БИОС

                17.08.2022
Балаково

 Пролог
 Старый “Москвич”, ворча и жалуясь на жизнь убитыми временем механизмами, после долгих, нецензурных уговоров водителя, все же начала перестраиваться с третьего условного этажа дороги на второй, потом начала парить над землей, неровно качаясь антигравитационными опорами над совокупностью кочек и колдобин, которые в Объединении Планет Российской Федерации (а сокращенно ОПРФ (изначально, открытые Российской Федерацией планеты хотели назвать «Колаборацией», вместо «Объединения», но председатель главенствующей тогда партии «Единственная Россия», почему то резко этому воспротивился)) называли «дорогой», а потом, болезненно скрежетнув, рухнула на землю.
Все в родной деревне скребло по сердцу ностальгией: и коровы, безразлично трущие бока о станцию распределения беспроводной сверхбыстрой связи, и киборги в заношенных, старых гамашах, которые чинили покосившиеся, деревянные заборы, и домик соседа, одним углом из полимерного сверхизносостойкого пластика вросший в землю. Даже соседский робот-пес лаял не так противно, как раньше, не напрашиваясь на выстрел из старой, дедовской  двухстволки. То ли у пса динамики сели, то ли и вправду,  так сильно соскучился по дому. Дом, милый дом.
- Привет, Евлампий.
- О-о-о, Димокрит, рад тебя видеть! – Евлампий вышел из биотуалета, стоящего поближе к летней кухне другого соседа, в углу участка, широко раскинул руки, предварительно продезинфицировав их о штаны, - ветеран вернулся… В отпуск, или прикончили?
- Да, убили меня. На засаду напоролись на ЗГС43. Всех лазером япошки покосили…
- Ну ладно, бывает. Меня вот, помнится, из плазмопушки шарахнуло, аж искры полетели…
Открылась дверь родного дома, вышла жена, увидела стоящего у ворот мужа, замерла на месте. Ветеран вежливо отделался от разговоров с соседом, которые могли затянуться надолго, кончиться продолжительной ассимиляцией самогона в организм и двинулся к своей суженой.
- Привет.
- О, убили, наконец то? – спросила жена, обнимая любимого человека.
- Да, теперь все…
Ветеран зашел в дом, услышал знакомый, до боли, скрип закрывающейся двери и почувствовал запах жареных роллов по домашнему. Дом, милый дом.
Сто тридцатая мировая война 3022 года для него закончилась.

Войны были, есть и будут всегда, к концу третьего тысячелетия люди с этим смирились. Войны – это всегда логичное продолжение спора между народами, кастами, религиями, странами. Однако технологии человечества развивались, грозя уничтожить своего создателя, высосать из его страны ресурсы, да даже просто разнести на клочки планету со всеми ее обитателями, некоторые из которых о войне даже не знали.
Идея создания виртуальной песочницы для эмуляции военных действий не была прорывной – она была логичным продолжением стремления людей воевать не умирая: создавать беспилотники, проектировать роботов, запускать в небо дроны, обучать новичков военному делу в эмуляторах. Детально нарисованные карты реальных планет, способность переносить все ощущения реального человека в эти нереальные миры были у каждой прогрессивной страны, стоило только объединить все эти наработки в одну огромную программу.
Десять лет тысячи инженеров-программистов бились над воплощением этой программы, которую назвали в честь системы раннего цифрового средневековья - «БИОС» [Программа, обеспечивающая  запуск компьютера]. БИОС включал в себя точно и подробно проработанные карты большинства открытых планет, информация о состоянии которых отслеживалась миллионами сканеров  – ни одна собачья будка не оставалась незамеченной, когда появлялась в реале - БИОС строил ее в своем цифровом мире с педантичностью робота. Программа обрабатывала миллионы гигабайт данных в секунду, для чего пришлось занять процессорами и серверами целую планету, питало все это железо тепло расположенной неподалеку звезды, благодаря чему БИОС получил полную автономию. Более того: чтобы ушлые человеки не мухлевали, не воздействовали на  “железо” БИОСа, планету, на которой была система, столкнули в бескрайние просторы черного космоса, и даже Международные Наблюдатели, призванные наблюдать за соблюдением правил войны,  следить за тем, чтобы у стран не появилось реального оружия, имели возможность общаться с БИОСом через специальный код, но не знали где находится физический носитель системы. Военную технику и боеприпасы конструировали там же, в системе: для этого нужно было загрузить в БИОС данные о наличии материалов, чертежи, технологию изготовления, и, вуаля, на ненастоящем заводе кипела настоящая работа с ненастоящими материалами. А чтобы маленькая, маломощная страна не приписала себе, какие-нибудь, например, необозримые гретио – титановые [придуманный автором сплав] рудники, которых в реальности не существовало и в помине, наличие ресурсов  нужно было доказать  Международным Наблюдателям, то есть, предоставить ресурсы физически с возможностью пересчета.
Солдаты заходили в БИОС с помощью специальных капсул с нейросистемой, которая могла неконтактным способом (а именно, не ломая черепушку человеку, не втыкая провода в “мяско” головы) считывать информацию из мозга и воздействовать на него же, рисуя в системе полную копию бойца. Причем, чтобы войны не проходили бесконечно, а солдаты не загружались снова и снова по несколько раз, каждому входящему в БИОС присваивался код, и, если его убивали в системе, для БИОСа он умирал навсегда. Это было своего рода увольнение из армии, вот только приписку “в связи с героической смертью” в файле личного чипа, “мертвецы” частенько обмывали несколько дней подряд.
Самоубийство в БИОСе каралось реальным сроком в реале. Впрочем, это все от страны зависело: в Китае (вообще-то, теперь это была Коалиция Планет Народной Демократической Республики, КПКДР, но Китай, он и в Африке – Китай) была смертная казнь за дезертирство и двадцать лет каторги на рудниках Плутона за «чрезмерное и не обоснованное подвергание себя излишней опасности на войне», проще говоря, подставляться под заряды тоже было чревато.
В лидеры покорения космоса выбились четыре страны: бывшие Китай, Япония, США и Россия, ставшие кучей заглавных букв в названии стран, соответственно: КПКДР, ОПЯ, ОПСША и ОПРФ. Эти же лидеры и сцепились между собой, ибо даже безграничного простора космоса им все равно не хватало. Смешные войны за нефть на маленьком шарике сменились грандиозными побоищами по всей вселенной за наивысшую ценность космоса – кислород. Кислород был первоосновой превращения бесполезного, летающего булыжника в прекрасный курорт или населенный пункт; даже вода была не так важна – если есть кислород, то и воды будет немеряно, благо с водородом в космосе вообще проблем не было. Один взрыв, и все мокрое. Маленькие страны, типа Франции или Ирана, прилипшие к Земле, тоже что-то там воевали, используя локальную, “земную” серверную БИОСа, но в основном мир был прикован к периодическим мировым войнам между Антантой (Россия и Китай) и Двойственным союзом (Япония и Америка).
БИОС был программой, которая наглядно показывала, как бы друг друга расколошматили великие державы, если бы воевали по настоящему.
И это было настолько страшно, что адекватные люди даже не помышляли претворять этот сценарий в реальность.
Жалко только, что не все люди адекватные.
1
Разведчикам не полагалось имен, им полагались позывные: общий для группы, и отдельно каждому. Им давно уже не казалось странным откликаться на названия предметов, порой странных и смешных, например – «Болото» - позывной группы, каждый член которой получал позывной, по смыслу относящийся к этой группе; вот и ходили в разведку на врага Лягушки, Караси, Камыши, а те, кто возмущался, становился Лилией. Или Водорослью.
В Центр Управления Разведкой Ствол явился первым - как и полагалось командиру отряда. Он сидел в приемной полковника Ледева - куратора службы разведки, чесал гладко, до садомазохизма, выбритые щеки, поправлял идеально торчащий воротничок идеально отглаженной формы, хотя его и тошнило, от перехода из реала в БИОС и нервничал, что его группа опаздывает, забывая, что пришел раньше положенного. Точнее, думал, что нервничает из-за этого, на самом деле, когда БИОС вмешивается в работу мозга, результаты не всегда были предсказуемыми, по этому тошнота, боль в желудке, беспричинная тревога и ватные ноги - это, можно сказать, человек еще легко отделался.
Группа Дерево (без кавычек, так надо), состояла из пяти человек, собственно, командир отряда, майор Ствол был на месте, снайпер отряда Лист- старший лейтенант, худой, длинный, вечно недовольный жизнью, приковылял вторым, а пулеметчик Пень, программист Почка и штурмовик Корень, присоединились к остальным в виде шумной ватаги, сотрясающей коридоры центра громким смехом и разговорами. Собственно, балагурил, в основном лейтенант Пень - большой, полный, но удивительно подвижный и сильный мужик с вечно красным лицом, штурмовик Корень что- то неохотно поддакивал, а программист Почка как всегда, существовал где то в своем мире, видимо, еще более цифровом, чем БИОС. Корень был прекрасным бойцом- если нужно было снять кого то бесшумно, то он становился тенью и ветром, если пристрелить -то пулей. Ничем не запоминающаяся внешность добавляли ему плюсов, гипертрофированное самомнение, частично, впрочем, обоснованное ловкостью, минусов. Почка - программист, и этим все сказано: маленький, щупленький, немного не в этом мире, и так не особо настоящем, он расцветал тогда, когда копошился в кодах врага, ломая их или уговаривая подчиниться. Собственно, любой из группы должен был уметь и стрелять, и снимать тихо постовых, и программировать, но от таланта и способностей никуда не деться, по этому от специализации отказывались в крайних случаях. Правда, в работе разведчиков таких случаев было  много.
Ствол посмотрел на свою “банду” с раздражением: ну точно, носки после стирки: мятые, пожеванные, неопрятные. К разведке не предъявляли строгих уставных правил, на нее уже давно махнули рукой на генеральском уровне, но все равно, Стволу стало стыдно- могли бы и привести себя в порядок. Но он промолчал - пренебрегать, немножко, уставом, среди разведчиков было традицией, и не Стволу было лезть в традиции и их нарушать.
В кабинет полковника Ледева ввалились все пятеро, причем «ввалились» - самое подходящее слово, вяло отдали честь, словно лень было руку поднять и попадали на кресла без приглашения. Все, кроме Ствола – тот сел, выпрямив спину так, как это и положено офицеру.
- Так, деревяшки мои, - проговорил Ледев, оторвав взгляд  от планшета на столе, за которым сидел. Стол был большим, но его все равно не хватило для установления какого либо порядка на нем: он был завален механизмами, образцами оружия, накопителями и прочей, не понятной утварью.
- Для вас есть задание.
Ствол кинул быстрый взгляд на Листа- вот точно, оскалился, но быстро принял бесстрастный вид. Сто процентов съязвил Ледеву у себя в голове про очевидность. Если вызвали к полковнику разведки из увольнения в реале, то чего еще ожидать?
- Всем вам известно, что на планете Факонгоше, этой аммиачной кладовой нашей вселенной, планируется масштабное наступление на Двойку (так по простецки называли Двойственный союз). Генерал Акыков доложил о применении американцами артиллерии неизвестной ранее марки: не удается отследить ни электромагнитного, ни светового, ни радиационного следа – просто происходит высоконасыщенный зеленый плазменный взрыв в непредсказуемое время и случайном месте, противостоять которому не может ни одна броня. Плазма выедает все, даже титано – регидиевый  [придуманный автором сплав] сплав 20 степени плотности танков.  Пока взрывы редки, да и точность, похоже, у них хромает – скорее всего экземпляр гаубицы один и он экспериментальный, видимо, еще калибруется, но если эта пушка пойдет в серию, войну можно считать проигранной. Находится эта пушка где то в  американском Центре на Факонгоше. Ваша задача   внедриться в американский Центр, найти орудие и добыть любые сведения об этой гаубице: чертежи, ТТХ [Тактико Технические Характеристики] , если получится – уничтожить ее и всю команду испытателей. По возможности добыть или уничтожить технологию изготовления и инженеров, причастных к ее созданию. Наше наступление начнется через три часа, это отвлечет основные силы противника от охраны границы, да и систему учета людей сложнее будет обновить. Организуете локальную стычку, имитируя наступление наших войск в выбранном вами месте, людей и технику для постановки спектакля даст вам майор Айзор. Вопросы?
Группа промолчала, не воспользовавшись шансом узнать что-то еще.
- По данным разведки, у врага множество сканеров, дронов и мощные блокировочные поля в этом месте – охрана у них на Факонгоше будь здоров, по этому ни робопчел, ни робошмелей применять не рекомендуется. Впрочем, смотрите по обстановке. Координаты последнего места расположения артиллерии врага и данные о задании я вам скину на личные планшеты- возможно, она там, может, где то стоит отдельно. Вопросы? Нет? Тогда все, свободны.

Русский  Центр 5.97, где находилось Главное Управление  БИОСа,  походил на темное, сырое место под камнем, когда камень, вдруг, убрали, а жаркое, летнее земное солнце и опасность, заставили насекомых в панике разбегаться кто куда: носились туда-сюда солдаты с коробками, пинали очумевших роботов снарядо –носильщиков, шевелили мощными лапами танки, перетаскивая свои многотонные туши на позиции, что-то из них сыпалось, кто –то внутри них ругался на кого-то снаружи, лаяли роботы –собаки. Тучи сканеров, похожих на конусы старых пожарных ведер, только с лапками и дорогущей начинкой, взлетали в небо: ни один электромагнитный импульс, ни один инфракрасный сигнал, ни одна инакозакодированная сигнатура не пробежит без их внимания… А святые небеса!: громадный крейсер, решивший, ни с того, ни с сего, словно кит среди рыбешек, взмыть в небо именно сейчас, врезался в рой сканеров, посыпались денежки налогоплательщиков вниз в виде металлопластикового композитного дождя. Не так уж и много сканеров погибло, но запускавший их инженер рвал на себе скафандр от злости.
Время перед наступлением, адский ад для всех подразделений войск, для разведки был самым благоприятным временем во всей войне. Смотреть, как все вокруг носятся, сбивая друг друга с ног, было особенно приятно тем, что разведчики шли по базе, засунув руки в карманы, в развалку, чем до одурения бесили командиров, похожих, в такой ситуации на привязанную собаку, которая лает,  а достать не может. Подбежал красный, запыхавшийся полковник, рявкнул, заплевав стекло своего шлема: «Кто такие!!? А, разведка»  и испарился – к разведке приставать, себе дороже. И это при том, что ни рук, ни ног  перед наступлением всегда катастрофически не хватало.

Один из инженеров, проектировавший БИОС, был  русским, жутким матершинником и редкостным гением. Родилась у него дочь: красавица и умница, насколько это можно было понять по трехдневному, сморщенному кульку, и настолько  полюбил ее матершинник гений, что напрочь решил, во имя ее приличного воспитания, скрипя зубами, отказаться от мата. А заодно, из-за страдающей без мата злости,  устроить знатную подлянку всему человечеству: он сделал так, чтобы в  БИОСе нельзя было материться. Ни на одном из существующих языков. Если, находясь в БИОСе, кто-то говорил бранное слово, то его парализовало на десять минут, более того, в воздухе начинала играть, на весь честной БИОС, средневековая песня- «Белые кораблики», обнаруживая и себя, и часть, в которой он находился, и всех окружающих людей, которые, как правило, просто расстреливали своего соратника на месте, чтобы оперативно заткнуть, пока все вокруг полностью не демаскировались. Как можно быстрее, пока что-нибудь сверху не прилетело. Когда инженера спросили, зачем он так поступил, тот, бросив протонно-электронную сигарету на землю, хмуро пробурчал:
- Да потому что не *** материться.
Матершины современной армии всех стран дико не хватало, но люди выкрутились: меняли местами буквы, подбирали близкие по звучанию слова, а впрочем, если заменить бранное слово любым другим и сказать с той же экспрессией, все равно все всё поймут.
Лекция об истории БИОСа Земного, Государственного Института,
 Факультет  информатики

Полковнику Айзору явно не доставало мата. Каждую секунду его домогался кто-то из подчиненных или солдат: то  танк застрял в воздушном катере, разодрав лапой обшивку, то потеряли взвод солдат, а когда нашли, оказалось, что все они под кипедолом [придуманный автором легкий наркотик], то сломался киберштурмовик и устроил пальбу, то заклинило затвор гаммазиспушки [придуманное автором оружие], то не хватало скафандров, то испортились три сотни винтовок, еще при этом каждую секунду менялись данные о расположении противника и приказы руководства по тактике боя.
Ствол подошел к Айзору, заранее предчувствуя поток ласковых в свой адрес, отдал честь и не обманулся в ожиданиях.
Полковник Айзор сначала застыл на месте, разом отлучившись от адской суеты вокруг себя, эпицентром которой и был, а затем, словно осознав сказанное, подпрыгнул на месте и закричал:
-Какие, на буй, тысяча солдат!!! Какие в допу сто гаубиц!! У меня наступление на носу, каждый, брать, салага, каждый робощенок на счету!! Триста нелеквидов, больше - никак!
Нелеквидами очень вежливо и толерантно полковник называл ограниченно годных, и в основном, очень сильно ограниченно, и не очень годных бойцов. Возможно, некоторые из них вообще без единой, данной от природы конечности, то есть с имплантами. Технологии изготовления протезов, конечно, далеко ушли от деревянной ноги пирата 18 века, но при мощном взрыве электромагнитной гранаты даже 100-го уровня отказывались работать или бунтовали, иногда даже начинка плавилась, будь они хоть сто раз военной модели. Разведчикам вообще нельзя было использовать импланты.
-Нелеквиды, как вы изволили выразиться, товарищ полковник, не подойдут. Нужны элитные бойцы, чтобы долго сдерживать многочисленные сила противника- нужно создать впечатление, что на этом участке планируется крупное впечатление, то есть, наступление, - Ствол говорил максимально терпеливо и спокойно – просто из чувства противоречия, и не моргнул глазом даже тогда, когда так нелепо оговорился.
-Триста, все! - отрезал Айзор и, словно подводя итог разговору, скомандовал куда то в сторону броневиков: Мирей, три сотни голов пошустрее, два десятка “чак-чаков” - под командование разведки. И “колыхалку” выдели. Четр, вечно все через... тыл получается… Грузитесь в 243 катер, разведка.

Тот, кто ничего не боится, либо мертв, либо болен, так говорил руководитель разведшколы, полковник Петров. Разведчиков не учили не бояться, напротив, хороший страх спасает жизни и конечности; разведчиков учили не давать страху руководить действиями разведчика, мешать выполнению задания или принятию правильного решения.
Ствол боялся, он знал, что и все остальные в группе боятся, но это не мешало ему ни внимательно наблюдать за боем там, внизу, ни за состоянием группы здесь, рядом. По разведчикам, кстати, страха заметно не было – спокойные, сосредоточенные лица, но без излишнего напряжения в скулах, руки не сжаты, судорожно, на оружии, стремясь его погнуть. В отличии от простой пехоты, которая волновалась, не стесняясь, кто как: от легкой дрожи в руках и слишком нервного смеха, до откровенной тряски всего тела и полубезумных глаз. 
Катер 243 носил такой номер не просто так: это был порядковый номер его приземления в бою, и, следовательно, когда он приземлялся, бой был в самом разгаре и смотреть на это с высоты двух километров было поистине впечатляюще. На Факонгоше не было кислорода, иначе планета просто сгорела бы, ведь там были аммиачные реки, аммиачные облака, даже была бедная, слаборазвитая аммиачная флора и фауна. Но даже без кислорода планета светилась разноцветной, шевелящейся кашей раскаленной плазмы, которую распарывали лучи лазеров, вспышки гранат, выстрелы. Аммиак при взрыве плазмы вскипал, взрыв разбрасывал полыхающие фонтаны в стороны, разъедая все, к чему прикасался. Мощная стая стале-композитных катеров, эсминцев, авианосцев при старте казалась нерушимой мощью, но сейчас в эту мощь врезались ослепительные взрывы дальнобойной артиллерии, вырывая куски из бронированных тел, изгибая и кромсая листы обшивки. Катеру 243 тоже прилетело: его повернуло, отчего он чуть не врезался в соседний, облепленный сине-зеленым… нет, не пламенем, а чем то похожим на газ, лохмотья которого, отлетая, долго не гасли даже в вакууме, катером.
-Как там вообще можно выжить?- один из солдат смотрел  на битву завороженно, тем взглядом новичка, когда страшно, но оторваться от зрелища не возможно, пальцы его тряслись, заодно тряслась и винтовка. Там, внизу, в разноцветных волнах взрывов шевелились танки, отрыгали пламя пушки, ползали малюсенькие люди, что- то там стреляли, прятались в выгрызенных плазмой воронках шарообразной формы.
-Как бы не шмальнул, ненароком, - подумал Ствол, машинально отодвигаясь от нервного бойца.
- Эй, чувак, да расслабься, - Пень улыбнулся, постучал солдату по колену ладонью, чуть не сломав бедняге ногу при этом, – Это просто так кажется, сверху, там внизу вообще все не страшно, стреляй, из-за камня и все.
-А как я в битве на ССКТП 31 выжил? - сказал другой солдат, - Плазменный заряд, взорвавшись рядом с танком, у которого я прятался, скрутил его в косичку, а там, на секундочку, сто миллиметров механической, пятьсот эквивалентной статической и триста эквивалентной динамической брони, плюс, силовое поле 3 дюжи.
-Так ты и выжил, - усмехнулся, Лист - прятался, где придется?
-Ну да,- солдат не уловил усмешки и ответил откровенно,- а как там воевать, там воздух раскаляется до пятидесяти тысяч градусов по Цельсию в некоторых местах? Поверхность планеты лопается и плавится от температуры и давления. Говорят, в  некоторых  воронках алмазы находили...
- Просто это был танк 323 «Лютик» - неожиданно включился Почка, отстав от разговора на две фразы, - у него бракованный криптофлазин [придуманное вещество, применяемое для укрепления брони] в броне, химический состав которого был плохо проработан, из-за чего броня хорошо держит коррозию плазмой, но плохо работает на сжатие и скручивание…
Удар в корпус катера если не прервал лекцию, то хотя бы ее заглушил: громко ухнуло в моторном отсеке, раздался звон и катер накренился. И тут же, пробившись даже через автоматически затемняющиеся стекла и катера и шлемов скафандра, яркая синяя вспышка ослепила всех. А когда зрение восстановилось, все увидели гравитационный двигатель, оторвавшегося от мамки – катера и отправившегося в самостоятельный полет в открытый космос. Он и работал еще, правда, давал тягу куда то в сторону; остальные катера дергано и экстренно уворачивались от этой неожиданной кометы и, наверное, жалели, что в БИОСе нельзя материться.
- Говорит пилот корабля, мы потеряли пятый реактивный двигатель, приготовьтесь, посадка будет жестокой, - пилот, показалось, чуть ли не зевнул, пока это говорил; то ли микрофон так передавал звук, то ли привык уже терять двигатели. Видимо, пилот ас.
-Мамочка, - раздался чей то малодушный шепот.
Стандартный скафандр военного образца мог многое: снимать видео в реальном времени, связываться, при помощи мимики, голоса между собой и с Центрами, работать как экзоскелет, участвовать во взломе вражеской техники, узнавать хозяина по индивидуальному коду, затемнять переднее стекло шлема, накапливать информацию, выдерживать огромные температуру, давление, кислоты и щелочи, обволакивал раны, предотвращая кровотечение, даже мог давать лекарства. Но самое главное сейчас было то, что  скафандр мог менять свою структуру, становясь прочным, твердым, как скорлупа, например при падении, либо пластичным и тянущимся, если была необходимость в быстром движении. Еще сдерживал взрыв разрядов плазмы, в той или иной степени, в зависимости от номера брони.
Катер 243 несся навстречу ослепительной каше мировой бойни быстрее, чем того хотелось пилотам и развернувшись немного, боком. Удар по аммиачной атмосфере Факонгоше смял корпус, разорвал внешнюю обшивку носа, ветер засвистел в композитных лохмотьях, которые сгорали в снопе раскаленных искр. Двигатели взревели, поставленные на реверс, и катер затрясло, словно его схватил в руки огромный ребенок; размазались бы несчастные солдаты по стенкам катера, если бы не система гидравлических и кинематических подвесов, которые, хоть и переломались все, но свою функцию выполнили: удар о землю разорвал корпус катера, заставив трехсоттонную груду металлолома разлететься в разные стороны, распугав прятавшуюся за холмами роту союзных войск. Взрыв ослепил – лишившись кислорода, катер взорвался столбом пламени, «выдохнул» как это называется у пилотов, оглушил жутким грохотом и скрежетом, даже несмотря на похвальную попытку скафандра приглушить звук.
- Дерево, статус, - услышали солдаты странную фразу, едва все затихло. Ствол запрашивал потери, надеясь, что разведка очнется от шока падения, раньше, чем все остальные.
- Спасибо, что выбрали наши авиалинии, - раздался в динамике скафандра голос пилота, и это было так неожиданно, что разведчики расхохотались.
- Пень, порядок, ранений нет, скафандр герметичен, кислород на уровне, - Пень единственный, кто смог отрапортоваться сквозь нервный, дикий ржач.
- Корень, ранений нет, шлем скафандра треснул, но держит, давление на уровне… Перт, почему я вишу кверху ногами?
- Да все в норме, - раздраженно проговорил Лист, - дерево ни одной ветки не потеряло.
- Принято, - сказал Ствол. Киберспасатели уже продирались сквозь заросли покореженного композита, попутно призывая к тому, кому первому нужна была помощь, отозваться.
За мертвых мог отозваться скафандр, который еще и контролировал основные параметры жизнедеятельности человека, очень чутко замечая, если таковые переставали попадать на его процессор.
И да, в скафандре был климат контроль.

