Ибо не имеем здесь постоянного града...

Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего


В одном тёмном-тёмном городе, на тёмных-тёмных улицах, стояли тёмные-тёмные дома. В одном тёмном- тёмном доме жила женщина. И вот однажды она шла по тёмным-тёмным улицам, к своему тёмному-тёмному дому…
И эта женщина была я! А город был тёмен, потому что зимой темнеет рано, а улицы были тёмные, потому что еще не зажглось освещение, да и на улице, где я живу бывает так, что не горят фонари. В подъезде тоже еще никто не включал свет, и поэтому я зашла туда, дала освещение и поспешила домой.  Дочка должна была прийти из школы, и я ей несла разные вкусняшки с работы. Еще надо было поскорее сменить маму, которая сидела с младшей дочкой.  И вот я вся такая в заботах о семейном обеда-ужине вожусь на кухне, слышу, как открывает входную дверь старшая дочка и сразу по первым звукам понимаю, что у нее плохое настроение и что в школе какие-то неприятности. Я очень импульсивная и нетерпеливая, уже из кухни кричу ей: «Доча! Что случилось!?  Я сейчас подойду!» Но так быстро подойти, как хотелось бы, не получается – на плите сковорода с котлетами шкворчит и суп закипел и булькает, и поджарка для супа вот-вот подгорит, и младшую надо было чем-то занять. В общем, я подошла к дочке позже…  Главное не быть импульсивной, а тихо спросить: «Что случилось? Почему нет настроения?».  Это легко сказать, а на деле так поступить гораздо труднее, я забросала ребенка вопросами и ждала, когда она начнет делится своими переживаниями. Прояснилось всё только ближе к ночи, когда укладывала детей спать.
—Мам, ты знаешь, девочки в классе рассказывали разные страшилки. Они говорили про Пиковую даму, которая ходит по школе и может даже схватить кого-то в туалете…  Я им не верила, а они все сгрудились вокруг меня и давай про эту Пиковую даму шипеть…
— О-о-о, милая моя, ты испугалась? Неприятно, когда вокруг тебя начинают говорить что то, чему и не веришь, а вот заставляют…Они и сами то, наверное, не верят в то, что навыдумывали…Я сейчас тебе скажу такое, что твои девочки сами испугаются! И никогда не посмеют пугать тебя! Пиковая дама — это же всё выдумки и глупости! Как только завтра они начнут рассказывать о даме этой Пиковой, ты им расскажи: «А моя мама никого не боится! Потому что работает на кладбище! Ей не страшны ни Пиковые дамы, ни какие-то другие пугалки! И если моя мама придет в школу, то все Пиковые растворятся от страха!». Ну, как-то так…
Настроение у дочки значительно улучшилось. Я рассказывала ей о том, что в жизни есть такие места, куда люди приходят только когда, случается горе. Многие одноклассники и не знают об этом, но кто-то мог столкнуться с потерей близких людей, и они никогда не будут смеяться или шутить о таком.  Все мои друзья, родственники и, конечно, дети знали, что я работаю в храме Святой Троицы. Знали и то, что нашему храму была приписана часовня Всех святых, которая находилась на кладбище. Я работала в храме очень давно, аж с 1993 года. Настоятель Троицкого храма знал хорошо семью моего мужа, а потом и нашу, когда у нас заболела онкологией тогда ещё единственная дочь,  я оставила работу по уходу за ребенком.  Тогда-то и приехал к нам домой отец Анатолий и позвал меня помочь. Я стала бухгалтером, по-церковному это называется казначеем храма, сдавала отчеты в налоговые службы, начисляла зарплаты сотрудникам, ведь храм — это маленькое предприятие со своими ИНН и ОГРН, которое никак не отделено от государства в плане отчетности. Потом моя должность стала называться староста храма или устаревшим словом ;ктитор, но с 2010 года эта должность преобразовалась в помощника настоятеля.
С 1 февраля 2009 года Патриархом Московским и Всея Руси стал, Его Святейшество Кирилл в миру: Владимир Михайлович Гундяев. Со вступлением в эту должность был изменен основной Устав  храмов РПЦ. Старост упразднили, только в отдельных, исключительных случаях в храме мог быть помощник настоятеля имеющий право подписи. Я была таким исключением…Посещала епархиальные собрания, делала отчеты в налоговые службы и Московскую Епархию и стояла за ящиком (это те женщины в храме, которые продают свечи, оформляют крестины, венчание или отпевание, берут записки  на поминание от прихожан). Настоятель храма, прослуживший на одном месте более пятидесяти лет, нуждался в таком помощнике, а я нуждалась в этой работе, или как один священник сказал, что это не работа, это служение. Так что я нуждалась в этом служении.
У меня… у нас в семье заболела пятилетняя дочь, и диагноз перевернул весь смысл жизни, существования вообще. Когда болезнь была в ремиссии, родилась Оксана. Она сначала была младшей, а с 2003 года осталась единственным ребенком в семье. Потом случилось чудо и в почти сорок два года я родила ещё малышку. Так что Оксана теперь старшая дочь, если анализировать, то она была и младшей, и средней сестрой.
Вы думаете это выдуманная история? Возможно… У автор есть право писать хроники своей жизни или литературных героев, главное быть предельно откровенным.  Прозаик или поэт должен быть честным по отношению к своему восприятию мира, иначе будет неубедительная фальшь. Хотя так во всём творчестве и созидании, будь то композитор, художник или литератор. Чтобы работа нашла отклик в сердцах и умах людей, надо быть искренним, проживая свои произведения, рождая их для слушателей, зрителей или читателей.
Моя писательская деятельность началась в двадцать девять лет, когда мы были с дочкой в Израиле на химиотерапии и реабилитации после операции. Поэзию-то я любила всегда, но чтобы самой писать – не пробовала. Молодая женщина, с которой мы делили просторную квартиру, сопровождала на лечении мужа и давала мне почитать свои стихи. Я была поражена: «Вот это да! Современная поэтесса! Стихи пишет!» Захотелось тоже попробовать. Выразить свои эмоции: боль, переживания, страх за ребенка – вместить всё это в рифмованные строки, ограничить поглощающий страх рамками стихотворения. Первые стихи были все с аритмией, с ломанной структурой. Рифмы были неточные, образы плоские, но я писала и даже думала в рифму. Даже сейчас бывает так, что эмоциональный фон текста перенасыщен частицами и междометиями, повторами и наречиями. Наверное, можно писать, особенно прозаические тексты, более лаконично, но это мой стиль письма. Убирая все лишнее, возвращаясь к тексту, я опять добавляю всё, что удалила.
Итак, я проработала в храме в общей сложности почти четверть века. Когда в 2003 году умерла от рака головного мозга пятнадцатилетняя дочь и я продолжила работать в храме и часовне на кладбище, моя мама очень переживала: «Ты с ума сошла, зачем тебе на кладбище работать? Тебе надо положительные эмоции!».  А я… Я в каждом гробу видела своего ребенка, свою дочь, свою Елену… Я любила каждого, кто прошел жизненный путь, я сострадала тем, кто стоял у гроба своих близких, я говорила с ними также, как хотела чтобы говорили со мной в такие минуты. Работая на кладбище, я утверждалась, что нет ничего вечного, что каждый из нас пройдет этот путь в свой час, утверждалась в том, что там за этим страшным словом «смерть» есть жизнь! Иначе ничего бы  не имело смысла в этом мире…

