Чужая

Соня увольнялась из филиала «Доводов и фактов», которому отдала несколько лет. В последнее время ранее любимая работа стала каторгой: две большие статьи в неделю с непременными экспертными мнениями, несколько маленьких заметок да ещё и дежурство на новостном сайте. Выходных почти не было, ибо боссы из головного офиса сидели на двух стульях, требуя столичного качества статей за провинциальную зарплату.
А ведь начиналось всё словно. О том, что в престижной газете появилась вакансия, Софье сообщил Владислав, с которым они ранее трудились в другой редакции. Тогдашний главред, разведёнка Наталья Омельченко, отправилась в декретный отпуск, а место корреспондента освободилось.
Врио Валентина Ивановна, узнав, что у Сони есть журналистский опыт, тотчас взяла её в штат. Работать было комфортно, но вскоре дама ушла на пенсию. Замещать Омельченко пригласили Ольгу Мануйлову. Она мечтала не только временно подменять Наталью, но и навсегда занять её кресло. Однако на собеседовании в Москве амбициозной мадам дали понять, что от «приставки» врио ей не избавиться. Ольга в сердцах хлопнула дверью…
Теперь замещать Омельченко могли либо Соня, либо ещё более маститый Владислав. Но их кандидатуры отчего-то не вдохновили столичных снобов, и вскоре Наталью отозвали из декрета. С шестимесячным сыном стала сидеть её мать.
Омельченко оказалась молодой брюнеткой приятной полноты. Приглядевшись к новой-старой начальнице, Софья поняла, в чём секрет лояльности к ней в головной редакции. Наталья умела соблюдать негласные правила игры. Она всегда безупречно исполняла все указания московского куратора, частенько звонила ему сама, прося советов, наконец, что немаловажно, была просто красивой женщиной. С ней охотно танцевали и флиртовали на редакторских семинарах по обмену опытом начальники из «больших» «Доводов и фактов». Эти междусобойчики с проживанием в хороших отелях и шведским столом москвичи раз в полгода организовывали то в Турции, то в Египте, то в Петербурге.
Соня завидовала Омельченко и тихо страдала. Почему этой - всё, а ей, отличной журналистке, - ничего?! «Планида такая», - отвечала она себе и продолжала тянуть лямку.
Однако всему бывает конец, и газетная дольче вита Натальи прервалась. Омельченко вторично вышла замуж, вновь забеременела и засобиралась в декрет, будучи уверенной, что вскоре после родов её опять попросят вернуться.
- Соня, Влад, заполняйте анкету: Москва просит подыскать мне замену, - раскомандовалась она. Однако обоих неудачников вновь проигнорировали. На этот раз преемницей «вечной» Наты стала Наина Войцеховская.
Эту даму Соня раньше встречала лишь раз на какой-то пресс-конференции. «Страхолюдина какая!» - поразилась девушка, увидев новое лицо. Наина была анорексично-худой, лицо имела тёмное и лошадиное.
И вот с этой Драной Кошкой им с Владиславом теперь предстояло трудиться. Войцеховская удивила в первый же день: явилась на работу к восьми (а раньше половины десятого в офис никто не приходил), ушла же вообще непонятно во сколько, потому, что в шесть вечера ещё оставалась на рабочем месте.
- На чём же она домой-то добралась? - про себя недоумевала Софья, которая знала, что новая сотрудница живёт в пригороде, а маршрутки туда ездят до определённого времени. Вскоре выяснилось, что у Наины есть машина. Дальше - больше.
- Ну-ка, Соня, поясни, почему ты взяла именно этого комментатора? - прикопалась Войцеховская к первой же статье Софьи, которую взялась читать.
Получив ответ, она удовлетворённо кивнула, но через пять минут лезла уже с новым вопросом.
- Влад, а уточни-ка… - прицепилась главВред затем к другому коллеге.
- Ничего, вот скоро вызовут её в Москву, и вылетит отсюда, как когда-то Ольга, - прогнозировал Влад, когда топал к автобусной остановке с подругой по несчастью.
Но он ошибся. Войцеховскую не просто никуда не вызвали, но довольно быстро утвердили в качестве главного редактора, пусть и до возвращения Омельченко.
Соня опять мучилась. Страшилище Войцеховская была воплощением жизненного успеха: муж, двое уже взрослых детей, квартира, машина… И если везение Омельченко можно было объяснить её смазливостью, в этом случае налицо был пресловутый когнитивный диссонанс.
- Скажи, Наина - красавица? - как-то задала она Владу давно мучивший её вопрос.
- Конечно, нет! - Он рассмеялся. - Но она… Как бы это выразить… точнее, экзотическая, что ли. На неё интересно смотреть… Как на инопланетянку, - нехотя признался напарник.
«А может, и правда, инопланетянка?» - вдруг подумалось Соне. Раньше в «чужих среди нас» она не верила. Но сами собой стали припоминаться странности: боязнь темноты (Драная Кошка трудилась с верхним светом даже в ясные дни), нечеловеческая работоспособность, ношение исключительно брюк.
Наталью на место главреда уже не вернули. Им стала Чужая. Так отныне звала Наину Софья.