Когда ложь не во благо

     Холодным промозглым ноябрьским утром одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года Павел Остриков призывался в ряды Советской Армии.

     Машенька Колпина, миниатюрная, словно Дюймовочка, всеми одноклассниками и учителями считавшаяся девушкой Павла, вместе с его родителями и друзьями, бывшими учениками их школы и подругой Катей, провожала Острикова, стоя на холодном ветру, ожидая на перроне прибытия поезда, который с минуты на минуту увезёт призывников их города в неизвестность, и она будет с нетерпением ожидать его первого письма с информацией о месте службы.

– Машунь, не переживай, два года быстро пролетят! – успокаивал, поглаживая плачущую девушку по плечам, Пашка, сам с трудом сдерживая слёзы.
– Павлик, ты обязательно пиши, - всхлипывая, просила Маша.
– Машунечка, я тебе каждый день писать буду! – уверенно заявлял Павел.

     Катя Минина, Машина подруга и одноклассница стояла немного в стороне, но разговор молодых людей слышала хорошо, как и другие парни, которые были немного растеряны и каждый думал, что и его со дня на день призовут на службу. Диктор объявил о прибытии поезда. Сотрудник военкомата скомандовал о построении призывников, а провожающих попросил отойти в сторону.  Родители и друзья кинулись обнимать Павла, а Катя, подойдя к нему, спросила:
– Паш, а можно, я тоже буду писать тебе?
– Конечно, Катюха, пиши, и вы, ребята, тоже все пишите солдату, я буду ждать! - уже на бегу крикнул Остриков.
– Ой, Катюш, я уже скучаю, - сказала Маша подруге, когда последний вагон состава скрылся из вида.
– Маш, ты не переживай, два года пролетят, и не заметишь, как будешь своего Пашеньку встречать! – ободрила Екатерина Машу.
– Ох, поскорее бы! – взяв подругу под руку, ответила Маша, и  девушки вместе с ребятами отправились к автобусной остановке.

     С этого дня начались для Маши и Паши дни ожидания. Ожидание возвращения и встречи.

     Маша обучалась в педагогическом училище, а Павел, окончив после школы профессионально-техническое училище, сразу получил повестку о призыве.
Девушка каждый день писала письма своему солдату, подробно рассказывая о прошедшем дне, и с нетерпением ждала писем от Павла. Он тоже писал регулярно, описывал свои солдатские будни. Каждое письмо Маша перечитывала по несколько раз, складывая их аккуратно в коробку из-под обуви. Первый год ожидания тянулся очень долго, но возлюбленные надеялись, что Павел приедет в отпуск. К сожалению, их мечте не суждено было сбыться, но к Павлу поехали родители. Маше очень хотелось поехать с ними, но именно в этот момент у неё умерла бабушка, которая воспитывала Машу после гибели родителей. Мир, окружавший девушку, казалось, рассыпался на мелкие кусочки, и только тёплые письма Павла поддерживали её в сложившейся ситуации и подруга Катя, проявившая большое участие и в организации похорон, и в поддержке подруги в сложное для неё время потери родного человека.
Екатерина, как и обещала, писала письма Павлу и с нетерпением ждала от него ответы, но он не торопился отвечать. Писал тогда, когда  получал от неё несколько писем, и отвечал одним письмом, не стараясь писать подробности, а отписывался общими фразами. Девушку раздражали такие его отписки, но она, не подавая виду, писала ему вновь и вновь, сообщая подруге о каждом письме Павла. Маша не ревновала, не считала Катю соперницей, а, наоборот, радовалась за своего молодого человека, считая, что на службе, вдали от родного дома, он рад любой весточке от своих друзей и одноклассников.