Это было в Крещенский сочельник. В часовню вошли, нет, даже не вошли, а ввалились подростки. Их было много, человек сорок или больше. Они заполнили всё пространство небольшого помещения. Потом внесли гроб. Хотя в часовню гроб ввозят на специальных каталках, в этом случае сначала завезли каталку, а потом на руках внесли гроб. К нему под руки подвели женщину, она еле передвигала ногами, лицо застыло в скорбном ужасе. Я уже поняла, что отпевать будем ребенка. Ко мне стали обращаться десятки девушек и юношей, спрашивая, что они могут сделать для своей одноклассницы, которая умерла от порока сердца в тринадцать лет.  Я посоветовала молится о ней по мере сил. Рассказала, что молитва – это разговор человека с Богом, поэтому каждый может вспомнить что-то хорошее об этой девочке, поделится этими воспоминаниями друг с другом, это и будет  молитвой. А если кто-то ходит в храм, то можно написать записку об упокоении. Рассказала, что и сейчас они могут написать такую записку, а священник прочитает, помянет, помолится. Многие пошли к столу, где лежали ручки и бумага. А потом ребята принесли ко мне десятки листочков бумаги, на которых  написали, то что думали: «Настя! Мы тебя любим!» «Я буду помнить тебя, Настя!» «Ты самая хорошая!» «Живи! Я люблю тебя!» «Помолитесь за мою одноклассницу Настю!»  «Она очень хорошая, она всегда хорошая была… и будет»
Эти записки были от сердца, не по канонам написанные. Я читала и плакала…
Потом родилось импульсивное стихотворение…

