Якоб Лорбер. Домоводительство Господне. Глава 178
22 декабря 1841 года
1. И они пошли, и очень скоро добрались туда, где эти семеро лежали ниц, и по воле Аведама некоторое время ожидали, слушая, как Кисеил, распростершись на земле, молился, разговаривая сам с собой следующим образом:
2. «О я, несчастнейший, ничтожнейший грешник! Что я наделал? Кичился перед Богом своей бесконечно великой глупостью, которую я признавал последовательной мудростью, и буквально поклонялся самому себе!
3. Божье милосердие явило мне всего лишь одну искорку Его бесконечной мудрости, которая однажды упорядочила небо и землю, и даже мне, жалкому червю, полному неблагодарности и непослушания, дала такое чудеснейшее бытие, – и вот я уже беспомощно лежу в пыли!
4. Что стало бы со мной, если бы Он показал мне больше, чем одну только искорку Своей бесконечной, вечной, непостижимой мудрости?!
5. О, я бы мгновенно пропал, как если бы ни одной частички меня никогда и не существовало!
6. Но Его неизмеримая доброта, Его бесконечная любовь, Его безграничная милость пощадили мою несказанную дерзость. И вместо того чтобы тотчас же совершенно справедливо наказать меня вечным уничтожением, которое я стократно заслужил каждым мигом своего недостойнейшего бытия на протяжении всей моей жизни, Он простил мне мою невыразимую вину и велел прийти сюда, чтобы я искал Его в себе и познал, и снова вернулся к Нему!
7. Я, величайший, недостойнейший грешник, должен вернуться к Нему?! О земля, лучше разверзнись и поглоти меня целиком и полностью! Ибо пусть я уже и стал всецело любовью к Нему в своих чувствах, – но смогут ли вечности искоренить мое прежнее святотатство, как если бы я никогда не грешил перед Ним?
8. О святой Отец тех детей, которые более достойны! Нет, нет, – такое не может и не должно произойти; ибо ведь Ты, о добрый Отец, свят, пресвят! Разве могу я еще раз и еще более тяжко согрешить перед Тобой?!
9. Достаточно, да, навеки достаточно того, что я один раз согрешил перед Тобой, когда был слеп и не мог узнать Тебя! Как же тогда назвать тот грех, когда я, покрытый прахом червь перед Тобой, познав Тебя, о святой Отец, явлюсь перед Твоим святым лицом, умышленно совершая грех?!
10. О, ужасная мысль! Я, грешник перед Богом, – нет, нет, о святой Отец, Ты ведь слишком добр, чтобы так сурово наказывать меня, несчастнейшего грешника?!
11. Хоть я и заслужил самое суровое наказание, но когда я снова думаю о том, как несказанно сильно я теперь люблю Его, ощущаю любовь даже в каждом своем волосе, как если бы в нем была тысяча сердец, наполненных огнем любви, то мне кажется, что наказание, которое я заслужил, может быть отменено, ибо в своей любви я хочу лишь следовать бесконечно могущественному влечению моего сердца, и поэтому я оплакиваю мою великую глупость! И если я, насколько мне известно, никогда не приносил пользу земле, то теперь пусть хотя бы мои слезы увлажнят ее почву! Кто знает, быть может, какой-нибудь мучимый жаждой корешок травы подкрепится ими, – а может и умрет от тяжелой слезы великого грешника?!
12.Да, да, благородный корешок, горячая слеза моего греха не несет в себе ничего благословляющего, ибо она истекает из моря моих злодеяний, и потому, пожалуй, несет тебе лишь погибельное удушение! Тогда я хочу пролить мои слезы на песок, на сухой, горячий песок, и не вставать до тех пор, пока у меня не останется больше ни одной слезы, или пока справедливый, святой Бог и Отец не пошлет ко мне вестника, который принесет мне вполне заслуженный обвинительный приговор!
13. И если меня накажут вечным изгнанием, то в самом удаленном уголке земли я буду чувствовать себя лучше, чем здесь, в этом святом месте, где я недостоин находиться!