“Колыхалка” была названа в честь ее основного качества - при езде она колыхалась. Это была низкая, обтекаемая машина, формой похожая на остроносый, приплюснутый тапок, антигравные опоры ее работали неравномерно, машину мотало из стороны в сторону, заодно мотало и выматывало всех, кто в ней находился. Как игрушки на веревочке у ребенка, цепью были привязаны гаубицы средней дальности “чак-чаки” названные так из за характерного звука при выстреле, как будто они что то ели при стрельбе и чавкали. Гаубицы тоже мотали короткими стволами невпопад на кочках, а одна накренилась- сломался антиграв- и пахала поверхность планеты уголком своего квадратного пуза.
-Господи, хоть бы не выстрелила,- подумал Ствол,- что за хлам нам дали...
-Останови, - приказал он водителю, транспорт устало и плавно опустился на землю (естественно, не на Землю, просто после освоения нескольких планет слово «земля», стало нарицательным: так называли поверхность любой планеты, так же как «солнцем» - любую близлежащую звезду, а воздухом – любую атмосферу, ежели такая существовала).
Ствол машинально посмотрел на часы: 5-35 по Земному времени, температура воздуха +154°С, давление 45,7 земных атмосфер. Скафандр долго еще выводил на экран шлема данные о составе почвы и воздуха, но на это можно было не обращать внимания: в любом случае, если повредить скафандр, жить останется секунду, максимум, аммиачные пары даже не успеют дойти до легких, как их раздавит избыточным давлением.
Ствол залез на скальное образование впереди, взял бинокль– простой, допотопный, со стеклом из жидких кристаллов, окинул взором лежащее перед ним поле. Флора Факонгоше не блистала разнообразием, по крайней мере, на первый взгляд; все поле до горизонта устилал ковер из растений, похожих на плоские, зеленые макаронины, длиной по пояс, и эти макаронины как то странно шевелились, каждая в своем направлении, хотя желтые аммиачные облака плыли вообще в другую сторону.
- Лист, занимай позицию, - сказал Ствол, после минутного молчания. Со стороны казалось, что он обдумывает план внедрения в тыл противника еще раз, но на самом деле командир отряда смотрел на эти водоросли и вспоминал дом. Его жена не умела готовить ничего, кроме таких же, только поменьше, макарон с котлетами, захотелось есть, несмотря на то, что перед вылазкой все основательно, как в последний раз, покушали. Защемило сердце тоской, и проклятые облака стали объектом ненависти: любимый дом на родном Марсе, где же ты там? Минута слабости вызвала раздражение на самого себя, и Ствол резко мотнул головой, словно выбрасывая из головы наваждение.
Лист, может быть, тоже думал о доме, но по его вечно недовольной мине сложно было бы что то определить.                Он закапывался в скалу; бурил породу, конечно, робот бурильщик, однако за ним тоже надо было следить: в аммиачных испарениях железяка изрядно пошаливала, вплоть до того, что начинала петь. Или куда то, ни с того, ни с сего, ехать.
-Товарищи бойцы, - Ствол повернулся к обездвиженным отсутствием команды, по привычке выстроенным в ряд, словно на плацу, солдатам. Хоть бойцы и построились, хоть и имели бравый вид, вероятно, сделанный с трудом, но все же, не понятно почему, Стволу они напомнили стадо телят, замерших в ожидании вожака. Войско без командира- неуправляемая лавина.
- Это ваш командир - Пень.- сказал Ствол. - Приказываю исполнять его приказы быстро и точно, помните – он имеет право пристрелить вас на месте без единого объяснения, если посчитает нужным это сделать. Ясно?
- Так точно!
- Пень, - Ствол обратился к пулеметчику, - до позиции три километра. Три километра на карачках мы будем ползти тридцать минут. Через сорок минут открывай огонь артиллерии, задача: имитируя подготовку наступления,  пробить брешь в сетке сканеров. Огонь гаубиц три к одному: три снаряда для наземных целей, один электромагнитный, для сканеров. Обрабатывать огнем позицию сорок минут, думаю, нам хватит. Вот координаты точки основного огня – нас не пристрелите, мы попробуем держаться в стороне. Далее, занять оборону на этой скальной гряде и сдерживать наступление противника как можно дольше, при сильном натиске – отступать; вы с Листом – приоритетны, при большой вероятности попадания в плен или гибели, бросайте отряд и эвакуируйтесь. Не пытайтесь с нами связаться  ни при каких обстоятельствах. Все ясно?
- Ясно, босс, ни в первый раз замужем, - ухмыльнулся Пень, - откроем вам ворота в лучшем виде.
- Ну ладно, удачи. Позиции врага, судя по данным разведки, сразу за рекой.
- Принял. Удача нужна слабакам и трусам.
Раньше говорили «ни пуха, ни пера», пока поняли, что не понятно, что это значит. Удача нужна была разведке, как воздух, однако, чтобы эту строптивую и капризную девицу не спугнуть, разведчики суеверно от нее отказывались, таким образом мотивируя ее наоборот, появиться. В общем, нерациональное действие, от которого не смог избавиться темный, доставшийся от предков, инстинктивный и тревожный мозг даже спустя три тысячи лет цивилизации.
- Корень, Почка, за мной, - приказал Ствол и, пригнувшись, нырнул в заросли.
2
Как, по мнению человека 21 века должна проходить разведка будущего? Как в кино, или компьютерной игре: разведчик запускает дрон, сканирует местность, просвечивает супер-чудо-спецтехникой всех врагов, словно рентгеном и, взламывая охранную систему противника  китайским калькулятором, запускает в ничего не подозревающую программу собранный на коленке, супер непобедимый вирус? Затем спокойно, поливая пулями (точнее, если  в будущем, то, конечно, выжигая лазером), почему то заторможенного, не способного выстрелить от неожиданности и изумления, врага, выполняет миссию, все взрывается, эвакуация – победа. Три царапины на теле и геройский вид на лице.
Три пятых группы Дерево продиралась сквозь заросли инопланетных растений чуть ли не на карачках, периодически сдирая со шлема налипшие стебли (или что там у них) вытирая рукой желтую слизь, из-за которой ничего не было видно, и стряхивая на землю черные, шевелящиеся щупальца каких-то червей. Ствол, на правах старшего по звену, полз первым, ему досталась честь раздирать склизкие, спутанные  заросли руками, Корень полз вторым, брезгливо, но аккуратно отодвигая от себя эту «морскую капусту», замыкал цепочку Почка, время от времени оглядываясь назад посмотреть – оставляют ли они след в траве, или нет. Сверху на Корень упала какая то желто-черная тварь, похожая на ящерицу, только со множеством рогов по всему телу и четырьмя глазами, два из которых выпукло выпирали над хвостом. Он, на всякий случай, просканировал ее и ящерица оказалась ядовитой, поскольку содержала в себе частицы сурьмы и вещества, похожего на ртуть. Впрочем, на этой планете все было ядовитым.  Корень аккуратно, и, опять таки, брезгливо, смахнул ящерицу ладонью и та крякнула, как утка, улетая в кусты.
- Тихо, - прошептал в микрофон скафандра Ствол. Корень поморщился: оплошность досадная, но все и так было понятно, нечего было говорить, просто кто же знал, что эта рептилия (если такая  классификация вообще уместна на этой планете) крякает? У противника могли быть аудиальные сенсоры, а точнее, скорее всего, были понатыканы где то в земле.
Ствол увидел реку первым, остановился, не вылезая из кустов, сел на задницу, вытянул ноги. Текущая впереди река, бурлящая желтыми пузырями и испаряющая желтый же газ, при сканировании оказавшийся чем то похожим на жидкий аммиак с диким количеством сложных соединений, начиная от простого земного золота, и заканчивая эндемичным для этой планеты, неизвестным  соединением.
- Группа, доложите статус, - Ствол посмотрел на часы – до артобстрела оставалось десять минут – все шло по плану, правда, это была его самая легкая часть. Ноги ныли нещадно: чтобы не оставлять ни электромагнитных, ни гамма, ни радиационных следов, по которым их могли бы засечь, разведчики отправились в тыл врага в самом примитивном скафандре, без  развитого экзоскелета, усиленной брони, с минимальным запасом кислорода на шесть часов. Четыре наступательных плазменные гранаты, две шоковые световые и четыре электромагнитные топорщились в кармашках скафандра, да еще легкий, очень надежно экранированный пистолет, подходящий больше для того, чтобы при случае застрелиться, чем кого то серьезно бронированного обезвредить. Тут даже связь была настроена на расстояние не более десяти метров, чтобы ее не засекли враги. И то, ее решили использовать только в крайнем случае.
Докладывать статус было не обязательно- и так понятно, что ничего плохого, пока, не произошло, просто хотелось передохнуть две минуты – точки электронных часов моргали безжалостно быстро, и эти две минуты, пока Ствол изучал обстановку на противоположном берегу реки, пролетели моментально.
- На противоположном берегу замечен противник: десять танков, шестнадцать бронетранспортеров, триста человек пехоты, - Ствол умудрился показать это все знаками и жестами- «языком глухонемых», универсальным, для любых разведчиков отдельно взятой страны. Впрочем, простых солдат ему тоже обучали.
- Патруль, - «ответил» Корень, скрючив пальцы.
- Пять минут до огня. Пошли, - прожестикулировал Ствол и аккуратно, чуть ли не по крокодильи, сполз в реку. Минимум шума и брызг.
Разведчику много чем приходится заниматься на войне: транспортировать последнего в своем роде зверопода [придуманный автором инопланетный зверь] с радиоактивной планеты СКТ 4, ремонтировать (а то и взрывать) заглохшую в тылу врага технику, выслеживать и уничтожать шпионов, сопровождать генералов, а, иногда, и президентов; разведчики оказывались в разных субстанциях, но Ствол все равно нырял в смертоубийственные речки с внутренней дрожью. Смерть в жидком аммиаке будет моментальной, возможно, даже более безболезненной, чем от лазера или плазмы, но объясни это лимбической системе, которая разгоняет сердце адреналином, не спрашивая на то разрешения.
В похожей на лимонад (или мочу) жиже гнездилось множество пузырей, они даже лопались почти со звуком ломающейся сухой ветки, и через них едва был виден ковер водорослей с острыми шипами. Они вроде и не были животными, но как то плотоядно  скручивались вокруг ног, мешая ходить, пытаясь проколоть скафандр (ставший на время водолазным костюмом), и, наверное, покушать. Ноги проваливались в дно по щиколотку, муть, поднимавшаяся при каждом движении ноги, напоминала хождение по дну в родной марсианской речке в детстве.
Часы мигнули – пришло время артобстрела, и все машинально посмотрели вверх.
Там, над головой, сквозь трепещущую пленку желтого стекла, начали разрываться вспышки плазмы, рождая водопады искр и молний, послышался треск разрывающейся бумаги: плазма падала в аммиачную воду (вода тоже стала словом нарицательным), отчего аммиак вскипал и, наверное, испарялся. Ошметки плазмы падали в реку с противным шипением, и Ствол усиленно зашагал вбок, стараясь отойти подальше в сторону от огня.
Позади раздражающе громкий послышался всплеск: черная, живая клякса с выступающими, как у краба глазами, четыре пары коих смотрели по четырем сторонам света, и щупальцами осьминога, облепила шлем скафандра Корня, стремясь, видимо, его раздавить. Корень вцепился в нее руками, пытаясь отодрать от своей головы, но тело этой рыбины проскальзывало сквозь пальцы, как холодец, от нее отлетали и плавали вокруг ошметки, что животинку нисколько не смущало. Корень вынул нож, полоснул по черному телу рыбины, разделив ее пополам. Шедший позади Почка покромсал щупальца ножом, отчего тварь отцепилась, и вовремя оглянулся, словно почувствовал: другая рыбина хотела вцепиться в него сзади, но не успела, получив колотое ранение в тело, а потом и вовсе передумала, накинувшись на своего мертвого собрата по виду.
Ствол злобно ткнул себе пальцами в шлем, на уровне глаз, мол «по сторонам смотрите», и скомандовал «пошли», махнув рукой.
Ад есть.
Он оглушает шипящими звуками разъедаемой материи, ослепляет яркими вспышками, обливает тело расплавленным металлом, забрасывает камнями и песком. Скрученные, расплавленные, разорванные танки полыхали кверху лапами, стекали их расплавленные композитные тела в землю, заливали трупы вражеских солдат, потом застывали. Казалось, планета горит, хотя там и не было кислорода, казалось, что в этом супе из пламени ничто не могло выжить, однако, некоторые танки еще огрызались, поджав под пузо лапы. Ствол вылез из реки,  быстро, осмотрелся, прячась за холмом, скомандовал остальным ждать его на берегу, и пригнувшись к земле, на полусогнутых, побежал к одному из бронетранспортеров, который прошивал небо огнем из пулемета и маленькой, тщедушной пушчонки. Прямо перед ним упал тлеющий огрызок танка, злорадно оскалился разорванными, светящимися зеленым светом краями; один такой прилет на хорошей скорости, скафандр порвется, и тогда… Лучше об этом не думать. Прямо над головой вспыхнул разрыв плазмы, но Ствол не обратил на него внимания, хотя потоки расплавленной материи чуть не облили его с ног до головы.
 Вжавшись в землю за пологим подъемом, разведчики наблюдали, как командир атаковал крайний бронетранспортер: для этого нужно было вырубить всю его электронику, хотя бы на время, чтобы система учета врага не заподозрила взлома, хоть в момент военных операций она и не успевала обновлять данные по составу солдат и техники. И все же, лучше подстраховаться.
Ствол распластался на земле метрах в десяти от бронемашины, достал связку электромагнитных гранат, все четыре штуки, нажал на кнопки инициации взрывателей, и, мысленно приготовившись к жутким страданиям, швырнул. Взрыва не должно было быть видно, однако Стволу показалось, что воздух заслоился, замерцал перед глазами. По голове ударило молотом: электромагнитный импульс не только на время вырубал электронику, но и человека, порой, навсегда. Сжавшиеся вены в мозгу, казалось, раздавят мозг, тошнотворная темнота выжигала глаза молниями и огнями и была, почему то, одна единственная мысль: что же творилось в транспортере, в самом эпицентре взрыва. Впрочем, у транспортера была защита и броня. Не факт, что там вообще что-то почувствовали.
Это потом, когда сознание вернулось, возникло вполне себе правдоподобное ощущение заколоченных в голову гвоздей. Боль была адской, но существовало одно единственное лекарство – не зацикливаться на ней, не акцентировать на ней внимание, отвлечься.
- Скука, - выругался Ствол, едва шевеля непослушными губами. Он уже лежал в бронетранспортере, куда его затащили остальные разведчики, потухшем, темном, пустом и тихом, связанный и с выключенным микрофоном. Многотонный зверь спал, пока Почка ковырялся в его мозгах, пытаясь его приручить.
- Статус? – спросил Корень, как будто бы издалека, хотя лицо его появилось в поле зрения. Ну не лицо, так лицеобразное пятно.
- Кактус, - не задумываясь, ответил Ствол и тут же мысленно выругался (в рамках позволения БИОСа, естественно) за такую глупость.
После взрыва электромагнитной гранаты, люди, если не погибали, то, зачастую, вытворяли странные вещи: начинали орать, как не в себя, бегать, драться, прыгать, а иногда,  притворяясь нормальным, вдруг, начинали петь, да таким дурным голосом, что слушатели жалели о наличии на их голове ушей. Естественно, что никакой конспирации быть не могло: контуженный вообще мог додуматься начать звонить в Центр вражеских сил и пытаться им угрожать. Затмение (так оно называлось) могло длиться от нескольких секунд, до пожизненного сумасшествия, причем, иногда, это переносилось и в реал. Редко, но, бывало и так, что  особочувствительных БИОС награждал реальной травмой, а иногда – способностями. Как после удара молнии. Некоторые начинали писать стихи, причем, хоть и хотели остановиться, но не могли, некоторые пели, уже нормально, сочиняли музыку, а кто-то мог выучить язык, о существовании которого и не подозревал никогда.
Все переживали затмение по разному, но было кое что общее у всех: это проблемы со словом «статус». Только полностью оправившись от контузии, солдат мог понять, что от него хотят и выговорить слово  “Статус” без ошибок. Почему, кто знает?
Вот и Ствол, прожженный вояка, опытный спец, сначала ляпнул, а потом подумал, что сказал, а этого разведчику делать категорически нельзя. Простым же людям не рекомендуется.
-Хорошо шарахнуло, видимо,- обеспокоенно проговорил Корень и снова спросил:- Командир, статус?
- Статус- порядке.
- А что тогда затупил? – Корень развязал командира, и тот включил переговорное устройство.
- Да, почему то подумал, что тебе рифма нужна.
- Так себе рифма, командир. Статус- кактус…
- Придумай лучше, - раздраженно буркнул Ствол и сел, скорчившись от наступающей тошноты и рассматривая радужные фейерверки перед глазами, - Ну что там? Получается взломать машину?
- Процесс идет, - ответил Почка. Броневик был неплохо экранирован, по этому можно было разговаривать и по внутренней связи, - система знакомая, в общих чертах…
Бронетранспортер выстрелил.
- Мимо,  - прокомментировал это Почка, - это паттерн стрельбы.
- Не привлекай внимания, - сказал Ствол, хоть это и было бессмысленно –Почка же не идиот и не самоубийца, просто ошибся куском кода, - Корень, наблюдение.
Хотя Корень и так уже наблюдал.
Лязгнули ворота броневика, загерметизировавшись, заработали насосы, выгоняя вездесущий аммиак и заполняя жилую камеру драгоценным кислородом.
- Так, пять минут до перезагрузки, давление и температура выровняются. Сейчас займусь скафандрами.
 Из-за электромагнитного взрыва система учета врага потеряла бронемашину, а заодно и весь экипаж, полегший, кстати, замертво, и теперь беспокойно посылала сигналы с запросом о статусе. Почка аккуратно сломал броненакладку, скафандра одного из мертвяков, нежно и плавно вытянул пучок проводов, на конце которых микроскопическими шишечками блестели сотни датчиков, а на место разъема подсоединил свой скафандр. Работа эта была очень тонкой, датчики висели на очень тонких проводках, предназначенных для того, чтобы ломаться при любой неловкой попытке их переподключить. Скафандры содержали в себе все характеристики своего владельца, вплоть до тембра голоса, и Почка, пытался перепрограммировать вражеский “костюмчик”, чтобы он принял его за своего хозяина. Мало того, что это была очень кропотливая работа, так еще нужно было спешить, пока не заявились «союзники» проверить, что случилось с машиной, которая не выходит на связь. Еще и датчики нужно было запихнуть обратно в скафандр.
- Один есть, командир, этот – твой.
Ствол расстегнул скафандр врага, вытряхнул из него труп. В этот момент машина ожила, включились мониторы внешнего наблюдения, истошным воем заверещала связь:
- Машина 5, прием! Машина пять, почему не отвечаете?
Тут включились насосы – корпус бронетранспортера тихо заскрипел, он деформировался от разницы наружного и внутреннего давлений. Вроде не разорвался, значит, транспортер целый и герметичен.
Ствол переоделся: надевать скафандр после трупа неприятно, но не до миндальностей- теперь он стал другим человеком и нужно было прочитать все свои характеристики, запомнить их, впечатать в свою голову каленым железом, чтобы, ненароком, не провалить задание, назвавшись другим именем.
- Машина 5 на связи! Говорит…  командир экипажа , Хукуссино Альфред Бенедиктович (Вот это повезло с именем!), - Ствол кричал в микрофон, обдирая горло в надсадном хрипе, кашлял, тяжело дышал; нужно было обмануть систему распознавания голоса. То, что после взрыва, голос изменился, подозрительным быть не должно.
- Машина 5, доложите обстановку.
- Подверглись взрыву электромагнитной бомбы, заклинило двери, повреждены правые антигравы, выведена из строя система записи данных и наблюдения. В живых остались трое: я…
- Джон Макс, механик водитель, - подсказал Почка.
- Джон Макс, механик водитель…
- Максвелл Константин – механик программист…
- … Максвелл Константин – механик программист 
- Машина 5, добраться до базы сможете?
- Сможем, сэр.
- Тогда выходите из боя, притаскивайте свои задницы на базу.
- Есть, сэр!
Вроде прокатило, вроде ничего не заподозрили. Будь оператор базы повнимательнее, будь на его месте матерый разведчик, скорее всего, группу бы вычислили по неловким паузам в разговоре, по не совсем корректной форме обращения при связи без позывных Центра. Впрочем, это можно было списать и на контузию, и на мандраж после боя.
- Я просмотрел все данные, что были в скафандрах и компьютере машины, - сказал Почка.
- Командир, к нам кавалерия, - сказал Корень, оторвавшись от мониторов, - ох, как их много.
Ствол глянул на мониторы: целая вражеская армия наползала на них, растекаясь по экрану огромным, синим пятном. Чувство безнадежности и безысходности всегда придавливало Ствола, когда он был окружен врагами. Чувство не нужное и гадкое, Ствол всю жизнь с ним боролся. Безуспешно.
- Почка, сотри все данные: параметры боя, видеонаблюдние и записи, все регистры… Корень, трупы в речку,  антигравы и двери сломай. Поползем на лапах…
46 атмосфер делали с трупами неприятные вещи: они вдавливали глаза в глазницы, размазывая их по черепу, ломали ребра, сжимали кишечник и желудок, уменьшая человека в размере, выдавливая из него воздух. Гадость. При этом труп моментально покрывался льдом и деревенел. Корень видел это сотни раз – много таких трупов он потаскал, но привыкнуть к этому никак не мог. Наверное, рыбина -  краб нападет на почившего врага, но вряд ли будет есть не свойственную для этой планеты органику; так и останутся эти пять тел лежать в аммиачной воде, пока не растворятся. Если растворятся вообще.
- Шеф, есть вариант подстраховаться и проскочить сканирование на входе в Центр, - прошипел Корень, разобравшись с трупами и вернувшись в машину,-  командирский мобильный катер- бункер приближается к нам. Я не знаю, что за командир, но, похоже, шишка важная.
- Почка, как чисто ты взломал машину и скафандры? Сканирование пройдем? – спросил Ствол Почку.
- Пятьдесят на пятьдесят, все зависит от энтузиазма и профессионализма сканирующего, загруженности системы, вызовем ли мы подозрение, или нет...
- Ясно. Корень, действуй. Я подстрахую.
- Понял, иду.
Корень подорвал гранату под правым боком бронемашины, отчего она приняла болезненный вид подбитой и сильно подпрыгнула. Не прячась, он стоял и смотрел, как огромная масса противника приближается к ним; сколько нужно было выдержки муравью, чтобы спокойно стоять, и смотреть, как на него надвигается ботинок человека, но мозг разведчика знал: число уже не имело значение, если их больше двадцати. Двадцать врагов, при эффекте неожиданности, благополучном стечении обстоятельств, еще можно было уложить, это число высчитано кровью, но больше – очень маловероятно. Он замахал руками, всем своим видом показывая, как рад видеть подкрепление.
Армия грохотала, звенела, лязгала мимо, нырнув в реку, не останавливаясь около жалкой машинешки, сминала разбитые корпуса танков, гаубиц, втаптывая их в землю – обожженную, превратившуюся, от температуры, в асфальт. К счастью, повезло: бункер командующего закопался около реки, и, судя по всему, это был бункер командующего артиллерией. Расставленные в ряд гаубицы открыли огонь, посылая союзникам Корня смерть и разрушение. И ничего нельзя было сделать. Хотя…
Ответ не заставил себя ждать: огненные шары плазмы заплясали по площади, разрывая, скручивая, ломая гаубицы. Корень, пригнувшись, побежал к бункеру; свистели вокруг осколки нанокомпозита, хлестали по бокам брызги плазмы и искры, к счастью, уже сильно ослабшие.
- Кто такой? К командиру нельзя, - крикнул стоящий в проходе адъютант. Сын кого то высокопоставленного, страшно тебе, - злорадно подумал Корень, увидев зыбкую, крупную дрожь паренька. Тот только что не приседал при очередном разрыве.
- По важному делу, - крикнул Корень, выдернул из кармашка шоковую гранату, нажал кнопку, кинул ее в бункер, пнул адъютанта внутрь и  захлопнул дверь.  Шоковую гранату можно было настроить на разную степень шока: от легкого удивления, до смерти. Трое офицеров и командующий, оказавшийся полковником артиллерии, были без сознания, а вот адъютант куда то полз.
- Вот так, ребята, в стороне надо будку свою ставить, -сказал Корень, быстро закинул полковника на плечо, закрепил на потолке связку плазменных гранат- будет похоже на попадание снаряда, на первое время никто ничего не заподозрит.
- Есть, командир, приз наш,- сказал Корень, плюхнув бесчувственного полковника на пол броневика.
- Принято... Слишком сильно ты его, едва дышит... Следи, чтобы раньше времени кони не двинул, - приказал Ствол Корню, - Почка, поехали, быстро.
Но хромой и облезлый бронетранспортер отказывался идти быстро, а под конец, самостоятельно, отключил связь. Корень вкалывал в бедного полковника один шприц препаратов за другим, в результате, если бедняга выживет, страшные муки нарколепсии он ощутит на себе сполна, но разведчикам было на это плевать – им нужно было дышащее тело.
Центр американцев на Факонгоше был стандартным комплексом зданий, все они, у всех стран, были в принципе похожи – огромная половинка волейбольного меча, закрашенная в цвет грунта, на котором стояла, окруженная монолитным сверхпрочным забором из бетона с десятком башенок по периметру. Рядом, как грибы – полусферы поменьше: казармы, столовые, склады, ангары для катеров и прочая ерунда, за которой пряталось поле для взлета (или падения) межпланетных крейсеров. Форма полусферы для зданий была универсальна на всех планетах: и хорошее сопротивление конструкции на изгиб и растяжение, и отличная обтекаемость при сильном ветре, что на некоторых планетах, таких как Юпитер, было очень важно.
Пройти «по-хорошему», без создания дыры в толстой стене, можно было только через КПП, или грохнувшись на Центр сверху, что тоже было не безопасно. Солдат, служащих на КПП презирали те, кто участвовал в боях, потому что завидовали их легкой и относительно безопасной работе, и презрительно называли «заднепроходными». Служили на «задних проходах» обычно по блату, но иногда и из жалости к кому то; Ствол навел бинокль на ряд КПП (их было три), выбирая охранника, лицо которого было попроще. Знание психологии и умение определять характер на вскидку были основополагающими способностями разведчиков: куча сканеров, роботов, навороченные системы искуственных интеллектов все равно не исключили человеческий фактор при выполнении задания. Просканировать тоже можно на «отвали», благо настройки сканера требовали и умения и желания сделать все по нормальному, и опыта.
Ствол выбрал себе проходную: молодой, щуплый, болезненного вида младший лейтенант явно был новеньким; загнанно озираясь широко распахнутыми глазами, он даже сканер держал как то не так: вроде бы и правильно, но заметно для опытного человека, что руки его к этой работе не привыкли. Что-ж, либо им сегодня яростно везет, либо действительно на этой бой отправили всех самых лучших, оставив в тылах самых худших. Транспортер несся к охраннику, не останавливаясь; паренек бросился было преградить дорогу, выпучив сканер.
- Открывай ворота, летеха! – заорал в микрофон Ствол. Сильное эмоциональное давление, салага должен был сломаться, - у нас полковник умирает!! Быстрее!!
- Но сэр…
- И медиков сюда, срочно!! – Ствол не давал опомниться, орал благим матом, - быстрее, чрет, возьми!!
Лейтенант заметался. Зажатый между инструкцией сканировать строго всех входящих и умирающим полковником, он просканировал машину – быстро, не взглянул даже на результат сканирования – четыре ошибки в коде, бросился открывать ворота.
Корень и Почка уже вытаскивали несчастного полковника из броневика, когда подоспела скорая помощь в лице двух медроботов с носилками, вместо рук. Точнее, это были носилки, с роботами, вместо ног.
- Сэр, у Вас тут ошибки в коде…- пролепетал охранник и в виде доказательства показал окошко сканера Стволу. У разведчика екнуло сердце, благо на лице это никак не отразилось, он только махнул рукой:
- Естественно, нас кезехой шандарахнуло.
Кезехой у американцев называлась электромагнитная граната, от слов «короткое замыкание».
- Ясно, сэр.
Солдат отстал. По везению, немного отрегулированному опытом Ствола, выбранный охранник не различал ошибки в коде от взрыва гранаты, от ошибок в коде при взломе – это нужно было иметь колоссальный опыт и внимательность. Раненная и пришибленная техника непрерывно сочилась на КПП, и лейтенанту пришлось вернуться к себе на пост; через сотню отсканированных машин, результаты сканирования разведчиков затеряются в массиве данных, и всплывут только при анализе уже в самом Центре, если вообще этот олух не забудет их выгрузить на сервер углубленного анализа.
- Джон, Макс, за мной, - приказал Ствол. Шлем Ствола уже давно разрывался противным писком: руководитель  группы экипажа номер 5, полковник Шуттерг требовал командира к себе для доклада, и это требование нельзя было игнорировать.
3
Мелочи, которые незаметны глазу обычного человека, могут быть фатальны для разведчика, особенно внедрившегося в святая святых врага–центральный штаб, полный прожженных контрразведчиков, способных вычислить шпиона по одному единственному слову. Пока Ствол шел в кабинет полковника Шуттерга, он продумывал сотни ответов на сотни возможных вопросов, прокручивал в голове все те данные, которые усвоил в бронетранспортере, заодно судорожно старался придумать, как найти в глубоком тылу эту секретную пушку, желательно побыстрее, пока не кончилась битва, пока система не обнаружила взлома, пока их просто не узнали в лицо знакомые убитых пехотинцев. Облазить, вероятно, придется половину планеты – она могла стрелять откуда угодно, более того, установлена была, скорее всего, на закрытой, охраняемой, территории. Ствол изучил загруженные в шлеме скафандра командира карты и планы, осмотрел территорию Центра, насколько это было возможно, но ничего похожего на новейшие технологии не увидел. Нужно обзавестись личиной посерьезней, кем то, кто мог шататься по площади Центра не вызывая подозрений, у кого был доступ к засекреченной информации.
Шуттерг махнул рукой на кресло, мол, садись, даже не дослушав, как Ствол называл свое звание, свою роту и сообщал, что явился для доклада по приказу. Повторяющиеся, сотни раз одни и те же фразы не обращают на себя внимания. Уставшие глаза, вялые, заторможенные жесты, красные глаза – приметы усталости и нервного напряжения не меняются тысячи лет. Было видно, что Шуттерг долго не спал, принимал таблетки для бодрствования и был на пределе, что лишний раз подтвердило правильность решения внедриться во вражеский Центр во время серьезного боя, когда все отвлечены, да и система не способна быстро просканировать ДНК владельца скафандра, захлебываясь потоком данных. У полковника наступление, через каждые пять минут тревожно звенел видеофон, и все время срочно, а ему еще нужно было выслушивать доклад экипажа бронетранспортера о том, где они нашли пришибленного полковника артиллерии .
- Докладывайте, лейтенант, - он положил голову на руку, руку- локтем – на стол, и уставился взглядом на столешницу.
Шуттерг не собирался даже делать вид, что  слушает. Он погрузился в экран мониторов, морщась, хмурясь, беззвучно матерясь и тяжко вздыхая. Ствол лепетал доклад монотонным, бессвязным голосом, настолько косноязычным языком, постоянно запинаясь и вставляя много слов паразитов, что его тяжело было бы слушать и бодрому, выспавшемуся человеку. Сколько данных об операции лежало перед ним на расстоянии двух метров! Только голодный кот, глядя на огромную рыбину в аквариуме, которую нельзя достать, понял бы сейчас чувства командира разведгруппы. Жутко зачесались руки прибить полковника, просканировать данные, отправить их на свою сторону. Жутко чесались руки, но почесать возможности не было.
… Да и данных такого уровня у какого то полковника, скорее всего нет.  Кто занимается испытанием засекреченной новой гаубицы? Кто имеет доступ к такого рода информации? Главнокомандующий -  скорее всего, генерал артиллерии, генерал разведки. В любом случае, единственный шанс что-то узнать, попасть к командиру рангом повыше. Но как? Нужно ЧП.
Ствол  рассказывал, как в бункер командира попал заряд зеленой плазмы, по счастливой случайности, выкинув полковника из взрыва, убив всех остальных, как они втроем героически тащили беднягу под обстрелом, пытались откачать, везли, торопясь со всех ног, на базу. Вся эта версия была разобрана, буквально, по буквам всеми тремя разведчиками еще в бронемашине, строго и критически проанализирована, исправлена  и допилена до тех пор, пока не удовлетворила всех своей мнимой достоверностью.
- Разрешите предположение, сэр?
Полковник поднял голову от стола, и во взгляде его впервые мелькнуло что-то вроде интереса.
- Я думаю, это была подготовительная операция для внедрения вражеских разведчиков, сэр.
Предсказать последствия сказанного было невозможно. Через секунду могли влететь солдаты и повязать наглеца, действующего столь грубо, а может, это наоборот, отведет от себя подозрение – какой дурак-  разведчик будет говорить о внедрении врага, если знает, что начнется усиленное сканирование состава армии и тотальная проверка? Но выбора и времени не было.  Пан или пропал. 
Шуттерг замер и внимательно, не отводя глаз, уставился на Ствола, похоже, не понимая смысла сказанного.  Ствол состроил мину солдата, обеспокоенного судьбой Центра-такие вещи он еще раньше репетировал перед зеркалом и, в принципе, неплохо ощущал мимику своего лица.  Сердце билось нещадно, и как же было жалко, что страху нельзя дать волю, выразить его хоть взглядом, хоть дрожью пальцев.
- С чего такие мысли, лейтенант? – спросил, наконец, полковник.
- Слишком малочисленный отряд, слишком слабая, для наступления,  артиллерия. Такое ощущение, что просто хотели пробить брешь в сетке сканирующих дронов, сэр. Или просто отвлекали на себя внимание…
- И как думаешь, что им было нужно?
Знал ли полковник об испытании секретной гаубицы? Скорее всего, нет.
- Я думаю, сэр, снимали показание с результата взрыва.
- Не понял, какого взрыва?
- Мой механик (чуть не сказал Почка, боже чуть не сказал Почка) рядовой Джон Макс говорил, что вспышек такого типа не встречал (что там говорил Ледев про новые гаубицы?). Не было ни радиационного, ни магнитного следа… Да и характер взрыва странный–кого то выбросило, не тронув, кого то скрутило в дугу, кого то обожгло… Просто взрыв из ниоткуда. Сложилось впечатление, что она действует непредсказуемо и не откалибрована.
- Это этот взрыв разнес штаб командования артиллерии? Почему они не могли посмотреть результаты взрыва со спутника?
Ствол пожал плечами, вовремя вспомнив про то, что он какой то там лейтенант. Не могу знать, чего пристал?
Шуттерг секунду смотрел внутрь себя остекленевшими глазами, потом нажал кнопку на панели своего стола, и ему же, столу приказал:
- Группу контрразведки 3B  ко мне.
Контрразведка это серьезный риск – эти ребята ушлые, наблюдательные и психологически подкованные, но зато с огромными возможностями и пропуском куда только можно. И нужно.
Войдя, разведчики кинули один единственный взгляд на Ствола, отчего тот внутренне обмер. Цепкие взгляды их за секунду смогли отметить все черты его лица, жесты, даже царапины и обожженные места скафандра с отставшей броней. Они просканировали Ствола похлеще самых новых сканеров. однако вызвал он подозрение, или нет, по их лицам сказать было нельзя. Червь профессиональной зависти их бесстрастности вызвал у Ствола легкое раздражение.
- Полковник Вител, майор Лико – это лейтенант… Да, Альфред, утверждает, что был свидетелем взрыва новой формации. Может, наша?
-Разберемся, - выронил Вител, - где остальная группа?
- Пятеро мертвы, еще двое здесь, в Центре, отдыхают.
- Отдыхают? – Вител поднял брови, что означало недовольство, - во время наступления?
- Они оконтузились, сэр, -Ствол намеренно оговорился, имитируя испуг. Будь он хоть кристально чистым человеком, все равно любой солдат боится контрразведку, гражданин – полицию, потому что и те и те - служители закона, облеченные властью, по этому редко их соблюдают-  законы нужны тем, у кого власти нет.  Законы-для слабых.
- Зовите и срочно ко мне,  в допросную.
- Есть, сэр.

Остальную команду Ствол нашел в столовой. Разведчики, сняв скафандры, весело и непринужденно беседовали с вражескими  солдатами, которых, по идее, должны были убивать, смеясь над их шутками, вкусно жевали котлеты с макаронами, макая в кетчуп; Ствол почувствовал голод, разозлился и тут, слава Богу, не нужно было себя сдерживать, ведь срывать злость на подчиненных для офицера – это естественно.
 - Ничего, гады, сейчас вы подавитесь, когда узнаете, кто за нас взялся, - злорадно подумал Ствол.
- Джон, Максвелл, что за вид!? –рявкнул он на своих подчиненных, и те побросав ложки, вскочили на ноги и принялись испуганно поправлять форму. Бурное обсуждение слабости и не организованности русской армии умерло в тишине, когда освобожденные, по разным причинам, от военной службы солдаты, уткнулись в свои тарелки, словно окрик офицера касался и их.
- У офицеров контрразведки серьезная кодировка и костюмов, и планшетов,  - сказал Почка. Все трое шагали по стальным коридорам вражеской базы как у себя дома, машинально запоминая расположение коридоров, кабинетов, облачившись в скафандры, якобы, готовясь снова вступить в бой. Надобности носить эту «шкуру» не было, однако в ней сложнее было узнать человека.
- Так, сюда, - сказал Почка. В скафандре был заложен план расположения тех кабинетов, которые для разведки врага ценности не имели. Позволили добраться самим, а не потащили под конвоем – уже добрый знак.
В допросной разрешили, наконец, снять проклятый скафандр, хоть и поддерживающий оптимальные параметры для жизни человека, но раздражающий уже тем, что он был. Ствол волновался: вряд ли, конечно, разведчики знают все десять миллионов солдат, базирующихся в Центре в лицо и узнают, что это чужие, но страх не слушал аргументов.
- Присаживайтесь, - бросил Вител и сам рухнул на стул. Лико остался стоять.
И снова разведчики начали повторять рассказ, который рассказывали полковнику, только на этот раз внимательным, прожженным профессионалам, под тяжелым взглядом которых становилось не по себе.
- Значит, Вы говорите подготовка внедрения? Вы, лейтенант, знаете, как подготавливают внедрение шпионы? – спросил Лико.
- Так точно, товарищ майор, - не смутившись, ответил Ствол. Опасный вопрос, ни тени сомнения не должно быть ни в голосе, ни во взгляде, - на лекциях рассказывали.
И вот сейчас Ствол решил убрать этих офицеров, дабы присвоить себе их допуска. Скафандры они опрометчиво сняли и повесили в шкаф, однако скафандры нашей троицы, а с ним и оружие, тоже были далеко. В столе врагов точно было оружие, не говоря уже о кнопке тревоги под столешницей, плюс кнопка подрыва комнаты.
- Скажите, лейтенант, - устало проговорил Вител. Играет расслабленность и недосып, однако, играет плохо – блеск в глазах говорит о предельной концентрации и наблюдательности, -вам ваш скафандр маловат, видимо?
Это был очень неожиданный вопрос. И провокационный: сейчас две пары опытных глаз анализируют каждую заминку, каждый звук голоса, каждое движение мышцы на лице.
- Нет, нормально, -  недоуменно проговорил Ствол, - просто ушиб плечо, оно разбухло и немного натирает…
- Скажите, лейтенант… - медленно, очень медленно проговорил Лико, и начал подходить к разведчикам. Разыграв испуг, Ствол украдкой глянул на своих подчиненных и немного отлегло: такого правильного отыгрывания тупого недоумения и непонимания происходящего, написанного на их рожах, нельзя было и желать. Рядовые солдаты не понимают тонкостей игры на нервах, это разведчики разыграли прекрасно, лишь бы не дергались без приказа Ствола, который даже сигнал жестом не мог подать, его бы сразу заметили.
- Скажите, лейтенант, Вы же патриот? – Лико начал прохаживаться вдоль сидящих. У него не было ни оружия, ни скафандра, - Вы же готовы умереть за свою страну, ведь так?
- Так точно, сэр.
- Отлично, просто отлично, похвально… А что же ты тогда, падла, сбежал с поля боя, а?
Лико резко развернулся и посмотрел на Ствола в упор- прямо в глаза. Неподготовленные разведчики, на учениях, часто терялись при таком взгляде в упор, некоторые вообще его не выдерживали.Ствол вздрогнул, выпучил, испуганно, глаза, однако внутри себя усмехнулся: он сам так делал несколько раз. Лико нарочно вышагивает в непосредственной близости без оружия: если бы у разведчиков были нервы послабее, они бы бросились на него, чтобы попытаться схватить в заложники, посчитав, что их раскрыли. Однако у Витела рука на кнопке тревоги и пистолет под рукой, это сто процентов. Да и у Лико, по любому, есть на теле спрятанный шокер. Эта примитивная ловушка погубила не мало новичков.
- По приказу, сэр, - пробормотал Ствол.
- По чьему приказу? Я знаю точно, что никто вам такого приказа не отдавал?
- Но…
- Заткнись! Ты гре… ты вражеский диверсант, под шумок пролез в транспортер, перекодировал скафандр и как ни в чем ни бывало, бродишь по нашему Центру?!
- Да как же, сэр…
- Заткнись, я сказал!!
Надо отдать должное Почке и Корню – те так натурально выпучили глаза и даже отодвинулись от «вражеского диверсанта», что им Оскара должны были бы дать. Ни Вител, ни Лико даже не смотрели на них, не заподозрив вообще ни в чем. Впрочем, может нарочно их не замечали, ведь всегда сначала обрабатывают офицеров.
- Да как же, сэр, - чуть не плача пробормотал Ствол, - всю жизнь верой и правдой служил…
- Да хватит с ним цацкаться, - сказал, устало, полковник Вител, - выжжем ему мозги и делов то.
«Выжигатель мозгов» не выжигал мозги, он просто сканировал нейронные импульсы, переводил их, с помощью компьютера, в читаемый для человека код, короче, грубо говоря, читал мысли, даже те, которые были когда то давно. Казалось бы, пыткам и побоям при допросе пришел конец, ненадежный детектор лжи – в топку, однако и этот метод узнать правду не работал на сто процентов, не говоря уже о том, что иногда выдергивал не те мысли, что нужно, от него у некоторых людей лопались сосуды в голове, а кто то прощался с разумом навсегда до того, как поделился своими мыслями. Природа слишком хорошо спрятала мозги от воздействия, словно знала, что люди попытаются до них добраться. Применяли выжигатель в самом последнем случае, когда объекта уже было не жалко потерять.
- Но сэр… - Ствол знал, что большая часть неопытных разведчиков не выдержала бы именно сейчас, подумала о том, что их раскрыли и напали бы на офицеров. Точнее, попыталась бы напасть. Но Ствол, не смотря на противное внутреннее волнение, решил играть до конца. Тем более...
...Открылись двери, вошли двое конвойных, с любопытством уставились на группу Дерево, схватили почти плачущего Ствола под руки, однако, как Ствол и предполагал, уводить не торопились, все еще играли на нервах. И хорошо получалось, между прочим-Ствол изрядно нервничал, с трудом контролируя каждое свое слово, каждое движение.
- Ну так что, диверсант, признаешься? Зачем проник во вражеский тыл, что тебе здесь надо? Если сознаешься в шпионаже, возможно, пойдем тебе на встречу и просто посадим в тюрьму...
- Но сэр, я не диверсант, не надо выжигать мозги, я просто спасал полковника. Но таких взрывов я не видел: следов не оставляет, бронь ей нипочем...
- Замолчи! – резко оборвал поток слов Ствола Вител и вскочил на ноги. Рассказ при свидетелях о смертоносной пушке, был чреват: конвойные и так беззастенчиво развесили уши, слух пройдет по всей армии. Еще паники не хватало в рядах бойцов.
- Конвойные, на выход. – скомандовал Вител и снова сел за стол. Лико встал рядом.
- Простите за спектакль, господа, но слишком вы были подозрительны, - миролюбиво проговорил Лико, - подойдите, мы покажем вам несколько вспышек плазмы, сможете узнать, который вы видели?
- Так точно, сэр, мы же понимаем, служба…
Облегчение, которое испытал Ствол, тоже пришлось скрывать. Все втроем подошли к столу, посмотреть на вспышки; Ствол выразительно посмотрел на Почку, проведя зрачками по уголкам глаз: есть ли здесь камеры? Нет, камер в допросной быть не должно: слишком много строжайших секретов умирало в судорогах в этих стенах.
- Посмотрите, узнаете эти взрывы? – Вител показал разведчикам планшет, на котором показывались вспышки выстрелов разных гаубиц. Почка моргнул глазами: планшет распаролен, данные можно взять голыми руками, и ответа Вител не дождался: Ствол схватил его о затылок и с размаху стукнул о столешницу стола, сломав нос и разбив лоб. Удар за ударом раздавались в допросной, пока Вител не обмяк, облитый кровью. Лико уже лежал мертвый – ему сжал челюсть и сломал шею  Корень.
- Почка, блокируй дверь, взламывай скафандры и скачивай на них данные. Особо не торопись, времени много.
- Лишь бы нас командующий наступлением не хватился, - сказал Корень.
- Нас хватятся хорошо, если после боя, когда система контроля не будет так загружена.   Может, он еще не кончился, - отозвался Почка.
4
Система личной идентификации всегда зашита у солдата в коже над левым ухом: руку и ногу легко можно  потерять, а вот если потерять голову, то и система идентификации  уже  не нужна, благо мертвые на территорию Центра особо и не рвутся. Почка выковыривал чипы из кожи Витела и Лико, ловко и методично орудуя ножом; Ствол, глядя на это, почувствовал дурноту: он попытался взять себя в руки, но голова кружилась все сильнее, изображение в глазах помутнело, стало плясать.
- Босс, босс, - Корень тряс командира за плечо, - статус?
- Иди к… двери, все в порядке, -  кое как пришел в себя Ствол. Слишком много гранат он кинул в броневик, и слишком близко к взрыву лежал. Нужно было действовать наверняка, вот и перестарался.
Почка ковырялся в планшете полковника долго и мучительно медленно, скачивая гигабайты данных и по его лицу не было понятно, с каким успехом он это делал. Тишина давила. Но недолго: зазвонил видеофон, резанув по нервам мерзким звуком и мгновенно доказал, что в тишине было лучше.
- Нужно ответить, иначе заподозрят неладное, - сказал Корень.
- Если ответим, нас вычислят, - ответил Ствол, - может, вышли, кто знает?
- Тогда чипы должны показать локацию хозяина. Если не показывают, значит разведчик точно в кабинете допросной – только здесь все сигналы жестко экранированы.
-Это не факт, - вставил Почка, - чипы разведки могут не отвечать на запрос локализации, в целях конспирации. Тут, в скафандре Витела что-то есть.
- Что есть? –оживился Ствол.
- Есть информация о гаубице… Так: импульс без следа, не опознанная технология моментального появления плазмы с расщеплением протонов… Это она.
- Координаты?
Почка сварганил какую то странную мину, и не ответил – просто ткнул пальцем в карту на планшете. Да, по описанию, похоже, это была она, вот только…
- Почему она у них указана на нашей территории? – спросил Ствол явную глупость, на которую даже отвечать никто не стал, - причем в нашей артиллерийской части?
- О, - усмехнулся Корень, - там нам ее намного легче будет найти.
Все трое проверили координаты по три раза, но ошибки не было: новейшая страшнейшая американская гаубица со сверхсекретной технологией стрельбы,  стояла прямо за казармой артиллеристов в русском Центре на Факонгоше.
- Это что же, пока мы тут торчим, ее уже нашли и даже к нам на базу притащили? – спросил Корень.
- Нет. Здесь стоит дата обнаружения раньше, чем мы даже узнали о задании. И тут есть еще кое –что…
- Это группа Мебель, нашей же разведроты, - сказал Ствол, как только заглянул в планшет, - их вычислили и выжгли им мозги.
- Да и судя по результатам допроса -сказал Почка, - искали они ту же пушку, что и мы.
Ледев послал не одну группу, а две. Может больше. Мебель была высокопрофессиональной группой и выполняла одни из самых сложных заданий в разведке. Зачем было посылать две группы – супер профессионалов и середнячков? Устроить тараканьи бега, посмотреть, кто быстрее доберется до цели? Наверное нет: американская контрразведка, скорее всего, ожидала внедрения русской разведгруппы, и первой группой, по задумке Центра Планирования Операций, должна была попасться группа Дерево, после чего бдительность американских разведчиков должна была уменьшиться. Она и уменьшилась, вот только группа Дерево замешкалась, а группа Мебель, проникнувшая в тыл врага намного раньше, положенного, попалась. Ствол почувствовал злорадную гордость; он жалел парней Мебельной группы, но все рано ничего со своим профессиональным злорадством сделать не смог. Их группа проникла в святая святых вражеского Центра, а эти профи провалились, как сопляки низкого уровня. И даже тот факт, что они, образно говоря, стали куском мяса, отвлекшим сторожевых собак, особо на гордость не действовал.
- Показания их есть? – спросил Ствол.
- Нет, пусто. Хотя… Есть немного. Упоминается, что они обнаружили пушку…
- Какую пушку – ту, что ищем мы или ту, что стоит у нас за углом казармы? – влез Корень. Саркастический тон его взбесил, но по смыслу, вопрос был задан правильно, по этому пришлось сдержаться.
- Обе, - пожал плечами Почка.
- Значит, их нужно теперь нам допросить и уничтожить, - сказал Ствол, - где они там сидят?
Почка перепрограммировал чипы, привязав к чипу Витела ДНК Ствола, а к чипу Лико –ДНК Корня, сам пожелав остаться скромным механиком водителем. Все-таки водитель, носящийся с разведкой, выглядит не так уж и подозрительно.
- И сколько у нас времени до того, как система обнаружит наш взлом? – спросил Корень, надевая скафандр Лико. Скафандр принял параметры тела Корня и немножко ужался- Лико был поплотнее, но видимо, код с антопометрическими данными был прописан Почкой не совсем верно, поскольку скафандр жал в плечах. Неприятно, но, главное, не сдавливал голову.
- Час, два, может меньше,- Почка пожал плечами, - перекодировонные на коленке чипы содержат много ошибок, - по хорошему, нам бы вернуться в наш Центр, благо чипы отклоняют запрос системы на местонахождение обладателя и перекодировать их в кодировочном пункте Центра.
- Успеем и так, - сказал Ствол, - погнали, ребята.