Упокой, Господи, душу усопшей
Отроковицы Анастасии, умершей
в тринадцатилетнем возрасте
от порока сердца.
18.01.2005г.

На каждый год, что прожит, был сполна
Ей зажигали тонкую свечу,
А мать рыдала, что она одна
И все клонилась к мужнину плечу…

Горели свечи, и священник пел:
Без покаянья жизнь пуста и праздна!
О том, что вечность — это наш удел,
О том, что смерть страшна и безобразна,
О том, что как зерно погибнет плоть,
Чтоб возродиться к новой жизни – вечной,
Что сердцу утешенье, лишь Господь!
Что память будет нитью бесконечной
Тянуться далее из рода в род…
И все стояли пению внимая.
И каждая минута словно год
Зияла пропастью, ребенка отнимая…

Друзья, подруги, близкие, родня
В руках держали тонкую свечу…
А мать, рвалась, пытаясь, все поднять
Из колыбели - гроба дочь свою…
Верю, что и сейчас по истечении многих лет, выросшие дети вспоминают свою одноклассницу. Иначе ничего бы не имело смысла в этом мире…

Помню, внесли красивый гроб в часовню, огромное количество народа вошло под своды храма. Оформление заняло какое-то время. Я спрашивала формальности: фамилию, имя, дату рождения, дату смерти, причину смерти, записывала номер свидетельства о смерти. Потом подошла к гробу, чтобы положить церковный венчик на лоб умершей. Скрещенные на груди руки были ухожены, с аккуратным маникюром, платок на голове ажурный и легкий, ноги обуты в стильные бежевые туфли. Я кладу на лоб венчик и думаю о том, что эта молодая женщина тридцати пяти лет очень красивая. Вышел священник и началось отпевание: «В покоище Твоем, Господи, идеже вси святии Твои упокоеваются…». В этот момент ко мне подходят родственники и говорят, что девушка в гробу – беременная. Я хотела ответить, что это тяжело, но уже не важно. На меня смотрели скорбящие родители, которые потеряли и дочь, и не родившегося внука и просили непременно сказать об этом   священнику. Сквозь плотную толпу родственников я протиснулась к батюшке, шепча ему на ухо о беременности, о том, что родственники настаивали сказать об этом. Батюшка кивнул и продолжил. У гроба стояли: девочка подросток, которая смотрела растерянным взглядом, еще не осознавая всю боль сиротства, муж и отец со страхом в глазах. А я подумала, что мы так погружены в житейскую суету, забывая о том, что сами пройдём этот путь, каждый в свой час. И непременно встретимся с близкими нам людьми. Иначе ничего бы не имело смысла в этом мире…

