Лолита Сойфер - 2 тур Сказка 13

Дирижёр
http://proza.ru/2022/12/31/856

Я решил рассказать эту странную историю только потому, что никогда ни во что такое не верил. Поэтому и отдаю её на суд читателя, непредвзятого и заинтересованного.
Как-то раз, когда я ещё учился на дирижёрском факультете музыкального училища и был молодой и весёлый, с утра пораньше прибегают ко мне в общагу две сестры флейтистки, Оля и Лёля. Я в тот день нарочно решил прогулять первую пару, а может и вторую, чтоб выспаться после большой ночной гулянки. Вот прибегают они, будят меня и вещают в ужасном ажиотаже, перебивая друг друга, что к нам едет... дирижёр! Очень известный, очень великий, и надо обязательно попасть на его единственный в городе концерт. Ещё ребёнком родители вывезли его из Советского Союза в благополучную Францию. Там он выучился, впитал в себя всю европейскую культуру, соединил её с русской традицией и стал всемирной знаменитостью.
И вот теперь, через много лет, уже в преклонном возрасте, он решил снова посетить родной город и выступить здесь с одним единственным концертом. Местный оркестр тщательно готовился к этому важному событию. Музыканты репетировали, разучивали партии и готовы были к самой изысканной, виртуозной и экстравагантной трактовке, если этого захочет великий и наверное очень требовательный маэстро. Он не особо оригинальничал в плане репертуара. В концерте должна была прозвучать Маленькая ночная серенада Моцарта и Пятая симфония Шостаковича, произведения базовые для любого симфонического оркестра.
В тот период я совершенно не был настроен на восприятие музыки, и вообще мне было не до того. Я как раз расстался с девушкой, которая, впрочем, сама меня бросила. И всё лишь потому, что я слишком благосклонно, на её взгляд, отнёсся к недвусмысленным намёкам со стороны другой, тоже совершенно прекрасной девушки. Нет, конечно, я был очень далёк от того, чтобы впадать в драматические переживания, но всё же для приличия надо было хотя бы сделать вид, что я расстроен, чтобы окончательно не прослыть ловеласом.
А надо сказать, Оля и Лёля всегда опекали меня в сложные моменты моей жизни. Несмотря на мои протесты, они развили бурную деятельность, где-то достали входные билеты, в том числе и для меня. Заставили меня умыться, одеться, съесть бутерброд, и буквально под руки повели меня в филармонию.
По пути я заметил неизвестно откуда появившиеся большие афиши, расклеенные по городу. Казалось, даже и они настоятельно предлагают посетить концерт. А если вдруг не посетишь, грозились они, то просто автоматически выпадешь из обоймы людей, могущих называть себя хоть сколько-нибудь культурными. Мне стало немного стыдно. Для меня делают такое доброе дело, а я ещё упираюсь, неблагодарный.
Полконцерта я благополучно проспал. Но вторая половина меня в самом деле взволновала. Высокий класс дирижёра был очевиден. Его удивительное чувство музыкального полотна, необычные фразировки, энергия, передающаяся всему оркестру, несмотря на его возраст, заставляли зал горячо сопереживать услышанному. А когда начались аплодисменты, то и вовсе стало уже не до сна. Сёстры решили,что надо обязательно взять автограф. Они представились корреспондентками молодёжной газеты, чтоб нас пропустили к его гримёрке. Мы постучались. Маэстро открыл дверь.
- Молодёжь, заходите, - произнёс он с достоинством.
Оля и Лёля как всегда шумели и суетились. Они наговорили дирижёру массу комплиментов. И поскольку я всё равно не мог вставить в этот поток ни слова, то стоял молча и смотрел в окно.
В это время за окном, шумя крыльями, промчалась какая-то крупная птица. Я и не заметил, как Оля и Лёля куда-то убежали. И тут Маэстро сказал:
- Вы думаете, я просто дирижёр?
Я пожал плечами, как бы отвечая: "Не знаю, что и думать..."
Тут он взял в руки свою дирижёрскую палочку, закрыл глаза, постоял молча, а потом открыл их и многозначительно сказал:
- Это дирижёрская палочка. Ею можно просто дирижировать, а можно и творить всякое волшебство.
На моём лице появилось неподдельное удивление.
- Да-да, - подтвердил он.- В определённых ситуациях палочка может становиться волшебной.
- А известно ли вам, молодой человек,- продолжил он слегка воодушевившись, - что любой продолговатый предмет с заострением на конце может служить для волшебства? И учительская указка, и кисть художника, и даже простой карандаш!
- Как это? - спросил я с некоторым сомнением.