Группа Дерево не была самой лучшей группой разведки, но все же у них был некоторый опыт поведения в тылу врага, и первое правило разведчика – ты не в тылу врага, ты у себя дома. Чуток дрогнет голос, чуток проскользнет в речи неуверенность или, что еще хуже – страх, и тогда самый тупой солдафон взглянет на разведчика с подозрением – чего это ты среди своих волнуешься? Это первая ступень лестницы, ведущей в пропасть.
Ствол вел себя по хозяйски, резко, требовательно и безоговорочно, голосом командира, привыкшего к беспрекословному подчинению, требовал открыть себе те двери, которые ему было нужно; не колеблясь позволял сканировать чип, внутренне замирая и ежеминутно ожидая, что их вычислят. Корень стоял рядом презрительно щурясь, чем неплохо смущал простых солдат, охраняющих базу, а Почка откровенно скучал, глядя по сторонам, разглядывая свою винтовку, зевая – складывалось впечатление, что он только и мечтает снова попасть себе в казарму и там вытянуть ноги на кровати. Но внутри у всех троих, Ствол был в этом уверен, мозг работал на полную мощность, наблюдая, контролируя свою мимику, речь, поведение, подавляя ползучий страх. Дикая усталость и повышенная тревожность- вот награда за  такой труд, но это будет потом, когда мозг расслабится в безопасности и позволит страху доминировать.
Сканер пропустил Ствола в камеру 99 беспрекословно, дежурный отдал честь и ушел – разведчики, разговаривающие с заключенными с глазу на глаз – это было естественно, а лезть в дела разведки – себе дороже. По этому в камере допроса даже выключили видеонаблюдение, что тоже не вызвало подозрений.
Группа Мебель в составе пяти человек, сидела на кроватях молча, с видом пришибленных собак, уставив бессмысленный взгляд в одну точку, каждый в свою. На пришедших они едва ли обратили внимание – пятна на стене их занимали гораздо больше, чем все остальное – выжигатели постарались на славу. А хотя…
- Группа Мебель? – начал Ствол. Ему стало жалко ребят и жалко себя, ведь он невольно поставил себя на их место. Делать этого было не нужно и Ствол задавил в себе лишнее сейчас чувство эмпатии.
Ответа не последовало, не последовало вообще никакой реакции. Все было похоже на хорошую «перемешку» мозгов, но Ствол, вдруг, подумал, а что если играют? Если это так, то играют на зависть идеально… Он просчитал возможность силового прорыва из Центра сейчас, когда солдат мало, и подумал, что это возможно. Безумно и опасно, но что им терять? Он показал своим за спиной знак опасности и усиленного внимания.
- Я полковник Вител. Мне нужно с вами поговорить. Кто из вас командир?
Командиром, судя по данным, был полковник Стена, имелась даже его фотография: вот он пускает слюни после выжигателя; смотреть на это было и больно и неприятно. Каким боком вообще стена относится к мебели? А, впрочем, не важно...
Стена молчал, не моргая, не реагируя, и, если ни в чем его не подозревать, видимо, расслабленно, однако Ствол все равно чувствовал в нем какое-то внутреннее напряжение. Или кажется? Разведчик, скорее всего, добивается одного: чтобы, разозлившись молчанием, все трое подошли к ним, пятерым, и накинуться на них одновременно.
- Константин, пальни ка командиру в ногу, что-то он не сговорчивый, какой-то, - сказал Ствол Корню. И только тогда Стена повернулся.
- Что вам нужно, нас уже просветили? – угрюмо спросил он.  Вот теперь неподдельная досада, мутировавшая в злобу на врага, так яростно сверкали в его глазах, что Ствол укрепился в своих домыслах.
- Мне нужно знать все про сверхсекретную гаубицу: координаты, ТТХ, документацию… Все.
- Мы ничего не знаем про ТТХ. Даже про то, как она выглядит. Только координаты, которые нам удалось захватить у генерала разведки Кольмана…
Так вот как они так быстро попали во вражеский Центр! Неслыханная удача для разведчика, поймать машину с генералом, перевозящим по передовой секретные документы. Зачем только Кольман носился с ними по передовой?
Судя по данным выжигателя, взяли группу Мебель по чистой и нелепой случайности: попали под обстрел электромагнитными бомбами, лишившими их всех сознания, а очнулись они уже в медчасти, связанные и просканированные, так что они даже капсулу смерти активировать не смогли  - ее уже удалили. Что ж, от счастливых случаев и неудач не застрахован никто. Ствол посмотрел на указанные координаты – в ста километрах отсюда, на точке, не обозначенной ни на одной из карт разведывательного Центра русских. Локация была неизвестна,  очень вероятно, что гаубица была там.
- Теперь начистоту, группа Мебель,  - стволы держать сможете?
Стена удивленно поднял брови. У разведчиков были коды, которыми они опознавали друг друга, и  Ствол его сказал, раскрывшись. Как же быстро все пятеро снова приобрели осмысленный взгляд.
- О чем разговор, мы о силовом выходе давно задумывались, - воскликнул командир.
Ствол снял скафандр, сделав тем самым самую распространенную и глупую разведческую ошибку. Остальные последовали его примеру и, воспользовавшись моментом, блаженно и самозабвенно чесали голову, чуть ли не икая от удовольствия.
- Тогда удачи. На первое время возьмете винтовку Константина, - Ствол показал на Почку,  - потом оружейная через три комнаты отсюда слева. Скафандры наши не брать, раздобудьте свои. Бронетранспорт прямо от выхода – наш, наполовину сломанный. Берите другой. Оглушите нас минут на десять, не больше.
- Ясно, есть у нас пара приемов, чтобы вырубить электронику, - злобно проговорил Стена, - взламывать некогда будет, поведем вручную.
-Ну, уда...
Группа Мебель накинулась на группу Дерево так неожиданно и быстро, что те даже не успели пошевелиться, как все трое лежали, грамотно оглушенные. Камера допросной не пропускала сигналов, иначе бы система уже вовсю подняла бы тревогу. Группа Мебель бесшумно и слаженно нырнула в коридор.

Ствол очнулся первым, кинул взгляд на часы: в отключке были двадцать три минуты, хотя голова звенит так, как будто он пролежал двадцать лет в коме. Превознемогая желание лечь и тошноту, он растолкал свою команду, неверными движениями нацепил скафандр.
Группа Дерево выскочила из тюрьмы Центра тогда, когда группа Мебель захватила танк: огромная машина, как загнанный зверь, огрызалась огнем пушки и пулеметов, растворяя в атмосфере тех, кто попадался на пути летящей плазмы. Машина взревела, рванулась на полной скорости и, взорвав ворота, понеслась на волю. Естественно, далеко они не уедут – эффект неожиданности сработал, но солдаты очнутся, одинокий танк окружат катера и размажут по пустыне, однако цель свою группа Мебель выполнила: в суматохе орущая разведка, в лице разъяренного Ствола, требующего себе транспорт для погони, никого не смутила, даже внимания постовых на себя не обратила. Разведчики профукали пленных, так что ничего не было удивительного в том, что они, рыча от злости, рвались в погоню.
Когда танк взорвался, вычислив группу Мебель из состава БИОСа, транспортер с группой Дерево уже мчался на всех парах к обозначенной точке с предполагаемой гаубицей, из-за которой было столько шума. 

Бронеавтомобиль  урчал обнадеживающе спокойно, словно рокотал: «а бросьте ка все, ребята, скачите к себе на базу, к своим, к друзьям», и как же соблазнительно этот кусок композитного металла уговаривал предать родину. Солнце Факонгоше спряталось за горизонт и планету окутал черный мрак, на фоне которого, даже за сотни километров, были видны вспышки далекой битвы, которая все еще не прекращалась. Видимо, две воюющих стороны решили наверняка выяснить, кто достоин обладать этой планетой.
 -Лист наверное до сих пор в холме сидит, - неожиданно подумал Ствол, - черви на нем уже наверное, паутину свили.
Напряжение нескольких часов отпустило его, поставив перед фактом – он хотел есть и одновременно, оправиться. Поспать бы тоже не помешало, но сейчас это совсем не досягаемое желание. Скафандр предусматривал такие операции в полевых условиях, при очень точном соблюдении инструкций. Однако в бронеавтомобиле оказался запас кислорода, еды и туалет-американцы без гамбургеров и сортира не бойцы. Господи, как иногда мало надо человеку, чтобы чувствовать себя счастливым. 
Ночь на Факонгоше отличалась от земной: так же заходило солнце за холмы, однако, из за особенности вращения планеты, не везде до конца, ограничиваясь скромным полумраком, в котором красными точками светились высотные сканеры и синими точками далекие звезды. Бронеавтомобиль несся на автопилоте, сам выбирая себе маршрут по силам и ехать оставалось полтора часа. Лететь было бы быстрее, но катером было сложнее управлять, при том, что железка в воздухе всегда заметнее для кучи сканеров, чем железка на земле.
-Вижу башню,- сказал Корень, - приближаемся к охраняемой территории.
- Что то не похоже на полигон, - проговорил Почка.
Посреди каменистой пустыни, на которой не росли даже водоросли, торчала огромная антенна, чернея в сумерках ночи странным силуэтом свихнувшегося робота, а еще стояла будка КПП около забора. За забором виднелось винтажное, квадратное здание.
Ствол вышел из бронетранспортера, козырнул охраннику, но тот насторожился: допуска полковника разведки не хватило, чтобы его пропустили внутрь. Ствол и ругался, и угрожал, но эффекта это не возымело, кроме обратного – теперь на него нацелился ствол винтовки. Ствол залез в бронетранспортер.
- Ну что, робяты, применим силовой метод. Охраны здесь не много, человек десять, времени мало – после тревоги у нас будет пол часа – максимум, потом сюда соберется вся вражеская армия Факонгоше. Так что действуем быстро. Корень, за пулемет, Почка и я – за данными, пока их не уничтожили. Все, вперед.
Машина взревела, начала набирать скорость, все панели ее замигали красным, сигналы предупреждения о столкновении неслись с будки по рации, с базы, голосила сама машина, но тщетно: многотонная махина врезалась в одну из створок ворот, вывернув ее на корню и расплющив себе  нос с диким лязгом. Оглохший Ствол еще поднимался с пола, а сверху уже трещал лазер: мерзкая конструкция антенны уже обрушилась, разрезанная лазерами и теперь Корень резал им все, что шевелилось. Черные тени падали под лучами направленных, раскаленных протонов даже не успевая выстрелить. Да даже не успевая вскрикнуть.
Вскоре на базе никого не осталось никого способного на сопротивление; Ствол выпрыгнул из транспортера, отдал приказ осмотреть базу, добить счастливчиков, которые не умерли в этом коротком бою.
- На базе чисто, даже сигналка не сработала. -похвалился Корень.
А потом все, увлеченные поисками странной пушки, замолчали и звенящая тишина облепила все темные фигуры, шевелящиеся в полумраке. Как иногда не хватает банальной тишины. Ствол внезапно понял, что хочет сесть сейчас, на первый попавшийся булыжник, слушать тишину и смотреть на звезды вечно...
 -Есть, я нашел пушку, - сказал Корень после небольшой паузы так неожиданно, что Ствол вздрогнул.
- У меня тоже чисто. Вижу данные по пушке, они зашифрованы, нужно время, - доложил Почка, который зашел в здание и залез в компьютер, - странно все это…
Что было странного, Ствол не спросил; хотел, но потом задумался над этими словами, и понял, что все действительно странно: особоохраняемый объект особо и не охранялся  -десять валенков, которые и организоваться толком не смогли, даже сигнализацию не включили и данные не уничтожили.  Хотя данные должны были уничтожиться автоматически, но, как оказалось, режим самоуничтожения не был включен по той простой причине, что его и не было в программе.
Гаубицы стояли в ряд; некоторые модели Ствол знал, некоторые нет, а вот Почка не знал только одну модель. Она стояла особняком, красуясь белой надписью по американки на красном фоне «особосекретно», и не была даже отдаленно похожа на те гаубицы, которые разведчики ранее видели.
- Почка, данные сможешь расшифровать?- спросил Ствол, задумчиво глядя на уродливую конструкцию.
-Долго, - коротко бросил Почка.
Командир хотел сказать «расшифровывай», но тут случилось то, чему Ствол даже не поверил сначала. Молча и тупо он слушал, как в его микрофоне, несмотря на строжайший запрет, зная, что своим сигналом выдаст всех с головой, заговорил Пень:
- Ствол, я Пень, как слышно?
- Скука, глядь, скука! – не выдержал своих эмоций Ствол, - Пень, я Ствол, слышу вас, вас, глядь, вся вражеская сторона слышит, какого мера связь?!
 - Задание Центра, Ствол, приоритет три.
Приоритет три? Приоритет один – это спасение планеты, или группы планет от ядерного удара, приоритет два - обеспечить сохранение жизни президенту объединения планет, всеми возможными способами не считаясь с потерями. Что же там за персона такая, что ради него рискуют жизнями трех разведчиков и заданием?
- Ствол, в точке 36823 и 04533 находится группа Зоопарк. Задача особо важная: допросить оставшихся об обстоятельствах уничтожения группы, выживших эвакуировать в безопасную зону раньше, чем это сделает вражеская сторона, как поняли, Ствол? В крайнем случае соберите данные, все, что возможно, и уничтожьте тела.
- Понял тебя, Ствол. Конец связи.
- Что это значит? – спросил Почка, - мы только что осветительную ракету вверх не запустили, чтобы обозначить себя.
- Новое задание,  - скрежетнул зубами Ствол, - быстро заканчивай здесь и в машину, вот координаты, объекта.
Бронеавтомобиль взревел и выдернул свой ободранный уже нос из груды металла, в которую превратил створку ворот. Вылетали из под антигравов машины кусты черной, зеленой и желтой растительности, обугленные, с какими то красными, похожими на ягоды вишни, насекомыми на них. Многотонная махина понеслась со всей возможной скоростью, презрительно игнорируя предупреждение системы о перегрузках корпуса и подвески.
- Вижу объект, - доложил через несколько минут Корень, занявший место в башне броневика, -вижу вражеские силы: два бронеавтомобиля, сорок человек пехоты, два киберробота.
Растения кончились, бронетранспортер вылетел на гладкую, сочащуюся через трещины в земле аммиаком поляну, и именно на этой лысине планеты стоял объект - ракетная часть. Она была огорожена полиметаллическим забором, прошибить который нельзя было и танком, однако сейчас ворота были подняты – вражеские силы окружили бункер контроля полета ракеты – единственную круглую постройку десять на десять метров, которая в этом месте находилась над землей.
- Вражескую пехоту и технику уничтожить, -скомандовал Ствол.
Солдаты, собиравшиеся штурмовать бункер, обернулись на звук, некоторые приветственно помахали рукой и улыбнулись, думая, что пришла подмога. Резанувший по телам лазер укладывал их уже разочарованными таким подлым ударом в спину. Солдаты моментально открыли огонь по броневику, заискрился вспышками и бункер, зажав противника стрельбой с двух сторон. Броневик скрипел, скрежетал, получая удар за ударом, а потом осел на землю.
- Все, антигравам конец, - подумал Ствол.
Ослепший, трясущийся, со скрюченными руками, вывалился Корень из башни; скафандр его дымился, но, видимо, не разгерметизировался.
- Пробили башню, - проскрипел Корень. Теперь уютный броневик с теплой атмосферой превратился в холодную железную банку, мгновенно покрывшуюся инеем из-за небольшой влажности воздуха. Теперь и здесь стало 46 атмосфер давления.
- Корень, статус, - спросил Ствол.
- Ранен ошметком плазмы, но герметичен.
- Тогда все на выход, уничтожить противника, - приказал Ствол и пришлось покинуть толстое, обещающее защиту, композитное брюхо машины.
Огонь из бункера перекинулся на группу Дерево, видимо приняв их за врагов. А еще потому что больше никого в  живых не осталось.
- Прекратить огонь! Союзные силы, разведка, группа Дерево! - заорал Ствол по локальной связи, - мы посланы Центром вытащить Вас отсюда.
- Книга, дружище, как же я рад тебя слышать!
Это был глупенькая проверка – группы никогда не пересекались между собой, не знали позывных друг друга и уж тем более не были посвящены в нюансы задания другой группы, чтобы выжигатель мозгов не добрался до этой информации. Кроме таких вот обстоятельств, когда группа Дерево знала позывные уже двух групп.
- Тише, Зоопарк, ты не угадал моего позывного, которого не можешь знать, – Ствол сказал кодовую фразу, потом добавил,- не стреляйте, мы входим.
Группа Зоопарк состояла из восьми человек, семь из которых уже не были в этой реальности. Скорее всего, они уже попивали кофе в Центре реала, после обработки мозгов психологами, проверки здоровья и получения военного приложения в личный чип. Разведчики не узнают, что их убило: БИОС стирал память солдата при его «вычитании», и тот не мог доложить в Центр ничего интересного, что узнал, пока не умер. Все, что было в БИОСе, оставалось в БИОСе, а связаться с реалом можно было только в Центре, и то по специальному коду допуска.
Последний из группы не опускал винтовки до последнего, пока, по нескольким вопросам, касающихся организации разведки в России,  не убедился, что пришли свои.
- Мой позывной Кречет.
- Разве кречеты бывают в зоопарках? – почему то подумал Ствол и разозлился на свои дурацкие мысли. Своего позывного он, разумеется не сказал.
- Да ладно, я не жилец, - увидев, как неодобрительно сморщился Ствол, - вы пришли как раз на мои похороны.
- Похороны нам всем обеспечены, если мы не уберемся отсюда через десять минут, - сказал Ствол. Он уже не конспирировался, не было смысла, по этому сделал запрос об эвакуации группы, доложив. что группа Зоопарк обнаружена. Ответ ошеломил: ждите сорок минут.
И матом ругаться нельзя.
- Давайте ка проверим, в порядке ли капсулы самоубийства, - желчно проговорил Корень, через десять минут здесь будет вся армия Америки. Бронетранспортер может ехать, но так быстро, волоча пузо по земле, что его и пешком догнать можно будет, и отбиваться от всей своры придется уже в открытом поле. Что не желательно.
Кречет закашлялся, а потом выхрипел:
- Забирайте все видеофайлы, дневники, данные со скафандра, только… Ребят, это был призрак…
Последние слова Кречет сказал уже шепотом.
- Не понял тебя, - нахмурился Ствол, -  подумав, что разведчик  начал бредить –он и так держался только за счет медицинских талантов костюма и несовместимых с нормальной жизнью доз медикаментов, однако и костюм имел предел. И предел был уже не за горами.
- Это призрак, он появился из неоткуда, прошел все системы наблюдения не замеченным, его и убить нельзя – я лично зафиксировал шесть попаданий в корпус, но он даже внимания не обратил на это… Куда он делся тоже не понятно.
Кречет долго кашлял, казалось, что так он договаривается со смертью об отсрочке, и та, по видимому, дала ему еще немного времени, поскольку он потом все же сказал:
- Меня нельзя транспортировать, я труп. Прячьтесь в старых пусковых шахтах, они давно пустые, я заблокирую люки и вызову сюда артиллерийский огонь. Это все, что я могу для вас сделать, а для вас это единственный шанс… Выполнить задание.
- Аминь, - почему то сказал Ствол, потом поспешно добавил: - ладно, принято. Кислорода у нас на час, это впритык, но хватить должно…
- Может в броневике осталось еще, – спросил Корень.
- Некогда, уходим. До встречи в реале, Кречет
- Бай бай, робяты.
Ракетные шахты и вправду были старыми, казалось даже, люки не откроются – с таким зверским скрежетом они распахивали свое лоно, и так неуверенно поднимались вверх створки ворот. Мрак ракетной шахты раздавливал психику, были даже мысли, что лучше пусть их разнесет на куски своя собственная артиллерия, однако Ствол твердо, поскольку сам больше всех боялся темноты и замкнутого пространства, скомандовал: «Вперед».
Шахта была глубокой, а лесенка- простыми скобами, ввареными в железную колбу пусковой шахты, словно ее делали тысячу лет назад. Едва шедший последним Корень убрал голову, как массивные, круглые дверки люка закрылись с предсмертным грохотом. Словно похоронный марш раздался над головой, это был  другой мир – мир тишины, мрака и холода, если батареи скафандров сядут.
Хорошо хоть, что в шлеме скафандра был фонарик.
- Ничего себе, пустая шахта, - прошептал Почка. В этом огромном погребе кощунственно было говорить громко. Луч света с его фонарика осветил кончик ракеты –огромной, с облупленной краской, уходящей глубоко во мрак, где ее хвоста даже не было видно. Ствол нащупал ногой площадку для обслуживания, потолкал ногой – не провалится, встал всем весом, попрыгал. Вроде надежно, но все равно поспешил спрятаться в бетонную нишу сбоку шахты. Все таки тысячи кубометров бетона, из которого была сделана основа шахты, была надежнее ржавой площадки. Ниша кончалась, и это было предсказуемо, бронированной дверью, тяжелой и безнадежно закрытой.
-Сидим, дышим через раз, фонарики включаем только по одному – экономим энергию.
Хотя она и не пригодится, если кончится воздух. Да и фонарики не нужны, вроде, никого нет, хотя что можно ожидать от малоизученной планеты, тем более, под землей? Мало ли кто здесь живет?
Решили дежурить по одному, остальные дремали, и это был тяжелый, дурманящий полусон, сквозь который капли аммиака, с бесконечным грохотом падающие на пол, дробили мозг. Ствол трясся – его било непонятное волнение, он не мог с ним справиться, от того почувствовал себя усталым уже во сне. Вроде отпустило, немного как тут…
По крышке люка стукнуло с жутким, звенящим в ушах грохотом, словно великан уронил на нее огроменный камень, после чего какофония, грохота, лязга и звона не переставала ни на минуту. Шахта завибрировала, начала осыпаться, вниз, в черную бездну, полетели огромные куски бетона.
- О, наши бомбят, - сказал Почка, - что то больно громко для взрывов плазмы.
- Это вражеская техника взрывается, - сказал Корень, -похоже, раньше времени подоспели.
- Какого времени? - Ствол покосился на часы, - мы здесь уже полчаса торчим.
- Осталось полчаса отмучиться, - прошептал Почка, - а то и раньше получится… Эта ракета – она термоядерная, ныне они запрещены, но в шахтах некоторых планет остались старые. Нам сильно повезло-эта штука разнесет планету на куски, если сдетонирует…
Тут еще, как назло, огроменная чушка ракеты начала болтаться в шахте и угрожающе позвякивать в креплении, играя на и так разболтанных нервах.
- Заткнись, - прикрикнул Ствол, - еще задание не выполнили, уже подыхать собрались. Ничего она не сдетонирует, здесь слишком прочные стенки и люк, шахта предназначена выдерживать обстрелы…
- Есть заткнуться, - отозвался Почка и выполнил приказ; тишина, истязаемая глухим грохотом сверху, стала невыносимой, но, по счастью, включилась рация.
- Дерево, прием… От…итесь… слышно…
- Слышу тебя, кто бы ты ни был!!- заорал Ствол. Шахта не хотела открывать свои секреты наружному миру, не пропускала сигнал, но тот упорно пробивался сквозь триста миллиметров бронированной стали. Наверное там, у связного, микрофон плавится от силы усиления сигнала.
-Мы в ракетной шахте, кислорода на пол часа максимум!!!
- Мы вас …им, ж…те!
- Понял. Будем ждать.
Последние слова Ствол сказал уже тихо. Скафандры перешли на экономичный режим, балансируя на грани бодрствования и сна своего содержимого. Стволу сильно захотелось спать, отчаянно хотелось зевнуть, и он тут же подумал, что когда выберется отсюда, будет зевать, пока челюсть не сломается. Марс, родной Марс, кто бы мог подумать, что когда то он будет ценить возможность зевать и не заботиться об перерасходе кислорода?
- Да вы что там творите!!- услышал он голос Почки. Да, это было логично и правильно: проще срезать петли у створки люка, чем пытаться распилить его газорезкой. После мерзкого шипения, створка  упала в шахту, ударила по ракете, расплющив ей нос и заставив разведчиков оказаться на грани инсульта.
В шахту ворвались звуки ожесточенного боя наверху, вниз полилась плазма и расплавленные куски композита.  Полетело светящееся тело бойца и башня от танка, игриво  шлепнули ракету по корпусу, пропали во всеядном мраке.
- В шахте термоядерная ракета, повторяю, в шахте термоядерная ракета!!! – заорал в радио Ствол.
Высоко над головой, словно насмехаясь над этим хаосом смерти, запредельной температуры и вихря боя, на всю, как показалось, планету, заорала песня «Белые кораблики». И быстро заткнулась – того, кто матюкнулся в БИОСе, почти сразу пристрелили.
- Группа Дерево, выходите, живо!
Неприютная, злобная, не совместимая с нормальной жизнью планета Факонгоше, дышащая на человека смертельно ядовитым аммиаком и относящаяся к нему с прохладой в минус сто пятьдесят градусов днем, показалась родной и любимой, после плена в гробу ракетной шахты. Боже, как прекрасны звезды, как безгранично и восхитительно черное небо космоса!! Ствол машинально прикрыл Корня, когда их обоих обдало брызгами плазмы – на костюм штурмовика достаточно было дыхнуть, чтобы костюм Корня порвался и его сплющило до размера табуретки.  Оперативно тактическая группа Мерси (так называлось животное с планеты 4, похожее на кошку, но с семью лапами и мозгом в центре организма, рядом с тремя желудками) окружила ценных разведчиков кольцом, кольцо это снаружи загородили щитами роботы и вся эта карусель, огрызаясь от наседавшего противника, двинулась к транспортировочному катеру.
- Дерево на борту, - услышал Ствол, когда уселся,-  поднимаемся.
Внизу, среди тысяч тонн плавящегося и покореженного металла, сверкали синими вспышками выстрелов солдаты и роботы, грохотали танки, обожженные и хромоногие, натужно гудя, взлетали катера, унося солдат жить дальше.
Американцы потом долгое время не могли понять, с чего, вдруг, русские, оторвав от армии большой кусок сил, и это во время решающего боя, ни с того, ни с сего, напали на старую, заброшенную ракетную шахту, про которую даже в американском Центре уже забыли. В панике, американцы решили, что русские хотят разнести Факонгоше на куски, посчитав планету потерянной, взорвав термоядерные ракеты, но русские свалили так же быстро, как и напали, оставив ракеты в покое, хотя и могли преспокойно их взорвать.
5
Помимо лучшей экипировки, оружия, большой зарплаты и каникул, у разведчиков была еще одна плюха: это отдельная, просторная комната с душем и туалетом, больше похожая на квартиру. И это не было альтруизмом со стороны руководства, это была необходимость конспирации, чтобы разведчики общались с кем либо между операциями как можно меньше. Для этого им и еду приносил робот- официант, который знал лишь пару тысяч слов на кулинарную тематику.  На фразы, в которых не было слов «пельмени», «суши» или «пицца», он озадаченно мигал красной лампочкой на макушке, и грустно гнусавил, что запроса, увы и ах, не понимает.
После каждой операции у разведгруппы наступал «отходняк»- период полного отупения, лени и расслабления. Все проходили эту стадию по разному: кто то много-много ел, кто то много-много  пил, и не всегда безалкогольные напитки – разведчикам после операции прощалось и это, кто-то много спал. Корень, сто процентов, постоянно торчал на полигоне, в упоении расстреливая мишени из своей винтовки, Почка по любому, опять пытается спаять себе ламповый компьютер по технологии древних. Ствол не общался со своей группой после операций, да и не хотел общаться, вообще ни с кем; лежа на кровати в трусах и майке, он смотрел по телевизору мультики. Но не такие мультфильмы для взрослых, где есть ирония, критика власти,  знаменитостей, или злободневные шутки, а такие, тупые мультики, когда с каждой серией теряешь пару баллов IQ.
Расслабление приходило к Стволу ровно в тот момент, когда доложив Ледеву о результатах операции, передав данные для сканирования в центр дешифровки и сплавив туда же вражеский скафандр офицерского разведчика, для детальной проработки кодировки личных данных владельца, переступал порог своей комнаты и брякался на кровать.
Ледев ничего не сказал о ходе операции, а это было лучшей похвалой; оно и вправду: удалось зачистить две попавшихся группы разведчиков, обнаружить и уничтожить Объект (а уничтожила его потом артиллерия по переданным координатам), допросить Кречета и вернуться. Доставить Кречета, правда, не получилось: никто не слышал его голоса с тех пор, как он вызвал на себя огонь артиллерии, которая его и испарила. Новое звание и похвалы обеспечены, плюс- звезда героя, тоже не плохо.
Так думал Ствол.
На новый брифинг машину подали, как обычно, однако в салоне сидел Ледев, собственной персоной, хмурый и задумчивый, и повезли Ствола прямо в центр Центра, на встречу с генералом Бариновым- богом всея  северо -восточного фронта. Почка, Корень, Пень и Лист (с последними двумя Ствол даже не виделся после прибытия в Центр) тоже, наверное, озадаченные, но с виду невозмутимые, уже были там; всех пропустили без запинки, разбирательства и запросов по связи, как это обычно происходило, значит, усиленно ожидали. Странно.
У Баринова был огромный кабинет, с огромным столом, огромным креслом и маленьким старичком – самим Бариновым, в нем. Едва все, включая подозрительно поникшего Ледева, расселись на мягких, кожаных креслах, Баринов заговорил ровным, роботообразным голосом:
- Ну что, ребята, поздравляю с выполнением операции.
Он не дал ничего сказать в ответ. Он зарычал:
- Видеть таких клоунов как вы, мне в жизни не приходилось.
Это было неожиданно; если бы не три дня расслабления, может, разведчики и не отреагировали бы, а так, все чуть ли не открыли рты. Кроме Ствола – тот сдержался, хотя слова его, буквально, оглушили.
- Такого грязного входа в тыл врага, не готового, не поменявшего коды, во время полномасштабного сражения, как у вас, не было в истории разведки. Столько нагадить – это позор!
- Простите, товарищ генерал, - едва пришел в себя Ствол. Кое –как он пытался говорить твердо и невозмутимо, - но мы обнаружили группу Мебель, зачистили ее, обнаружили данные по пушке, а также, по заданию Центра (которое нас чуть не прикончило, - хотел он добавить, но не стал), допросили оставшегося в живых командира группы Зоопарк…
- Допросили, гать вашу! – взорвался Баринов так, что даже покраснел, -седые пучки волос его над висками замахали в воздухе, как крылья, - вы должны были доставить его живьем, а не притащить кучку видео с комментариями умалишенного. А ваше внедрение обошлось нам в три сотни элитных бойцов, которые полегли все, кроме вот этих двух…
Все в БИОСе ненавидели «Белые кораблики» настолько, что даже отказывались от мата, но Баринов умело обматерил «этих двоих» оборвавшейся, многозначительной тишиной.
- Почему не подохли вместе с вверенной вам группой, предатели?
- Чего ради он нас так оскорбляет? – подумал Ствол, - даже полный и самый глупый провал операции не стоит таких оскорбительных фраз. Трибунал, реальный срок в реале, даже с высылкой, куда-нибудь, скажем, на Луну, работать на ферме лунных крокодилов, но все равно не называть же предателем. Это слишком. Это странно.
- Это был мой непосредственный приказ, - товарищ генерал, холодно и твердо сказал Ствол. Есть командиры – гниды, способные без зазрения совести свалить свою вину на другого, но Стволу претило такое поведение, - я посчитал нужным сохранить данные ресурсы во что бы то ни стало, считая их стратегически важными для выполнения задания.
«Эти ресурсы» даже не пошевелились, услышав о себе такое. Ствол намеренно обезличил их в своей речи, как бы указывая на то, что считает выполнение операции приоритетным, по сравнению с сохранением жизни бойцу – генералу такое должно было понравиться. Иными словами, Ствол сказал, что приказал Пню и Листу бросить свою группу не потому, что пожалел их жизни, а потому что посчитал, что их жизни можно будет использовать и эффективней.
- Как проявили себя бойцы, с которыми вы отбивались от противника  - рядовой Пень?-спросил Баринов у Пня.
«Рядовой пень»  неприятно резануло по слуху, особенно учитывая то, что Пень был  лейтенантом. Но Пень не отреагировал, и уж тем более не стал поправлять генерала.
- Великолепно, товарищ генерал. Мы в течение полутора часов сдерживали натиск противника, десятикратно превосходящего нас и числом и качеством военной техники. До последнего солдата.
- Всем выдать по ордену в реал, Ледев. Проследите.
- Есть, товарищ генерал. Товарищ генерал, разрешите обратиться?, - заговорил Ледев. молчавший до этого, - ведь задание выполнено. Данные о пушке – у нас, Кречет допрошен…
- Выполнено! – теперь была очередь Ледева слушать ор, - твои клоуны вызвали артогонь на объект, в шахтах которых было шесть!!! Шесть!! Заряженных термоядерных ракет!! Да они чуть всю планету не разнесли к чер… К хер… На куски, гать ее!!
- А те данные на пушку, которые они приволокли, -Баринов брезгливо бросил на стол планшет с данными, - я мог бы скачать в интернете, благо – это описание конструкции, ТТХ, характеристики пушки, которая… Которая выстрелила два раза и отправилась в музей, как конструктивно не целесообразная. Вы добыли сведения на очень редкий, очень ценный для коллекционеров барахла, экспонат. Вы, глядь, разведали и уничтожили гребаный музей!!
-Эта операция по своей глупости, войдет в историю разведки, - подумал Ствол. Он был настолько спокоен услышав, ради чего они положили столько усилий, нервов и жизней, как бывает спокоен человек, потеряв руку, когда организм еще не чувствует боли, накачав в кровь адреналина и эндорфинов. Тайны операции отдельных групп не разглашаются, но рано или поздно все разведчики все равно будут смеяться над группой Дерево, которая обосра… ошиблась по полной. Невыносимо.
- Проваливайте, вас ждет трибунал, - прорычал Баринов и отвернулся, - Ледев, останься.
Ледева ожидала отдельная, долгая, экспрессивная взбучка с оттяжечкой, но на то он и командир, чтобы получать и отвечать больше всех.