Как-то в сентябре стояла отличная погода. Бабье лето ; сухо, солнечно, тепло.  Мы сидели с певчей и алтарником храма на скамеечке, подставляя лица солнышку. Народу в часовне не было. Юля пела в храме и помогала петь в часовне на отпевании, в общем работала в РПЦ. Она окинула взглядом красивые клумбы вокруг часовни и высказала мысль о том, что это как в хорошем санатории. Действительно, территория кладбища была ухоженная ; кругом цветы, да это и не удивительно, ведь кладбище-то московское. Пришел рейсовый автобус и несколько пожилых женщин направились к часовне. И мы поспешили войти внутрь.
В часовне главный подсвечник, куда ставят свечи за упокой, называется канон. Этот подсвечник в отличие от круглых имеет форму квадратного стола. Там можно так же оставить для поминания какие-то продукты: хлеб, муку, крупу да всё чем бы вы хотели помянуть близких. Одна из вошедших женщин подошла не к канону, а ко мне за стойку. «Вот, помяните моего мужа, это грибочки, сама собирала; опята, сейчас опята пошли…». Она протянула мне поллитровую баночку. Я поблагодарила женщину и поставила ее подношение рядом. Потом были другие посетители, и я подумала, что женщина ушла.  В этот день отпеваний не было, поэтому священник не приезжал. И всё, что принесли за сегодня на помин, надо забрать домой. Сегодня нас трое, поэтому каждый возьмет что хочет. Если продуктов будет слишком много, то алтарник отвезет их в храм, а там после службы прихожане будут пить чай с тем, что пожертвовали люди.
; Юль, а Юль, не хочешь грибы домой взять? Мои-то дома не будут. А баночка вроде хорошо закрыта.
; Давай, возьму.
Тут ко мне подошла женщина, чью баночку грибов я пыталась пристроить. Мне стало неловко, я-то думала, что женщина давно ушла.
; Вы не волнуйтесь, грибы хорошо обработаны. Я вас понимаю, но вот каждый год приношу именно грибы на помин души моего мужа. Шесть лет назад столько грибов было и мы с мужем отправились в лес… далеко ушли, а там у него сердечный приступ случился и он умер… Даже не спрашивайте, как это было… я его к дереву привалила и пошла звать на помощь… Милиция, скорая… тяжело…
; Как же вы нашли его? Как смогли найти то место, где его оставили?
; Бог помог, по-другому не знаю, как объяснить… Я каждый год в это время хожу в лес, собираю грибы, чтобы потом помянуть…
; Вы сильная женщина. Помоги Вам Господи!
; Юля, ты теперь знаешь историю этих грибов…
; Да, всё нам по силам, Бог даёт. Каждый день приближает нашу с ним встречу. Иначе ничего бы не имело смысла в этом мире…

В пасхальные дни большое количество посетителей приходит в храмы, приносит много разного на помин своих родственников, в основном это сладости. Время подходило к закрытию, все, кто работал в этот день, подошли к канону, который изобиловал куличами, печеньями и конфетами.  Батюшка уже взял все, что ему было нужно, и уехал. Настала наша очередь разобрать яства по пакетам. Я уже созвонилась с братом и подругой, чтобы передать им вкусностей.  Тут зашла женщина, мы ей дружно ответили: «Часовня закрыта!». Женщина стала умолять нас, что зашла на минутку положить куличик на помин души своей мамы.  Она шла к поминальному столу и рассказывала, что ехала сюда с другого конца Москвы и что ужасно устала, и что молилась всю дорогу о том, чтобы часовня работала. Конечно, мы приняли ее подношение и в ответ предложили ей подкрепится пирожками и набраться сил на обратную дорогу. Женщина растерянно смотрела на нас и те пирожки, что мы достали из множества яств, лежащих на столе. «Как это?» - спросила она.
; Да всё очень просто, мы помянем вашу маму вашим куличом, а вы помяните этими пирожками тех, кто просит об этом.
; А так можно? – недоумевала посетительница.
; А почему нельзя? – ответила я вопросом на вопрос. Хотя уже понимала, почему она так спросила.
; А, вы, наверное, думали, что всё это изобилие прямиком полетит на небеса?
; Ой, почти так и думала, всегда было интересно…Приносят люди в храм и муку, и сладости, и крупы, и масло растительное…Думала, как-то само всё устраивается, священник съедает или что-то в этом роде.
; Конечно, священник берет что-то, но столько он точно не съест. Вообще всё, что приносят люди, раздается, забирается работниками храма. Я, например, всем домашним напоминаю, что это поминальная трапеза, и мы все прежде, чем съесть, молимся простыми словами: «Помяни, Господи, души усопших раб Твоих, кои имена Ты знаешь». Так что и вы, также кушая пирожки, помолитесь по мере сил. Думаю, и вашей маме будет приятно, и тем усопшим, за кого просили молится родные, принося эти пирожки. Иначе ничего бы не имело смысла в этом мире…