     Подруга же, напротив, завидовала Маше, наблюдая, как та радуется каждому письму парня. Минина даже начала дружить с Машей только потому, чтобы быть ближе к Острикову. Павел всегда ей нравился, но к её большому огорчению никогда не обращал на неё внимания, а ещё с пятого класса начал дружить с Машей, провожая ту после школы домой, часто бывал у неё,  бабушка кормила их обедом, а затем они вместе делали уроки. В старших классах молодые люди поняли, что любят друг друга и уже не представляли дальнейшей жизни поодиночке. Они мечтали, что после службы непременно поженятся, родят детей и будут самой счастливой семьёй на свете.
Маша грустила по ушедшей бабушке и радовалась скорому возвращению Павлика, её надежды и опоры, о чём и делилась с подругой.

     Чем быстрее приближалось время возвращения Павла домой, тем яростнее работали мысли Екатерины. Ей, во что бы то ни стало, хотелось рассорить влюблённых и самой выйти замуж за Острикова.

     Благодаря тому, что её мама работала на почте, Катя решила исполнить задуманное. После занятий в технологическом техникуме, где получала специальность бухгалтера, она сразу же направлялась на работу к матери и вызывалась помогать ей в разборке прибывшей корреспонденции. Конечно, её внимание, в первую очередь, было направлено на связки писем. Наткнувшись на послание Острикова Маше, она тут же, улучив момент, прятала его в карман своей сумки и вскоре уходила домой.

     Закрывшись в квартире, она первым делом вскрывала конверт и начинала его жадно читать, вникая в каждую строчку и представляя, что всё написанное адресовано ей.

     Она была одержима идеей рассорить влюблённых и надеялась, если они перестанут получать письма друг от друга, то их чувства сойдут на «нет».
Всеми правдами и неправдами она пыталась заполучить письма Павла и Маши друг к другу и ей это удавалось.

     Пользуясь случаем, она стала обладательницей заветного ключика от почтового ящика для писем, висевшего на здании почты. Отделение связи находилось напротив окон Мининых, и Екатерина имела возможность наблюдать за тем, как Маша, направляясь к автобусной остановке, бросала в щель ящика написанные Паше письма. Следом за ней, Екатерина открывала ящик и забирала письмо, адресованное солдату, себе.

     В очередном письме Павел удивлялся отсутствием писем от Маши, спрашивал, что случилось, не болеет ли она. Читая такие заботливые строки, слёзы злости душили Минину. Дочитав до строк, что к ним в часть приезжали артисты, и он даже упросил солистку сфотографироваться с ним, чтобы отправить фото своей любимой, Катя достала из конверта снимок Павла в военной форме рядом с красивой стройной девушкой.

     «Вот! Это то, что надо!» - воскликнула Минина и начала лихорадочно думать, как это можно преподнести Маше.
 
     На следующий день Минина встретила Машу после учёбы.
– Привет, Маш! Ну как, было письмо от Пашки?
– Нет, Катя, я чувствую, что-то случилось, не может он просто так перестать писать. Думаю, к родителям его сходить и всё узнать.
– Даже не вздумай позориться! – воскликнула Минина.
– А что в этом позорного, Кать? – удивилась Маша. – Они же знают, что мы дружим и переписываемся.
– Вот-вот. Я тоже с ним дружу и переписываюсь, и вот мне он как раз и прислал письмо! Да не простое, а с фотографией! – копаясь в сумке, сказала Минина.- Я несколько дней не знала, как тебе рассказать, но вот собралась с духом, я же твоя подруга, кто, если не я откроет тебе правду!
Достав фото Павла с артисткой, она протянула его Маше.
– Вот, смотри! Счастливый какой! Жениться они собрались. И домой уже с молодой женой приедет, а тебе получается отворот-поворот!
– Катя, да как он мог?! Почему он мне правду не написал, неужели я не поняла бы?
– Ну, стыдно, наверное, а, может, и вообще, не посчитал нужным тебе сообщать!
– Ну как же так, Катя? – уже не в силах сдерживать слёзы, произнесла Маша.
– А чему тут удивляться, все мужики такие! – взяв подругу под руку, горячо сказала Минина.

