В хлябь и сушу

Виктор Матюк

В хлябь и сушу

В хлябь и сушу грехи вылезают наружу, трясут душу, как ветер грушу,
Я же никому не наврежу, если предамся куражу и что-то не то напишу!
Всю правду рассказать себя заставлю, душу от лишней тяжести избавлю,
Когда свои крылья расправлю под потоком ветра, выпрыгну из удобного кресла
Навстречу порывам студёного ветра, окажусь опосля без еды и без сна
У догорающего костра, а невдалеке уже ждут мусора виновника торжества!
Оба-на, у нас жизнь одна, другой не будет никогда, неужто пришла хана
В чужие чертоги, пришло время уносить, как можно дальше ноги!
У чужого порога нет ни суеты, ни признаков тревоги,
Пройдено лишь полдороги, смысл немногих бедолаг
Был сокрыт от  ушлых варяг, пытавшихся водрузить свой стяг
В трёх верстах отсель! Закрутилась карусель такая, что  цель любая
Будет изобличена, хоть ни в чём не повинна она! Окутала сознание мгла,
Она могла выбить наездника из седла, но не судьба писцу погубить жизнь свою,
Он смело зрит в темноту, пытается найти свою путеводную звезду, чтобы с лицом  смятенным
Ответить ей нижайшим поклоном за чёрствость страждущей души, привыкшей жить в тиши,
И во мраке заточенья дожидаться пробуждения нового изречения, сулящего спасенье всем,
Кто был свирепым ветром отнесен украдкой, но насовсем в старинный город Вифлеем!
Зачем сеять смуту в страждущей душе, ей не по себе, святость осталась вовне,
С ней можно поговорить наедине о Боже, роке и судьбе, а дальше что? 
Неужто я должен обивать чужие пороги, складывая из букв слова и слоги,
Ума немного надо, чтобы со всех сторон повеяло прохладой в кромешной тьме,
Всё, что предназначено нам, мы разделим пополам с раем и адом, слёзы польются градом
С высокого чела, Муза не подвела, она время нашла, чтобы помочь стареющему пииту
Поступить точь-в-точь, когда он высекал из громадины слов долгожданную искру,
И тогда из-под них из недр земных вспыхнул всепоглощающий огонь,
Вонь и боль смешались воедино, жизнь тогда прошла, как мимолётный сон,
Плоть Музы издала жалобный стон, под колокольный звон был слышен мужской баритон,
Он заглушал деревенскую гармонь, мужчина пел про уходящую любовь, потерянный кров!
В месте потаённом пахло самогоном, он смешался с закусоном, муза посмотрела с укором
На самопального храбреца, не убиравшего своего состарившегося лица
Как можно дальше от пиршества внезапного беглеца,
Он едва-едва  выбрался из-за огромного стола,
Невдалеке едва слышно плыла огромная река.
На песчаный берег набегала  крутая волна,
Безмолвствовала только женская душа,
Она во всём уповала на волю Творца! 
Закусив удила, она долго ждала,
Когда же незнакомец начнёт материться трёхэтажным матом?
Ему по штату такое благо не дано, я же заветные слова произнесу,
Быть может, толстую палку не перегну и в одну реку дважды войду,
Чтобы предать всеобщему суду свою мучительницу и покровительницу - судьбу?
Она в хлябь и сушу тишину не нарушит, поле для кругозора сузит, долю погубит,
Древо жизни срубит у основания, в основе всего мироздания лежат заклинания
По воду воскрешения и всеобщего прощения, однако, после наступления мрака,
Изменится боевая задача, замедлится дыхание, появится роптание на хреновую жизнь,
Окончательно потерявшую смысл! Да, катись ты пропадом,  с нашим-то опытом,
Мы не пропадём, себе надёжное пристанище найдём  за соседним углом!
Пока не грянет гром, никто не перекрестится и не вытрет липкий пот с лица,
С ресниц долу капнула горькая слеза, зашуршала под ногами пожелтевшая листва,
Но жизнь продолжает стоять, как скала, хотя злобствующим людям нет числа!
Вся погань на промысел вышла,  смотрит со смотровой вышки, как Всевышний
Будто нищий смотрит из-за подворотни, кто в смуте коротает жизни дни?
