Бархатные ночи Украины

                1.
 Бархатные ночи...Вспомните, какой бархат тягучий, обволакивающий,с виду тяжелый. Это дорогая ткань, которая более семисот лет считается атрибутом роскоши и престижа. Изделия из бархата всегда красивы и привлекают к себе внимание окружающих. Бархатные ночи на Украине и есть такие-заманчиво-загадочные. Вкрадчиво они тушат жар дня, плавно и настойчиво укладываются на плечи прохожих, а потом через окна проникают в людские жилища. Мягким шелком, из которого сделан бархат, тушится энергия событий. Ночью ничего не происходит. Бархатный занавес темно-синего цвета закрывает собою все, что мучило, волновало и заставляло добиваться результата. Притягательно-завораживающая ночь пришла и упала на деревья и дома, на большое и маленькое. Остается ждать и наблюдать. Особенно приятно смотреть, как пышно-цветущая деревня погружается в бархат ночи, замирая на несколько часов. Движение времени не прекращается. Людям снятся сны, новые и неожиданные, страшные и предостерегающие. Хочется надеяться, что сны, такие же как ночь, бархатные, и не изменят существование порядка как основы жизни.

    Внимательным людям хочется ощутить на себе влияние ночи. Хорошо обустроиться на возвышенности ставка с удочкой в руках, в теплой куртке, и ждать. Вечно кричащие лягушки примолкают и подозрительно вглядываются в нависшую темноту. Можно в нежном блаженстве и задремать. Но как не хочется пропустить миг пробуждения.
 
 Петух первым просыпается в четыре часа ночи и глухо кричит. За ним поднимаются собаки, звеня цепями, проверяя голос. Потом птицы начинают перешептываться и петь, беря низкие и высокие ноты . Правда, они не могут оценить ночную и пробуждающую красоту как человек.

  Фанфаронистый туман выползает от ставков и приспосабливается на плечи толстых
плодовых деревьев, а они, в изумрудно-сизых камзолах, стоят во дворах домов, приосанившись и шевеля ветками-руками. Кажется, это русское воинство хочет собраться в мощную дружину и охранить здоровую урожайную землю от врагов и разной нечисти. Дома с черепичными красными крышами похожи на генералов, которые продумывают, какую команду дать. Но, видимо, торопиться ни к чему, и ждет деревня, когда туман уляжется, посветлеет и появится человек ,чтобы соединить в любви и благополучии разные силы земли.

   Возвращаясь в деревню, наблюдатель слышит  скрипящие двери. На просторном заасфальтированном дворе в ближайшем доме появляется молодой мужчина и в белый таз начинает собирать пеленки, которыми увешан весь двор. В семье недавно родился малыш, и он желает быть чистым и аккуратным. Куда же деваться папе и маме, мама пеленки стирает, а папа сушит и по утрам гладит.

   Наступает пять часов утра, и жизнь уверенно заявляет о себе. Выезжают со дворов мотоциклы, машины, выходят люди. Что принесет новый день жителям земли? Будем надеяться, что доброе и светлое. Счастливо отправиться в путь! Добро пожаловать! Как много было в СССР таких пожеланий при в ходе на предприятия, в учреждения. До конца восьмидесятых годов.

                2.
   Украинский Донецк в девяностые годы двадцатого века представлял собой комок нервов. Американцы пообещали разбогатить украинцев, но по мере выполнения американских условий. Каких-никто не знал, ждем-с. Сношения с Россией носят чисто официальный характер. Скоро начнут передаваться претензии малого брата большому, которого малый усиленно "годовал", то есть кормил. Зарплаты на Украине всегда были скромными, видимо, считалось, что можно прожить в тепле поэкономнее. Уезжать на заработки в северные места стало любимой привычкой украинцев. В Нерюнгри одним из первостроительных отрядов был донецкий. Донецкой назвали и одну из первых улиц города. А вот Бамовской улицы в Донецке не сделали. Много местных особенностей было в городе и области. Узнать это все пришлось молодой семье Евдокимовых, переехавших в это еще бархатное время, из Нерюнгри на Украину.

    Глава семьи Евгений устал от морозов, хотел вернуться в город детства Донецк, но больше всего мечтал купить частный дом с садом, огородом, развести хозяйство и жить припеваючи. С его требовательным характером и крестьянской жилкой так бы все и вышло. Да не успел, поменялась политика в государстве. В Якутии чувствовались грядущие перемены. Кто хотел вернуться на Украину в конце восьмидесятых, призадумались, не торопились. Страна распалась на республики, которые как подросшие дети искали самостоятельности. Бесконечные конфликты посыпались на голову "родителей".

     Вот в такое время Евдокимов первым приехал на Украину и купил в деревне Владимировка под Донецком крепкий дом. Это произошло весной ,а летом к нему приехала семья: жена Елена и шестилетний сын Даня.

    Для Жени Евдокимова Эти места были знакомы с детства. Родился он в Ростовской области, потом с родителями, старшей сестрой и братом они переезжали в Читинскую область, но там оказалось очень холодно, и они в середине шестидесятых годов двадцатого века приехали в Донецк. Отец устроился работать на шахту. Им дали для проживания две комнаты в ветхом бараке шахтерского района. Мальчиком Женя был непоседой. Он перезнакомился со всеми соседскими ребятами и  целыми днями играл на улице. Незаметно подошло время идти в школу. Мама его выловила на улице, отмыла, подстригла, обула в новые брезентовые тапочки, белую рубашку и черные шерстяные брюки, на что услышала громкое "ого!" сына. В руки сестра подала букет георгинов и вытолкала из дома.

 -Женя, в школу пойдешь, в первый класс!-сказала она и добавила,-учиться будешь, понял? Он ничего не понял, но пошел, потому что закадычные дружки говорили, что пойдут. Учительница мельком посмотрела на него, взяла георгины, присоединила к большой охапке цветов, повернулась к детям спиной и громко скомандовала: "Дети, за мной!" С этой минуты Женя стал жить по команде этой чернявой в завитушках Виолетты Петровны .А если кто-то команду не услышал, то его наказывали, оставляли после уроков, ставили на ноги возле своей парты. Постепенно к наказанным отправлялись новые ученики, и через два месяца стоял весь класс.  Учительница сидела за своим столом, сначала стыдила, а потом проверяла тетрадки и, не поднимая глаз от работы, делала недисциплинированным первоклассникам замечания. После работы за детьми заходили родители и, не удивляясь, молча уводили домой. За Женей никто не приходил, и его отпускали последним.
Иногда Женя шел домой с Ариной Мкртчян. Ее мама была украинкой и работала продавцом в обувном магазине. Папа был армянином с труднопроизносимой фамилией. Учительница всегда ошибалась, когда произносила эту фамилию: Макарачан, Мукутчян, Мырчан и так далее. Арина спокойно поправляла, произнося фамилию правильно. Учительница как будто и не слышала. Зато когда в  магазине был привоз обуви, она вызывала Арину к доске, давала записку и говорила:
  -Сходи к маме, она знает.
 Арина уходила ,возвращаясь после обеда с коробкой обуви, отдавала Виолетте Петровне, и присоединялась к наказанным детям. Но однажды закончилась трудовая деятельность их учительницы в школе, ее перевели в другое место работы, а в первый дэ пришла пожилая женщина с очень уставшим лицом и села за учительский стол. Она молча переводила взгляд голубых прозрачных глаз с одного ряда на другой. Дети начали возиться. Наконец она сказала: "Первый ряд, посмотрите в окно, второй ряд, посмотрите на дверь, третий ряд, посмотрите на доску". С этой минуты учеников разделили на три группы, и они стали соревноваться: кто лучше читает, считает, пишет, моет парты, поливает цветы. У Дарьи Ивановны было три флажка: красный, синий, зеленый, что обозначало первое место, второе и третье. На первую парту каждого ряда выставлялся флажок, и дети научились все понимать без слов.
 
