или в поэме ЛегендыЛысыхГор или Козловъ-Мичуринск

или в поэме ЛегендыЛысыхГор или Козловъ-Мичуринск

          ЛЕГЕНДЫ   ЛЫСЫХ   ГОР


                I
          Казаки Лысых Гор

В Лысогорском долу было тесно селу
И село стало сердцем долины…
Вороному крылу не скользить по челу,
Если конь и наездник едины.
Конь на Лысую Гору взметнёт седока,
Если надо быть стражем вершины.
И наполнится силой душа казака
Ради веры в раденье судьбины.
Крест Христов на груди, степь видна впереди,
Где блуждает ногайская свора…
Строго Бог не суди, казака пощади,
Если саблей ударит он вора,
Или пикой пронзит и другого сразит,
И направится к третьему смело…
Пусть червонный зенит в небесах прозвенит
Над стоявшим за правое дело.
Пусть седой косогор встретит новый дозор
И о прежнем в веках не забудет.
Посреди Лысых Гор храм стоит до сих пор,
Всё в нём русское было и будет.


                II
                Рубежи

Рубежи всегда бывают крайними
С первых до последних своих дней.
Тропы же - приметными и тайными
Для горячих вражеских коней.
Враг всегда проворней и мудрее,
Когда торит путь по дну ночей.
Рубежи! Вы будьте поострее
Саблями служивых силачей.
Люди возвышают вашу крепость
Смелостью и храбростью рядов.
Без неё ногайскую свирепость
Не сдержать молитвой русских вдов.
Казаки! Вы страдники и стражи!
Вам ли бить баклуши за грядой?
На конях скачите без поклажи
И сражайтесь с блудною ордой.
Или будьте к посвисту готовы
В круге из раскосых тёмных лиц.
Если взгляды будут не суровы
Ваши на незыблемость границ,
Вал Татарский с крепями острогов
Не спасёт Отчизну от беды,
Если будут русичи убого
Пересуды множить и суды.
Острый взгляд для стражника спасенье,
Если в сердце пущена стрела…
Уклонись, и вновь через мгновенье
Стань земным подобием орла.

                III
                Острог

Одиноко на Лысой Горе
Суслик жил в своей тёмной норе.
Долго жил и свистел он не раз,
Острожок здесь теперь и «подлаз».
Враг пролезет в пространство «норы»,
Рухнет почва из Лысой Горы
И придавит врага в «подлазу»
В тихий день и в любую грозу.
Острожок как «бельмо» на глазу,
Как «треножник» из вил на возу.
Крепь его стерегут казаки,
Тронешь брёвна - и нету башки.
В цель нагорную пустишь стрелу, -
Вмиг окажешься мёртвым в долу.
Участь стражей и долг казаков
Охранять вехи русских веков.
Бей врагов! Будешь Богом прощён,
Лишь бы край был от них защищён,
Лишь бы в избы родного села
Никакая беда не вошла.
Чтобы Крымская тьмущая тьма
Не сдавила арканом дома,
Или пепел церквей не витал, -
Заостри воин к бою металл!
Чтобы сам ты косил здесь траву,
Бей казак и руби татарву!
Редкий день Лысогорский острог
К тишине был, желанной, не строг.

 
                IV
                Село

Крепнут и строятся Лысые Горы,
Новый острог и Слободки.
Смело селяне ведут разговоры,
Звонко смеются молодки.
В Белой Слободке свои разговоры,
В Красной – свои, мировые:
- В Козьмодемьяновской люди не воры,
Избы в Солдатской кривые. –
Колкие речи работного люда, -
Это житейская норма:
- Вот бы запасы статарить оттуда,
Овцам хватило бы корма. –
Церкви в Слободках свои и приходы,
Нивы свои и покосы,
Гумна свои и на службу расходы,
Виды на травы и росы.
Так уж сложились казацкие нравы,
Все обоюдно свободны.
Все воеводы угодные правы,
Были бы Богу угодны.
Жизнь в Слободе изначально простая,
Сельская днём и ночами.
Будешь с зерном – будет каша густая,
Будут блины с калачами.
Вспашешь землицу, следи за полями,
Даже когда нет охоты.
Рожь до страды простоит под дождями,
Грустными будут заботы.
Время нагрянет страды полновесной,
Всем надо разом трудиться.
Жизнь не проходит дорогой прелестной
Там, где идёт косовица.
Лошадь и бык и скотина другая
Силушку станут неволить,
Если крестьяне, кнутами пугая,
Не перестанут их холить,
Чистить хлева и конюшни без злобы,
Сена давать до отвала.
Если коней не пустые утробы -
Кони поскачут не вяло…
В праздники утром звонят колокольни,
Только село озарится…
Люди, отринув кудели и шкворни,
В храмы идут помолиться.
Молятся истово, многие каясь,
Верят в спасение Богом.
Часто в мятущемся времени маясь,
Думают люди о строгом.
Свадьбы играют здесь осенью поздней,
В дни Покрова, до Казанской.
Миром угодны для матери Божьей
Люди земли христианской.
Службу несут по царёву указу,
С грамотой нужной и важной.
Всякую гонят чужую заразу
Стражи земли не продажной.
Нехристей бьют и ногайские орды,
Татей  с разбойной ватагой.
- Царь-то в Москве! Он величием гордый,
Ты же – казацкой отвагой. –
Служба трудна, только близкие рядом,
В избах детишки и бабы.
Там, где наделы окинуты взглядом,
В пашни уходят ухабы.
               
                V
          Переселенцы

Куда все вместе поглядели,
Туда пошли они одни…
О них лишь ветры порадели
В кругу житейской западни.
Когда есть конь с уздой не слабой,
А на телеге дети с бабой,
Любое дело не тревожно,
Всё невозможное – возможно.
Возможно дом слепить из глины,
И корм сварганить из мякины,
И накормить скотину кормом
В хлеву не броском, но просторном.
Возможно в капище забот
Соху поправить для работ.
И гибкий хлыст, согнув в дугу,
Ни перед кем не быть в долгу.
Возможно вновь, по Божьей воле,
Вспахать землицу в Диком Поле,
И зёрна ржи в неё посеять,
И всё по-новому затеять.
Свободным проще быть далече,
Решив о том на малом вече.
Оглядный путь  ведёт до края,
Где царствует река кривая,
Где травы буйствуют без толку,
И одиноко даже волку.
Возможно жить в степи без страха,
Когда в поту всегда рубаха.
И жизнь воспеть в лучах зарницы
На белом месте, без границы.

                VI
            Гора откровений

- Посмотри на село, дорогая!
Зарастает бурьяном оно…
А вершина Горы вся нагая,
И Горе быть такой суждено.
Суждено ей под солнцем палящим
Лысой быть сотни ветреных лет.
Время грустных раздумий обрящем,
На вопрос вызнавая ответ.
Здесь рассветы всегда пламенели,
Когда видели бражников страсть,
Когда стольники право имели
Узаконить кровавую власть.
Тати правили неудержимо,
Оставляя ни с чем мужиков.
Из пролёток любого режима
Власть плевала на жизнь бедняков.
Но случалось, вершили разлады
Други Разина и Пугача.
И Антонова Сашки отряды
Всех казнили врагов сгоряча.
Други биты и в землю зарыты,
Вехи буйных и яростных дней.
И народною кровью политы
И слезами надгробья теней.
Хорошо, что мы в мыслях крылаты,
Можем смело повсюду парить…
И увидев, как тени разъяты,
Обо всех временах говорить.
Горы-сёстры и два косогора
Пусть закроют долину от зла,
От заблудшего каждого вора
И «грехов отпущенья козла».
Пусть село зарастает бурьяном,
Отвращая торговую рать,
Что стремится затмить чистоганом
Всё святое, а землю продать. –
Откровенное слово не дышло,
Проникает до сердца всегда.
Только что из речённого вышло? –
Горе яви да были беда.
- Ты мой друг, не грусти на вершине,
Божий храм у селян не отнять.
И душой не склоняйся к кручине,
Чтобы власть за бурьян обвинять.
Посмотри на мечты-огороды,
Труд познавшие трепетных рук.
Не беда, что небесные своды
Не спасают рожениц от мук.
В муках радостных бабы рожают
Сыновей, и в слезах дочерей.
Пусть мужья их всегда обожают
В избах с тихим притвором дверей.
Вера наша с любовью сроднится,
И надежда не будет шальной.
Не погибнет село, возродится
В ипостаси быть может иной.
Всё вокруг для души дорогое,
И иного судьбе не дано.
Время вскоре наступит другое,
Нам счастливыми быть суждено. –
Ветер тихо коснулся  влюблённых
И понёсся к истокам реки…
На полях, ещё ярко-зелёных,
Закачались хлебов колоски.
Закачались и выгнулись в дуги
Стебли нивы, не знающей бед.
 И волна за волною, подруги,
Побежали за ветром во след.
Побежали не ради забавы,
По велению трепетных сил.
Только натиск податливой лавы
Вал Татарский полынью гасил.
 
                VII
         Лунный дурман

В Лысых Горах под Тамбовом,
В русском обычном селе:
Кто-то спасал себя словом,
Кто-то летал на метле...

Словом небесным спасаясь
И рукотворным крестом
Кто-то работал, стараясь
Думать о деле святом.

Доброе дело отрадно
Каждому, кто не серчал.
Даже когда всё не ладно
Было в начале начал.