14. О тихое уединение, где найти, где обрести тебя, чтобы, не замеченным и не оплаканным никем из свидетелей моего великого несчастья, я мог бы умереть от моего греха, да, навечно целиком и полностью умереть?!
15. Да, да, только сейчас я пришел к верному выводу: ничто не может искупить мой грех перед Богом, кроме одной лишь смерти, вечного прекращения бытия! Ибо ведь если преступник уничтожен, то вместе с ним уничтожен также и его грех; таким образом, для того, кого больше нет, все прекращается вместе с ним!
16. Но если перед Богом никакое уничтожение невозможно – что тогда?! Разве может Бог когда-либо забыть хоть что-то?!
17. И разве может когда-нибудь исчезнуть то, что продолжает существовать в нерушимой, вечной памяти Бога?!
18. И разве представляем мы собой нечто иное, нежели свободные образы, встающие перед Богом из Его вечно длящегося воспоминания?!
19. Кто же сможет когда-либо стереть самого себя из этой вечно могущественной Божьей памяти?!
20. О Бог, о великий, святой Отец! Только сейчас я вижу, что все люди и все существа суть совершенное ничто перед Тобой; и лишь Ты – Все во всем!
21.Теперь я понимаю, что все мы, люди, как грешники, так и праведники, ни на что не способны перед Тобой; единственно Ты – Все во всем!
22. Если же кто и праведен перед Тобой, о святой Отец, в чем его заслуга? Ни в чем, – но все есть лишь Твоя великая милость!
23. И кто грешен перед Тобой, – что он есть? Жалкое ничто перед Тобой, ибо он хотел быть чем-то, не осознав прежде, что он – ничто перед Тобой!
24. Каково же тогда различие между грешником и праведником? Да, теперь я его ясно вижу: грешник есть великий глупец, ибо он ошибочно полагает и поступает так, будто из себя самого представляет собой нечто перед Богом. Праведник же осознает свое ничтожество, понимая, что все что в нем есть, является чистой милостью Бога, святого Отца.
25. Таков свет праведника; а ночь грешника – его великое заблуждение!
26. О великий, святой Отец, теперь я более чем ясно вижу, что никогда вовеки не смогу скрыться от Тебя, ибо ведь Ты – повсюду Все во всем. Но я вижу также, что и Твое милосердие бесконечно! Посему не гневайся на меня в Твоей святости, но в Своей бескрайней отцовской доброте будь милосерден и милостив ко мне, бедному, слепому грешнику, и, если это будет Тебе угодно, дай Твоей святой воле прийти на меня и позволь мне, если бы это было возможно, хоть в ничтожнейшей мере пребывать среди тех, на кого снизошло Твое милосердие! О святой Отец, да будет Твоя святая воля! Аминь».
27. После этого он умолк и громко плакал, роняя слезы на землю, и его братья плакали вместе с ним.
28. Также и Сифлаим, и все остальные вместе с Енохом были настолько тронуты, что тоже заплакали, ибо речь Кисеила зажгла в них несказанно великий свет.
29. Аведам же дал им понять, что этот свет намного больше, чем даже самый сильный огонь десяти тысяч жертвенных алтарей.
30. И Сифлаим сказал самому себе в сердце: «О бедный брат! Я один виноват в твоем великом несчастье! Если бы я знал об этом заранее, я бы скорее согласился быть разорванным тобой на куски, нежели причинить тебе нечто подобное!
31. О Аведам, прекрасный, преисполненный любви Отец, сжалься над ним!»
32. Аведам же ответил ему: «Не тревожься о своем брате, но только о том, чтобы тебе самому стать, как он! Ибо воистину, Я говорю тебе: кто не станет, как он, тот однажды в царстве вечной жизни будет ничтожным перед ним!
33. Пойми это и больше не тревожься о том, кто жив! Аминь».
Свидетельство о публикации №223011800456