Квазимодо

Нина Сондыкова часть 1


 
Еще до рождения, ему была уготована нелегкая судьба.
Мать много пила. О том, что она беременная-она и не подозревала. И   не на шутку испугалась, когда стало тошнить на водку, особенно по утрам. Это озадачило ещё-с похмелья, и так плохо, а тут- даже смотреть не хочется! Семка-бич, с которым она жила, предположил-
-Худо дело…Рак-он такой…месяцев через пять-сдохнешь! Он недавно вышел из тюрьмы-«откинулся», как он говорил. В тюрьме видел, как «загибались» заключенные с раком желудка. Вот и поставил Райке диагноз. Рекомендовал ей, лечиться «Тройным
одеколоном». Скоро лечение на пользу пошло. Тошнота стала меньше, и Райка начала полнеть. Семка  хвастал, как он вылечил Райку, пока Анна Сергеевна, деревенский фельдшер, не заинтересовалась его методами лечения рака.  Райка была осмотрена.
- Ничего себе-рак! Там такой рак! Ты что не чувствуешь, что ты беременна? Он же у тебя уже шевелится!! Тебе пить нельзя! Тебе надо обследоваться!
Говорила Анна Сергеевна.
Райка была шокирована. За тридцать семь лет-первая беременность!  Надо бы подумать о том, как выносить, как потом поднимать ребенка… Но это в Райкины планы не входило. Фельдшер знала, что Райка снова начнет пить, и на время обследования, положила ее   в районную больницу. Семка же, гордый тем, что он станет отцом, купил какого-то технического пойла, от которого ослеп. Райка стала его поводырем.  Беременная, она водила его за руку в магазин, ухаживала за ним, как за маленьким и пила с ним за компанию.
А апреле родился ребенок. Врачи, которые принимали роды, только головой качали-
-Не жилец…
Родился весом один килограмм, пятьдесят грамм. Лицо его было изуродовано-  пуповиной. Она вдавила, измяла и изуродовала нос и часть щеки.
Но он, это был мальчик-старательно цеплялся за жизнь. Сразу же стал брать грудь, и орать басом, требуя к себе внимания.
Мать из роддома выписали, а мальчика, перевели в детское отделение, для того, чтобы он немного набрал вес.
Всем на удивление, в Райке проснулись материнские чувства. Окрепшего малыша она забрала из больницы, и даже по -своему, заботилась о нем. Малыша назвали Егор, в честь Райкиного отца… В железной ванне с ручками, сделали подобие колыбели.
В избе было холодно-шел декабрь месяц, и ванну поставили на русскую печку, на лежанку.
Ребенок был спокойный. Высказывал свое неудовольствие только когда был голоден. Семка тоже воспылал к отпрыску Егору, любовью. Райка давала ему в руки сына, и он качал его на кровати с сеткой и пел какие-то блатные песни. Скоро радость материнства и отцовства, изрядно им надоела. Райка стала забывать покормить сына, поменять ему пеленки. Однажды, пропадала несколько суток. Жалость ли к ребенку, или просто надоел его рев, неизвестно. Только Семен решил снять с печки ванну с Егоркой, или Егорушко. Слепой, да не очень трезвый человек-покачнулся ли, или запнулся-ванна выпала из рук, и с грохотом упала. Наверное, у Егора рядом были два ангела и Богородица-жив остался, только ножку сломал! Отлежал малыш в больнице, с ножкой, целый месяц. Родителям его, бедолагу, больше не отдали. Оформили в дом малютки. Дом малютки, как магазин для бездетных. Туда часто приходили дяди и тети, выбирать себе ребеночка. Подойдет ли по дизайну, по цвету волос, глаз. Нянечки старались красиво причесать и одеть ребятишек. Надо же «товар» лицом показать……Егорка не подходил. Его даже и не показывали. Кому нужен маленький хромой урод… Из дома малютки, Егора перевели в детский дом.
Там существовали свои законы. Старшие дети «строили» малышей, забирали все самое вкусное, Воспитателям жаловаться нельзя. Еще хуже будет. Тем, кто жалуется, делали разные пакости, или просто-били! А с его лицом и хромой ногой, ему сразу же припечатали крикуху «Квазимодо.» Егор не знал, что или кто, это такое? Даже слова такого не знал.!  Только понял своим маленьким сердечком, что-это, что-то плохое, оскорбительное для Егора.
Особенно досажали ему два брата-близнеца-Мишка и Гришка.
Их было двое, и они знали свою силу.
Они плевали в его тарелку, подкинули в постель ужа, которого Егорка испугался так, что стал заикаться. Сейчас, ко всем его уродствам, прибавилось заикание. Он даже рассказать ничего не мог воспитателям, когда волновался, то заикался еще сильнее. Только одним Бог его наградил в достатке-здоровьем.
Рос крепким, высоким и сильным. Скоро надоели ему проделки близнецов, и он их ометелил так, что   они надолго присмирели!
Так поступал со всеми своими обидчиками.
Воспитатели заметили, что с возрастом, Егор становится жестоким, злым, неуправляемым.  Для коррекции поведения, по характеристике воспитателей, его отправили в психушку.
Там он пристрастился к чтению. Стал читать все-и классику, и детективы, и приключенческие книги. Они уводили его из реального мира, в чудесные миры. Помогали ему жить, мечтать и надеяться, что все изменится, и жизнь повернется к нему лицом. Очень ему понравилась книга «Дерсу Узала», Арсеньева. Он несколько раз прочитал ее от корки до корки, и даже запомнил наизусть некоторые места. У него появилась мечта, побывать там, где жил этот мудрый удэгеец. А книга о графе Монте Кристо, стала его настольной книгой. Часто он представлял, как он, уже взрослый, приходит в детский дом. Он даст много денег поварихе тете Нюре, нянечкам-Анне Сергеевне и Алене. А вот директору школы, за то, что в психушку отправил, даст десять пинков. Пусть катится.!!!Заслужил-получай!
Еще он представлял себя храбрым следопытом, который замечает все. Чтобы быть ближе к мечте, он синей ручкой на руке написал имя  «Дерсу».Конечно, лучше бы татуировку набить, а где деньги…
Там же, в психушке, он наконец- то узнал, кто такой Квазимодо.
Этот образ вызвал в нем противоречивые чувства.  Душа, сердце, ещё не знавшее любви к женщине, возмущалось от возвышенных чувств и любви Квазимодо, к какой –то цыганке, которые толпами бродят по вокзалам, пристают к прохожим, а его, бедного Квазимодо, Эсмеральда,только дразнит, завлекает… Дерсу с его мудростью, был ему более близок и понятен.
После психушки он стал лучше учиться, не стал ссориться с мальчишками, и часто сидел где –ни будь, с книгой. Все решили-лечение пошло ему на пользу, а ему просто стали не интересны мальчишеские проделки, и игры сверстников. Чтобы, ему не мешали читать, он забирался в самые потаенные мальчишечьи уголки-на дерево, или на чердак интерната…Там он читал и предавался мечтам. В мечтах, он видел себя героем, борющимся с врагами, перебирающимся через бурные реки, метко стреляющего. Он жил в этом, придуманном мире. Реальный мир был так труден жесток и непонятен ему. Как то, сидя на чердаке, читал он какую то, попавшуюся ему, книгу. Сначала он услышал шорох, и оглянулся. Ему показалось, что за печной трубой, кто-то шевелится.