К срокам пшеницу-зазнобу
Надо с полей всю убрать.
Потом политую робу
Можно потом постирать.

В тех же местах Лысогорских,
В каждых весёлых домах
Черти, как в барах заморских,
Били чечётку вразмах.

Слушали люди живые,
Глядя на телеэкран,
Песни-мечты ножевые,
Меченых дьяволом стран.

И всей душою внимая
Гласу дурманящих сил,
Руки над тенью вздымая,
Каждый себя возносил.

Ночью «колдуньи» и «маги»
В грёзах влетали в трубу,
И облетая овраги,
Славили злую судьбу.

Там, где не вьются туманы,
Где косогоры одни,
Люди тряслись, как шаманы,
В круге дурной западни.

Факелом лунным освечен
Образ водилы-козла.
Каждый ведомый помечен
Был острой метою зла.

Было лихое недавно
Время, да быстро прошло...
Люди вновь трудятся славно,
Солнце над всеми взошло.

И воссияв над Горами,
Крылья ветров теребя,
Солнце лучами-дарами
Всех согревает, любя.

                VIII
                Прозрение

На светлой вершине, теряясь в ветрах,
Из сердца уходит забвения страх.
Уходит тоска и неверия блажь,
Я сам своего одиночества страж.

Я сам господин своего бытия,
И мне не перечит судьбина моя.
Дурман табака и хмельная мура
Напрасно мой дух пеленали вчера.

Узреть я успел журавля вдалеке,
Сжимая до боли синицу в руке.
Я в коконе грёз пребывал и блажил
И явью дарованной не дорожил.

Казалось мне: крылья мечты обретут,
Когда золотые цветы расцветут.
Цветы расцвели, но зачахли в пыли,
Мечты затерялись в туманной дали.

Разъялись глубины духовных потерь,
 И чёрных преданий явил себя зверь.
Загривок из туч, а клыки из теней,
И видом он волка любого страшней.

Нацелил он клык свой из тени страстей
Во плоть языка моего без костей.
Весь ужас расплаты и страхи кручин
Взъярились во мне из-за многих причин.

За ложь не молюсь, но за правду и впредь
Готов пострадать и готов умереть.
Над отпрыском бездны взметнулась гроза
И светом мои исцелила глаза.

Упала завеса туманов игры,
Я духом прозрел на вершине горы.
Прозрев, я увидел не то, что хотел:
Синица – мираж, а журавль улетел…

Вокруг ни души, только я да ветра,
Да синяя крепь заревого шатра,
Да солнечный свет омывает меня
В купели высокой погожего дня.

Оставила чувства в покое тщета,
С надеждой на Бога душа не пуста.
Я в глубь своей памяти взор устремляю:
Я - русский. И русскую землю люблю.

                IX
             Времена

Годы шли, суету умножая,
Люди жили во все времена.
Кто-то славил себя, обожая,
Кто-то славил родных имена.

Схема жизни фамильного древа
У любого сложнее машин.
Кто-то впрок истомился от гнева,
Кто-то духом взлетел до вершин.

В храмах божьих есть книги приходов,
Вникни в суть и словами владей.
От мирских до церковных расходов,
От рожденья до смерти людей.

Только книги не пишутся разом
О поступках людских и горях.
Закрывали и храмы приказом,
Оставляя печать на дверях.

В перерывах и долгих прогалах
Ни о ком не прочесть ничего.
В красных саванах в брошенных залах
Бесу кланялась свита его.

Вот и войны пришли мировые
В наказанье, и слов не найти,
Чтобы дни описать боевые
Тех, кто славу сумел обрести.

Тот герой, кто себя не жалея,
Шёл в атаку за Родину-мать.
Но не тот, кто покой вожделея,
Жизнь лукавую стал понимать.

Пламя злобы в сердцах не уймётся,
Если ложь будет цветом времён,
Если в древе родов не найдётся
Тонкой ветви из светлых имён.

В книгу вносится имя без тени
Всех грехов и духовных разрух.
Встань во храме святом на колени
И возвысь покаяньем свой дух.


                X
             Любовь не одиноких

У реки Челновой поворот есть кривой
И другой, разделяющий плёсы.
Манит даль синевой и высокой травой,
Где туманы сгущаются в росы.
Отобью я косу и в луга понесу
На плече трудовую секиру.
И в рассветном часу тишину не спасу,
Угодившей подлунному миру.
Травы буду косить и куплеты басить
О любви и хорошей погоде.
Крест умею носить и страду выносить,
Как заложено в нашем народе.
Мне родная жена озарит времена
Светлым взглядом в сплошном недосуге.
Путь-дорога трудна, но отрадна она,
Когда веришь любимой подруге.
Лысогорская мель многих сёл колыбель
И юдоль для семей изначальных.
У кого-то есть гжель и с цунами купель,
А у нас два кольца обручальных.


             ПОЭМА

  КОЗЛОВЪ -- МИЧУРИНСК
Ирреальное   путешествие

                1
 КОЗЛОВСКОЕ   ЧАЕПИТИЕ

В уездном Козлове старинном ,
Мечтали о вечере длинном ,
Мещане вокруг самовара ,
В трактирах коллеги навара .
Закажут прозрачную водку
И кушают с хлебом селедку .
Потом требуху и картошку ,
Потом с огурцами окрошку .
Под водочку всласть расстегаи ,
Идут как на случки бугаи .
И чай на десерт с кренделями ,
Как дело с большими рублями .
В хоромах дворян без наитий ,
Ценили процесс чаепитий .
С вареньем малиновым красным ,
С вишневым и яблочным ясным .
В Козлове в домах самовары ,
Имели хохлы и татары .
Евреи чаи все гоняли
И честь за гроши не роняли .
А сдобу козловских пекарен ,
Хвалил даже каверзный барин .
Баранки , коврижки и пышки ,
Любили отцы и мальчишки .
Мука была высшего сорта ,
Для хлеба и сытного торта .
В Козлове пекли караваи ,
Воздушные , словно трамваи .
Козлов стал Мичуринском важным ,
Ученый был докой отважным .
Поспорил с плодовой элитой ,
И вырастил сад знаменитый .
Но чай он всегда обожая ,
Пил много под звон урожая .
Ведь сад был Иваном намолен
И слышался звон колоколен .

              2

     КОЗЛОВСКИЕ   БЫЛИ

    Козловские   частушки

Вновь идут по Козлову фрондеры ,
Козолупы , дралИ , козлодеры ...
А за ними доильщики коз
И кормилицы с облаком грез .
То зеленое облако сбоку ,
То снижается краем к истоку .
Козы цедят водицу легко ,
Чтоб чудесное дать молоко .
Вруг по облаку тень пробежала ,
Иллюзорным металлом кинжала .
Козлодеры , драли , козолупы ,
Сразу бросили наземь тулупы .
И гурьбой заводной заплясали ,
Буд - то шкуры козлов причесали .
И запел молодой козолуп ,
Сколько видела шлюха халуп .
И запел пожилой козлодер ,
Чем похож на козлище фрондер .
Было весело , стало смешно --
Петь частушки не очень грешно .
Подхватили доильщицы разом ,
Возбудив свои мысли экстазом :
-- У миленка моего борода козлиная ,
Только ночь не от того полыхает длинная ! --
-- Сяду снова на козла и поеду к небыли ,
Ох , любовь бывает зла , где еще мы не были --
-- Подою козу в хлеву , угощу красивого ,
Я люблю и берегу , мужа не спесивого --

    Рогатый   фетиш

В Козлове заблеял козел ,
Рогатый с бородкой упругой .
Смотрел на козла фрондер ,
Стебаясь с веселой подругой .

-- Лохматый козел , смурной
И блудный везде , безродный --
-- Такой же как ты со мной ,
Когда подшофе негодный --

-- Тогда ты моя коза ,
Вся драная и хмельная .
Посмотришь козлу в глаза
И лезешь лобзать обнимая --

Козловщина и Козлов ,
Не стали в веках едины .
Мичурин без лишних слов ,
Улучшил кусты малины .

К ранету привил бельфлер ,
К анису побеги сливы .
И город Козлов без гор ,
Мичуринском стал красивым .

Приветствуют праздник козла ,
Мичуринцы ныне снова .
Была бы судьбина не зла
И мир станет брендом Козлова .

Козел  отпущения   Азазель

О Козловъ , ты знал печали
И разгул не мудрецов .
Здесь царя не привечали ,
Видя с фройляйн без венцов .
Здесь дворян не понимали ,
Гопота и нищеброд .
Здесь свободу добывали ,
Просвещая весь народ .
Большевисткая зараза
Охватила местный люд .
И невинных у лабаза ,
Укокошил страхолюд .
Коженосец с револьвером ,
Из безбожного ЧК ,
Был отъявленным эсером ,
Будет против Колчака .
Пронеслись лихие годы
И в разгаре новый век .
Только многие невзгоды ,
Создает сам человек .
Всюду в фаворе торговля ,
Деньги -- бизнеса костяк .
У театра в дырах кровля ,
А у банков все ништяк .
Праздник канувший вернули ,
Власти местного угла .
И отпустят намекнули ,
Отпущения козла ...
Пусть бежит по бездорожью ,
Весь в грехах не вековых.
И восславят волю Божью ,
Падшие среди живых .

