Пропавший Берести и другие объекты - 7

Часть 9.  БОРЬБА НА ВСЕХ ФРОНТАХ. КАК ОЛЬГЕРД ТУЛУ ВОЕВАЛ
(в редакции 28.01.2024г)

 Искоренение христианских ересей, борьба с засильем наступающей на Русь исламизации, была во второй половине 13 - 14 веке насущной целью Православных митрополитов и их паствы, и обострилась со смертью митрополита Кирилла. Сразу по приходу  ему на его смену митрополита Игнатии, судя по Симеоновской летописи, фиксируется события открытого противостояния ордынцам:
"Того же лета (прим.- 1262 года) люди, не терпяще насилия бесермен, всташа вечем, изгнаша и из города". Описывается и причина -"откупляху бо дань Татарскую и от того велику пагубу творяху, а прочие резы порабощаху и ведяху разно многие души".
Другой случай этого же периода : "Того же лета убиша Изосима преступника", который, по словам летописца, был "сатоны сосуд, бе бо пьяница и студословец, празднословец и кощунник, конечное отвержесся Христа и бысть бесерменин, вступи в прелесть лживаго пророка Махмета, бе тогда приехал титам от царя Татарского именем Котлубия, зол сей бесерменин, того поспеху окаянный лишенник творяшу христианам велику досаду,  и  кресту и святым церквам. Егда люди на врагы своя всташа, на бесермены и прогнаша их, а иных избиша, тогда и сего беззаконника убиша в городе Ярославли."

В 1266 году летописец отмечает, что некоторое облегчение для христиан наступило когда " умре царь татарский Берка и бысть ослаба Руси от насилья Бесермен". Однако, уже через 30-50 лет после этого, репрессиям со стороны Орды подвергаются даже лица высшей иерархии:
-"В лето 6807 (1299г) митрополит Максим, не терпя насилия татарского, оста[в]и митрополию, иже в Киеве, разбежався. А митрополит шед седе в Володимере и со всем клиросом своим, месяца апреля во 18 день"
-"Toe же зимы (6850 -1342г) выде изо Орды митрополит Феогнаст, мучиша бо его во Орде, а рекущи: “Давай дань полетную”. Он же не вдасть, и посули посула 600 рублев".

  Митрополит Алексий (взошедший на престол в 1354г., умер — 12 февраля 1378 г) большое внимание уделял духовной  битве за умы паствы на среднем и Верхнем  Дону, в местах скопления проживания казаков - людей различного этноса и вероисповедания.  В своей "Грамоте ко всем крестьянам, обретающимся в пределе Червленого Яра и по караулам возле Хопор, до Дону, попам и дьяконам, и к баскакам, и к сотникам, и к боярам о под судимости ихъ Рязанскому Епископу" называл еретиков "странными пастухами".
Документом этим (датируемым около 1360г) Алексий провел разделение территорий влияний двух православных владык (епископов) по руслу Дона: Рязанскому епископу Василию выделялось  левобережье Дона,  т.е. "ногайская сторона", а  правобережье Верхнего и Среднего Дона, делилась между Рязанским епископатом и  Сарайским.
 
В Открытой Православной энциклопедии "ДРЕВО" о зонах влияния этих епархий сказано так: "Сарайская епархия, которая с ослаблением ханской власти была перенесена епископом Вассианом около 1460 года в Москву на "крутицы", получившая название Крутицкой. В ведении этой епархии с 1350 года находилась западная часть Тульской губернии с городами: Новосилью, Одоевым, Белёвом и Чернью. Другая часть тульских городов в течение 415 лет (с 1207 по 1622 год) управлялась властью архиереев Рязанских. Такое разделение городов Тульского края между Рязанской и Крутицкой епархиями окончательно утвердил св. митрополит Алексий около 1360 года, отдав Рязанской епархии земли по левую, а Крутицкой епархии - земли по правую сторону реки Дона [1]. Таким образом, Тула, Венёв и другие города, кроме Алексина, принадлежавшего Московской митрополии, и Каширы, принадлежавшей Коломенской епархии, оказались в зависимости от Рязанской епархии, что было согласно с границами гражданского управления, по которым тогда почти вся северо-восточная часть тульской губернии принадлежала Рязанскому княжеству".

Как видим, Рязанскому епископу Василию были доверены довольно проблемные участки - ордынские анклавы: Тульские земли   и Елецкое княжество, которое было, как усматривается из московско-рязанского договора 1382 года, "местом" Олега Рязанского, где проживали не только христиане-раскольники, но и ордынцы-мусульмане, и язычники.
 
