Убой, баня и водка

Убой, баня и водка

Во  многих  российских  деревнях  люди  в  основном  живут  на  натуральном  хозяйстве.  Я  провела  своё  детство  в  таком  селе.  Глядя  в  разукрашенное  морозом  окно,  вспомнила,  как  забивали  зимой  свинью. 

Уже  с  утра  во  дворе  стояла  суета.  Хозяин  топил  баню,  жена  заставляла  полки  тазами  и  вёдрами  с  водой. 
К  завтраку  подходили  помощники  и  соседи.  Выпив  по  чекушке  для  твёрдости  руки  и  духа,  мужчины  затачивали  ножи  и  топоры,  утрамбовывали  снег,  готовя  площадку  для  казни.  Когда  всё  было  готово,  они  распивали  ещё  по  рюмашке  и  шли  в  хлев  за  животным. 
Свинья,  чуя  близкий  конец,  громко  визжала,  сопротивляясь  насилию.  Мужчины  прижав  животное  со  всех  сторон,  быстро  перевязывали  верёвками  тушу  и  тащили  её  во  двор.  Если  свинья  была  небольшая,  её  подвешивали  на  верёвках  за  задние  конечности.  Если  же  свинья  была  раскормленная  и  огромная,  мужики,  выманив  её  во  двор,  наваливались  на  неё  всей  гурьбой,  придавливая  к  земле.  Главный  убойщик  быстро  и  профессионально  закалывал  её,  пытаясь  попасть  ножом  прямо  в  сердце,  чтоб  бедное  животное  долго  не  мучалась.
От  горячей  крови  поднимался  густой  пар,  сладковато  пахнувший  на  морозе.  Снег,  окрашиваясь  в  красный  цвет,  таял,  образуя  глубокие  тёмные  дыры.  Когда  вся  кровь  вытекала,  аккуратно  снимали  свиную  шкуру,  распарывали  живот  и  разделывали  тушу  топором  на  небольшие  куски. 
По  двору,  заискивающе  виляя  хвостами  и  путаясь  под  ногами,  сновали  уличные  собаки.  Мужики,  спотыкаясь  об  них,  матерились  и  пинали  их  ногами.  Собаки  повизгивали,  но  не  уходили.  Кошки  спокойно  наблюдали  за  происходящим,  зная  наверняка,  что  в  ближайшие  дни  свежее  мясо  им  обеспеченно.
После  разделки  животного  мужики  шли  в  баню,  смыть  напряжение  и  невольный  грех.  В  бане  их  ждали  распаренные  берёзовые  веники.

Женщины  таскали  вёдрами  горячую  воду  из  бани  во  двор,  разливали  в  тазики,  кастрюли  и  другую  утварь,  стоявшую  на  месте  казни.  Горячей  водой  промывали  тушу,  внутренние  органы  и  кишки.  Органы  животного  сразу  варили  в  большой  кастрюле,  готовя  угощение  на  обед. 
Мясом  делились  с  с  помогавшими  соседями  и  родственниками.  Часть  мяса  коптили  в  черной  бане,  топя  её  непрестанно,  почти  неделю.  Копченые  куски  развешивали  на  чердаке  высоко  под  потолком,  чтобы  не  достали  крысы  и  кошки.
В  деревенских  домах,  в  поисках  еды,  круглогодично  сновали  зубастые  грызуны.  Голодные  крысы  прогрызали  дыры  в  деревянных  шкафах  и  воровали  всё,  что  было  съедобного.
Я  раз  увидела  крысу  в  нашем  чулане  и  очень  испугалась.  Всю  последующую  неделю  ходила  с  метлой  на  длинной  палке,  суя  её  во  всё  углы  и  дыры,  в  надежде  выдворить  воровку  из  чулана.  По  слухам,  крысы  частенько  воровали  яйца,  цыплят,  а  иногда  съедали  даже  кур.  Они  так  же  заживо  загрызали  новорождённых  поросят  или  ягнят.  Обнаружить  этих  воровок  не  всегда  удавалось,  они  умели  быстро  прятаться  и  хорошо  маскироваться.

После  мужчин  в  баню  шли  попариться  женщины.
Ох,  какие  веники  мы  заготавливали  перед  Ивановым  днём!  Нежные  веточки  с  бархатными  берёзовыми  листочками  распарившись,  источали  бесподобный  запах  лета.  Помню,  как  мама  и  бабушка  нежно  гладили  веником  сначала  лицо,  затем  тело,  прося  у  своих  богов  чистоты  и  здоровья.  И  только  потом  парились.  Я  тогда  молодая  была,  в  венике  особенно  не  нуждалась.  Зато  теперь  так  хочется  в  настоящую  деревенскую  баньку  попасть.  Да  жара  поддать!  После  хорошей  бани  словно  воскрешаешь  заново  и  летишь  над  высокими  снежными  сугробами  домой,  ног  не  чуя.  Если  не  угоришь.