 Первого апреля ученики Дарью Ивановну не дождались. Ко второму уроку пришла новая учительница. Громко сказала: "Зовут меня Оксана Измайловна, будем заниматься." Эта женщина была женой директора школы и часто болела. Ее всегда заменяли другие учителя. Так и ушли дети на летние каникулы без крепких знаний, зато  раньше других классов.
 
  Во втором и третьем классах в конце учебного года сдавались экзамены. То же продолжалось и в остальных классах. Хорошо сдавали те ребята, с которыми занимались родители. С Женей никто не занимался, и учился он плохо. Любимыми  в школе был урок физкультуры и столовая. На физкультуре Павел Иванович хвалил по любому поводу. В столовой кормили неизменными котлетами с картофельным пюре и подливом. В старших классах ученики часто пропускали уроки и уходили в кинотеатр. А когда возвращались в школу, в дверях их встречал директор и говорил: "Вот подрастете и работу прогуливать будете как алкоголики." Мальчики смеялись и верили в доброе будущее.

  Кинофильмы, артистов прогульщики знали наизусть. Экзамен по киноискусству Женя бы сдал на пятерку. Получал же он двойки и тройки. Наконец-то десять классов закончилось, Женя пошел на работу в транспортное предприятие. Его бригаде дали отбойные молотки и сказали сломать старые стены, на месте которых возведут новые. Каждый день ряды парней редели, пока не остался Женя один. Он же не сдался и дорушил стены. Осенью призвали в армию. Служил он в железнодорожных войсках под Арзамасом. Дисциплина в армии пришлась по душе Жене. Конечно, сначала "дедам" он насолил, его побили, но больше не трогали. Два года прошли радостно.
 
  После службы вернулся домой. Опять окунулся в несчастья своей семьи. Отец ушел от мамы, когда ему было девять лет. Через три года мама умерла от водянки. Сестра Галя и брат Сергей были старше Жени. Они переживали потерю матери, но взрослые дела не давали расслабиться. Галя к этому времени закончила текстильный техникум в Иваново и устроилась работать на хлопчато-бумажный комбинат. Сергей ушел в армию. Женю хотели забрать в детский дом, но сестра оформила опекунство.
    
   Они жили в бараке с текущей крышей. Всех жильцов выселили и дали квартиры. Постепенно крыша оседала все ниже, дома находиться было опасно. Галя позвала к ним жить бабушку Нюру, чтобы она следила за бараком и внуком. Баба Нюра любила рассказывать про деда Жени Ивана по фамилии Романов. Такую фамилию давали детдомовским детям. Иван родителей не помнил и жил в детдоме. Мальчиком был смышленым. За три месяца выучился от строителей, которые квартировали у них в доме, буквам и цифрам. Выйдя из детского дома стал торговать газетами на улицах. А бабушка работала в столовке, куда он ходил обедать. Там и познакомились, поженились. Иван любил играть в карты. Однажды даже бабушку проиграл, но выигравшего убили, когда он вышел из клуба. Так бабушка спаслась. А вот деда не спасла. Он заболел воспалением легких, просил жену не возить его в больницу, мол, оклемаюсь и так. Бабушка не послушалась и повезла на лошади в телеге. Дорогой муж умер. Так бабушка осталась одна и стала помогать дочери Нине, матери Жени. Внуки бабушку не любили за вздорный характер, но уважать старших они умели. Когда бабушка Нюра, как она сказала, собралась к деду, ухаживали за ней все. Старый человек всегда нуждается в помощи. Сергей, уходя в армию, поцеловал старуху, а она пообещала его дождаться.
 
  Когда Сергею сообщили, что крыша дома вот-вот упадет на головы родным, он пошел к генералу Кривоносову, командиру части, и рассказал, что случилось дома. Командир обещал помочь. Отправили письмо в газету "Красная звезда". Через неделю к Евдокимовым на Волге подъехали несколько человек из горкома партии, осмотрели барак и вынесли решение: "Выделить в сданном доме в Петровском  районе трехкомнатную квартиру ".

  В этот же день всей семьей переехали в новую квартиру. Евдокимовы радовались. Женя вспомнил ,как они радовались также  всей семьей его спасению, еще с отцом и мамой, когда в Читинской области в поселке Дарасун он пятилетним мальчиком на реке Ингоде поскользнулся и упал под лед. С ужасом он подумал, что мама его будет ждать дома, а он не появится. Между водой и льдом была отдушина, а над ней висели сосульки. Мальчик ухватился за эти сосульки и ,перебирая застывшими пальчиками, стал продвигаться к полынье. Кажется, это тянулось вечность. Ногти были сорваны, кожа на руках порвана, но он упорно двигался к цели. Когда в полынье показалась Женина  шуба, взрослые сачками для рыбы подхватили его и вытащили на берег. Мимо на газике проезжал военком, услышал крики, выскочил из машины, подбежал к людям, увидел почти неживого Женьку, снял белый новый казенный полушубок, завернул в него мальца и потащил в машину. Спросил на ходу адрес мальчика. Кто-то крикнул: "Крестьянская улица, дом восемь." Очень быстро военком привез Женю домой. Родные уже знали про беду. И когда высокий красивый усатый военком занес в дом в белом полушубке сына, мама Нина громко засмеялась:
  -Живой...Живехонький...маленький мой...родной...-причитала она, доставая из полушубка улыбающегося мальчика. Его оттирали водкой, ручки намазали маслом. Было больно и душе и телу, но радостно. До конца зимы Жене лечили ободранные в лохмотья руки, но он не принес в семью большого несчастья и поэтому героически выносил лечение. В дом приходили соседи, приезжал военком попроведовать "бедового мальчишку." Женя вынес урок на всю жизнь: за жизнь надо бороться.

   Женю воспитала улица. В семье его любили ,самого маленького и заботливого. Он по целым дням бегал с ребятами в лесу, на ставке, и везде было много интересных занятий. В лесу они ловили птиц, собирали грибы, фрукты и продавали их на базаре. На ставке ловили рыбу. Прыгали с крыши двухэтажного сарая, проверяя себя на смелость. Но прежде чем пойти на улицу, Женя переделывал работу в доме. Набирал по сорок ведер воды в бочки, копал огород, бегал в магазин, пас коз. Никогда не слышали его нытья, что он не хочет чего-то делать. Дома его научили трудолюбию, а на улице научили ничего не бояться. Вот таким он и вышел в жизнь.

   С братом и сестрой они были не похожи. Сергей и Галя были черноглазыми и черноволосыми, напоминающими отца Петра, забайкальского казака. А Женя был русоволосым с зелеными глазами, вылитый мамин сыночек. Мама была донской казачкой. Она вкусно готовила, пела и играла на гитаре, вышивала крестиком. И характером Женя пошел в маму: быстрый и решительный. Родители были сильными личностями. Каждый из них не хотел подчиняться другому. Родили троих детей, но разошлись. Отец уехал обратно в Забайкалье. Мама начала от горя болеть, да так и умерла. Брат Сергей попытался найти отца, нашел, рассказал про маму, отец обещал приехать к ним, но не приехал. Жил он уже в то время с другой женщиной, более послушной. Сергей вернулся в Якутию, где он трудился на стройке БАМа несколько лет, зарабатывая деньги на свою свадьбу .

