Welcome to Moscow

Захотелось солнца и он купил апельсинов. Выйдя из магазина, остановился возле скамейки и положил их в снег. 5 египетских апельсинов лежали на заснеженных досках сидения. Разглядывая их, он вспоминал солнце и почему-то араба, бродившего с верблюдом вдоль пляжа, гортанно призывающего, разморенных туристов, прокатиться: "Яла, яла!"(Давай, давай) . Он не внял тогда его призыву и поехал на багги в пустыню, где среди расскаленных холмов, обжигаясь о разогретую солнцем рулевую баранку,  страстно мечтал о глотке воды... А вернувшись, бродил по пояс в хрустальной толще теплого моря, отступившего от берега с отливом, заглядывая в многочисленные  коралловые норки, из которых выползали, защищаяясь, страшные, суставчатые твари. Горячий бриз шумел над его головой соленой пеной, скрывая в голубой дымке, далекий остров на горизонте - Тиран.
В прибрежном баре, после пары виски с колой, бармен, безошибочно идентифицировал русака и косноязыко спросил: "Хочешь бутылка?" На что он только усмехнулся пальмам, шевелящимся на ветру за соломенной крышей бара и твердо сказал: " Давай две!".
О, этот египетский вискарь!...

Трамвай, расцвеченный новогодними огоньками, проехал мимо. Он его проводил взглядом.
Яла, Серёжа, яла!
Зачем то пришло убеждение, что зиме нет конца и нет от неё  спасения. Один только лед, мрак и холод, поделённые на всех поровну, но с лихвой...

Апельсины замерзали.
Дым был над ними и коньячные пары