ООН в Крыму, гл. 105. Вампирные сон и явь

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 105.  СОН  О  ВАМПИРЁНЫШЕ  И  ЯВЬ  С  НИМ  ЖЕ

*   *   *
Ночью, заставшей Романа на пляжике возле горы Круглой в трёх километрах к юго-западу от окраин Феодосии, приснился ему сон о вампирёныше, внуке графа Дракулы.

Тот неведомо откуда взялся, но будто бы всё ластился и вился вокруг Романа, надумавшего вдруг почему-то в совершенно голом виде погулять по старинному и мрачному замку, затерянному в таинственных горах Транссильвании. Поначалу Роман не обращал на мелкого никакого внимания или только вяло отмахивался от него.

Из-за столь уничижительного пренебрежения к его персоне, этот весьма юркий представитель потусторонних сил становился всё злее и настойчивее, а следом и начал налетать на обнажённого и почему-то беспомощного перед ним Романа. И ему всё никак было не избавиться от агрессивного нашествия злой силы.

Роман понимал, какими ужасными для него последствиями может закончиться успех очередной атаки вампирёныша, внутренне леденел из-за этого и отчаянно пытался отбиться от стремительных нападок. Но тот ловким бесом уворачивался от него, больно озорничал и злорадно смеялся, снова вихрем вился вокруг и ластился...

И вдруг этот подлый гадёныш, вконец измотав силы Романа, со всего маху впился в шею, а следом и в Ромку-младшего, из которого намного обильнее, чем из шеи, хлынула кровь! Из-за охватившего всё тело ужаса Роман громко вскрикнул во сне и... проснулся от собственного крика.

Сердце отчаянно колотилось. Всё тело было в какой-то липкой испарине. И вообще было очень трудно приходить в себя от этого изматывающего сна, чувствуя при этом совершенную разбитость во всём теле.

Видимо, из-за точно такого же ужаса не спал и Ромка-младший. А, может, это потому он напрягся, что очень сильно хотелось отлить?
И Роман кое-как выбрался из палатки.

Как всегда в таких напряжных случаях, отлить получилось не сразу, а лишь когда давление в «шине» упало до такого показателя, когда из переполненного мочевого пузыря смогла начать пробиваться тоненькая струйка.
Справив, наконец-то, столь важную малую нужду, Роман залез в палатку и совсем не слегка испугался, когда внезапно обнаружил рукой, что его место... занято!

Вернувшись в палатку снаружи, гдё всё было залито ярким светом почти полной, лишь слегка ущербной, недавно пошедшей на убыль Луны, Роман не сразу понял, что на матрасике лежал... совершенно голый Джанбек! Он едва успел рассмотреть быстро адаптировавшимися к темноте глазами, что это был тот самый молодой пастух с овцефермы, как парень всеми своими цепкими руками и ногами вмиг обвил такое же совершенно голое тело Романа и быстро-жарко зашептал ему прямо в ухо:

- Это я побаловался и разбудил тебя... Ты чуть не кончил, я это почувствовал. Но ты проснулся раньше, чем это... И я спрятался сбоку, пока ты ничего не соображал и сидел, как чумой... Хорошо, что ты сразу вышел, а то нашёл бы меня и выгнал. А так я успел раздеться, пока ты ссал, и теперь ты меня не выгонишь... И я очень хочу, чтобы ты по-настоящему сделал это... А то Серматакай всё понял и только посмеялся надо мной... Пожалуйста, сделай это, а то он не даст мне жить... Он так резко накинулся на меня сразу за кустом, где прятался, как только ты ушёл... И был такой жестокий, что у меня даже кровь из носа пошла...

Оцепеневший от неожиданности и от того на пару секунд обезволенный Роман слушал, вернее, без вникания в смысл слов слышал эту сумбурную тираду, продолжая опираться руками о матрасик и на коленях зависнув над обвившим его снизу Джанбеком. В ходе этого внезапно возникшего сумасшествия он быстро приходил в себя, как вдруг... в изнеможении упал на бок и тут же перевалился на спину, жестко приземлившись на днище палатки рядом с матрасиком. Всё для него произошло настолько неожиданно и стремительно, что ему, полусонному, никак было не опомниться.

Джанбек тут же приник к его телу, принялся слишком активно ласкать его и не очень приятно причмокивать во время поцелуев.
Но ведь ему никто не позволял делать это! К тому же, под весом двух тел в трёх-четырёх местах галька очень больно впилась Роману в спину. Он немедленно пытался скинуть, столкнуть, спихнуть с себя будто обезумевшего парня, но ему ничего не удавалось сделать с этой юркой и сильной бестией, к тому же занимавшей более выгодную позицию поверх него и матрасика.