     Она буквально тянула Машу к дому, потому что ноги той отказывались слушаться.
– Я вот, что подумала, - когда они уже были в квартире у Маши, - тебе до его приезда надо уехать! Устроишься на новом месте, замуж выйдешь и забудешь этого Острикова!
– Да куда я уеду, Катя? Здесь и родители, и бабушка похоронены.
– Вот насчёт этого не думай! Я тебе обещаю, что регулярно буду посещать кладбище и убирать их могилки, - заверила она Машу.
– А как же распределение? – сквозь слёзы спросила Маша.
– По этому поводу даже не переживай! Во-первых, ты сирота, - со знанием дела сказала Минина, а во-вторых, представишь комиссии справку о дальнем родственнике, которому нужен уход.
– Катя, да где я такую справку возьму?
– Ой, Машка, справку я у своего дяди выпрошу, он пришлёт, да ещё и запрос на тебя сделает! Он же у меня ГОРОНО в приморском городе заведует! Это ему просто раз плюнуть!
– Катя, ну это же обман, я не смогу, - с сомнением ответила девушка.
– А ты почаще представляй, как будешь Пашку в городе встречать с его довольной физиономией и молодой вертихвосткой под ручку! Ты что тут каждый день реветь в подушку будешь? Да разве это жизнь! А там – море! Я всю жизнь мечтала уехать к дяде, так мать не отпускает, а тебе и спрашивать никого не надо! И не волнуйся, дядя и с работой поможет, и с жильём! Так что нечего раздумывать, я займусь устройством твоей жизни!

     Вот так, растворившись в своём горе, Мария полностью отдалась во власть Екатерины.

     Вскоре всё произошло так, как и говорила Минина. Документы были оформлены, экзамены сданы и, получив диплом, Маша, отправив вещи багажом на адрес дяди Екатерины, уехала на юг.

***
     Павел возвращался со службы и мысленно подгонял поезд. После того, как перестали приходить письма от Маши, чего только он не передумал. Сколько раз порывался спросить о ней у родителей, но каждый раз останавливал себя, не желая впутывать родных в свои сердечные дела.

     С вокзала он первым делом поехал к ней. Дверь ему открыли совершенно чужие люди.
– А где Маша? – обескуражено спросил он.
– Да не знаем мы, вроде уехала. Дом ведомственный. Квартира освободилась, нам её выделили.
Выйдя на улицу, он вспомнил, что Минина живёт рядом и направился к ней.
– Ой, Пашенька, как я рада, что ты вернулся! – пытаясь обнять своего бывшего одноклассника, воскликнула Екатерина.
– Привет, Кать! А где Маша? – вяло ответив на её объятия, спросил парень.
– Паша, ты проходи-проходи! Я тебя чаем угощу, вижу, ты прямо с поезда, - кивнув на вещи, сказала она.
– Кать, я ещё дома не был, ты можешь сказать, что с Машей случилось?
– Ой, Паш, да разве тут в двух словах расскажешь? – продолжая стоять в прихожей, сказала Минина. – Вот ты бы прошёл, я бы тебе всё подробно и рассказала.
– Ладно, пройду, - снимая обувь и шинель, сказал Остриков.
Минина поставила на плиту чайник, а на стол выставила вазочки с вареньем и конфетами.
– А, может, ты борща хочешь, домашнего, наваристого, в армии такого и не ел! – открывая холодильник, спросила Минина. – А, может, и покрепче чего? Тут у отца есть,-  достав бутылку водки и налив её в стопку, - предложила она.
Остриков залпом осушил стопку и вновь обратился к Мининой.
– Кать, не тяни кота за хвост, рассказывай!
– Паш, ты только не расстраивайся. У Маши всё хорошо. Уехала она. Представляешь, у нас тут всё лето строители в школе работали, южане, между прочим, вот она в одного и влюбилась, а как они домой собрались, вот он её с собой и позвал, а она, недолго думая, вещички собрала и поехала!
– А куда уехала, у тебя адрес есть?
– Да откуда же я знаю, Паш! Она как уехала, так ни ответа, ни привета, поминай, как звали! Вот и грош цена нашей дружбе! Так что, Паша, значит, и тебя она не любила, раз за первым встречным укатила! И нечего тебе переживать, - наливая гостю вторую стопку, сказала Минина. – Ты у нас парень видный, один не останешься! И я всегда буду рядом! – наливая ему третью стопку, - сказала она.
Поставив пустую посуду на стол, Минина вплотную подошла к Острикову и прижала его голову к своей упругой груди.
 