   К нему после армии присоединился и Женя. Вместе они построили себе балок, каждый женился и, родив сыновей, разошелся. Сергей своего сына забрал у пьющей жены и увез сестре Гале в Украину. У Гали муж умер, и детей не родилось. Женя сына оставил жене, так как сомневался в своем отцовстве. Женщина, с которой он жил, была любвеобильной. Хотя где-то в литературе, которой увлекался Сергей, Женя прочитал, что у женщины ребенок может унаследовать любые гены тех мужчин, с кем в отношениях состояла она. Сынок Виталик совсем не походил на него. Женя всегда думал, что похожи дети на того, с кем вместе живут. А так как Наташа вместе со старшей дочерью выставила вещи Жени из их квартиры, то ему оставалось приходить и видеть сына раз в месяц, когда отдавал деньги. Обидела его эта женщина изменами и равнодушием, и сын без вины виноватым стал.
   Позже друзья Евгения познакомили с другой женщиной, которая замуж не выходила, а ребенка имела. В Якутии таких матерей-одиночек было много-зарплаты женщинам позволяли растить детей самостоятельно. Лена работала учительницей в школе, а сын Даня посещал детский сад "Веселый дельфин". Внешностью и характерами мама с сыном были похожи: симпатичные, увлекающие, загорающие на интересное дело. Женя пригласил их прогуляться на реку Чульман ,они сразу согласились. Был конец лета, природа утопала в ярких красках. Река с довольно быстрым течением разбегалась на притоки, по которым можно было пройти на другой берег. Женя в резиновых высоких сапогах проходил сам, а Лену и Даню заботливо проносил на руках. Так они добрались до красивого берега с сине-зелеными соснами, желтыми березами, бордовыми осинами и изумрудно-коричневыми лиственницами.

   На невысоком берегу развели костер. Пекли принесенную картошку. Было радостно, но другой радостью, нежной, хрупкой, которую хотелось приголубить, обнять, сохранить надолго. Будто бы в песчаной почве родился новый цветочек ,выбрался головкой вверх и рассматривал, что же вокруг интересного. Нужно было обогреть его сердцем и руками, чтобы укрепился и рос на радость себе и окружающим.
 
  Души встретились и врастали друг в друга, чтобы не расставаться. Год это был тысяча девятьсот девяносто первый. События в стране изменили все. В школе, где работала Лена, часто и много говорили про выборы Бориса Ельцина. Директор, одинокая женщина, призывала коллектив голосовать  за него, повторяя: "Какой душка!" Учитель военного дела с красивой фамилией Розовский говорил, что торопиться не надо, а надо посмотреть. А куда смотреть, было непонятно. Жители Российской земли опешили. Жили хорошо, особенно в Якутии, и менять ничего не хотелось. Но почувствовав неладное, люди стали коробками закупать стиральный порошок, мыло, зубную пасту и складывать на антресоли. Кто-то просто ждал, что будет.
 
  Женя торопился стать зажиточным хозяином и ждать ничего не стал, уволился из автотранспортного предприятия, где работал автоэлектриком, снял деньги со сберкнижки и поминай как звали. На Украине его встретила сестра Галя. Жила она в той же квартире, которую давали им всем троим. Несколько лет назад ей привез Сергей своего сына ,забранного у бывшей жены. Большая часть семьи воссоединилась, и Галя, как в былые времена, командовала всеми. Приехавшему брату она посоветовала купить дом в шестидесяти двух километрах от Донецка в поселке Владимировка. Женя съездил, посмотрел и купил.  Владения у Жени были прекрасные: пятнадцать соток земли в пяти минутах ходьбы от центра, с вишнями, абрикосами, грушами, яблонями, шелковицей, грецким орехом и даже подрастающим молодым персиком. Дом был небольшой, но крепкий, теплый, под черепичной крышей, двор заасфальтирован. Летняя кухня, погреб, сарай, летний душ были в вполне надежном состоянии. Оставалось жить и не тужить, если бы все было по-старому. Но новое постучалось и на Украину. Началось со школы-прекратилось преподавание на русском языке. Жене это не помешало-он устроился на шамотный завод в гараж автоэлектриком. А вот когда Лена с сыном приехали, то учителя русского языка и литературы без знаний украинского нигде не брали. Страшно стало и за сына-как он пойдет в первый класс без этих знаний?

    Женя переезжал весной, а Лена с сыном приехали летом. Счастью пока не было конца. Тепло, фрукты, купание в ставке, жизнь в своем доме, работа в огороде только радовали. Мужчина зарабатывал тридцать карбованцев, чего хватало на хлеб, крупу и иногда масло. Выручила соседка баба Лида, позвала в деревенский магазин за дешевым подсолнечным маслом. Оно было очень вкусным и пахло семечками.  Другой сосед шофер Коля, возивший молоко с фермы, завозил трехлитровую банку со сливками в половину этой банки. Баба Таня приносила косточки для собаки Бойко, умного веселого песика с хвостиком колечком. Баба Таня и присматривала за Даней, когда Женя с Леной уезжали в магазин в Волноваху и Донецк. Деньги привезла с собой Лена, они выручали.

    Но были и другие соседи. Баба Мария в доме через дорогу заходила полюбопытничать, как живут молодые, убрано ли в доме, готовится ли борщ? Когда она убедилась, что все как полагается, то не стала заходить, а ждала особого случая, чтобы подсолить сладкую жизнь русским соседям. Не могут они жить лучше их, местных. Однажды баба Мария пришла утром и попросила пилочку для ногтей. Лена удивилась, но дала и сказала, что отдавать не надо. В деревне было развито наговорничество и сглаз. И уже вечером Лена неожиданно затемпературила. День проболела, два. Потом пошла и попросила у Бабы Марии пилочку обратно, дома ее бросила в печку. На третий день как рукой болезнь сняло. Лена поняла, что сила у гоголевских героев была, и большая, особенная.
   На соседней улице находился дом за высокими воротами. Мимо него надо было проходить, если шел на завод или в магазин. И когда проходили Лена с Даней, то за воротами рвалась на цепи, а может и не на цепи, грозно лаявшая собака, а женский голос кричал: "Эй, вы москали! Кто вас сюда звал? Понаехали! Убирайтесь вон!" Обладательницу этого истеричного крика так никто и не увидел. Непонятно, как ее обидели русские, которые ее даже ни разу не видели.
 
                3.
   Осенью Евдокимовы убрали огород, собрали овощи в погреб, посолили капусту, забили уток, которых выкармливали, и сварили из них тушенку. Появилось свободное время, жара сменилась на тепло, и Лена поехала в Волноваху купить в аптеке лекарства для Дани, страдающего диатезом с рождения. Мальчик был нервным, и каждую ночь расчесывал себе руками болячки на коже. Местный врач на приеме назвал много лекарств, которыми надо лечиться. Лена прошла все аптеки в Волновахе ,заполнил бутыльками, коробками и баночками целую сетку. С этой сеткой она пришла на автовокзал, но последний автобус во Владимировку уже ушел. Оставалось ехать на попутке. Голубая Нива стояла на привокзальной площади. Возле нее примостился рыжеволосый богатырь пожилого возраста. Лена подошла к нему и попросила подвести. Тот согласился: "Вот перекурю и поедем. А что это у тебя ,милка, столько лекарств в сетке?"-спросил он. "У сына диатез, измучил за шесть лет,"-ответила Лена. Как богатырь удивился и заодно обрадовался, Лена даже вздрогнула. "Бог тебя ко мне послал,-громко сказал он,-я знаю человека, который тебе поможет. У моего внука был этот проклятый диатез, так вот вылечили мазью, которую дала нам Клавдия Савельевна. Живет она на хуторе в Великанадольском лесу. В этом лесу пройдешь по траве босиком, ноги гнить начинают. Болезнь как-то называется. Так вот ее Клавдия Савельевна тоже лечит. У дочери рак груди вылечила."
 