Бывали дни, когда отпеваний не было. В основном это воскресные дни, потому что большинство моргов в Москве не работает в выходные. Зато посетителей в часовне увеличивалось в разы. Я продавала свечи, записывала поминания на панихиды, на молебны, сорокоусты и другие требы. Этого мужчину уже знала в лицо, он всегда покупал одну свечу и заказывал панихиду за сына Евгения. Почему я его запомнила? Да он всегда приезжал в субботу или воскресенье на могилу сына. В тот день, видно, ему было совсем тяжко, он сделал всё как обычно: расплатился за свечи и поминание, а я дала ему сдачу. Мужчина зажег свечу, немного постоял у канона (у поминального стола, где зажигают и ставят свечи) и вышел… Но быстро вернулся и, подойдя ко мне, стал кричать: «Как вам не стыдно! Даже в храме нагло обманываете! Вы неправильно дали мне сдачу! Стоите тут и обираете всех!»
; Простите пожалуйста! Я сейчас пересчитаю. – пересчитав и признав свою ошибку, я отдала ему деньги. Попросила извинений снова, но мужчина был неумолим. Он еще и еще высказывал претензии и в мой адрес, и в адрес тех, кто когда-то его обманул. И вот каждые выходные я с замиранием сердца ждала этого прихожанина. Когда было особенно много посетителей, я не успевала заметить его прихода, обслуживала всех машинально. Прошло несколько недель, у меня были выходные, а заступив снова на работу, встретилась лицом к лицу и с давним знакомцем. Он увидел меня и вспыхнул глазами, я поняла, что обиду за обман мне не простили.  В следующие выходные народа было не так много, и когда он вошел в часовню и подошёл к моему прилавку, я пошла на опережение: «Здравствуйте! Вы поминание на панихиду хотите? Сейчас запишу – Евгений. Правильно?» Мужчина кивнул. Но я не отступала: «Проверьте сдачу пожалуйста! Тогда это было не специально… Устала, вот и невнимательна была…». Он молча взял сдачу, помолился и вышел. Опять у меня были выходные, и я вернулась к работе через несколько недель. Рабочие дни у нас со сменщицами начинались с субботы, график таков, что мы работали без выходных по два месяца, а потом целый месяц отдыхали.  Странный, конечно, график, но мы привыкли и подстраивали свою жизнь под него. За несколько месяцев конфликт с неправильной сдачей как-то приутих и слегка стерся остротой неприятности. Дни были пасхальные, и я всем вошедшим радостно говорила – «Христос Воскрес!».  Вот и новому вошедшему в часовню радовалась, восклицая приветствие. «Воистину Воскрес!» — ответил мне отец Евгения. Я записала его сына на поминание, а он, протягивая мне плитку шоколада, буркнул: «Это вам!».  «Спаси Господи!» - я поклонилась ему в ответ и так радостно стало на душе. Как хорошо примирится с теми, кого ненароком обидела.