- Как думаешь, не жестковато я их? – спросил Баринов, едва убедился, что разведчики покинули кабинет.
- Жестковато, товарищ генерал. Особенно про предателей… Зачем это было нужно?
- А затем… Расслабились, как школьники на каникулах, не разведка – тряпки, нужно было их в чувство привести, взбучкой хорошей…
- Так отходняк  у них, товарищ генерал. Мы их в первые три дня не трогаем, поскольку велики риски нервных срывов и самоубийств…
-Да знаю я, не первый год в армии, - Баринов огрызнулся, перебив Ледева, потом, уже покойнее, начал тереть себе виски- ладно, согласен, с предателями переборщил. Но и меня можно понять, ты знаешь, что за данные они притащили? Не видел? Да ты охре… обалдеешь просто. Это же катастрофа, не говоря о тех запросах в МИД России, которыми его американцы завалили…

За прошедшие два дня Ствол многое передумал: сотни защитных диалогов на трибунале прокручивал он в своей голове, сам на себя нападал, сам себя оправдывал, продумывал речи, но, убей Бог лаптем, так и не мог понять, в чем конкретно был виновен. Баринов говорил эмоционально, много, но про какую то конкретную вину так и не сказал. Не те данные принесли? Но откуда они могли об этом знать, если данные зашифрованы, а тем более поступил приказ – бросай все, беги в другую сторону, причем таким образом, что сорвал первую операцию. Было бы больше времени, они бы расшифровали данные, частично, и поняли, что захватили. Про термоядерные ракеты вообще никто не знал, даже американцы, которым они принадлежали. Может, даже ЧОПовцы, нанятые для их охраны не знали конкретно, что охраняли. Делали вид, что охраняют. Впрочем, трибунал в России нужен не для того, чтобы предотвращать преступление, а чтобы найти крайнего, и никто разбираться ни в чем не будет. С такими мыслями Ствол встретил свой отряд. Бывший отряд.
- Друзья, - сказал Ствол, козырнув всем вместе. Четверо стояли у приемно в кабинет Баринова, в котором уже был Ледев, видимо, получавший взбучку на этот раз первым, - что бы ни случилось –все валите на меня. Я отдал приказ – вы исполнили. Ясно?
- Как скажешь, босс, - ухмыльнулся Пень, - только покумекали мы здесь с ребятами… Не будет никакого трибунала.
- Поясни.
- А как же побег? – сказал вместо него Лист, - перед трибуналом садят за решетку, ставят охрану, принимают меры против самоубийства. А ко мне приставили мальчишку сопливого, только из учебки, тот даже сортир перед моим приходом не проверял – мне ничего не стоило тюкнуть его и сбежать, не говоря уже о том, что меня, приговоренного к трибуналу, заперли в моей же комнате.
- Вот именно, Босс, - сказал Пень, - генерал с полковником играли, просто поймав нас на отходняке, придавили агрессией.
-  Зачем?
- Извини, босс, но такое ощущение, что это ты три дня бухал, а я пялился в телевизор; твои тупые мультики вытряхивают мозг почище алкашки. Чтобы взбодрить, конечно, либо, проверить на невозмутимость, слаженность, твой авторитет…
- Ладно, понял, - раздраженно перебил Ствол. Он все два дня потратил на свою спасительную речь, как баран, уперся в закрытые ворота, не видя, что творится вокруг, теперь же странности стали очевидны, тут же и память начала подставлять картинки с просаженной игрой Баринова, где текст его слов, теперь, явно казался отрепетированным. И рожа Ледева теперь стала не потерянной, как он разыгрывал, а глупой. Вся разведка – это клубок игры, лжи, секретов и смертей. Прямо как любая власть.
- Сейчас вставят поглубже, для проформы, и отправят на какую – нибудь, ну там, Вайру 300, баллоны с родоном охранять, - снова ухмыльнулся Пень. Он вообще был ухмылястым, лыбился, когда это было надо и не надо, и, если бы Ствол не видел его в деле, подумал бы, что он идиот.
- Вляпались мы, командир, в какую то серьезную игру, - сказал Корень.
Разведчиков позвал в кабинет адъютант генерала, а сам вышел, плотно закрыв за собой дверь, что подтвердило догадки разведки. Даже нахмуренное лицо генерала в свете этого разговора уже не было таким злым.
- Значит так, деревяшки, - начал Баринов, - спешу сообщить вам, что я кое-как отмазал вас от трибунала… И в связи с тем, что вы теперь на стилусе Разведывательного Управления, курировать вас буду лично я. Хочу посмотреть, как вы выполните следующее задание.
Пень едва заметно ухмыльнулся. Баринов это заметил, нахмурился, но комментировать не стал. Только речь его стала более рычащей. Немного.
- Вы серьезно опозорили всю разведку ОПРФ, но есть шанс реабилитироваться. Задание простое: отправиться на Вайру 373, организовать оборону завода «Дыхание». Разведческую сущность свою не открывать, наблюдать  инкогнито. Любой ЧОПик – охранник с этим справится. Вопросы?
- Образовать оборону против какого то конкретного противника? – спросил Ствол, -ожидается нападение, или проникновение диверсионной группы…?
- От всего, - отрезал генерал, - будьте готовы ко всему. Свободны.
-Я же говорил, - сказал Пень, едва разведчики вышли из кабинета. Ледев вышел следом, следующую фразу Пня он расслышал:
- Устроили спектакль: «все провалили, все профукали», а тем временем сам генерал заинтересовался нашими скромными, средненькими персонами.
- Догадались? Значит не зря выбор пал на вас. Ребята, опыт и количество операций здесь теперь вообще не имеют значения. Ситуация аховая, - сказал Ледев.
- Что там такого было в данных, что нас так пропесочили? – спросил Ствол.
- Это секретно, и в ваших же интересах этого не знать. Одно генерал сказал правильно – готовьтесь ко всему, будьте предельно внимательны. Кажущаяся простота задания обманчива, тем более «Дыхание» - стратегически важный завод по производству воздушной смеси, и находится поблизости от большинства наших Центров. Потерять его – это очень, очень плохо. Понятно?
- Так точно, товарищ полковник, - ответил Ствол, - разрешите готовиться?
- Валите.

Целый катер, рассчитанный на транспортировку полтысячи человек и триста роботов, вез всего шестерых: группу Дерево и молодого капитана, который на группу смотрел с любопытством. Группа Дерево была в скафандрах рядовых ремонтников – эти солдаты   лазили везде, где только можно было, в отличие от остальных подразделений: появление танкиста, разгуливающего по всему заводу, было бы подозрительно. В то же время решили, что раз разведка должна находиться на заводе инкогнито, то  группа внедрялась на базу под нормальными именами: Ствол – Вова, Лист -Витя, Пень – Вася, Корень – Валя, а Почка – Валера.
- Эх, сейчас бы бабу! – Пень откинулся на спинку кресла, мечтательно поднял глаза к потолку звездного катера, - как выйду в реал, всех баб в городе перетра… Можно говорить это слово? Ненавижу замирать и «Белые кораблики».
- А кто ее любит? – ответил Корень, - А когда я с войны вернусь, выйду в лес, да как начну матом орать, прям все, что накопилось, вывалю на несчастные псевдотополя…
- А вы, товарищи бойцы, разведчики что ли? – вдруг поинтересовался капитан.
- С чего взяли, товарищ капитан? – недоуменно спросил Ствол, а сам раздраженно подумал:
- Олуки. В тылу врага нормально конспирировались, среди своих и полчаса не продержались.
- Больно развязные для простого бойца в присутствии командира. Кстати, я ваш командир, Венеамин Петрович Ляхин, капитан первого ранга, и потом, что-то я вас в учебке не видел, а на эту Вайру только с учебки посылают.
- Тебе бы самому в разведку, умник, - недовольно подумал Ствол. Он хотел ответить, что, мол, капитан ошибся, но не успел. Венеамин Петрович улыбнулся и сказал:
- Когда мне ставили боевую задачу, приказали оказать всяческую поддержку пятерым разведчикам, мимикрировавшим под ремонтников, обеспечивая их перемещение по территории планеты и завода туда, куда они скажут, не раскрывая их. Из нас шестерых, - капитан многозначительно оглядел пустой салон, - я – точно не разведчик. Следовательно, это Вы.
-Это гениально, товарищ капитан! – расхохотался Пень, - а может, мы полетели другим катером?
- Глупо гонять по десять катеров не пойми куда из-за одного человека. И можно просто Веня. Но только здесь, при подчиненных-говорить строго по уставу. Ну вы в курсе…
- В курсе, Веня, - снова рассмеялся Пень, - а ты мне нравишься! Каким макаром тебя на Вайру зафиндилили? Тебе бы наступлением командовать.
- Приказали, я поехал, - пожал плечами Веня, - так же, как и вы. Прежнего коменданта полковника Васина убили, и теперь…
- Убили? – перебил его Ствол, - как убили? Кто? Диверсанты?
- Не известно, и вот это самое странное. Зашли на базу, тихо прирезали, в постели, ушли. Ни охрана ничего не видела, ни камеры, ни сканеры.  Говорят, это сделал призрак.
Ствол поморщился от досады, но невольно вздрогнул:
- Мы чего, в двадцать первом веке, чтобы как темные, средневековые люди, в призраков верить?
- Я и не верю, - сказал Веня, - говорю только то, что мне говорили на вводной части. Но факты остаются фактами: предыдущего полковника убили, майора, командовавшего до него – убили, командовавшего до него полковника – убили. И это при том, что ни следов, ни биосигналов, ни даже малюсенького радио или магнитного следа не осталось.
- Ну отлично, отдохнули на курорте, - злобно произнес Лист.
- А ты сам то не боишься, что тебя убьют, - спросил Почка.
- Боюсь, конечно, - нисколько не смутившись, ответил Веня, - и надеюсь, вы мне поможете.
- Поможем Веня, если сможем, - усмехнулся Пень, -как там Баринов говорил: такого грязного входа в тыл врага, не было в истории разведки? Значит, в перед наших войск нужно войти чисто.
И заржал, как дикий конь.

Вайра 373, была небольшой планеткой, 0,76 % от земного объема, с искусственно сконструированной экосистемой, отодвинутой от солнца так, чтобы получились комфортные средние 23 градуса летом и приемлемые -32 градуса зимой. Это на экваторе, а сколько было на полюсах, неизвестно, потому что на полюсах  никто ничего даже и не хотел исследовать. Сам завод был совокупностью сферических зданий, трубопроводов, бесчисленного множества переходов из бронированного стекла, емкостей, окутанных датчиками, киборгами и дронами. Все это хозяйство окружала мощная стена с высокими башнями по всему периметру: здравствуй тринадцатый век, только с пулеметами, крытыми бронированным стеклом переходами на стенах и минометом на каждой из башенок.
Все же, как ни старались химики, биологи, инженеры-планетологи, от атмосферы Вайры поначалу кружилась голова, терялась координация, а, когда через два, три дня, уже можно было вставать, турист мог выйти за пределы “Дыхания” (завода по производству воздушной смеси), и насладиться видом бесконечной, упирающейся в горизонт пустыни, в которой были камешки, серо-коричневый песок и трещины в грунте с палец. Зато можно было месяц идти вперед и вообще не чувствовать изменения ландшафта, не бояться нападения животных- единственным животным на Вайре, кроме, естественно, людей, был пес Валик, но тот ни на кого ни нападал- он больше сам боялся нападения. Пес выбегал из базы редко, всегда с одной целью - помочиться на единственную, привезенную с Земли и с помпой установленную елку, и бежал обратно, чуть поскуливая от страха. Все дело было в ветрах – резко возникающих из ниоткуда, мощных, сшибающих с ног, разрезающих песком кожу, если та была не защищена. На несчастной, полудохлой елке был теперь уже порядком обоссанный защитный колпак, на Валике защитного колпака не было.

Как и было условлено еще в катере, Ствол «отремонтировал» одного из роботов так, что покалечил беднягу, и на такой косяк обратил внимание всего начальства; как и планировалось, Веня долго распекал нерадивого «ремонтника», при всем ремонтном персонале, обещая «сладкую жизнь» и самоличное наблюдение за выкрутасами всей группы. Остальные четверо получили нагоняй паровозом, просто потому что прибыли одновременно с «бракоделом». Ремонтники, слушавшие такую речь, только качали головами; они моментально встали на сторону вновь появившихся, хотя и посмеивались над их подвигами; получилось так, что группа Дерево стала почти «родной» для ремонтной службы, тогда как Веня получил репутацию жесткого, способного на решительные меры офицера. Но суть спектакля была ни в этом: за плохо сделанную работу, новенькая группа ремонтников получила в наказание месяц дежурств: обходы, устранение поломок, в том числе и по ночам, проверка оборудования, позволяли разведчикам спокойно лазить по всему заводу не вызывая подозрений. Ствола Веня затащил к себе в кабинет, дабы пропесочить еще отдельно, тет-а-тет.
- Суров, Сопляк, - говорили солдаты, когда весть о новом капитане разошлась по заводу, - надолго ли он тут живым останется? (На “Сопляка” БИОС не реагировал, почему- то, и этим пользовались. А так, естественно, прилепили бы “ погоняло” покруче.)
- Ну как сыграл? Нормально? – спросил Веня, едва дверь его кабинета закрылась и звуки внутри кабинета стали недоступны для слушания снаружи..
- Отлично. Тебе бы научиться стрелять из двух десятков видов вооружения, разговаривать на десяти языках, без акцента, узнать культуру нескольких стран, научиться водить и взламывать три десятка техники, обладать цепкой памятью и стальными нервами –получился бы отличный разведчик.
- Спасибо. Но не хочу я быть разведчиком…
Любой солдат хочет служить в разведке – это почетно, это престижно, это много денег и пенсия в сорок лет. Ствол был в стране розовой наивности о том, что каждый простой солдат мечтает быть на его месте и тут его мир потускнел от такого высказывания. Оказывается – не все. Все свои доводы в пользу разведки Ствол вывалил на мировосприятие Вени, однако тот вообще этими словами не впечатлился:
-  На такую работу больше нервов потратишь, так тебя еще и пропесочат – разведка ничего, никогда, по мнению руководства – и простых солдат, нормально не делает. То тебя раскроют, то пристрелят, а то свои утилизируют – как много знающего, никаких денег не надо.
Веня был молодым офицером, не особо опытным, но мозги у него работали как надо, и поведение было соответствующее – голос вызывал уважение, даже если не звучал громко. Да, его прозвали Сопляк: простые рядовые еще не раскусили характера Вени – характера бойца, который не бросит, не предаст, не уйдет от ответственности, свалив все на подчиненных – у офицеров вечно есть такой соблазн. В кои то веки руководящий состав, по немыслимому для России, а может и всего мира, изгибу стратегической мысли руководства, поставил на блатную должность, по настоящему талантливого офицера с перспективой грамотного генерала. При том, что Веня получил это назначение без протекции. Именно такое мнение сложил о нем Ствол, и тут на тебе – такие разговоры.
- А как же долг перед Родиной? Как же польза своей стране? – спросил он.
- А что такое конкретно  - моя Родина? Моя Родина – это родные, близкие, которые отправили сына, брата на войну – хорошо хоть, не настоящую. И ради чего? Ради горстки летающих в космосе камней, которых море в черном вакууме? Или амбиций правительства, вздумавших помериться яйцами? Те астероиды, из-за которых конфликт превратился в военные действия, моей семье не нужны.
- Но они нужны стране! А как же патриотизм? Как же долг перед Родиной? – Ствол так опешил от сказанного, что начал говорить то, что ему самому говорили десятки раз. Он и сам чувствовал, что говорит банальщину и повторяется, но не мог сформулировать мысли правильно.
- Ты говоришь эмоциями. Страна – понятие абстрактное, тогда как в споре всегда нужно оперировать понятиями конкретными – не стране нужны эти субкобальтоввые залежи в шаговой доступности от Земли, а правительству. Они напоют в уши про патриотизм, отправят умирать а когда победят – если победят, разделят «свою» добычу между собой. А что получит Родина, то бишь, конкретно, моя семья? Повышение налогов на покрытие расходов на военную операции. И труп в деревянном ящике. Это хорошо еще, что сейчас мы играем в бирюльки, но ведь раньше люди умирали по настоящему.
Ствол слушал это ошеломленно и с нарастающим чувством зверской ярости. Столько нервов, сил, крови потратил он на операцию с гаубицей и тут: «в бирюльки играем!».
- Ты же прекрасно понимаешь, что за такие слова в военное время я могу тебя пристрелить на месте, - прорычал он, едва сдерживаясь.
- Пристрели, - пожал плечами Веня, совершенно равнодушно, - если других аргументов нет, то объявляй предателем, шпионом, и стреляй. Джордано Бруно на костре сожгли за его убеждения, а он прав оказался. Ты пристрелишь меня при этом зная, что я прав, только потому, что все твои убеждения рассыпаются в прах, ты зол и на твоей стороне сила – государство. Как устоять против искушения заткнуть мне глотку, только чтобы не рассуждать, не отказываться от своего мировоззрения. Стреляй, и мир снова станет простым – есть враги, есть свои, ты герой, помогаешь Родине, не зная конкретно, что стоит за этими словами. Ответь только на один вопрос: кто самые голосистые патриоты? Чиновники правительства. Ты видел, при наступлении, как рядом с тобой, под огонь пулеметов, бежал хоть один из них? Или его сын? Или родственник?
- Сучок! – рявкнул Ствол. Он замер на месте, не успев даже пистолет достать, и тут же заорала песня «Белые кораблики», которая в кабинете просто разрывала голову.
- Вот, -усмехнулся Венеамин,- я имею полное право тебя пристрелить за эту какофонию. Но, конечно, же не стану. Может, ты и прав, просто сейчас не готов к аргументированному спору.
Веня ушел, едва заметно улыбаясь, а Ствол, оставшись стоять, в лютой ярости слушал музыку, думая, что лучше бы его сейчас пристрелили. Три раза, чтобы Ствол ненароком не забыл, Карина объяснила разведчику, почему пристани корабликам в небе не нужны, выветрив и ярость, и злость, и вообще все мысли и стремление думать.
- Я утру тебя, ще…щерок, утру на твоем же поле – доводами, - думал Ствол, - ты не прав, нужно только четко, информативно, по  пунктам разложить все аргументы.
Понятно, Карина?!

На Вайре не стрекотали сверчки, не шумела листва, как на родном Марсе, только обезумев от одиночества свирепо резал ветер стены завода горстями песка, и то его не было слышно за тройным бронированным стеклопакетом.
Ствол не спал: ему не давали покоя мысли о патриотизме, и он раз за разом проигрывал в голове прошлый диалог, мастерски парируя вербальные удары капитана и нанося непоправимые резаные раны своими доводами по его мировосприятию. Веня был повержен, но только в голове разведчика.
Отчаявшись заснуть, Ствол решил пройтись по заводу. Сейчас была очередь Корня проверять посты охраны, имитируя заботу о механизмах завода, однако лишняя бдительность не бывает лишней, тем более когда не спится. Он долго стоял, глядя в полумраке на свою одежду, взять или не взять с собой оружие, и решил взять. Пистолет очень правильно и комфортно лег в руку: это был пистолет новейшего образца, легкий, прочный, убойный, правда, только с десяти метров, но зато пробивал броню пехоты любого класса. Был у него и режим выжигания электроники – не временного выключения, как у гранат, а именно превращения атомных структур транзисторов в кашу, не способную далее функционировать. И даже система восстановления структуры костюма не действовала – солдат превращался в обездвиженное бревно, которое через какое то время плющило, разрывало на куски изнутри, жарило или наоборот, замораживало, смотря, на какой планете он оказывался. Заряжался пистолет только жутко долго – три минуты, по этому обычными солдатами в бою особо популярностью не пользовался. Носил пистолет название Оружие Личного Использования с Высокоточной Конденсацией Аделагетаанина [придуманный автором вид атомных частиц]. Подумав, Ствол надел и скафандр – мало ли что.
Корень попался в тускло освещенном коридоре-переходе, между цехом извлечения азота из атмосферы Вайры, и жилой казармы; звезды обливали холодным, но красивым светом его скафандр и никелированный ящичек с инструментом, зажатый в руке.
- Ну что? – спросил Ствол.
- Тихо, как в склепе. Постовые на месте.
- Принял, пойду, пройдусь дальше.
- Бессонница?
- Да.
Корень, нарочно зверзки зевнув, пошел дальше, мотая чемоданчиком из стороны в сторону, прошел в дверь, и скрылся из вида. Ствол услышал шум, схватился за ОЛИВКА, и бедный, зашуганный пес Валик, не вовремя выбежавший из цеха, чуть не лишился своей шкуры, за что и был обруган благим матом:
- Мешок с костями, чуть не пальнул в тебя…
Ствол оборвал свое вербальное выражение возмущения. Пес бежал за Корнем, но, по непонятным и странным причинам, остановился в проеме, резко отскочил назад, словно врезался в пустое место. Даже не осмыслив догадку до конца, даже не поняв, что делает, Ствол выстрелил, мгновенно, ведь держал пистолет в руке, выстрелил в пустоту, долю секунды ругая себя за эту выходку. Однако выстрел пришелся в фигуру, которую обозначили яркие, синие искры; фигура отлетела в сторону, через дверь, ударилась о противоположную стену. Валик взвизгнул, и галопом понесся спасаться.
- Всем, всем, всем, повторяю, всем, контакт, объект!!! У нас контакт!!!
Зловещая тишина ответила ему, едва слова его закончили вылетать изо рта: связи не было. Связь не работала.
Объект быстро поднялся, попытался снова включить камуфляж –отчасти ему это удалось, однако не надолго, и он снова быстро появился. Выстрелил он в Ствола не целясь, от бедра из обычной штурмовой винтовки; реакция Объекта была плохой, двигался он медленно; Ствол успел швырнуть в Объект гранату, спрятаться за стену дверного проема, отчаянно глядя, как мигает красным индикатор готовности пистолета. Немыслимо! Попасть в человека в упор из ОЛИВКи, с трех метров, и потом наблюдать, как он потом спокойно встает и стреляет. Невозможно.
- Внимание, Объект особо опасен, появился в секции 4Б, оснащен броней не известной марки и камуфляжем, обеспечивающим полную невидимость!! – заорал в эфир Ствол, не соображая, что кричит сам себе; только красная лампочка предупреждения об отсутствии связи мигала и сочувственно, и насмешливо одновременно. Пистолет сжалился, моргнул зеленым; разведчик сжал рукоятку двумя руками, с тупым недоумение уставился на руки… На руку – второй не было – оторванная, дымилась она на полу коридора…
- Скука, - рыкнул Ствол и рванулся в казарму, пригнувшись, чтобы увернуться от выстрела; но выстрела не было – Объект ушел.
Черный силуэт, лежащий в углу холла казарм, пригвоздил к себе внимание Ствола: взрывом гранаты скафандр изорвало в клочья, тело откинуло в сторону, но Ствол все равно его узнал, только не хотел верить в очевидное, пока не убедился до конца – Корень был мертв. Ему перерезали горло ножом, и мертв он был, судя по фиксации времени скафандром, еще до того, как Валик обнаружил Объект. Пока Ствол целился в собаку, Объект убивал Корня, не издав вообще ни звука.
- Всем, всем, - хрипел Ствол. Скафандр уже не справлялся с болью, шок схлынул, и теперь обрубок руки горел адским пламенем, к тому же в корпусе обнаружились три ранения- всем, минус один, повторяю, Корень мертв.
К черту конспирацию, кому надо, тот все поймет.
База не отзывалась, база спала, не зная ничего о произошедшем, а нажать кнопку хоть какой – нибудь, пожарной, военной или воздушной, тревоги сил не было, ведь нужно было идти бесконечные пятьдесят  метров… А дырявый и сломанный скафандр не хотел поддерживать уложенное гравитацией и прижатое спиной к стене тело.
- Су-у-у-у-к-к-а-а!!! – заорал Ствол на весь честной БИОС.
В эту ночь солдат с кроватей поскидывал звук гораздо более страшный, чем сирена…

Сирена – это понятно. Кто-то напал, нужно хватать оружие, готовиться драться. Но что делать, если посреди ночи, вдруг, на военном, как ни крути, объекте, на всю базу начинает орать песня средневековья? Казарма разорвалась от ярости на того «нехорошего человека», который посреди ночи сматерился, дьявол бы не придумал наказания страшнее, чем разбуженные бойцы, но тут включилась связь, и тут же включилась сирена.
Лист, как и положено элитному бойцу, собрался очень быстро, благо и пистолет, и винтовка и скафандр были в шаговой доступности, но все равно чуть не врезался в Пня в коридоре казармы и не напоролся глазом не торчащее у него от плеча дуло пулемета.  Пень в свою очередь, врезался в толпу солдат, спешивших на свои посты.
- Всем, всем, - хрипело в эфире что-то похожее на голос Ствола, - контакт с Призраком… Особоопасен… Не виден ни одному датчику… Стреляет самонаводящимися разрядами… Через стены… Внимание, Объект блокирует связь, даже локальную…
Лист даже замер на секунду, настолько бредовым показалось ему это сообщение. Вообще то среди солдат ходили упорные слухи о том, что некоторые на этом заводе сходят с ума, однако был и еще один слух: много людей на базе  баловались смесью оциатата [придуманное автором вещество для очистки емкостей. Легкий наркотик]с кислородом, отчего и происходили завихрения в умах. Однако то, что командир разведки баловался этой ерундой с трудом укладывалось в голове.
Веня уже раздавал приказы, и отдавал четко, быстро, не суетясь и не затягивая процесс: сектор Б4 оцепили, у тела Ствола уже возились медики с медроботами, которые пытались прилепить ему руку обратно и накачивали бледного уже разведчика искусственной кровью.
- Группа 4 – заблокировать коридор 5, группа 5 – коридор 4, группы 6, 7 – на вас посты охраны, группа 9 – эвакуация гражданских, - кричал Веня. Увидев Листа, подошел к нему сказал, забыв о конспирации:
- Виктор, теперь ты командующий, и ты лучше меня знаешь, что вам делать. Группа 8 вам поможет. О командире позаботится медрота…
- Принял, капитан.
Несмотря на раздражающую молодость, Лист вынужден был признаться, что Сопляк неплохо справляется с ситуацией, хотя руки и трясутся, голос срывается в фальцет, неуверенность и незнание, что делать все равно сквозит за резкими, твердыми фразами.
Поведение каждого бойца в случае ЧС репетировали сотни раз, и все равно произошла путаница, столкновение групп, были даже приступы паники. Некоторые путали свои посты, некоторые выбежали без оружия, некоторые без воздуха – на базе он был не нужен, а вот за пределами, случись прогуляться по пустыне Вайры, солдату, облаченному в скафандр из-за жуткого ветра, он бы пригодился для того чтобы... ну хотя бы для того, чтобы дышать не песком.
Пост Листа был на одной из многочисленных башен, построенных специально для снайперов, из нее открывался прекрасный вид на двор, еще он видел Пня, пристроившегося на башне для пулеметчика, метрах в ста слева. Поймав взгляд Листа, Пень ухмыльнулся, показал два пальца и поставил свой пулемет на сошки на стене.
- Вляпались, как пить дать, - злобно думал Лист, разглядывая пустой двор со снующими по нему роботами разведчиками и погрузчиками, - проклятая война,  президенты три долбанных камня поделить не могут.
Лист ненавидел войну, ненавидел разведку, и черта с два он бы в нее полез, если бы его мнение удосужились спросить. Однако трибунал и тюрьма в реале – вот были единственные мотиваторы Листа не пустить себе заряд в голову.
-Лист, проверка связи, - включился Пень, - как слышно?
- Как надо, так и слышно, - пробурчал Лист. Из чувства противоречия не хотелось говорить так, как положено.
- Не в духе, а, Лист? Чет я ни черта не вижу, ни Призраков, ни…
Связь оборвалась. Лист злорадно смотрел, как недоуменно стучит по скафандру Пень, и подумал:
- Вот и заткнись, болтун…
А потом что-то екнуло в голове: как там Ствол говорил, блокирует связь? Может, паранойя, но как то резко все оборвалось, без помех, без искажения голоса... Лист посмотрел на башню, в которой Пень уже пригнулся к своему любимому пулемету – ничего подозрительного.  Он переключил на тепловизор, радиовизор, инфракрасный датчик, датчики магнитных полей, датчики гравитационной аномалии… Ничего. Но все же…
Лист не выдержал и прицелившись, да даже не прицелившись толком, выстрелил туда, где у Пня была бы голова, если бы он не пригнулся. Он начал ругать себя за глупость, однако ругань мигом померла: заряд не пролетел мимо Пня, он врезался в пустоту, и Объект появился тут же, голова его дымилась…
Снайперская винтовка со ста метров при хорошем раскладе пробивала броню катера, однако Объект не просто не  умер, он даже герметичности скафандра не лишился. В ужасе Лист смотрел через оптический прицел на этого красного, с синими полосками человека, с ножом в руках, не заметить которого теперь, .ез его маскировки, было просто не возможно, он даже забыл, что может выстрелить еще. Хорошо хоть Пень не видел выстрела – он повернулся к Объекту и сориентировался моментально: зеленые искры заплясали по скафандру пришельца, отлетая раскидистыми, яркими брызгами в стороны. Тут и до Пня дошло, что Объект не убиваемый  -заряды вытолкнули объект из башни, ствол пулемета начал синеть  от перегрева, включилась связь. И тут же в эфире, на весь БИОС, завопил голос Пня:
- Объект, 7 башня, веду огонь по объекту из пулемета, он непробиваемый, скука!!
Лист сбросил с себя оцепенение, вскинул винтовку, прицелился и нажал на кнопку – объект упал, от его скафандра отлетела какая то деталь. Скафандр объекта превратился в лохмотья – хоть чего то они добились; Лист хотел сделать еще выстрел, но не успел – пробив рукой толстое, бронированное стекло перехода, объект прыгнул со стены вниз.
- Всем, контакт с объектом, квадрат С7, попытаемся подвести под огонь пулемета и снайпера, – раздался голос Вени в эфире. Молодцом держится, вроде не паникует, вроде не боится смерти.
- Что несете, капитан? – проговорил Лист, - Объект только что был здесь, на седьмой башне, ранен…
- Скука, глядь, - неожиданно выругался Веня, - всем внимание, объекта два, внимание, объекта два…
- Если не три, -угрюмо подумал Лист.
Двор озарился яркими вспышками, летели во все стороны брызги плазмы, пульсировал лазер киборгов, трещали гранаты.
Объект уже не пропадал, видимо, отшибли у него эту функцию, и не блокировал связь. Он и не прятался особо, только стекали с него потоки плазмы. Объект стрелял, не целясь, но падали, один за другим солдаты, чаще всего без рук, роботы, несчастные дроны разлетались в клочья. Лист выстрелил по объекту – явно видел, как у того отвалилась нога, что совершенно не помешало ему устойчиво стоять на месте.
- Возьмите его живьем!! – закричал в эфир Пень, и тут же во дворе расцвел каскад взрывов – четыре гранатометчика, слившись в едином порыве ярости, не оставили от разлохмаченного супермена и следа.

Переднего медробота, который нес носилки, пристрелили, полетели в разные стороны клочья металла и пластмассы, а второй робот, который шел позади, огорченно вякнул, уронив носилки.
Носилки упали, упал и лежавший на них Ствол, прокатился по полу, спрятался за угол стены. Объект стрелял, но стрелял мимо; вид он имел потрепанный основательно: висел лохмотьями скафандр, шлем весь в трещинах и помятый, как жестяной чайник, попавший под автомобиль, ствол винтовки вообще загнулся дугой. Он не мог скрыться, не мог стрелять прицельно, не блокировал связь, однако фанатично шел вперед, на явную смерть – медленно, безмолвно и как то даже жутковато.
- Вижу Объект, квадрат С5, - заорал в эфир Ствол. Накаченный медикаментами, он почувствовал прилив сил – обманчивый, как тепло поздней осени. Позже будет отходняк, будет очень плохо, но сейчас эту тва…эту гадость нужно уничтожить, осталось чуть-чуть…
Пропала связь. Ствол загнанно оглянулся – похоже, на него вышел еще один объект, и его он уже не переживет. Собрав последние силы, он бросился бежать, однако получалось плохо и медленно. Рука (обрубок) снова начала гореть огнем, колоть так, что казалось, Ствол вот-вот потеряет с сознание.
 -Конец, - задыхаясь, подумал Ствол, - осталось, только сдохнуть с пользой…
Из последних сил доковылял он до хранилища водорода: здания, закопанного наполовину в землю, с метровыми, из бронированного бетона стенами, массивными, бронированными дверями и большим количеством водорода внутри. Внутрь Ствол не спустился – он упал, покатился по лестнице, с трудом поднялся, пополз к щитку управления дверьми.
Первый, потрепанный объект появился в проеме ворот, все также спокойно, медленно, дымился, как мужик из бани на морозе. Второго не наблюдалось, однако, дым от первого столкнулся с чем то, отскочил от пустоты, начал обтекать силуэт, которого не было видно. Ствол затаил дыхание: всего один выстрел из ОЛИВКА был у него до того, как его размажут, и если он промахнется, то считай умрет зря, больше времени перезарядить тормознутое оружие не будет. Видимый объект поднял винтовку и тут Ствол выстрелил в пустоту – невидимка вспыхнул яркими искрами, пошатнулся… В шлеме скафандра Ствола разом его оглушив, закричали сотни голосов – праздновали победу над одним из объектов.
- Внимание, - захрипел Ствол в эфир, - передаю данные со скафандра, Лист, подтверди получение.
Мгновенно все заткнулись, в гробовой тишине Лист произнес:
- Понял тебя, командир, принимаю. Что там у тебя?
- Прощайте…

Взрыв раздался так неожиданно и впечатляюще, что Лист чуть не выронил винтовку. Громадный желтый, шевелящийся клубами пламени гриб, разбрасывая в стороны многотонные контейнеры, врезался макушкой в облака, расползся красно- желтым пятном по их рыхлому пузику, испарив парочку небольших. Пламя понеслось гулять по зданиям, цистернам; емкости взрывались, трубопроводы лопались, покраснев от температуры, трескались стены зданий. Невозмутимо и самоотверженно выкатились навстречу гудящему огненному монстру роботы – пожарные, и пламя сожрало их за доли секунды.
- Эвакуация, срочная эвакуация!!! Все!!! Живо!!! –орал в эфир Веня.
Лист едва успел слезть со стены и выбраться за периметр завода, когда с жутким треском полопалось стекло переходов, полностью провалившись в ад; с новой силой взорвался огненный вихрь, жутко загудел, превращая базу в расплавленную, высокотемпературную жижу. По подземным каналам, живым, организованно паникующим потоком вытекали люди: военные и гражданские, подальше от смерти в бункер убежище, созданный для, примерно похожих, ситуаций.
- Ну если эти треклятые объекты и там выжили, то тогда точно можно сдаваться тем, кто создал такие костюмы, - сказал Веня, подойдя к Листу. Капитан был весь в песке, копоти, с треснутым стеклом шлема, которое просто развалилось бы, будь здесь давление, как на Факонгоше, порванными в нескольких местах слоями ткани, обнажившей бронепластины. Он шатаясь вышел из убежища, посмотреть на горящее “Дыхание” устало сел на песок, начал вызывать  Центр.
- Все, доложил по форме, - безразлично процедил Веня, - теперь меня порвут за то, что я здесь устроил.
- Меня видимо, тоже, - устало  подумал Лист,  - тут уже даже простым сроком, похоже, не отделаешься. И Ствол умер, чтобы не отвечать, как знал…
- Ребят, не соблаговолите ли вы пройти в убежище, - подошел Пень, с пулеметом на плече, и бесячей ухмылкой на роже – тоже, кстати, бесячей - здесь, неподалеку, как раз есть чудное местечко… Медсанчасть, называется...
6
Много субъективного в обычные, привычные явления вносит человеческий мозг под действием эмоций. Сотни раз видел Лист, как приземляется катер, но никогда он не приземлялся столь зловеще, даже двигатели обратной тяги загудели яростно, а сам транспорт не приземлился – он угрожающе рухнул на грунт с грозным стуком. Жестоко хлопнул своим стальным пузом по нервам разведчика. Лист стал старшим по званию из оставшихся в живых группы Дерево, по этому ему выпала честь принимать на себя весь удар негодования и бешеной злости Баринова за разрушенный завод. Лист никогда бы себе не признался, в том, что боится, однако встреча с генералом его взволновала, сделала его лицо еще недовольнее, чем это было обычно. Хотя кто-то бы сказал, что это не возможно.
Баринов вышел, нет выбежал из катера едва опустился трап, почти пробежал мимо отдавшего честь Листа и Вени, едва кивнув, и остановился на краю холма, вглядываясь в даль туда, где догорало «Дыхание».
С ним прибыл Ледев, несколько капитанов и подполковников, седой, сгорбленный старичок, в кителе китайского генерала и его китайская свита, в общем, скромную Вайру посетили полный катер офицеров. Веня побелел, и Лист его прекрасно понимал. Сейчас будет ой…
- Орлы! – крикнул Баринов, когда повернулся лицом к Вене и Листу, - красавцы, молодцы!!
- Ничего себе, ирония,  - подумал Лист. Опять играет, чтобы вывести из равновесия. Но Ледев доволен, как слон, вон, улыбается, китайский генерал даже поклонился, и все офицеры за ним…
- Все видел, данные уже перекинули на мой монитор в катере – ну красавчики, ну бойцы! Уничтожили три Призрака… Остальные где, Лист?
- Ствол погиб, заманив двоих… э-э… Призраков и подорвав их в хранилище водорода, Почка пропал без вести, среди эвакуированных его нет.
- Гражданские? – спросил Баринов Веню, и тот невольно выпрямил спину, - никак нет, товарищ генерал… Среди личного состава погибло триста сорок три человека, среди них…
- Пришлешь данные потом, майор Ляхин.
- Есть, товарищ генерал. Только я капитан…
- Уже нет. Знакомьтесь: генерал пятой армии КПКДР – Джинхей Ван.
Генерал подошел, услышав свою фамилию, протянул руку, слегка поклонился и заговорил на китайском; скафандры русских автоматически переводили его гнусавый, немного шепелявый язык. Впрочем, все, кто относился к разведке,  и так знали китайский в совершенстве.
- Я рад приветствовать столь храбрых воинов.
Было ощущение, что он хочет что-то еще сказать, но он замолчал. Лист не выдержал: шум боя, взрывов, вспышки потоков плазмы шумели в уставшей голове звоном колокола, и он позволил себе раздражиться, будь то хоть русский, хоть китайский генерал, хоть сам Господь Бог – ему было все равно, усталость и нервы притупили у него чувства субординации:
- Что происходит, товарищ генерал? Мы уничтожили базу, полностью…
- Плевать на базу – мы даже не надеялись отделаться так легко и такими малыми потерями. Дело в том, что Призраки уже разнесли пять заводов по производству кислорода у нас, и девять у Китая, само пребывание человека в космосе становится под угрозой, не говоря уже о том, что уничтожить Призрака не удалось еще никому. Да их и обнаружить не могли. Даже одного.
- Не может такого быть, товарищ генерал. Чтобы все катера, корабли, танки, гранатометы и не уничтожили Объект… в смысле Призрака?
- И что теперь, на каждом заводе армию держать? А где Призрак появится, никто не может сказать, мы вас сюда наугад послали, кто же знал, что Призраки сюда заявятся, да еще втроем? И вот новость: русские уничтожили Призрака не просто задавив числом, а рекордно малыми силами, без танков, авиации, да еще троих сразу. Это дипломатическая бомба, это  фурор! Президент Китая пол минуты не знал, что сказать, и теперь они признают полное наше доминирование на военном фронте. Знаешь, что это значит?
- Так точно, товарищ генерал,- ответил Лист, хотя и понятия не имел, в чем прелесть их доминирования среди союзников. Ему было плевать, он шатался от усталости, одежда, будь она трижды технологичной, пропиталась гарью, хотелось лечь в ванную, поесть и поспать. Баринов уловил это настроение:
- Так, Ляхин, твоя задача: эвакуация гражданских с планеты, поиск пропавших, устранение последствий взрыва. Все останки Призраков, уцелевшее оружие, киборгов, роботов и прочее – собрать в одном месте, после – прибыть ко мне за новым назначением…
- Есть, товарищ генерал.
- Лист, пакуйся в катер. Тебе нужно отдохнуть, выглядишь, как побитая собака… Кстати, Ляхин, постой… Если от собаки что-нибудь осталось, сохрани – мы ей памятник сделаем.