 Приехали они  на хутор вечером, но высокие вековые дубы закрывали небо над домами, поэтому было почти темно. Дядя Микола подъехал к бараку на несколько хозяев. Из крайних дверей вышла сухонькая женщина в синем платочке и спросила: "Кого ищете,дорогуши?" Дядя Микола и Лена вышли из машины, поздоровались. Женщина узнала дядю Миколу, спросила про здоровье внука. Он ответил,что все хорошо, показал на меня и сказал: "Вот женщина с той  же бедой мается, у сына диатез с рождения, ничего не помогает." "Дорогуша моя, я тебе помогу. Многих я пролечила от этого диатеза. Лечу своей мазью. Делаю сама из травного масла. Но чтобы вылечился сынок, надо верить в лечение,"-обратилась Клавдия Савельевна к Лене. Внимательная травница увидела страдания в глазах молодой женщины и поняла, что бог ее сюда привел. Хозяйка позвала в дом, пропустив гостей вперед. Они разулись и вошли, Клавдия Савельевна прошла к старенькому холодильнику и достала из него баночку с зеленой мазью. Мази было совсем мало, но она успокоила: "Хватит, дорогуша." "Намажете сыночка, а у него загорится тельце, тогда на воздух его, на прохладу выведите и полегчает, потом и вообще пройдет,"-объясняла женщина. Лена отдала немного денег, которые у не остались, поблагодарила Клавдию Савельевну, и ,простившись, провожатый повез женщину ,доверившуюся незнакомым, но добрейшей души людям еще несколько километров до дома.
 
 Даню родители намазали мазью этим вечером, ребенок побегал вокруг дома, тело горело, а через час пятна на коже на сгибах рук и ног, на лице побледнели, перестали чесаться. Мальчик захотел спать и ,умывшись, лег на кровать. Мама присела рядом и гладила голову, руки сына. Даня уснул, но не вздрагивал как раньше со сна и не расчесывал подсыхающие ранки. На следующий день ранки заметно затянулись, и мальчика опять намазали. Теперь измученное тельце не реагировало на мазь огнем, а на месте ранок появились подсыхающие корочки. После третьего лечения кожица зажила и следов диатеза не осталось. Данилка повеселел и играл с соседским Виталей во дворе. Кажется, он забыл про болезнь. Такого чуда в семье не происходило никогда. После этого Лена стала верить в излечение людей в церкви святыми людьми. Долго сынок болел, сколько жил, столько болел, а поправился за три дня.
 
 Соседка бабушка Лида поила Даню козьим молоком ,и он с радостью пил его большими кружками. Мальчик был добрым и чутким, это угадывали добрые люди и дружили с ним. Сколько радости было, когда отец принес два мешка маленьких сахарных арбузиков, и сын уплетал их, не боясь чесотки от сладкого. Украинские яблоки, груши с веток так вкусны, что другого ничего и не надо. На базарах в Донецке столы ломятся от запашистых фруктов.В Сибири и Якутии фрукты так не пахнут, да и вкус не тот.
Так что повезло Евдокимовым еще полакомиться сладостями.

                4.
  Зимой всей семьей они катались по снежным горкам .Сердце замирало, ухало и билось живей от бурлящей крови. На щеках Дани цвел здоровый румянец, смех звенел как колокольчик. Лена была счастлива счастьем сына. Зима прошла быстро и незаметно. Весной в гости приехали родители Лены с племянницей. Они были пенсионерами, а Кате было пять лет. Прожили в гостях они все лето. Отец к этому времени переболел раком желудка. В Новокузнецке ему сделали операцию и химиотерапию. Дед Гена сильно изменился, похудел, но оставался таким же неутомимым рыбаком. Он обходил все ставки и озера, рыбача на червей. С зятем Женей на мотоцикле они съездили на хутор к Клавдии Савельевне и попросили лекарства для укрепления иммунитета. Добрая женщина и тут не отказала и дала настойку на ягодах, которую принимать нужно было по три капли в день. И  опять помогло, и очень помогло. Рак у отца больше не появлялся.

   Баба Майя с удовольствием гостила на Украине. Она заботилась о родных с особым упоением, кормила разнообразными салатами, а сама по вечерам садилась на дворе под виноградными лозами и читала любимые книги. Она работала школьным библиотекарем, обожала книги и детей. Даня с Катей отрывались по полной. То наедались, соревнуясь с утками, оранжевыми, растущими за оградою абрикосами. То ,одевшись в рубахи взрослых и подпоясавшись, шли в грушевый сад возле школы, и объедались желтыми таящими во рту грушами, и с собой в котомках приносили. То садились на крышу летнего душа, куда улеглись отяжелевшие вишневые ветки, и ели сочными вишнями. К осени витаминами дети запаслись изрядно.

  Осень меняла жизнь. Даниле зимой исполнилось семь лет, и пора было  идти в первый класс. Во Владимировке школа была, но преподавание велось на украинском языке. Поэтому всей семьей решили, что надо ехать в Сибирь, где мальчик пойдет в школу. Лена по той же причине не устроилась на работу в школу, а в августе у нее была трехмесячная беременность, и ей тоже хорошо бы поработать в школе, чтобы пойти в декретный отпуск. Начали собираться лететь в Кузбасс.

  Дружной компанией, состоящей из двух женщин и двух детей, отъезжающие прибыли в аэропорт в Донецк. Отец остался дома. Женя приехал проводить семью. Но вовремя улететь не смогли, потому что в аэропорту была забастовка. Диспетчеры требовали повышения заработанной платы, но на Украине никогда не наблюдалось длинного рубля, и с чего было устраивать забастовку. Пассажирам бесплатно предоставили гостиницу, в  которой они провели еще сутки. Через двадцать четыре часа самолет все-таки полетел, увозя на крыльях молодые и старые жизни со своими мыслями, чувствами и фантазиями. Грустный Евгений вернулся к тестю, где для них было много работы с огороде и в саду. Приезжала сестра Жени помогать им варить тушенку из уток, копать картошку, солить капусту. В своем доме работы хоть отбавляй.

                5.
  В небольшой городок Мыски под Новокузнецком приехали в первых числах сентября. Дул резкий холодный ветер. И после жаркой Украины, казалось, вернулись не в Сибирь, а в Якутию, где в это время уже падает снег. Из сумок женщины достали теплые вещи и одели в них Катю и Даню. К вечеру добрались до дома, промерзшие и уставшие.

   На следующий день Лена и Данил устроились в школы, разные, но стоящие друг против друга, разделявшиеся старинным парком. Работа и учеба на новом месте поглотили все свободное время, поэтому скучать было некогда. За племянницей из Якутии прилетела сестра Лены Ирина и увезла порозовевшую дочь в холодные края. Баба Майя опять готовила на всю семью, помогала дочери, следила за уроками внука.
 
  Через некоторое время приехал из Украины отец, привез яблок, одурманивающе пахнувщих забытым летом и теплом. В родительской квартире с ними жила еще невестка, жена брата Гузаль, татарочка. Брат Юра ушел после окончания института в армию, а молодая жена, как положено, дожидалась его дома. Она тоже была беременна, но на более позднем сроке, чем Лена. Ссориться причин не нашлось, родственники почти дружили. Но часто червоточинка, из-за разных взглядов на жизнь, образуется. Мама Гузали, которая каждый день проведывала дочь, вносила в семью раздор, так как жалела несчастную умную красивую девочку, вышедшую замуж за русского. Не для того мать была татаркой, чтобы дочь счастья не видала. Для счастливого существования остановить свой выбор можно только на татарине. Так она и добилась своего, разведя дочь с русским мужем. Но это будет позже, а пока жили все вместе.

