный супруг.            
            Часто любовь у людей не замкнута в кольце лебедином,
            но треугольник она составляет – и в нем же живет.
            Кажется в первый момент нам, что нет здесь гармонии дивной :
            только смертельный конфликт! так какая же это любовь?
            Если ж представить себе оба вида любви как созвездья –
            странный пусть опыт, но он может истину нам подсказать –
            будут всегда три звезды гармоничней на небе смотреться,
            чем только две. Стало быть в геометрии весь и ответ.
            Правит любовью она. Дон Гуан, Командор, дона Анна
            поняли это до нас. Треугольник их очень хорош!