Женя напрямую не сопротивлялся, нет, но он каким-то непостижимым образом, как будто весь был сделан из теста, запросто уходил от сильного и настойчивого давления рук Романа и от всех его попыток хоть как-то избавиться от ночного пришельца.

- Ты что это такое делаешь, поганец?! – наконец-то прорвало голос у возмущённого донельзя Романа.
Но Джанбек не отзывался. А тем временем из-за его быстрых и неумелых ласк, а также из-за активных усилий Романа по противодействия этому своеволию, молодой человек почувствовал, что начинает «заводиться». Происходило это непроизвольно, вопреки бесплодным усилиям Романа противостоять насилию и одновременно активизировать свои способности к аутотренингу.

Он даже за волосы пытался отодрать от себя чрезмерно подвижного и гибкого, к тому же столь неожиданно оказавшегося довольно сильным парня. Но тот терпел боль, не сопротивлялся руками, намертво вцепившись ими в тело Романа, тем самым причиняя сильную боль, и никак не унимался со своими неуместными ласками, всеми силами стараясь удержать занятые позиции.

В какой-то миг Джанбек просто невероятно ловко юркнул головой и поднырнул под руки Романа, плотно и цепко приник к нему уже всем телом, и Роман понял, что сумасшедший пастух пытается достичь большего – своего, означенного в недавней сумбурной тираде. И, как возле овцефермы, но теперь уже не притворно, Женя застонал в попытке достижения желаемого, крепко-накрепко обвивая Романа руками, и что-то всё говорил по-татарски, смеялся и плакал одновременно.

- Ты с ума сошёл! Да что это такое ты вытворяешь! – шипел и извивался под ним злой хуже демона Роман, пытаясь освободиться от цепких объятий мелкого беса.
Он пытался оторвать руки Джанбека – бесполезно было по одному выкручивать ему пальцы. Беспощадно оттаскивал от себя его голову за волосы – у того слёзы выступали от боли, но он не обращал на неё внимания. И плакал, реально плакал, но не от боли, а... от счастья, судя по всему.

Роман почувствовал, как часто слёзы парня закапали ему на кожу груди, сообразил, что делает ему очень больно, и что у него всё равно ничего не получается, чтобы избавиться от наглого насильника.
А то, что происходило насилие, понимать надо было однозначно.

Тогда Роман применил другую тактику: перестал драть наглеца за волосы и ломать ему пальцы, а своими руками прикрыл свою же интимную зону и всю свою злую силу воли сосредоточил на погашении давления в «шине».
Эффект получился впечатляющим и достаточно быстрым: и полминуты не прошло, как Ромка-младший попал в штиль.

Вполне успокоившийся Роман следом начал успокаивать и Джанбека, поглаживая его по волосам, голове и плечам. Тот действительно слегка успокоился, даже чуть расслабился, но всё же очень цепко продолжал держаться за тело Романа руками и ногами. Слава богу, парень хоть перестал судорожно дёргаться, и Роман понял, из-за чего, почувствовав на животе влажную липкость.

Тем не менее, плакать Женя не унимался, возможно, уже и от стыда, несмотря ни на какие уговоры Романа успокоиться и попытаться во всём разобраться мировым путём – даже такой термин вспомнился ему из служебной практики. Но как только он попытался освободиться от Джанбека, тот с молниеносной быстротой, как дикая мартышка, снова намертво вцепился в его тело.

Поняв, что дальше всяческая борьба бесполезна и бесплодна, Роман расслабился, демонстративно опустил руки и далее просто лежал под мелким насильником. Сказал ему, что больше не будет отпихиваться, только пусть тот успокоится и перестанет плакать. Постепенно парень перестал всхлипывать, явно начиная приходить в себя после стресса. Чтобы он успокоился окончательно, Роман даже завёл руки за голову:
- Вот видишь, я уже совсем не сопротивляюсь. Так что и ты перестань.

Джанбек медленно распрямился и, доверившись, потянулся к кистям рук Романа, взял обе их в свои руки, поднёс к лицу и вдруг... поцеловал в ладошки: сначала в одну, и следом в другую. После чего судорожно вздохнул и сказал:
- Теперь даже если выгонишь меня, я всё равно буду счастлив.
Роман вконец обалдел – и от впервые в жизни полученных столь необычных поцелуев и от следующих слов молодого пастуха:
- Если бы я такое сделал с Сермактаем, он бы просто убил меня. Но с ним я такое никогда не сделаю. А ты добрый. Ты не стал бить меня.
- Ну, тогда пусти меня на матрасик, а то спина очень болит от камешков.