        Варьете

В Козлове в цене варьете
У речки Воронеж Лесной .
И часто мечту в наготе ,
Находит один с не одной .
Пьеро ловелас и фрондер
Девиц соблазняет на раз .
Но вмиг остужает он взор ,
Услышав Мальвины отказ .
Опять Дуремар наловил ,
Пиявок и живность болот .
Из ивы кошелки навил ,
Чтоб выл на луну кошоглот .
Дурит в варьете Карабас .
Тортилла в подмогу ему ,
Исходит от мглы прибамбас ,
Как фурия зла по всему .
Напустят они в варьете ,
Тумана и всякой муры ,
Чтоб зрители стали не те ,
До финиша чуднОй игры .
Тупая , приблудная шваль ,
Сидит словно графская рать .
И пыль превращается в сталь ,
Чтоб саблей звенеть и сиять .
Облезлые шавки дворов ,
Становятся в позу метресс .
И шайка базарных воров ,
Блистают в кастюмах повес .
Фантазии вьются в дыму ,
Витают в умах роковых .
И падает люд на траву
Среди своих предков живых .
-- Вы все в поднебесном раю --
Козловский кричит Карабас .
-- Вручите мне совесть свою ,
И вселятся радости в вас ! --
Смеется бомонд на траве ,
Пиявки несет Дуремар .
Но мысли в дурной голове ,
Как пенный бульонный навар .

          Штабисты

Лежит газета местной прессы
И дождик хлещет по статьям .
Эх , смыл бы он следы метрессы
И отогнал ее к сватьям .

Меркуют пусть в своем Козлове ,
В Штабу Южфронта смутных дел .
И говорят на старой мове ,
Где к ним Петлюра охладел .

Перехлестнул дела Петлюра ,
До самых проклятых затей .
Пришлось подобием аллюра ,
Бежать кагалу от смертей .

Козлов спаситель для изгоев ,
Хоть на иврите говори .
Юваль Шакет и Трубагоев
Поют Нагилу до зари .

Готовит мацу пан Рашанский ,
Что б Маньку кралю угостить .
Еврей он ныне Россошанский ,
Стремится случку подсластить .

Смешалось все в домах Облонских ,
И в Ивановых кавардак .
Матильду видят у Поклонских
И Птушкина в цепях чердак .

Козловский Штаб без сантиментов
И Троцкий Лейба посещал .
Рубил узлы он элементов ,
Враждебных нови как вещал .

Былое в туне наваждений ,
Модерном кличут на кругу .
Штабисты вновь без снисхождений ,
О кознях круга ни гу - гу .

Гуляют с хреном по Козлову ,
Свободно Сара и Ренат .
Надев заморскую обнову ,
Любя Хазарский каганат .

Тоскливо в логове Тамбова ,
Поэту духом бытовать .
Вновь остается доке Слова ,
На Бога сердцем уповать .

              ***
ВАСИЛИЙ СНЕЖАНОВ ПОМЕЩИК ,
ИМЕНИЕ САМ УЧРЕДИЛ .
ИСКУСНЫЙ ПО ДЕРЕВУ РЕЗЧИК ,
ПРОЕМЫ ОКОН НАРЯДИЛ .

ОТКРОЕТ ПОДЛУННЫЕ СТВОРКИ
И СЛУШАЕТ ТРЕЛЬ СОЛОВЬЯ .
ЛЕСНОГО ВОРОНЕЖА ГОРКИ ,
ЛАСКАЮТ ТЕНЕЙ КУМОВЬЯ .

ВЕСЕННИЕ РАДУЮТ ДАЛИ ,
КОЗЛОВЪ РАСЦВЕТАЕТ К ДОБРУ .
СНЕЖАНОВУ ЛЮДИ ВОЗДАЛИ ,
НЕ ТЯНЕТСЯ ОН К СЕРЕБРУ .

ДВОРЯНСТВО КОЗЛОВА ПРОСТОЕ ,
КНЯЗЕЙ ПО РУКЕ ПОСЧИТАТЬ .
ТРУБЫ ПОНОШЕНЬЕ ПУСТОЕ ,
АРШАНСКИЙ НЕ ПОЙМАННЫЙ ТАТЬ .

ОТЗЫВЧИВЫЙ ГРАФ ВИНОГРАДОВ ,
В САДУ НА ГИТАРЕ БРЕНЧИТ .
АНДРЕЕВ УСТАЛ ОТ ПАРАДОВ ,
МОСКВЫ И В КОЗЛОВЕ МОЛЧИТ .

ВАСИЛИЙ СНЕЖАНОВ К СОСЕДУ ,
ЗАХОДИТ КОГДА НЕ ГРУСТИТ .
С БЕЛЫХ ПРОДОЛЖАЕТ БЕСЕДУ ,
И ХЕРЕСОМ КНЯЗЬ УГОСТИТ .

ЖЕЛЕЗНАЯ В НОРМЕ ДОРОГА
И УЛИЦЫ В ЦЕНТРЕ ЧИСТЫ .
ВО ХРАМАХ ОБИТЕЛЯХ БОГА ,
ИКОНЫ СВЕТЛЫ И КРЕСТЫ .

В ИМЕНИИ СПИТ ПРЕДВОДИТЕЛЬ ,
КОШМАРЫ НЕ СНЯТСЯ ДАВНО .
В ТУРМАСОВО МАЙ НЕБОЖИТЕЛЬ ,
КОЗЛОВ УКРАШАТЬ РЕШЕНО .

                ***
Арина Бердичевская игрива ,
Карениным супруга назвала.
Снежанова у тихого залива ,
На берегу Лесного обняла .
Лаская предводителя дворянства ,
Арина не жалела ни о чем .
У разлюбивших нету постоянства
И муж взирает согбенным сычом .
Какой же привлекательный Василий -
Целует горячее жениха .
И прелагает максимум усилий -
Любовью избавляя от греха .

                ***
Снежанов отказался от дуэли ,
Андреев не настаивал зело .
Арину вмиг сомнения заели :
-Любовь обоих снегом замело ? -

Муж надоел тоска испепеляла ,
Вновь Бердичевской стало тяжело .
Напрасно воздыхателей влюбляла ,
В себя непривлекательным назло .

     Башня    плевков

В старинном городе Козлове ,
На площади торговых дел ,
Стояла башня наготове ,
Что б каждый в небо поглядел .
Была на башне крепь из реек
И доски в круге от земли .
Чтоб смелые без душегреек ,
Залезли выше , как могли .
И лезли смелые к вершине ,
Как тараканы по стене .
И видела мамаша в сыне ,
Владыки силу в чудном сне .
Забрался сын лихой мамаши ,
На самый верх и стал плевать .
-- Ей гопота и чушки наши ,
Всем на коленях уповать ! --
Плевал и скалился владыка ,
Своей безбашенной судьбы .
И разбивали ради бзыка ,
Козлова дурни свои лбы .
Кружилась гнусь у башни власти ,
Метался согбенный урод .
И только мудрые отчасти ,
Не оглупляли свой народ .

           3

       МИМИКРИЯ

  Декаданс   трубадуров

Веселятся за счет других ,
Получают дары авансом .
Среди ухарей не благих
Увлекаюся вновь декадансом .

То чиновники им подпоют ,
То сыграет фокстроты эго .
Создадут неземной уют
Музыканты ансамбля " Эгрего ".

У одной тяжелеют дары ,
Понесла их дуплетом от власти.
Но немеет она от игры
И своей неуемной страсти .

Месит тесто банальных слов ,
Вырезает стаканом кругляшки
И в журнале "Козловский улов",
Лепит строфы на голые ляжки .

От гордыни исходит слюной ,
Словно гончая у поляны .
Только путь у поэта земной --
Делла Роза и крестные раны .

Декаданс трубадуров широк ,
До столицы доходят слухи ...
Только узок таланта мирок ,
Как у Вали метрессы прорухи .

Сакральное имя журнала

Вот от чего вдруг Александръ ?
В Козлове Пушкин небыл .
Вы назовите Олеандръ ,
Журнал дарящий небыль .

А можно имя Михаил ,
Отметить на обложке ,
Чтоб каждый ум перекроил ,
Прочтя о неотложке .

И Анатоль не повредит ,
Читающим о разных .
А можно вывести Эдит ,
Без шуток безобразных .

А можно Кароль утвердить ,
Тогда прочтет и Тина .
Журнал не будем мы судить ,
С граффити Валентина .

Журнал Шедевры мудрецов ,
Сегодня был бы кстати .
Вождей узнаем без венцов ,
Кто честные , кто тати .

Александрина   и   Александръ

Если Рашанский решил ,
Толя Труба напечатал .
Рок свой порыв совершил ,
Девушки мир распечатал .
В мире поэзии даль
Синяя вся с перламутром .
Александрине не жаль:
Вечер забудется утром .
Девушка ищет пути ,
В зыбких туманах осенних .
Хочет от грусти уйти ,
В светлых сандалях весенних .
Александрина в душе
Чистая , духом благая .
Только видна в камыше
Снова русалка нагая .
Стелется лилий цветник ,
Светятся ярко кувшинки .
Горец перечный приник ,
К тайне роняя росинки .
Девушка с гребнем луны ,
С космами блеска сатина ,
Жаждет волшебные сны ,
С именем Александрина .
В полночь стихия стиха ,
Явную вихрем охватит --
Будет любить жениха
Так , что поэмы не хватит.