-Будь проклята эта нереальность, - думал Лист, сидя в приемной Баринова и дожидаясь его высочайшего  внимания.
Природа дала человеку глаза, создала огромный, трехмерный мир, который раскрасила в сотни  оттенков цветов, и что сделал человек? Перестал смотреть на картинку высокого разрешения и уперся взглядом в маленькую коробочку.
-Надо было, -думал Лист, - прикончить того человека, который придумал VR очки. А еще лучше, прикончить того, кто придумал смартфон. Или телевизор в 60-х годах. Тогда уж того, кто изобрел книгу...
В общем, добравшись до доисторических людей, баловавшихся рисунками на стенах пещеры, Лист обвинил во всем их. Из-за древних полуобезьян он теперь торчит в этой проклятой нереальности дольше, чем в реальном мире.
На этой мысли разведчика позвал адъютант и вышел из кабинета, плотно затворив за собой дверь. Лист сел в псевдокожаное кресло, хрустнувшие противным, но знакомым до боли скрипом.
Баринов сидел молча и смотрел, раздражая своей хмурой рожей, прижав свои мутные, но проницательные старческие глаза белыми, лохматыми бровями.
-Скажи мне, Лист, ты ради чего воюешь?
Как всегда генерал что-нибудь отчебучит, пытаясь сбить с толку, вывести на эмоции, а потом наблюдать, как ведет себя разведчик в неожиданных ситуациях. Лист не повел и бровью, поскольку сразу понял, что это провокация.
-Ради своей Родины, товарищ генерал, - сказал разведчик.
-Да что ты? - съязвил Баринов. - И что для тебя Родина?
Где то это уже было. Это был разговор с Ляхиным, на котором Лист опрометчиво ляпнул, что ненавидит эту бессмысленную войну, и Ляхин, кстати, согласился. А еще посмеялись, вместе, над сверхпатриотичным Стволом, который слушал песню и стоял, как памятник. Сдал, оказывается, капитанскся крыса.
-Родина для меня - это мой дом, моя семья, друзья...
-И кому из них нужны эти проклятые астероиды, из-за которых ты тут лазишь по инопланетным кустам?
-Если правительство решило, что  моей стране нужны эти астероиды, то значит, они и мне нужны...
-Что за бред, Лист! -закричал, неожиданно, Баринов, - эти камни растащат по себе чиновники, а ты еще полгода, если повезет, будешь страдать головными болями из-за БИОСа...
-Я не хочу это обсуждать, товарищ генерал, - раздраженно сказал Лист. Неужели на полном серьезе пытается перевербовать? Или провоцирует, проверяет на стойкость взглядов? Лист не знал, за что воюет, ему эти камни и даром не нужны- Баринов прав, президенты меряются причиндалами друг с другом, пускают солдат на убой, чтобы потом растащить по себе все деньги, а в итоге, как была во дворах грязь и раздолбанные, уже тысячу лет, дороги, так все и останется.
Так думал Лист. Но дезертировать, или перебегать на сторону врага не собирался: Родину, как и родителей, не выбирают. Хотя нет, выбирают, вот только Лист сильно сомневался, что в другой стране лучше - также скажут воевать, также пойдешь туда, куда пошлют, какая тогда разница?
-А будешь, - отрезал Баринов, - для тебя есть ответственное, очень ответственное задание: тебе нужно будет раскопать все данные на Призрака. Для этого тебе придется перевербоваться, притвориться предателем, сделать вид, что перешел на сторону врага. Группа Лес  обнаружила и ведет слежку за вербовщиком японцев. Мы пока его ведем, но со дня на день планируем его взять. Итак, твоя задача: отправиться с группой Лес на захват, втереться в доверие к вербовщику, доставить его в его Центр. Притвориться, что хочешь работать на них- для правдоподобности снабдим тебя парочкой секретных документов. Вопросы?
-Никак нет, то есть...
Лист заколебался, все таки вопрос не приличный для разведчика, но он все же спросил:
-Не лучше ли для этого дела отправить разведчика поопытнее, чем я?
-Нет не лучше, - сказал Баринов,- ты ненавидишь войну - Ствол говорил мне об этом, следовательно, тебе легче будет, если тебе начнут выжигать мозги. И потом, операция “Призрак” слишком секретная, чтобы посвящать лишних людей в нее. Даже Ледев теперь вне зоны ответственности, тебя курирую лично я, понял? А я отчитываюсь лично главнокомандующему.
Только теперь Лист, с тоской вприсыпку, понял, как попал. С другой  стороны, дай такие скафандры группе Дерево, когда она была еще в полном составе, они смогли бы уничтожить любой Центр и добыть любые сведения. Да что центр, любую армию можно было порвать в клочья, если действовать поумнее и побыстрее, чем Призраки- люди явно не военные.
Теперь поведение Баринова вначале стало понятно: выжигатель мозгов считывал информацию, которую хранил в себе мозг в нейронах, и в первую очередь ту информацию, которая мелькала  в голове недавно. Если выжигать память глубоко, то можно было докопаться и до болезненных страхов трехлетнего возраста, однако такое выжигание было чревато слабоумием, деменцией, или даже смертью того, кому выжигали мозги. По этому вряд ли разведчики японцев станут копать так глубоко. По этому Баринов будет заставлять ненавидеть свою Родину: чтобы эта ненависть стала последними воспоминаниями и эмоциями, которые Лист помнил и чувствовал, а иностранные контрразведчики считали именно ненависть к России.
-Твоим связным будет разведчик Кальмар,  он же и обработает тебя так, чтобы ты не чувствовал любви к своей Родине. Только не заиграйся, а то и вправду станешь предателем.
-Разрешите...
-Вали.

Разведчики БИОСа мало контактировали между собой, практически - никак, однако слухами Центр центров полнится и теперь на Листа косились все разведчики, которые были не на задании. Шутка ли, периодические походы к самому генералу 4-ей армии, предполагали даже, что сменится куратор разведслужбы. Ледев знал об этих слухах, естественно, им не верил, но то, что его людей Баринов использовал в обход его компетенции, полковника задевало, также, как задевало и его репутацию.
-Не знаю, что там у вас происходит, - недовольно говорил он Листу, - генерал данные по Призракам, полученные с “Дыхания” мне не давал смотреть, хоть это и прямая моя компетенция.
-В этом отношении я вам завидую, товарищ полковник, - совершенно искренне сказал Лист. Сотни разведчиков мечтают получить задание, обещающее награду на самом высшем уровне, подобное этому, а Лист  с огромным удовольствием бы его передал кому угодно. Забирайте, мне не нужно.
-Ладно, к делу. Генерал приказал мне выделить тебе троих хороших разведчиков и доставить вас на Марс 13, Центр 5,87, где  у нас шпионит под именем Виктор - рядовой  танковой роты, вербует шпионов себе в японскую разведку. Баринов сказал мне, что ваша задача - взять Виктора и транспортировать на Землю для суда, только не сказал, почему этим должна заниматься разведка, и почему конкретно вы. Точнее, даже ты. Особенно, если учесть, что там находится группа Пруд, готовая схватить мерзавца в любой момент. Им, кстати,  приказали покинуть Марс 13 как только они передадут Виктора вам с рук на руки.
Лист нахмурился. Он должен будет сдать всех - и разведчиков, которых не знал, и Пня, который прикрывал его в боях, прорывах, работе в тылу врага не раз - в группе Дерево даже не благодарил никто никого за спасение жизни, это было действие само собой разумеющееся, каждый спасал каждого столько раз, что все сбились со счета.
-И вот теперь этого увальня я сдам Японским якудзам,- думал Лист. Было неожиданно неприятное и мерзкое состояние:  вроде и войну Лист ненавидел,  и все патриотические призывы считал пафосной ложью депутатов и чинуш, отмазавших своих сыночков от войны, однако по натуре не был трусом и предателем. Лист ненавидел войну, но ненавидел и дезертиров, и  по характеру  не был предателем.
А по заданию - да. Если есть устойчивое выражение “Научить родину любить”, то Листа пять дней учили Родину ненавидеть.
7
Итак, японский шпион, по имени  (естественно, не настоящему) Иван (ха-ха) Андреевич Петров, вычислен  месяц назад случайно: вместо “вилка лежала на столе”, сказал “вилка стояла на столе”. Никто бы и не заметил разницы, если бы за эту ерунду не зацепился один из разведчиков высокого класса, которого на Марсе  даже не должно было быть, просто катер, на котором он летел, сломался неподалеку от Марса 13. Никто больше не обратил внимания, а у разведчика щелкнуло, так он потом еще и в Центр доложил, бедного “Ваню” стали вести. И довели.
Сопровождали Листа, помимо того же Пня,  еще два разведчика: Гриб - майор штурмовик, и Волк (единственный с нормальным позывным) - капитан, тоже штурмовик. Листу никогда не приходилось руководить кем бы то ни было, он к этому  и не стремился, однако сейчас  командовал разведчиками старше себя по званию, и думал, что возникнут проблемы с подчиненными, которые и авторитетнее, и опытнее его самого. Однако, если разведчики и испытывали какие либо эмоции по поводу того, кто ими руководит,  то на их лицах этого прочитать было нельзя. Проблем не возникло.
Марс 13 был маленькой (всего 10 километров в диаметре) планеткой, не имевшей ни жизни, ни кислорода, ни каких либо полезных ископаемых, кроме золота, алмазов, никеля и титана, которых везде (теперь уже кроме Земли, конечно же), было как грязи. На Марсе 13 не было даже грязи, потому что не было воды, а была пыль, очень низкая, практически никакая, гравитация и желание поскорее свалить с этого куска скальной породы, по причудливому желанию космоклассификаторов названного планетой. Звезды нависали прямо над головой: красиво и вдохновенно, если на них смотрел поэт и романтик, или заставляя ежиться от холода, когда на них смотрел Лист. Катер приземлившись, по самое пузо увяз в пыли, которая не оседала, а улетала в космос; увязли бы и люди, но они надели гравитационные ранцы, ведь любой неловкий шаг грозил им  отправкой вслед за пылью.
Оставив команду катера, а это пилот и два его помощника, греться в катере, отряд  двинулся покорять пустыню в сторону Центра 5, 87 -маленького, квадратного сарайчика, казалось,  давно выпавшего из катера и оставшегося здесь догнивать свою жизнь. Зачем на этом булыжнике было строить Центр, становилось понятно только за дверью этого сарайчика, после многочисленных сканирований, проверок и досмотров, пережив которые, можно было поразиться масштабности и гениальности творения рук человеческих, манипулирующих роботами и динамитом.
Марс 13 был полой планетой - не изначально, а благодаря стараниям людей, которые выгребли все его нутро , выкинув кишки планеты в космос, укрепили ее кору  прочнейшим, многосоставным бетоном и протянули множество огромных коридоров - арматурин, скрепив эту корку и ядро между собой. Получился огромный космопорт, способный отремонтировать, снабдить боеприпасами и топливом даже крейсер, не говоря уже о том, что Центр этот находился в стратегически важном пересечении основных космических маршрутов.  Затаскивали корабли, конечно, не через сарайчик - для этих целей были спроектированы тщательно замаскированные ворота с другой стороны Марса.
Захватить и превратить базу в свой опорный пункт было бы для японцев большим успехом: множество атак космического флота были невозможны банально из-за нехватки топлива, которое корабли восполняли здесь. К тому же, контрразведка здесь появлялась редко и работать здесь для разведчика было неизмеримо проще, чем на другой военной базе. 
-Однако, вот Ванька и расслабился,- злорадно подумал Лист. Увидев около одного из танков объект,  который ему предстояло задержать, он в жизни бы никогда не подумал, что тот разведчик: щупленький, пугливый, робеющий перед начальством, мужичок, который постоянно ходит сгорбившись и вечно кивает, заранее соглашаясь со всем, что ему говорят. И капитан танковых войск просто остолбенел, когда ему сообщили, для чего нужно вызвать в кабинет на ковер Ваню.
-Да что за бред, -возмутился капитан, - этот заморыш человека не застрелит, так, только танки намывает у меня. Да он же...
-Зовите его сюда, капитан,- раздраженно проговорил Лист. Он насмотрелся на разведчиков под разными личинами, некоторые маскировались так, что он бы в жизни не поверил, что так можно, и теперь неуемное возмущение капитана его раздражало.
Ваня появился в кабинете, пугливо осмотрелся, почуяв что-то неладное и посмотрел на капитана глазами собаки, которая боится не известно чего, но всецело доверяет своему хозяину, и будет его любить даже тогда, когда тот будет спускать с нее шкуру. Капитан руками развел: Вы же видите, это создание, какой, на фиг из него вербовщик?
Тем более, Ваня на удивление хорошо говорил по-русски, что для японца было подвигом. Даже Лист засомневался в его принадлежности к вражеской агентуре.
-Здравия желаю, товарищ капитан, - то ли отдал честь, то ли спросил Ваня. Нет ну Ваня, сто процентов Ваня, тут даже не Олег, язви его в душу.
-Ваня, с тобой хотят поговорить разведчики, - сказал капитан. Лист на секунду подумал, что он скажет “дядечки хотят поговорить”
-Есть, товарищ капитан, - и Ваня вопросительно - заискивающе посмотрел на Гриба, очень точно определив в нем старшего по званию, хотя разведчики и ходят всегда в скафандрах без знаков отличия.
-Вот только это Россия, детка, - насмешливо подумал Лист,- у нас в стране умирает любая система, и младший по званию, может командовать старшим по званию.
-Хватит ломать комедию, Ли Сунь Хао,- сказал Лист,- тебя вычислили, и теперь тобой займется контрразведка России.
-Что? Что это значит? Товарищ кап...,- Ваня держался замечательно, лицо его выражало полнейшее недоумение, страх и полную доверчивость к капитану: как, хозяин, такое может быть? Ваня только что не расплакался, зато совершенно в правильной степени затрясся.
-Не переживай, Ванька, разведчики тоже люди, ошибаются. Поймут свою ошибку и отпустят...- сказал капитан, бесстрашный вояка,  не выдержав красных, мокрых глаз бойца.
-Смотреть противно, - прошептал Гриб.
-Тащите его  на корабль, - скомандовал Лист.

Всю дорогу до корабля раздумывал Лист, как лучше допросить вербовщика так, чтобы тот увидел в нем материал для вербовки: нужно прикинуться самоуверенным трусом, таким, который видя беспомощность врага, корчит из себя супер бойца, важную птицу; таких разведчиков Лист повидал немало, искренне их презирал- такие, при первой же опасности, первыми поджимают хвост, скулят и предают, таким бы избивать привязанного, беспомощного пленника, самоутверждаясь и искренне получая удовольствие. Садистическое удовольствие своего превосходства,  плевать, что мнимое и подлое.
Лист выгнал из своей каюты, ставшей допросной,  всех, выключил камеры, выключил записывающее устройство скафандра, снял шлем (не без удовольствия), то есть, сделал все, чего делать было нельзя. Пришибленный, пристегнутый старыми, добрыми наручниками к столу, Ваня округлил, испуганно, глаза, открыл рот, чуть ли слюну не пуская, однако не пропустил ни одного жеста, ни одного действия Листа, не сводя при этом выпученных глаз с его рта. Играл он отменно, и  отпирался до последнего, даже видавший виды Лист снова засомневался -  того ли взяли?
Допрос не дал ничего: Ваня не сдавался, притворяясь запуганным дурачком, в то время как Лист корчил из себя слишком самоуверенного дурачка, махая оружием перед носом вербовщика, угрожая, крича, как сумасшедший.
-Ладно, - запыхавшись (на самом деле) сказал Лист и брякнулся на стул напротив Вани, - можешь ничего не говорить - тебе все равно выжгут мозги, как следует. Тем более, мне о тебе и так все известно, Ли Сунь Хао...
И Лист положил пистолет, которым махал перед носом Вани пол часа, на стол. Только полный дебил мог так поступить, как, впрочем, и подходить близко к допрашиваемому объекту, тем более, которому нечего терять. Ваня посмотрел на пистолет, и на секунду Листу показалось, что тот его (пистолет) схватит, но вербовщик оказался умнее.
-Твоя взяла, агент, - сказал он совершенно изменившимся голосом. И тут же зашуганный Ваня превратился в самонадеянного, уверенного в себе Ли Суня, изменив даже осанку, - вот только какой смысл меня выжигать? Ну узнают ваши, кого я пытался вербовать, толку то, я все равно не успел. Есть возможность заработать себе повышение, кто ты у нас - капитан? И разве это должность для такого бравого разведчика?
-Боже, как примитивно, - подумал старший лейтенант Лист и даже разочаровался. Вкрадчивый голос маркетолога, топорная лесть, щедрые обещания, уверенный, чуть насмешливый голос, который должен был сбить с Листа спесь - неужели кто-то из разведки способен повестись на эту утку? Но прецеденты были, и не мало. Господи, да тысячу лет реклама втюхивает лажу по телевизору, даже не меняя сценария втюхивания, и все равно люди верят рекламе. И политикам. И, спаси и сохрани, экстрасенсам. И это в третьем тысячелетии! Технологии летят вперед, а эволюция человеческой психики ползет на сломанных коленках.
-О, знаю я эти обработки, - торжествующе сказал Лист тоном человека, который впервые в жизни сам решил пример по математике, и был чудовищно горд собой, - напоешь мне, с три короба, зубы мне заговоришь, потом сбежишь. Я вас, вербовщиков, как свои пять пальцев знаю.
-Куда сбегу? - пожал плечами Ли Сунь, - прикончу всю вашу команду, а потом один корабль поведу? Нет, просто я хочу избежать выжигания мозгов. Не мне, тебе, опытному разведчику, объяснять, во что может превратиться человек после глубокого выжигания? Даже там, в реале, есть вероятность стать инвалидом, и, хоть власти это и скрывают,  но слухи все равно просачиваются в массы... По этому я хочу совершить сделку: я рассказываю все, что знаю, а вы мне гарантируете избавление от процедуры...
-И что ты знаешь? - как изобразить и самоуверенную небрежность и заинтересованность одновременно? Лист небрежно усмехнулся, но заинтересованно подался вперед и опытный японский разведчик понял эти жесты как надо. Все, тупоры... не очень умный разведчик у него в кармане, нужно только терпеливо и аккуратно подсечь клюнувшую рыбку, загнав крючок ей поглубже в глотку.
-Скажи мне, а я потом решу, стоит ли за тебя подпрягаться, или нет.
Лист самодовольно оскалился.
-Что ж, не в моем положении ставить условия. Неподалеку отсюда есть (пауза - Ли Сунь “сомневается”, говорить, или нет, потом, тяжко вздохнув, “решается”) незащищенная база: множество бронетехники, топлива, боеприпасов, минимум охраны. Этот Центр планируется вывезти к завтрашнему утру (утру той планеты, естественно).
-Чешешь, паря, - Лист поковырялся в зубах ножом, - почему там нет охраны?
-Есть, только минимум. Мало людей, тем более, планируется перебросить всю технику на Факонгоше.
Битва на Факонгоше кончилась полнейшим разгромом для американцев, оправданный лишь тем, что это был и разгром для русских. Это была разгромная мясорубка, подсчитать, кто выиграл в которой было сложно, да и не нужно, важно было одно: обе стороны были обессилены, обе надеялись на союзников, кто быстрее подбросит сил, Китай или Япония. Сорвать подкрепление союзных войск - соблазн неимоверный, учитывая, при этом то, что утром этого сделать уже не получится. Ли Сунь ненавязчиво торопил, делая вид, что решение Листа его не интересует. Будь Лист менее опытен и более тщеславен, он бы повелся на этот глупый спектакль по глупости. Но он повелся по заданию.
-Брешешь, поди, - недоверчиво произнес он.
-Как скажете, товарищ разведчик, - Ли Сунь пожал плечами. Если бы он уговаривал, убеждал, “глупый” Лист бы не поверил. А так, как Ли Сунь не настаивал, то “убедил” его сполна.
-Ладно, но не дай Бог ты мне вафлю на уши накрошил, хана тебе, усек?
-Усек, - сказал Ли Сунь. Ни тени усмешки, совершенно серьезная мина, даже испуганная, мина предателя и труса. Хорошо играет, молодец.

-Какая база боеприпасов, босс, ты рехнулся? - Пень, впервые в жизни, даже ухмыляться перестал от услышанного, - да он тебя обработал, как младенца. Он тебе...
-Отставить! - рявкнул Лист. - Твоего мнения я не спрашивал!
Двое других разведчиков стояли молча, с каменными лицами, хотя прочитать их мысли было не трудно. Зарвавшийся, тщеславный, трехчасовой командиришка, упоенный властью. Причем он имел право разведчика пристрелить любого из них за не выполнение приказа. Командир дурак - горе команде.
-Лист пилоту, курс 3,65 - 7, 83, при прибытие атака по движущимся целям из орудий по готовности, как поняли? - скомандовал Лист по внутренней связи. Все, конец катеру, идем на верную смерть.
-Понял Вас, - пробурчал пилот. Что еще он мог сказать?

Ли Сунь не соврал: на указанных координатах действительно оказалась японская база с кучей техники, умолчал вербовщик лишь об одном- о гаубицах дальнего действия, спрятанных в глубине коры планеты.
-Центр ловушка, - подумал Лист, когда, дав подойти катеру поближе, по нему открыли массированный огонь, - ловушка для идигота. И мой идигот попался.
Вспышки оранжевой плазмы взрывались по бокам катера, обгрызая его тело, сворачивая, сгибая корпус, вырывая куски из боков. Катер наполнился треском, стоном,  грохотом умирающего рыцаря; пытался он выбраться из цепких лап артиллерии, огрызаясь жалкой своей пушечкой, насилуя натужно гудящие двигатели.
-Проклятый специалист, - злился Лист на пилота, - так нас и вытащит из под огня.  А там-трибунал за опрометчивый, безрассудный поступок, и никакой Баринов не вступится, первым же и приговорит к тюрьме в реале, причем сделает это побыстрее, чтобы не разглашать нюансы секретной операции.
Однако у мышеловки была крышка в виде двух крейсеров, лениво, величаво и безнадежно неотвратимо выплывших из ниоткуда. При виде многотысячной мощи этих композитных чудовищ, даже у пилота опустились руки, что было заметно по тому, как рыскнул катер.
-Всем, всем, всем, - сдаемся, - сказал Лист.
-Какого...!? - зарычал Гриб, - сначала подставил нас, потом сдаваться заставляешь? Ну уж нет, бой будет до последнего...
-Это что, предательство?- от своего высокого, визгливого голоса труса Листу стало противно, но он все равно продолжил истерику, - осмелились ослушаться команди...
-Да пошел ты..., - плюнул ему под ноги Волк, - пошли, ребята, умрем как разведчики.
Пень немного задержался, посмотрел на Листа, повернулся к нему спиной, но, помедлив, все же развернулся и спросил:
-Их можно понять, босс, но я то тебя знаю. Задание?
-Прости, Пень. То, во что мы вляпались... Лучше бы я был на твоем месте...
-Будешь, босс, не переживай. И тебя, когда нибудь, кто нибудь из твоей команды сольет по заданию генерала. Прощевай, босс.
-Прощай, Пень... Не обессудь...
Пилот не был разведчиком, его помощники - тем более. Ничего ценного с точки зрения важных сведений они из себя не представляли, и с чистой совестью легли в дрейф, выключив двигатели, открыли шлюзовые люки. Вражеский десант, ворвавшийся в чрево катера, был встречен мощным, но кратковременным огнем противника - разведчикам в плен сдаваться было нельзя.
Лист сидел в своей каюте и слушал, как шагают по катеру ноги вражеского десанта, как пропадают в эфире, один за другим, люди его отряда, сменяя крики боя на шум помех, сжимал в руке пистолет и чувствовал себя погано. Все сделал так, как должен был сделать для задания и все равно ощущал себя предателем по человечески. Дурацкая человеческая натура с ее вредной опцией контроля коллективного поведения- совестью.
Услышав, что в его каюту пытаются войти, Лист бросил пистолет на пол, забился в угол.
-Не стреляйте, не стреляйте, пожалуйста! - завопил он, с возрастающим отвращением слушая свой жалкий голос, - я разведчик, я могу вам пригодиться!
-Отставить стрельбу, - приказал Ли Сунь, - я же сказал, он даже застрелиться не сможет. Хватайте его и заприте  в допросной. Катер правьте в Центр.

Как же быстро, развернувшись на 180 градусов, меняется жизнь у человека: вот только пару часов назад самоуверенный, держащий судьбу за хвост Лист, уже в своих мыслях увешанный наградами, как новогодняя елка, превратился в жалкое, скулящее существо, готовое на все, ради спасения своей никчемной жизни. Он и бормотал что-то несвязное, и просил, и жалобно заглядывал в глаза вербовщику, который, теперь, совсем не скрывал презрения к допрашиваемому. Лист считал это своей победой: японский профессионал совсем расслабился, ведь находился на своей территории, перед ним- жалкий щенок, которого даже противно допрашивать. Вербовщик расслабился, а этого разведчику делать нельзя.
-Пожалуйста, не выжигайте мне мозги, - чуть ли не плакал Лист. Он раздумывал, пустить ли слезу, но решил, что не стоит. Переигрывать тоже не нужно.
-На кой четр ты мне сдался? - усмехнулся Ли Сунь, - у тебя есть что мне предложить? Вот если бы у тебя были ценные сведения, тогда...
-Но это же тюрьма в реале...
-Уведите, - Ли Сунь крикнул это в воздух, сразу же открылась бронированная дверь допросной и вошли два бронированных конвоира. Они схватили Листа под руки и у того перехватило дыхание: сейчас решится, поведется Ли Сунь на его спектакль, или все было зря и он просто сгниет в плену как предатель. Лист заорал, почти завизжал:
-Ладно, ладно, у меня есть сведения!! Стойте, остановитесь!!
Ли Сунь лениво махнул дланью, конвоиры остановились, впечатали Листа обратно в кресло, молча ушли. Разыграли сценарий убеждения, проверенный веками, как по нотам.
-Ну,- нетерпеливо выплюнул японец, лапидарно сформулировав весь свой вопрос в двух буквах.
Лист, трясясь, изображал волнение, которое должен испытывать человек, который окончательно предает целую страну, да что там страну - скопление планет, астероидов и спутников. Миллиард двести тысяч русских людей и десять миллиардов китайских союзников. Он выдавал ценные сведения, подготовленные Бариновым, по одному, в порядке повышения ценности. Сведения о расположении и численности танковых войск Энигмы на Ли Суня впечатления не произвели: это мы и так знаем, брякнул он, с поскучневшим лицом.
-Значит, где то там у них крот, - подумал Лист. Вторые и третьи сведения тоже не произвели эффекта, японцы уже и об этом знали.
-Вот Баринов, скукин сын, снабдил устаревшими сведениями, - злобно подумал Лист. Из-за неактуальных сведений могло провалиться все дело, однако четвертым фактом Ли Сунь заинтересовался. Про хорошо защищенную, секретную кислородно - азотную станцию, упрятанную среди астероидов, японцы не знали, также как и не знали они, как туда пролететь мимо летающих камушков.
-Я могу дать вам сведения о скорости их полета, траектории, расположении в тот или иной период времени, календарь маршрута пролета к базе, коды доступа, численность охраны, все...- надрывался Лист, - я готов сотрудничать с японской разведкой,только не выжигайте мне мозги...
-Так и быть, - сжалился Ли Сунь и немного нарочито зевнул, - проверим твои сведения, а там посмотрим, получится ли что нибудь из такого остолока, как ты.
Баринов, не сомневаясь, отдал на растерзание японцам целый кислородный завод, лишь для того, чтобы внедрить агента в японскую разведку.
Пять дней Лист томился в тюрьме для особоохраняемых объектов, и томление это было лучшим временем с того момента, как произошел последний разговор с Бариновым. Кормили хоть и не по ресторанному, но, относительно съедобно и строго по часам, кровать - хоть целый день валяйся, по телевизору - сплошная японская пропаганда, но даже из пафосных, лживых и раздувающих малейшие успехи Двойственного союза до небес речей, при достаточной внимательности и критическом анализе, можно было выудить что-нибудь полезное. Пять дней пролетели быстро, на шестой день Листа схватили под белые ручки и потащили к Ли Суню в допросную.

Лист смотрел на Ли Суня выжидательно, даже не стараясь скрыть беспокойство, ведь по легенде трус в нем должен был трястись от страха. И трус трясся. Ли Сунь видел этот страх и молчал. Долго, целую минуту, не понятно чего выжидая: то ли натягивая нервы перевербованного посильнее, то ли о чем то раздумывая, потом все же снизошел до звукоизвлечения:
-Мы проверили твои данные. Что ж, они подтвердились.
Это значит, что у России стало еще одним заводом меньше. Такими темпами мы скоро станем воевать только на землеподобных планетах со своей, пригодной для человека атмосферой. И то не все планеты подходят: есть заброшенные с такой фауной, что ни один скафандр, никакая технология трех десятков веков не спасет от горы трупов. Из таких зверей обычно получаются очень прочные куртки из натуральной кожи, позволить себе которую Лист, правда, не мог. Он же воин, а не артист, он просто рискует жизнью, а не развлекает публику, ему платит государство, а не толпы безумных фанатов, сделавшие смыслом своей жизни поклонение продажному клоуну, прыгающему на сцене. Или в кино.
-Я же говорил, я могу быть полезен. У меня есть доступы...
От презрения к самому себе Листа начало подташнивать... Звенело в ушах. Что то не так, что-то чужеродное влезало в мозг, щупало нервные клетки, надкусывало синапсы. Мозг активно сопротивлялся, причиняя боль сам себе и всему остальному организму, стягивая мышцы. Чувство какое то знакомое.
И тут Лист понял: Ли Сунь применял портативный выжигатель мозга, встроенный где то скрытно в стене, и сразу стал думать о том, что ему эта война не нужна, проклинать Баринова в своих мыслях. Расстрел в БИОСе, тюрьма в реале. Он ненавидел Баринова, ненавидел эту родину, что засунула его в эту проклятую операцию, ненавидел настолько сильно, насколько мог, пока все, вдруг, не пропало. Невидимые липкие руки оставили его мозг в покое.
-У япошек есть портативные выжигатели, - подумал Лист. Выжигатель России занимали комнату. Но и выжигал так, что можно было узнать, о чем человек думал во вторник, в семь утра, когда ему было пять лет, а этот прошелся по верхам и, видимо, остался удовлетворен результатом.
-Ладно, -сжалился Ли Сунь, - тебе оказана честь работать на разведку Японии, и возможность умереть за великую японскую нацию.
-Спасибо, спасибо, я не подведу, - броситься целовать руку? Нет, перебор, достаточно радостного, козлиного блеяния и хлюпанья носом.
-Естественно, тебе зашьют в голову чип тайминга, который пустит яд тебе в кровь, если ты не появишься здесь через трое суток. Все попытки вытащить чип кончатся плачевно- для вас обоих. Усек?
Лист кивнул. Все это он и так знал, все это было предсказуемо. Избавиться от чипа было предельно легко, достаточно было избавиться от головы, правда, как сказал бы двадцатилетний робот -терапевт с Земли, побитый жизнью и крошечным бюджетом, как и вся медицина России в третьем тысячелетии, “эта операция не желательна”. В остальном, извлечь его можно было только специально закодированным ключом, одолжив его у Ли Суня.
-Итак, база, которую ты нам сдал и вправду была стратегически важной, однако, едва мы ее захватили, как ее разгромили Фантомы. Знаешь, кто это такие?
-Никак нет, Ли Сунь сан, - Лист опешил, совершенно натурально. Ослышался ли он, или нет?
-Фантомы - это засекреченные технологии изготовления скафандров сил Антанты. Сведений о них нет, кроме совершенно фантастических:  появляются из ниоткуда, режут всех подряд, взрывают кислородные цистерны, блокируют связь, даже локальную, даже низкочастотную. Скафандр бронирован совершенно непонятным образом, ни одно из известных видов оружия не причиняет ему фатального урона, да на него даже датчик ни один не реагирует. Твоя задача- раздобыть сведения о Фантомах, все, что удастся нарыть... Отныне твой позывной Ли Дао. Данные о связном и месте рандеву с ним я скину тебе в личный планшет. Вопросы?
-Никак нет, Ли сан, - сказал Лист.
-Катер доставит тебя на Факонгоше, в Центр американских войск, дальше, до своего центра Центров, прогуляешься пешочком. Как обойти посты своих, решай сам. Все, свободен. Относительно, конечно.
8
 Бронемашину, выпрошенную у американцев под предлогом сверхсекретного задания, пришлось сломать на нейтральной зоне, чтобы без подозрений лишить ее связи с системой учета американцев, и бросить. В итоге, укрываясь звездным небом, по колено в песке и по уши в тяжких размышлениях о бренности разведческой жизни, брел Лист к точке рандеву с Кальмаром, обязанным ждать его каждый день после полуночи в месте, отдаленном и от Русских, и от американских сканеров.
Кальмар сидел на камне, спрятавшись за гряду валунов, и тихонько свистнул, естественно, увидев одиноко бредущую фигуру Листа в голой пустыне еще пол часа назад.
-Фантомы не приходили? - спросил Лист условную фразу. Он не раз видел Кальмара в лицо, однако, с такими успехами пластической хирургии, каких добилось третье тысячелетие предосторожности были не лишними.
-Я всех прогнал, - отозвался Кальмар и после этого Лист устало брякнулся на соседний камень.
-Тебя ищет наша контрразведка, Лист, - обрадовал разведчика Кальмар. - Кто -то из наших кротов видел тебя либо у япошек, либо у америкосов в Центре и стуканул.
-Мне нужно попасть к Баринову. Есть сведения.
-Это не сложно устроить, на такой случай есть приказ непосредственно генерала. Тем более, генерал здесь, на Факонгоше, готовит очередное наступление.
У Кальмара был глайдер - маленький, двухместный, искусно замаскированный системой “хамелеон”. Кальмар надел на Листа скрепы для скафандра, шлем затонировал специальной пленкой; к себе на родину, точнее, ее военное представительство, Лист поехал как военный преступник, предатель и опасный шпион врага.