  Лену взяли учителем русского языка и литературы в небольшую школу. Директор Марья Александровна Фролова переехала в Мыски из Алтая. К людям относилась хорошо. Не посмотрела, что берет беременную учительницу. Обеспечила двадцатичетырехчасовую нагрузку, дала самый теплый и светлый класс. И не пожалела об этом. Елена Геннадьевна, натосковавшись на Украине по работе, трудилась с упоением. Ученики всегда чувствуют доброжелательного человека, сами становятся такими. Дети старались у новой учительницы получать пятерки и четверки. Родители с радостью на собраниях слушали хвалебные речи своим чадам. Приятное существования ведет поистине к необычным результатам. По итогам первой четверти в классах не было ни одного двоечника, а хорошистов прибавилось. Во второй четверти Елена Геннадьевна организовала драматический кружок, где с детьми начала подготовку к новогодней елке. Придумали сценарий праздника, каждоиу классу надо было сыграть в сценке или спектакле по изученным на уроках литературы произведениям. Классу Елены Геннадьевны досталась повесть Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки". После уроков оставались репетировать пьесу.

  Даня учился в четырехэтажной прославленной в городе  школе. Директором был Феликс Константинович Дербишер, высокий громкоголосый мужчина средних лет. Учеников и учителей он выбирал сам. В классе Данила учительницей была Лариса Михайловна Самойлова, молодая, красивая ,с жестким голосом. Она четко отдавала детям команды. Родителям на собраниях она заявляла, что недопустимо отдавать команды дважды. Слушать и слушаться надо было сразу. Все дети и родители пытались так командовать, но не получалось. С такой методикой дети теряли свою индивидуальность, терялись на уроках в классе, боялись ошибиться, часто не понимали, чего от них хотят. Ребенку хочется от учителя любви и доброты, и тогда становится понятным любая минутка в школе. Туда идут ,чтобы с порога тебе радовались. С Ларисой Михайловной этого не происходило. Хотя она сама была мамой мальчика чуть помладше возрастом ее учеников. Ей в воспитании сына помогала мама, пенсионерка, работавшая раньше проводницей. Для этой женщины главным был режим и выполнение дел по графику, чему она обучила когда-то дочь. Лариса росла без отца, мама часто уезжала, и девочка  даже кукол приучала к железной дисциплине. Наказаний, конечно, хватало всем подчиненным ей игрушкам и соседским детям. Чаще всего, учительскую жилку замечают в детстве. Ларисе взрослые люди напророчили профессию.

  Данил почувствовал в Ларисе Михайловне отсутствие любви и теплоты, и находиться с ней рядом стало испытанием. Однажды директор поймал на перемене бегавших малышей, завел к себе в кабинет и отругал. Даня еще больше испугался чужих людей. А ведь скоро Лене предстояло оставить сына бабе и деду, а самой уехать к мужу рожать второго ребенка. Если ребенок не тянется в такой ситуации к учительнице, то  он начинается вытягиваться ростом, ища любовь и защиту наверху над всеми. Так в классе появляются высокие не по годам дети. Данил стал таким, а еще замкнутым и невеселым.
                6.
  Получив декретный отпуск, Лена поехала на поезде к мужу на Украину. Сына оставила доучиваться в школе. Родители обещали заботиться о внуке. Они его жалели, ведь Женя ему был не родным отцом, а отчимом. Родители не были уверены ,что чужое прирастает друг к другу. Конечно, это трудно-полюбить ребенка твоей жены, которая родила его от другого мужчины. Но Лена и замужем за тем мужчиной не была. Приехала, как показалось, влюбившись в него, с ним в Якутию, забеременела, через три месяца ушла в общежитие, потому что не вынесла пьянок. Мужчина знал, что женщина беременна от него, но ни разу не пришел, просто вычеркнул ее из своей жизни. Когда родился сын, то из роддома дочь встречал уже отец. Они с мамой и переехали в Нерюнгри из-за беременной оставшейся одинокой матерью дочери.

   Мальчик родился с хорошим весом, но нервным, три месяца по ночам не спал и плакал. И Лена носила его на руках, качала, пела колыбельные. К утру он засыпал. Позже стало понятно, что он не наедался. Стали подкармливать его смесью. Появился на лице, потом руках и ногах диатез. До шести лет это диатез лечили. И только на Украине вылечили. Но нервная система продолжала напоминать о перенесенной болезни. В трудных жизненных ситуациях справляться с собой Дане было тяжело. Провожая с бабой Майей маму на поезд, сын очень нервничал, смотрел жалким взглядом, прося глазами взять его с собой. Лена еле выдержала этот взгляд. Остаться без матери значило обострить внутреннюю тревожность ребенка, увеличить неудовлетворенность собой. Но пришлось стерпеть и матери и сыну. Другого выхода не оставалось. Так происходило в семьях артистов, когда мамы уезжали на долгие сьемки, дети страдали, теряя внутреннюю связь с самым родным человеком. Бабушка хороша в придачу к маме, но не одна. Рыба гниет с головы. События в стране накладывают отпечаток на судьбы людей. Один главный придумывает бороться с пагубным пристрастием -пьянством, это хорошо, исправляют допущенную ошибку в государстве, когда увеличивали бюджет за счет продажи алкогольной продукции, но грубыми, резкими методами. Повелевает правитель вырубить росшие многие годы фруктовые сады, создает дефицит алкоголя в магазинах. И вместо плюса получают минус-заменили употребление алкоголя  употреблением наркотиков. Стали погибать люди не на войне, а в мирной жизни.

   Лена приехала во Владимировку в конце декабря, а в январе подходил срок родов. Молодые родители переживали, потому что ребенок о себе не заявлял. Скромный малыш сидел внутри мамы и не собирался показываться на свет.
-Поедем в Волноваху, там есть роддом, ведь роды могут начаться со дня на день, я на работе, и ты дома одна, телефон далеко,-волновался Женя. Уговорил жену и повез.

   В больнице Лена впервые увидела страшные ночи. В одноэтажном здании по полу бегали огромные крысы. А питались они остатками от родов, которые в тазах ставили работники роддома в туалете. Главный врач всегда был навеселе, акушером был молодой практикант, который сидел в ординаторской и резался в компьютерные игры. Смотровое кресло в родзале представляло танцующую конструкцию. Окна были закрыты темными шторами, и ,казалось, что тут творятся ужасы, а не рождается семейное счастье.

   В палате подобрались долгородящие женщины, или от страха рожать в таких условиях, совсем не рожалось. Ночью еще привезли роженицу, у которой родился мертвых ребенок. От ужаса женщины вели себя по-разному. Одна из них осаждала пожилого пьяного врача, чтобы он помог ей родить.
 -Мне приснился страшный сон, что мы с ребенком разбились,-повторяла она, добавляя,-а у меня еще дома двое детей. Товарищ врач, я вас прошу, помогите родить поскорее..."Врач поставил стимулирующие уколы, и женщина вечером родила. А когда начились схватки, ее увели и положили в шаткое кресло. Уборщица крепкая пожилая тетя Мария возила деревянной шваброй по полу.И вдруг из родзала послышалась команда:
 -Тетя Маша, рожает, иди помогать.
  Уборщица забыла помыть руки и бросилась в чем была в родзал. Оттуда послышались ее уговоры:
 -Ну чего ты глупая, дурилка, нэ крычи, родишь, все рожают.
Это был сеанс сопутствующего гипноза. Можно было как образец показывать в больницах. Вот только полы так и оставались недомытыми, а ночью крысам была приготовлена еда.