    Главред   Труба

Трубе виднее кто "жираф" ,
Кто в сотом поколении граф .
Кто всемогущий и крутой ,
Кто жизнью падший и пустой .
Труба редактор и делец ,
И оберег его телец .
Вот если б небыло интриг ,
Не затевал бы он блицкриг .
Зачем журнал кривых зеркал ,
Где классик света не алкал ?
Где одаренный не стенал ,
О том , что всюду криминал .
Где строфы праздничных стихов ,
Без вожделений и грехов .
Как буд - то манку с молоком ,
Труба размазал кулаком .

    Имперские   амбиции

По имперски и не иначе ,
Быть с журналом легко на Руси .
Ездил прежде на серой кляче ,
А теперь на орловском скачи .

Ты главред самодержец культуры ,
Анатолий Труба дорогой .
Пусть кудахчат Козловские куры
И заря воссияет дугой .

Ты журнала приват - император ,
Судишь всяких и яких рядишь .
Но Алешин кричит : -- Провокатор !
Ты болван самозванцем сидишь ! --

Управляй величаво и строго ,
Александром журналом в меду .
Фаворитов печатай немного ,
И не плюнут таланты к стыду .

Одаренных всегда единицы ,
Не гони ради свиты пургу .
Если ты не кормилец синицы ,
То Жар - птица чинарь на снегу .

Трубецкой благородного рода
Или ты самозванец Труба ?
Под лучами небесного свода ,
Как на паперти жизни судьба .

    Труба  на  коне

Какой редактор на коне
И Холмс не сыщет !
Он лучший в вольной стороне ,
Где ветер свищет .
Князей потомок Трубецких ,
Труба как воин .
Он вне построек городских ,
Степи достоин .
Скачи по травам Анатоль ,
По весям доли . . .
Но только душу не неволь ,
Без Божьей воли .
Ты судишь добрых сгоряча ,
В порыве рьяном .
Но светит истины свеча ,
Над дурнопьяном .
Скачи бесстрашно на гнедом ,
К заветной цели .
Но знай Икары над гнездом ,
Уже взлетели .

     Веселый   кагал

Журнал Александръ в уютном Козлове
Придумали власти и сделали .
Акулу поэзии в щедром улове
Рашанский с Трубой разделали .
Таких рыбарей земля не знала ,
Казну всю потратить готовы .
Печатают вирши родного кагала
И тексты любимой жидовы .
Дорожкина барыня в редсовете ,
Превыше Васильевой Лары .
И Поляков за Слово в ответе
Рассказчиков местной табары .
КОткало фильтрует ужасные строки
В надежде найти золотинки .
Один Хуторянский в Козлоские соки
Сует то и дело тростинки .
У Колпакова заботы бывают
Похлеще муры редсовета .
У Замшева чувста добра убыают
И некому дать совета .
В Литературной газете проблемы ,
Все Максимально тяжелые .
А в Александре любые дилеммы
Решат снова гои веселые .

  Труба   и   "Мефистофель"

В Трубу вселился " Мефистофель ",
Отвратный бес Козловских смут .
И душу выжег баламут ,
И вставил вяленый картофель .

Труба теперь похож на франта ,
Из круга бизнес - профессур ,
Он превращает местных кур
В любую птицу и мутанта .

Несушка ласточкой летает ,
Рыжуха песенки поет ...
Когда сосет его койот
И петушок ледышкой тает .

Все извратил Труба в округе ,
Все в туне жизни покривил .
По таксе лжи установил ,
Извивы блата и услуги .

-- Ты говори о светлом Боге
И делай темные дела --
Но Толю к бездне привела ,
Такая " истина " в итоге .

   Трубадур   Анатолий

Кто он Труба Анатолий :
Вольный поэт или тать ?
В мире иных аллегорий
Сможет ли духом блистать ?

Станет от чистого сердца
Славить Владыку небес ?
Или с мелодией скерцо
Будет фальшивить балбес ?

Кто он : потомок вагантов
Или душой трубадур ?
Может в кругах коммерсантов
Он Казанова для дур ?

Пой Анатолий о многом ,
Сделав журнал Александръ .
Пусть мельтешат за порогом
Тени " врагов -- саламандр " .

Жадность порочных сгубила ,
Каждый скупой одурел .
Толю звезда возлюбила ,
Что бы талантов узрел.

Толя не страстный хапуга
И не стяжатель монет .
Не отвергает он друга ,
Если тот нищий поэт .

Имя журнала бессмертно ,
В буквах лучи высоты .
В образе все интровертно ,
Как в человеке мечты .

Пой о земном ветродуе ,
Пой о пожаре зари .
Только о Господе всуе ,
Мирной душой говори .

Купец   и  товар

Ржут кобылы и быки ,
И хохочут куры ...
Из деревни Гомзяки ,
Едут бабы дуры .

Едут сразу на осле
И козле не старом .
Едут все на веселе ,
С ходовым товаром .

Самогон и квас крутой ,
В таре из березы .
И бульон везут густой ,
Что б не сбили дозы .

Есть хмельное и харчи ,
Сало и колбасы .
Есть арбузины с бахчи
И стихи - атасы .

Принимай товар купец ,
Анатолий важный .
Ты редактор молодец ,
Весь собой отважный .

С каждой вирши почитай ,
Творческой гомзячкой .
А потом во ржи мечтай ,
Как моряк с морячкой .

В Александре живность ржет
В жизни ржет не хуже .
Толя в сердце сбережет ,
Все что любит дюже .

Подельщик   Трубагоев

Ему важнее сам процесс ,
Всего что происходит .
И он бездарных поэтесс
В квадрат шутя возводит .

И в куб любую возведет ,
С неотразимой славой .
В журнале рубрику ведет ,
С придуманной забавой .

Печатает державших гуж ,
Из Гомзяков и рядом :
Как пронизал супругу муж
Хмельным , горячим взглядом .

Как бабку устрашил козел ,
Своим лохматым видом .
Как заплутавший между сел ,
Шатался лунным гидом .

Литературщину несет ,
Журнал свободно в массы ...
А он вовсю деньгу кует ,
Не отходя от кассы .

       Великий

Заплатил и ты великий ,
И могучий на века .
Не беда , что многоликий ,
Как наследник чудака .
Нет причин для истязаний ,
Совести и чести всей .
Заплатил и миф сказаний ,
Будет кривдою Расей .
Рынок ныне распрекрасный ,
Покупай и продавай ...
Если ты торговец страстный ,
Звездный образ создавай .
Если жаждешь снова сказку ,
Ты с задором напиши .
И цени наград подвязку ,
Вместо искренней души .

   Труба  и   дело

Чей же ты друг Анатолий ,
Искренний как говоришь ?
В темах журнальных историй
Ты по заказу творишь .
Что - то закажет Рашанский ,
Что - то Ювалька Шакет ...
Где же искомый Моршанский
Истинный яркий поэт ?
Где же писателей местных ,
Творческий яркий Союз ?
Ты же царек из бесчестных ,
Как незадачливый Хьюз .
Гонишь составы по кругу ,
Снова порожними все .
Видя смурную округу ,
В яркой алмазной росе .
Вновь отвергаешь творенья ,
Признанных членов давно .
И говоришь без сомненья
Тексты бомонда : -- Говно ! --
Вновь ты печатаешь прежних ,
Избанных властью друзей .
Тенью в просторах безбрежных ,
Высится ваш " Колизей ".
Ваша кривая дорога ,
Мечена трендом чинов .
Только Поэты от Бога ,
Судьбами кремни основ .
Я гладиатор духовный ,
Ты же наемник лихач .
Твой вдохновитель верховный ,
Русскому миру палач .
Будем тревожить немногих ,
Будем сражаться везде .
Толя ты снова убогих ,
Видишь на яркой звезде .

    Лира    Трубы

Играй Труба на лире мецената ,
Похожей на небесную зарю .
Но если ложью истина объята ,
Я: -- Сгинь! -- тебе навеки говорю .

Играй Труба в духовной ипостаси
И дуй в трубу , украсившей айфон .
Чтоб в Манях пребывающие Васи ,
Щебенкой завалил Иерихон .

Но если ты сыграешь по армейски
И озариться призрачная стынь :
Лукавые уйдут по арамейски ,
Стяжать обетование пустынь .

Печатай в Александре Александра
И Михаила Лермонтова в тон .
И Крымская веселая Массандра
Подарит опьяняющий бутон .

   Музей   Трубы

В музее Трубы награды
Висят и блистают щедро …
Вот дали одни ретрограды ,
Другие Николо и Педро .
Имперские есть с короной ,
Вручал их Павло император .
Крылатые есть с вороной ,
Вручал их Азеф провокатор .
Любые висят на выбор ,
На вкусы , цвета и взляды .
И золотом льется верлибр ,
И фосфором светят шарады .
Награды за то и за это ,
За все и другое дело .
За то что в Козлове лето
С грозой не одной пролетело .
За то что зима в Козлове
Была необычно студеной .
Зв то что Труба на слове
Зарю изловил нарожденной .
Труба промышлял рыбалкой ,
Иного , базарного смысла .
Награды ловил он с яркой
Идеей , типаж коромысла .
С бадьями по оба края ,
Огромными словно бочки .
Награды ловил играя ,
В тщеславие без проволочки .
На каждом кону не скупился ,
Рубли он бессчетно ставил .
Где прОдался , где купился ,
Музей из наград и представил .