     На голодный желудок водка сделала своё дело. Уткнувшись в женские прелести, Остриков крепко обнял Минину и начал жадно её целовать. Родители Екатерины отдыхали в санатории, и квартира была в полном её распоряжении.

     Павел, будто в бреду овладел Мининой. Она, не получив удовольствия, а, наоборот, почувствовав дискомфорт, была счастлива. С этого момента Минина была полностью уверена, что её возлюбленный теперь никуда от неё не денется.
 
     В последующие дни она приглашала его и бывших одноклассников в гости, а после посиделок снова оставляла Павла у себя на ночь.

     Через некоторое время после того, как родители вернулись домой, Екатерина сообщила им, что беременна от Павла. Те призвали парня к ответу, и ему ничего не оставалось, как жениться на нелюбимой.

     А Машенька, устроившись на новом месте, часто писала своей подруге. И в каждом письме непременно спрашивала про Павла. Екатерина отвечала нерегулярно, но про Павла писала подробно, как у него всё хорошо, и он счастлив с молодой женой и сынишкой. И каждый раз убеждала подругу, что той сюда приезжать не следует.

     Вся жизнь Павла превратилась в серое существование. Работая с Екатериной на заводе, они, как молодая семья, получили комнату в малосемейном общежитии.  После работы он не торопился домой, заходил к родителям, где пребывал до поздней ночи, а чаще всего и оставался на ночь. Родители гнали его к жене и сыну, и он несколько дней не приходил в родительский дом. Затем всё повторялось сначала. Екатерина всеми правдами и неправдами пыталась удержать Павла, то скандалила, то ласкалась, признавалась мужу в любви, поила его водкой и увлекала в постель. Так у них родился второй сын, и они переехали в отдельную квартиру в заводском доме.
Как и обещала, весной и осенью Екатерина с Павлом бывали на кладбище и убирали могилы Машиных родных. В дальнейшем, эта обязанность легла на плечи Павла, а он даже с удовольствием бывал там один, наедине со своими мыслями. Через несколько лет добавилась работа у мест захоронения и его родителей, и Екатерины. 

