Старшая сестра Глава 20

20

Маша едва дождалась окончания выходных, чтобы вновь встретиться с Виктором. Видимо, Вселенная решила, что пришло время исполнять желания девушки, и общепризнанная тяжесть понедельника вдруг обернулась ласковой безмятежностью, похожей на крылья заблудившейся в это время года бабочки, пролетевшей мимо Машиных глаз, как только она ступила на залитое солнцем крыльцо.
Осень в этом году выдалась тёплой, сухой и, вообще, такой прекрасной, что горожане то и дело обсуждали погоду - на остановках, в магазинах, на работе и дома только и слышно было: «Это ж надо, какая в этом году благодать!»
Маша посмотрела на багряные раскидистые клёны, старые липы, ласково перешёптывающиеся золотыми листочками, и невероятно красивые в своём жёлтом убранстве белоствольные берёзы и глубоко вздохнула, зажмурившись.
- Как же красиво!
Негромко пропел клаксон автомобиля, заставив её вздрогнуть и едва совладать со своим сердечком, забившемся вдвое чаще. Маша повернулась на звук и увидела Виктора, машущего ей высунутой в автомобильное окно рукой.
Девушка как на крыльях слетела с крыльца и так же, почти не касаясь земли, мигом преодолела расстояние до машины.
- Доброе утро, я тебя жду, - улыбаясь в открытое окно, Виктор кивнул на сиденье рядом с собой, - садись, поехали.
Маша быстро проскользнула на переднее сиденье автомобиля, который тут же тронулся с места.
- Ты не против, если мы заедем к нашему юристу? - спросил он её.
- Да нет, конечно, - Маша глянула на экран телефона, - время ещё есть.
Они остановились, подъехав к пятиэтажному зданию, на фасаде которого красовалось несколько вывесок с названиями разных фирм, чьи офисы располагались за этими дверьми.
- Я быстро, - сказал Виктор и пошутил, как с ребёнком, - из машины не выходи!
Маша кивнула, засмеявшись, а когда он скрылся за дверью блаженно потянулась, подняв руки вверх.
 – Мм-а-ах! Какой же хороший сегодня день! – чувствуя, как улыбка становится всё шире, сказала она, опустив стекло, и улыбнулась проходившему по тротуару старичку. Тот остановился и улыбнулся в ответ.
- Хорошего дня, дочка!
- Спасибо!
Виктор пришёл минут через пять - семь. Он сел и положил  Маше на колени какую-то папку.
- Держи, это очень важные документы, - улыбаясь во весь рот, произнёс он и вдруг почти закричал: - Маша!  Со следующего понедельника у нас открывается стационар, представляешь!
- Уже в следующий понедельник? Ура! – Маша захлопала в ладоши.
- Да, вот документы, – он схватил папку и потряс ею, - завтра отец с братом возвращаются из Израиля, с международного семинара, ещё несколько его подписей, пара кабинетов и всё - открываемся!
Клиника расширялась и, добавив несколько новых направлений, стала уже медицинским центром, известным и популярным в городе. А в последние несколько месяцев весь коллектив с нетерпением ожидал открытия первого стационара, пока на десять терапевтических коек, но в дальнейшем он тоже должен был стремиться лишь к увеличению.
- А угадаешь, кто будет там заведующим? – вдруг спросил он, лукаво улыбаясь.
Маша молча показала на него пальцем и склонила голову.
- В точку! - Виктор прищёлкнул пальцами. - Пойдёшь ко мне работать?
- Конечно! – воскликнула Маша и чуть не бросилась ему на шею.
Она уже протянула руки, но тут же опустила их на колени. Виктор проследил за этим движением и вдруг потянулся к ней сам и, обняв, прижал к себе и поцеловал девушку. Маша, не помня себя от волнения и смущения, застыла в оцепенении, боясь пошевелиться, да и, кажется, дышать тоже перестала.
- Всё хорошо? - Виктор отпустил девушку и внимательно посмотрел на неё.
Она вся пунцовая от его поцелуя опустила глаза и пыталась что-то сказать, но слова всё не шли, застревая где-то в середине горла.
- Ты – прелесть, ты знаешь об этом? – тихо спросил он и, приподняв её лицо за подбородок, вновь приблизился к нему. На этот раз она ответила на поцелуй робким движением пленённых им губ.
 - Маша, мой брат в пятницу отмечает день рождения… Я хочу, чтобы мы пошли туда вместе.
- Но… Я даже не знаю… - растерянно проговорила она.
- Ты же со мной! – уговаривал он. - Я хочу представить тебя всем в качестве моей девушки, если ты не против…
 «Боже, что сегодня за день!» – Маше казалось, что взмахни она сейчас руками, непременно полетела бы, настолько волшебным казалось всё происходящее.
- Так это – да? – Виктор взял её за руку.
- Да! – тихо ответила она.
- Ну, теперь можно и на работу! – Витя, не спуская глаз с девушки, повернул ключ зажигания, радуясь, что решился, наконец, открыться ей. 
Вечером Маша не могла успокоиться, рассказывая всё сестре.