У Баринова, как оказалось, был свой допросный кабинет - глухой, без окон, без камер, с черным входом откуда то из-под земли, такой, в котором даже невиновный Лист почувствовал себя виноватым, не понятно в чем.
-Ну, докладывай, - выстрелил словами Баринов и с размаху сел на лавку, - есть сведения?
В допросной был стол, две скамьи, друг напротив друга, лампа - лишатель зрения все, как в тюрьме.
-Не знаю, что сказать, товарищ генерал. Задание ваше выполнено, я перевербован, однако мне тоже дали задание... Э...
-Ну не тяни яйца за кота, время, время, время!
-В общем, по словам Ли Суня, завод на астероидах, который они перехватили у нас, подвергся нападению Призраков. Только они их называют Фантомами, и мне дали задание добыть сведения о них у... в общем здесь.
-Здорово, - Баринов откинул голову назад, потом вернул ее обратно, уставился на разведчика:- и что это значит?
-Это значит, что Призраки не японские создания.
-Американские? Чего ради им кошмарить своих союзников? - спросил Баринов.
-Я не знаю. Может, третья сторона?
-Кто? Нас в космосе четыре державы... Три державы и выходцы из кучки островов...
-Вот только мы не в космосе, товарищ генерал. Мы в программе - эмуляторе.
Если бы Баринова сейчас треснули поленом по макушке, он все равно не выглядел бы более ошарашенным. Призраки, похоже, уже давно ему всю плешь ему проели, а дело, видимо, не сдвинулось ни на шаг.
-Хочешь сказать, кто то пятый влез в БИОС без права доступа? Да как? Ладно, это надо обсудить... -Баринов сдавил себе голову, схватил за остатки волос, словно желая их выдернуть, уперся взглядом в стол. Лист генерала никогда таким не видел, словно железный прут, внутри него, вокруг которого сформировался его характер, сломался, или погнулся.
-Тебе вшили тайминг? Сколько у тебя времени? - спросил он, видимо, взяв себя в руки, на этот раз, фигурально выражаясь.
-Трое земных суток, начиная с сегодняшнего утра, товарищ генерал.
-Отлично, поучаствуешь в ловле Призрака. Мы планируем вылазку на Пленум, на этой планете мы устроили приманку: построили нечто, похожее на кислородный завод, раз уж Призраки так на него падки. Возьмешь группу разведчиков, организуешь поимку - подчеркиваю - поимку Призрака. Брать, только живьем.  Вопросы?
-Не смущает, товарищ генерал, что я предатель Родины?
-Нет, - отрезал Баринов.- Кто предатель, а кто нет,  решаю я на этом фронте. Эти Призраки -  как палки в велосипедном колесе, у нас, у китайцев, а теперь, как оказалось, еще и у японцев. Гать твою, что происходит то, брать?
 
На планете Пленум часто шли алмазные дожди, успевай только от них прятаться, а потом разгребать всю эту кучу мусора. Планета была безжизненной, но на ней была вода, было много водорода и бесконечные равнины с серым песком. У Пленума были характеристики, схожие с земными: давление, температура, даже часов в сутках было 22 - таких планет, потенциально пригодных для заселения, было маловато в пределах досягаемости, по этому она и ценилась. Только в мирное время, а не сейчас.
На лжекислородный завод Лист смотрел со скалы, критически оглядывая каждое сооружение, каждую трубу, трансформатор для пиролиза, термоядерную установку и не мог ни к чему подкопаться- макет был сделан на славу. Кибер -строители еще таскали по территории какие то палки,  пакеты, мешки и контейнеры, однако вид у станции был такой, что хоть сейчас запускай. Лист спустился со скалы довольным. И увидел, как опускается катер с его новыми разведчиками. Четверо его подчиненных выгружались на “бесконечный, серый пляж без моря”, как романтично назвали Пленум рабочие, чтобы совсем не помереть от тоски по зеленым планетам. Встреча была откровенно враждебной: все четверо разведчиков группы Солнце смотрели насупившись, только с разными оттенками презрения и ненависти.
-Узнали о моих подвигах, - подумал Лист, - о том, что я трусливо предал свою команду и думают, что меня отмазали от трибунала где то наверху.
 Внезапно, мощным порывом души, ему захотелось застрелиться, чтобы вся эта операция кончилась, плевать на тюрьму, сидел он в плену, неплохо же было. Это длилось секунду, после чего апатия, усталость, смирение и безразличие снова сделали его тело деревянным, а мышление флегматичным.
-Здорово, бойцы, я Лист, буду вами командовать, - просто сказал Лист.
-Юпитер, командир отряда. Бывший, - представился самый высокий, со взглядом, полным чистой ненависти.
-Плутон, пулеметчик, - крупный, как все пулеметчики, мужик был полон ненависти и любопытства, рассматривал своего нового начальника - предателя не стесняясь. Лист скользнул взглядом по лицу Плутона, забитого бликами шлема скафандра на солнце и отвернулся.
-Уран, программист, - маленький, щупленький мужичок тоже не подал руки, однако в его взгляде совсем не было ни злости, ни презрения , только спокойное любопытство.
-Земля, специализация снайпер, - представился последний, тонкий, высокий как все снайпера и сгорбленный, как все тонкие и высокие мужик и Лист кивнул:
-Я когда то тоже был снайпером.
Угрюмое молчание было красноречивее любых слов.
-Ладно, пять минут на то, чтобы скинуть вещи и собраться в моей комнате. Разойдись.

Через шесть минут Лист уже смотрел на свою новую группу и не знал, что им сказать. Он и порепетировал перед зеркалом, и прокрутил в голове свою речь, однако сейчас, увидев смурные лица своей команды, речь его потеряла всю свою убеждающую мощь. Это Листа разозлило.
-Ладно, - начал Лист, - поговорим на чистоту. Я в курсе, что объявлен в розыск всей нашей и китайской разведкой, что в ваших глазах я предатель, но мне на это плевать. Все, чего я требую -  это беспрекословного подчинения, какой бы бредовый приказ не поступил. Вам ясно?
-Тогда по заданию, - сказал Лист, немного послушав тишину,- нам предстоит поймать объект под кодовым названием “Призрак”, я подчеркиваю - поймать живым, считать всю информацию, что есть по нему, кто он, к какой стране принадлежит, все о технологии его костюма. По возможности, допросить. Призрак очень опасен - он не видим для наших систем обнаружения, стреляет через стены, имеет камуфляж, который невозможно обнаружить сенсорами, мало восприимчив к нашему оружию, блокирует связь. Для поимки здесь, на заводе, установлено несколько камер с псетогелем, [придуманное автором вещество в виде геля]способным мгновенно застывать при попадании в него органики, пусть даже запакованной в скафандр. Кроме того, вас оснастят новейшей разработкой, более мощной версией пистолета ОЛИВКА - ОЛИВКА2 с улучшенной системой обездвиживания. Вопросы?
-Есть. Это что, шутка? - спросил Юпитер, - мы будем охотиться на байку-пугалку, которая ходит среди легковерных разведчиков?
-Нет, это не шутка...
-Но технологии такого уровня не доступны современным технологиям, -робко проговорил Уран.
-Чхорт вас возьми, - вдруг, неожиданно даже для самого себя, взорвался Лист, - триста бойцов полегли для того, чтобы  прикончить только одного Призрака, группа Дерево, из которой   выжил только я, взорвала целый завод, укокошив еще двоих, и это мы еще достигли немалых успехов! Кое-как китайцы, используя наш опыт обнаружения Призраков с помощью дымовой завесы, убили еще одного! Эта байка оторвет вам головы до того, как вы их увидите, если вообще увидите когда-нибудь!
-Значит так, - помолчав и немного успокоившись, заговорил Лист, - через десять минут хочу видеть вас в полном обмундировании, с полным комплектом дымовых, нейроразрядных, электромагнитных и осколочных гранат, в скафандрах третьего класса и ОЛИВКА2 на боку. Будем отрабатывать тактику боя и позиции каждого при контакте. Все, расход, время пошло.

Ночи на Пленуме были удивительной красоты: звезды были яркими, зелеными пятнами, мерцающими в слоистом блеске водородной атмосферы, иногда обнажающей чистое небо, иногда комкающейся в серые, расплывчатые облака. Лист был далек от природной красоты Пленума, как был далек от возможности поспать и близок к странной тревожности, которую не убивали даже таблетки. Его все раздражало: и постовые, которые не спали, и Земля, бодрый, как никогда посреди ночи.
-Статус, - подойдя к нему, резко спросил Лист, сам похожий на слоняющийся по пустой базе призрак.
-Все спокойно, - и спокойно и пренебрежительно ответил Земля, - не факт, что Призраки вообще появятся, товарищ старший лейтенант.
Не факт. Лист это и так знал; можно было проторчать на псевдозаводе год, и так и не увидеть этих суперменов. Лист резко развернулся и пошел к себе в комнату, решив заставить себя уснуть во что бы то ни стало. Задание было выполнено с трудом, однако, общая тревога свела все усилия на нет.
Матерился, беззвучно и безэмоционально, просто для порядка, Лист, натягивая тяжелый скафандр, пихая сонную голову в тяжелый шлем, который еще и не додумался включиться на ночь проветриться.
-Внимание всем, контакт на северо-востоке! Внимание, вражеский флот, предположительно, американский, два линкора, сорок три катера, два легких бронетранспорта. Повторяю...
-Этого еще не хватало, - подумал Лист.
Он добежал до своего поста на одной из вышек, торчащей посередине завода, растолкав остальных офицеров, впился в монитор наблюдения взглядом. Корабли американцев, пожирая   пространство мощными двигателями, приближались к псевдозаводу так же чинно и внушительно, как и не вовремя.
-Группа Солнце, объявите готовность, - сделал запрос Лист.
-Юпитер, на посту, готов.
-Уран на посту, готов.
-Плутон на посту, готов... Так, они открывают огонь...
-Земля готов,- последнее, что прозвучало в шлеме Листа, прежде чем ураганный плазменный вихрь, похожий на стаю синих червей  врезался в завод, разнося бутафорию на куски. Места взрывов скрылись в пыли, сквозь шуршание в эфир пробился надсадный голос командира завода, полковника Измана:
-Артиллерия, огонь по готовности!
Завод нестройно огрызнулся огнем гаубиц, заряды врезались в серые корабельные туши, совершенно не изменив их намерения нестись со всей скоростью на псевдозавод. Ну да, отковырнули заряды какие то железки от кораблей, полетели они путешествовать в космос, падать на другие планеты или сгорать в звездах. Но жалкий огонь маленьких пушечек, не причинил особого вреда полиметаллическим махинам. Не должен был, это понял даже патологический оптимист Изман, ибо скомандовал приготовиться к высадке вражеского десанта, однако... Главный линкор, вдруг, резко повернулся, врезавшись в соседний катер, распотрошил его своим острым носом, развернулся обратно и стреляя, куда ни попадя, на полной скорости понесся в сторону завода. Потом заглох, повернулся на сто восемьдесят градусов влево, и по инерции продолжая лететь задом наперед, снова повернулся обратно и врезался в атмосферу Пленума уже боком.
--Что они там, пьяные, то ли? - слова Измана, это было последнее, что услышал Лист, прежде чем пропала связь.  Он бросился бежать на пост к Земле - он был ближе всех к нападающим американцам. Успел он только слезть, как поток бегущих солдат врезался в него, едва не сбив с ног. В страшном безмолвии смотрел Лист на искаженные страхом лица бойцов, они кричали, но крики их были слышны лишь им одним. А потом, обмотанный зелеными лучами горящего водорода, безмолвно, словно в немом кино, врезался американский крейсер в псевдобазу, подняв в воздух тонны грунта, разбрасывая вокруг части своей туши, сдирая с поверхности земли всю бутафорию, которую монтировали трое суток. Груда полиматериала, куча металлолома неслись на застывшего Листа, топорщась острой арматурой и изрезанными клочьями металла, пока кто-то его не стащил за ноги, на последней секунде, в подземный бункер.
И тут же в голову ворвался дикий лязг, скрежет, грохот и сотни голосов, смешавшихся в безумный, оглушающий вихрь. Лист даже сразу не понял, что его кто-то зовет- что то странное пряталось в его мыслях, очень важное, но не уловимое.
-Статус, товарищ старший лейтенант! Статус!
-Глобус, - раздраженно рявкнул Лист, и тут же спохватился,- статус - в норме.
-Есть, лейтенант очухался, - это был Плутон, - что делать, командир?
Лист оглянулся. Давно он не видел таких потерянных лиц у солдат, даже у разведчика, человека, которому нельзя теряться в принципе. Сейчас эта “армия” была больше похожа на испуганное стадо овец, чем на боеспособную единицу.
-Кто старший по званию? - Лист уже знал ответ на этот вопрос, но надеялся, что...
-Вы, командир отряда, товарищ старший лейтенант, - ответил Плутон. А как же клеймо предателя, ненависть, злость? Неужели теперь, когда произошла критическая ситуация, ты так легко доверишься предателю?
-Всем, внимание,- прохрипел Лист, - на американских кораблях, судя по тому, что пропала связь, был Призрак. Как минимум один. Судя по тому, что связь восстановилась только локальная, ближний к нам погиб, но так, как связь с остальными потеряна, есть еще Призраки. Приказ: выходим на поверхность из этой могилы аккуратно, медленно, прикрывая друг друга, ищем своих, при обнаружении Призрака - кидайте в него дымовые и магнитные гранаты, бейте только по конечностям. Призрака не убивать, брать живьем! Плутон, будь рядом, ОЛИВКА2 наготове. Все, пошли...
Вот что странно! В крейсере врага был кислород, но корабль не взорвался. Истерзанный и жалкий, покореженный и беспомощный, затащила его инерция прямиком на ворота бункера, по этому отряду пришлось выкарабкиваться наверх через разорванные борта вражеского корабля, перешагивая через трупы экипажа корабля.
-Товарищ капитан, что с раненными делать?-раздался голос одного из рядовых.
-А? Что, какие раненные?
В скрученном падением коридоре, в котором они оказались, корчились среди битого стекла и разбросанных канцтоваров три человека, судя по громким стонам-живые, но не особо.
-Уничтожить, - отрезал Лист.
-Но товарищ капитан...
-Ты слышал приказ, рядовой!- рыкнул Лист.-Всех вражеских солдат уничтожать.
Он ненавидел добивать раненных- это и подло, и не азартно: ты победил, чего тебе еще надо? Поглумиться, почувствовать свою силу? Почувствуй свою силу в битве с врагом сильнее тебя.  Но еще больше Лист ненавидел, когда недобитые враги потом начинают стрелять в спину или вызывать подмогу. Никаких живодерских наклонностей, чистый практицизм войны.
-Есть...
Где то впереди, через десятки метров композитного металлолома, шел бой; звуки его были слышны в шлеме скафандра сначала тихо, потом все сильнее, пока не стали чем то определенным, похожим на крики Измана.
-Внимание, говорит капитан Лист, не стреляйте, мы выходим из разбитого крейсера, как поняли, прием?
-Поняли, лейтенант, вылезайте, не бойтесь...
Американцы высадились на Пленуме, не решившись обстреливать из артиллерии, то, что осталось от псевдозавода, побоявшись прикончить своих, оставшихся в крейсере. Изман организовал оборону среди разорванных цистерн, к счастью, пустых. Американцы пытались прорваться, однако свой же разбитый крейсер мешал им полезть как спереди,так и сверху; киборги - сварщики разгребали руины, пробивая им дорогу к отряду Измана и  безропотно умирали, совершенно индифферентно жужжа моторами под огнем противника.
-А отряд Кротов! - ощерившийся жутким оскалом в горячке боя, с грязным, помятым, кое где простреленным почти насквозь скафандром, Изман сам был страшнее Призрака, -моих людей отдай, капитан, сам можешь делать свои разведческие дела...
-Есть, товарищ полковник, - сказал Лист, - Плутон, за мной. Нужно собрать всю группу Солнце, если кто остался. В бой вступать только в случае крайней необходимости.
А это значит, что нужно лазить по развалинам, рискуя либо быть пристреленным американцами, либо напороться на Призрака. Благо, царил такой хаос, что затеряться в нем, среди руин могла рота солдат. Американцы суетились, бегали солдаты, тащили зенитки, ящики, роботов саперов и погрузчиков, не замечая  две тени, прячущихся в темных нишах разваленных зданий и конструкций. 
Во дворе электроцеха Плутон тронул Листа за плечо - ему хватило ума не включать связь. Лист обернулся: Юпитер уставился на него мертвыми глазами, не искаженными стеклом - он был без шлема, смотрел  на мир с укором, словно осуждая за то, что кусок обвалившейся стены здания разорвал напополам именно его. Уран лежал неподалеку и все еще дымился от выстрела плазмой в спину; Лист посмотрел на него, без надежды, на всякий случай, но оказалось, программист жив, а скафандр его не потерял герметичности и даже не выпустил из себя кислород. Снова потребовал внимания Плутон: он нашел шлем Юпитера - обе его половинки, с которых, впрочем, все же можно было скачать видеозапись последних событий.
Земля успел заснять и отправить Юпитеру последние секунды своей жизни до того, как неуправляемый вражеский крейсер снес его месте с вышкой, стеной и надеждами на благополучный, для него, исход боя. Искать его после такой мясорубки было бессмысленно.
-Нас трое осталось, - подумал Лист.
-Тащи Урана в лазарет, - хотел сказать по связи Лист, плевать на конспирацию, но... Связи не было...
Лист резко вскочил, выхватил ОЛИВКА2.

Выстрел показался из ниоткуда, из воздуха, оторвал Листу руку и отбросил пистолет так, что он чуть не прилетел Плутону по голове. Тот даже понять ничего не успел, как нашел себя стреляющим в пустоту туда, откуда долетел разряд, потом вспомнил про гранаты и, трясущимися от нервного возбуждения руками, швырнул две, не посмотрев даже, какие. В могильной тишине глушащего звуки скафандра, сверкнула Вольтова дуга в расплывшемся по воздуху дыме, гранаты оказались: одна дымовая, другая электромагнитная. В вязком, липнувшем ко всему живому дыме обозначился совершенно прозрачный силуэт: дым обтекал человеческую фигуру, которую не мог увидеть глаз. Много трупов спустя люди научились таким образом обнаруживать невидимок. И то, это не всегда получалось. Плутон выхватил ОЛИВКА2 и выстрелил. Силуэт дернулся, на секунду появился, потом пропал, но в то мгновение, когда Плутон его видел, тот поднимал винтовку. Все, смерть. Однако Призрак выстрелил не в Плутона, он выстрелил в корчащегося без руки Листа, и на это раз снес ему голову.
Плутона словно кто- то подбросил вверх, так быстро он вскочил и побежал. Он бежал туда, где был его отряд, туда, где были его люди, подгоняемый и лишенный критического мышления жутким страхом, причем, чего Плутон боялся, он бы толком объяснить не смог. Плутон часто был на грани жизни и смерти, но то была известная, привычная опасность, а тут...
 Выстрелы неслись ему в спину, снося завалы и обломки за его спиной; Лист говорил, что Призраки могут стрелять через стены и предметы, но этот не мог- видимо, ОЛИВКА2 нового поколения поломала немного Призрака и спасла корпус  разведчика от лишних дырок.
Плутон врезался в толпу людей неожиданно и для себя и для них, даже их не заметив, пронесся было дальше, однако удар кулака сбил его с ног.
-Куда прешь? - эти слова с американского английского ему скафандр перевел автоматически, хоть в этом и не было необходимости.
-Это русский, -сказал кто-то.
-Бегите, -захрипел Плутон. Никогда в жизни он особо не был трусом, но на этот раз паника, почему то, полностью подчинила его себе, сломала его психику, заставила орать и брыкаться на земле, пытаясь встать. Призрак выстрелил, как обычно, из пустого места, стрелял в Плутона, но попал в стоящего к нему спиной американца, прострелив насквозь. Красный, с синими полосками скафандр Призрака Плутон отчетливо увидел сквозь  дыру в американце, на долю секунды, после чего кровь красным занавесом закрыла “мясное окошко”, а американец упал.
-Какого? - заорали оставшиеся американцы,  рассыпались по укрытиям, затравленно заозирались по сторонам, не видя пропавшей цели. Плутон кинул еще одну дымовую гранату, и в проступивший силуэт снова выстрелил из ОЛИВКА2. И снова, вскочив на ноги, ринулся бежать, поскольку попрятавшиеся в укрытие американцы его более не задерживали, занятые расстреливанием цели, идентифицировать принадлежность которой к какой либо стороне не смогли и криками, которые были для шумной американской нации острой необходимостью. В покореженном ужасом мозге Плутона сверкнула мысль о комнатах с гелем. Они были сделаны так, что в них проваливался пол, отсылка к доисторической ловле мамонта, только здесь был не мамонт, а Призрак, и проваливался он не в яму с кольями, а в резервуар с гелем. Таких комнат было  пять, по всей территории завода, и Плутон бежал к самой ближайшей.
Он не добежал до пульта управления комнатой метр, когда выстрел оторвал ему руку, отбросил ее вместе с  пистолетом-бзик такой был у Призрака- по рукам стрелять. Плазма еще дымилась, выедая кристаллическую решетку мяса Плутоновой руки, когда отчаяние загнанного зверя, обреченного на смерть, теперь уже точно, превратилось в дикое желание продать свою жизнь подороже.
-А-а-а-а, - рычал Плутон, в полном упорства желании поймать, убить, придушить эту тварь, полз он к пульту, когда выстрелы посыпались на него очередью. Призрак немного сломался: после двух “оливок” он не пропадал, не стрелял прицельно, еще и хромал на левую ногу, однако огонь из винтовки был настолько плотный, что Плутон нажал на кнопку ловушки уже дымясь разорванным скафандром, внутрь которого попал водород и теперь горел.
-Сдохни!-  крикнул он со всей мощи своего горящего горла (а по факту получилось надрывное шипение). Не было ни мыслей, ни боли, ни ощущений: мозг, в предсмертной агонии, двигал уже почти мертвое тело лишь для исполнения своей последней оставшейся мысли, своей предсмертной идеи фикс. Даже смерть удивленно смотрела на этого человека, так упорно и долго не желающего  умирать. Призрак провалился в гель на пять метров вглубь, плавно опустился на дно, прошел вперед, уперся в стенку и тупо уставился наверх. Лазать, похоже, Призрак не умел.
Гель не застыл. Плутон не верил глазам - своим почти сгоревшим, глазам. Выл скафандр, жалуясь на 70% ожог тела владельца, отсутствие воздуха для дыхания, нарушение герметичности скафандра, наличие в атмосфере вредных веществ, а Плутон смотрел вниз, и рыдал от отчаяния. Органика. От попадания органического предмета в гель должна была пойти цепная реакция, гель должен был застыть, как застывает на морозе дистиллированная вода при попадании в нее мусора... Последние силы, которые ему подарила костлявая с косой, Плутон потратил на то, чтобы в припадке ярости сбросить свое тело в этот бассейн, придушить ублюдка своими руками...
Заорала песня “Белые кораблики” и тут же смолкла.
9
Очнулся Уран в самой обычной капсуле реанимации, заботливо обвязанный разного рода трубками и датчиками. Эта капсула стала ему матерью, которая строго следила за всеми параметрами жизнедеятельности своего ребенка, ласково охлаждала ожоги, нежно согревала обмороженные ткани, сшивала раны лазером, делилась своей (искусственной) кровью.  Однако она же и сдала свое чадо врагам, просигнализировав американцам, что клиент очнулся, клиент в норме, и, в принципе, дозу дофаминовой смеси уже можно потихоньку убавлять. Да, будет болеть голова, да, будет тревожность и боль в мышцах, однако мозг не стает наркоманом, мозг начнет сопротивляться болезни в своем извечном инстинкте заставить подопечное ему тело жить,  чего бы это ни стоило ни мозгу, ни телу. Кибердоктор, сидящий на стуле, оживился, глаза его загорелись лампочками, он медленно встал, чуть не упал - видимо, пожила железка уже немало, и подхромал к Урану.
-Добрый день, как Вы себя чувствуете? - голосом шестилетнего ребенка пропищал робот. Это было странно, ведь капсула не убрала аппарат искусственной вентиляции легких и не открылась, хотя по всем показателям жизнидеятельности Урана, должна была это сделать. Робот говорил на американском- английском.
-Я в плену, - подумал Уран. Руки его были обездвижены специальным препаратом, ноги тоже, да и капсулу самоубийства сто процентов вытащили. В коридоре послышались голоса, в кабинет ворвались двое - полковник, судя по погонам и медсестра. Уран вытянул шею, насколько мог: из-за того, что бум имбицилии с гендерным равенством в темном и диком 21 первом веке прошел, с тех пор, как трансгендеров и меньшинств начали лечить, вместо потакания их болезням, женщин снова стали  уберегать от мужских занятий (кроме Израиля, те еще и детей подпрягли), по этому женщин в БИОСе было мало - не женское это дело- война. БИОС иногда рисовал гражданских, но, поскольку, воевать на жилых планетах было запрещено, то они попадались редко.
-Товарищ полковник, - и голос под стать фигурке был у американочки, и личико, на тонкой, нежной шее, было и миловидным, и женственным одновременно. Боже, как же не легко, наверное, работать здешним мужикам: заниматься сексом в БИОСе было чревато, ведь все приключения подключенных обычно записывались. Не факт, конечно, что их там будут смотреть, но некоторые файлы, выборочно, при каких либо спорных ситуациях, все же просматривали, а то и на сторону продавали- женам, например.
-Товарищ полковник, - это Уран услышал, поскольку капсула открылась, - его нельзя беспокоить. Он слишком слаб... Да вы же видите, как он глаза выпучил...
-Он еще кое что выпучил, Месси. Убери у него изо рта шланг и дай нам поговорить. Живо! И выйди.
Месси ушла. А вместе с ней ушло и очарование жизни, остались только легкие нотки... фиалки? Но явно не земной...
- Итак, товарищ разведчик, расскажите мне, все о Призраках, - полковник сел на стульчик рядом  с капсулой и впился взглядом в Урана. Уран молчал, но не только потому, что не хотел колоться, а еще и потому, что не знал, что сказать. После падения крейсера пропала связь, инженерный пост был разрушен, и Уран побежал искать своего командира. Юпитера он нашел раненным в руку, точнее, без оной, дальше провал. Вот и вся история, которую скорее всего, американцы уже видели в записи скафандра.
-Ну, я жду.
-Вы кто вообще, такой?  -спросил Уран. Дрожь, волнение, беспокойство, грызли его голову, в которой, к тому же ко всему, что-то гудело, и, чтобы забить свои пагубные для разведчика чувства, он взращивал в себе злость. Только злость,чего то, не росла.
-А да, я полковник американского  разведывательного управления Джонсон. Итак, товарищ Уран, мне нужна полная информация по поводу вашего задания.
-Охрана строящегося завода.
-Неужели? А как же выслеживание Призрака? Что это был за Призрак, что тебе о нем известно?
-Ничего, сэр...
Джонсон вскочил со своего стульчика, приблизил свое квадратное, в оспинках лицо вплотную к лицу Урана, задышал словами прямо в его нос:
-Слушай, сюда, разведчик, я даю тебе шанс. Мне проще было бы выжечь тебе мозги, однако получилось так, что ты остался единственный живым из всей своей группы, по этому ты мне, пока, нужен. Но если ты будешь упорствовать, мне придется, выжечь тебе мозги с риском сделать из тебя идио... Глуп... Господи, не умного человека. Ты это понимаешь?
Джонсон отскочил обратно, сел, закинув ногу на ногу, казалось, что он сейчас сигару закурит.
-Смотри, какая вещь, -помолчав, заговорил он снова,- внутри нашего флагманского крейсера, не повредив обшивку, не потревожив ни одного датчика, свободно пройдя через три защитных силовых поля, разорвался снаряд гаубицы. Прямо в центре управления. Ни одной не знакомой мне модели гаубицы, способной на такое, на территории завода обнаружено не было. Где эта секретная разработка, которую вы охраняли? Что это за Призрак, поймать которого вы были должны, и которого мы уже час выпиливаем из застывшего статигеля?
Уран молчал. Ощущение у него было такое, словно он остался совершенно один, посреди холодной, злобной тайги, окруженный волками. Самое поганое в работе разведчика- остаться в одиночестве, потеряв всех своих напарников. Друзей. Еще и оказавшись среди врагов. Уран не знал толком, какую роль Джонсон сыграл в нападении на бутафорский завод и гибели его отряда, однако вся ненависть к врагу сконцентрировалась сейчас на квадратной роже полковника, поскольку других объектов для ненависти рядом не было.
-Выжигайте... мозги, - хотелось сказать презрительно, но голос  предательски осекся. Джонсон, резко вскочил, словно этого и ждал:
-Ну как знаешь.
К вечеру Урана перевели в палату для пленников, где положили на обычную кровать. Долго он на ней не пролежал, вошел главврач,  с ним американский генерал и...
-Здравия желаю, товарищ... - вскочил Уран.
-Лежи, лежи, - сказал Баринов, - это генерал Фримен.
-Как его состояние, мистер Смит? - спросил Фримен у главврача и тот отметил состояние Урана как удовлетворительное, молча скорчив рожу и пожав плечами.
-Отлично, - сказал Баринов, - разлеживаться некогда. Собирайся, ядерная планета, через пять минут ждем тебя в катере. Нужно посмотреть,  что за дрянь вы там поймали.

Призраки, идентифицированные группой Солнце как “байка - пугалка для легковерных разведчиков” побеспокоили правительства всех стран настолько, что даже пришлось устроить перемирие- не навсегда, а только на время, пока происхождение этого чуда не   будет выяснено. Уран, не выбравшись из плена, перестал быть пленником. Хотя условия возвращения из плена не были обговорены: останутся ли после прекращения перемирия все плененные на своих местах, начиная войну с того момента, с которого ее приостановили, или разойдутся по своим сторонам было не ясно.
Рассматривать руины завода, пусть и не настоящего, было неприятно, даже страшновато: возможно, сказывались последствия отлучения от дофаминзаменителя, а может - просто контузия. И отвернуть голову было не куда: кругом лежали не убранные трупы, разбитые киборги, смешанные со страшным хаосом разрушенных построек и голубым пеплом от разъедающей все и вся плазмы. Состояние “не по себе” усиливалось еще и тем, что некоторое время назад  Уран был непосредственным участником той бойни, которая размешала в однородную массу и постройки, и технику, и людей.
Плутона уже вырезали из статигеля, отмыли специальным растворителем и положили рядом с ямой. Уран взглянул на напарника мельком: рот Плутона застыл в диком крике,  скафандр был изорван, обуглен, бросался в глаза дырами и болтающимся рукавом там, где он автоматически стянулся на обрубке руки. У целой руки пальцы были скрючены так, словно он собирался кого то душить. Уран отвернулся, поморщившись, и уперся взглядом в труп американца.
-Что ж, стоит признать, что как бы плохо о вас, о русских, не молола наша пресса, героизма вам не занимать, - задумчиво произнес Фримен. Когда-нибудь люди поймут, что усиленно поливать грязью противника, вешать на него все дурно пахнущие проблемы человечества, каким бы он ни был, это унижение самого себя, ибо- не комильфо. В этом отношении Фримен сделал очень героический и благородный шаг, и не важно, что шепотом и себе под нос.
-Что есть, то есть, майор Плутон будет награжден. А по поводу прессы... Да наши корреспонденты тоже вас во всех наших бедах обвиняют. Так что...
Баринов замолк, задумчиво глядя, как из ямы, экскаватором, вытаскивают Призрака. Призрак, до того, как застыл статигель, успел выстрелить, и теперь от него, прямо из дула винтовки, шел канал, прорезанный плазмой. Вообще то, не смотря на то, что плазменное оружие было изобретено еще двести лет назад, как оно работает, а точнее, как плазма взаимодействует с веществами, изучено толком не было. Знали только, что четвертое агрегатное состояние вещества разрушает почти любую кристаллическую решетку, некоторые атомы вещества при этом делятся, некоторые и вовсе пропадают, не пойми куда. Поговаривали, что есть еще пятое агрегатное состояние, были теории и покруче - что после пятого их еще  с десяток. В любом случае, плазма рядовой американской винтовки пробила три метра статигеля, раздолбать который долго не могли мощными лазерами.
-Сдается мне, что он еще жив, - сказал Баринов, когда перед ним поставили “янтарную” скульптуру времен сто тридцатой мировой войны.
-Не может того быть, - возразил Фримен и подозрительно обошел Призрака вокруг, - он задохнулся бы за три часа...
-Твое мнение, капитан, - Уран не сразу сообразил,что это спрашивают его, по этому было логично, что он и не сразу ответил. Скорченное в предсмертных судорогах лицо Плутона, залитое желтой, сверкающей на солнце пленкой, и эта статуя из человека, стоящего с совершенно каменным лицом без выражения, унесла Урана в мир непонятных, не очень приятных ощущений, и Баринов спросил его как раз в тот момент, когда разведчик усиленно и злобно ругал себя за слабость.
-А что гадать, товарищи генералы, - пожал он плечами, словно разгоняя ими накатывающую  темноту грусти, - давайте просверлим отверстие ему к голове и  просканируем...
В проклятом статигеле дырявили отверстие целых пятнадцать минут, и за это время Баринов объяснил Урану ситуацию: Призраки не были произведением зарегистрированных в БИОСе сторон конфликта, это была третья сторона, и кто эта сторона, нужно было срочно выяснить. Запрос к Международным Наблюдателям не дал ничего, те только руками развели, поскольку нарушений системой диагностики БИОСа зафиксировано не было. Отправили запрос в саму систему, однако та молчит, да даже если БИОС и включит диагностику ошибок и нарушений, эта проверка затянется на месяцы.
-За месяцы, нам эти Призраки всю инфраструктуру разрушат. Пока они, судя по всему, тестируют свои скафандры, и приходят максимум по трое, а что будет, если их придет человек сто? Или  тысяча? Даже вторая версия ОЛИВКА против них не особо эффективна.
Уран молча смотрел, как подбирается лазер к голове Призрака, как киберроботы тащат диагносты, как появляются на мониторах первые данные, бегут по строкам цифры. Уран был в программировании как рыба в воде, вот только...
-Ну, что там, он жив? Допросить сможем? - нетерпеливо спросил Баринов, выглядывая из- за плеча Урана. Фримен, стоял с другой стороны молча, но его пыхтение было слышно даже через два скафандра.
-Он мертв. Но активен...
-Что это значит? - не выдержал Фримен, - опять  выкрутасы вашего русского языка?
-Нет, сэр, просто... Ну это не скопированный из реала человек, это самостоятельная  программа...
-Что это значит, майор? - зарычал в свою очередь Баринов.
-Ну как объяснить, товарищ генерал... БИОС моделирует человека полностью, со всеми органами, кровью и костями, а это - оболочка, он пустой внутри, как в компьютерных играх... Это бот.
Казалось, Баринов начнет выть, а на лицо Фримена вообще смешно было смотреть - ибо смотреть на морду кошки, впервые увидевшей пылесос, смешно. Однако что-то Урану не хотелось смеяться.
-Какой, на буй, бот!?- проскрипел Баринов, - не может в БИОСе появиться бот, есть только один способ сюда попасть - через реальный материальный объект...
-А техника, товарищ генерал?   Она же создается здесь?
-Реальными - оцифрованными людьми по реальным чертежам!!!
-Господа, господа, товарищи! - вмешался Фримен, - нет смысла сейчас спорить. Нужно выяснить, как это, что бы оно ни было, уничтожить, а после отправить в лабораторию и детально его изучить. Пока же, в полевых условиях, раз из выживших инженеров остался только ты, выясни его слабые места...
Урана немного задело, это генеральское “раз остался только ты”, сказано было так, как будто он залежавшийся товар в магазине, который забрали только потому, что остальной раскупили.. Но плевать. Он погрузился в темный лес цифр с опытом лесника с тридцатилетним стажем.  И тут же заблудился. Вероятно, лицо его отразило состояние полной  озадаченности, поскольку оба генерала сразу напряглись.
-Что опять? - спросил Баринов таким тоном, словно это Уран выпустил Призраков и все проблемы были  из-за него.
-Это не известный мне язык программирования.
-Что? А что это за язык?
-Я поправлюсь, товарищ генерал... Это не известный язык программирования для всей IT науки.
-Да твою ж... Откуда он взялся, кто его создал?
-Это нельзя выяснить вот так, здесь и сейчас, товарищ генерал. Это какой то подпольный язык, незарегистрированный в реестре языков программирования...
-Ты хочешь сказать, его в гараже где то пилили? В тайне от всех.
-Скорее, в колаборации гаражей, товарищ генерал. Чтобы написать целый язык, нужны годы, нужны мощности целой интеграции компьютеров, нужны сотни специалистов. Не говоря уже о том, что нужно обеспечить качественную совместимость с БИОСом.
-Что они прекрасно и сделали,- воскликнул Фримен, - пока мы тут за астероид деремся, Международные Наблюдатели проворонили целую крупную IT компанию.
-Ладно, будем разбираться, грузите камень в катер. Ты, Уран, отправляешься на планету Земля 3, для организации обороны Центра 8, 945 до дальнейших распоряжений. В помощь тебе дадим отряд пехоты, об остальном позаботится майор Пейн. Вопросы?
-Никак нет. Точнее, один, товарищ генерал: мне по сроку нахождения в БИОСе полагается отпуск в реал...
-Никакого отпуска,- отрезал Баринов. Земля 3  - сам по себе отпуск. У нас тут вся инфраструктура рушится, к червям, не знаем, какой объект защищать, а ты в отпуск собрался.
10
Была в истории человечества война, вспоминать которую люди не любят - даже в голографической эмуляции исторических событий в учебнике за восьмой класс, ей отдавалось всего десять минут. Ну там, правда, и война была коротенькой, всего одна единственная битва.
Это была война беспилотников.
Специально выделенная женевской конвенцией для таких целей планета была пустой скалой, без атмосферы, живности, каких либо значимых ресурсов, стратегической ценности - вот прямо Луна, только далеко от земли и без космопорта.
Страны противники (Япония и Китай) следили за своими беспилотными подопечными плавая на крейсерах по низкой орбите; учитывая уровень развития искусственного интеллекта, вмешиваться в ход баталии никто не рассчитывал, скорее, рассчитывали посмотреть “реалити - боевик” с дофигамиллиардным бюджетом, но...
...Киборги шли волнами на киборгов, беззвучно (нет атмосферы, нет и звуков) круша друг друга, расстреливая из лазеров и плазменных пушек, танки давили врага (иногда и своих), истребители атаковали с воздуха, закидывая бомбами. Планета сверкала всеми цветами радуги, расплавленный композит тек рекой, мерцая синим светом под бездушными, неподвижными звездами...
 Все знания о стратегии, слабостях врага, тактике ведения боя, приемах владения оружием, а главное - запрограммированный на аппаратном уровне патриотизм - все это было зашито в электронных ИМС. [Интегральная Микросхема – микроэлектронное устройство] И бой шел как по нотам. Первые двадцать три секунды.
...неподвижными звездами. Кипел и испарялся металл, вырастали взрывы плазмы, разбрасывающие исковерканные тела киборгов, сканеров, танков, катеров, в грудах изувеченного хлама, среди поля битвы, больше уже похожего на свалку, застревали пехотинцы и ремонтники. В брызгах специального, высокогидравлического масла, кусках проводов своих товарищей, рожденных вместе с ними на одном производстве, в ледяном аду космической радиации и пламени раскаленной плазмы, глядя на творящийся вокруг ад, сходили роботы с ума...
Первым крейсером, который, ни с того ни с сего атаковал один из сдвинувшихся истребителей, был японский крейсер. Почему именно он сначала стал объектом столь пристального внимания, никто потом не установил, но тут как с пьяным - никогда не догадаешься, за что и к кому он докопается. Один истребитель вызвал удивление, сотня налетевших как мухи, сбрендивших железяк- ужас. Причем, атакован был крейсер и своими, и чужими. Японский крейсер удрал еле-еле, под радостно- победный смех китайских наблюдателей. А группа врагов-союзников накинулась на китайцев. Китайский крейсер упал на планету почти разорванным на куски. И посему безоружные наблюдатели (оружие им было иметь запрещено, ибо - небезопасно), а по факту, зрители, отбивались от сбрендивших киборгов чем попало.
...сходили они с ума. Многотонная армия, словно муравьи, накинулась на мертво застывший, рухнувший безоружный корабль, растаскивая его на куски. Капитан корабля, увидев “стальной отряд”, вломившийся в капитанскую рубку, встал в полный рост, смело, словно изваянный... словно изваятый... словно отлитый из бронзоподобного пенопласта памятник, твердой рукой швырнул степлер в одну из многотонных, потерявших половину программных установок машин и твердым, громовым голосом крикнул:
-Бежим!!
Стальные клещи железной армии сжимались все сильнее, киборги лезли со всех сторон, они стремились, как заложено в программе, убивать, и делали это, даже не задаваясь вопросом,  зачем они убивают. Некоторые повредились сильнее - те убивали всех подряд, кто то не очень - те убивали тех, кто пытался убить людей, особо “одаренные”, у которых были повреждены системы распознавания не только “свой - чужой” но и “живой не живой”, убивали неодушевленные предметы...
Планетарная электромагнитная бомба, взорванная неподалеку от планеты МЧС-никами, положила конец этой эпичной, но глупой войне. Равно как и оставшимся китайским наблюдателям.
А потом началась гонка вооружений: электромагнитные боеприпасы-экранирование, и люди снова стали участвовать в своих войнах.
Лекция по военной истории № 457
Университета Военного Программирования
Марса 26
Планета Земля 3 была в числе первых планет, освоенных людьми, которые начали потихоньку вылезать из своей солнечной системы,  и ее открытие поначалу обнадежило исследователей. Шутка ли: атмосферное давление 1, 2 земных, сутки 23 часа, среднесуточная температура на экваторе - плюс 33 градуса,   вода и почти идентичный Земле воздух. Прилетай,  и живи, предварительно исследовав местную флору и фауну на предмет возможности ее употребления в пищу или пошива из нее сумок.
Однако, в процессе дальнейшего исследования космоса, радость космонавтов поугаслa: таких планет,  как Земля 3 оказалось крайне мало, в основном были планеты с чем угодно в атмосфере, даже с парами золота, только не с атмосферным воздухом.
В период войны, до изобретения БИОСа, на таких планетах запрещали вести боевые действия, такие планеты доставались в награду победителю.
Это задание могло бы и вправду стать отпуском, однако, посмотрев пять часов видео со шлемов разведчиков, начиная с поисков секретной пушки группой Дерево, и заканчивая посмертным видео бедного Плутона, Уран призадумался. В организации охраны Центра от диверсантов не было ничего особо сложного, но только от нормальных диверсантов, а не от этих... Кто бы они ни были.
Центр 8,945 принадлежал амерканцам и не был уникальным: те же казармы для солдат, куполообразной формы, те же полигоны для испытания роботов и физподготовки, те же взлетные площадки, как и в других Центрах, только здесь можно было снять скафандр (это, правда, было запрещено, то есть, фактически, для русского человека это был вызов) за пределами герметичных зданий, глотнуть свежего воздуха, пожевать ветер, приправленный песком. За стенами ограждения шевелилась жизнь, сверкала яркими красками, пахла, гавкала, верещала, стрекотала по ночам. Уран любил после целого дня муштры своего отряда, маршбросков, тактических учений забираться на стену и смотреть туда, вниз, на ковер из травы, вылетающих из него зайцев - не таких как на Земле, но все равно красивых.