Работая с людьми, всегда бывает много конфликтов, особенно когда человек находится под тяжкими скорбями потери своих близких. Долго думала стоит ли писать и об этом случае… Исторические факты нашей страны таковы, что на Православную церковь многие десятилетия были гонения, и не просто гонения - Церковь отторгли от государства. Вот что сказано в Википедии: Декре;т об отделе;нии це;ркви от госуда;рства и шко;лы от це;ркви— нормативно-правовой акт, принятый Советом народных комиссаров 20 января (2 февраля) 1918 года и вступивший в силу 23 января (5 февраля) того же года, в день официальной публикации в «Газете Рабочего и Крестьянского Правительства». Устанавливал светский характер государственной власти, провозглашал свободу совести и вероисповедания, лишал религиозные организации каких-либо прав собственности и прав юридического лица. Заложил основы для развёртывания атеистической пропаганды и атеистического воспитания. На территории РСФСР утратил силу постановлением Верховного Совета РСФСР от 25 октября 1990 года.
Итак, с конца 1990 года, Церковь как бы снова вернулась в лоно государства. Были возвращены и открыты многие храмы, монастыри, народ ринулся за Божией благодатью. В храмах было столпотворение, огромное количество людей приходило в дом Божий. Сколько духовной литературы появилось в церковных лавочках. Рассказы о чудесах, исцелениях, нежданной помощи святых, ангелов и самой Божией Матери переходили из уст в уста. Честно сказать, под давлением массы народа, который приходил на кладбище в те годы, из ритуального помещения и была обустроена та часовня. Любопытные удивятся и скажут: «Как же так? Как может быть часовня в простом ритуальном помещении?». Да, Литургию там не служили, но могли. Ведь для служения Литургии нужен антиминс, который может быть в любом помещении. Что такое антиминс православные знают или должны знать. Антими;нс — в православии четырёхугольный, из шёлковой или льняной материи плат со вшитой в него частицей мощей какого-либо православного мученика, лежащий в алтаре на престоле. Без антиминса совершение Божественной литургии невозможно. Также богослужебное использование антиминсов имеет и церковно-дисциплинарную составляющую. Антиминс освящается законно поставленным в определенную епархию Правящим Архиереем, подписывается им и выдается священнику для богослужения в установленном приходе. Хотя все эти знания об антиминсе можно было и опустить, мне хотелось последовательно представить этот случай. До нашего окормления этой часовни в ней проводили отпевание другие священники из другого храма. Архиерейским назначением в 2000 году часовня была приписана нашему храму, и соответственно все требы стали свершатся нашими священниками. Все мы знаем пословицу «со своим уставом в чужой монастырь не лезь». Прежние служители церкви обещали мраморные таблички на вечное поминание за определенную сумму пожертвований. И вот когда, как говорится, власть переменилась, люди ко мне стали подходить и спрашивать: «Где мраморные таблички с именами покойных? Поминает ли священник их близких? И действительно ли поминание будет вечно? Где те деньги, что были пожертвованы?».  Если бы ко мне подошел только один человек, ну два, я бы постаралась спокойно объяснить и ответить. Но мой прилавок окружило более десятка людей. Все требовали объяснений, претензии стали предъявлять в повышенном тоне, волна недовольства возрастала. Народ, окруживший меня, подогревал друг друга разными репликами об обмане, о Божией каре и так далее. Я была одна в часовне, как служащая Троицкого храма и официальный представитель Русской Православной Церкви. Не помню вышла ли я из-за прилавка в толпу или стала говорить с того места, где стояла. Надо было держать оборону…
— Дорогие братья и сестры. Волею священноначалия в этом храме-часовне служат другие священники, и они не знают о тех требах, которые вы все заказывали. Но я уверенна, что все обещанные требы будут исполнены. Вы платили за вечное поминание, неужели, рассудив здраво, не понимаете, что в мире всё скоротечно, и ничего вечного нет под солнцем? Ни один священник не проживет и не прослужит сто лет, чтобы поминать ваших близких! — перекрикивая толпу, я продолжала.
 — Но не надо забывать, что Бог Вездесущ, что Он - вне времени, которым ограничены мы с вами. Что у каждого из нас есть ангелы-хранители, которые донесут Ваши молитвы до Божьего престола! Молитесь и вы о том, чтобы ангелы ваши и ангелы ваших близких были ходатаями к Иисусу Христу и за вас, и за тех, о ком вы просили молится священников! Все ваши пожертвования видит Бог! Или мы не верим Ему? Не надо забывать и того, что священник кормится от жертвенника! На каждой Литургии, в каждом храме священник произносит: «И всех и вся», то есть поминает всех!  А уж имена-то Господь знает каждого! Не только имена, Господь видит нас всех изнутри, так что будем, дорогие братья и сестры, молится, как настоящие христиане за себя и за упокоение наших близких! А без вашей веры и молитвы ничего не имеет смысла в этом мире.
Иногда на определенные часы приходилось несколько отпеваний. Вот зашла женщина и протянула сразу два свидетельства о смерти. Сначала я подумала, что это ритуальный агент. Они часто приходят для оформления отпеваний. По мере заполнения всех данных выяснилось, что умершие – это родители женщины. И дата смерти стояла одинаковая, и возраст был почтенный.
; Тяжело терять и отца, и мать в один день. Простите меня великодушно, но как так случилось, что у ваших родителей одна дата смерти?
; Да они оба уже старенькие, сами видите …Сначала мама умерла, а отец не выдержал, и у него случился инсульт, отвезли по скорой в больницу, не прошло и суток, как он скончался. Разница в смерти двенадцать часов, уже следующие сутки начались, и меня спросили дату смерти ставить одну или отцу другой день… Я сказала, что считай они в один день умерли, так что одну.
; Послушайте, я давно работаю тут, но чтобы как в сказке было: «И жили они долго и счастливо, и умерли в один день» …Такое впервые. Это милость Божия.
Женщина улыбнулась сквозь слезы и сказала, что я права. Родители ее действительно жили всю жизнь в любви и согласии. Сохранили теплые, трепетные отношения друг к другу с юности, и она также подумала, когда они покинули этот мир.

