Горячий Джем. Воспитательница для шалопая

               




           Жил-был  мальчишка по имени Джем. Друзья  его прозвали Горячим. Это все из-за того, что он постоянно попадал в какие-то жуткие переделки.

         Однажды в Джема на крыше дома попала молния. Из-за этого он долго лежал в больнице.

        В другой раз  из бездонной пропасти, возле которой он прогуливался, выпрыгнула огромная рыба, которая его чуть не слопала.
 
       Мама из-за этих передряг Джема совсем потеряла покой, ее нервная система жутко расшаталась.

        Поэтому она решила заняться поисками воспитательницы.

        Но Джем обещал ей вести себя примерно. И некоторое время держал свое обещание.

     Вначале он думал, что слова мамы по поводу воспитательницы  всего лишь  обычные пустые разговоры с ее стороны, и что пройдет неделя-другая, а там глядишь, и зиму в ее сердце сменит жаркое лето. Все встанет на свои места и никакой воспитательницы ему тогда не понадобится.

      Но именно в это время на него нашла какая-то странная напасть. В обиходе его речи вдруг появились самые нехорошие бранные слова и целые выражения. Он стал часто без всяких причин браниться в разговоре с друзьями, а однажды даже грубо обозвал одним очень страшным словом самую старую школьную учительницу.

         В школе был большой скандал, его маму вызывал даже директор Кариш.

     Придя домой, мама тут же опять припомнила все старые и новые выходки Джема, и снова обвинила его, чуть ли не во всех смертных грехах.

       — Да, я понимаю, что у тебя в самом разгаре переходный возраст. У всех мальчиков он проходит проблемно. Но у тебя он какой-то слишком бурный. Вместе с ним пришло столько напастей. Твоя речь неожиданно наполнилась самыми нехорошими ругательствами.
     Где ты подцепил эти дворовые выражения? Твой отец себе никогда себе такого не позволял! Слушать его речь мне всегда было приятно. Она была изящна. За всю жизнь я не услышала от него бранного слова.
      А ты совсем не похож на него!
      Какими словами ты, негодник, обозвал в школе старую почтенную преподавательницу? Меня из-за тебя к директору Каришу вызывали! Ты хочешь, чтобы тебя выгнали из лучшей в городе школы? Куда тогда ты отправишься? В подземелья к неприкасаемым? Станешь «пластожором», будешь вместе с ними по помойкам лазить, пластмассу жрать? Остановись, опомнись, мой мальчик! Ведь ты происходишь из древнего знатного рода. Фамилия Судейка у многих в этом городе еще на слуху. Поэтому не вздумай позорить свою славную фамилию.

           После этого случая вопрос о воспитательнице встал на повестку дня окончательно и бесповоротно.

        В славной столице Конфедерации найти хорошего воспитателя совсем не проблема. Здесь каждый второй считает себя в деле воспитания чуть ли не пупом земли. И все стараются учить друг друга.

         Так и в доме Джема  этих воспитателей была тьма.

         Выстроилась целая очередь с рекомендациями.

         Мама не хотела рисковать и не стала полагаться на предложения чужих людей.

        — Ага, есть у меня на примете одна замечательная персона. Как я могла про нее забыть! Тетя по моей отцовской линии. Когда-то уже она мне помогала! Не зря говорят, что она очень мудрая женщина. Надо только отыскать ее телефон.

         Сказано – сделано!

        Вскоре в их доме появилась ее дальняя родственница, как потом оказалось, одно время уже жившая в их доме.

        Она оказалась весьма практичной и очень дальновидной особой. Приехала она с огромным чемоданом в багаже и с металлической ажурной клеткой в руке, в которой сидел нахохлившийся большой попугай.

       Если тетю Джем помнил очень смутно, то говорливого попугая признал сразу.

       Удивительно, но тот тоже  не забыл Джема.

       — Привет, шалопай! — Хмуро покосился он на мальчишку. – Говорят, ты совсем от рук отбился?

      — Все это чистое вранье, — сказал Джем. — Просто так дает знать о себе переходный возраст.

       Попугай недоуменно почесал лапкой свой пушистый хохолок.

      — Переходный возраст? Откуда и куда? Вижу, что ты научился говорить загадками, шалопай. Мне много лет и я уже забыл, что это такое! Надеюсь, что эта болезнь не заразна? Скажи, от этого переходного возраста не выпадают перья? Или от него голова сильно чешется?