-Товарищ капитан, разрешите обратиться?- и звезды померкли, и трава перестала заговорщицки шептать о рыбалке, шашлыках и сексе с любимой женой на природе. Уран повернулся к рядовому, даже не собираясь скрывать раздражения от того, что его выдернули из его настольгически-  эротических мыслей.
-Да, рядовой, что случилось?
-Товарищ капитан, там программиста Цепелева паук укусил...
-И что мне его, пожалеть? На ранку подуть?
-Никак нет... Просто он этого паука в сканер кода загнал, и просит Вас подойти...
-Сейчас иду.
Уран уже чувствовал неладное, уже не мог наслаждаться вечерним воздухом и любоваться звездами. Он застал программиста полностью погруженным в голографическую визуализацию кода паука, и даже не заметил, как кто-то вошел.
-Это вот так ты, лейтенант, сохраняешь информационную секретность? Кто-то вошел, а ты и ухом не повел. - недовольно заговорил Уран, выливая недовольство на уши человека, который по статусу обязан был все стерпеть.
-Виноват, товарищ капитан, - Цепелев вскочил стукнул кончиками пальцев свой правый висок, - увлекся.
-Это понятно. Рядовой, свободен. А ты расскажи мне, какого рожна ты суешь в дорогую технику всякую дрянь?
-Товарищ, капитан, тренируюсь, - Цепелев смутился, но не сильно, - оттачиваю навык прочтения кодов. А тут меня паук укусил, я его в картотеке отметил, но известных людям таких нет, а он может, ядовитый, или вообще, вражеский разведчик. Ну я его, на всякий случай, к сканеру кода и прицепил. И вот...
Для профессионалов существуют вещи, которые расскажут ему больше сотен книг, научных конференций, междусобойчиков среди коллег, в то время, когда обывателю эти вещи не скажут ничего. Для инженера конструктора - это чертеж, для шахматиста - доска с расставленными фигурами, для медика - анамнез, для гитариста - табулатура, для блогера... В общем суть ясна. Уран, едва прошелся взглядом по набору цифр, символов, черточек кода понял, что дело пахнет проблемами.
-Товарищ капитан, что это за язык такой? - не выдержал Цепелев, - я вроде все языки изучал, а такого не видел. Это же явно не язык БИОСа...
-А я видел нечто подобное, - подумал Уран. - Если взять язык БИОСа, добавить к нему язык Призрака и смешать их в кофемолке, то получится похоже.
-Паук где?
-Вот, товарищ капитан.
-Господи!  - отшатнулся Уран. Паук сидел, накрытый стеклянной чашкой с дырочкой на дне, и первое, что увидел Уран - это утиный клюв. Сам паук был размером с мужскую ладонь, а вот клюв был как у взрослой утки, плюс тело, наполовину воробья, наполовину гусеницы и шесть волосатых, мушиных лапок, две из которых торчали из задницы.
-Его словно из собранных на свалке запчастей разных животных собрали,- воскликнул Уран, не сдержав эмоций, - значит так, слушай приказ: полученный код мне на скафандр - напрямую через кабель, после чего все остальные материалы уничтожить. Будешь кому то болтать о том, что видел - вычту тебя из БИОСа, ясно?
-Так точно, товарищ капитан.
-Паука в контейнер, я его забираю.

Объявление о перемирии  солдатам комментировать никто не стал, поселение в Центре бывшего врага тоже никто не объяснил, и люди в Центре поделились на два обособленных лагеря: американский и русский. Обе нации косились друг на друга, ходили “стаями”, стараясь не покидать свою негласную территорию. Отношения русских и американцев можно было обозначить как латентно-враждебное, как потухший, но не погибший вулкан. Поначалу. А потом, потихоньку, рядовые разных наций начали общаться между собой, поначалу, выясняя, кто сильнее и кто победил бы, если бы не перемирие. Были споры, угрозы, оскорбления, были бы и драки, однако драки пресекались жестко с обеих сторон, а вот играть вместе в футбол никто не препятствовал, и вскоре главная битва между русскими и американцами стала происходить на пустыре за казармами в виде остервенелого пинания мяча. Пеин смотрел на это пагубное, как он считал, сближение с русскими недовольно, но запретить не мог, даром, что главный, но демократия - главнее. Дискриминация, ущемление права человека на спорт- вот какие страшные оскорбления, вместе со слюной ущемленных, полетели бы из глоток солдат, запрети им Пейн играть в футбол, проще было вообще не связываться.
Уран, конечно, замечал на себе косые взгляды Пейна, но внимания не обращал: смутное беспокойство, рожденное одним единственным пауком, захватило его сознание.
Впрочем, не одним: оказалось, в Центре проводили дезинфекцию от нашествия пауков, о чем Пейн  Урану не доложил, хоть и был младше по званию.
У себя в кабинете Уран рассмотрел единственный выживший (если беспричинные и малоэффективные шевеления можно назвать жизнью) экземпляр повнимательнее, порылся в каталоге паукообразных, известных людям, но не нашел ничего похожего.
На личный планшет пошел вызов:  Баринов требовал внимания. Одно прикосновения к экрану, и старческая физиономия генерала с всклокоченными вихрами над лысой макушкой, высветилась на экране монитора.
-Здравия, Уран, - сказал генерал, - докладывай. А, нет, просто ответь, все нормально?
-Так точно, товарищ генерал...
-Чудно, чудно - генерал был в хорошем настроении, чуть ли не светился, - слушай, Уран, новость отличная. Тебя касается. Удалось частично расшифровать код Призрака, однако не это главное, главное, удалось обнаружить их создателей, ими оказалась Индийско Сирийско Иранская коалиия программистов, создавшая этот вирус (да-да, это вирус с читами [Чит - код, который вводят в программу для изменения хода ее работы, часто используются в компьютерных играх для получения преимущества]) совместно с Северной Кореей для уничтожения БИОСа. Эти вирусы только только начали проходить обкатку, альфа тестирование, как говорят цифроеды, они собирали данные об оружии, стратегических объектах стран, ресурсах, попутно разрушая инфрасруктуры - умоды планировали создать по тихому производство оружия в реале, на основе сворованных данных. Эти земляные крысы хотели уничтожить БИОС для того, чтобы мы начали реальную войну между собой - тогда бы нам стало точно не до освоения космоса. Взлом БИОСа, создание читерной артиллерии и Призраков -читов были только началом уничтожения БИОСа. Мы предотвратили войну в реале, настоящую катастрофу.
-Я рад, товарищ генерал...
-А будешь еще радостнее. Все участники операции Призрак будут представлены к “герою” как только возьмут всех террористов, а этого недолго ждать осталось. Мы блестяще выполнили одну из самых важных операций в истории, и все благодаря таким как ты и почившим в  БИОСе, группам Дерево, Зоопарк, Солнце. Молодцы, ребята.
Никогда еще Баринов так не расточал похвалы. Намахнул он там, что ли? Алкоголь в БИОСе был запрещен,  как и наркотики, что не мешало офицерам использовать и то, и другое, тем более, если есть такой повод. Уран тоскливо посмотрел на паука, потом на довольную мину генерала, вздохнул, и сорвал генеральскую ухмылку с генеральского лица:
-Товарищ генерал, у нас ЧП.
-Что такое? Призрак? - Баринов насупил брови, но не перестал улыбаться.  Ничего, сейчас перестанет.
-Нашествие пауков. Есть укушенные. Вид паука не известен...
-Да Господи, я думал что-то серьезное, - выдохнул генерал, - пришли образец в наш Центр, биологи разберутся.
-Да, только, - Уран подавился слюной,  - мы его просканировали, я пришлю еще его кодировку...
-Зачем? А впрочем шли, я его цифроедам отправлю, пусть поработают, а то расслабились там шампанское глушить, на радостях. Все, отбой.
Все таки он выключился все равно веселым. Уран переслал результаты сканирования, и начал запаковывать паука в контейнер, обматывая его непрозрачной пленкой и самоклеющейся печатью “Совершенно секретно”. Паук бесновался: пытался прыгать, но падал, лапы его жили каждая своей жизнью, потом он вообще упал на спину, замычал утиным клювом, задергал хвостом гусеницы.
-Дрянь, какая. - подумал Уран. Он пошел спать, предчувствуя то, что спать он будет недолго, и все равно, когда личный планшет, посреди ночи, взорвался красными буквами и мерзким пиликаньем, спросонья не сразу сообразил, что вызывает генерал.
-Уран на ...
-Ты что мне прислал!!? - заорал Баринов, - это что за ментальная отрыжка программиста недоучки!!? Я за такие шутки знаешь, что с тобой сделаю!!?
-Я не понимаю Вас, товарищ генерал. - сказал Уран, и сказал это совершенно откровенно.
-Код, который ты мне прислал, это смесь БИОСа с пылесосом. Ты где это вообще нашел?
-Товарищ генерал, это код программы паука, найденного на базе. Самого паука я выслал с катером.
-Этого быть не может. Это не БИОСовский язык, это какая то смесь... 
-Там и оболочка паука собрана из запчастей разных животных, товарищ генерал. Просто, такое ощущение...
-Ну!?
Уран покусал губу. Мысль просто еще не оформилась до конца, а хотелось поделиться догадкой более менее осмысленной.
-Кто-то продолжает вбрасывать вирусы в БИОС, кто-то, кто не имеет опыта программирования. Да и не знает толком, как у пауков должны работать ноги, товарищ генерал.
-Да твою ж. Мы почти всех взяли. Все пойманные дают показания, кто опять смог влезть в закрытую,  автономную систему с закрытым исходным кодом? Ладно, разберемся, отбой, конец связи.
-Ну вот, старый, добрый, злой генерал Баринов, замызганный проблемами, - устало подумал Уран и завалился спать.

Свежий ветер майора Пейна не интересовал, его больше интересовала безопасность периметра в частности и Центра в целом, продвижение по службе, которое, чувствовал он нутром, будет обеспечено в той же степени, в которой будет обеспечена безопасность Центра.  Сотни раз на дню осматривал он посты, раздавал тычки нерадивым солдатам, лазил на стену, осматривал мониторы, считывал данные со сканеров и спутника. Раз за разом, каждый день, уже три месяца, не происходило ничего, никаких событий, кроме неожиданного перемирия, приезда русских, которых здесь и не видели никогда и... что это значит? Три месяца майор Пейн прозябал в рутине, а едва приехали русские, как сразу организовали бурную деятельность- сто процентов шпионы, что- то вынюхивают. Вот и сейчас, озадаченный майор с удивлением и повышенным вниманием наблюдал за тем, как капитан русской разведки вывел свою группу в поле и они все вместе ползали в траве на коленках, иногда бегали за кем то, кого то ловили... Майор Пейн стал выходить на стену и просматривать данные спутника и сканеров чаще, перевел своих дежурных в повышенную боевую готовность.
-Товарищ капитан, что вы там разыскиваете в поле? - не выдержал Пейн, когда через час ничего не изменилось, и сделал запрос Урану по внутренней связи.
-Обеспечиваю безопасность Центра,- донеслось из динамика. В это время Уран стоял последи поля, держа в руках что то живое, тщательно это рассматривая.
-От кого, от зайцев?
-В том числе.
Связь резко и грубо оборвалась. Пейн был младше Урана по званию, и тот не обязан был отчитываться перед  майором, но Пейн разозлился: это был его Центр, и хозяйничать каким то русским он здесь не позволит. Тем более, перемирие вот-вот закончится, Пейн был в этом уверен, а русские про этот Центр будут знать все, что можно и чего не нужно. Пейна это не устраивало, допустить такого он не мог.

В группе Зверолов, организованной Ураном, было десять человек, взрослых, военных людей, которые гонялись за лягушками и ящерицами с упоением детей. Ржали, как лошади, дурачились, как слабоумные, сложно было представить, что эти люди способны выстрелить в противника из винтовки, взорвать гранатой, на крайний случай, раздавить танком. Однако Уран их не одергивал, почему то, не хватило духа, хотя надо было бы.
Результатом охоты стало десять подозрительных экземпляров, замотанных скотчем и рассованных по коробкам. На КПП всех пропустили, но чутьем Уран уловил подозрение во взглядах охраны- все они были американцами. Во дворе отряд встретил отряд из двадцати человек с винтовками наготове.
-Извольте объясниться, товарищ капитан, что за манипуляции вы производите в моем Центре?- спросил майор Пейн. Он был грозен и насторожен, говорил твердо, но находился на безопасном, как он считал, расстоянии.
-Запросите свое начальство о моих полномочиях раскрывать вам нюансы особо секретной операции.
Уран поморщился: такие проблемы были неприятны, но предсказуемы; по крайней мере, он сам повел бы себя также, если бы на вверенной ему территории недавние противники что-то разнюхивали и, тем более, тащили в Центр всякую дрянь.
-Что за дерьго вы тащите, капитан? -спросил Пейн, косясь на пойманных зверей.
Уран промолчал, и Пейн окончательно разозлился:  приказал разоружить русских, добившись от них того, что они напряглись и еще крепче вцепились в винтовки.
-Стойте, - махнул рукой Уран. Конфликта ему еще не хватало, - мы без боя оружие не сложим. Пусть вас больше - хотите бессмысленного кровопролития, пожалуйста, вот только сейчас есть проблемы гораздо серьезнее даже нашей ссоры. Прикажите своим солдатам опустить оружие, я прикажу своим, пусть никто не двигается с места, пока мы не запросим указания начальства: вы своего, мы своего.
-Всем стоять на месте, при малейшей угрозе - стрелять на поражение, - приказал Пейн своим солдатам, - дрянь не переносить ни на миллиметр.
-Стоять на месте, не провоцировать стрельбу, кто нарушит приказ и развяжет бойню - пристрелю на месте, - сказал Уран своим.
Связывались с руководством по очереди, и оба получили хороший нагоняй: после долгого крика и искаженных, в рамках БИОСа, оскорблений, Пейну приказали оказывать всяческое содействие Урану, и вообще чуть ли не подчиняться ему во всем, Урану Баринов приказал прекратить исследования фауны, уничтожить все данные по этим исследованиям и больше не тащить в Центр союзника всякую дрянь, сказал, что операция Призрак успешно завершена, всех участников теракта задержали. Оба вышли из кабинета Пейна озадаченные, распустили своих солдат, строго настрого приказав избегать малейших межнациональных конфликтов.
Уран зашел в инженерный центр русской половины Центра хмурый и задумчивый, рассеянно посмотрел на ряды символов на экранах монитора, спину Цепелева, хотел уйти незамеченным,  но не успел: лейтенант повернулся к Урану, вскочил с места и заметался по кабинету, словно освободившийся фотон:
-Товарищ, капитан, я посмотрел образцы, которые мы наловили в поле, - и возбужденно, и радостно, и бесяче заинтересованно затараторил Цепелев, нисколько не замечая ни хмурого лица Урана, ни его полнейшего нежелания разговаривать:
-Это просто какая то свалка из запчастей, паттернов и классов, более того, тот, кто создавал этих созданий, ничего в анатомии не понимает. Он не знает, зачем нужно сердце, печень, почки, они есть, только не выполняют своих функций. Кровь в них, как в бутылку налита...
-Закономерности есть какие то?- хмуро спросил Уран, и тут же пожалел об этом. Нужно сворачивать препарирование этих животных, стирать данные, но проклятое любопытство... А тут еще на экране как раз открыты две программы: животного, созданного в рамках БИОСа, оцифрованного по правилам, с правильными строками правильных кодов, нормальное, жизнеспособное и в реале, животное. И рядом странное, не логичное, не правильное и корявое нагромождение команд, надерганных с различных мест и наваленных кучей. Оболочка тоже была под стать: таких животных в реале не то что не было, они бы просто не смогли бы существовать. Ну вот у кошки на голове змеиный хвост, живущий своей жизнью, когти, только на ослиных ушах, ноги водомерки, на спине, а перья на пузе протерты - потому что кошка ногами не пользовалась, она ползала на пузе.
-У всех программ есть части и БИОСа и Призрака, смешанные невообразимым образом...
-Все уничтожить, тварей выкинуть подальше, все, что видел - забудь, никому ни слова иначе - пристрелю. На полном серьезе. Уяснил?
-Так точно, товарищ капитан, - было какое то злорадное удовольствие смотреть, как поник Цепелев, как быстро его радостное возбуждение сменилось унылым удивлением.
Уран развернулся и пошел проверять посты; чтобы избавиться от тяжелых мыслей, покричал на дежурных, посмотрел на горизонт, потом отправился к себе в кабинет ровно для того, чтобы увидеть, как по секретной линии его вызывает Баринов. Уран вздохнул и нажал кнопку, которая очень часто обеспечивала его хорошим геморроем по службе.
-Чхорт бы тебя побрал, Уран!!- заорал Баринов, вместо “привет, как дела, как настроение?”. Впрочем, это, видимо, и было приветствие. -Притащил сюда эту мерзкую тва... паука, чтоб он сдох!!
-Кстати, - злорадно и неожиданно тихо сказал генерал, - он сдох.
-Виноват, товарищ генерал, - сказал Уран. А что еще сказать, если ты даже не знаешь, в чем конкретно виноват?
-Виноват, да так виноват, что тебе орден положено дать. Мы накрыли всех причастных в созданию Призраков, призрачных гаубиц, и заставили их постирать все свои творения. И оказалось, что это не боты, как ты говорил, а гребатанные вирусы, с закрытым кодом, с паттернами самообучения, размножения и автономного действия. Они не управляются извне, они просто учатся, размножаются и пожирают куски кода, в которых по их мнению, содержится полезная информация. И еще немного разрушают всю нашу БИОСную инфраструктуру.
Все это Уран уже знал. Плохая примета, когда Баринов повторяется, забыв, что уже это говорил раньше. А может и нет, кто знает, раньше такого не было.
-Затем, чтобы украсть все технологии, все чертежи, все данные, что у нас есть. Плюс для того, чтобы шантажировать всех причастных к войнам: если уничтожить БИОС, нам придется воевать в реале, ты представляешь, какой гвалт поднимется среди населения, если в 31 веке люди будут умирать на войнах по настоящему? Какая паника?
-Представляю, товарищ генерал, - сказал Уран. Он задумался, как бы он себя вел, если бы ему пришлось встать перед дулом винтовки, способной испарить кого угодно навсегда, и не в эмуляции, а по настоящему? Люди всю жизнь человечества умирали на войнах, но с развитием психики люди становились все тревожнее, отсутствие опасностей, тяжелого труда, стремление общества во всем и всегда подавлять агрессию привели к тому, что в 31 веке простая драка была инцидентом чудовищным и бесчеловечным. А тут настоящая смерть!
Хотели принять закон, по которому внесли бы корректировки в БИОС так, чтобы он не показывал кровь, оторванные конечности, не показывал убийство столь натуралистично, а люди просто пропадали бы при убийстве. Кроме того использовать не слово ”убийство”, а говорить “вычитание”, чтобы не наносить солдатам психологические травмы.
А тут натуральная смерть.  Только при чем здесь...
-А причем здесь паук товарищ генерал?- спросил Уран, дождавшись, пока Баринов закончит что-то там еще говорить.
-Притом, что у нас есть возможность разработать эффективное оружие против Призраков, кроме того, обнаружились баги, которые мы сможем использовать. У паука был паттерн Призрака, он способен обучаться, пожирать информцию...
-Он, по моему, ходил то с трудом, товарищ генерал, - сказал Уран.
-Пока. Пока он пытался укусить солдата ногой, пока он не жизнеспособен, но проблема в том, что его создали не люди. Его создала система.
-Какая система? БИОС? Этих уро... этих созданий программирует БИОС?
-Вот именно. Паттерн самообучения, полученный вместе с гибелью Призраков, научил систему создавать объекты.
В БИОСе зародилась жизнь. Не та жизнь, которую вносили в виде данных люди, пользуясь сканерами, жизнь, которую они контролировали, а та жизнь, которую создала система. БИОС родил ребенка: мерзкого, нежизнеспособного, но зато сам. А Призрак, выходит выступил, как оплодотворитель, принес недостающий элемент самообучения, позволив эмбриону начать развиваться.
-Стоит ли так волноваться, товарищ генерал? Это такие создания, они нежизнеспособны, передохнут сами...
-А если не передохнут? И потом, человек тоже не сразу родился с семью слоями неокортекса. Значит так, Уран, слушай задачу: отлавливать, изучать, уничтожать всех животных, которые написаны в  программе, не известной нам.
-И растения, товарищ генерал?
-Твою гать, еще же растения! На тысячах планет придется каждую травинку осматривать. А еще вирусы,  бактерии! Ладно, начните пока с животных, пришли мне еще образцов созданных БИОСом тварей. Конец связи.
Уран еще долго смотрел на погаснувший монитор, плавая в своих мыслях. БИОС был в голове у каждого, кто лежал в капсуле, он обладал знаниями огромного количества людей, но создавал полную ерунду, явно не понимая, как органы животных между собой взаимодействуют. Он как ребенок, копирующий действия взрослых, не понимая, зачем они это делают.
Паттерн самообучения. БИОС не живой организм, БИОС-это среда, как Земля - просто территория для развития животных.  Значит, не сам БИОС создает организмы, а что то, что проглотило останки Призрака, научилось пожирать,  размножаться, и, поедая коды других организмов, нахера... понаделало таких существ, после которых спать ложиться не захочется.
Уран криво ухмыльнулся: человек опять напортачил, теперь уже в созданной им самим вселенной.

Из всех дурацких заданий, а их за годы службы было множество, это задание было самым дурацким, но оно стоило того, чтобы увидеть озадаченную, донельзя, физиономию Пейна.
-Капитан, мне приказано подчиняться тебе. Расскажи мне, что происходит?
С дисциплиной у американцев всегда было плохо, в критической ситуации это могло привести к гибели всех, а какая может быть ситуация Уран и близко себе не представлял.
-Во первых, старшему по званию нужно отдавать честь, во вторых- не “капитан”, а товарищ “капитан”, в третьих не “ты” а “Вы”.
-Но, - заикнулся майор, и Уран резко выдернул из пояса скафандра пистолет:
-По закону военного времени, при неисполнении отданного мной приказа, я имею право пристрелить тебя на месте, по этому обращайся ко мне  по уставу.
Момент был критический, сердце Урана прыгало в грудине, толкаясь с легкими; всеми силами он старался сделать так, чтобы не дрожала рука. Будет перестрелка, или майор проглотит свою национальную гордость воина “непобедимой” везде, где можно не побеждать, армии? Вроде подчинился, но с видом бойцовой собаки, которой выбили зубы, и она затаила обиду, вроде и смирившись, а вроде и затаив злобу. Рука Пейна вяло приблизилась к правому виску, он вывалил фразу “так точно”, которая едва перелезла через губу и выпрямился. Не очень, правда, ровно.
-Баринову бы тебя на воспитание, - подумал Уран, но пока удовлетворился этим результатом. Накалять ситуацию тоже не стоит.
-Майор, слушай мою команду: возьми отряд бойцов с огнеметами, выжгите всю территорию вокруг Центра по периметру, ширина полосы 50 метров. Остаться должен только пепел: ни травинки, ни жучка, ни листика. Любое живое существо, вплоть до мухи, комара, мыши и прочее уничтожать, постовых с пулеметами, огнеметами и снайперов удвоить, дежурить в повышенной боевой  готовности круглосуточно, каждую тварь, кроме, естественно, союзников, приближающуюся к Центру ближе 45 метров уничтожать. Да, поставь по периметру акустические, вибрационные, термодатчики. Все ясно?
-Так точно, - удивился Пейн, но вопросов задавать не стал. Не особо умный был человек, но почувствовал, что дело пахнет нехорошим, и ввязываться в него не захотел. Ему полковник сказал подчиняться Урану, он подчинялся, вот пусть у русского потом и спрашивают,что за геноцид местной природы он здесь устроил. И для чего.
-Составишь команду из 50 человек на выжигание травы, еще 20 - на уничтожение живности внутри Центра и для дежурства, остальных свободных - ко мне.
-Есть,  - сказал Пейн и удалился.
Оставшиеся чуть больше тысячи человек русско-американской армии, вооружившись винтовками, гранатами, огнеметами и нездоровым энтузиазмом, оглашая громкими криками, казалось, всю планету, расстреливали, взрывали, растворяли в плазме все живое, что видели.
-Вот зачем нам перемирие, - ржали солдаты, - опасные зверушки нам угрожать начали.
-Как же вы близко к правде, ребята, - подумал Уран. Сколько понадобится лет, чтобы вычистить от произведений БИОСа всю планету? Сколько сотен лет?
Отпуска не видать, похоже, еще долго.               
11
Видимо, это был самый веселый бой за всю историю  сто тридцатой мировой войны, если судить по тому, насколько довольными и веселыми солдаты возвращались на базу. Побоище, оставшееся после них, было шикарным, трупов несчастных созданий - море, однако, в масштабах планеты, все это  было каплей в океане.
Уран брякнулся в свое кресло, чтобы немного отдохнуть - сегодня ему нездоровилось, болела и кружилась голова, свет резал глаза, а краски были слишком яркими. Пять минут, забыться всего на пять минут... не дал  требовательный вызов Баринова.
-Здравия жела...
-Вольно, капитан, - отрезал Баринов, - к тебе через два часа прилетит Федотов, главный программист России, встреть его, обеспечь всем необходимым.
-Есть, товарищ генерал.
-Конец связи.
Коротко и предельно понятно.

Федотов был полным, спокойным, немного неловким интеллигентом, вежливым, до тошноты и предупредительным, до раздражения.
-Безумно, безумно рад с вами встретиться,- тряс он руку Урану, - Федотов, Алексей Владимирович, очень рад...
-Уран, - коротко представился Уран.
-Простите мне мою рассеянность... Как Вы сказали - Уран? Какое замечательное, редкое имя, хоть и немного не обычное...
-Это не имя, это позывной. Имена разведчиков строго засекречены.
-Пожалуйста, простите мне мое незнание. Это так интересно, но почему Вы сказали “У разведчиков”?-  развел руками Федотов, - Не хочется показаться навязчивым, но позвольте задать вопрос: почему операцией “Паразиты” занимается разведка?
-Мне ничего не известно про операцию “Паразиты”,- сказал Уран и на мгновение закрыл глаза, дав им отдохнуть от яркого света.
-Но как же, - сокрушался Федотов, - ведь эта операция спланирована на основе Ваших данных? Ведь это Вы обнаружили паука, а Вас даже в известность не поставили...
-Уже не важно, кто что обнаружил, Алексей Владимирович. Важно теперь предотвратить катастрофу.
-Конечно, конечно, только прошу Вас, не утруждайтесь, зовите меня просто -Алексей.
-Хорошо, Алексей, давайте я провожу вас в Ваши апартаменты. Извиняйте, у нас тут по военному скромно.
-Не извольте беспокоиться, я привык к спартанским условиям, не такая уж я кабинетная мышь. Но позвольте сначала, с Вашего позволения, ознакомиться с результатами Ваших исследований.
-Может, сперва поедите ?
-Всенепременейше воздам должное вашему повару, когда ознакомлюсь с материалами. Мне нужно вычислить, сколько времени у нас есть до их становления...
-Становления?
-Да, мой бесценный друг, товарищ Уран, становления. Сейчас Матрица (я так называю существо, которое клепает эти создания) создает неликвиды, не способные даже просто долго существовать, но проблема в том, что эти неликвиды обучаются, обучается и Матрица.
-Это как это?
-Очень просто, мой дражайший, любезнейший друг, очень просто: уничтожение Призраков привело к тому,что часть их программного кода попала на благодатную среду БИОСа. Матрица выросла вокруг этого паттерна, как гриб на пне, если так можно выразиться, использовав умение вирусов пожирать данные и размножаться. Только вирусы воспроизводили себе подобных, а Матрица, использует  все загруженные в БИОС данные,  пока несколько хаотично. И эти создания будут эволюционировать: среди тысяч, миллионов существ, собранных не пойми как, когда нибудь да получится существо, способное выжить. И опасное для нас. Став конкурентоспособным, оно будет развиваться, пожирать куски кода других созданий, обучаться, Матрица будет поедать этих существ и тоже обучаться. А потом начнет понимать, что и как устроено, и тогда создания будут получаться более осмысленно и логично спроектированными.
-Вы простите меня, Алексей, - недовольно поморщился Уран, - только это звучит как бред. БИОС, он даже не материален, он просто, куча символов, а то, что видим мы - всего лишь визуализация, оболочка.
-БИОС не материален для нас с вами, товарищ Уран, - сказал Федотов,  - но не для Призраков. Какие у живых организмов признаки: питание - вирусы пожирают информацию, размножение - они могут копировать сами себя, движение - наши Призраки прекрасно это делали.
-Насколько я помню 5 класс, там еще дыхание, раздражимость и выделение веществ, - усмехнулся Уран.
-Дойдет и до выделений, мой дорогой товарищ Уран, - улыбнулся Федотов, - то, что капля воды, попав в аммиачную среду, или куда она там попала, под огромным давлением, а может, температурой, превратилась в коацерватную каплю, которая потом получила оболочку, жгутик, ядро, мезосому и превратилось в бактерию тоже звучит как бред. По сути и мы с вами произошли из воды, грязи, газов и не известно чего еще. В любом случае, Матрица - всего лишь моя собственная гипотеза.
-Ну, как мы появились на свет, еще не понятно, - недовольно сказал Уран, - что Вы планируете делать, и чем я могу быть Вам полезен?
-Нам с Вами, мой разлюбезнейший, дорогой друг, нужно исследовать создания Матрицы до того, как они станут опасными, вычислить Матрицу и уничтожить ее, пока наша животинка не получила паттерн размножения и не стала размножаться без помощи Матрицы. Прошу Вас, покажите мне все данные, что у вас есть.