Все кроме обычной мелюзги не признают наивные грехи, не зря по околотку ходили слухи,
Что без бытовой шелухи не так смотрятся обычные стихи, строки этичные начинают набухать
И во все стороны орать, что им не дают возможности рассуждать, и отстаивать за пядью пять
Свои убеждения, есть стремление найти свой высокое предназначение,
Вот только бы сослагательное наклонение испытывало терпение
 В часы явного невезения! Невыразимое величие господней истины
Не должны нарушать общественные принципы в пределах страны,
Коль мы небом уполномочены не мириться с домыслами, только голоса неистовые
Достигают небесной высоты, прелестные картины спустились на обширные зелёные долины,
Дабы великие истины были досконально изучены и донесены до толпы: Безгрешный осуждён,
Виновный оправдан, Благословенный несёт проклятье, проклятый – благословение,
Жизнь тихо умирает, но даже мёртвый по воле Творца оживает, слова поглощена тьмой,
Опозоренный обличён славой мирской! Свалив грехи в кучу, они мощны и крепки,
Будто кабаньи клыки из первозданной тысячелетней тайги, враг мира преследует цель свою,
Я же ему погребальную песню на прощанье спою, и попрошу всех сброситься ему по рублю
На погребальный венок, прядь седых волос ниспадает на один висок, я же тихо небу говорю,
 Что грехи врагам не прощу, всё возмещу, всё с избытком отдам, я же ещё не стар,
Да и умён не по годам, вижу каждый обман, я же не пацан, бегающий босиком по лугам!
Муза – растолстела, как медуза, снизу в рейтузах, подаренных залётным французом,
Ей тяжело жить без мужа, в доме холод и стужа, но она редко вспоминает имя Иисуса!
Иногда молится усердно, читает катехизисы поспешно, живёт грешно, требует от жизни одно и то,
Но всё, чего она желает, тоску и скуку на вдохновение навевает! Баба с приветом,
Рассорилась со всем белым светом,  не желает жить по божественным заветам,
Тот фраер, что помог ей с праведно тропы сбиться, может своим умением гордиться,
Он не пожелал жениться, бог всех за грех карает, час настанет, и беда в его дом нагрянет!
Пусть жадный червь мужскую грудь грызёт, грехам былого ратника потерян счёт, расплата грядёт,
Но когда и где – это не велено знать мне! Бог ему сообщит наедине, он горе принёс своей стране,
Она страдает и погибает по его вине, тоскуя и пылая, мысль простая на ходу засыпает,
Молодой лоботряс сердце Муза потряс, смущение скрыть она старалась безуспешно,
Но её сердце было грешно, всё, что в бореньях обретено, до нитки изувечено,
Рыдать не надо, благодать и отрада дождутся своего часа, и тогда  все прикрасы небес,
В том числе совесть и честь  помогут в творчестве преуспеть, надо лишь усердие иметь!
В течении долгой морозной ночи долго по страницам былин бродят заспанные очи,
Прошла осень, наступила зима, пришла стынь, прибежали холода,
Нет ни одного следа у привольного степного ручья, только замёрзшая земля
И высокие скрипящие тополя! Родная земля,   раньше водка была по три рубля,
Теперь цена её значительно возросла, странная мысль мне в голову пришла,
И за шею крепко обняла, пусть поутихнет головная боль, её роль напоминает ноль,
Рыдать не надо, любовь и отрада встретятся на тернистом пути, дай бог до заветной цели дойти,
Чтобы душу от Ада спасти, неисповедимы господние пути, моя же совесть не чиста,
Изо рта вылетают матерные слова иногда, как с водопада перед водной преградой вода,
Здесь заварилась такая каша, пусть с быдлом прощается планета наша,
Звучит команда: «На выход, стража! Обнаружена часть сбежавшего экипажа
Из-за всеобщего мандража, в пятки ушла душа! В кармане ни копия, ни гроша,
Одним словом, ни шиша, истина мертва без слов молитвы, произнесенных  на поле битвы,
Душа грустит, она не может забыть повседневный быт, желает в иные миры отойти,
И на новом благословенном пути своё счастье найти! Господи, прости за прошлые грехи,
Позволь уйти от скуки и суеты в непроходимые дебри столетней тайги,
Когда бы я ни боялся, ни дыма, ни огня, ни славы дурной,
Не прослыл бы грозой живых ещё врагов! Кое-кому известно изреченье,
Что тяжело в ученье, зато легко в бою, авось, не прольёшь кровь свою,
И склонишь судьбу на сторону свою! Жизни невмоготу, ветер уносит словесную пургу,
Вместо неё в эзотерическом кругу оставляет тлен и мишуру, только Господь Всеправый
Может помочь избавить Бренный мир от Лукавого, ну, а грешное естество, забудет нищету,
Я же у собственных мыслей в плену,  благодарю их за прямоту и прямизну, зрю в темноту
И застываю в ожидании яркой вспышки света, последней угасает надежда в душе поэта,
Зиму сменит лето, но прежним останется моё кредо:  мужаюсь ныне, и берегу силы,
Чтобы на чужбине мой острый меч помог Богу головы отъявленным извергам отсечь!