   Утром, когда приехал муж, Лена ,встал на подоконник, в форточку откричала ему, что тут она рожать не будет, и чтобы он ее забрал и отвез в больницу в Донецк. Так Женя послушно поступил. Жену под расписку забрал из больницы, увез домой, а утром поехали в Донецк на автобусе.

                7.
   Сестра Жени Галя с племянником Женей, девятилетним мальчиком, жили в Петровском районе Донецка на самой окраине. Их девятиэтажный дом был последним зданием, после которого начинались леса и пустыри. В этих зарослях и находился больничный городок с множеством корпусов и мелких хозяйственных построек.
  В роддоме Лену встретили равнодушно. Приняли документы, вещи, отправили в душ. Стены и пол в душе были покрыты белой керамической плиткой, здесь было скользко и холодно. Перед душем был большой зал с множеством скамеек, как будто роженицы собирались в банные дни побеседовать о том и о сем .На Украине вообще люди любили пообщаться. Беседовали незнакомые люди в электричках,  автобусах. Лена сама однажды, когда ехали из Донецка от сестры, разговорилась с соседкой в автобусе, и было интересно, и темы находились.
  В палате, куда отправили Лену, было еще пять женщин, из которых одна была на сохранении, остальные ждали родов. Главный врач, большой рыжеволосый мужчина, пригласил Лену  на аудиенцию в смотровой кабинет и вдруг спросил:
 -А как вы относитесь к русско-украинским отношениям?
 -Мой муж почти всю жизнь прожил в Донецке, он этот город любит, и из Якутии мы вернулись сюда по его воле,-ответила она.
 -Ах, вот как...А то я смотрю, фамилия русская, речь русская, а отношения с Россией сейчас у нас натянутые. Если так, то родите, не волнуйтесь. А то могли бы и не родить,-рассмеялся рыжий дядя.
 Врач вышел, долго не появлялся, как будто бы забыл про Лену, лежащую в кресле. Наконец он появился и ,опять смеясь, заявил:
 -Увидите, как у меня хорошо в больнице, туалет теплый, везде плитка. А что до вашего срока, то перехаживаете, ребенок не торопится, как слоненок-тепло у мамы в животе, куда спешить, только февраль.

                8.
    Сколько люди совершают ошибок. По разным причинам: что не попадутся, никто не заметит, не думая, торопясь. Следствия могут быть разными, а причина одна: безответственность. Не воспитана или не впиталась в сознании. Такие люди как мешки для мусора: кидай -не перекидаешь.

    Когда Лена в Якутии рожала первого сына Даню, в палате было весело. Якутские жены были довольны обеспеченной жизнью. У Раисы были уже третьи роды, и мамой для родившейся крикуньи Лизы она была прекрасной: молока хоть отбавляй. Женщина кормила дочку и детей из других палат, которых приносили нянечки. Своего сыночка Лена тоже давала Раисе на подкорм. А может и зря. Может от этого и диатез у сына появился. Еще одна женщина Наташа, пока не родила, и родив, ела сырыми свеклу и морковку. Говорила, что у детей рожавших родственниц был диатез, а овощи помогают. Неизвестно, от чего появится диатез, может просто от материнского внушения. Не все женщины рожают, радуясь этому. Не всех окружают любовью перед родами. Ой, как не хватает любви женщине, а потом и ребеночку. Женская сущность только и помогает восстановить баланс: ведь малыш не виноват, он родился для радости, кто-то должен его любить. Так становятся матерями по обязанности. Осуждать легко, а если самой оказаться в такой ситуации, то непременно ищешь любовь ,хоть от кого, пусть даже от кошки, а тогда и ребенку достанется. Лена побывала в трудном материнстве, родив без мужа, поэтому во вторых родах хотела испытать все счастье иметь ребенка.

    В предродовой в Донецке радость была застывшей, как и среди медицинского персонала. Начинался тысяча девятьсот девяносто  третий год, третий год Украины без Российской Федерации. Власти пытались навести порядок, а народ уже понял, что этот путь в никуда- в бедность и горе. К русским отношение было завистливое. Кто-то даже фамилии менял на Евдокименко, Матвиенко, чтобы пристроиться к  современным условиям. Чтобы удачно родить, надо было благодарить. Врачам несли подношения, кто чем  мог. Никто этого не стеснялся. Всегда находятся бедные, которые не платят. Такими и были Евдокимовы. К Лене отношение в больнице было никаким, ее не замечали.

   К концу сорок третьей недели беременности утром пятнадцатого февраля у Лены отошли воды, и через час она родила мальчика с тем же весом,что и первого:три килограмма восемьсот граммов. Ребенок только пискнул и замолчал. В родовой рожала еще одна женщина-у нее девочка громко покричала. Детей унесли  в детскую, мамаш подлатали, отправили в послеродовые, но разные палаты. Лену положили отдельно от всех. Защла медсестра Дегтярева, как позже выяснилось, жена одноклассника мужа. Она  спросила:
 -Как ты?
 -Ничего. Только холодно, лихорадит, может еще одеяло?-ответила Лена.
 -Сейчас,-сказала Дегтярева и ушла.
  Лена мерзла, дрожала и ждала, но никто в палату не пришел. Постепенно она уснула, а проснулась утром от сильного холода. Потихоньку встала, увидела открытое окно, подошла  и закрыла. Батареи были горячими, и через некоторое время почувствовалось тепло. Лена повеселела, хотя живот болел, и спина ныла.
 -Ничего,-подумала Лена,-главное, родила сыночка, и скоро домой, а там тепло.
  Вдруг кто-то  постучал в окно. Лена подошла и увидела сестру мужа Галю Она улыбалась и показывала на что-то в руках. Это была маленькая эмалированная кастрюлька. Лена открыла раму и услышала:
 -Вот, сварила тебе куриный бульон, кушай и поправляйся. В обед Женя придет, принесет картошку с котлеткой. Ешь, не стесняйся. Как себя чувствуешь?
 -Хорошо,-ответила Лена, подумав, зачем расстраивать женщину.
 В палату внесли малыша. Лена закрыла окно, взяла у няни сына и поднесла к окну, показывая Гале. Та грустно улыбалась и махала рукой, кажется, даже прослезилась, повернулась и пошла. У нее-то своих детей не было, а воспитывала она племянника как опекун.

  Лена села на кровать, достала грудь, протерла соски и начала кормить сына. Он жадно пыхтел и хорошо сосал. Быстро опустошив одну грудь, он взялся за вторую. Груди перестали быть каменными, и  Лене стало легче. Сыночек молча наелся и заснул. А молодая мама любовалась круглым розовым личиком мальчика, потихоньку покачивая его в такт своим мыслям. Спокойно и радостно было на душе, больше ничего и никого не хотелось. Какие женщины счастливые, что могут испытывать материнство. Два родных человека рядом-и это навсегда.

   Вечером приехал уставший муж. С утра отработал смену, заскочил домой, покормил животных, помылся, переоделся и поехал в город. В Донецке опять была забастовка, автобусы не ходили. Он из Владимировки от завода уехал на электричке, а потом от Мандрыкино до Донецка десять километров шел пешком. Зато путь увенчался успехом-ему в пропускном сообщили, что родился сын. Без задних ног Женя бросился к окну палаты. Лена как раз кормила сына, и счастливый папаша увидел малыша.

    -Какой красивый!-выдохнул отец. На что получил замечание: "Нельзя маленьких хвалить, сглазишь!"
   Ничего не сглажу, какой есть ,такой и будет!-пообещал отец, глубоко улыбаясь. Замолчал и смотрел на сына, а сын -на папу. И что они думали, понятно было только мужчинам. Наверное, ощущали благодарность и уважение маме за встречу, которую она им обеспечила ,привыкали друг к другу на всю оставшуюся жизнь.