-Крыса, что ли..
Егор нашарил   обломок кирпича. и осторожно подкрался к трубе, чтобы не спугнуть. За трубой, завернувшись в какие-то тряпки, прижавшись спиной к трубе, сидела девчонка. Испуганная. Огромные глазищи…Только их увидел тогда Егор.
-Ты что тут делаешь?
-Сижу…
А чего сюда залезла? Сюда запрещено залезать!
-А ты…
Я из пятой группы. Нам, даже в город разрешают одним ходить!
А ты из какой?
Я не помню. Кажется, тоже из пятой. А может нет…Она с неподдельным ужасом смотрела в лицо Егору.
Это было неприятно. Он давно уже привык к тому, с каким страхом и брезгливостью смотрят на него окружающие, но эта незнакомая девчонка…
-. Что, уродов никогда не видела? А про Квазимодо читала? Вот, я и есть Квазимодо…Меня здесь все так зовут. Ты что, новенькая?
-Ага…
-Тогда понятно. Ты меня не бойся. Я такой родился. Маманя с папаней постарались!  Егор грязно выругался в адрес родителей.
Ты, когда поступила?
- Вчера…и из огромных глаз девчушки потекли слезы. Он давно разучился плакать. Что толку. Все равно никто не пожалеет! Но эту девчонку ему было жалко. Вдруг, захотелось ей чем -то помочь, поддержать, утешить.
-Ладно, не плачь, а то и я разревусь. Вставай, пошли. А то на ужин опоздаешь! Сегодня биточки и компот. Любишь компот?
-Не знаю…
Она, опасливо косясь на своего нечаянного спутника, спустилась с лестницы.
-Пошли, только умыться тебе надо! А то в столовую не пустят!
Возле садового крана, девчушка умылась. Егор с удивлением смотрел на нее. Смуглое, отливающее синевой лицо, огромные черные, с яркими белками, глаза, шапка черных, кудрявых волос…
-Ты что, негритянка?
-Нет, я нигерийка! Мой папа из Нигерии. Там сейчас война. Он там!
Я хотела к нему поехать, но у меня нет загранпаспорта!
-А мама? Мама то у тебя есть?
-Есть! Она знаешь, какая красивая! Вот! И она откуда- то достала маленькую фотографию, какие клеят на документы. С фотографии на Егора смотрела красивая девушка со светлыми волосами.
-Очень красивая! Но и ты-тоже очень красивая! Я таких девчонок еще никогда не видел!
-Правда? …
Они вошли в столовую вместе.
Наталья Дмитриевна, воспитательница, воскликнула-
-Мариам! Вот ты где! А мы с ног сбились, искали тебя…Пойдем, я покажу тебе, где ты сидишь!
-Ага. Значите зовут Мариам. Она в нашей группе…
После отбоя он долго вертелся на своей постели. Перед глазами все стояло заплаканное лицо Мариам.
-Как красиво ее зовут…Мариам… Это же, Маша, по -русски!
А где у нее мама? Она ведь так и не ответила! Наверное, с ней что –то случилось! Просто так в детдом не попадают…Я буду ее защищать…Все начало путаться в голове, и он уснул. После уроков, он снова пробрался на чердак. Но Маши, так он стал для себя называть Мариам, не было. Он немного почитал, но чтение сегодня его не увлекло. В голове засел вопрос-
-Где Маша? Вдруг, кто-то ее обижает! Вдруг, Гришка с Мишкой  решили «по прикалываться» над ней. Это дело они любят!
Ее он увидел, окружённую девчонками. Надо бы успокоиться, а он вдруг огорчился, испортилось настроение.
-Зря беспокоился! Ей и без меня не скучно!
Жизнь в интернате однообразная.  Подъем, гимнастика, завтрак, школа. Обед, подготовка к школе…и так далее. Все по часам, все толпой или строем…
Иногда какие –то мероприятия, вроде «Веселых стартов».
Бегать Егор, конечно не мог. Зато в пауэрлифтинге-ему равных не было. Вот и сегодня-параллельные классы   соревновались.
Егор очень старался, и за волю к победе, ему присудили главный приз-наушники! Он видел, как хлопала ему Маша. Это было приятно. Из спортзала он вышел последним. Хотелось догнать Машу. Снова с ней поговорить. Но она шла, окружённая девчонками. У девчонок всегда так…Сначала все с новенькой хотят познакомиться, подружиться. Оценят, узнают все о новенькой. Чего она «стоит». Бывает, подружатся, бывает-не примут…Если не примут-тогда держись! Девчонки, хитрые. Мальчишки открыто действуют. Не нравится-сразу говорят-
«Ты мне не нравишься!»
А девчонки-хитростью, из -под тишка…Как лисы…Все тайны узнают, а потом вытаскивают, как козыри из кармана. Бывает, так задразнят, что всякие несчастные случаи были…
Но Машу пока никто не обижал.
-Ладно, посмотрим, решил Егор и пошел по своим мальчишеским делам.
Но в этот день его ноги, как бы сами собой, несли его туда, где в это время была Маша. Вечером после отбоя, он долго лежал, вспоминая Машину улыбку.
Скоро все заметили, что Квазимодо обязательно появляется там, где новенькая Мариам. Гришка с Мишкой громко объявили всем, что Квазимодо влюбился в Мариам, за что крепко получили…У Мишки под глазом цвел желто-фиолетовый фингал. Но, слово-не воробей…Сейчас даже случайное присутствие Маши и Егора, воспринималось, как любовная встреча. У многих мальчишек в старшей группе были симпатии. К ним уже все привыкли. Но Квазимодо!!!Никто в мальчишеской среде даже не допускал мысли, что Квазимодо может нравиться девочкам…А Егор страдал…
Ему хотелось быть рядом с Машей, говорить с ней. Слышать ее голос, смотреть в ее необыкновенные такие черные глаза…Девочка за это время немного привыкла к детдому, но очень скучала по маме. Любопытные девчонки узнали, а потом –«по секрету, всему свету» рассказали, что ее мама «сидит» за наркоту…
Здесь это дело обычное. Маша получала от мамы письма, надеялась, что маму отпустят пораньше, и она уйдет отсюда…
Егора она, словно бы не замечала. Оно и понятно. Егор понимал-шансов у него –ноль. Но сердце не всегда в дружбе с разумом.
Летом, весь детский дом отправили в лагеря на отдых. Егор попал в одну группу с Машей, и был очень рад этому.