Они оставили за собой кровавый след и получили в ответ иную печать,
Теперь они нас будут по имени и отчеству величать, каждый раб должен загодя знать,
Когда придёт пора умирать, он будет не вправе солгать, каждый кацап привык жить, как тать,
Ему не привыкать воровать и убивать всех подряд, я же восхваляю праотцов и бога,
Они всегда судили праведно и строго! Истина от Бога, и Евангелие тоже от Него,
Зло от Сатаны сюда пришло, ему пришлось тяжело прятаться в чаще семи планет,
И там встречать рассвет! Злодеяние всегда оставляет значимый след,
Откинув в сторону все предрассудки, вдыхаю запах незабудки,
Тепло идёт от плиты-буржуйки, а в желудке пустота,
Чего греха таить, там постоянно что-то бурлит!
Клонит сладкий сон седую голову к подушке,
Уши на макушке, сто граммов осталось в чекушке,
На закусь горбушка хлеба, да вода, капающая с неба!
Безмятежная ночь отправила от себя все сомнения прочь,
Чтобы как-то страждущей душе помочь воду в ступе толочь!
Пока живёт православная земля, мы начнём жизнь свою с нуля,
За доброту хваля всесильные небеса! На исходе долгой ночи
Строки стали расплываться перед очами, между кирпичами щели,
В них дует промозглый холодный ветер, он начался под вечер,
Пришлось натянуть на себя шерстяной свитер, чтобы среди множества литер
Автору не мерещился огромный Питер, писец – не Юпитер, здоровьем не стар,
Иногда творческий угар в душе вызывает мгновенный пожар! Мысль летит наобум,
Поднимает шум и гам, крики: «Вокзал, билет на другой свет, чемодан размером с телеэкран,
Он объездил много стран, и коль здесь заварилась такая каша, и сюда пришла «раша»,
Пламенем уже год вся зелёная планета объята, жизнь не становится ярче и краше,
Ты всё время на страже, иногда даже гнёшь матом трёхэтажным, выглядишь эпатажно,
За свой имидж тебе не страшно, хотя нельзя жить грешно! Окинув бесстрашным взором
Сияние степных просторов, услышал щёлканье массивных металлических запоров
На железных воротах, реалии бытия вселяют страх, появляются боли в мышцах и костях!
Труден первый шаг, тяжело оторвать собственный зад от старого матраса, исповеди наши
Содержат много лжи и фальши, страсти кипят внутри естества, голова легко проглатывает слова,
Даль темным – темна, ни фига не видно из открытого настежь окна! Везде тлен, всюду – суета,
Истина земного бытия на внешний вид проста, как трава – лебеда у моего зарешеченного окна!
Она зелена, высока и стройна, с одной стороны обожжена пламенем зловещего костра,
Наивная её простота напоминает смысл бытия, начатого с чистого листа!
Посреди ночи беспокойно в темноте бродят недремлющие очи,
Никого не щекочет тот вопрос,  что пряди седых твоих волос
В виде двух полос искажают человеческий рост,
Как бы грешнику не пришлось целоваться взасос
 С роком и судьбой, или бить о глухую стену головой!
