Тёщины блины

   Степанов в своей не очень длинной жизни, уже имел опыт нескольких браков и общения с мамами своих жён, каждую из которых любил по-особенному.

    Первая Михайловна -  прибежит с утра, к порогу квартиру и давай трезвонить в звонок, будила, по выходным.

- «Вставайте дети, на дачу проспали опять. Собирайтесь, догоняйте нас, мы на остановку»- Степанов с женой, глаза продрав, из квартиры бегом. За то Михайловна не лезла в их супружескую жизнь, за что и уважение имела от зятя.

    Последняя тёща тоже не лезла в жизнь супругов, самой бы в своей жизни разобраться.  Виделись они не часто, по праздникам, да по великим датам, или так, как случится.  Она жила одна, и Степанов временами помогал ей с хозяйством, летом траву покосит, зимой снег почистит. Так и живут.

  Но речь сегодня пойдет, о Любовь Васильевне, о той, что где-то посередине затерялась в Степановских закулисьях, его семейной жизни. Обращался он к ней сокращенно «ЛюбВась».

   Они как-то сразу подружились, нашли общий язык между собою, причем, ещё задолго до того, как Степанов женился на её дочке.

   Если есть необходимость её описать, то зятёк, как ласково она Степанова называла, описал бы её так.

Большие, круглые и красивые глаза с лёгкими морщинками в сторону висков.  Когда Васильевна делала причёску, завивала кудряшки, то она несомненно была похожа на божий одуванчик. Широкая, расплывчатая улыбка сияла на её лице. Всё в ней в такой момент играло и пело, как гармонично сложенная симфония. И наоборот, в тех случаях, когда Васильевна в не настроении, она была мрачнее тучи, губы сжаты, глаза остры, волосы прямы, висят, как пакля и разговаривать не с кем не хочет.

    Жила она с мужем в дому деревенском, что по наследству достался, от сестры двоюродной, коз, да кур держала. С мужем были они в согласии, то вместе выпьют, да посидят ладком, то поругаются, обматерят друг друга покуда свет стоит. Да только, когда мужа не стало, горевала страшно, да и сейчас нет, нет, да пригорюниться по нему.

  Сам же Степанов был невысок, но хорошо слажен, рукаст и вежлив. Не торопился жить, и жизнь любил.

  Степанов частенько навещал тёщу свою, чаще с семьей, реже один.  Летом по грибы любительствовал похаживать, места в округе грибные были, болотистые.  Змей так же не мало. По началу не грибы искал, а по кустам шарился, змеи чудились ему.   Потом, правда привык, но гадюк повидать всё же удалось.

   Идёт по лесу грибы ищет, а сам по кочкам, да по ложбинкам посматривает. Аккуратно ступает, остановится, прислушается, оглядится.  Не любил Степанов, по лесу туристом хаживать. Лес для него чужим всегда казался, хоть и нравилось ему бывать в нем.

   Смотрит, вот она гадюка.  Чёрным блеском красуется.  Притаилась, притихла, в царственном своем великолепии. Независимая, недоступная такая, завораживающая. Степанов встал поодаль, наблюдает за ней, так и хочется прикоснуться, так и манит она потрогать себя. Словно магия какая, не иначе.

- «Тьфу ты, чертовка! «- опомнившись, пойдет дальше.

  Был случай, забрался он глубоко в болото, грибов видимо не видимо, как на подбор, челышики рядами выстроились. С азартом давай их резать, да только, словно чуйка какая-то его насторожила. Остановился, осмотрелся вокруг и обмер, по всей поляне болотной, змей рассадник, ползают, кишат исчадием своим. Жуть полная!  Степанов и встал, как вкопанный, не туда, не сюда. Придя в себя, быстрыми шажками выбрался из этого места, и до дома тёщиного задами добрался. Молочка козьева хлобыстнул стаканчик для снятия стресса и будь здоров.

   С тещей у Степанова частенько велись задушевные беседы, особенно, когда они вечерков посидят за бутылочкой.

 На улице осенняя мгла, а у них на кухоньке, уютно и тепло. От печи жар идёт, на столе закусочка- грибочки, огурчики солёные. Свет от окна тьму огородную рассекает.

-«ЛюбВась, хорошо, то как у вас, в глуши деревенский, свежего воздуха наглотаешься, потом спишь, как младенец, благо-ле-пи – е» - последнюю фразу, Степанов каким-то образом протянул, словно спел. 

          -«Как на западе коровы

            Телом очень уж здоровы.

           Наши, хоть и мрут без пищи

           Но зато душою чище!»-

  Любовь Васильевна была мастерица на прибаутки да на хохмы разноплановые.

Посмеялись.

-«А давай-ка зятёк ещё по одной»- после своей прибаутки предложила она: «наливай давай.»

-«И то правда» - Степанов разлил спиртное по рюмкам: «Давай мать, за твой дом, за хозяйство твоё, да вон, за коз, чтобы молоко приносили.» - чокнулись, отпили, закусили, помолчали минутку.