Наконец то он может постоянно видеть ее. Но в лагере был Вадим-смазливый мальчишка, который нравился всем девчонкам. Он мог красиво танцевать, рассказывать анекдоты, и все девчонки старались добиться у него успеха. Маша тоже включилась в это соревнование, и, как оказалось -успешно! Вадим не отходил от Маши не на шаг. Угощал ее конфетами, рассказывал ей пошлые анекдоты, когда они сидели вдвоем. Егор подкараулил Вадима, и популярно объяснил, что лучше анекдоты рассказывать какой-ни будь, другой девчонке…Это очень задело самолюбие Вадима! И началась война. Несколько драк, разные «подставы» со стороны этого маменькиного сынка… Побежденных не было. Вадима забрал домой отец-какой-то важный начальник, а на Егора завели уголовное дело. Вадим на последки постарался…Обвинил «противника» в краже часов.
Так, в пятнадцать лет, Егор оказался в колонии для несовершеннолетних. Колония его сильно не пугала. Ничем не хуже детского дома. Тот же режим, те же наказания. Учёба.
 В колонии он закончил десять классов. Много читал, думал… Сначала он пытался писать Маше, но от нее не получил ответа. Поразмыслив, он решил, что она, такая же глупая, как все девчонки, так ему хотелось думать. Так было легче, и писать перестал. И только изредка вспоминались ее черные глаза, и яркие, чувственные губы.
 -Зачем ей я, хромой урод…Это и ежу понятно! Есть благополучные, домашние мальчики. Те, что могут что- то предложить, подарить хотя бы цветы.
Была еще одна мечта, о которой никто на свете не знал. Ему хотелось отыскать мать.  Он понимал, что его мать не может быть «белой и пушистой» …но пусть, хоть какая! Ему так хотелось иметь на земле, родного человека. В детстве, все детдомовцы мечтают о маме. И он мечтал. Представлял, как он ее обнимет, как мама назовет его сыночком…Сейчас же, он хотел ее найти, чтобы помочь, если она в этом нуждается. Сейчас у него был адрес, откуда его забрали в детский дом. И он поехал туда.
  часть2

На станции в кафе, он расспросил дорогу до Сергино. Сердце его трепетало и колотилось, когда он подходил к поселку, словно его ждали здесь. Нашел дом. Старый домишко. Таких много в русских деревнях. Ко крылечку, вела тропинка, а на палках забора, висело ведро. Егор нерешительно постучал.
--Не заперто, заходите, кого Бог принес…
Егор шагнул в темную, пахнущую   прелью, темноту.

-Проходите в комнату. Я встать, встретить-приветить не могу! Совсем худая стала…Прошамкал старческий голос.
Егор очутился в крошечной комнатке с убогим диваном, что стоял вдоль русской печи.
На диване зашевелилась гора   грязного тряпья, и из него выпуталась крошечная старушка, лет под девяносто.
Желтое, пергаментного цвета, лицо. Тоненькие косточки-руки, обтянуты такой же желтой кожей –пергаментом. При любом раскладе, эта древность не могла быть его матерью.
-Ты чей будешь то? Матрены внук, али чей? Вчерась Витька-шельмец, не пришел, дров не натаскал. Седня вот лежу, все ремки собрала, а все мерзну! Кровь уж не греет. Вот ведь шельмец-пятьдесят рублев взял, а дров не принес! Ну, а ты че стоишь! Неси дров то…Ох и помощники! Сама бы давно стопила, кабы ноженьки носили…
Подумав минуту, Егор поставил на ветхий столик сумку, и пошел за дровами. В сарае, в углу, лежало десятка два поленьев. Минут через десять, затопил печку. Доме запахло дымом
- Дак и за водой сходи уж, заодно. Чаю охота, нутро согреть…Егор вышел на улицу. Прихватив ведерко с забора, быстрым шагом пошел к колонке. Он ничего еще не узнал о матери. Не знал, кто эта старуха, но оставить ее умирать в холодном доме, он просто не мог!
Пока он ходил за водой, старуха, каким -то образом добралась до стола, и сняв валенки, протянула синие ноги к огню.
Внимательным взглядом посмотрела в лицо Егору.
-Так ты кто, парень? Что й то, не припомню такого.! Ежели пенсию мою хочешь найти, так Ниче не получится. Давно уж Витька всю вытаскал!
Егор с глотнул какой- то комок, мешавший говорить и дышать, и хрипло произнес-
-Меня зову Егор Демин. Когда -то, в этом доме жила моя мать.
Ее зовут Раиса Сергеевна Демина. Вы о ней, что ни будь знаете?
Старуха, строго глядела ему в лицо, будто пыталась понять-с чем пришел к ней этот страшный человек-с добром или худом…
-Раиса Сергеевна… ишь как! А я и не знала, что она Сергеевна…
Все Райка да Райка. Сын значит…Егор. Вспоминала она тебя. Это правда. Особенно, когда слегла. Слава Богу, не долго маялась, умерла твоя мамка…
В голосе старухи послышались слезы.
Вот я за ней ухаживала, а она мне домишко оставила. Пять лет, как померла. Дак чо, выбросишь сейчас меня? Ты бы годик подождал, я сама помру…Ведь домик -то, мамка твоя, мне оставила…Егор был в растерянности. Когда ехал сюда, ни на что не надеялся. Хотел мать найти, или хоть что-то узнать о ней! А тут-чужая старуха, с домом в придачу! Но она ухаживала за матерью…
-Что делать?  Если здраво рассуждать, то он имеет полное право на этот домишко. Стоит только обратиться к юристам…Они и закон., и статью найдут! Но как же быть с этой древностью? Не выкидывать же в самом деле.! Тем временем, бабка как бы невзначай, осторожно потрогала сумку, пытаясь угадать ее содержимое…
-Да она же есть хочет!
Мелькнула догадка. Егор взял сумку в руки, решив сходить в магазин, и купить продуктов. Старуха увидела, что он собирается покинуть ее убогое жилище, и жалобно произнесла
-Сынок, не уходил бы ты, а… Места хватит. Вдвоём то-веселее. Я смотрю, ты тоже одинокий.
Егора словно толкнули в грудь, когда она произнесла слово «сынок». Он так мечтал об этом, в детстве. Никто и никогда не говорил этого слова Егору….
Набрав продуктов, он не спеша шагал улицей поселка. Поселок, как поселок. Деревянные дома, штакетник. По улицам ездят на велосипедах мальчишки, бродят куры. Много зелени.
Но у Егора было чувство, что он здесь был. Это его поселок. Он дома. Хотя такого не могло быть-его отсюда увезли совсем маленьким. Но это ощущение Родины, не покидало его.
-А что, останусь здесь. Осмотрюсь. Все равно меня никто и ни где не ждет! Чем это место, хуже других-прочих? И крыша над головой есть. А с этой старушкой-веселушкой, вполне жить можно. Сама приглашает. Да и с неведомым Витькой разобраться надо.!
Напоив бабку чаем с печеньем, он принялся за уборку. Из сосновых веток сделал веник и старательно вымел всю паутину и пыль.
Бабка тихо лежала на своем продавленном диване, не вмешиваясь в действия Егора. Весь хлам, тряпки, бумаги, сгреб в кучу и решил сжечь. Вдруг среди бумаг он увидел фотографии. Фотографии любительские, и лицо женщин на снимке, плохо видно.