*** 
Н а ш и  д н и

     Павел Семёнович Остриков, выйдя на пенсию, полюбил по утрам гулять в городском парке в одиночестве. Ни разу ему в голову не пришла мысль пригласить на прогулку жену. Наоборот, чем старше он становился, тем невыносимо ему становилось находиться с ней в одной квартире. Её общество душило его, ни книги, ни телевизор, ничто не могло отвлечь от присутствия Екатерины. И только в парке в любую погоду он дышал полной грудью, ощущая свободу и независимость.
Во время очередной прогулки его окликнул бывший одноклассник Алексей Осипов.
– Пашка! Остриков! – направлялся к нему быстрым шагом Осипов.
– Лёха, ты? – обрадовался Остриков. – Сколько лет, сколько зим? – хлопая школьного друга по плечу, спрашивал Павел.
– Да уже и счёт потеряли, Паш! – обнимая товарища, ответил Алексей. 
– Да, живём в одном городе, а столько лет не виделись! Закружила нас жизнь, дети, внуки! Работаешь?
– Представь себе, нахожусь на заслуженном отдыхе!
– Ещё как представляю, я вот тоже уже несколько месяцев не работаю. А ты, Лёш, хорошо выглядишь, даже загар вроде южный.
– Да, Паша, неделю назад, как с югов вернулся, по путёвке отдыхал. У нас зима уже, а там ещё розы вовсю цветут, красота! И ты даже представить себе не можешь, кого я там встретил!
– В санатории что ли?
– Нет, не в санатории, а на экскурсии! Экскурсовод такая дама приятная оказалась, так хорошо всё рассказывала, а я смотрел на неё и никак не мог вспомнить, откуда её знаю!
– И что в итоге, вспомнил?
– Ты не поверишь, она сама ко мне подошла и говорит: «Извините, а вы случайно не Алексей Осипов?»
– И кто же эта знакомая незнакомка? – с интересом спросил Остриков.
– Ой, Пашка! Кто-кто! Наша Машенька Колпина собственной персоной!
– Наша? Вернее, моя Машуня? – вдруг охрипшим голосом спросил Павел.
– Твоя-твоя, Паша. Как вцепилась в меня, да как начала про тебя расспрашивать, а что я ей мог ответить, когда с тобой лет тридцать не виделись! Она в слёзы, говорит, что всю жизнь тебя любит, хоть ты и променял её на красотку. А я её спрашиваю, на какую такую красотку, ты что Катьку нашу Минину в виду имеешь? А она, почему это Катю? Он же на службе с девушкой познакомился, там и женился. А я ей, какая девушка, если ты сама с парнем на юга укатила и не дождалась Пашку. Вот он сдуру на Катьке и женился! В общем, такой сыр-бор у нас в разговоре получился. Она пригласила меня домой. У неё такой маленький, хоть и старый, но уютный домик, весь в цветах. Накормила меня, кофе сварила, кстати, очень вкусный, ну и снова мы начали всю вашу историю переваривать. Так что, Паш, получается, Катька вас обоих обманула, чтобы за тебя замуж выйти!
– Лёш, неужели было всё так, как ты рассказываешь? – с недоумением спросил Остриков.
– Получается, что так. Маша так расстроилась, я уж думал, «скорую» придётся вызывать. Ну я начал её расспрашивать, как живёт, с кем, а она и сказала, что всю жизнь одна. Приехала, в школу пошла работать, у старушки в том домике комнату сняла, несколько лет преподавала, а потом экскурсоводом летом попробовала работать и ей понравилось, так много лет и возит экскурсии. Хозяйка домик ей завещала, а вот замуж Маша так и не вышла, хоть и были у неё ухажёры, но она однолюбкой оказалась, всех с тобой сравнивала, хоть и зла была на тебя, но считала, что видимо, сама виновата, раз ты её разлюбил.
– Эх, Маша-Машунечка, что же мы с тобой наделали, - глядя вдаль, произнёс Павел.
– Паш, я тебе самого главного не сказал, она же тебе письмо передала и просила, чтобы я его непременно передал. Вот и ношу в кармане, собирался тебя искать.
Алексей достал сложенный вчетверо тетрадный листок и протянул Острикову.
– Не волнуйся, я не читал, она при мне писала, плакала, я и так понимаю, что в нём. Эх, Пашка, как же она тебя любит, только позавидовать можно!
Павел с нетерпением выхватил письмо из рук Осипова.
– Лёш, ты не представляешь, как своими новостями перевернул всю мою жизнь! Какой же стервой надо быть, чтобы так с людьми обойтись? –негодуя на жену, воскликнул Остриков. – Ну я ей устрою разбор полётов! Нет, лучше сразу развестись и забыть!
– Паш, неужели, разведёшься? У вас же внуки уже выросли?
– Вот именно, выросли! А я и не жил, можно сказать… все годы чувствовал, что не свою жизнь живу, и всё чего-то ждал, ждал, и вот, наконец-то дождался! Спасибо тебе, брат! – обняв бывшего одноклассника, сказал Павел Семёнович и, развернувшись, бросив на ходу слова прощания и обещание встретиться, направился к выходу из парка.  Он сжимал письмо в кулаке и боялся его разжать, опасаясь, что письмо может исчезнуть. Он не замечал ледяного ветра и снежной крупы, у него было одно желание, поскорее оказаться дома и выплеснуть Екатерине все свои негативные эмоции,  накопившиеся за долгие годы супружеской жизни.
Заметив очищенную от снега скамью под фонарём, он присел, даже не почувствовав холодных объятий деревянных промёрзших брусков и раскрыл лист. В состоянии крайнего волнения он начал читать. С трудом узнавая почерк своей любимой, понимая, в каком состоянии писались эти строчки, он вчитывался в каждое слово, перечитывая раз за разом одни и те же предложения. В конце письма был указан номер телефона и адрес проживания.
– Здравствуй, Маша, это я, Павел, - охрипшим голосом сказал Остриков.
– Пашенька, как я рада тебя слышать, здравствуй! – еле слышным голосом ответила Мария.
– Мне Лёшка передал твоё письмо. Вот только что… Ты не представляешь, что у меня творится в душе. Машенька, Машунечка, прости меня, что поверил этой дуре и не стал искать тебя! Сколько же мы потеряли с тобой! Но я обещаю, я разведусь, и мы будем вместе, я не знаю, сколько нам осталось жить, но всё это время я хочу провести только с тобой! И если ты не против, я завтра же к тебе выезжаю!
– Пашенька, Павлик, да как же я могу быть против? Я уже и не мечтала, что ещё когда-нибудь увижу тебя! Но когда встретила Лёшу, не знаю, что со мной случилось, во мне всё перевернулось, как я ругала себя, что ни разу не решилась поехать в наш город, а я ведь просто боялась увидеть тебя счастливым!
– Да какое там счастье, Машенька! Все эти годы прошли как во сне. Дети выросли, внуки появились, а я всё ждал чуда и какой-то другой новой жизни. И вот оно случилось, чудо случилось, Машуня, слышишь?
– Слышу Павлик, конечно, слышу, - сквозь слёзы отвечала Мария.
– Машенька, ты плачешь? Не плачь, слышишь, мы скоро с тобой встретимся!
– Я не верю своему счастью, Павлик! Я очень буду ждать тебя! Только что ты скажешь Кате?
– Машунечка, ты не об этом сейчас, мне интересно, что скажет она в своё оправдание, подлая обманщица, как обманула нас с тобой, а я, дурак, поверил и назло тебе женился на ней!
– Но ведь теперь мы оба узнали правду.
– Вот именно, узнали правду, и теперь у нас с тобой немного времени, чтобы всё исправить! Я приеду к тебе. Жди!
– Жду, Пашенька, очень жду!