Мысль, заброшенная в вечный круг миров,
Напомнила об извечной борьбе веков,
Их зов вырвался из глубины земли,
Там едва слышны проповеди,
Исходящие из уст святых!
Нам не добраться до них,
Воля небес для нас,
Подчас, как царский указ: не исполнять его нельзя по законам земного бытия,
Иначе тебе – труба, то есть секир башка! Мир животворя, она ищет потерявшегося поводыря
Посреди безмолвного пустыря, холод и стынь января,  с раннего утра  настигла меня
Вдалеке от дома, раскаты грома остались вдалеке, появилась слабость в правой руке,
Она была с Музой накоротке, нехотя ходила на её поводке, но во всей её походке
Чувствовались нотки неодобрения, творец сулит простому люду благодать и спасение,
Мы же, молясь Творцу, больше заботимся о своей вентральной грыже, наклоняясь к кресту ниже,
Пребываем в заповедной нише Христа, вокруг благодать одна, ни куста, ни деревца,
Исчезла из глаз полынь-трава! Бог – вечен и един, тень от моих седин достигла небесных вершин,
Клин выбивается клином, в порыве едином бегу на встречу с всемогущим властелином небес,
Силы и мощь в теле есть, случайно уцелевших и сильно постаревших, но так и не сумевших
С гармонией сокровенной мечты слиться воедино, для гражданина, сидящего всю ночь у камина,
Появилась веская причина изобразить картину маслом, чтобы страсть не погасла в душе,
Она мечется в пустоте, ищет свободное место в заброшенном закутке,
Зажав нательный крест в слабеющей руке! В хлябь и стужу, в мороз лютый
Нет ни одной спокойной минуты, чтобы бить баклуши,
Сатана, выглянув из окна, высокие чувства глушит,
Моё дело сторона, всё спишет война,
Память блуждает в мире вымысла,
Она на руинах бытия выросла одна,
Как былина в поле, ни воли, ни доли,
Над головой нет священного ореола!
Души таинственный полёт вот-вот произойдёт,
Вся суета сует наружу всплывёт, чтоб разудалый народ
Узнал собственным грехам счёт! Горят костры вблизи и вдали,
Они будут светиться до той поры, пока не потухнут старинные лампады
И не закроется навсегда рот щербатый у пьяной рыжей русской бабы,
Она прошла все этапы, познала отраду любви, пережила листопады
И групповуху от солдатской братвы! Увы, чужие поученья ей не помогли,
Она не собирается отмаливать свои грехи, как не суди и как не ряди,
И как свою честь не блюди, ей со слезами придётся из семьи уйти, хоть она и будет раздета,
И прикрыта простынею зелёного цвета, замёрзнет в ожидании рассвета, нет спасения от ветра!
Прочь терпенье!  Долой униженье!  За каждое оскорбление  расплатятся братья во Христе.
Весь женский пол на мужчин  непомерно зол, тот -  хохол, этот – кацап, тот – слуга, этот – раб,
Каждый из них на передок был слаб, вкусив отрады в присутствии страстной и нежной бабы,
На передок слабой, он всякий раз был тоской объят, он же ни в чём не виноват,
Он в мужском деле – хват, но на выдумку не богат, он может и спереди и сзади
Бабу оттрахать, всё что выше или ниже паха должно стонать и плакать
 Во время пылкого экстаза, эту фазу не вбросишь из рассказа
О пылкой и страстной постельной любви, у нас она в крови!
Кровь – не молоко, инстинкты побороть тяжело,
Уж лучше жить беззаботно и явно грешить, в своё удовольствие жить, как плоть велит!
Бог вынесет грешникам вердикт, если кто-то из усопших твой грех устно подтвердит!
Кто-то – слуга, кто-то - учитель, кто-то возмутитель спокойствия, плоть волнуется,
Остановившись у алтаря и зажав три рубля в кулаке, карман порван в стареньком пиджаке!
Просчитана ситуация в уме, свет от старинной лампады не доходит туда, куда надо, грешное чадо 
Ждёт бал-маскарад, там будет отрада для плоти и души, осуждать никого не спеши!