- Я же говорила, что он неравнодушен к тебе, - развела перед собой руки Оля, - говорила? Или нет?
- Говорила, говорила! - Маша не могла усидеть на месте. – А что я надену? – вдруг всполошилась она.
- Завтра после работы рулим в торговый центр, - решительно сказала Оля, - купим тебе какое-нибудь умопомрачительное платье! Что там у нас с папиным донатом?
Отец дал им перед поездкой конверт с деньгами, сказав, что это на непредвиденные расходы. Валерий Борисович последние десять лет руководил строительной фирмой и, хотя в известных финансово-экономических глянцах он даже в запятых не мог бы отразиться, семью обеспечивал по местным меркам очень даже достойно.
- У-у-ух, вполне прилично, ещё и на туфли хватит! – сказала она, пересчитав деньги, имеющиеся в их распоряжении, - вот и случились непредвиденные расходы, папа как знал! – рассмеялась она.
- Кстати, ты в курсе, что они в пятницу в Москву прилетают? - спросила Маша сестру.
- Ну да, мама написала… В субботу дома будут.
- Что-то мало погостили, наверное, папе на работу надо, - сказала Маша и Оля с ней согласилась.
Отец, действительно сославшись на работу, попросил Стивена поменять билеты на более раннее число, и Марина с мужем вскоре провожали родителей в аэропорту.
- Ну теперь ждём вас в гости к нам, - Валерий от души тряс руку зятю.
- Как-нибудь приедем, - неопределённо отозвалась дочь.
- Спасибо большое! Мы непременно приедем, - пообещал Стивен и добавил, - я уже начал учить русский, но пока не достаточно, это я понял, - он рассмеялся и обратился к жене, - Марина, необходимо увеличить уроки, не совсем же я отстающий, не правда ли?
- Нет, ты отличник, - отозвалась она.
Супруги Светловы уехали, а Марина с мужем вернулись домой, где их ждал Кевин. Вернее, он ждал по большей части отца, потому что хотел показать ему модель парусника, которую начал собирать несколько дней назад, когда вновь вернулся в этот дом. Он впервые занялся моделизмом и увлечённо что-то клеил, резал, вновь клеил, нервничал, когда не получалось и радовался, когда модель принимала некие очертания будущего корабля.
Валерий Борисович как-то заглянул к нему в комнату и, увидев, что мальчик чем-то расстроен, попытался помочь ему, да и сам не заметил, как увлёкся этим занятием. Они не понимали порой друг друга, но всё же им удалось сделать большую часть работы и оба страшно гордились этим.
А сейчас у Кевина что-то вновь не получалось, и он хотел, чтобы отец помог ему. Они зависли в комнате сына на добрых два часа, оставив Марину наедине со своими мыслями.
Родители много раз возвращались к разговору о том, чтобы она терпимее относилась к присутствию в доме ребёнка Стивена, а капля, как известно, даже камень точит.  Вероятно, и Маринин мозг был изрядно затюкан словами матери и отца, что перестал выдавать какие-то совсем уж взрывоопасные эмоции. Она подумала, что могло быть всё значительно хуже и поёжилась, представив, что мог сделать мальчик, знакомый с интернетом и ненавидящий её. И как-то сама собой пришла вялая мысль, что она уже начала привыкать к присутствию ребёнка в доме, тем более такого покладистого и незаметного.
Когда они были на работе, Кевин был в школе, затем его встречала миссис Доннел, она же вместе со Стивеном следила за его питанием, одеждой и гигиеной. Марина встречалась с мальчиком лишь за ужином. Она обратила внимание, что он не капризничает, ест, что приготовят, хотя… может миссис Доннел готовила именно то, что ему нравится, это, конечно, вполне возможно, ну и ладно – главное, от Марины никто не требовал никаких кулинарных подвигов, чистой одежды и бесед с учителями.
 То есть для неё мало что изменилось, и привычная спокойная жизнь постепенно начала ей наскучивать, а скука по обыкновению опять же явилась мощным двигателем. И Марина, оглядевшись по офисным сторонам, заметила очередную высоту, которую тут же устремилась занять.
 Сказано – сделано… И сразу же подкатил сопровождающий её по жизни кураж с неизменным амбициозным флагом – вот он я, заждался тебя что-то…
Марина, как бывало уже не раз, погрузилась в работу не просто с головой, а и корону не пожалела - тоже скрыла в пучине невообразимого усердия. Стивен пытался остановить супругу, отговаривая её от столь напряжённой гонки за кресло, но она его не слушала.  Теперь она уезжала на работу гораздо раньше его на своём автомобиле, а возвращалась позже. И вскоре ей было уже вообще безразлично, что в доме живёт кто-то ещё, кроме них с мужем и уж совершенно точно – это её совсем не напрягало, как прежде.
Её трудолюбие или даже трудоголизм, как всегда, принёс свои плоды и через несколько месяцев она заняла пост руководителя отдела аналитики, сделав по мнению многих головокружительную карьеру в компании.  Обычное пяти - семилетнее топтание на одной ступеньке она превратила в двухлетний прыжок, благодаря своим способностям и самозабвенному служебному рвению.