А может, это фотография мамы…Порывшись среди бумаг, нашёл еще несколько снимков.
-надо бабку спросить, кто это…
Подобрав старую дверь от сарая, сделал на кухне возле печки, лежанку. Отскоблил и отмыл стол. Живя в детдоме, он научился обходиться малым, но не терпел грязи.
Нарвав свежей травы, накидал на свои нары, положил под голову сумку.
-Надо отдохнуть…
Сквозь сон он услышал треск мотоцикла. Возле их дома, треск прекратился.
-Видно, Витька приехал.  Открылась калитка.
В дом вошел мальчишка лет 15. От неожиданности, опешил.
Егор строго спросил:
-Ты кто, и зачем сюда пришел?
 Тот так растерялся, что не знал, что сказать. Потом все-таки промямлил-
-Я просто так, в гости…
-Все, Витька. Банк закрыт. Банкир пошел в отпуск. Ясно?
Тот испуганно закивал головой-«Ясно», и в два прыжка выскочил за калитку.
И тут услышал какие- то булькающие звуки. То ли, плач, то ли –смех. Бабка смеялась.
-Эк он сиганул! А то взял моду-в сундуке все шарил, деньги искал. Знал, шельмец, когда пенсию приносят, и сразу на своей тарахтелке, ко, ко мне…Молодец, Егорушка! Сейчас бояться маленько будет…
Егор посмотрел на бабку. Лицо ее порозовело, и в глазах появилась жизнь.
-Вас как зовут?
Дак я, завсегда баба Клава была. Я же деревенская.
И дед у меня был, и домишко, и коза Маня. Ушла я в лес по бруснику, а дед с цигаркой заснул. Все сгорело. И дом, и дед. Жальче всего-козу Маню. Кажный день, три литра давала! Вот тогда к Райке я и попала. Пожалела она меня, сердечная. К себе в избенку взяла. За год до этого, мужик ее, Семка, твой отец, умер. Забулдыга был-прости господи, но Райку не бил. Слепой был. Пенсию получал. На ее и жили. А потом -на мою.
Подождите, подождите! Так вы и отца моего знали?
-А как же…Райка его все за руку водила. Ослеп от спирта технишного. Рядом, сердечные и лежат…Как заболела она, все тебя вспоминать стала. Говорила-
-Муки адские терплю, что Егорушку люди чужие на ноги поднимают. Виноватая перед ним! Ты уж к мамке с папкой сходи,
Рюмочку им налей. Раз любили они ее, проклятущую, так че уж…
Егор вспомнил найденные фотографии.
-Я тут фотографии нашел. Посмотрите, может, это она?
Старуха из недр тряпья, нашла мутные очки с веревочкой. Нацепила их на нос, веревочку устроила на голову.
-Вот же она! Райка.А это ее подруги. Тоже любительницы выпить. А этих людей я не знаю. На одной фотографии, узнала Семена.
Егор впервые видел, хоть и на фотографии, мать и отца. Если бы не было через все лицо безобразного шрама, то он, наверное, был похож на отца. Даже фигура такая. Только Егор был, кажется, выше и здоровее….
Баба Клава еще что то рассказывала, но Егор не слушал ее .
Впервые он знакомился с родителями, о которых мечтал, которых представлял, которых звал, когда было плохо, и надеялся, что они вспомнят о нем. Мать, все-таки вспомнила о нем.  Егор простил бы ей все, если б сейчас она была жива.
Завтра он сходит на кладбище. А сейчас надо хорошо все подумать и решить-как жить дальше.
Эта крошечная старушка, баба Клава досталась ему в наследство от родителей. Сейчас он, молодой, здоровый, отвечает за ее жизнь.
В голове уже зрели планы:
-Надо дров наготовить. Избушку подлатать. Крышу посмотреть, завалинки сделать. В доме порядок навести. А то грязи по углам…
Завтра, с утра, схожу на кладбище. Потом-к участковому. Отметиться.
Если мужик толковый, можно у него узнать-где дров купить.
Я же сейчас-домовладелец…
С этой мыслью он и уснул. Участкового искать не пришлось. Сам приехал. Вошел в избу, поздоровался.
-Баба Клава, как дела?
-Это у вас дела, а у меня-делишки. Дак Ниче. Егор вот вчерась приехал. Хороший парень! Чаем напоил, печь натопил. Мне и умирать не надо с таким кавалером! А Витька, паршивец, все ездил за пензией, А помощи нету… Пущай больше не ездит!
-Не больно жалуешь своего племянника! Ладно скажу, чтоб не приезжал. Хороший, говоришь, кавалер? А у этого кавалера документы есть?
Егор показал свои документы, справки.
-Вот, на Родину вернулся.
-Понятно. А как же с бабой Клавой? Может, в дом старчества?
Твой домишко. Ты хозяин. Давно мы в интернат хотели ее отправить-не хочет. Племянник, Витька прибегал дров да воды принести. Баба Клава говорит-бесплатно, в носу не поковыряет. Все за деньги!
А она у нас, знаешь, какая была! В хоре запевалой! Все с шутками-прибаутками…Да вот слегла…
-Да мы с бабой Клавой вдвоем поместимся. Что я старого человека в интернат отправлю. Сам там вырос. Ничего хорошего. А она за моей матерью ухаживала. Пусть живет!
-Ну и ладно. Живите тогда. Какие проблемы будут, обращайся!
Участковый, которого звали Евгений Васильевич, подсказал, где взять дрова, досок для ремонта крыши…Было еще одно дело-кладбище. Городские кладбища-как строительный объект-все там размечено, пронумеровано. Другое дело деревенское кладбище, где люди сами выбирают, где им, удобнее хоронить родственника, руководствуясь не логикой, а сердцем, и еще Бог знает, чем.  От ворот вело множество тропочек вглубь заросшего кустами, кладбища. Но своих родителей Егор нашел очень быстро. Может, это родители подсказали ему шагать по этой тропочке?..
Над заросшими травой холмиками- простые деревянные кресты. На крестах-имя-фамилия, и даты рождения и смерти. Мать умерла, когда ей было всего пятьдесят лет…Отцу-шестьдесят два.
Егор выполол траву, положил на холмики карамелек, плеснул водки. Посидел, тихо разговаривая с родителями, прося за что-то прощения. Может, за то, что поздно приехал…Плакать он давно разучился. Но где- то в сердце или душе скопились не выплаканные слезы. Пообещав еще прийти, он пошел по направлению к дому. С обеда и до вечера, возился он во дворе. Всякие старые доски, палки, остатки забора, изрубил на дрова. Получилась приличная поленница-на первое время, хватит. Растопил печку, наварил гречневой каши. Баба Клава ела ее с удовольствием. Напившись чаю, поковыляла в свою комнату. Открыла сундук, достала лоскутное одеяло, простыню.
-Че на досках спать- то. Возьми. Одеяло резко пахло нафталином, но и простыня, и одеяло, были добротными. Вчерашняя трава подсохла и пахла донником и чабрецом. Ну вот, и постель есть…в течение недели Егор возился с домашними делами. Заменил сломанные стекла, промыл пол во всех углах, смастерил две полки для посуды и продуктов. Баба Клава радовалась всему, как ребенок.