   Через три дня Жене начальник Александр Николаевич Дрищев выделил бензин на заправку жигулей, в которых с товарищем Бобой они поедут забирать Лену с сыном.  Конечно, папаша купил комплет новорожденному, подарки медработникам и пригласил фотографа, который несколько раз щёлкнул фотоаппаратом и запечатлел грустную маму и плачущего малыша. Женя поспешил забрать их и привезти домой. Бойка на дворе приветственно гавкнул и замолчал, радостно виляя хвостом-колечком. Понял, что малыш в синем одеяле спит, а будить его не следует.

   Родители еще в больнице договорились, что назовут сына Никитой. Дома Никита много спал и мало плакал. Мама кормила его, пеленала и занималась домашней работой, насколько хватало сил. Основную работу по дому и на дворе делал Женя. Начиналась весна, и скоро надо было садить огород. Правда, Лена после родов еще не оправилась. И вылез сильный геморрой. На выходном Женя съездил на хутор к Клавдии Савельевне и привез от нее травку для лечения. Называлась она бадун и росла кругом. Лена заваривала траву в кастрюле ,процеживала, наливала в таз и садилась в него. Помогло после недельного лечения. Потом и Галя привезла геморроидальные свечи. А у Лены еще и почки заболели и по-женски. Видимо, сказалась простуда в послеродовой палате. Пришел детский врач на патронаж и сказал, что малыш славный, а вот маме таблетками лучше не лечится. Поэтому кипятили молоко, она пила его с медом. Заваривала чаи с листиками малины, клубники, вишни, которые сестра Жени Галя насобирала летом. В конце концов вылечилась Лена, главное, лечиться и не лениться. У молодых все болезни проходят легче и быстрее.

   В конце марта-в начале апреля огород посадили. Никита потихоньку рос. Его купали в ванночке, носили гулять. Коляску не покупали. Как знали, что здесь она не пригодится. Очень скучала Лена по старшему сыну Дане. И еще что-то чужое, неприрастаемое давило душу. Пойдет Лена в магазин за хлебом, а бабуськи в очереди уставятся на нее и перешептываются. С соседями в основном они подружились, местный батюшка крестил Даню и Лену, и тоже к ним благоволил, но народ не принимал русских приезжих. Никита плакал в одеяльце, держать его было тяжело, но в большой очереди никто не пропускал мамашу с ребенком. И когда она была беременной, то тоже отстаивала всю очередь. Вот эта  недоброта и давила и пугала. И Лена все настойчивей просила мужа об отъезде.

                9.
    Бархатные ночи оказались чужими. Сны, которые в эти ночи снились, ранили сердце.

 Во сне Лена все время ехала в поезде, выходила по дороге в разных городах и не успевала обратно сесть, терялась, искала, бежала. Не было спокойствия от жизни в красивом и теплом месте, а скапливалась боль и давила на сердце. Женя не вытерпел первым.
 -Поедем,-однажды сказал он,-собираемся. Ты говоришь, что Мыски-рай на земле. Посмотрим, что за рай.

   Для переезда надо было продать дом. Евдокимовы повесили объявления в деревне, в заводе, который находился в километре от Владимировки, в Угледаре, в Донецке. Пришли первые покупатели-цена не устроила. Приехали другие-предложили в обмен дом в Рязанской области. Евдокимовы побоялись без осмотра меняться. Да и цель была другая-переехать в Мыски.

   Через неделю поздно вечером заявились две шумные женщины. Они громко говорили, когда осматривали дом, то с шумом закрывали двери. По их лицам не было понятно, какое впечатление они получили от увиденного. Вдруг они быстро направились к воротам и на ходу прокричали: "Даем два видика за ваш дом. Видики заграничные. Согласны?" Евдокимовы оторопели ,и вместе выдохнули: "Нет." "Вам больше никто не даст. Сейчас времена такие-денег у людей нет. А в России видики продадите. Это отличный товар по нашим временам. Точно." Женя спокойно, но твердо сказал: "В нашем доме жить нужно, а не торговать. Здесь огород, сад-все требует любви и времени. А вам некогда. Идите, женщины, мы не будем вам ничего продавать." Громкоголосые хозяйки видиков начали оскорблять хозяев дома: "Чумные вы...колхозники...ничего кроме навоза не видели, а еще гордиться..."Женя вытолкал женщин за ворота и попрощался: "До свидания." Ох, как они взвились, на улице продолжая ругаться. Вот такие горе-покупательницы!

   На следующий день пришли молодые муж с женой, внимательно прошли по всей территории, а про дом сказали, что он давно им нравился. Всю сумму дать они не могли, поэтому сговорились на миллион русских рублей.

   Евдокимовы получили задаток и начали отправлять контейнер, покупать билеты на самолет. Когда пошли в сельсовет выписываться, то бухгалтер сказала: "Так вы же сюда больше не сможете вернуться." На что Лена ответила: "Мы рады отсюда уехать." "Неужели так хочется в холодную и голодную Россию?"-допытывалась бухгалтерша, выписывая нам квитанцию об оплате. "Сколько земли в Украине, а сколько в России. А сколько людей! И все работают. Так разве себя прокормить не сумеют,-внес ясность Евгений.

   Хлопоты и волнения по выезду из Украины закончились. Евдокимовы попрощались с новыми хозяевами дома по улице Шевченко, и рано утром уехали в Донецк в аэропорт. Тяжелые вещи они погрузили на кравчучку. В дорогу Женя еще смастерил складной стульчик как у рыбаков. Лена с Никиткой на руках отдыхала на нем и кормила малыша.

   В самолет сели в девять часов утра. Июньский день собирался быть как всегда жарким. Последний раз вдохнули украинского воздуха. Конечно, он был лечебный, но не сладкий, а горький тяжелый, который принесет столько в будущем страданий и переживаний людям, в девяносто третьем году еще не догадывающимся о том, что ждет их впереди. Молодая семья вырывалась в другой мир и жизнь. Но не тут-то было! Когда Евдокимовы выстроили цепочку правильных действий, украинцам стало досадно, что кто-то уезжает из их благодатной, но совсем не бархатной земли, и они разыграли целую трагедию. Из Украины нельзя было вывозить ценные вещи. Таможенники тщательно проверяли багаж и обнаружили в сумке допотопный маленький утюг и электронный будильник. Таможенник сказал: "Мы не можем выпустить вас с этими ценными вещами,  вы купили их здесь, значит, обкрадываете наше государство. Объясните, зачем вы их везете?" Женя, в силу своего юпитерского склада характера, еле сдерживался, но сдержался и вразумительно отвечал: "Утюг мы взяли, чтобы дорогой гладить пеленки, а будильник, чтобы не проспать. "Сообразительный и добрый мужчина попросил подождать и пошел к кудлатой рыжеволосой тетке с квадратными плечами, что-то ей нашептал на ухо, но она громко, никого не стесняясь, и отстранив рукой коллегу, произнесла: "Никуда не выпускать. Пусть в следующий раз думают, куда едут." "Конечно, в следующий раз мы повезем килограмм золота и дорогущие краски, которые вы все выдавите просто так,"-громко, в тон ,прокричал муж. Кто-то в очереди, видимо, читавший Тополя, улыбнулся. Дядя таможенник понял, что скандал развивать ни к чему, вернулся к молодой семье и сказал: "Проходите, забирайте вещи." Тетка ехидно пообещала ему: "Напишу на тебя докладную." Люди вокруг заухмылялись и начали проявлять беспокойство. Никита попытался заплакать, но быстро замолчал. Евдокимовы прошли за перегородку.
 