На светлую седмицу многие знакомые прихожане приходят на кладбище, заходят в часовню, все уже, как родные. Я знаю историю их почивших родственников, а они знают мою… Вот зашел мужчина коренастый, небольшого роста, с монголовидными чертами лица. Огляделся по сторонам, постоял и подошел ко мне за ящик.
; Здравствуйте. Я хотел у Вас спросить… Я мусульманин, а жена была православная, в храм ходила, я её очень любил… Я хочу, чтобы ей там, в том мире, хорошо было. Что мне надо сделать? Что я могу сделать для неё?
; Вы можете за нее помолится.
; Как? Я не знаю Ваших молитв.
Я подала мужчине небольшую брошюру с литией. Эта заупокойная молитва для мирян, читаемая на кладбище или дома.
— Вот эта заупокойная молитва, которую можете купить, прочитать, а затем зажечь свечу. Не надо забывать, что молится о дорогом Вам человеке можно всегда и везде, не только на кладбище, но и дома. А ваш завтрак, обед или ужин может быть поминальной трапезой, если Вы будете молится со словами, чтобы Господь упокоил вашу жену. Господь – это дух, Он вездесущ и видит всех нас изнутри. Конечно, Он примет молитву, если Вы с любовью к своей жене будете молится Ему. Иначе ничего бы не имело смысла в этом мире…
Потом я видела этого мужчину, когда он приходил с сыном, покупал пару свечей, вставал к поминальному столу и читал, вернее молился… какое-то время я не работала в часовне, делала только отчеты, а когда вернулась, то в первые же дни встретила этого мужчину. Он подошел и рассказал, что у него умерла теща, а он также уважал и любил ее. Рассказал, что теперь молится и за нее тоже.
Рассказала об этом православном мусульманине домашним и озвучила, что хотела бы написать о тех людях, которых встретила в часовне. Только вот название никак не могла придумать. Ведь, как говорится: «Как корабль назовешь, так он и поплывёт». Я бы хотела назвать - «записки странника», но такое название встречается часто в православных изданиях.  Может, «Байки из склепа»? В девяностых годах была такая передача, где кукольный скелет рассказывал страшилки. А может вспомнить, как пугали дочку в школе, и назвать рассказ «Истории Пиковой дамы»?