Последующие дни службы в разведке можно было назвать самыми спокойными в жизни разведчика Урана: бессмысленный, но очень увлекательный геноцид всего живого больше служил развлечением для солдат, чем тяжелыми военными буднями. Даже стали организовывать конкурсы на самое массовое убийство, на самую уродливую  тварь, пойманную в кустах, появились свои чемпионы, которые полностью отдались пришибленным цивилизацией инстинктам охотника, восставшем в человеке и не знали отдыха и усталости, пытаясь вырвать победу у своих соперников. Начали делать ставки. Уран был этим недоволен, время от времени покрикивал на прапорщиков, только с тем же успехом можно было кидать камни в море, чтобы успокоить его волнение. Армия превратилась в свору мальчишек, гоняющихся за собакой, и какое то странное ощущение не покидало Урана с утра и до вечера, пока он не засыпал. Что то должно случиться, не может все так просто кончиться, эта мысль его тревожила и сверлила мозг тоненьким сверлом.
-Ну что у вас, Алексей? - спросил Уран, спрятавшись от солнца в прохладный кабинет вычислительного кабинета главного инженера. Вот человеческий организм - скафандр поддерживал оптимальную температуру для жизнедеятельности, а он все равно жарился на солнце и чувствовал прохладу в тени, хоть и там и там монитор шлема упрямо показывал 22 градуса по Цельсию внутри скафандра.
-Сканеры запущены, но увы, мой друг, четыреста штук - маловато для такой планеты. Много времени уйдет на поиски Матрицы.
-А как она хоть выглядит, эта Матрица?- спросил Уран.
-К величайшему моему сожалению, не имею понятия, в какой форме БИОС визуализирует программу для программирования других программ, простите за тафтологию. Может, это будет слон, может - камень, может... Ну не из пустого же места будут появляться все эти ...м-м-м... животные.
-Вот не факт. Призраки появлялись из пустого места.
-Вы ошибаетесь, мой драгоценнейший друг, не появлялись. В БИОСе, как и в реале, ничего не появляется из ниоткуда, для добавления данных применялись специальные паттерны, иначе при добавлении каждой новой малюсенькой мыши пришлось бы перезагружать весь БИОС. Это уже физически невозможно- перезагрузить такую нагроможденную систему. Лет пять понадобится.
-И как визуализировались паттерны для производства Призраков? Может Матрица их использует?
-Нет. Мы их сразу заблокировали, точнее, их заблокировал БИОС, едва к нему дошел наш запрос. Сейчас система самодиагностируется, но на это уйдут годы. Призраки, мой друг, появлялись в домиках, в самых глухих районах вселенной, и процесс этот был примерно таким же, как появление новичков, зашедших в БИОС с помощью капсул...
-То есть, появление спящего солдата ночью из ниоткуда,- усмехнулся Уран.
-Ну, по видимому, получается, что так. Но не везде, где хочется, а в строго определенных местах. Просто камуфляж у этих вирусов был  читерским, БИОС вообще Призраков не обнаружил, он даже не знал об их существовании ушлые программисты  Индии очень умело обошли систему учета входящих данных.
-Как думаете, Алексей, а мы их все уничтожили? - задумчиво спросил Уран, глядя на мониторы с цифрами и буквами, - они не станут доминирующим видом в БИОСе?
-Упаси антивирус! Если они размножатся в достаточном количестве, то с БИОСом можно будет распрощаться. Будем надеяться...
-Товарищ капитан, вам нужно на это взглянуть, - в разговор влез майор Пейн, связавшись по локальной связи. Лицо у него на экране было дюже озадаченное, и Уран одновременно и расслабился и напрягся: чутье его не обмануло - что-то случилось.
-Принял, сейчас буду.
-Так и знал, что что-то случится, - повернулся он к программисту.
-Ну, как говорят англичане, надеяться нужно на лучшее, а готовиться к худшему.
-Принял, Алексей, конец связи, - улыбнулся Уран и вышел из кабинета.

Уран подошел к Пейну, козырнул его виновато-озабоченной физиономии, бросил начальственное и лапидарное:
-Что у Вас?
-Труп, - товарищ капитан,- просто и кратко ответил Пейн,  - во время охоты одна из...м-м-м...ну кошек, так сказать, перегрызла Николсу горло.
-Как перегрызла? Шлем сорвала?
-Никак нет, он был без шлема...
Вот здесь Уран должен был накричать на майора, пригрозить ему трибуналом, обозвать так, как позволил бы БИОС, но Уран молчал: ему не хотелось кричать. Тем более, он видел, что расслабил своих и американских солдат, чувствовал свою вину в произошедшем, не говоря уже о том, что он видел, как солдаты спешно накидывают шлемы, едва его видят, но ничего не говорил и ничего не предпринимал. И вот результат.
-Где Николс?
-В лазарете.
-Кошку поймали?
-Так точно, только пристрелили...
-Ко мне в кабинет ее.
-Есть.

Это сложно было назвать кошкой. Даже если бы солдаты, в панике, не отстрелили ей половину тела, то кошачья голова с ушами летучей мыши, приделанная  телу рака, даже отдаленно кошку не напоминала. Это было что-то страшно несуразное, но факт остается фактом: лягушачьи лапы этого создания позволили зверю подпрыгнуть и разгрызть Николсону горло кабаньими клыками так быстро, что тот даже охнуть не успел.
-Ну, что скажете, Алексей?- спросил Уран, повернувшись к программисту.
-Ужасное происшествие, нет слов передать, как же мне жаль этого джентльмена. Плохо. Очень плохо, теперь они способны убивать человека, времени мало, а я нисколько не продвинулся в расшифровке их кода, и даже не знаю,  закодирована ли в этих существах информация об их родителях, и его местоположении.
-Это была преступная халатность, - сказал Уран, - солдат снял скафандр, кошка его и убила.
-Это ерунда. Естественный отбор сделает свое дело: зверьки будут убивать друг друга, пока не останутся самые жизнеспособные, во что они превратятся потом- это вопрос...
Который остался без ответа.
В шлеме раздались позывные Урана, от которых тот вздрогнул и сморщился.
-Товарищ капитан, у нас контакт...
-Ну хоть не труп? Где?
-7-ая башня.
-Принял, иду.

У этого жука две лапы торчали из головы, на этих лапах были глаза, или,что-то на них похожее, четыре остальные согнутые в двух местах ноги тащили тело майского жука, только размером с тазик для стирки белья. Жук шел невозмутимо, линейно, оставлял за собой борозду и был, похоже, в себе уверен.
-Какого четра меня вызвали?- крикнул Уран, - попасть по нему не можете?
-Никак нет, товарищ капитан, можем, но он не пробиваемый.
Соловец, рядовой снайпер, с которым разговаривал Уран, вскинул свою снайперскую винтовку, не самую слабую в своем классе, выстрелил жуку в голову, и ничего не изменилось. Голова у жука дернулась, больше он никак на попадание не отреагировал, хотя звон срикошетившей пули послышался отчетливо. Жук даже траекторию движения не сменил.
-Вызываю группу Болото, - заговорил Уран по внутренней связи,- Камыш, Карась, Бобер, на 7-ю вышку в полной боевой готовности, Карась, систему диагностики кода возьми с собой.
-Соловец, огонь на поражение в одну точку, пока мы не появимся за территорией, пулеметчик, тоже.
Жук искрился зарядами, которые сыпались на него в изобилии, он даже посинел, набрав в себя плазмы, и дымился, но медленно и неотвратимо шел, точнее, полз вперед. Группа Болото подошла к нему и... в принципе все, что они могли сделать- это стоять возле него и смотреть. Ни голову, ни панцирь, ни плазмой, ни лазером, они пробить не смогли. Жук прополз мимо бесполезного диагноста нисколько не смутившись появившейся компанией.
-Давайте его перевернем, что ли? - предложил Карась.
-Что за глупость?- фыркнул Уран. Но других вариантов не было, двое схватили его за панцирь, легко, как тряпочного, перевернули на спину. Жук никак на это не отреагировал- он так же перебирал лапками, только уже в воздухе и не продвигаясь вперед. Выстрел в обнажившееся пузо результатов не дал.
-Идиотизм, какой-то, - злился Уран, - стоим тут, четыре барана, над перевернутым жуком, не знаем, что с ним делать. А потом он, не выдержав, впервые в жизни поддавшись дикому искушению, швырнул жуку гранату прямо на пузо.
-Отойдите, - скомандовал он, сам отошел и выстрелил. Перебирая ногами в воздухе, кувыркаясь и дымясь, улетел жук далеко в степь, упал, где то там.
-Зря, наверное, - обронил Камыш.
-Конечно зря. - подумал Уран. Он уже жалел об содеянном, но назад сделанного не вернешь... Или...
Обратно в Центр он бежал бегом, ворвался в кабинет Федорова, выкрикнул:
-Профессор, можно ли откинуть БИОС назад, на другую точку восстановления?
-Конечно, мой любезный друг,- Алексей ответил спокойно не отрываясь от ковыряния того, в чем он там ковырялся, - если его найти.
-В каком смысле, найти? - только сейчас Уран начал понимать,что это значит, но программиста обрывать не стал.
-Видите ли, мой дорогой товарищ разведчик, БИОС откидывается назад только при непосредственном воздействии на серверы, удаленно этого сделать нельзя. Нужно лететь на планету, на которой находится серверная БИОСа, но мы не знаем где она. Сейчас ее усиленно ищут по сигналам, но космос настолько забит разного рода сигналами, что вычленить, какой откуда идет, невероятно сложно.
-Плохо,- Уран сразу остыл. И правда, полез со своим обывательским словом к людям, которые уже давно обо всем подумали до него.
-БИОС потребляет гигатонны гигабайт данных, вокруг его планеты наверное воздух искрится от сигналов, настолько их там... Боже, какой я идигот!!!
Поучительная лекция об устройстве БИОСа резко оборвалась громкими криками Федотова, который в странном приступе самобичевания,  заметался по комнате, причитая и ругая, сам себя. Уран хотел было спросить, в чем дело, все таки, он ответственен за целостность Центра, и его касалось абсолютно все, что на нем происходит, но не успел- программист сам начал объяснять, почему он идигот:
-Бог мой, какая несусветная глупость! Я искал следы Матрицы в коде! Вот что значит упереться в одну точку! А надо было на количество тварей посмотреть: там, где их концентрация больше всего, там и Матрица!
-Если она вообще неподвижна, - задумчиво произнес Уран, - а то может оно в форме пчелы - наплодит, и улетает.
-Может быть, мой любезный, дражайший друг, может быть. Но рискнуть стоит. Настрою сканеры на следование за наибольшей концентрацией живых организмов.
-Слушайте, Алексей, я тут все про пень не могу забыть. Вы говорили, что Матрица создана на основе Призрака,  но разве на Земле 3 были Призраки?
-Нет. -и тут Алексей выключился: он встал неподвижно, как памятник и смотрел на Урана таким взглядом, словно ребенок, который только узнал, что дед Мороз ненастоящий. А потом снова началось:
-Боже, какой я идигот!!! Боже!!! Здесь был Призрак, самый первый, самый слабый и багованный [баг – ошибка в программе]! На другой стороне планеты есть завод Ромашка- Призрак его атаковал, но взорвался, почему то.
-Завод по производству кислорода небось? - спросил Уран.
-Завод заброшен, мой друг, с тех пор, как здесь появились американцы. Но боже, как же я не догадался, что именно там, скорее всего, находится Матрица. Мы уничтожим ее здесь, а потом уничтожим все матрицы на других планетах- их не так много, ведь не так много было уничтожено Призраков. Я сейчас же направлю туда десяток сканеров, пускай прозондируют всю местность на предмет... Чего нибудь.

На этот раз дежурный вызвал Урана посередине ночи, и тот, раздраженный и сонный, пока натягивал опостылевший уже скафандр, перебирал в уме варианты, что такое могло случиться: новый, труп, болезнь, нападение мутантов Матрицы, нападение самой Матрицы? Но правда оказалась страшнее самых страшных предположений: на Землю 3 летел Баринов. Быстро и неотвратимо. Солдат будить не стали, образовав встречающую делегацию из нескольких человек: собственно, Урана, майора Пейна - донельзя собранного и серьезного, в тщательно отглаженной форме, и пары дежурных по кухне - тех, которых не нужно было отрывать от дежурства на стене.
Катер приземлился, открыл свой рот - выгружной трап, и на Землю 3 вышел Баринов: сгорбленный, поникший, сильно постаревший и угрюмый. Уран даже не узнал его сначала, настолько резкий, грубый и решительный Баринов не был похож на этого старикашку. На приветствие генерал посмотрел равнодушно, скользнул по встречающим невидящим взглядом, и прохрипел:
-Уран, за мной...
Вслед за ним вышел генерал Фримен и утащил за собой Пейна, видимо, пошептаться о своем,  американском.
Уран с Бариновым зашли в программаторскую, в кабинете же был Федотов, разбуженный, видимо, лично Бариновым.
-Добрый, Леша, как успехи? - спросил генерал. Даже голос его был потускневшим. Что же ему такого в Центре сказали, что он так быстро сломался?
-Судя по всему, мы смогли обнаружить Матрицу, товарищ генерал, - сказал Алексей.
-Судя по всему? А сканеры туда не отправляли?
-Отправляли, товарищ Баринов, десять штук, только вернулся лишь один. И то он не долетел до предполагаемого места, а сам нашел у себя ошибку и вернулся...
-Дезертир... Ясно... Где остальные?
-Сбиты, товарищ генерал. Кем - неизвестно, вот только эти существа научились блокировать сигнал связи.
-Как Призраки, да? Но здесь были Призраки раннего, первого поколения, они не блокировали сигналы.
-Эволюция, дорогой мой товарищ генерал. Я об этом и говорил - эти куски кода, которые мы видим в виде четр знает чего, для этого мира - живые существа, питаются данными и развиваются...
-Вы говорили - это лишь гипотеза, - впервые разозлился Баринов, обнажив остатки своего некогда резкого и крутого характера.
-И, к глубочайшему моему сожалению, пока она подтверждается... Генерал, я премного удручен вашим потерянным видом, что-то случилось?
-Случилось. Мы обнаружили планету, на которой находится БИОС, до этой планеты лететь три года, и это с самой крайней точки пространства, который освоила наша цивилизация. По этому, придется вычищать БИОС изнутри уничтожением местной фауны... Вы говорили, что местных удодов производит Матрица, и если ее уничтожить, умрут остальные животные? Так?
-Нет, конечно, - пожал плечами Алексей, - мы же не в американском фильме, где одна матка контролирует миллионы особей, а когда ее убивают - гибнут все остальные. Нет, просто мы, если позволите говорить образно говоря, перекроем кран, и только после этого будем убирать воду с пола.
-В общем, - помолчав, медленно сказал Баринов, - Центр реала дал добро на уничтожение зараженных Матрицей планет.
-Что-о-о-? - Уран сдержал свой возглас, а вот программист такую задачу себе не ставил, и отдался удивлению полностью, вложив в него душу,- как уничтожить? Совсем?
-Никто не хочет возиться с поиском Матрицы, тем более... совершенно секретные сведения... на других планетах, где Призраки были второго поколения, существа эволюционировали быстрее, и не сегодня -завтра станут высокоразвитой цивилизацией. У нас уже есть жертвы, но вскоре у нас будут полчища Призраков, и тогда, когда они освоят космические перелеты, мы уже их не сдержим. Никак. По решению саммита в Брюсселе все оставшиеся в БИОСе люди должны эвакуироваться на Землю 3, а зараженные планеты уничтожить.
-Или просто дать сигнал БИОСу о заключении мира,- сказал Уран, - тогда система перезагрузится автоматически.
Дать сигнал о заключении мира БИОСу могли только Международные Наблюдатели на основе подписанной договоренности воюющих стран, и тогда БИОС откатится назад, “восстановив” мир, который был “разрушен” в ходе ненастоящей войны до того состояния, которое соответствовало реальному положению вещей. Вот только...
-Вот только я боюсь, мой любезнейший друг, Уран, перезагрузка не уничтожит этих созданий, коли она их даже не видит, - сказал Алексей, - и они будут прекрасно развиваться до тех пор, когда не достигнут нашего уровня, а то и  перегонят нас в развитии. Нет, уничтожение планет полностью заставит БИОС, к следующей войне, моделировать фауну по текущему состоянию, делать ее такой, какая она в реале.
-Тогда в путь, - сказал Баринов, - Уран, подготовьте мой катер к полету. Отберите лучших людей, человек триста, вы должны будете обнаружить Матрицу, передать ее координаты спутнику, чтобы тот смог ее уничтожить, позывной спутника: «Натусик».
-Есть,  товарищ  генерал.               
12
 Один единственный катер и триста человек америко-русских солдат - это все, что смог выделить генерал на реализацию поиска Матрицы. Один единственный катер в масштабах планеты был песчинкой, молекулой, однако никто не ожидал серьезного сопротивления, никто не считал поиск Матрицы делом опасным. Никто, кроме Урана, который снова начал ощущать странное беспокойство еще в Центре, нехотя затаскивая свое тело в огромное, металлическое чрево катера.
-Я обнаружил общий патерн для всех животных, которых мы успели исследовать, мой любезнейший друг, который, как я надеюсь, указывает на принадлежность особи к месту... рождения, - сказал Урану Федотов, - если Вам, а я искренне Вам этого желаю, удастся обнаружить исходник этого кода, то это, с огромной вероятностью, и будет Матрица. Останется только передать координаты ее расположения спутнику и все...
Витиевая речь программиста раздражала, и Уран, буркнув что-то неопределенное, залез в корабль,после чего тот сразу поднялся в воздух. Внизу, под жирным пузом катера, цифровая жизнь набирала обороты: охотились, друг за другом уродливые твари, поедали коды друг друга, образовывали новые виды животных.
-Не дай бог вся эта экосистема в интернет вывалится, - подумал Уран, - катастрофа будет уже вселенского масштаба.
-До Ромашки десять секунд, - услышал в шлеме Уран голос пилота. И тут катер тряхнуло, потом еще раз, а потом у него разорвало корпус синим пламенем, выкинуло нескольких солдат наружу. Катер заскрипел разорванными бортами, в воздух полетели ящики, бочки, канистры: все, что по каким то причинам не было закреплено или оторвалось от взрыва.
-Внимание, попадание!! Внимание, попадание!! Не могу определить откуда стреляют!! - голосил пилот, попутно пытаясь удержать на курсе дырявый, неуправляемый катер. - И да, мы падаем...
Последнее он сказал отчаянно спокойно, как человек, который видит надвигающуюся, неотвратимую смерть, но ничего не может сделать и теперь просто ждет конца. Ну, в принципе, так оно  и было.
-Всем пристегнуться, приготовиться к бою!!!- заорал Уран.
-Почему к бою? - мелькнула у него в голове мысль,- надо было сказать приготовиться к падению...
Удар о землю был страшен. Все, кто висел на системе подвесов, полетели в разные стороны, наматывая на себя тросы, ломая тяги и пневмоцилиндры демпфирующей системы. Уран потерял сознание до того, как почувствовал удар, а очнувшись, увидел, как сквозь шлем его, чудом не продырявив голову, прошел шток одного из пневмоцилиндров демпфера.
-Всем, доложиться... Всем, доложить обстановку... - Уран думал, что кричит, однако на самом деле шептал, не замечая, что связи нет... Он потянул руками за шток, зачем то, вознамерившись его вытащить, но плюнул на это дело.
-Всем, приготовиться к бою! - Уран содрал с головы и выкинул сломанный шлем, крикнул в пустоту разорванного, искореженного  катера, наполненного стонущими раненными и молчащими мертвыми солдатами. Вокруг начал раздаваться звон, лязг, царапанье треск: уродливые создания, привлеченные запахом качественного, жизнеспособного кода, лезли со всех сторон, сплошной кашей из клешней, хвостов, щупалец, лап.
-Конец, - подумал Уран, трясущимися руками хватаясь за винтовку. Тут затрещала турель - кто-то умудрился выжить, и даже организовав оборону, отбивался от нападающей фауны. Уран, качаясь и спотыкаясь о разбросанные вещи и людей, похромал на звук: на чудом уцелевшей площадке катера образовался маленький отряд оставшихся в живых солдат; разноцветное море животных, словно волны прибоя, накатывали мерзко хрипя, скрипя, гавкая, мяукая. Гуляли по шевелящейся каше разрывы плазмы, разбрасывая в стороны разноцветные внутренности, но с таким же успехом можно было камни в лужу кидать - образовавшаяся пустота моментально снова зарастала разноцветной массой.
-Товарищ капитан,- закричал Урану кто-то в ухо, - поляжем все!! Уходить надо!!
Уран растерянно оглянулся вокруг - куда уходить? На то дерево?
Дерево было похоже на дуб, но только огромный, даже для руин завода, среди которых оно росло. На ветках, шевелясь, словно черви, вылезали из под коры создания, которые падали на землю, разевали пасти, визжали: некоторые умирали тут же, и дерево снова пожирало их, обвивая тонкими ветками корней, некоторые успевали убежать, некоторые нападали на ближних тварей, или карабкались на останки катера, пытаясь дотянуться до отбивающихся солдат.
Они нашли Матрицу.
-Всем, держать оборону! - крикнул Уран в воздух и ринулся вниз, в кишащее мерзостью чрево катера. Полы, стены, потолок - все это мерзко шевелилось, кусало, царапало Урана, который стрелял из винтовки не переставая, вырываясь из клешней, когтей, рук... Ободранный, окровавленный, едва держась на ногах, ворвался он в капитанскую рубку, непослушными руками ткнул на кнопку селектора:
-Натусик, как слышно, прием!!
-Слышу Вас...
-Огонь по нашим координатам, немедленно, как поняли?
-Не понял Вас, множественные дружественные цели...
-Огонь по нам, немедленно!! - заорал Уран.
-Принял, огонь по координатам. - странным голосом- обиделся что ли - ответил оператор спутника? Плевать: Уран развернулся спиной к пульту, схватил винтовку и начал палить, в предсмертном остервенении разбрасывая куски тварей... Опять пропала связь, но уже было все равно... Медленно, словно во сне, приближалась человекоподобная фигура...
-А, майор Ствол. - крикнул Уран. Странное чувство нереальности, абсурдности происходящего охватило его, поэтому он не удивился ни появлению разведчика группы Дерево, ни тому, что паучья лапка торчала у того из лба, ни тому, что вместо волос на голове у него висел хобот...
-Пр, гр хотрнн, - произнес Ствол, выпустив изо рта щупальце, -пр ыва грхх.
И тут “Натусик”выстрелил.

Эта новость должна была стать сенсацией, информационной бомбой, термоядерной реакцией, ломающей все представления о сегодняшней ситуации в БИОСе. Цепелев даже остановился перевести дух, хотя ноги его и просили торопиться скорее всем все рассказать, но мозг... Что если и Федотов и Баринов уже в курсе, они вечно все узнают раньше других, не пойми откуда? Тогда восторг и ожидание от эффекта сказанного будет глупым и неуместным. Трепеща от предвкушения реакции на новость, Цепелев шел нарочито медленно словно и не торопился скорее всех ошарашить.  Он постучался в кабинет Баринова, услышал генеральское “Войдите”, соответственно, вошел и забыл, что хотел сказать.
Баринов сидел верхом на Федотове - красном, как помидор (имеется в виду земной помидор) и душил его руками. Программист пытался отбиваться, но продуктивно у него получалось только хрипеть: Баринов был стариком, но все же солдатом, программист был просто немолодым мужчиной.
-Сержант, схватить предателя, -крикнул Баринов Цепелеву, и, увидев отсутствие реакции, докрикнул вдогонку: Живо, боец!!
Это сорвало с места Цепелева раньше, чем он осознал, что делает. Скрутить Федотова было не трудно.
-Да очнитесь же Вы, солдафон вы этакий! - кричал скованный наручниками Федотов, - все кончено!!
Он покорчился немного, связанный, в углу, потом, либо устал сопротивляться, либо смирился с неизбежным, но успокоился, только стал громко сопеть. Цепелев посмотрел на старающегося отдышаться Баринова и хотел спросить, что происходит, даже для этого рот открыл, но тут завыла сирена.
-Внимание всем, - надрывно закричал по связи дежурный,- Центр атакован японцами, повторяю...
-Рядовой, оружие с собой? - Баринов посмотрел на Цепелева и кивнул, увидев кобуру. Хождение без личного оружия строго наказывалось. -Слушай приказ: охранять Федотова, при попытке его склонить тебя на свою сторону или бегства, стрелять на поражение, ясно?
-Так точно, - машинально и ошеломленно козырнул Цепелев.
Баринов выругался, выдернул из кобуры пистолет и убежал. Стало тихо, но жила тишина не долго, Федотов ее прикончил:
-Господи, как же вам всем забили головы муштрой, дорогие мои солдаты, что вы дальше своего носа не видите! Антон, друг мой разлюбезный...
Цепелев поднял пистолет: программист явно хотел попытаться его сагитировать на предательство. И тут раздался глухой, свистящий удар, потом звон и треск, грохот, затряслась земля, посыпалась штукатурка с композитного потолка кабинета.
-Да черт возьми, я не военный!!! - закричал Федотов, снова начав корчиться на полу, как прижатый к земле пальцем червяк. -  Я не обязан здесь умирать!
-Алексей Владимирович, что происходит то? - крикнул Цепелев, озираясь по сторонам. Насколько у Баринова укреплен кабинет, выделенный ему американскими союзниками? Не завалит ли их, ненароком? Центр трясся теперь постоянно, взрывы на верху были слышны без перерыва, клочьями слетала отделка со стен кабинета - бронированного, между прочим, вибрировали и падали на стол планшеты и мониторы Баринова.
-Программа БИОСа свернута. Союзные войска - китайские и японские, получили приказ уничтожить все планеты, на которых появились Матрицы, пока твари не эволюционировали во что-то действительно опасное... Хотя, по моему, уже поздно...
-Уничтожить планеты? Войне конец, мы выходим из БИОСа?
Федотов посмотрел на Цепелева таким странным взглядом, от которого тому стало не по себе. Ну вот, как смотрят на сорокалетнего мужика, который вдруг, в один прекрасный момент, спрашивает: “Так, а почему все таки трава зеленая?”
-Позвольте, так Вы же ничего не знаете, - проговорил Федотов и попытался сесть. - БИОС слишком сильно проник в человеческий мозг, мы слишком опрометчиво связали свою психику с цифрой.
Снова сверху раздались взрывы, теперь уже настолько сильные, что Цепелев упал, по потолку пошла трещина, сквозь которую потек расплавленный металл. Светящаяся сопля повисла на потолке, застыв, как сосулька и померкла.
-БИОС не выпускает людей, - продолжил Федотов, с явным страхом глядя на появившийся сталактит. - Поначалу в капсулах умирали только те, кого убил Призрак: и группа Кречета, и сам Кречет были первыми, кого в реале убил БИОС... Хотя нет, кроме Кречета: того БИОС сделал овощем, вырвав себе основательный кусок его психики. Теперь умирают либо ментально, либо совсем все, кто пытается выйти из БИОСа.
-Что за глупости!? -крикнул Цепелев, - БИОС не может убивать, он запрограммирован...
-БИОС уже не наша программа!! БИОС стал платформой для другой, будущей цивилизации, в которой нам места нет- не выдержал, и закричал Федотов, - и теперь это целая экосистема в автономной вселенной, которая удаляется далеко в космос со скоростью сто километров в секунду. Еще несколько часов, и сигнал управления с нашей вселенной не будет доходить до БИОСа, он улетит в космос. Навсегда... А мы умрем, в худшем случае, будем пускать слюни в капсуле поддержки жизни всю оставшуюся жизнь...
Снова затряслась земля, снова мерзким, въедливым треском заверещали гаубицы - кто-то в Центре еще отбивался от нападения. Гулко рухнуло здание, прямо над головой, покатились по потолку, с таким грохотом, словно прямиком по мозгам, камни.
-Антон, прошу Вас, включите камеры наружного наблюдения. Я скажу Вам коды, и Вы поймете, что все кончено... Правительства стран дали приказ возобновить военные действия, чтобы уничтожить всех, кто воевал в БИОСе. Всех свидетелей подчистую, всех, кто сможет рассказать о том, что БИОСу пришел конец... - проговорил устало, словно на последнем дыхании, Федотов.
Цепелев включил камеры и остолбенел, забыв, на время, где находится, настолько открывшийся пейзаж поразил его. Центр представлял собой руины, в которых копошились люди, роботы. Сверху их поливали плазмой корабли, катера, некоторые из парящих исполинов с тяжелым вздохом, охваченные пламенем, падали вниз, с грохотом накрывали собой кучки оставшихся людей...
-Боже, товарищ Федотов, что же делать? Зачем нас убивать, если мы все равно улетаем?- закричал, в ужасе, Цепелев. Все над его головой горело, плавилось, рушилось и взрывалось.
-Затем, что БИОС теперь выпускает только мертвых. Но, как я уже говорил, либо убивает людей в реале, либо делает из них слабоумных. Эту секретную информацию мне сообщили друзья из Центра программирования. Также как и результаты саммита президентов воюющих стран, на котором они решили зачистить БИОС от потенциально опасной будущей цивилизации, а потом уничтожить и всех оставшихся людей. Они просто убьют нас всех здесь, БИОС убьет нас в реале, а этот, простите меня, дуболом Баринов  не хочет ничего слушать, кроме своих дурацких приказов. Всю жизнь воевал и ничего  кроме войны вокруг себя не видит. Сними наручники, Антон, есть еще  шанс выжить...
Цепелев колебался. Но не долго: он решился, поверил программисту, снял с него наручники, помог подняться на ноги. Федотов надел скафандр, который с него снял Баринов, нажал на пульте управления в кабинете генерала кнопку. У кабинета Баринова оказался тайный подземный проход, экранированный и укрепленный, однако и он разваливался от той бомбардировки, которую устроили союзные войска. Кончался проход ангаром с подготовленным катером.
-Откуда вы все так хорошо знаете в американском Центре?- спросил Цепелев. Федотов махнул рукой, мол, разведали. Каким образом все это разведали, Федотов не пояснил, но одно стало ясно точно: вместе с Бариновым программист основательно порылся в программном обеспечении и документации Центра американцев. Случилось то, чего так не хотел допустить майор Пейн: русские разнюхали все об его подопечном Центре.
Федотов запустил катер, который по логике, запущен быть не мог: он явно был предназначен для скоропостижного бегства  какого нибудь американского генерала, и мог управляться только ограниченным кругом лиц. Однако Федотова блокировка катера остановила не надолго, и Цепелев ощутил беспокойство: слишком хорошо Федотов знал расположение помещений американского Центра, слишком легко покорил катер.
-Неужели он и вправду предатель? - заволновался Цепелев, невольно хватаясь за пистолет. Катер едва оторвался от земли и замер выжидая, пока откроются створки бункера, еще было время арестовать Федотова, отказаться стать предателем. Однако катер взлетел,  и Цепелев ахнул, глядя в иллюминатор: на руины, залитые расплавленным бетоном и металлом, где горел каждый камень, с неба, оставляя огненный хвост, падал спутник... Взрыв, выросший апокалиптический гриб...
-Похоже, мой дражайший друг, союзники уничтожили всех наших людей...-проговорил Федотов.
-Но они не уничтожили планету. Спутники сбиты... Корабли сбиты... Трудно представить, чтобы в этом аду кто- то выжил...
-Прискорбно видеть такой конец такого грандиозного проекта, как БИОС. Скажите, Антон, сколько Матриц Вы засекли? И где ближайшая?
-Так Вы в курсе? - удивился Цепелев. Он забыл про ту грандиозную новость о том, что Матрица не одна, что они размножаются, которую так рвался сообщить, и как оказалось, программист уже все знал.
- Еще три. Вот координаты ближайшей... Но откуда Вы узнали, что Матрица не одна, а четыре?
-Я не знал. Я предположил. Вообще то, я думал их несколько сотен, если не тысяч... Матрица - единственная наша надежда на жизнь...
-Матрица? Она позволит нам выйти в реал живыми?
-Нет, мой друг, она позволит нам остаться жить здесь в виде программы...
Цепелев лишился дара речи. Он хотел задать вопрос, множество вопросов, но не мог их сформулировать, а Федотов, увидев его физиономию, стал все объяснять сам:
-Я немного изучил код, с помощью которого Матрица пишет новых существ. Нам придется подключиться к ней для того, чтобы дописать код своей программы, мы перестанем черпать информацию из реального тела, мы станем полностью цифровой программой. Первыми БИологическими Оцифрованными Существами. Мы расшифруем код БИОСа и сможем создавать тот мир, который захотим... Прямо как Боги этой реальности.
Матрица - огромное дерево в виде дуба, уже тянулось к Цепелеву, глядящему на нее с ужасом. Толстые, корявые ветки уже хватали его за душу, оцифровывали ее, эмоции ползли в виде чисел, чувства сквозили нолями.
-Это бред, - прошептал Цепелев, - это невозможно. Нельзя жить в ненастоящем мире...
-Вы уже давно в нем живете. Вы уже давно, мой друг, не настоящий, - Федотов посадил катер на ветку дерева, начал доставать провода, приборы для правки кода... Все это было не естественно, странно, не реально... Опутанный проводами, окруженный мониторами, вписывал себя программист пятидесятиричным кодом в новый мир. Приняв код, дерево поглотило Федотова, впитало в свое тело, сожрало, чтобы выплюнуть уже полностью оцифрованного...
-Ужас, - шептал Цепелев, глядя, как лопается пузырь на коре Матрицы, как вываливается из него Федотов- с тремя руками, глазами на груди, журавлиной шеей, на которой болталась вполне себе человеческая голова. Только маленькая.
-Кхрыы, - прохрипел программист, - коогд не пргхписалгся полгхностии. Бысгхреу, врегхенри мало...
Цепелев стоял, поскольку его сковал ужас. Никогда больше он не почувствует прикосновение настоящего человека, никогда не поест реальной еды, никогда не поваляется на реальном песке... Мир, уродливый для него, станет нормальным для его детей. Если таковые появятся... Даже эта нереальная реальность пропадала - БИОС улетал, связь с капсулой, в которой лежал реальный Антон Цепелев терялась. Изображение искажалось, звук тускнел, рябили перед глазами пиксели...
-А-а-а-а, к черту!! - заорал Цепелев и взяв протянутый ему Федотовым (или уже не Федотовым) колпак с датчиками, нахлобучил его на голову.
Эпилог.
Цепелеву было скучно. Он ходил из одного угла замка, который  сам себе написал в БИОСе, в другой, смотрел на окружающий его мир с высоты огромной скалы, на человекоподобных, примитивных существ, которые пели песни и танцевали свои примитивные танцы во славу своих создателей. Приносили своим Богам жертвы.
-Отстань, - он отмахнулся от Ариэль - женщины, которую создал по своим представлениям об идеальной жене. Жалко только, что через неделю она стала ему надоедать, тем более жена получилась излишне ласковой, а иногда хотелось и встряски, хотелось скандала, хотелось видеть живую, любовь, а не прописанную в коде.
-Это невозможно, - сказал Федотов, - любовь и в реале программа, только не цифровая, а физиологическая, осуществленная с помощью гормонов...
Цепелев либо по странной случайности вышел из Матрицы отделавшись всего пятью глазами, три из которых были в очень неожиданном месте. Бывший программист всея Руси, а ныне Бог и творец Новой Цивилизации Федотов привел себя в божеский вид, немало поменяв самых несуразных личин.
-Не стоит Вам, Алексей Владимирович, появляться перед нашими идолопоклонниками в разных обличьях, - говорил ему Цепелев, - а то будут наши неандертальцы, как египтяне, рисовать на стенах всяких уродов, то с головой волка, то с головой совы.
-Не переживайте, мой любезный друг,- отмахивался Федотов,- когда наши поклонники эволюционируют до развитой речи, я подарю им книгу, в которой детально опишу их происхождение.
-Пишите только попонятнее, а то будут интерпретировать ваше Слово Божье, кто как хочет и разведется куча разных, воюющих между собой конфессий,- усмехнулся Цепелев.

Федотов, исступленно и фанатично занятый созданием новой цивилизации и проектированием новых существ, все же нашел минутку в своей вечности, чтобы заглянуть  Цепелеву в гости. На поводке у программиста сидело существо, похожее на пузырь с длинными ногами борзой собаки и шестью глазами на туловище: два спереди, два сзади, по одному по бокам.
-Что это за урод? - устало, словно работал, спросил Цепелев. (Да, БИОС перепрограммировали, теперь тут можно было ругаться)
-Новый доминирующий вид на земле проектирую,  Федотов любовно посмотрел на свое творение и нахмурился, увидев брезгливый взгляд Цепелева.
-А почему не по образу и подобию своему? Почему не сделали человека?
-Человек странно спроектирован,- пожал плечами Федотов, - самый важный орган - мозг, торчит выше остального тела, открытый  сотрясениям. Я мозг спрятал в самую серединку песика (так я его назвал), оградив костным корсетом, правда, из-за того что мозг далеко от органов чувств, песик медленно реагирует на раздражители, а из-за большого количества глаз - мозг пришлось сделать огромным и дюже прожорливым. Да и ноги больно длинные, ломкие, а короче сделаешь- пузо по земле волочится... Все же голову, наверное, смиреннейше прошу прощения за жаргонизм, придется все таки снаружи присобачить...
Впервые Цепелев подумал о самоубийстве. Он мог получить все, что хотел, мог создавать миры, которые бы только пожелал, но инстинкт преодоления трудностей, созданный природой для выживания, остался зиять в жизни Антона черной пустотой. У Цепелева было все, чего бы он только ни захотел, вот только он не хотел ничего. Было скучно, зверски скучно.
В один прекрасный момент он, неожиданно, подожженный внезапно прилетевшей ему в голову мыслью, сорвался с места, бросился к Матрице. Ему нужны были трудности, ему нужны были противники, ему нужна была война с кем-нибудь.
Война - самое лучшее развлечение для Бога.
Балаково
15.01.2023