Часть вторая. Даниель Рут. Глава 21

21. ЗАПИСКИ РУТА

Запись одиннадцатая. «Вновь я принимаю решение, которое очевидно повлияет на мою судьбу. Разве что теперь оно более осознанное, чем-то, когда я согласился доставить камни для господина Мегеро. Но не о камнях же я думал тогда! Все мои мысли занимала Николь, даже когда я отправился в хижину Харберта… Я тогда забыл пистолеты, с которыми до этого не расставался. Но слава Господу  – Он меня спас! Значит, для чего-то это было Ему нужно? Потому я не жалею о том, что согласился с поручением капитана Клеща, и сегодня я бы поступил точно так же. Хотя не хотел бы больше иметь с ним никаких дел…

 Но  разве я мог остаться на Тортуге, когда Николь увозили для того, чтобы Д,Эжен уговорил её выйти за него замуж? Да я бы умер здесь от тоски и неизвестности! Так что услуга разбойнику Мегеро – небольшая плата за то, что я был рядом с Николь. А главное, мы вместе вернулись! Нет, не это главное… Главное, что мы, наконец, объяснились. Вернее, объяснился я, а она не возражала. Вот это и есть главное.
Теперь остались сущие пустяки – добиться согласия губернатора, вернее, губернатора и его супруги, на наш брак. Насколько я понимаю, её матушка, мадам Лоран, возражать не будет. По крайней мере, до сего дня она ничем не выразила своё несогласие.

Так вот, возвращаясь к моему решению… Я решил служить на корабле. Жить на острове и не быть моряком, это противоестественно. Тем более, что морское дело меня весьма увлекло. И прав господин Бертезен, когда говорит, что если сидеть лекарем на Тортуге, то не добъёшься ничего. Я вижу, как он относится к морякам. Если и есть люди достойные его внимания на его острове, так это капитаны кораблей. Тем более – его кораблей! Меня привлекает то, что «Сен-Бертран» готовится не к каперским, а к торговым рейсам. Это окончательно повлияло на моё решение. Невозможно более ждать у моря погоды. Хотя Николь заверила меня, что она будет ждать сколько угодно. Но я не могу ждать, сколько угодно, прекрасно понимая, что моя судьба – это она!

 Самое страшное для меня сегодня – это потерять надежду на то, что мы будем вместе. Без неё жизнь моя превратится в прозябание и не будет в ней ни единого счастливого дня. Только её голос, только её взгляд меня сегодня вдохновляют и наполняют сердце радостью, а голову мыслями, что впору сравнить с божественным сиянием. Разве может с этим сравниться моё прежнее унылое существование? Остаётся только сожалеть о тех днях, прожитых впустую, когда я ещё не знал Николь. Расстанься сейчас я с нею, не смогу ни есть, ни спать и зачахну, как бледнеет и чахнет зелёный росток, имевший несчастье прорасти под тяжёлым  валуном. Теперь я точно знаю, зачем судьба меня привела на «Эсперансу»… И может быть, я должен отчасти быть благодарен пирату Мегеро, что увлёк меня на другую сторону света?
Как бы то ни было, я твёрдо решил попасть в экипаж «Сен-Бертрана», даже если капитан Ламерт не сочтёт возможным предоставить мне место второго штурмана… Что ж, отправлюсь в рейс простым матросом.

В своих смелых ночных мечтаниях я не раз похищал Николь и увозил её в Европу. Но ведь это без корабля сделать невозможно. Поэтому я ещё и ещё раз убеждаюсь – путь к дому лежит через океан. А мой дом теперь – это объятия Николь. И неважно, где мы с ней будем вместе – здесь, на Тортуге или там, в Швейцарии»

Вот такую полную решимости и самых искренних чувств запись сделал Даниель Рут в своём дневнике накануне того дня, когда он обратился к капитану торгового корабля «Сен-Бертран» Блезу Ламерту.