Я  раз,  по  молодости,  угорела.
Как  из  бани  вышла,  не  помню.  Очнулась  в  глубоком  снежном  сугробе,  мордой  в  снег.  Развернувшись  на  спину,  увидела  потрясающее  звёздное  небо.  Любовалась  им,  пока  не  стала  замерзать.  Запахнув  куртку,  попыталась  встать.  Получилось  только  сесть.  Оглядевшись  вокруг,  поняла,  что  сижу  в  огороде  между  баней  и  домом.  Одна  нога  совсем  замёрзла.  Приподняв  её,  увидела,  что  на  ней  нет  валенка.  Вытянувшись  во  весь  рост  в  снегу,  встать  не  могла,  исследовала  окружность  по  радиусу  вокруг  себя,  ища  пропажу.  Валенка  вблизи  не  обнаружила.  Более  масштабные  поиски  отменялись,  так  как  ноги  не  держали.  Усевшись  поудобнее  в  снег,  я  стала  высматривать  тропинку  к  дому.  Увидев  очищенную  дорожку  метрах  в  трёх,  воспрянула  духом.  Очередная  попытка  подняться  на  ноги  потерпела  фиаско  и  я,  по  пластунски,  утопая  в  глубоком  снегу,  поползла.  Наконец,  почуяв  под  собой  твердую  почву,  на  четвереньках  двинулась  в  сторону  дома.  Сбиться  с  пути  не  было  никакой  возможности,  дорожка  пролегала  вдоль  высоченных  снежных  сугробов.
Мороз  щипал  меня  за  голую  задницу  и  босые  ноги.  Захотелось  вернуться  в  тёплую  баню,  погреться.  Но  воспалённый  мозг  почему - то  противился  и  я  продолжала  нелёгкий  путь  в  сторону  дома.  Добравшись  до  забора,  поднялась  во  весь  рост  и  осторожно,  опираясь на  него,  пошла  дальше.

Звёзды  в  небе,  наблюдая  за  мной,  весело  хохотали,  прыгая  из  одной  галактики  в  другую.  Луна,  забавно  перекашиваясь  из  стороны  в  сторону,  освещала  мне  дорогу.  Она  единственная  прониклась  ко  мне  сочувствием.
На  улице  было  сказочно  красиво,  но  холодно.  Эта  короткая  дорога  из  бани  домой  длилась  дольше  всей  моей  предыдущей  жизни,  столько  эмоций,  чувств  и  сил  было  вложено  в  её  преодоление.

Родители  уже  собирались  искать  меня,  когда  я  вошла  в  дом.  Увидя  кровать,  рухнула  в  неё,  как  подкошенная.
Валенок  обнаружился  утром  недалеко  от  бани.
Письмена  и  фигуры,  начертанные  мною  в  тот  вечер  на  снегу,  до  сих  пор  остались  не  разгаданными.

Но  вернёмся  к  мужикам  и  водке.
Мужики,  после  разделки  животного  и  делёжки  мяса,  садились  к  позднему  обеду.  Запивая  свежее  мясо  водкой,  они  вспоминали  подробности  минувшего  дня.  После  каждой  рюмки,  разговоры  становились  всё  оживлённей  и  громче.  Мужики  много  курили  прямо  в  доме  за  столом,  посыпая  пеплом  скатерть.  Зубы  их  были  черными  от  крепкого  табака.  Не  смотря  на  молодой  возраст,  многие  были  щербатые,  но  совершенно  не  зацикливались  на  этом. 
На  улице  темнело,  на  столе  появлялась  вторая,  а  иногда  и  третья  бутылка  водки.  Когда  кончалась  водка,  они  переходили  на  самогон,  по - коми  сур.  Если  горючее  в  доме  кончалось,  мужики  перекочевывали  к  тому,  кто  обещал  налить  ещё.  Они  любили  напиться  как  следует.  Упиваясь  до  беспамятства,  они  валились  с  ног  и  отключались.

У  моей  бабушки  возле  печки,  на  полатях,  круглогодично  стоял  бочонок  с  суром.  В  начале  процесса  перегонки  получался  приятный  и  сладкий  квас,  который  с  удовольствием  пили  и  дети.  Конечный  результат  перегонки  нам,  детям,  уже  не  нравился.  Мужики  же  не  отходили  от  кранчика,  пока  не  отключались.


18.01.2023
Хельсинки