-Как баско- то стало! Как чисто!
Привезли заказанные дрова. Егор расколол и сложил в сарае.
-Наверно, ещё поживу маленько! Че то умирать совсем расхотелось!
Говорила баба Клава Егору. Своими тоненькими пальчиками, она связала ему шерстяные носки.
-Сынок, посмотри, ладно ли…Если где худо, не обессудь! Старая и бестолковая уж…
За это время Егор привязался к бабе Клаве. С ней и правда, было веселее. В своих разговорах, она так и сыпала шутками-прибаутками.
Радовалась, когда он приходил домой, называла Егорушко, или сынок. Егору было приятно.
Два дня лил дождь. Скучный, серый. Егор хорошо отдохнул, отоспался. Еще накануне, видел он, что люди идут с грибами.
-Нам тоже, не мешало бы грибочков заготовить! И пожарить, и посушить можно. Жаль только, плохо он грибы знаю.
Баба Клава его успокоила-
Мухоморы ты знаешь, их не бери. А с остальными- меня расправлюсь.
Грибы я знаю. Добрые приберем, худые -выкинем! Делов –
то!
Прихватив ведро, он направился в сторону леса. В своей жизни лес, он видел только на картинках, да читал о нем, как о живом существе, в книге о Дерсу Узала, храбром и мудром охотнике. В жизни, лес оказался совсем другой-таинственный, загадочный. Пройдя по лесной дороге в глубь леса, Егор понял, что надо уходить с дороги. Какие на дороге грибы? Взяв вправо, он вошел в лес. Под ногами-сосновые иглы, мох, какие- то ветки.
Как тут искать грибы?.. Вдруг, прямо под ногами, он увидел  гриб с мягкой ,как бы замшевой шапочкой, на крепкой белой ножке!
Потом попали грибы в красных шапочках, целые семейки.! Быстро набрав ведро, он понял, что не знает, как выйти! Стал вспоминать, как он шел, куда светило солнце.
-Так, если солнце било мне в лицо, а я зашел вправо, значит, сейчас солнце должно мне бить в левую щеку! Пробираться сквозь густой ельник было очень трудно, но он выбрался все-таки на дорогу. В волосах-хвоя, иголки, на одежде-паутина. Да,нелегкая работа, ещё и хромому, собирать грибы! Егор присел на обочину дороги, отдохнуть.
К нему подбежала маленькая рыжая собачонка, и стала громко лаять. По дороге шли две женщины с корзинами.
Найда! фу, вы не бойтесь, она не укусит!
Сказала та, что постарше.
Поравнявшись, они, как со старым знакомым, поздоровались, и похвалили его грибы.
Надо же, совсем недалеко, и набрали! А мы, знаете куда ходили! Ого! Так же спокойно,девушки сели рядом на обочину. Странно, но их совсем не испугал внешний устрашающий вид Егора. Они не испугались незнакомого человека. В поселке он не знал еще никого, кроме участкового. И ему было так радостно и приятно, познакомиться с девушками. Посидев, отдохнув, все пошли по дороге в поселок. Егор предложил девушкам помощь, на которую они с радостью согласились. Корзины у них были большие, тяжелые грибы уложены плотно…
Ему, молодому парню, и то корзины показались тяжелыми! Как-то само собой получилось, что Егор и девушки, весело болтали, хохотали, пока шли до поселка. Оказалось, что они живут на одной улице, только чуть ближе к лесу. Поэтому он их и не видел. Зато они знали о нем, видели его. Расстались, как хорошие друзья, договорившись в следующий раз идти всем вместе-Егор, и -Вера с Юлей.
Во дворе, он увидел бабу Клаву, которая сидела на крылечке, вытянув ноги, подставив лицо солнышку.
-Слава те, Господи, вернулся!
Радостно воскликнула баба Клава.
-А я уж грешным делом, подумала надоела я тебе, уехал……Ты уж меня, Егорушка, не бросай! Погляди, я с тобой, и на ноги встала!
И она встала на свои дрожащие тоненькие ножки.
-Баба Клава, я же сказал, что остаюсь! А ты, молодец, скоро забегаешь…
Прямо на крылечке, на солнышке, перебрали и рассортировали грибы. Поганок было мало. Все настоящие белые, и подосиновики. Пока баба Клава чистила грибы, хвалила его. Егор приготовил ужин, -большую сковороду грибов.! Настроение было прекрасное!
Утром почтальонка, пожилая женщина, принесла пенсии. Егору, по инвалидности, и бабе Клаве, -по старости.
Прошуршав бумажками, баба Клава окликнула Егора.
-Егорушко, вот, возьми. Я маленько взяла, коплю на похороны, чтобы на казенно не хоронили, а остальное-на, возьми.
Нам с тобой на хлебе да воде зачем жить? Можно и молочка, и маслица… Еще конфеточек купи…я люблю с чаем конфеточки.
На старческой ладони лежала вся пенсия.
-Баба Клава, убери ее подальше. Не хватит, тогда…
Произнес Егор. Говорить, мешали слезы. Так доверчива и добра была эта крошечная старушка. Сколько людей ее обманывало в жизни…Этот племянник Витька, каждый месяц всю пенсию у нее забирал, а она-снова верит! Верит ему-Егору. Знает же, что из колонии, а верит!
Вечером, пришли девушки. Войти в дом не захотели, и долго болтали с Егором, во дворе.
Девушки учились в городе, в медицинском училище, и считали себя взрослыми, но по сути, были все те же простые деревенские девчонки.   в век интернета, много знали о музыке, музыкальных направлениях.  Егора же, ни танцы, ни музыка, никогда не увлекали. Куда ему, хромому калеке, танцевать! Зато он мог много рассказать о живописи-(в колонии были богатые альбомы знаменитых художников), хорошо знал стихи Бродского.
Девушки с замиранием сердца слушали стихи;
«Сумев отгородиться от людей,
Я от себя хочу отгородиться.
Не изгородь из тесаных жердей,
А зеркало тут больше пригодится…»
-Это ты о себе? Это ты так себя видишь?
Спрашивали девушки.
Разошлись за полночь. Баба Клава дремала. Над поселком висела сумасшедше огромная и красивая луна. Где-то пели перепелки.
Деревья и кусты сплошной темной стеной сурово стояли в дозоре. Старая яблоня постанывала под тяжестью яблок. Она сейчас чем -то напомнила бабу Клаву.
Егор даже потряс головой-так ярко стояла в глазах картина-
Баба Клава со своей крошечной пенсией, протянутой совсем почти незнакомому человеку. Такой щедрости души, человеколюбия, Егор еще в жизни не встречал!
-Не оставлю ее, ни за что! Врача бы ей пригласить, чтобы лекарства выписал. Может, и правда бы стала ходить. Питание хорошее надо…
Ну, с питанием, он решит. Баба Клава, ест, как птичка…
Спать не хотелось. Он снова сел на лавочку.