      — Насчет выпадения перьев я не знаю. Но скажу точно, что голова не чешется. Но зато очень часто она сильно болит!

        Что касается воспитательницы, то Горячий Джем сразу как-то проникся к ней, поэтому поспешил ее предупредить:

      — Тетя, вы знаете, что моя мама — чрезвычайно воспитанная и утонченная женщина. У нее очень тонкая и ранимая психика. Из-за этого она постоянно боится, что я опозорю наш древний судейский род. И не удивительно, что в отношении меня терпение ее лопнуло. Правда лопнуло как-то тихо и не заметно. Да, мое поведение далеко не идеальное. Но с другой стороны, я еще не совсем потерянный для этого мира человек. Чтобы там вам не говорили всякие другие доброхоты, знайте, что я не придурок какой-то, и тем более – совсем не тупица. Не скрою, что да, когда был пожар на крыше, то меня там здорово ударило по голове. То ли молнией, толи обгорелой доской. Такой факт был. И память моя немного от этого пострадала. Но это все в прошлом. С тех пор я сильно поумнел. Просто вы, тетя, не стесняйтесь и, чуть что давайте мне заранее понять, что я где-то немного переборщил в своем поведении.

        Джем ей показал женский манекен.

        — Вот, тетя, это тот самый пластмассовый манекен, который ночью выкрали из цирка мои друзья. Видите, он совсем не голый. Ну, почти не голый. Мне жалко его отдавать, потому что на нем тот самый костюм змеи, в котором выступала моя пропавшая девочка.

        Тетя осмотрела внимательно манекен.

         — Костюм змеи, говоришь! Хорошо, давай оставим пока его у нас, — сказала она задумчиво. — Пластмассовый манекен в доме все-таки гораздо лучше живой манекенщицы!

        — Почему лучше, тетя?

        — Поверь мне, мальчик, я это знаю. И советую тебе в будущем, когда повзрослеешь, обходить этих изнеженных дамочек стороной! Желательно не меньше чем за километр.

        — За километр?

        — Именно так! Не меньше!

        — А почему, тетя?

        — Понимаешь, Джем, в те давние времена, когда миром правили сварливые кухарки, печь Мироздания хоть и чадила, но, всё же, все голодранцы были сыты и обуты. А вот когда у котла с похлебкой расселись манекенщицы, то тогда весь мир обезумел и перевернулся с ног на голову. Сытые исчезли, зато появились толпы голодных оборванцев.

        Слова воспитательницы заставили Джема теперь совсем по-другому посмотреть на манекен в змеином трико.

        — Тетя, что же это получается? Неужели это именно из-за этих стройных модниц произошел Апокалипсис?

         — Хм, не совсем так, Джем. Хотя, вероятно, свою маленькую долю они в это происшествие внесли. Но этот манекен, так и быть, мы не отдадим. Места он занимает совсем немного. И к тому же не пахнет рыбой, как твои доспехи.

        — Откуда вы узнали про мои доспехи, тетя!

        — Благодаря их чудным ароматам. Мимо твоей комнаты даже при закрытой двери просто так не пройдешь.

          Джем засмеялся ее шутке.

         — Да, тетя, воняют доспехи сильно. Я столько тер их мылом, да только все бесполезно.

        — Ты что, пострел, решил готовиться к посвящению в рыцари?

        Джем неопределенно пожал плечами.

       — Честно говоря, как-то об этом не задумывался.

         — Не задумывался? А жаль! Хотя романтичные времена рыцарей давно прошли, но скажу честно, что их в сегодняшнем мире теперь очень не хватает! А по поводу этого манекена не беспокойся. Сошьем на него замечательное бальное платье. А с цирком я договорюсь. Будь спокойным. Там у меня связи.

         Мальчик знаками поманил ее в одну из дальних комнат и, ткнув пальцем в темный угол за шкафом, показал еще одно недавнее свое ценное приобретение.

        — Ишь ты, вот какая замечательная картина с белой лошадью! — Удивленно воскликнула тетя. — Сразу чувствуется школа старинных мастеров! Лошадь мчится как живая, а грива у нее развивается. И кругом нее одни звезды! Красота!

