Горе от ума. Так кто же герой в пьесе?

      

         «Нет никакого смысла осуждать или хвалить героя литературного произведения, потому, хотя бы, что похвалой или порицанием повлиять на него невозможно» - сам сказал!

         Не буду оригинальным, если заявлю, что герой пьесы все-таки Молчалин, но, в отличие от сторонников этого утверждения, попытаюсь обосновать своё заявление.
         Исходя из собственного же допущения, что герой действует не благодаря обстоятельствам, а вопреки им, утверждаю, что так и поступал именно Молчалин, но никак не Чацкий.

         Молчалин рожден в бедности, по крайней мере, по мнению Фамусова, но сумел вопреки обстоятельствам получить достаточное образование, чтобы сталь коллежским асессором. В конце концов, цель каждого человека как-то преуспеть в жизни, а не неукоснительно следовать кем-то провозглашённым принципам, сам автор коих вряд ли ими руководствовался. Обстоятельства жизни в доме Фамусова склоняли Молчалина к мезальянсу с Софьей, но он всеми способами уклонялся от возможности преуспеть в службе  и приобрести вес в обществе таким способом. Совсем не важно, чем именно руководствовался Молчалин. Даже если он исходил из предположения, что это уронит его деловую репутацию, что за его спиной, да и в лицо, будут хихикать всякие загорецкие или чацкие, руководимые завистью, а репетиловы будут считать его «своим в доску», поскольку он действует их методами. Вполне возможно, что им владели соображения иного порядка о чести, о достоинстве, о своем сословном положении. Размышлять на эту тему можно, но вынести вердикт – нет, следовательно, надо сделать вывод: был ли брак с Софьей выгоден Молчалину? Однозначно – да! Уклонился он от этой выгоды? – Да! Важна причина, по которой он это сделал? – Нет!
Говорит этот факт в пользу его моральных качеств? – Да! 

          Теперь о Чацком. Кто сможет утверждать, что Чацкий не то, что поднялся над своими стартовыми обстоятельствами, он просто их не использовал в полной мере. Никто не держал его за печкой и ему были предоставлены учителя наравне с родной дочерью, но исходя из собственных его воспоминаний, можно сделать вывод, что научился он лишь подглядывать, подслушивать, каллиграфическому копированию готовых текстов, ибо «он славно пишет, переводит» следует понимать только так.
          Можно поручиться, что Чацкий не сбегал из дома, охваченный патриотическим восторгом, чтобы вступить в армию, а был устроен туда по протекции Фамусова и служил он  не в Тьмутаракани, а в Москве. Служба в армии не задалась, как и у министров, опять же не в Сызрани или Иркутске, а в Санкт-Петербурге, куда был пристроен Татьяной Юрьевной. Его «служить бы делу, а не лицам», «служить бы рад – прислуживаться тошно» не более чем «жалкий лепет оправданий»  неумехи, который не только сам не создает себе условий для продвижения, но и не пользуется предоставленными возможностями.
         Вопрос, чему была посвящено трёхлетняя поездка за границу, уже второе столетие не находит разгадки, как не найдет и впредь. А вопрос, воспользовался ли он возможность чему-нибудь там научиться, так и останется риторическим, ибо им не было продемонстрировано даже знание иностранного языка. Графиня-внучка   введена в пьесу тоже и для контраста. А фраза Чацкого: «Чтоб умный, бодрый наш народ /Хотя по языку нас не считал за немцев » лично меня убеждает лишь в том, что он, изнывая от заботы о народе, принципиально ( то есть из-за лени) не освоил ни одного языка, кроме русского. Право, лучше бы он озаботился не всем русским народом, а хотя бы своими кучером и лакеем.
 
          Второе допущение, что герой использует обстоятельства, но не подчиняется им или формирует эти обстоятельства.

          Молчалин формирует обстоятельства:
          1. Это подтверждает утренняя беседа с Фамусовым, на которую Молчалин напросился, ссылаясь на бумаги, которых при нем не было и быть не могло, и Фамусов поэтому не мог не понять, что Молчалин напрашивается на конфиденциальный разговор.
          2. Его заигрывания с Лизой, не исключено, что с благословения Фамусова, имели  цель донести до Софьи сведения о ветрености и непостоянстве Молчалина. Может быть, это было задумано и хитро, но вряд ли умно, так как Софья отнюдь не глупа и её вряд ли можно было ввести в заблуждение такой внезапной метаморфозой всегда скромного и сдержанного Молчалина.
         3. В предпоследнем действии Молчалин, пользуясь возможностью и используя обстоятельства, ускользает со сцены. Он и так бы не пострадал от гнева Фамусова, но быть свидетелем того, как Фамусов обходится с людьми, находящимися выше его в сословной иерархии, посчитал и для Фамусова, и для себя излишним. 

          Вполне может последовать возражение, но ведь и Чацкий, бросив на произвол судьбы и стихии своего кучера,  сформировал возможность и воспользовался ею, чтобы подслушать и подсмотреть за Софьей и Молчалиным? Возражение можно было бы принять, если бы Чацкий этой возможностью воспользовался к своей или хотя бы к чьей-то пользе.  Впрочем, польза была – Марье Алексевне – ей будет о чём посудачить.
          Можно было бы Софью выдвинуть на соискание звания героя, ведь она и формирует обстоятельства, и пользуется ими, но цели-то она не формулирует, а, следовательно, и не достигает
          Итак, на мой взгляд, героем пьесы является Молчалин, следовательно, и горе его, впрочем, велико ли горе постигшее его? Но о горе в пьесе моя предыдущая статья на http://proza.ru/2023/01/18/295