Мужчины-коллеги почтительно склоняли головы перед её напором и профессиональным энтузиазмом, а женщины, какими бы они успешными не казались, просто пожимали плечами, понимая, что им с ней не конкурировать.
Мчась со скоростью локомотива по карьерным коридорам, она даже не заметила, что прошло уже больше четырёх месяцев, а Кевин по-прежнему жил с ними. Однажды, когда они втроём ужинали, что бывало в последнее время крайне редко, Кевин завёл разговор о матери.
- Папа, а мама ещё долго пробудет в Африке?
- Не знаю, сынок, не знаю, - удручённо покачал головой отец и улыбнулся мальчику, – а тебе плохо у нас разве?
- Нет, совсем не плохо, но я соскучился по ней.
- Ну да, конечно, за это время можно и соскучиться, понимаю… - согласился Стивен.
- А что, Барбара продолжает работать в Африке? – поинтересовалась Марина, вдруг очнувшись от своих мыслей и вспомнив, что Стивен что-то такое говорил, но она отбила тогда его слова как теннисный мячик.
- Да, она сказала, что её уговорили остаться ещё на три месяца, мы же это обсуждали, неужели не помнишь?
- Да, я забыла об этом, ведь это не так уж важно, в конце концов! - растерялась Марина.
Стивен звал её на рождественские каникулы в Италию, Полина с Мауро настойчиво приглашали их к себе в гости, но она отказывалась от путешествий, потому что думала в это время только о своей новой должности.
На горизонте вновь замаячили семейные размолвки, но только сейчас они были вызваны лишь Марининым фанатизмом в работе. Она действительно уставала и валилась вечером с ног от усталости.
- Марина, так же нельзя, ты почти не бываешь дома! – возмутился однажды Стивен, заключая её в свои объятия.
Они находились одни в спальне. Марина, только что вышедшая из ванной, сняла полотенце с головы, освободив волосы, и они тяжёлой влажной волной рассыпались по плечам, обтянутым синим шёлком халата.
- Стивен, дорогой, ну не тебе же объяснять, как для меня сейчас важно зарекомендовать себя в новых условиях… - встряхнув головой, посмотрела она в его глаза. - Ты же знаешь, что я дерзко подвинула некоторых желающих получить эту должность, и они сделают всё, чтобы я оступилась.
-   Да брось ты, все уже давно тебя восприняли руководителем отдела, с тобой считаются, твои управленческие решения вполне разумны и эффективны, а некоторые имеют креативный потенциал, то есть там всё настолько хорошо, что пора уже расслабиться.
- Стивен, я так не могу, - упорно возражала Марина, - вот пока я сама не почувствую себя уверенно, безопасно и комфортно, я не успокоюсь.
- А как же мы, наша семья? – Стивен развёл руками. – Я очень хочу малыша, милая, - он обнял её и прижался щекой к её лбу, - ну давай уже подумаем об этом… Тебе нет необходимости так много работать, я обо всём позабочусь, родная моя, - шептал он ей на ушко, нежно обнимая и подталкивая к кровати.
Марина, как ни странно, ответила на поцелуи и поддалась ласкам мужа, что в последнее время было так редко, что Стивен не сразу поверил в её сегодняшнюю романтическую расположенность.
Чуть позже опьяневший от счастья испытанных ласк и поверивший, что Марина, наконец, вернулась к нему из бездушной карьерной паутины, Стивен, всё ещё не выпуская жену из объятий, вновь подумал о ребёнке. Он безумно хотел дочку – маленькую светловолосую и сероглазую, как Марина, девочку, которая будет улыбаться ему, тянуть свои пухлые ручки и называть его папой.  Это стало уже каким-то наваждением, он даже во сне часто видел маленькую белокурую принцессу, нежно улыбающуюся ему.
«А вдруг сегодня всё случилось?!» – подумал он и, преисполненный чувствами, прижался к жене.
- Милая, а может нам сегодня удалось воплотить мечту о нашем будущем малыше? – нежно прошептал он.
- Может быть… - после небольшой, в несколько секунд, заминки услышал он и ещё больше уверился в своих ожиданиях.
Марина, выскользнув из-под его руки, соскочила с кровати и, накинув халат, принялась сушить волосы феном.
Несколько дней Стивен чувствовал себя счастливым и даже представлял, как жена говорит ему о том, что беременна, всякий раз ощущая невероятный вихрь эмоций, охватывающий его. Он так свыкся с этой мыслью, что даже не представлял, что может быть как-то иначе. Но его восторженное сознание опустилось с небес на землю довольно скоро и очень прозаично. Он просто-напросто увидел блистерную упаковку с таблетками, забытую Мариной на тумбочке, и, поняв, что это за пилюли, почувствовал, как заколотилось сердце, не желая мириться с чем-то низким и унизительным – с ложью любимой женщины!
Радость, сопровождавшая его несколько дней, сразу же померкла, на память о себе затолкав прямо в душу тяжёлый камень, который будто только и ждал этого – плюхнулся туда и очень аккуратно улёгся, видимо надолго рассчитывая остаться в этом уютном футляре.