-«Трудно мне зятёк сейчас с козами, одной, очень трудно. Не ровен час, продам я их.» - огорчалась тёща.

- «Понимаю.» - сочувственно ответил Степанов, словно прочитал её мысли. ЛюбВась не хотела избавляться от коз, годами налаженная жизнь. Отдушина. Без них совсем тоска одной то, а с ними … здоровья вагон нужно, а его у неё не было.

Да и Жизнь её тоже немало побила. И в аварии то она была, и операции ей разного рода делали, а тут, не больно времени прошло, произошел случай.

   Решила она топить жир в печи дома, поставила чугунок на угли, закрыла отдушину и ждет. Думала, что жир станет томиться в чугунке, на углях, а он паскудник, возьми, да и загорелся, Васильевна, чё делать, набрала ковш воды, да в пекло, как плеснет, пламя, как выпрыгнет из печи, да на неё (задвижка то закрыта).  В одну секунду, огнём её и обдало. Пропалило ей ладони, лицо и внутренние органы, поскольку рот открыла от испуга. Лечилась в областном ожоговом центре, да месяца два реабилитировалась, живя у зятя с дочкой.

- «Слава Богу, что жива ты и здорова, мать»- продолжил беседование Степанов: «А остальное пустяки.»   

-«Ой, уж да, брат мой младший, Сергей, знаешь ты его» - Степанов кивнул головой: «Позвонит, поболтает, расскажет, как жена, как дети, а в конце «Любушка, слава Богу, что живы мы и здоровы» и впрямь, живы и здоровы, вот и хорошо.» - чуть всплакнула Васильевна.

-«Да полно тебе ЛюбВась»- попытался он её утешить: «Жизнь не стоит на месте и нам не даёт.»

- «Вот, вот… Жизнь коротка, как прелюдия у кроликов»- сквозь слёзы, рассмеялась Васильевна.

- «Огурчиков подложить?» - вытерев слёзы, продолжила она.

- «Честно говоря, я бы поел чего ни будь, проголодался уже»- ответил Степанов.

- «Давай щей положу… Наваристые щи из свининки, заказала в привозной лавке» - засуетилась Любовь Васильевна по кухне.

   Подала на стол, Степанов стал с аппетитом поглощать наваристые щи, да посматривать в окно.  Темная полоса леса, плотной стеной заполняла всё пространство окна. Это тот самый лес, где он наткнулся на змей, за лесом гудела дорога, федеральная трасса, освещаемая фонарями. Степанов наблюдая за мельканием фар проезжающих машин, сквозь дремучий лесной пояс, немного задумался.

  Вспомнил, как однажды зимой нашёл в сенях старые, охотничьи лыжи и в рождественское утро, одев их, поехал вокруг деревни. Широкие, тяжелые лыжи медленно, но верно вели Степанова по заснеженным угодьям тёщиной деревни.

Протаптывая лыжню, он добрался до леса, казалось, что сонные деревья чуть оживились от его присутствия. На еловых лапах одеялом лежал снег.

-«Спите!? «-  дёрнул он рукой за ветку, ближайшего дерева, ветка встрепенулась, сбросив снежный сугроб. Какая-то лесная птица молча поднялась с соседней ели, взмахнув своими крылами.

Он поехал дальше, оставив дремать до весны зимний лес, всюду попадались заячьи следы, а временами и лисьи.

- «Кур береги, мать, лис полно.» - вышел из задумчивости Степанов, перебивая тёщу, которая что-то говорила про коз.

-«Курей я, пожалуй, порешу в эту зиму, жалко конечно, а что делать, невмоготу мне.» - ответила она и снова начала про коз.

- «Белка, та что с рыжим пятном, по старше, отнимает сено у молодой, та голодна остается, блеет на весь двор».

-«Давай их рассадим по углам? «- ответил Степанов.

-«Омшаник мал»- продолжила Васильевна: «Я хочу попросить вас сделать на авито объявление. Продам их, сено то кончается, кто косить его будет по лету...?! Эх, кормильца то нет боле!»- снова вспомнив о муже, всхлипнула она.

- «Ну всё, всё, будет тебе… Щи то у тебя какие вкусные, ЛюбВась, просто ум отъешь!! «- воодушевлённо отвел Степанов беседу в сторону «- Напеки – ка ты лучше завтра блинов, если не сложно?

- «А что ж не напечь то, напеку» - охотно отозвалась Васильевна.

- «Давай мать спать уже, попили, поели, можно и спать ложиться, время то позднее.»-  зевал за столом Степанов.

    Легли.  Степанов по обыкновению своему ушел в летнюю комнату, укутавшись одеялом с головой, так как было прохладно, уснул. Утром его разбудил тёплый, сочный запах тёщиных блинов.

Неспешна поднялся, неспешна собрался.  Откушав блинчиков с молоком, уехал.

     Спустя годы, Степанов, стал понимать, что слаще тёщиных блинов, нет ничего на свете.

 

16.01.2023г.