Вспоминал разговоры с девчонками. Какие они красивые…Особенно, Вера Как забавно она наклоняет голову, когда слушает-будто старается услышать все. Волосы у нее необыкновенного цвета-цвета ржи. Юля, тоже красивая. Но Вера –просто необыкновенная!
У Егора не было опыта с девушками. В прошлом, вспоминалась Мариам, или Маша, так бесстыдно предавшая его. С Верой и Юлей, он общался свободно, и даже не так заикался. Особенно, когда о чем-то увлеченно рассказывал. В детстве он часто не мог произнести не слова. Постепенно заикание стало меньше. Но все равно мешало ему. Он сам удивился, как свободно он прочитал стихотворение Бродского!
Дня через два, к ним во двор вошла пожилая женщина. Оглядев двор, вошла в дом. Егор мыл посуду, баба Клава дремала.
 Сердце Егора, почуяло недоброе. Такой агрессивный и неприветливый вид был у женщины.
-А где баба Клава?
Спросила она, не поздоровавшись.
Баба Клава беспокойно завозилась на постели сказала-
Я здесь, ни куды не убежала! Это ты, Настасья?
Да кто тебя знает! Приветила, не знай, кого! Вдруг тюремщик убил уж тебя! Ты почто, такая рисковая? Не боишься?
А я, как узнала, что Верка с ним шашни закрутила, всю ноченьку не спала! Ну-ко, надругается над девкой, али чего еще…С их, тюремщиков, чего угодно ждать можно! Девки-бестолковые дурочки-чего с них взять!
Верка твердит одно-хороший, мол, он! Только судьба чажолая!  А у меня, будто, легкая! Дочь тюремщику отдавать!
Все выпалив, женщина села на табуретку, и заплакала.
Баба Клава села на своей постели поудобнее, опершись на постель тоненькими ручками, строго сказала:
-Ты вот что,Настасья ,не блажи,  и на Егорушку моего,  не греши. Мой Егорушка, золотой парень!  Родные племянники от меня отвернулись, когда заболела я, а Егорушко-за мной горшки выносит! Кормит меня…Гляди, какую чистоту в доме сделал! Я на него напраслину наводить не дам! И никакой он не тюремщик! Хоть говорят-«От сумы да от тюрьмы» … Забыла? Васька Меньшиков, пять лет в тюрьме сидел, а сейчас Василием Ивановичем зовем…В магазин к нему ходим. Небось, мечтаешь за Федьку, Васькиного сына, Верку отдать?
Утомившись, задохнулась, и свалилась обратно на подушку.
Женщина немного обмякла. Она уже растеряла свой пыл, и только сказала-
-Я-то чо…Я только не хочу, чтобы моя Верка в подоле принесла. Чтоб не получилось с ней, как со мной!
Я же ее одна растила! Хочу хорошую судьбу. А у этого-не флага, ни родины…Смотри у меня!
Погрозила она кулаком Егору, и ушла, хлопнув дверью.
-Ты, Егорушка, не слушай ее! Материнское сердце, оно такое…Не хочет никому свою кровиночку отдавать! А Вера, и правда, девка хорошая. Вдвоем с матерью живут. Все умеет делать. Всему обучена! Не то, что, Юля…У тех-дом, полная чаша. Отец большие деньжищи зарабатывает! Не бери в голову. Но все ж таки, не вздумай девок обидеть. В деревне, было однажды. Приехал парень к родственникам на лето отдохнуть. Познакомился с девкой, ну, и закрутилось…и девка хорошая.  Парень то-покрутил любовь, да и был таков!  А девка, позора, утопилась! Деревня. У нас такого не любят. Ране то-сватать ходили, если нравится. А сейчас-гуляют,
дружат. А уж когда договорятся о свадьбе, родителям сообщают.
Ты в поселке, человек новый. Приглядываются люди к тебе. Чего стоишь. Все уже знают, что ты, сын Райки да Семки. Родителей не выбирают. Только в деревне их не очень уважали. Сам знаешь, пили они. Вот и думают, что ты , такой же…Одна я ,пока знаю тебя. Да и то не все. Расскажи мне, облегчи душу…
Это был вечер воспоминаний. Егор рассказывал, как жилось ему в детском доме, как воспитатели придумывали разные наказания. Как за чужие грехи попал в колонию. Баба Клава плакала.
-Ох, какой грех Райка с Семкой совершили! Это же надо! При живых родителях, ребеночек на казенных кроватях спит, казенную кашу хлебат!
В поселке все про все знают. У знали о Егоре и местные парни.
Решили «прописать» .Побить, то есть. В деревнях существует такая традиция-  «прописывать». Не побежит к мамке, или в милицию, не заноет-наш человек! Пять человек пришли вечерком к дому Егора. Как и полагается в этих случаях,
«зацепились языками,» и началось…Дрались сосредоточенно. Хотели, чтобы Егор взмолился.Но Егор не поддавался. Пыл пропал, все устали. Получилась ничья.
-Ну, парень, ты и здоров!  где так драться научился? Ты что, занимаешься? Стали спрашивать его недавние враги. Мир был восстановлен. Егор не обижался. Почти везде, испытывают новеньких. Какой ты духом. Знали бы ребята, какую «прописку» прошел он в колонии…Новые знакомые стали приходить к нему, как друзья. Когда потребовалась помощь в ремонте крыши, Федька и Руслан, помогли. Прибегали и Вера с Юлей.
-Ты не обижайся на маму. Она меня очень любит, вот и чудит…
Сказала Вера.
-Егор вспоминал слова Вериной матери, которая сказала, что Вера говорила про него, Егора-
-Он хороший…
К сердцу приливала теплая волна. Вечером, когда все расходились по домам, усаживался на крылечко, и вспоминал разговоры,шутки…На душе становилось радостно. Когда вспоминал Веру, непременно улыбался…Когда первый раз заметил это за собой, даже растерялся-
-Что это со мной? Втюрился, что ли?
В колонии, парни много говорили о женщинах, смаковали пикантные подробности своих похождений…
Все эти разговоры даже близко не могли быть о Вере! Такой чистой, светлой и удивительной девушке.
Он даже коснуться ее, боялся!
Прошел август. До отъезда девушек на учебу-осталось три дня.
В тот день, была ненастная погода. Егор с утра сделал все домашние дела, и завалился с книгой в руке в сарае. Там был его верстак, стол и удобная лежанка. В теплую погоду, он здесь и спал.
Гостей он не ждал. Кто через весь поселок, потащится к ним!
Сегодня он решил прочитать книгу Станислава Лема, «Солярис»
Хотелось сравнить фильм и оригинал. Читать уже знакомое, не хотелось. Хотелось спать…Сквозь сон он услышал, как скрипнула дверь сарая, услышал легкие шаги…Открыв глаза, он увидел Веру. Она стояла рядом. Только руку протяни. Еще не понимая, что это не сон, он нежно взял ее за руку. Рука была мокрая и холодная. Он вскочил, как ужаленный! Вера засмеялась-
-Напугала я тебя? А я подумала-сегодня во дворе, нечего делать…Читаешь, или спишь! Угадала? Мне тоже дома не чего делать…Расскажи что- ни будь?
