Кровопиец

Ей было противно. Она шла под проливным дождем, и казалось промокает не одежда, а все органы разом. Ей было слышно как хлюпают собственные кроссовки и как шумит улица, превратившись в поток шуршащих плащей. Скрежет встретившихся зонтов невыносимо резал по ушам. Она шла. Она не могла остановится и повернуть назад. Впереди была стена дождя. Сзади ожидал только вчерашний день, с едким запахом сурка.

Куда отправится, если за два года брака нет своего жилья, нет подруг в новом городе? Есть только консьержка в доме 34, где она работала в стоматологической клинике. Любовь Петровна женщина добрая, мягкая, но не поймет. Однозначно не поймет. Где ночевать?

“Дааа, где- то в эти домах раньше можно было зайти на ночлег и согреться чашкой слабого, но горячего чая. Достоевский, доходный дом, благородность... Так, это к делу не относится. Хостел! Как сразу мне не пришла гениальная мысль? Он даже и искать там не будет. Если вообще будет…”

Она вошла в ближайшее кафе, заказала жасминовый чай и окунулась в экран телефона. “ДубльГис - Санкт-Петербург - Хостелы. А может проще на букинге поискать, чтобы все не обзванивать? Точно. Готово”. Забронирован двухместный номер на трое суток (на больше не стала, вдруг, подвернется квартира приличная). “Денег хватит до конца месяца жить в одном из таких современных ночлежек. С одеждой разберусь. Сменных три штуки только на работе висят”.


****

Это было обычное утро. Оно ничем не отличалось от тех, которые проплывали мимоходом в жизни Каролины уже двенадцать месяцев. Почему только двенадцать, а вверху написано, что замужем она два года? Потому, что в первый год было все как-то по другому, либо ей так казалось, или ей хотелось, чтобы так казалось. Целый год она жила на своем энтузиазме (бурном). Потом просто терпела. Он бил ее? Нет. Он был шерстяной валенок по жизни, так говорили подруги. Если любить, то его, если нежность дарить, то ему. Вначале казалось забавно, а потом угасать начало чувство, которое Каролина назвала по ошибке любовью.

Каролина работает - плохо. Ищет новую клинику - тоже плохо. Ходит на йогу - мимо. Хочу - не хочу, буду - не буду. Потом новый проект у мужа - она выдохнула. Занят собой. Не срослось, снова цепляться начинает за натуру Каролины. А она девушка может и не глубокая, но чуткая, болезненная. Так и прошел год "токсичных отношений", как стало модно выражаться. Потом бабушка скончалась, квартиру внуку оставила. “Переезжаем в Питер”, - бахнул вредина, и глаза у Каролины загорелись. А, вдруг, новая жизнь!

Работу девушка нашла месяца за три. Освоилась. Приноровилась к новшествам и погоде. А муж нет - нет, да гундеть начинает. Не выдержала она один раз - расплакалась. Второй раз - подушкой кинула. Максимум был третий раз. Разозлилась не на шутку, да как вырвались из нее маты всех оттенков, она сама испугалась. Кровопийца не ожидал, обиделся и сказал только одну фразу: “Сука неблагодарная, я тебя в свет вывез, а ты как была тупой, так и осталась”. И дальше что-то орать продолжал, но она уже выбежала из парадной, в чем с магазина еще вечером вернулась. Так и побежала куда глаза глядят. Все прокручивала эти слова страшные. И не понимала, с чего это она неблагодарная, в какой он ее свет вывез, ей и в Оренбурге жилось прекрасно, и почему, вдруг, она тупой оказалась - стоматолог второй категории, на секундочку.

****

Три месяца благополучно пролетели. Противный привкус того вечера практически исчез. Каролина перебралась в съемную квартиру, подружилась более плотно со своим коллективом и даже завела ухажера, если их вообще заводят. Оставался один факт - ее муж на бумаге оставался ее мужем. И это несколько смущало.