                10.
  Три тысячи с лишним километров из Донецка в Новокузнецк преодолевали четыре часа. Из-за разницы во времени прилетели домой в шесть часов вечера. Вышли из самолета в дождливую погоду. Воздух обдавал прохладой и сыростью. Когда получили багаж, то двинулись на улицу искать отца Лены, который должен был их встречать. С двух сторон привокзальной площади мокли деревья и кусты сирени, листья и цветы,  которые закрутились в трубочки от сбегавшей по ним воде. Отца нигде не было, зато к ним подошел маленький толстенький мужчина и предложил отвезти в Мыски за десять рублей. Евдокимовы еще немного подождали и согласились.

   Дорогой водитель не замолкал. Оказывается, он был шахтером на шахте Распадской в Междуреченске. Работали там люди смелые, они ввязались в забастовку, выдвинув около сорока требований по улучшению жизни. Бастовали долго, пока часть требований не удовлетворили. Их поддержали шахтеры Донецка. Люди хотели жить по-человечески. Труд был тяжелым, а многие все время прожили в жилье под снос. В шахтах не менялось оборудование, и шахтеры калечились. Многие имели профессиональные заболевания, но не получали на лечение денег. Шахтеры выходили на железные дороги и колотили касками по рельсам. Правительствам разъединённых республик выгодно было скорее замять забастовки. "Мы сами захлебнулись в своей реке. Люди стали оставлять движение сопротивления, потому что выдали часть зарплат, а семьи ведь кормить надо. Понемногу ряды забастовщиков редели-надо было работать. Простой человек не привык долго говорить," -подвел итог шахтер. В машине стало тихо, и только было слышно как посапывает Никитка, наевшись и согревшись. До дома почти доехали. Лена спросила: "Почему так мало за дорогу попросили?" "Да что я не человек, что ли. Семья молодая, ребеночек маленький, прилетели с донецкого рейса, я знаю, как там сейчас. Я в аэропорт привез богатую семью, в Израиль летят отдыхать. Чаевые дали,"-ответил водитель и подвез нас к дому. "Спасибо вам и всего доброго," -сказала Лена.

    Выгрузившись на скамейку сумки, Евдокимовы зашли в подъезд на первый этаж, начали звонить в квартиру. За дверьми было тихо, дома никого. Муж с женой вышли, сели на скамейку. Женя увидел открытую форточку. У проходящего мужчины в руках была сетка, он попросил ее. Мужчина вытащил булку хлеба и, не спрашивая, подал Жене. Тот запрыгнул на подоконник, пролез в форточку, сеткой подхватил нижний шпингалет, верхний открыл рукой, и открылась рама в окне. Женя спрыгнул в квартиру, открыл английский замок и вышел с сеткой из подъезда. Он вернул орудие проникновения, выручившее их, хозяину, поблагодарив. Мужчина, ничему не удивляясь, пошел дальше.

   Евдокимовы вошли в квартиру, Женя внес вещи, и только тут они почувствовали, как устали в дороге. Они наскоро помылись, помыли Никиту в ванночке, которую, видимо, для них и приготовили, Лена сварила гречневую кашу, сами поели, мама покормила сына, и легли спать. Женя ,засыпая, спросил: "Как ты думаешь, где они?"
Лена ответила: "Наверное, на первом районе в доме, который они купили. Даня уже на каникулах, вот и уехали," -ответила Лена, улыбаясь в предвкушении от близкой встречи со старшим сыном. Ведь для этого и совершался такой большой переезд.

   Выспавшись, рано утром Женя сходил в магазин на продуктами. Евдокимовы позавтракали. И тут они услыхали, что кто-то открывает дверь. Лена на руках с Никитой поспешила в коридор и увидела входившего отца. "Что ж вы ,Агаповы, нас не встречаете? Мы уже скоро сутки как дома, а нет никого. Куда девались?-спросила она." Ох, как же так. Сами до дома добрались, сами в квартиру попали. А телеграмму ,что приезжаете, я только что получил. Так что не знали мы. На первом все и живем. И Даня с нами. А это кто у вас такой маленький? Никитка что ли? Дайте-ка посмотреть,"-ответил отец и протянул к внуку руки." Вот мы какие тяжёленькие,"-дед пронес малыша в комнату и сел с ним на диван.

   Через час всей компанией в жигулях деда поехали на первый район. На улице ярко светило солнце. Небо почти без облаков синело пронзительным куполом. Отец сказал, что весь май и начало июня лил дождь. Ярким доказательством были огромные лужи на дорогах. И сегодня первый день с утра выбралось солнышко, и сразу начало подсыхать. Листья на деревьях, травинки, цветочки расправились от воды, распушились и весело грелись в долгожданном тепле.
   
   Машина подъехала к небольшому приземистому покрытому зеленой вагонкой домику. В палисаднике перед домом цвели белые и розовые игольчатые астры, желтые шарики георгинов, резко-оранжевые бархатцы. По всему двору была постелена толстая резина, поэтому захотелось разуться. Лена так и сделала, отдала Никитку Жене и побежала в дом. Мама что-то готовила на кухонке, а из комнаты выходил сын Даня, только что проснувшийся. Он увидел маму и присел на табурет. Лена подошла к сыну и обняла за узкие плечи. Изо всех сил они прижались друг к другу и по щекам побежали слезинки. Первый раз они так надолго расставались, с таким трудом вынесли вынужденную разлуку. Слава богу, мама и сын были вместе, это то главное, что должно быть всегда. Без этой родственной связи невозможно быть на свете.

   -Данечка, сыночек, как ты? Как себя чувствуешь? Не болел в эти дожди? Чем занимаешься?-засыпала вопросами Лена.

   -Мама, все хорошо, я уже не учусь. С дедой и бабой живем здесь. У нас есть кот Васька, он рыжий, и собака Бим во дворе,-отвечал Даня. В дом вошли отец ,Женя с Никиткой. Малыш проснулся и смотрел любопытными голубыми глазками. Даня подошел к брату и погладил по лицу.

  - Мяконький,-определил Даня. Бабушка подошла, поздоровалась со всеми, взяла Никиту на руки. Малыш смотрел на нее и шлепал губками. "Какой ровненький, беленький. Вот теперь, Данилка, всем забота-за Никиткой смотреть. Есть хочет, Лена. Ты иди в комнату корми, а я пока на стол соберу. Данилка, умывайся," -сказала она.

   Никитка поел и уснул. Баба с дедом заранее приготовили кроватку ,и его положили туда.

   Все родственники сели за круглый стол, ели яичницу с блинами, пили чай с малиновым вареньем. Говорили про Украину, продажу дома, как добирались. Потом вышли во двор, разговаривали там. Даня разыгрался с Бимом. Душа отдыхала и напитывалась домашним теплом. К вечеру бабушка осталась с маленьким внуком, а остальная компания отправилась на речку Егозу, которая протекала сразу за домом в двадцати метрах. Дед рыбачил, соединившиеся участники семьи сели на толстый ствол сломанного тополя. Они кидали камешки в воду. Женя с Даней окунулись в воду, но она еще не согрелась. Вышли из воды, обсушились, оделись, опять сели на дерево и слушали сына о том, как он в школе учился. В общем, стало понятно, что первый класс он закончил без особого удовольствия. Лена подумала, что во втором классе будет лучше.

    Вернувшись в дом, поужинали, покормили малыша, и все вместе сидели на дворе. Вкусно пахло бархатцами, Бим погавкивал , привыкая к новым людям в доме. Даня гладил его и он замолкал, ластился. Небо из голубого перешло в белый цвет, начало темнеть. Сначала оно стало туманно-синим, потом сизо-фиолетовым, и, наконец, почернело. Фонари звезд зажигались один за другим. Месяц все ярче отливал золотом. Ночь была легкой, ситцевой. Обычная ночь в родной земле.