    Призрак   свалки

Профессор Труба Анатолий ,
Мичуринский экономист .
Участник скандальных историй ,
Неистовый он активист .
Что было уже позабыто ,
Он главный редактор теперь .
Преступное время убито ,
Широким порывом потерь .
Профессор печатает милых ,
Так щедро как никого .
А видеть талантов постылых ,
Не хочет он больше всего .
Но доки его ненавидят ,
За пламенный жуткий снобизм .
И Толю в поверженных видят ,
Достигшим бомжей коммунизм .
Он бродит по призрачным свалкам ,
В видениях злыдней врагов .
И хлеб рассыпает он галкам ,
Как птицам печали богов .
А в сумке несет Александра ,
Журнала двойник роковой .
И райский цветок с олеандра ,
Куста из страны таковой .
Случится ужасное с Толей ,
Бандиты ограбят его .
Останется нищий с недолей ,
Где нет из людей никого .

Приговор   Алешина  Трубе

Говорил Труба легко ,
О любви и вере ...
Но Алешин высоко ,
Взмыл в своей мере .

Все что Толя возносил
И к чему тянулся ,
Вдруг Олег перетрусил,
Плюнув ухмыльнулся .

-- Глупость бездарь огласил ,
С богохульной лажей .
Лики святых притащил ,
С графоманской сажей --

Стал судить Олег Трубу ,
Как на Страшной плахе .
Наложил на рок табу ,
Чтоб зачах он в страхе .

Только Толя был в ключе ,
Членом стал Союза .
И на трепетном плече ,
Светит ангел - муза .

Кто же прав рассудят дни ,
Что пребудут вскоре .
Мы на свете не одни --
Радость есть и горе

    Цель  на  осине

Скоро зло достигнет точки ,
В яростном огне борьбы .
И стрелки без проволочки
Выстрелят в фантом Трубы .

В Толю скопом как в десятку ,
Будут целится враги .
И пронзят в ботинке пятку ,
Рядом с шелестом куги .

Фотографии из фракций ,
На осину прикрепят .
И к " маслятам " децимаций
Подошлют рои " опят ".

Цель врагов Труба редактор ,
В гибельной своей красе ,
Что б расплаты дивный фактор ,
Кровью брызнул по росе ...

Козловские    тати

Пока Рашанский и Труба
Журналом верховодят ,
Звенит безвременья татьба ,
Они ее заводят .

Талантов месяцы крадут
И умыкают годы .
По кругу бродников ведут ,
Незная речек броды .

Но в воровском кругу тщеты ,
Где лихость как заслуга ,
Витают тени маяты ,
Чтоб очернить друг друга .

Воруют лучшее подряд ,
У одаренных время .
Но воздаяния разряд ,
Пронзит тандему темя .

Пока Рашанский и Труба ,
В Мичуринске за славных ,
В фаворе гольная татьба ,
Шедевров самых главных .

     Дочь   города
   
Когда Мичуринска есть дочь ,
Двурожкина Валюха ,
Округе светлой не помочь ,
Не потемнеть от слуха .

На город ляжет мировой ,
Тень интриганки злобной ...
И пан Рашанский становой ,
Оскалится утробной .

Труба к штиблетам припадет
И пригласит Попкова .
Мичуринск ясный не падет ,
Но свалится подкова .

И в магазинах зазвенят ,
Бутылки и кастрюли ,
Когда порывы бесенят ,
Коснутся белой гули .

Исчадьем видится во всем ,
Из бездны непроглядной .
От злыдни город не спасем ,
В России  нам  отрадной .

Она в редакциях везде ,
В комиссиях и в славе .
Она метресса на звезде
И все разрушить вправе .

Мичуринск стонет от такой ,
Наследницы всех бестий .
И над Воронежем рекой ,
Слышны слова бесчестий .

    Мимикрия

У Трубы растут клыки
И лохматый хвост .
-- И копыта высоки ! --
Хвалится прохвост .

Он в Козлове ловелас ,
Бес ему братан .
Бабки сыплет на палас ,
Как шальной шайтан .

-- Мне позволено мудрить! --
Голосит Толян .
-- Я умею всех дурить ,
Гомзяков - селян ! --

-- Ей , придурок не блажи !--
Молвил спич Олег .
-- Ты талантом докажи ,
Что большой стратег --

Сильно пыжился Труба ,
Что б великим быть .
Но нижайшего раба
Бездны не избыть .

У Трубы дары в руках ,
Стали пропадать .
Он остался в дураках ,
Зрячему видать .

    Кредо   соредакторов

Они не видят в нас людей :
Труба , Двурожкина , Рашанский .
Им взлет дороже лебедей
И жид потомственный Моршанский .

Им щука в соусе мила
И яйца все под маринадом .
Друган Бендерский как скала ,
Для них с червонным монетпадом .

А маца -- чудо из чудес ,
Не хлеб ржаной не пропеченный .
И в мире нет милей Одесс ,
Чем та , где есть бычок копченый .

Славяне всякие для них ,
Лишь балаболки - пустомели .
Они важны среди своих ,
Как гои дел Иезавели .

Они Сион боготворят
И землю грез обетований .
Но Александръ журнал творят ,
В Козлове русском без терзаний .

   Маски   Трубы

Потерял лицо Труба ,
Светлое с румянцем .
Стал подобием раба ,
Видится поганцем .
Служит делу суеты
И пиар - печати .
Маски носит маяты ,
С миной исполати .
Угождает всем чинам ,
Дующим на воду .
Угождает всем лгунам ,
Безобразным сроду .
Редактирует журнал ,
Как - то он убого .
Словно грешного познал
В жизни очень много .
Не печатает творцов
Истинных манерных .
Ценит сельских удальцов
И порывы скверных .
Все кривое у Трубы
И душа , и совесть .
Маски подлости грубы
И судьбины повесть .

Сад  Анатолия  Трубы

Приснился Толе сад чудесный ,
Живой из лиц между ветвей .
И луч пронзительный небесный ,
И Гласа звучный суховей .

Горячий ветер как оракул ,
Горланил путано и вдруг ,
Толян узрел десятки Дракул
И Валь Двурожкиных вокруг .

Рашанский стал клыкастым волком ,
Завыл на красную звезду .
Труба понять не может толком :
В саду он или весь в аду ?

Взмолился Толя как на плахе ,
-- Спаси Господь и сохрани ! --
А Валя в пламенной рубахе ,
Сжигала жизни грешной дни .

Деревья кронами горели ,
Плоды пылали на виду .
Труба читал по кругу цели ,
О предсказанье на роду .

Он был противной веткой древа ,
С шипами мерзкими всегда .
И с права от него , и слева ,
Кружились вороны вреда .

Хихикали нахально груши ,
Кричали сливы ни о чем .
И черные маслины - души
Вопили : -- Звезды ни при чем ! --

О , жуткий сон противоречий ,
Чудовищный , как мрака бес !
Труба зажег спасенья свечи
И сад увидел без чудес .

Аллея   ветви   простирала ,
До  горизонта  небылиц ...
И  бюстами  она   взирала ,
На   бег  небесных   кобылиц .

Трубе  понравились  ланиты ,
Свои  из  чешского   стекла .
Лучами   гладили   зениты ,
Слеза   хрустальная   текла .

  Царский  зал   Урала

В Царском зале в округе Урала
На рассказчиков свита взирала .
За столом восседали вельможи ,
На дворян новорусских похожи .
Лихо конкурс вели " Молодежь
Предуралья не множьте галдеж ".
Александр не мичуринец Семин ,
Был научным наследством огромен !
И Труба Анатолий не промах ,
Как паромщик на всяких паромах .
Царский зал из историй Сверловска ,
Словно нерпа из тины Бобровска .
Все чины при достойных наградах ,
Только лазы зияют в оградах .
Вот Нурай и Садай Агагбай ,
Вмиг узрели что Толя не бай !
Не вельможа Труба -- а пройдоха ,
Лжепрофессор с мандатом подвоха .
Стал долдонить Виталий Адас ,
Как блефовщикам кликнуть: "Атас!"
Можно кликнуть мышонком в сети ,
Можно крикнуть куда всем идти.
Вот швея бесподобная Тося ,
Шкуру шьет для безрогого лося .
Как сошьет для сохатого шкуру ,
Вновь рога заветвяться к аллюру .
Как прекрасны Софи и Эллина ,
Где на фото краснеет малина .
Манит девушек "Солнечный берег ",
Где нудисты блистают без серег .
В "Фитобаре " гоняют чаи
И иллюзий шукают раи …
Здесь и Рута ярка вечерами ,
В нарисованной солнечной раме .
Знать Урал и Тамбов на равнине ,
Побратимы и присно , и ныне .
Потому - то за деньги казны ,
Тамбовчанам уральцы важны ,
И в разделах "Тамбовская доля ",
Всклень уральцев печатает Толя .
В Притамбовье зацвел Олеандр ,
Стал уральским журнал Александръ .

Лесное  эхо  Притамбовья

Труба за первого петрушку ,
Белых вновь за второго .
Взорвал Рашанский просорушку ,
Взорвет шутя любого .

Сидят на стульях вожделенно
И слушают предлита .
Мгновенье времени нетленно ,
Они теперь элита .

Не пригласили из Тамбова
Коллег по цеху Слова .
Вон как Елена черноброва ,
У Марьи есть обнова .

И Юрий горделивым паном ,
Шагает по бульвару ...
Хвалешин тоже не с профаном ,
С гордыней днесь на пару .

