За тучей тьмы

Трогательный был вечер. Я шёл по мостовой, не помня куда и для какой цели иду. Мир уже был погружён в созвучие стенаний ветра, который жалуется на нервную прохладу ноября.
Эстетика грузной усталой мостовой, кофе в крохотном картонном стаканчике, плавно расплывающийся лёгким шлейфом запах корицы.
- Кид, вот ты и состарился.- говорят они мне. Смеются, да, ха-ха… Но после смеха рано или поздно прольются слёзы. Все вокруг так любят притворяться счастливыми. Рассказывать старые истории в пустоту. Все мы немного клоуны. А может и много…
Его гостиница, не поверите, была напротив морга. Жутко, подумаете вы, а Кид привык. Можно было, без сомнения, найти другую гостиницу, но не нужно было. Морг, находящийся рядом, напоминал Киду, что у него мало времени.
               

                ***
-Эли, здравствуй. – произнёс Кид с упоительно замершим дыханием и чувством, которое неустанно напоминало ему, что именно ради этих минут он и жил.
-Здравствуй, Кид.
Она сняла чёрные перчатки и бледно-васильковую шляпу, которая так мягко гармонировала с тоном её окутанных печалью и усталостью глаз.
- Мне нужно ей сказать…-  крутилось у Кида в голове, - А слова будто прилипли к голосовым связкам. Да, особенно, когда она так смотрит…Я задыхаюсь…Я должен сказать…
-Милый, что-то случилось? – взволнованно спросила она.
-Да…
-Что же? – волнение нарастало в её голосе.
- Ты великолепна – вот, что случилось.
Она выдохнула и улыбнулась, не заметив, как под столом Кид до боли сжимал своё колено, лишь бы не сказать слов, которые так необходимо было сказать.
               


                ***
- Я снова не смог это произнести… Передо мной сразу же встаёт картина: её слёзы, которые режут и сжимают мне сердце, всхлипы и дёргающиеся губы в попытке сделать глоток воздуха. Как же мне сказать…? Этот страх, похожий на едкую внезапную пощёчину и узел в животе… Как долго я собираюсь истязать сознание, пряча два слова в себе? «Я умираю…» - почему так мучительно трудно сказать о неизбежном? Я не хочу, Эли, так не хочу, чтобы тебе было больно…Не хочу, чтобы моя смерть убила тебя.
               


                ***
Луна, излучающая холодный притягательный свет над бездушным складом трупов. Скоро и я там окажусь. Не увижу Луну и её свет, не увижу Эли…Если бы только было возможно узнать, увижу ли я её, я бы не боялся умереть.
Кид упал на колени и жадно всматривался в каждый сантиметр мерцающей, убывающей Луны с её, похожими на родимые пятна дымчатыми кратерами.
- Ты всегда покровительствовала мне. Твоя безмятежная печаль, нежно стискивающая сердце, вдыхала в меня жизнь, - он нервно ухмыльнулся и продолжил, -Когда меня не станет, помогай Эли, прошу. Эли должна справиться, чтобы ни было она должна справиться.
               

                ***
Он запомнил только нож в руках, дико трясущиеся окровавленные ладони, комнату и Эли… Обескровленную, бездыханную Эли. Кид проснулся в холодном поту, сжимая рубашку на груди.  Он кричал долго, до намеревавшейся открыться раздирающей хрипоты. Затем подошёл к окну, раскрыл его, прерывисто содрогающимися, ослабшими после сна руками. Луна плавно рассеивала ледяной свет над моргом, деревья вздыхали беспокойными урывками, покачивая ветками, словно прощаясь с умершими.
- Нас учат жить всю нашу жизнь, а как уходить нас не учит никто. – шёпотом произнёс Кид, боясь растревожить ночную лунную тишину. Он аккуратно закрыл окно, отошёл от него и затаив дыхание приложил кончики пальцев к корешку книги, стоящей на стеллаже во всю стену. Кид, не убирая пальцев от корешка прошёл к другому, затем к третьему, четвёртому…Только дойдя до конца стеллажа, он осознал, что задержал дыхание на это мгновение. Вдохнув, Кид взял книгу и открыл страницу не глядя, наугад. Он знал, что эта книга прекрасна, а это значило, что можно открыть любую страницу и всё равно остаться удовлетворённым, почувствовать что-то сокровенное, искреннее и наивысшее. Что-то необъяснимое, но близкое:
«Дрожу под ветром злой зимы,
Рассвет мой скрыт за тучей тьмы…»
- Интересно, - выдохнул Кид, прочитав вслух эти строки, - жизнь всегда была мрачным поэтичным праздником смерти или лишь теперь стала бесповоротно и окончательно таковой? Был ли хоть день, когда я не думал о смерти и не чувствовал её мерзкий шёпот и бормотание на ухо?
Кид сел на пол и, закрыв глаза, медленно сказал:
-Был. И в этот неподдельно наполненный жизнью день я встретил тебя, Эли.
               


                ***
- Кид, прошу тебя не вертись. Ну будь хоть капельку снисходителен к моему труду! А, да что ты делаешь, варвар ты бессердечный! - Эли смеялась от того, как Кид корчил нелепые и забавные рожицы, пока она писала его портрет. Он уже тогда знал, что умирает и всеми силами старался её рассмешить, запомнить каждую ноту её щебечущего смеха. Эли чувствовала, что что-то не так, но ей не хватало смелости остановить «счастливый спектакль». Она чем-то потаённым, негласным, но упорным понимала, что смех для него – это как глоток воздуха для утопающего. И смела ли она прервать его дыхание…?
               



 
                ***
Кид умер 30 октября. Врач хладнокровно записал в карту: «Рак лёгкого». В тот же день Эли стояла посреди комнаты Кида и читала:
«Конец! Всё было только сном.
Нет света в будущем моём.
Где счастье, где очарованье?
Дрожу под ветром злой зимы,
Рассвет мой скрыт за тучей тьмы,
Ушли любовь, надежд сиянье…
О, если б и воспоминанье!»
И рядом прочла скромно оставленную маленькую записку:
«Прости меня. Люби, живи и будь счастлива.
                Кид.»
Слеза Эли упала на его имя и, как кислота стала медленно разъедать чернила. Эли, как можно быстрее, дрожащими тонкими пальцами положила книгу с запиской на комод и села возле него. Она прижимала ладони к груди, пытаясь унять волну дрожи. Но вот и ресницы стали чаще дрожать, пропуская нетерпеливые слёзы, ноги премерзко дребезжаще покалывать. И судорожные крики Эли не прекращали сопровождаться чудовищно непреклонной дрожью.
               


                ***
Трогательный вечер. Полная Луна взошла над зданием морга. Её ослепительный, бледный, изящный свет мягко сползал по мшистым стволам деревьев, кустов и запылившимся дорожкам. И под движение столь нежного ласкового света, скрипнула дверца в здании морга.


11.08.2022г.