     Замёрзшие пальцы с трудом разжались, выпуская телефон, который Павел тут же спрятал в карман, а сам, надев перчатки, быстрым шагом направился домой.
Павел Семёнович был зол, решителен, он шёл и не замечал ни холодного ветра, ни колючего снега в лицо. В крайней степени возбуждения, он мысленно готовил речь, которую собирался обрушить на Екатерину, но, подойдя к подъезду, изменил своё решение и поехал в аэропорт, где приобрёл билет на утренний рейс. Екатерина звонила ему несколько раз, но он сбрасывал каждый её звонок.
Купив билет, Павел Семёнович почувствовал необыкновенное облегчение, словно груз прожитых лет освободил его душу для новых впечатлений и эмоций.

     Вернувшись домой ближе к полуночи, Павел начал собирать дорожную сумку.
– Куда это ты собрался? – вышла из спальни Екатерина. – И где ты был весь день, я уже волноваться начала.
– Когда это ты обо мне волновалась? - с усмешкой спросил Павел и добавил: - Я еду к Маше.
– К какой Маше? – неуверенно спросила жена.
– К той, с которой ты меня разлучила много лет назад. Я всё знаю, Катя. И сейчас не готов с тобой это обсуждать, через несколько часов у меня самолёт.
Он не мог оставаться дома, а решил уехать в аэропорт, как можно быстрее и ждать отправления рейса там.

***
     Как только самолёт приземлился в аэропорту южного города, Павел позвонил Марии.
– Здравствуй, Машенька! Ждёшь? – сразу спросил он.
– Жду, Павлик! Всю жизнь жду тебя! – с радостью ответила Мария.
– Скоро буду! – сказал он и нажал «отбой».