Ты так интересно рассказываешь! И вообще, расскажи о себе. А то о тебе в поселке разное говорят! Я им не верю, но все-таки…
Егор слушал слова Веры, как какую-то веселую, нежную музыку.
Верина рука, была в его руке. Она как будто забыла о ней, удобно устроившись рядом с Егором, побалтывая ногами. Совсем еще девчонка…Что же так тянет к ней Егора? Ее волосы были влажными, и пахли полынью. Ее голова, касалась его плеча. Он чувствовал ее тепло, запах ее тела, ее волос. В нем бурлила и кипела молодая кровь. Но страх обидеть Веру, и больше-просто потерять ее, вернул разум. Резко встав, он вышел под дождь. Холодные капли дождя привели его в чувство.
Снова сев рядом с девушкой, он спокойно сказал.
-Да ничего нового я тебе не скажу. Детдом, колония. Вот и вся моя биография. Вот, приехал домой. Пока никаких планов не строю. Бабу Клаву надо лечить…
-Так она же тебе чужая?
-У нее, как и у меня, никого нет.  Думаю, надо на работу устраиваться. У меня же-рабочая группа. А на эти гроши, и жить нельзя. Я -столяр-краснодеревщик. В колонии выучился.
Да что загадывать-видно будет!
Вы уедете, парни в армию уйдут…Скучно станет.
-С другими познакомишься! В поселке и парней и девчат, много!
-Наверное! Только такой, как ты-нет.
-И Юли? Тебе Юля нравится?
Нравится. Симпатичная. Но ты, красивей!
Вера так растерялась от этих слов, что не знала, что сказать. Просто, соскочила с топчана, чмокнула его в щеку, и убежала, оставив после себя неуловимый аромат духов и полыни.
Щеки Егора горели. Еще никто и никогда не целовал его, хоть и в щеку. Только эта маленькая храбрая девочка, не испугалась и не побрезговала его уродством. Всю ночь он ворочался на своем топчане, грезил наяву. В голове-только Вера…Весь день ходил, как шальной! 
Ох, сынок, че то ты, сам не свой! Не влюбился ли? Дело молодое…
Только боюсь я. Уедет Вера в город, и все…в городу- то, парней, пруд пруди! Она девушка баская! Ежели у вас все складывается, поезжай-ко в город. Про меня не думай. Жила я без тебя, даст Бог, еще проживу. Может, хоть разок-другой, приедешь. А не приедешь, так ничо, ладно. Сама молода была! Обо всем забывала, когда любила!
Да как же я вас оставлю! Вы же мне родной бабушкой стали!
-Дождался…Своих детей то Бог не дал, хоть внука на старости лет обрела…И баба Клава заплакала.
Вечер был чудесный! После дождей, небо чистое-чистое, словно выполосканное. Вечером пришли ребята. Стали звать в клуб. Егор всегда отказывался от походов в клуб, ссылаясь на ногу.
-Меня, калеку, только в клубе и не видели!
Сегодня у него была другая причина-он ждал Веру.
Посидев немного, парни ушли.  пришли, когда Егор совсем уже отчаялся!
Снова весело и непринужденно болтали, смеялись. Потом Юля вдруг ойкнула и сказала, что ей надо срочно   домой…. Что забыла что-то сделать.
Вера не стала ее задерживать. Егор и Вера остались одни.
Повисло молчание. Егор, хриплым от волнения голосом спросил-  Уезжаешь? Я буду скучать!
-Я тоже!
-Давай, обменяемся телефонами! Я буду тебе звонить! А ты?
-А я все время буду думать о тебе!
Верины руки были теплые, и крошечные, как у ребенка . Его всегда удивляла хрупкость девушки. Казалось, она как тонкий фарфор-неосторожным движением, ее можно сломать.
Она погладила его шрам на лице, и искривленный нос. Он перенес несколько операций, и   лицо его походило на вспаханное поле.Все в буграх и ямах.
-Тебе не больно?   Ты мне таким нравишься…Ты –хороший, добрый! Я дружила с парнем. Он мог меня оставить одну на танцах, пообещать прийти, и забыть...представляешь? Я с ним рассталась! Ты не такой. Ты очень добрый! Вон и за бабой Клавой ухаживаешь.
Люди удивляются. А я тебя понимаю! Ее руки гладили его лицо, волосы…Ее слова обволакивали нежностью. Егор больше не принадлежал себе. Он принадлежал этой маленькой хрупкой    девушке. Он шептал ей какие-то нежные слова, которые, казалось, не знал. Он задыхался от нахлынувших чувств, которые дремали в нем... Вера ушла, когда соседские петухи объявили утро. На автобусную остановку он не пошел, стоял и издали смотрел, как девушки сели в автобус. Видел, что Вера оглядывается… Крепко сцепив зубы, он молча смотрел, как мимо него шел автобус…
Жизнь показалась ему тусклой, бесцветной. Прошла неделя, прежде чем позвонила Вера. Верин голос вселял надежду, что все будет хорошо! Ежедневно вечером, они часами разговаривали. И было непонятно самим, о чем…Больше-о любви. Баба Клава только головой качала, и говорила-
Дай -то Бог, ребяты…Я за вас Богородице молюсь…
Где-то в октябре, Вера поскучнела. Не так радостно отвечала на звонки, меньше говорила о любви, а больше, нехотя, отвечала на его вопросы. Егор это чувствовал, и ему было тревожно за Веру
-. Может, кого-то нашла? Или я ее чем-то обидел?
Когда сомнения стали совсем невыносимыми, Егор собрался поехать к Вере.
Как это будет, он не знал. Ему важно было увидеть Веру, ее глаза…
Тогда бы он все понял для себя.
Предупредив бабу Клаву, что он на денек исчезнет, утром он поехал в город. В киоске он долго выбирал розу. Купил самую красивую. Возле Вериного общежития присел на лавочку. Стайками, весело пробегали девушки. –
Сколько красивых…Но Вера всех красивей!
Так решил он. Прошел час-Веры не было. Роза на лавочке, начала увядать.
-Как и наша любовь…
Подумалось ему. Когда он уже совсем отчаялся дождаться Веру, появилась она. Шла, грустно опустив плечи, будто неся на плечах тяжелую ношу.
Увидев Егора, заулыбалась.
-Ты как тут?
Да вот приехал тебя навестить. Соскучился.
-Он протянул ей цветок. Раньше она восторгалась и радовалась ромашкам,а сегодня равнодушно взяла цветок.
-Спасибо…
-Вера, что случилось? Я тебя чем –то обидел? Я так тебя люблю…
Вера еще ниже опустила голову. Из глаз покатились горошины слез.
Она уткнулась в грудь Егора, и ее плечи затряслись от рыданий.
-Мне стыдно сказать…
Егор приподнял голову Веры, и осторожно стал вытирать ей лицо.
-Расскажи, моя маленькая, что случилось? Может, я тебе помочь смогу?