Джанбека будто ветром сдуло с Романа: он нисколько не хотел причинять ему боль и совсем не подумал, что она может быть из-за него. Но как только Роман перелёг поудобнее и своей футболкой обтёр живот, присевший сбоку Женя тут же покаянно уткнулся ему в грудь лицом через плотно прижатые к глазам ладони.

По их содроганиям Роман понял, что парень снова плачет: вот же прорвало его!
Поэтому принялся рукой ласкать эту глупую, беспутную и столь бедную курчавую голову, говорил какие-то слова – их смысл был неважным, главную роль играли интонации. В общем, успокаивал парня, как мог, не понимая причин неадекватного его поведения и чрезмерного проявления нервических реакций, соотнося всё это на последствия разборки молодого пастуха со старшим.

Постепенно Джанбек успокоился и расслабился, по-прежнему сбоку прилёгши на грудь Романа, но уже лицом к нему, и механически поглаживая плечи хозяина палатки. Из других ласк, недавно неконтролируемым фонтаном рвавшихся из него, он ничего больше не осмеливался позволить себе, лишь непримето трогал губами кожу на груди Романа. Парень вполне уже контролировал себя и безропотно вернулся в привычную для него скорлупу подневольного подчинения младшего старшему.

- Зачем ты сделал это? – недоумевал более расстроенный, чем растерянный Роман.
- Хочу, чтобы у меня тоже был большой, как у тебя, – наивно ответил молодой насильник.
Роман даже рассмеялся от неожиданного и настолько глупого ответа:
 - Но ведь я не удобрение.
- Это ты так думаешь, а я знаю, что со временем сила переходит к более слабому. У нас это известно даже самому маленькому борцу, а я боролся всю жизнь, сколько себя помню, – уверенно и авторитетно заявил Джанбек.
Он уже совершенно расслабился и, было видно, что глубоко отвлёкся на свои странные и сумбурные, одному ему ведомые мысли.

 - Светать начинает... – удивился Роман, заметив, что небо начало сереть.
Джанбек подхватился, как в попу ужаленный, сунулся к выходу, глянул на небо и отчаянно охнул:
- Меня Сермактай вообще прогонит, если я до восхода солнца не буду на месте.
Он стремительно собрал в палатке свои вещи, выметнулся на улицу, где быстро оделся. Пришёл он босиком.
- Если что, скажу, что ночевал дома в Феодосии... Как стемнеет, я снова приду.
- Хорошо, – только и оставалось ответить Роману.

Стремительной тенью Джанбек по ближней балочке с руслом пересохшего ручья лёгко скользнул наверх, вмиг поднялся на склон, от хребта Тепе-Оба спускавшийся к горе Круглой, и исчез, будто и вовсе не бывало его...

А Роман в изумлении и непонятке полежал ещё некоторое время без сна, тупо уставившись в свод палатки.
Да какой там сон! И что это такое было в темноте?
Но до чего же настырно напустился на него этот шакалёнок-вампирёнок! Ну, никак было не оторвать его от себя, до того цепким и вёртким он оказался. Не зря, значит, с малых лет какой-то борьбой занимался – наверное, национальной.

Далее Роман со своей профессиональной точки зрения попытался определить: кто и кого этой ночью насиловал? По всем статьям выходило, что жертвой незваного насильника стал Роман. Да, это именно он пал интимной жертвой вампирёныша, потому что его по-прежнему беспокоила боль в спине – в местах, наиболее сильно пострадавших от давления на них гальки.

Роман заставил себя подняться, сходить к морю и омыться от избытка чувств вампирёныша. Ну, надо же! Он настолько растерялся из-за стихийного, неудержимо неконтролируемого поведения Джанбека, что не сообразил сделать это сразу же после его ухода.

Разбитый ночным происшествием и толком не выспавшийся Роман поднялся к палатке. С востока, со стороны перевала хребта, тянул ощутимый бриз. Из-за этого влажному телу стало довольно прохладно. Молодой человек поёжился, растёр грудь и плечи и полез в палатку.

Сел на матрасик и выпил немного вина – для полного расслабления и успокоения. Прилёг на спину и... тут же провалился в глубокий сон: на рассвете ему можно было уже не бояться ни вампирёнышей, ни прочей ночной нечисти...

(продолжение следует)