Не пригласили вы поэта ,
От Бога с ясным взгядом .
Зато Двурожкиной конфета
Блистала в вазе с ядом .

Вкусили чай и расстегаи
Поели с рыбой красной .
А в Притамбовье снова гаи
Шумят листвой прекрасной .

Козловский      экзорцист

В Козлове бесы поселились
В котельной пана кузнеца .
Места вокруг переменились ,
Все полыхает без конца .

В огне грехов неугасимых,
Горят пройдохи и лгуны .
И нет крестов невыносимых
Вблизи нечистой стороны .

Лукавить стал кузнец нещадно ,
Подковы ломкие кует .
И косы греет беспощадно,
И лемех гарью отдает .

Дружки у коваля лихие ,
Рашанский и Толян Труба .
Они с рождения плохие ,
Черна их подлая судьба .

Живут с гордыней неуемной ,
Воруют все что унесут .
И волку с мордою огромной
Козленка в жертву принесут .

Бес у печи сидел с короной ,
Кузнец в стаканы спирт плеснул ,
Но вдруг священник сам с иконой ,
Вошел и свет всех полоснул .

Забились други вместе разом ,
В падучей с пеною из уст .
И экзорцист гнал нечисть сказом ,
И закипел в стаканах дуст .

 Дуэль   антагонистов

На дуэли пан Труба
И Алешин пан .
Пистолет в руках раба ,
Черный как тюльпан .

У другого не раба
Пистолет иной .
Взял оружие Труба
С миной не земной .

Ухмыльнулся не спроста ,
Анатоль в сердцах .
Вновь Алешина уста
Шепчут о скопцах .

Секунданты на чеку
Крикнули : -- Сходись ! --
Дуэлянтов на веку
Годы пронеслись .

Повторило эхо роль ,
Распугав ворон .
И врагов пронзила боль
Вмиг со всех сторон .

Анатоль познал шрапнель
И Олег познал .
В травах росных коростель
Тренькал как стенал .

А в пречистых небесах
Солнца яркий свет .
У поверженных в глазах
Пламенел рассвет .

    Купель  грехов

Им ничто не поможет уже ,
На судьбы роковом рубеже .
Им никто не поможет в миру ,
Души падших спасти на ветру .

Ни в СП Иванов Николай ,
Ни в Козлове седой Будулай.
Ни Никитин с деньгами казны ,
Души злыдней порочных грязны .

Ни игра а поддавки у черты ,
Ни свое восхваленье Вирты .
Лживым искренность не соблюсти ,
Быть людьми в незабвенной чести .

Пусть беснуются с грифом СП ,
В небесах есть свое КПП.
Александръ не от Бога журнал ,
Старт блестящий еще не финал .

На страницах журнала мура ,
Что в тумане случилась вчера .
Нет талантов с божницей стихов ,
Есть купель безобразных грехов.

    Кредо   циника

Что взять с меня Трубе в фаворе :
Звонки , беседы не о чем ?
А в Средиземном теплом море ,
Европа плавает с мячом .
То у Сицилии наряет ,
То у Сардинии шалит .
Труба Европе доверяет ,
Она печали утолит .
В Мичуринске журнал отрада ,
Имеет имя Александръ .
Метресса экслюзиву рада ,
С лихими брызгами Массандр.
И Чистяков поможет разом ,
И Колпаков поможет днесь .
Труба с удвоенным экстазом ,
Исходит от величья весь !
Забыта просьба о вниманье ,
О пониманье в трудный миг .
Труба не верит в покаянье ,
Он кредо циника постиг !
Не доверяет даже Богу ,
Не ценит истину в веках .
И выбрал смутную дорогу ,
Чтоб всех оставить в дураках .

    Сицилия   Трубы

Как власти хочется поведать ,
Познать и славным побывать !
Труба приехал не разведать ,
А злато счастья добывать .
Сицилия как мяч футбола ,
У рока трепетной ноги .
Труба не вожделеет гола ,
От итальянского слуги .
Он хочет быть лишь президентом ,
Как капо тутти капи днесь .
Не Александра резидентом ,
Он дожем озарился весь .
Трубу избрали всем кагалом
И Синьорэлло огласил ,
Что будет Толя генералом
И адмиралом как просил .
Весь " Дом России " величаво ,
Направит он к Парнасу грез .
Теперь имеет капо право ,
Забыть о Родине берез .

Престол   небожителя

Приезжал Николай Иванов ,
Чай попил и уехал в Москву
И остался Мичуринск - Козловъ
Одиноким на грустном веку .

Приписали журнал Александръ
И к Палермо , и к фирме СП ,
Только тени чужих саламандр
Охраняют Трубы КПП.

Не пройти мне к престолу его ,
Главредактор теперь президент .
Александра журнала всего ,
Он звезды внеземной резидент .

Небожитель в лучах снизошел :
Гулливер Анатоль , Геркулес !
Но мальчишкой ко мне он пришел
И вошли мы в СП без чудес .

        Урбанизация

Чтоб Трубу Анатолия чары ,
Не морочили бездны беды ,
Наяву совершили кошмары
Власти с вязами череды .

Попилили деревья другие ,
В центре города без табу .
И теперь не отхлещут тугие ,
Плети нечисти Толю Трубу .

На пеньки не взирает Мичурин ,
Смотрит дока на радостный сад .
Ходит маленький чин Окочурин
И мечтает добить палисад .

Ныне в городе есть садоводы ,
Есть МИЧГАУ и сонмы пеньков .
Рядом ржавые водопроводы
И дроги судьбы дураков .

Пусть гуляет редактор свободно ,
Чтоб ничто не смущало его .
Ныне делать в Мичуринске модно ,
Много всякого из ничего .

                ***
В  Мичуринске  осенний   ветер ,
Срывает   жухлую   листву ...
Трубы легавый  воет  сеттер ,
Мираж    увидев   на  мосту .

Труба с Алабжиным  едины ,
В  стремлениях  и  суете .
И  с  Тимофеевым  гардины ,
Раздвинут  образа   не  те .

За столиком  краснеет  Сошин ,
Вуаль  раздумий  отстранив .
Кирюшкин  мыслями  взъерошен ,
Вновь  Голубничий  не  учтив .

Ну  что за муха  укусила ,
Ивана  втуне   бытия  ?
Поэта   муза   попросила ,
Одернуть  образа   края  .

И стал  Иван  зари  паневу ,
Вовсю   руками  принимать .
И  дама  в перьях  Казанову ,
Забыла  в  грезах  обнимать .

У  Голубничего   нет  ража ,
Одни   французские   штаны  .
И  разлилась  пиара   лажа ,
Где  пили  водку  друганы .

Богданов  дерзкий   появился ,
Сурово   пальцем   погрозил .
-- Труба  ты духом  исказился ,
Когда   журнал  преобразил .

Ты  тратишь  деньги  региона ,
В  разгаре   падшего   татьба .
И   вне   духовного закона ,
Ты  осудил  творца   Труба .

Дружи  с  лукавыми  дельцами ,
Стяжая   славу   подлеца .
Подачки   хапай  с  бубенцами ,
Воруй   чужое  без  конца .

Не впрок  Богданова  награда ,
За  парадигму   без   стихов .
С  клеймом  пылающего   ада .
Исчадия    своих   грехов --

Богомаз   своей  души

Миша БелЫх потихонечку ,
Делает дело в Козлове .
Утром погладит Сонечку ,
Вечером буковку в слове .
Много историй поведано
И роковое описано ...
Мише святое не ведомо --
Богом душа не расписана .
Вечное есть , нетленное ,
Краски душевной замяти .
Жизнь озарит мгновенное ,
Время сердечной памяти .
Милость твори рассказа ,
Путь не суди гонимого .
И за себя богомаза ,
Будет не стыдно родимого .

           ***
Миша Белых не станет Черных ,
Бесу не будет собратом .
Он среди мудрых и не шальных
Славит Мичуринск плакатом .

Миша приехал по важным делам ,
С рупором Наукограда .
И разрезая ранет пополам ,
Давит червя словно гада .

Слово не дали ему огласить ,
Только с плакатом пустили .
Будет в газете чтецам доносить,
Что же в трубу упустили .

            ***
Он за Родину и за веру ,
Как святой богатырь стоит .
Но Рашанскому служит не в меру
И газету под гоя кроит .

Краеведенье -- дело от Бога ,
Пишет Миша о русской черте .
Но сегодня реальность итога ,
За Козловом звенит в пустоте .

Миша строгий педант и дока ,
Роет почву поливы суля ...
Но хозяин не доброго рока ,
Видит ведра без журавля .

Нету воли остаться без груза ,
Подчиненности в дни кручин .
И зовет его светлая муза ,
И зовут его маги личин .

Редактор  Белых  Михаил

Отослал Белых подборку ,
Все стихи как на подбор !
Только Мишенька под горку ,
Бросил вирши на забор .

Я полгода ждал ответа ,
Отослал еще стихи ,
Снова Миша без привета ,
Совершил свои грехи .

Смял бумагу и шедевры ,
Рассмеялся как паяц …
Подлечу сливянкой нервы ,
А штофарь с настойкой бряц !

Зх , Мишуня ты лукавый ,
Не помог поэту вновь .
Видно Бог извечно правый :
Есть и совесть , и любовь !

               ***
Миша  слушает  Белых ,
Полонез  Огинского .
Не  пылает среди злых ,
Он в аду  Ильинского .

В чреве Страшного Суда ,
Шельмы все Судилища .
У  Белых своя судьба
И стезя  Родилища .