Вера только качала головой.
Потом, видно собравшись с духом, прошептала-
-Я беременна. Если мама узнает, она меня убьет!
И как же учеба? Я так мечтала быть медицинской сестрой…
И она опять заплакала.
-Маленькая моя! У тебя один выход-выйти за меня замуж! Тогда мама не сможет тебе ничего сделать!
-Да?...Правда????
-Тебе же уже 18 есть? Тогда пойдем, подадим заявление! Бери паспорт!
Через полчаса они вошли в солидное здание-ЗАГС.
Тщательно проверив паспорта, сотрудница загса предложила им написать заявление.
Держась за руки, они вышли из Загса.

-Ну вот, сейчас и плакать не о чем! Ты-моя невеста. Через два месяца, будешь моей женой. А через семь месяцев-будешь мамой моего сына!
От нахлынувших чувств, он поднял Веру на руки, и закружил.
С мамой твоей, я сам поговорю. Скажу ей, что очень тебя люблю! А тебе сейчас остается только закончить училище! Долго еще сидели они на скамеечке под густыми липами, целовались и строили планы. Ночью он не спал-так разволновался.
 Всю ночь перед глазами, как кинолента, проносились моменты его жизни-маленького человечка, которого за его уродство называли Квазимодо.
-Я смог, я выстоял, не сломался! Я буду счастливым!
Сколько раз, как заклинание, повторял он эти слова, когда, казалось, нет выхода, а судьба показывает ему фигу…
Вечером следующего дня, шел Егор в своих лучших брюках и спортивном костюме к Настасье, Вериной маме. Увидел покосившееся крылечко, и по- хозяйски подумал-
-Отремонтировать надо!
Душу Егора переполняло счастье! У него есть, ну, или, почти есть, семья! Есть бабушка,любимая женщина,а скоро появится маленький...Как он будет его любить! Это такое счастье-иметь семью, о которой он мечтал всю свою нелегкую жизнь! А уж он, для своей семьи, постарается!

часть 3

Егору не спалось. Так горько ему уже давно не было! Вчера объявили мобилизацию. Его друзья, Федька и Руслан, давно уже воюют. Сразу из армии ушли они добровольцами. Руслан уже в госпитале полежал, зацепило. Говорит, не сильно.
 Тихо посапывает под боком жена, в кроватке, как богатырь, спит его сын, Иван Егорович, или просто Ванюшка. Долго выбирали они с Верой имя, но лучше, чем Иван, не нашли. Баба Клава, тоже хотела Ванюшку.
Вот уж скоро год, как нет ее. Тоскует по ней Егор. Сколько тепла дала ему эта хрупкая маленькая старушка! Как ее не хватает! Провожали ее всем селом. Вспоминали, какая она была, как она пела… Хвалили Егора, что заботился о ней, как о родной. А ему хотелось сказать-так для меня она, самая родная! И оградку на кладбище сделал, и за могилкой ухаживает…
Есть еще Теща. Настасья. Верина мама. Сколько она ругала да проклинала Егора! Мечтала она, выдать Веру за Ваську.
Васька тоже, как видно, на Веру виды имел. Приходил как- то к Егору «поговорить» ...Сам пьян. Лыка не вяжет! Не стал Егор с ним связываться. Выставил за дверь, а через некоторое время посадили Ваську с дружками. Накосячили… Угнали машину, да на запчасти разобрали…На выпивку не хватило.
Егор на тещу не обижается. Какой матери не хочется, чтобы ее дочь была счастлива! Только каждый, понимает счастье по- своему. Настасья думала, что счастлива Вера будет с Васькой, потому что у его родителей, денег много.  А Егор счастлив, что у него семья есть. Жена, сын. Даже ворчание тещи, которую он мамой называет, нисколько не портит настроения! Любят они с Верой, друг друга. И богатства большого не надо!
Давно уже стал он в деревне своим. Он и плотник, и столяр. Все к нему обращаются! Вера гордится своим мужем. И муж, и отец заботливый! Свой домишко отремонтировал-дом, как теремок стал!
Вместе с тещей-огород разбили. Егор земляные работы выполняет, а она, как агроном. Где что посадить, где копать-приказы выдает. Давно уж хвастает своим соседям, какой работящий, да еще и непьющий, зять! Ну, а то, что она иногда ворчит, так это-для порядка! Все у Егора, так хорошо, что иногда не верится!
Вспомнил он, как впервые взял он Ванюшку на руки. Крошечный, теплый, шевелящийся комочек. От него сладко пахло чем -то неповторимым. Ванюшка открыл глаза, и осмысленно посмотрел на отца.
-Здравствуй, сынок! Я-твой папа…
Ванюшка нахмурил брови, и потом, будто улыбнулся.
В тот момент он вдруг вспомнил свою мать. Вот так же она, когда -то держала на руках Егора. Что же могло случиться с ней?
Как могла оставить такой беспомощный комочек? Отдать его в чужие руки? Даже не разу не попыталась узнать, как ему там, в детском доме…
 Да он, Егор, порвет зубами каждого, кто захочет забрать у него его Ванюшку! Очень хочет Егор, чтобы Ванюшка быстрее рос. Только бы все было в мире хорошо!  Чтоб Ванюшка не болел.
 Ох, и напугались тогда они с Верой, когда здоровый малыш, стал задыхаться… Надо в райцентр ехать. Сосед Николай, выручил. Гнал машину, не разбирая дороги! Успели!.. Всему виной-деталь от конструктора! Все мелкие игрушки Егор сразу же выкинул, от греха подальше.
Детство свое редко вспоминает. Ничего светлого!  Иногда вспоминает свою влюбленность к Мариам. Вспоминает братьев-Мишку и Гришку… Нянечек из детдома. Хочется однажды побывать там. Пусть увидят, чего добился Квазимодо!  Ведь не обязательно добиться больших высот-главное, быть человеком! Просто жить на земле по совести. Предназначение мужчины –быть кормильцем, защитником. Баба Клава говорила, что мужик-предстатель перед Богом за свой род, свою семью.
Эх, не нога бы-   на фронт пошел! Может пойти в военкомат…Ведь там нужны не только танкисты! И кашевары, и плотники-тоже…Видел он в по телевизору - блиндажи строят…А он может все! И блиндажи, и окопы! Не хочет он в стороне остаться! Как он потом друзьям в глаза будет смотреть! Скажут-
-В тылу отсиделся… Ромка после ранения, сразу в строй, а я, со своей детской болячкой, здесь должен сидеть! Кто- то за меня должен мою жену и сына защищать? Силы у меня есть. Если не возьмут-сам уеду! Добровольцем! Жалко Веру и Ванюшку оставлять. Но ведь ради них, ради других детей хочу пойти на фронт. Решено, завтра иду в военкомат. Настаивать буду. Не возьмут-добровольцем пойду!
Над селом плыла яркая луна. Стояла удивительная осенняя ночь.
Егор смотрел сквозь кружевную занавеску на это великолепие, и душа его наполнялась любовью и нежностью к любимым и близким людям.