Я прыгаю в вечность

Обречённо угасает малиновый закат, разливаясь нежно-розовой акварелью вдоль тлеющего горизонта, тихий теплый вечер незаметно переодевается в непроглядную тьму летней ночи.
Остывают яркие цвета и сочные краски, вельветовая ночь ласково и нежно обнимает усталую засыпающею землю, набрасывая на неё густые шёлковые шали.
Нежный шепот догорающего костра, выползающие из мрака длиннорукие тени скользят между заснувшими деревьями, чёрное маслянистое небо загорается одинокими мерцающими звёздочками, собирающимися в волшебные рисунки созвездий.
Их неровный свет мягко стекает вниз на заснувшие поля, леса, холмы, озера, реки, макушки деревьев, в хрустальную тишину изредка вплетаются дивные птичьи голоса.
Чья это невидимая Рука, которая создала этот мир и находится за пределами нашей способности Её видеть, обнаружить, зафиксировать, понять, приблизиться к Ней. 
Мера без меры, число без числа, расстояние без предела, вес без веса, начало без начала.
Это “Нечто”, в чьём бездонном чреве покоятся галактики и вселенные, пребывает за пределами моего чувственного восприятия, на другом берегу реки смерти, не на стороне внешней, привычной, наблюдаемой реальности. 
Планеты, вращающиеся вокруг солнца, скопление звёзд, млечный путь, галактики, которые мы наблюдаем, простираются до пределов нашего видения, представляют лишь малую толику всего, что есть во вселенной. 
А что за ними? Кто создал этот мир, какая-то неведомая, невидимая, непостижимая, неодолимая, неудержимая Сила или законы природы, продукт случайных, хаотических мутаций?
Произошло наше появление здесь по воле кого-то или чего-то, или простая случайность создала сложный, многогранный, многослойный, многоуровневый мир, окружающий нас.
Где, в чем граница между живыми и неживыми системами, теми кто дышит, мыслит, видит, спешит, надеется и теми, кому уже всё равно?
Когда начинается жизнь?
Что нас делает мыслящими, действующими, чувствующими?
Как я могу быть здесь вчера, видеть, слышать, дышать, а не быть сегодня?
Что происходит после того когда мы умираем?
Скопление клеток не имеющее никакой взаимосвязи, токсины накапливаются, их количество становится смертельным, человек умирает от интоксикации, от интенсивного внутреннего отравления.
Мы перестаем существовать, двигаться, мыслить, чувствовать, реагировать на внешние раздражители или продолжаем жить в иной, модифицированной форме?
Сегодня я ещё молод, успешен, смел, силен, красив, прав во всём, мне хлопают в ладоши, меня ставят в пример, на меня равняются, гордятся дружбою со мной, а завтра глубокие морщины изрезали моё лицо, я сломлен, стар, сбит с ног, всеми позабыт, разбит непредвиденными обстоятельствами, выброшен в кювет с дороги счастья.
Черное и белое, тезис и антитезис, этот ограниченный мир слишком мал для меня, я дитя вечности, моя природа бессмертие, моё сердце жаждет бездонной, немыслимой, неудержимой свободы.

Шримад Бхагаватам книга 6, глава 12
Как птицы в тисках мы бьемся в сетях времени, послушные высшей воле.
Все мы, люди и звери, точно соломенные куклы, танцуем на нитях невидимого Кукловода.
Он определяет нам роли, раздает имена и Им выверен каждый наш шаг.
Все существа и вещество, проявленные образы, самомнение, стихии, чувства, мысли и рассудок, всё что составляет зримый мир взаимодействует между собой, повинуясь высшей воле.
Разрозненное не способно совокупиться без вмешательства высшего Начала.
Невежда мыслит себя повелителем своей и чужих судеб, хотя сам целиком зависит от внешних обстоятельств.
Без нашего прошения к нам приходят радости и печали, богатство и слава, долголетие и власть, и без нашего прошения они покидают нас в должный срок.
Потому, пусть позор и слава, победа и поражение, спасение и смерть не выводят тебя из равновесия, будь всегда невозмутим и в радости, и в печали.

Столько всего было найдено, открыто, обнаружено: астрофизика, космология, города и деревни, наполненные светом, километры газопроводов и электрических проводов, современные технологии в медицине, новые лекарственные препараты.
Внешне может показаться, что наука побеждает, отвоевывает жизнь у смерти шаг за шагом, год за годом, нам торжественно декларируют с самых высоких трибун, что средний возраст человека уже достиг восьмидесяти лет.
А что потом, после восьмидесяти, разве это победа?
Немного отодвинулась очередь на погребальный костер, у приговоренных, стоящих в ней, появилось немного больше возможностей для маневра и философских изысканий, но всё это в жестких пределах упрямо двигающейся очереди.
За все эти годы грандиозных открытий, научных прыжков, инвестиций, прорывов, побед, новейших технологий, космических достижений, сверхмощных лекарственных препаратов мы выиграли у смерти крошечный бонус в 20-30 лет и надеемся его некоторым образом расширить и углубить.
И это всё, за эти микроскопических несколько лет борется наука?
Вас устраивает ещё 20-30 лет? Меня нет, я дитя вечности, я не верю в смерть, я верю в вечную жизнь, в бессмертие!
Смерть инородна, противоестественна моей природе, он - вчера, я - сегодня, ты - завтра, такие у всех нас обольстительные перспективы.
У смерти не бывает друзей, союзников, компаньонов, одни клиенты, я, ты, он, они, все, мы идем не тем путем, мы сами выбрали дорогу смерти и дружно устремляемся в её разверзнутую, оскаленную пасть.
Все наши открытия, достижения, прорывы, преодоления не выходят за рамки её безусловного притяжения.
Друзья, у меня нет возможности вас ждать, я ухожу навсегда, я прыгаю в вечность, тут только боль и смерть, я оставляю их здесь.
Как я уйду? Как это будет? Что ждет меня на другом берегу?
Буду ли я мыслить, действовать, чувствовать, жить после моей смерти?