Под Мичуринском  юдоль ,
Без Трубы с Аршанским .
Молоко  мечты  додоль ,
С  медом  Россошанским .

Ерогодская   прозрей ,
Рядом  с  Кондауровой !
От  грехов не озверей ,
Как Труба с Гяуровой .

Анжелика с Натали ,
Вы не каты  в драме .
Ад расплаты не вдали ,
Он в Ильинском храме .

                ***
Светлана Слегтина  глаголит
И   рядом   Михаил   Белых .
- Земля  Тамбовская  позволит ,
Перековать  секиры  злых .

Мечи  подонков  на  орала ,
Перековать  собрав   сучки .
Чтоб  росами  Земля  взирала ,
Как   вырастают  кабачки .

Покос  травы  под  косогором ,
Сулит  душе  любви   прибой  .
Изгнать из города  с  позором  ,
Аршанского  дельца  с  Трубой .

Аптеки  строить с  фонарями ,
Мичуринск  будет  обновлен .
Рога  с  журналов  егерями ,
Убрать  и  пересеять  лен .

Земля Тамбовская для мира ,
Для  веры  в  Господа  отцов .
Не для Козловщины  кумира ,
Не  для  изгнания  творцов -

Мечтать не вредно доброхотам ,
О  новой  искренней   Земле .
Предав   безбожное   заботам  ,
В  Ильинском  пламенной  золе .

Светлану  радует  природа
И  светит  мыслью   Михаил .
Но  деньги Родины  народа ,
Труба  в  кубышке   утаил .

И  мутит  грешное   Никитин ,
С   живой  водою   родника  .
И  вьет   иллюзии    Блакитин ,
Чтоб  все  валяли  дурака .

               ***
Продался  Трунов  подлецам ,
Гонителям  злобным  поэта .
Оставил  покой  праотцам
И  Нового  светлость  Завета .
В  Мичуринской  туне    мура
И  нечисти  шАбаш в разгаре .
Труба  и  Аршанский  вчера ,
Суропили   с  бесами  в  паре .
Устроили   свой   телемост ,
С  Луганскими  ради  тщеславья .
Чтоб  Единороссов   форпост ,
Остался  у  власти  бесславья .
Примазались злыдни  к  войне ,
К  героям  Отроческой Гвардии .
Журнал  Александръ  в  цене ,
В  строках  казначейской  хартии .
Труба  до  отчаянья   тать ,
Аршанский  банкрот с Издательством .
Белых  Михаилу  не  стать ,
Безгрешным  живя  предательством .
Некрасовский Маркус еврей ,
Евреи Труба  и  Аршанский !
Кричит  луговинный   пырей
И  тракт  голосит Россошанский .
Не верьте  в  Луганске им ,
Не  верьте в Донецке лукавым !
Шушпанский  горланит  налим ,
Плескаясь  под  берегом  правым .
Безбожным  судам   предадут ,
Поэтов  талантливых  русских .
Шурфы  клеветы   создадут
И  сбросят  душой  не  узких.
У  Ерогодской   не   зуд ,
В  безумие  впала  Анжелика .
Дорожкиной строфы  причуд ,
Вопит  у  разбитого  телека .
Поблизости  злых  Натали ,
Пургой  пронеслась   Кондаурова .
Знобищеву   чуху  в  пыли ,
Увидела   в  заднице  Шнурова .

   Дерево   чиновников

Ах , традиции прежних времен ,
Вы забыты в фойе Прибамбасова .
Нет на дереве книжных имен ,
С ликом Гоголя и Некрасова .

Ноу хау внедрили в умы --
Древо книжное с бейджик - хештегами.
Ах , какие пытливые мы ,
Представляясь познанья стратегами .

У чиновников дерево все ,
Именами чужими увешено .
Есть поклонник Аум Синрике ,
Есть политик дрейфующий взвешенно .

Русских мало , своих никого ,
Нет творений поэтов глубинки .
Нет на древе в трудах ничего ,
Чтобы тексты блистали картинки .

И срывая с ветвей имена ,
Депутаты читают о прерии .
Как прекрасна за морем страна ,
Где нет тени бесстыжего Берии .

В нашем городе ценят успех
И поветрие дел непривычное ,
Стали древо чиновников всех
Ставить там где округа приличная .

На ветвях нет знакомых имен ,
Все чиновники блещут не местные .
Вот висит из Сибири Семен ,
Вот висят два Мирона прелестные .

Почему же нет местных в ветвях ,
Может лучших не видят ценители ?
Пребывают в горячих страстях
И поэты , миров сочинители .

Если нет их самих для чинов --
Нет правителей с ликами светлыми .
Если нет своих твердых основ ,
Пустота продувается ветрами .

                Встреча

Медведев  встретился  с  Никитиным ,
Вопросы     важные     назрели :
Тамбовщины  волнуют   жителей  ,
Все    школы   края    устарели .

Еще   писатели   в   раздрае ,
Поэта    в   храме    осудили  .
И   позабыв   о  светлом   рае ,
Себе     грехами    навредили .

Садов   дары   сегодня   красные  ,
Мичуринск   звонами    заходится .
Труды     творились    ненапрасные
И   праздник  яблока    как   водится  .

Медведев    разрешает   с   толком ,
Проблемы    старые    и    новые   .
-- Ты  не  смотри  Никитин  волком ,
Заводы    края    не   пановые  --

-- Построены   сады   дошкольные
И    школа    новая    отличная  .
Районы    наши    хлебосольные ,
Вновь    экология    приличная --

--  А   чем   Наукоград   порадует ,
Трубой  с   журналом   стоеросовым ?
И    манна     на    народ   не   падает ,
Торгующим   товаром    бросовым --

--  В  Мичуринске   ждем   изменений ,
В   учебном  , творческом   процессе .
Сады     сажать      для   поколений  ,
Луч   света    в   рыночном   прогрессе ---

Тамбовщина    не   вся   охвачена ,
Заботами     властей    по   случаю .
И   связь   с    талантами   утрачена ,
Судьбу     влачащих     невезучую .

                ***
По  вожделению   врагов
Труба  в  Союзе  Гриня .
Читает Чистяков богов
И  Колпаков  разиня .

Парнас Тамбовский скучноват ,
Одни  и  те же  боги .
Евстахий  Начас  угловат ,
Дугой  у  Вали  ноги .

Седых поплакал и остыл ,
Под  дудку   Королевой .
Труба  припоминает  тыл ,
Где  Задовым  был  Левой .

Теперь он Гриня казачок
И  самовар  в  разгаре ...
Корней  откроет  кабачок ,
С сироткой Ксюшей в паре .

Но Сидор выставив  вершок ,
Вовсю   лютует  бзиком :
Труба  в черкеске   петушок  ,
Братву  смущает  криком .

Бурнаш Геннадий Иванов ,
Сел на  коня  гнедого
И  порубил былых  панов ,
Союза  днесь   иного .

На  карте нынешних времен ,
Позиции  вдоль   трассы ...
Где нет значительных  имен ,
Там   творческие   массы .

Наглеет  Семин  Николай ,
Штабс - капитан Овечкин .
Корону  царскую  взирай ,
Украл  как  Перетечкин .

Труба приветствует Париж ,
В  рубахе  в  ресторане .
И пролетает песни  стриж ,
Шальной в Донском  буране .

Не бойся  правды  эмигрант ,
Парнас  фальшивый  сутью  .
И  Начас  призрачный  вагант ,
И   Валя   дурить   мутью .

                ***
Творцы  защищают  себя ,
От злыдней поярковой масти .
Грешневик  высокий  любя ,
Низки   охламоны  отчасти .

И плисовый блеск  на кону ,
Фальшивый  до меры  пошива .
Творцы  защищают  страну ,
От писарей  кривды  пошиба .

Труба секретарь для кого ?
Для катов гнобивших  поэта .
Предал он  творца  одного ,
Суду  против Бога  Завета .

В  едином строю  у  кормил ,
Не  зная пощады к свободным .
Крушиной  их  рок   накормил ,
Лукавой   мамоне  угодным .

Таким  справедливость тогда ,
Имеет  политику  смысла ,
Когда  орденов  череда ,
Свисает с судьбы коромысла .

Молился  Труба без  труда ,
В  пророческом  храме  Козлова .
Картины   иного   Суда ,
Вершились во  истину Слова .

Увидел  в  ужасном  огне ,
Судивших  творца  Анатолий .
И  ангел  на  бледном  коне ,
Предвестник греховных  историй .

Видение  длилось   везде
И сердце  сжималось от страха .
На  Страшном Последнем  Суде ,
Расплаты  горячая   плаха .

-- Спаси  , пожалей  , сохрани!--
Кричал  осудивший  поэта .
-- Во  всем  виноваты  они ,
Забывшие   Господа  света --

-- Я  грех роковой  искуплю --
Крестился  Труба  утверждая .
-- Добром свою жизнь  укреплю ,
Чтоб пламя  не ведать   рыдая --

             4

ГОРОД   СВЕТЛОЙ   КРАСОТЫ

    Светлый   город

Мичуринск ! С Родиной в узлы ,
Завязан ты навеки .
В Козлове жили не козлы ,
А люди -- человеки !

Рубеж Московии Святой
Ты сохранял отважно .
А кто вблизи мелькнул пустой ,
Теперь уже не важно .