     Взяв такси, через некоторое время Павел Семёнович стоял у ворот Машиного дома, утопающего в ярких осенних красках деревьев и кустарников.
Встреча была трогательной. Они долго стояли обнявшись, боясь оторваться друг от друга. А затем, отстранившись, рассматривали один другого, не замечая ни морщин, ни седины, а глядя в светящиеся от радости встречи глаза, видели тех самых молодых возлюбленных, какими они были много лет назад.
Мария накрыла стол, они долго ели, не замечая вкуса еды, а Павел всё никак не мог насмотреться на свою любимую. В который раз они рассказывали друг другу о том, как Екатерина обманула их обоих, и как сокрушался Павел, что поверил, и не стал искать Марию, женившись на её бывшей подруге.
– Что теперь говорить, Павлик. Жизнь прошла, у тебя дети, внуки, да и стыдно нам теперь свою жизнь устраивать, - сквозь слёзы сказала Мария.
– Машенька, что же это ты, выгоняешь меня?
– Что ты, Пашенька, да разве можно?
– Вот поэтому, я разведусь, и мы с тобой распишемся, чтобы всё, как положено! И сколько нам ещё с тобой отпущено, столько и проживём в любви и согласии!
– Ой, Павлик, всё как во сне, я не верю, что это с нами происходит!
– С нами, Машунечка! И мы должны, просто обязаны, исправить ошибки, которые совершили в молодости! Сколько лет я прожил во лжи. Она лишила нас всего! Мы не родили детей, не видели, как они росли!
– Но у тебя есть дети, - еле слышно произнесла Мария.
– Это её дети, а я говорю о наших, которые должны были родиться в любви, - горько ответил Павел. – А с ней… какая там любовь, так, забытьё…
Утром следующего дня Павел объявил Марии, что едет обратно и в ближайшее время, как только получит развод, вернётся.
– Павлик, а можно мне с тобой?
– Маша, да я и мечтать об этом не мог! Конечно, едем вместе! Мне твоя поддержка не помешает!
– Сейчас не сезон, работы мало, поэтому, я на несколько дней могу уехать спокойно. Я так давно не была в нашем городе, наверное, и не узнаю ничего. А с жильём ты решишь вопрос?
– Насчёт этого не волнуйся. У нас есть квартира, вернее, она моя, от моих родителей осталась, всё никак не мог собраться её продать, а теперь вот пришло время, так что я жених с приданым! – с улыбкой сказал Павел.
– Неужели, те наши старые дома ещё стоят? – удивилась Мария.
– Нет, те дома давно снесли и дали людям новое жильё. Родителей похоронил, сдал квартирантам, но они так всё уделали, что после ремонта уже никого не захотел туда заселять. Мне всегда хотелось куда-то уехать, вот и планировал продавать, видимо, душа к тебе рвалась, только я тогда не понимал, что со мной происходит.
– А как же дети? Может, им эта квартира понадобится, а нам и моего домика хватит.
– А у детей всё отлично! Все при должностях и при квартирах, так что за них можно быть спокойным. А жить, конечно, мы в твоём домике будем, мне у тебя очень понравилось, но в доме ко всему должна быть приложена мужская рука, вот я этим и займусь!
– Ой, Павлик, как я об этом мечтала! Не верю, что всё это может осуществиться!
– Верь, Машунечка, и всё у нас будет хорошо!

     Вернувшись в родной город, Павел сразу повёз Марию в родительскую квартиру. По пути они купили необходимые продукты и весь вечер провели в кухне, как семейная пара, прожившая много лет вместе.

     На следующий день Павел отправился домой. Он хотел, чтобы и Маша пошла с ним, чтобы при ней объявить Екатерине о своём решении, но она не решилась, сказав, что первый разговор он должен провести сам.
– Катя, ты дома? – войдя в квартиру, спросил Павел.
– Явился, не запылился! Что ж ты один? Где твоя Машуня? – выходя из комнаты, с презрением спросила Екатерина, с опасением ожидавшая возвращения мужа.
– Я подаю на развод, продаю квартиру родителей и уезжаю к Маше, которую любил когда-то и люблю до сих пор! - ничего не скрывая, сказал Павел.
– Ишь, чего выдумал, квартиру родителей продать, а вот, выкуси! – показав «фигу», выкрикнула Екатерина.
– Не веди себя, как вздорная баба! Да чего уж там, такая ты и есть! Квартира давно на меня оформлена, детей я не обижу, да думаю, они и не будут возражать, как я ею распоряжусь.
– Я сейчас детям позвоню, пусть на отца полюбуются, старого развратника, любви ему захотелось, - закатывая глаза и неуклюже опускаясь на диван, проговорила Екатерина.