         — Нет, тетя, вы не туда смотрите. Я не про картину вам говорю. Эта картина с лошадью висит здесь давно на стене. Говорят, что ее когда-то нарисовал мой пропавший отец. Он вообще любил рисовать лошадей. Я ее сберег!

        — Молодец, что сберег! Когда отец вернется, то он очень будет рад твоему поступку!

         — Вы шутите, тетя? Столько лет прошло, как он исчез!

         Воспитательница невозмутимо посмотрела на Джема.

      — Ну и что из того, что исчез! В жизни все бывает, Джем! Тем более с мужчинами. Надо верить и никогда не отчаиваться! Ну, где же оно, твое приобретение? Чем ты меня еще хочешь удивить?

       — Смотрите глубже в угол, тетя. Вон видите? Только патефон не трогайте. Смотрите за ним, за патефоном!

         Но тетя все-таки с нескрываемым интересом повертела в руках музыкальный аппарат.

        — Патефон — это замечательная вещица! И пластинок к нему, как я погляжу, у тебя очень много!

         — Много, много, тетя!

         — Это хорошо! Аппарат вижу трофейный? И дорогой! Ты где его достал, шельмец?

       — Достал там, где его уже нет. Это моя добыча, вам я его не дам. Даже не просите! Патефон я для своего дедушки берегу! Хочу этот аппарат в его славный пансионат отнести. Пускай все там будут наслаждаться музыкой, а то у них там все время тишина и покой. Только райские птички щебечут. А все местное население скучает, наверное, целыми днями!

        — Что? Вот этот патефон отнести к дедушке? В его самый тихий пансионат? — Тетю слегка качнуло. Она даже озадаченно схватилась за спинку стула. – Ты уверен, что там ему место?

        - Именно там, тетя! Вы лучше смотрите туда, дальше за патефоном, в самый угол. Видите красавицу из гипса?

         — Ого! – Воскликнула радостно тетя, и стала от удовольствия потирать руки. – Вот это вещь! Какая статуя!

       — Смотрите, только маме про нее пока не говорите! Она еще не видела. Видите, вот это красотища! С веслом!

         — Вот это да! Статуя! Девушка с веслом!

        — С веслом! Весло здоровенное, вроде даже как настоящее, аж в потолок упирается! Это все продолжение моей прошлой истории с манекеном. Мои друзья меня всё жалеют. Спасают мое разбитое сердце. Вот они ее за кампанию к манекену и принесли.

         — Утащили? – Настороженно спросила тетя.

       — Да вроде нет, просто унесли из парка. Так вышло. За день до вашего приезда. Ей там, в парке было неуютно, она все время мокла под дождем. А потом там ремонт, строители ее бедненькую чуть в яму не свалили. А здесь ей сухо. И птицы не пачкают. Я бы не хотел ее отдавать.

          Тетя довольно зацокала языком, оглядывая девушку.

        — Отдавать эту трудягу? И не подумаем! Эта девушка к большой удаче! — Сказала она. — Запомни, мальчик, что я тебе сейчас скажу: вероятно, всю жизнь вокруг тебя будут всегда вертеться разные смазливые подружки. Но вряд ли все эти расфуфыренные белоручки будут носить при себе тяжелые весла. А эту красавицу мы уже ни за что не отдадим! Она к удаче! Только покрепче поставим ее на самое видное, достойное место! А с парком я как-нибудь тоже договорюсь. Там у меня большие связи.

          Мамина родственница была весьма устойчивой к стрессам, а терпение ее было железным. Она стоически выдерживала все проделки Джема, но иногда все равно наступал тот момент, когда даже ее чаша терпения переполнялась. В эти дни, — Джем это заметил, — в доме обязательно с грохотом взрывалась какая-нибудь дорогая ваза или тарелка.

          Джем бежал на шум и видел склоненную тетю над осколками битой посуды.

        — Да, признаюсь, вот я и не выдержала, — вздыхая и разводя руки, констатировала тетя. — Сегодня мое терпение наконец лопнуло. И лопнуло достаточно громко. Даже фарфор не выдержал. Наверное, ты слышал, Джем, как он лопнул?

       — Еще бы! Обалдеть, как слышал! В доме грохнуло так, что мало не покажется. Как дюжина бомб в Кузькиной Бездне! Да, тетя, у тебя действительно крепкое терпение!