Ты был Козловом до поры ,
Когда ученый -- дока ,
Земные хрупкие дары ,
Привил к ветвям истока .

Иван Мичурин порадел
О чем Всевышний ведал .
Сам сотворил мечты удел
И райский плод отведал .

Он видел в яблоне исток ,
Струящийся , как чудо ...
Он делал к радости мосток ,
Что б бедам стало худо .

Фонтаны трепетных садов ,
Весной взметнутся цветом .
И снова золото трудов ,
Блеснет червонным летом .

Мичуринск ! Бей в колокола !
Тревожь рассветов своды .
Что б долго Родина могла ,
Жить красотой природы !

   Влюбленный   ангел

Вокруг Мичуринска сады
И овощные грядки .
Воздаст Всевышний за труды
И будет все в порядке .

Ранет , Антоновка , Бельфлер ,
Сорта как в райских кущах .
Гадать не примется партнер ,
Здесь на кофейных гущах .

Ты заключай свой договор ,
Чтоб было честь по чести .
И продолжай вновь разговор ,
Без грубости и лести .

Сады весною зацветут ,
Мичуринск будет белым .
И даже ангел станет тут ,
Витать влюбленным смелым .

Мичуринские    забавы

Давай Мичуринск покажи
Узоры на коклюшках .
Узлы на куклах завяжи
И на других игрушках .

Гончар увидит макраме ,
Вязалщица сраженье …
Поэт новеллы Мериме ,
И книгу "Воскресенье ".

Потехи час не лыком шит
И время дел не нитью .
Поднимет русич твердый щит
И меч вновь по наитью .

Кольчуги гулко зазвенят ,
Когда сойдутся в сече ,
Приблудных стая "бесенят"
И избранных на вече .

Кто победит в бою игры
Неведомо до срока ?
Но огласит бойцов шатры ,
Победных криков дока .

Забавы делу не вредят ,
Когда по нраву люду .
Лишь соколы опять хотят ,
Клевать поживы груду .

Стрельцы закатят пир горой ,
С медами , пивом , брагой .
Мичуринск -- город ты герой ,
С народною отвагой .

Мичуринский     крюшон

Среда  в  Мичуринске  не  злая ,
На  перекрестках  всех  дорог .
И  блудные   собаки   лая  ,
Не  прдвещают  мрак   тревог .

Ну  есть Халерий Черемшина
И  Трубень   ходит    по     кругам .
В  Мичуринске  плодит  лещина ,
Орехи    греческим   богам .

И  яблоки   есть  наливные ,
С   червонным  отблеском боков .
Елены   долей   не  срамные ,
Прекрасные    без   дураков .

Пройдут  по улицам Елены ,
Светлеет   местная    среда .
И  даже с  отблеском   Селены ,
В    реке   волшебная    вода .

В  Лесном  Воронеже  русалки ,
Все    бесподобны     до   одной .
Играют  в   трепетные   салки
И  гребень   ищут   под   луной .

На   празднике   ликуют   гости
И   каждый  житель   не  смешон .
Никто  не  прибегает  к  злости ,
Где  пьют  мичуринский   крюшон .

Вновь  барабанщицы   парада ,
Вздымают  палочки   и   вдрызг ,
Пугают     тишину     горсада  ,
Фонтаном   барабанных  брызг  .
 
  Мичуринская      быль
               
В Мичуринске осенний праздник ,
Земное яблоко в чести !
И ветер трепетный проказник ,
Стремится вести принести .

Сады с дарами распрекрасны
И закрома полны зерном .
Торговцы снедью не опасны ,
Когда теляти бьют челом .

Они не пашут и не сеют ,
Лишь деньги походя куют …
Считать себя богами смеют ,
Когда продукты продают .

Вот садоводы все лучисты
И любят дело как мальцы .
Не пустомели , не речисты ,
Но в райских кущах удальцы .

Плоды из сада ароматны ,
Откусишь дольку -- сок течет …
И дни счастливые возвратны ,
И Русь красотами влечет .

Блеснуло яблоко раздора ,
С червонной радужной дугой .
Парис богине без разбора ,
Вручил как самой дорогой .

Богиня молвила о деле ,
Любви к Елене навсегда .
Призывная в прекрасном теле ,
Горит небесная звезда .

Слова сбывались о прекрасной ,
Прошла Елена без одежд .
И по Мичуринску атласной
Стелилась ленточка надежд .

     Зоревая     земля

Воздух чист и трава весела ,
Рядом с храмом родного села .
Лог красив с родниковой водой
И прекрасны поля под звездой !
Ездил попусту по городам ,
Здесь природе любовью воздам .
Суеты и торговли фигня
Здесь ничем не тревожат меня .
Здесь я миру духовному свой ,
На просторе земли зоревой !

Добрый      Мичуринск

Мичуринск добрый город ныне ,
Игра идет в посыл властей .
Ирина Тен как на пружине ,
Весталка светлых новостей .

О нежных чувствах говорила ,
О милосердии в быту .
И яркие мечты дарила ,
Поймав удачу на лету .

Стихи читала так Ирина .
Как может искренне читать .
И развернулась грез картина ,
В которой хочется витать .

И Даровов блеснул словами ,
Как лысиной вновь распалясь .
И Николаева не с вами ,
Кто замолчал нещадно злясь .

Легко вещали оба Пушкины ,
Занятные во всех делах .
И млели братья Завитушкины ,
Что восседали на козлах .

В Мичринске -- Козлове исстари ,
Был праздник всяческих козлов .
И культуристы , смеха мытари ,
Дизайн творили всех углов .

Весь "Островок " ничем не маялся ,
Кружок словесников в чести .
И лишь Труба на Дон отправился ,
Что б речь свою произнести .

Рашанского нигде не видели ,
Как буд -- то скрылся от добра .
Белых погодой вновь обидели ,
Просторы местные с утра .

За них старалась Егординова ,
Читать слова о красоте .
Духанина и Маша Динова ,
Читали притчи о коте .

Сорокина и Лена Зайцева ,
Читали вирши о лугах ,
И строфы молвила Данайцева ,
О Трое войн и о богах .

Все восхищались Виноградовым ,
Дарившим строфы как вино .
Никто не знался с Левой Задовым ,
Сыгравшим нежитя в кино .

Добрее стал Мичуринск в Слове ,
Светлее нравами в веках .
И Тен Ирина как в Тамбове ,
Толкнула речь о мужиках .

              ***
В  сердце  светлая  любовь ,
Горизонт  днесь    ясен  .
Слегтина  взлетает  вновь ,
Весь  Тамбов  прекрасен .

Над   округой   дорогой  ,
С   верой    пролетает  ...
Муж  в  желаниях  благой ,
Свету   ожидает .

Машет крыльями слегка ,
В  Думе  тяжко  духу  .
Слегтина  лишь  свысока ,
Слабо   зрит  проруху .

Филармония  в   лесах ,
Рынок  как  Помпеи ...
А в  высоких   небесах  ,
Не   витают   змеи .

Лишь в Мичуринске  шипят ,
Кобры  и  удавы ...
Фальши  шкурники   вопят :
- Мы  повсюду  правы! -

Прометей  летел  к  земле ,
Где  изведал   кару .
Но  страдая  на  скале  ,
Подмигнул  Икару  .

      Проблески   в   туне

Мичуринска светлый город в мае ,
Без  падших  каверзных  судов .
Я  многих  добрых  понимаю ,
Людей   живущих  у  садов .

Вновь Бердичевская  прекрасна
И  Виноградов  не  дурен .
Вся   Егординова   причастна ,
К  любви  и  ангел  покорен .

Андреев  ищет  и  находит ,
Что из созвездий прилетит  .
Звезда   Объедкова  восходит ,
Когда  Мичуринск  посетит .

Белых с Трубой  осатанели ,
Палач  Аршанский   озверел .
С  Дорожкиной  судить посмели ,
Поэта  очернив   удел  .

Никитин  просмотрел   таланта
И  Матушкин  не  разглядел .
Мичуринск  привечал  ваганта ,
Когда  об  истине  радел .

Где  штаб  щетиниля   Южфронта
И  Троцкий  демон   РВС ,
Теперь  шумит  базара  фронда ,
Забыв  вождей   КПСС .

Труба  за  первого торговца ,
Продаст  любого  за  гроши .
Осудит  пана  и  котовца ,
Чинов  восславит от души .

Аршанский  хитростью изводит ,
Бомонд  мичуринских  красот .
Белых  до  крайностей  доводит
И  пачкает   вощину   сот .

У  Михаила гаснут  свечи ,
Из - за   энергии   гнилых .
Халерия  сжигают    речи ,
Крылатых   помыслов  Белых .

Мичуринск снова  посветлеет ,
Для  милосердных  по  всему .
Май   лепестками  побелеет
И   соловей  споет  ему .

   Сады     Мичуринска

Легко щедроты предвещать,
Где хлебосольно .
Не больно лживое вещать ,
Но правду больно .

Россия ! Родина судьбы -
Цветник и дыба .
Блуждают Господа рабы
В дымах Магриба .

Уходят дщери и сыны
В мираж потопа .
Крадет заблудших без вины
Мечта -- Европа .

Вокруг цивильные враги ,
Что в дружбе врали .
Россия ! Земли сбереги ,
Что б не украли !

Дельцы продажные ходы ,
Вершат спесиво ...
Но вновь в Мичуринске сады
Цветут красиво !