Икра заморская, красная

В 1972 году военный ветер занёс меня в Хороль. Это в Уссурийском крае. Поскольку с тех пор прошло 46 лет, то не боюсь сказать, что это был аэродром подскока в Юго-Восточную Азию. Мы там прожили две недели. Все мы были в европейской части Союза и все были поражены одним и тем же. Рядом с курилкой стояла деревянная 200-метровая бочка, полная красной икры. К ободу бочки металлической цепочкой была прикреплена алюминиевая солдатская ложка. Это значит, чтобы ложку не украли, а икру хоть сапоги смазывай. Солдатики ещё наловят и принесут. В столовой было много-много красной рыбы. Так много, что мы начали мечтать о кильке в томате. Нет ребята, вы представляете. Подходишь к этой бочке, достаёшь из широких штанов дубликатом бесценного груза кусок чёрного хлеба, а икра – вот она. Даже не ешь, до не хочу, а до не могу. А летели мы на Дальний Восток через Москву. И занесло нас на ВДНХ. Там у каждой республики был свой павильон, а в павильоне свой ресторан. Я вообще по еде рыбник. И вот сидим мы с друзьями в ресторане «Таллинн» и кушаем угря копчёного, миногу маринованную и шпроты. Всякие гарниры и запивки само собой тоже. А под конец заказали конечно Вана Таллинн, и не знаю почему, может фосфор в голову ударил, пять порций красной икры. Икра непрофильный продукт Эстонии, но в меню присутствовала. Как сейчас помню, было нас пятеро и порций икры тоже пять. А выглядела порция так. Среднего размере хрустальная розетка со льдом, а в ней малого размера хрустальная розетка с чайной ложкой красной икры. И стоили эти 5 розеток примерно столько, сколько стоил весь остальной стол. Вот этот стол мы дружно вспомнили в Хороле и дружно охали и ахали.
Охали потому, что хочется, а ахали, потому что не получилось бы. Это я об миграции икры в Таллинн.
Железно-дорожного пути нет, морем -  с ума сойдешь, в военном самолёте - спецы сами возили и конкурентов не терпели. А в гражданский самолёт с икрой не пускали. Вообще вопрос с икрой стоял серьёзно и остро. Через 2 года после этих событий как раз расстреляли министра рыбной-промышленности за икру, которая шла на экспорт в 3-килограммовых селёдочных банках. Говорили, что это был бизнес Брежневской семейки, но утверждать не берусь. И вот, через 4 года, я про икру вспомнил и полетел в Хорол. Поясню сразу, я не пил, не курил, не копил бриллианты и денег у меня было более, чем достаточно. Икрой я занялся из азарта. Такой юношеский идиотизм: никто не смог, а я смогу. Таких поступков у меня было много и почти все они были успешны. Причина в том, что я не страдал жадностью, не кидал партнеров и не задевал ничьи интересы, я или искал свободную нишу или создавал её. И вот я купил чемодан-дипломат фабрики «Линда» и взял его с собой в Уссурийский край. Знаете сколько красной икры помещается в такой чемодан? Да ни в жизни не угадаете. Четыре туда с мелочью и ХХХ несколько кило. Поясню. В Хороле мы поставили большую солдатскую палатку. Снизу была печка-буржуйка, а сверху летнее солнышко. Вот этот тандем и выпарил икринки до состояния оболочек. Место они занимали крайне мало и на икру не были похожи вообще ничем кроме запаха. А ещё у меня было с собой 3 пятилитровых канистры в которых был сок икры. Чтобы сок не забродил, но и вкус не изменился бы, я в него кое-что добавлял. Что добавлял, наверное, может сказать любой семейный доктор. И вот с этим багажом я прилетел в Таллинн.
А в Таллинне был Дом офицеров флота (это нынешний РКЦ) и в нём происходили все партийные, профсоюзные, комсомольские, юбилейные и отраслевые съезды. Главным действием в этих съездах был буфет. Главным блюдом в буфете – бутерброды с икрой по цене 1 руб 80 коп за штуку. Это были не канапе, а вполне солидного размере бутерброды и масло на булке через икру видно не было. А обслуживал эти буфеты мой хороший приятель, который служил барменом в баре «Пярну», это возле вокзала Таллинн-Вяйке. Был у него допуск на эту кормёжку и разнообразие не поощрялось. Ни меню, ни бармены из года в год не менялись. Икра в то время была дефицитом и очень дорогим дефицитом, и на бутерброде её было значительно больше, чем стоил бутерброд. Бутербродов уходила уйма. Каждый делегат норовил и в буфете бутербродик сожрать и домой пару штучек в салфеточку завернуть. И вот бармен за несколько дней до очередного беспривязного кормления депутатов сообщает мне, когда очередная сходка и в какое время открывался буфет. Дальше я знал, что мне делать. Я брал 2-литровую стеклянную банку и засыпал в неё 3-4 полных столовых ложки сушёной икры и заливал туда грамм пятьсот-шестьсот икриного сока. Это всё на ночь. Утром банка на 2/3 была заполнена икрой, но икринки были чахлые и не круглые, вроде как помятые. За 1,5 часа до назначенного времени я доливал банку жигулёвским и за 0,5 часа до назначенного времени выжимал в неё 0,5 лимона. Точно помню, что лимона, потому что ни про какие лаймы мы тогда не слышали. За эти пол часика в банке начиналось минимальное брожение и икринки округлялись. На бутербродах они выглядели кругло, но через 2-3 часа скисали. Хотя я уверен, что очень немногие из этих бутербродов проживали эти 2-3 часа. Депутатов регистрировали в начале собрания при входе в зал, а после икриного перерыва редко кто в зал возвращался, половина уж точно бежала домой с бутербродом в кармане. Уверен, что и скисшие бутерброды никто не выбрасывал. «Деньги плачены».  Верю, что бутерброды съедались дома и верю, что в эти туалеты выстраивалась очередь. А это значило, что я скрытый диссидент, поскольку доводил до поноса самые отборные кадры и, в то же время, способствовал увеличению тиража газет, поскольку в то время туалетную бумагу 9 человек из 10 видел только в фильмах про загнивающий Запад.
Ай да Пушкин, ай да сукин сын.