     Павел давно привык к таким сценам и с неприязнью смотрел на жену. Немного полежав, она открыла глаза и поняла, что Павел и не пытался ей помочь.
– Вот так умру, и хоронить некому будет, - уже тише сказала она.
– Не волнуйся, дети похоронят, - ответил Павел и сел в кресло. – Катя, не устраивай истерик, я уже на них насмотрелся и не обращаю никакого внимания. Ты лучше задумайся, почему мы с тобой так прожили столько лет. Признайся себе, что ты во всём виновата сама. Разлучила нас с Машей, а у нас ведь такая любовь была, и она ещё тебя подругой считала, а ты не подруга, ты змея подколодная. Получается, что и я её предал, поверил тебе, дурак. 
– Подумаешь, она тебя любила, так и я тебя тоже любила! Может, ещё больше, чем она! И почему ты ей должен был достаться? Как говорят, в любви, как на войне, все средства хороши! Вот я и решила солгать во благо!
– Да-да, во благо себе, а о нас ты и не думала! – с горечью ответил Павел. – Вот поэтому, я и решил всё исправить, лучше поздно, чем никогда. Ведь я тебя никогда не любил, жил по инерции, дом – работа. А со временем я понял, что ты меня ненавидишь, как впрочем, и я тебя. Так зачем же нам и дальше мучить друг друга. Разойдёмся мирно. Я уеду. А дети уже сами родители, думаю, поймут меня, а не поймут, то и ладно, я не обижусь.

     Собрав некоторые свои вещи, Павел вернулся в квартиру родителей, где его ждала Мария.
– Как ты? Как Катя? – спросила она, разливая по чашкам чай. – Мне её очень жаль, Паша. И я себя очень неловко чувствую, будто это не она, а я краду тебя у неё.
– Она сделала нас с тобой несчастными! – воскликнул Павел. – Я эти годы не жил, а страдал! Конечно, сам дурак, что женился, но теперь хочу исправить ошибки, и надеюсь, что сыновья поймут меня.
– Павлик, она не только нас сделала несчастными, но и себя, ведь если ты её не любил, какое уж здесь счастье.
– Да мы и жили, как кошка с собакой. Не знаю, почему я раньше не развёлся, сколько раз порывался, да она такие истерики закатывала, говорила, что с собой покончит, на кого детей оставляю, и я не уходил. Но теперь всё, обратного пути нет! – уверенно сказал он своей любимой Машуне.
Посетив могилы родителей и бабушки, которые, действительно, были ухожены стараниями Павла, встретившись с одноклассниками и погуляв по улицам разросшегося города, Мария собралась уезжать.
– Павлик, я бы с радостью осталась с тобой, но ты же знаешь, что меня работа ждёт, - извиняясь, сказала Мария.
– Я всё понимаю, Машенька, когда я приеду, ты уволишься, и всё время мы будем проводить только вдвоём, и ты познакомишь меня со всеми вашими достопримечательностями! – обнимая любимую, сказал Павел.

 ***
     Женщина-судья, выслушав историю Павла, так прониклась ею, что, не раздумывая, развела его с Екатериной.

     Вскоре, продав квартиру, собрав, дорогие его сердцу вещи, он тепло попрощался с детьми, которые хоть и были удивлены всем происходящим, но, зная, как всю жизнь жили родители, решение отца приняли и пообещали, что летом непременно приедут к ним с Марией в отпуск.

Коллаж из изображений, взятых в свободном доступе