- Да вот так. Вы ведь конечно уже пробовали дирижировать учебным оркестром? И вам должно быть знакомо это чувство, когда даже самое маленькое движение вашей руки превращается в звук. И вас ведь это обстоятельство нисколько не удивляет. Вы поводите палочкой в воздухе, а музыканты следят за её кончиком и исполняют то, что вы уже слышите в своей голове. Так же это происходит и с событиями. Вселенная прислушивается к нам, музыкантам, поэтам, живописцам. И порой она готова послушно следовать за нашей мыслью, передатчиком которой и служит такой удлинняющий руку предмет.
Удивление моё всё возрастало и наконец просто ввело меня в ступор. При этом я медленно опустился на стоящий вблизи венский стул.
- Как вас зовут? - спросил он, вдруг прищурившись и изучая мои внутренности через глазные отверстия.
- Арик, - ответил я тихо.
- Чудесно, Арик. Сам я уже стар, и хоть по статистике дирижёры живут долго, но мой земной путь почти завершён. Я вижу в вас искру, - он немного помолчал. - И знаете что? Я хочу подарить вам мою дирижёрскую палочку. Точнее, не совсем даже подарить, а передать. Пускай она теперь с вами живёт и работает. Она старая, почти как я. А вы сможете вдохнуть в неё немного своей молодости.
- А как же вы? - поинтересовался я.
- Обо мне не беспокойтесь. У меня есть и другие. А потом - главное ведь генератор, а не способ передачи. Успеха вам!
На этом он, сложив руки сзади, повернулся спиной ко мне и лицом к большому старинному окну в стиле поздней готики, давая понять, что беседа закончена.
Я вышел, в руках моих была завёрнутая в кремовый шёлк дирижёрская палочка. А у выхода меня ждали взволнованные сёстры Оля и Лёля, которые, как им показалось, потеряли меня в гардеробе. В голове моей всё смешалось. Моцарт, Шостакович, старый седой дирижёр и его странный подарок - всё это казалось не очень реальным, но тем не менее свершившимся фактом моей биографии.
Я всегда помнил его слова.
Однажды я надел концертный фрак, взял в руки дирижёрскую палочку и почувствовал, как мир наполняется звуками и как он меняется под влиянием этих звуков. С годами я привык, что на концертах люди плачут, взволнованно вздыхают, потом рукоплещут мне с выражением благодарности и восторга.
Но кое-что я действительно считаю своей маленькой заслугой. В моём оркестре была одна скрипачка. Она потеряла ребёнка. После перерыва вернулась на работу в оркестр. Но с тех пор на лице её было странное выражение растерянности, а иногда скорби. Так шли дни за днями. И вот в один прекрасный миг во время репетиции я поднял руки, чтоб начать дирижировать. Я взглянул на неё и улыбнулся, чтоб поддержать её. А она улыбнулась мне в ответ, в первый раз за долгое время.
И музыка зазвучала радостно и легко.
- Я так вам благодарна, - говорила она потом. - Я уж думала, что мне и жить не надо. А вы вернули меня к жизни.
Прошло довольно много лет. Теперь я и сам уже не так молод. И вот моя гастрольная судьба привела меня именно туда, где, по рассказам, когда-то жил и работал тот самый дирижёр. После репетиции я подошёл к администратору театра и спросил: - В ваших краях ведь жил дирижёр Феликс Томский? Русский эмигрант.
- Русский? - переспросил администратор. Он с милой улыбкой достал с полки большой альбом в роскошном переплёте, в котором была вся история театра. Он был очень учтив и любезен, показал мне фотографии самых лучших дирижёров, вокалистов и даже несколько старинных фото с гастролей дягилевского балета.
- А что же Томский? - напомнил я ему.
Администратор извиняясь развёл руками: "У нас не было такого дирижёра, здесь такой никогда не работал."
Мне показалось это странным. Тогда я стал искать сведения в интернете, но и там не смог ничего найти, никаких сведений, никаких следов, хоть отдалённо намекающих на такого человека. Я забивал в поиск его имя на разных языках планеты, в разном написании, кроме разве что китайского. И ничего. В век цифровых технологий, соц.сетей и других виртуальных радостей, возможно ли такое, чтоб человек полностью исчез? Или его и не было? Или это, наоборот, исчез я?..
Впадая в панику, я начал рыскать по полкам, шкафам и ящикам, и в одном из них на дне, под давно потерявшими актуальность бумагами, нашёл старую пожелтевшую визитку дирижёра. На ней фигурными золотыми буквами было напечатано: Ф.Ан.Томский. В этот самый миг я отчётливо вспомнил ту давнюю встречу, музыку, птицу, летящую за окном. И в моём мозгу как будто что-то перевернулось.
Я понял, что мы ничего, ничего не знаем. Никто ничего не знает. Единственно, что мы можем, это лишь пытаться сделать жизнь вокруг немного красивее, или добрее. А ведь это почти одно и то же.

***
- Дядя дирижёр, а что это за палочка у вас в руках? - спросила маленькая девочка. Я вгляделся в её лицо и как будто узнал его.
Тогда я наклонился к ней и сказал:
- Эта палочка волшебная. Теперь она твоя.