Неспешно наступал питерский весенний вечер и хотелось много гулять и дышать. Каролина укуталась в теплый палантин и неспешно шла по вымощенным тротуарам без особого места назначения. Укол, снова укол! Где- то сзади, исподтишка, боль пронзила спину в области поясницы, а сердце перестало стучать размеренно. Это был он - ее бывший. Она встала как вкопанная, не смея пошевелиться. Мозг лихорадочно выдавал сигналы к бегству, а ноги не слушались. Она понимала, еще секунда и он увидит ее. А что будет дальше? Страшно представить. Как часто она прокручивала эту сцену в первый месяц побега. Потом забылось.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки, мило беседую с парнем и девушкой. Сделай она шаг, он точно ее увидит. Сейчас она искренне жалела, что не существует мантии невидимки, а если она и есть, то точно не в ее сумочке. И вот он - этот миг. Замедленное действие включилось, и она с точностью до микросекунды пронаблюдала, как он поворачивается, замечает ее, стоящую совсем рядом, сколько эмоций сменяется на его лице. Страх, удивление, растерянность, смущение, стыд и радость. Что самое удивительное - подлинная радость!

“Каролина! Привет! Иди скорее сюда. Где же ты пропадала? Я так тебя искал, мне было жутко страшно за тебя и очень совестно”. Он заключил ее в такие тесные и теплые объятия, что на секунду ей показалось, что счастье совсем рядом, может она его вовсе и не видела. Она не могла опомнится и просто мотылялась, как кукла, в руках мужа. А он был словно другой человек, которого она совсем не знала или никогда не замечала из-за собственной напористости...

Все закрутилось в бешенном ритме, словно время хотело наверстать упущенные минуты, когда Каролина стояла в ступоре. Муж познакомил ее со своими друзьями. Взял в охапку и потащил в кафе. Все вместе они сидели и общались, как будто ничего не было все эти годы, все прошлые месяцы. Потом наступил вечер. Марк ( а это и было имя мужа, должно же оно было когда-то тут появится) спросил куда проводить Каролину, уточнил новый номер ее телефона и спросил (спросил, Карл!) разрешения завтра выпить с ней чашку кофе. Каролина выдавливала редкие “Да” и “Нет” весь вечер. На последнее предложение Марка она ответила положительно.

Лежа в кровати, она прокручивала весь вечер снова и снова от начала их внезапной встречи и до конца. С упоением она вспоминала обходительность мужа и не понимала, что это вообще было. Заснула она сладко до утра.

****

Вечер обещал...ничего он не обещал. Каролина обдумывала сто пятьсот сценариев и жутко нервничала, не понимая, что вообще ее ждет. Работа, естественно, не клеилась. Она, как робот, обслуживала клиентов без тени на эмоциональную включенность. И вот пять часов вечера. Она стоит у входа в кофейню. Выдохнула тяжело и зашла. Его нет. Внутри заскребли ногтями кошки, а может и не кошки, почему, собственно, именно они должны скрести? Не важно. Главное, что скрежет отдавался гулким звуком в голове и от этого ощущения начинало мутить. Она села за столик и заказала жасминовый чай. Машинально вспомнив тот злополучный вечер. Просидев словно йог на иголках почти 15 минут, она решилась. Встала, оделась и вышла.

Огибая дом с угла, почти бегом, с непонимающим взором и скверным осадком, она шла, почти бежала вдоль канала по набережной. Каролина не сразу поняла, что тяжелые шаги и крики сзади адресованы ей. Марк подбежал, схватил ее за локоть и начал тараторить что-то о пробке и новом клиенте, который как назло его содержал. Потом поднял вторую руку и вручил ей букет с фиолетово - сиреневыми гиацинтами.

Весь вечер он много говорил. Рассказывал смешные истории с работы. Вставлял исторические справки о тех местах, по которым они шагали. Болтал о своем детстве в Санкт-Петербурге, о своей бабушке. А доведя Каролину до дома, он поцеловал ее руку и попросил разрешение встретиться снова. И не слово о прошлой жизни, будто некая игра велась между ними, которую Каролина с радостью готова была поддержать