Жизнь преподносит грешникам урок. Кромешный ад на земле трудно скрыть в кромешной мгле,
Лучше оставаться в стороне от ратных дел, будешь жив и цел,
Уж лучше оставить позорную обитель, ты - незаинтересованный зритель,
По профессии ваятель. Пример для тебя – Создатель! Не видно конца, созданной им игры,
Взятки, распри и поборы поощряют разговоры о спазмах и запорах, о пожарных и вахтёрах,
Бежавших с позором  с обесчещенной горы, её очертания видны издали, до поры до времени
В нашем воображении появляются сомнения в том, что мы сможем глотать воздух ртом 
В пространстве пустом, осенив своё чело крестом, пытаемся идти прямиком, 
С помятым лицом прячемся за зелёным холмом, густой баритон ратует за любовь.
За неё проливают кровь, зачем? Всё – тлен! Всё – суета! Наживёшь ещё одного врага
И что тогда! Будешь кричать: «Гойда! Гойда! Гойда!», пока тебя не снимут с креста,
А твоя душа не улетит на небеса! По крайней мере, тяжело найти значимое поверье
В духовной сфере, люди – звери, они не считают потери и потому отдают предпочтение злу!
Везде свищет вьюга, кацапы съедают друга, им достаются жалкие объедки,
Пусть мечутся, как птицы в клетке, прыгают с ветки на ветку, принимают таблетки,
И щипают друг друга, они слепо выполняют команды из кремлёвского склепа,
Тот, кто к ним с детских лет приучен, будет в сталинских лагерях замучен!
Кацап задыхается слегка, если не видит на своей шее поводка,
Голь на выдумку мудра, выглядывает из-за зелёного куста,
Стенает до рассвета, весну стремглав сменяет лето!
Не существует такого преступления, чтобы молодое поколение его не могло совершить,
Не было такого обмана, выплывшего из тумана, которое власти в порыве страсти
Не сочли бы за счастье совершить, в горле комок стоит, там сильно першит,
Нельзя забыть такой хитрости, на которую не смогли бы пойти большевики,
Давая обет вечной нищеты, они ставили цель –  беспредельное обогащение,
И усиление светопреставления, после восстановление владычества своего,
Показная пышность театрализованного богослужения в одно мгновение
Отключала разум человека, прозаика или поэта, гения или калеки,
Чтобы вовеки и отныне все древние святыни влияли на воображение!
По всей земле мы неустанно ищем пропавшего во мгле  прихожанина,
То ли новгородского мещанина, достигшего заповедной вершины,
То ли дворянина, которого обуяла гордыня! Пока он спит покуда,
Ещё не оклемавшись от ночного блуда, простые люди замерли в ожидании чуда,
Сгорая от стыда, стонет запруда у Чистого пруда, ветер юга сразился со стужей лютой,
Она с каждой минутой ослабевала, не чувствовалось в ней татарского навала,
Пора возмездия давно уже настала! Усталость как рукой сняло, потное чело
Совесть и святость на абордаж взяло, приятный и нежный стон, как сон
Был принуждён тоской объять, родителей погибших молодых ребят!
Я же взываю к Творцу необъятной вселенной, наказать сатанистов презренных,
 И забыть о вещах второстепенных,  о тайнах сокровенных не сообщать пленным!
Они стали добычей зла, их сюда привела зловещая и завидущая судьба!
Голытьба здесь сокровенные богатства нашла, враги писателей и книг
Переориентировались за краткий миг, ели за троих, и пытались корить своих,
Кровью степи, обагрив, вдруг услышали свой зловещий хрип,
Небось, Архип Куинджи  своими набросками избавил бы отбросы общества
От вранья и ото лжи, пусть лежат в грязи в прибрежной украинской степи!
Оказавшись глубокой тёмной яме вперёд ногами, искали закрытыми глазами
Притаившееся Божество, но не могли рассмотреть Его, их дом – темница,
По что же им могилы страшиться?  Горе, в сердце, сокрушив, Бог миф огласил,
Предал огласке зловещие кремлёвские сказки! Бог увидел в светлом напряжении
Славянское речение,  раздался зов предостережения, не слышно голоса опровержения,
В душе только боль и смятение, по крайней мере, они до сих пор царят в духовной сфере!

г. Ржищев
18 января 2023г.
19:30