Тяжело видеть скорбь людей, вдвойне тяжелее, когда умирают дети… Мне кажется летом, мы бываем беспечнее, чем в другие времена года. Лето — это всегда ярко, солнечно, позитивно. Выходные — это выезд на природу, шашлыки, речка или какой-то другой водоем. Разве думает о плохом? Так же устраивали свои выходные и эти родители. День был жаркий, в мангал положили дрова, полили жидкостью для розжига…. Четырехлетний сын стоял рядом, или радостно бегал вокруг отца…И вот мужчина подносит зажигалку к мангалу и вспыхивает воздух, пропитанный парами спиртов и парафинов, опаляя и дрова в мангале и всё вокруг. Сын вдохнул эту горящую смесь…  На двух табуретках маленький гробик. Мальчик лежит с растерянным и удивленным выражением лица. Почти такое же выражение на лицах молодых родителей. Там в гробу, который меньше, чем через час положат в землю, лежит их чаяние и надежды на будущее… Где оно это призрачное будущее? Все разговоры о школе, о том каким будет и кем станет их сын… Всё ли померкло, если он стал ангелом. Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего…

Читая послание апостола Павла к Евреям, можно заметить в тринадцатой главе такие строки, которые не лукаво отражают весь смысл человеческого бытия. Что ещё гадать, как назвать мои поминальные хроники -  Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего
Врачи, да и многие медицинские работники и знают кто такой Лука Войно-Ясенецкий – врач хирург, автор трудов по анестезиологии и гнойной хирургии, архиепископ. Именно его толкование на слова апостола Павла я привожу в заключении.
Лука Крымский святитель
Толкование на группу стихов: Евр: 13: 14-14
Мы пришельцы на земле, «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» Тоскуем в мире сем, как тосковали евреи на реках Вавилонских, вспоминая о Сионе. Как тяжело мне ходить по улицам, видя и чувствуя, что я чужд и не нужен огромному большинству жителей. Не нужны им мои призывы встать на путь Христов, мое служение, не знают они моей тоски об ожесточении их сердец. Проходят передо мною блаженные картины древней Святой Руси, в которой весь народ был проникнут благоговением перед своим Спасителем и послушно шел за своими святителями. А теперь если и интересуются мной, если ищут меня, то только как врача, от которого ждут исцеления своих телесных недугов; а о недугах душевных со мной не говорят, помощи духовной не просят, в ней не нуждаются.
Так и все вы, христиане, мое малое стадо Христово, тоскуете и мучаетесь из-за своего духовного отчуждения. Знаю, что многие из вас несут тяжелый крест отчуждения даже в своей семье. Знаю, как тяжело вам слышать от мужей, братьев и даже от отцов и матерей хулы и насмешки над вашим благочестием, над вашей любовью ко Христу, над вашими молитвами.
Терпите, как терпел Сам Господь наш, как терпел святой Павел и все апостолы. Не отвечайте злом на зло, а молитесь об оскорбляющих вас, уподобляясь святым. Только в молитве найдете покой вашим душам, ибо услышит ее Христос, Сам так долго несший тяжелый крест отчуждения и хулы. Да упокоит Он вас, труждающихся и обремененных, протягивающих руки к Нему, изливающих скорбь сердец ваших, – от Него вам спасение, в Нем убежище ваше. Аминь.