         Тетя скромно качала головой.

        — Надо мне сейчас срочно поправить свои нервы. Не помешает накапать в рюмочку тридцать капель успокаивающего лекарства. Да, кстати, по поводу Кузькиной Бездны, вот что сейчас я тебе скажу! Не подходи к ней! Никогда и ни в коем случае! Это ведь весьма гиблое место! Жутко много там народу сгинуло в небытие! Я слышала, что ты тоже однажды чуть не пропал там! Говорят, на тебя клюет очень крупная рыба? Это правда, Джем?

        — Было дело, клюет. Однажды клюнула очень здоровая. Все говорят, что это была рыба-кит.

       — Интересно, почему же она тебя не слопала всего с потрохами?

       — Она пыталась это сделать, да, наверное, я оказался ей не по зубам. Или слишком горьким.

      — Н-да, видимо разговаривать с тобой совсем бесполезно на эту тему. — Вздохнула грустно тетя. — Вероятно, ты, Джем, являешься самым наглядным примером того, как дурная тяга к приключениям передается по наследству!

          — Что вы имеете в виду? Те истории, которые рассказывают про отца? Так не известно еще правдивы они или выдуманные!

        — В каждой истории есть доля правды.

         — Но я хотел бы все-таки иногда бывать у Бездны. Там ведь каждый день проводят очень интересные экскурсии!

     — Интересные экскурсии, говоришь? Да, экскурсии — это дело хорошее! Но если только в сопровождении взрослых. И если там не перелезать через ограждения!

       — Еще бы, конечно! Без взрослых я туда ни шагу!

       — Молодец, я вижу, ты все понял! Ну а в остальном тогда ты сам разберешься. Иди, ступай гулять.

       — А что делать с этой разбитой вазой? Она ведь очень древняя. Такие вазы делали еще до Апокалипсиса. Может быть, я аккуратно склею все ее осколки. И поставлю на прежнее место. Тогда в следующий раз вам ее будет уже не так жалко бить!

          Тетя категорично возразила.

       — Ни за что! Во-первых: никогда по жизни не пытайся склеивать то, что уже разбилось. Мы ведь с тобой не реставраторы в музее. И даже не археологи. Во-вторых: я хорошо отличаю вазы древних мастеров от современных дешевых подделок. Уверяю тебя, что в данном случае Апокалипсисом здесь даже не пахнет. А всяким дешевым подделкам не место в твоем доме. Тем более склеенным. Согласен?

      — Отлично сказано, тетя!

      — Надеюсь! У тебя, мой мальчик, я вижу, кровью на лбу написано, что тебя ждут великие дела!

        — Что? Написано кровью на моем лбу? Да это тетя всего лишь недавняя царапина от связки ключей. Не поверите, но это один очень костлявый субъект дал мне связкой ключей по лбу.

         — Да, а я этого не знала! Костлявый субъект, говоришь? Связкой ключей? И, наверное, это тоже случилось у Кузькиной Бездны?

        — Вы весьма догадливы, тетя!

        — Х-м, для этого не надо быть провидицей. Ужас, какие вещи творятся у этой бездонной пропасти! Да это просто безобразие какое-то! А где же были спасатели? И где была наша доблестная полиция?

        — Про полицию не знаю, тетя. Наверное, она, как всегда, ловила рыбку, но ту, что поменьше. Но не переживайте! Царапина на лбу, буду надеяться, скоро пройдет.

       — Конечно, пройдет. Лишь бы шрам не остался. А вот заботу о склеивании всяких там разбитых черепков оставь, Джем, своим далеким меланхольным потомкам. Если вдруг таковые вдруг окажутся в твоем роду! Да, кстати, если кто-нибудь из твоих друзей захочет заняться изучением древностей, а также склеиванием всяких там осколков и черепков, то я могу устроить его учеником в музей к реставраторам. У меня там тоже большие связи.

         Интересная оказалась тетя. Всюду у нее большие связи!

       — Да, я вижу вы и впрямь классная тетя! — Констатировал Джем. – Афигенно мудрая и классная! Точно Афигенная! О, я придумал, как теперь буду вас звать. Конечно, только если вы не против этого?

         — Ничуть.

              С тех пор Джем стал звать ее Афигенной Тетей.