Шримад Бхагаватам книга 4, глава 23
Жизнь в суетном мире скоротечна, и всё, что мы с такими усилиями добиваемся здесь, обращается в прах.
Но если жизнь наша отдана Всевышнему, наградой будет нам вечная свобода.
Для предавшейся Господу души нет недостижимых целей!

Перестуки колёс поезда времени, вокзалы, пути, промежуточные станции, луч крутящегося прожектора растворяется во тьме, за окнами движущегося локомотива уплывает земля, кинолентою тянется в неведомую даль и растворяется в неизмеримой вечности.
Слепая механическая вселенная, сердцевина саморегуляции вращающегося хода жизни, частая смена кадров на экране времени, ни выйти, ни выпрыгнуть, не пересесть в другой поезд, густеющий туман и колышущиеся тени прильнули к стеклам, нагая бесстыжая луна взошла на небосклон.
Рождения, словно пружинки в механических часах, приводят в движение шарниры, подшипники, оси и шестерёнки убегающих мгновений, которые в свою очередь приводят в движение стрелки жизни.
А что там, за окном моего поезда? Взрывы, пулемётные очереди, воронки от снарядов, эпидемии, хронические болезни, свежие и не совсем свежие могилы на дороге счастья, усердные ангелы смерти собирают каждодневный изобильный урожай.
Равнодушный мир забывает ушедших героев, радостно встречая новоявленных храбрецов, нетерпеливо стучавшихся в эту же самую дверь.

Шримад Бхагаватам, книга 3, глава 31
Вкусив все предназначенные ей плоды душа покидает распадающееся тело, чтобы родиться в новом и пожинать новый урожай.
Слепота, есть неспособность глаза различать цвета,
глухота, неспособность уха различать звуки, 
смерть, неспособность пяти чувств воспринимать предметы внешнего мира.
Однако с прекращением деятельности чувств душа не умирает, а ждет той поры, когда чувства оживут в новом теле.
Только плоть боится смерти, для души смерть есть возможность осознать свое бессмертие!

Небо, ощетинившееся серебряными гвоздиками звезд, обозримая невозможность, темный лик ночи, лунный свет, дрожащий в твоих волосах.
Мерцающие звёзды, что хрупкие человеческие жизни, следующие одна за другой, рождаются, разгораются, угасают и меркнут.
Затем вспыхивают вновь, складываясь в непрочные невесомые узоры, которые постепенно распадаются под воздействием неодолимого времени, уступая место другим однодневным, одноразовым звёздочкам.

Шримад Бхагаватам книга 3, глава 25
Моею милостью преданная Мне душа вырывается из круговорота перерождений.
Лишь Я, пред кем трепещет само время, способен избавить душу от оков смерти.
В страхе предо Мной дует ветер и светит солнце,
громовержец Индра в страхе передо Мной поливает дождями землю,
в страхе передо Мной горит огонь и смерть бродит по свету, взымая зловещую дань.
Истинно свободный находит прибежище подле Моих стоп.
Я стою над страхом и смертью и потому тот, кто предался Мне обретает бесстрашие и вступает в вечность.

А над всей этой виртуальной реальностью, над этим, разукрашенным в разные цвета кладбищем, словно непостижимая мечта сияет бездонный мир вечности, обитель немеркнущего света, не сотворённое бытие, не подчиненный ни солнцу, ни звездам, ни причинному океану, ни космосу.
Там нет ни войн, ни эпидемий, ни разногласий, ни политики, ни предательств, ни расставаний, ни старости, ни смерти.
Черное бархатное небо, усеянное хрустальными бусинками звёзд, бесконечная безмятежность, я вырываюсь из сломанного тела, дна под ногами нет и падаю вверх, в Твои объятья, Господи, неистовая свобода!

Шримад Бхагаватам книга 1, глава 6
Судьба Нарады: С того дня я отправился странствовать по свету, и всем, кого встречал я рассказывал о прекрасном Господе, в душе мой воцарились смирение, дружелюбие и спокойствие, а наградою мне было то, что я всегда помнил о своём Спасителе.
Когда пришёл мне срок расстаться с бренной плотью, я поглощённый мыслями о Кришне, потому безразличный к зримому миру, встретил смерть, что явилась мне ярким всполохом света.
Плоть моя, слепленная из пяти стихий, осталась истлевать в скорбном мире, а я был награждён новым, нетленным обликом, коим обладаю поныне и в коем служу своему Повелителю.

Если не Ты, то кто?
Если не Тебе посвятить свою жизнь, то чему?
Если жить не ради Тебя, то ради чего?