Сарайский владыка Афанасий, получивший на правобережье Дона города: Новосиль, Одоев, Белёв, Чернь и прочие, сталкивался с не меньшими трудностями. Эти города  бывших черниговских земель, находившиеся в сфере влияния брянских князей ( потомков великих князей черниговских),  стали ареной соперничества Москвы и Литвы: после 1357 Ольгерд подчинил себе Брянское княжество, после чего ему подчинились и многие другие из уделов, на которые распадалось чернигово-северское княжение. Все чернигово-северские земли Ольгерд разделил на три удела: своему сыну Дмитрию он дал Чернигов и Трубчевск, Дмитрию-Корибуту младшему – Брянск и Новгород-Северск, племяннику Патрикею Наримунтовичу – Стародуб Северский.
Незадолго до этого, в ходе борьбы за русские земли, Ольгерд послал своего сына Кориата в Орду и просил хана забрать у московского князя ярлык на великое княжение. Хан отказал, выдал Кориата Москве, и Ольгерд был вынужден заключить мир со своим политическим соперником в 1350 г.,  и в этот же год Ольгерд  второй раз женился на дочери тверского князя Александра Михайловича (убитого в Орде вместе со старшим сыном Фёдором): "В лето 6858 князь великий Олгердъ литовский присла послы своя к великому князю Семиону Ивановичю на Москву со многими дарми, прося мира и живота братьи своей, князем литовским Кориаду и Михаилу и все[й] дружине их. Князь же великий Семен |л. 280 об.| дары его прият и мир с ним взят, а братию его, князей литовских, отпусти...И паки прислал Олгердъ к великому князю Семиону Ивановичю, прося за себя св;сти его дочери великого князя Александра Михайловича тверскаго. И князь великий Семион по благословению отца своего Феогнаста, митрополита всея Русии, вдастъ за него св;сть свою великую княжну Иулиянию."

Борьба  князей литовского и московского  за передел территорий шла параллельно борьбе за власть внутри самой русской церкви, где к середине 14 века наметился явный раскол.
Литовский митрополит Роман (которому в середине 1350-х годов константинопольским патриархатом были даны, кроме двух Литовских епархий (Полоцкой и Туровской), и епархии Малой Руси (Владимирская, Холмская, Галицкая, Перемышльская и Луцкая), самовольно подчинил себе епархию в Киеве и Брянске. В  1356 году,  получив отказ Царьграда в просьбе "искать себе Киева", он  приехал в Киев (который к тому времени был "местом" Ольгерда, но в церковном отношении подчинялся митрополиту Алексию), и, самовольно объявив себя единственным митрополитом Киевским, совершал литургии, рукоположения.

А в Твери  разгорался  междоусобный конфликт удельных князей: микулинского Михаила Александровича и кашинского Василия Михайловича (племянник и дядя соответственно). Литва поддерживала в этом конфликте князя Микулинского, а Москва – Кашинского, т.к. московский князь Дмитрий Иванович приходился двоюродным братом удельной кашинской княжне Василисе, которая была дочерью Симеона Ивановича Гордого.
 
 При поддержке митрополита Алексия, московский князь пытался подчинить себе Тверь, действуя  и силой и хитростью: заманив микулинского Михаила Александровича в Москву, он взял его в плен. Освобождению из московского плена Михаилу Александровичу способствовал приход некого "Татарове Корача" из Орды.
Летописец об этих и дальнейших событиях, подчеркивая авторитет митрополита, "яко по истине святителю", и вместе с тем его   неожиданно неблаговидную роль  поимке тверского князя, говорит так:
"Того же лета ( 1368 г.) князь великии Дмитреи Иванович Московский и Алексеи митрополит князя великого Михаила Александровича Тверского зазвавши его любовия на Москву, и бысть им суд на третеи день на миру, а в правде, да его изымали, а что было бояре его около его, тех всех поимали, разно разведоша, и быша вси в нятьи, и держаша их в истоме, а князь Михайло тогды сидел на Гавшине дворе. И потом не за долго время внезапу приидоша от орды Татарове Корач; они же подумавше и тако попускаша их в свояси. Князь же Михайло сжалися вельми и о том негодоваше, и не любо ему бысть, и положи то в измену; и про то имеаше розмирие к великому князю, пачеже на митрополита жаловашеся, к нему же веру имел паче всех, яко по истине святителю. Того же лета князь великий Дмитреи Иванович собра вои многы и посылал рать на князя великого Михаила Александровича Тверского. Князь же великии побежа в Литву к князю Олгерду, зятю своему, прося помощи себе и обороны, дабы сотворил месть его вскоре..." "... Ольгерд же с радостью слова его принимал и особенно же слушал жены своей моления, а его сестры Ульяны".

Ольгерд Гедиминович не заставил себя уговаривать, и ближайшей осенью, маршрутом, который остался неизвестным для русского летописца, войско великого князя Литовского, "а с ним брат его, сын Кестутьев Витовт, тогда бо еще младу сушу ему, и сынове Олгердови, и вси князи Литовстии, и князь великий Михаило Тферьскыи, и смоленьская сила" "приближися близ прерубежья Литовского".
 
Особенности военной стратегии Ольгерда - никогда не озвучивать свои планы перед военным походом, для того, чтоб "да не услашана будеть дума его в ушью иноземцем, да не изыдеть весть си в ту землю, в нюже рать ведяше" -  способствовали тому, что  он за свое правление «многи земли поималъ и многи гряды и страны попленилъ», потому «и превзыде княжешемъ и богатьствомъ паче многихъ».

Итак,  Ольгерд, как говорит летопись,  придя "в предел области московской", начал прежде всего воевать порубежные места, и "жечь, и сечь, палить, грабить, пленить"; потом же на встрече убил князя Семена Дмитриевича Стародубского, называемого Крапива, в волости, как говорят, в Хохлове (варианты названия в летописях: „Хвольхла” (Рогожский летописец), „Холхмъ” (Симеоновская летопись), „Холъхла” (Московский летописный свод конца XV в..), „Холхла” и „Холохла” (Никоновская летопись)), затем в Оболенске убил князя Константина, Юриева сына, внука блаженного великого князя Михаила Черниговского; и потом дошел до реки Тросны (вариант – Тростны) и там побил сторожевой полк великого князя Дмитрия Иоанновича, заставу московскую, и князя, и воевод, и бояр всех побил месяца ноября в 21 день.

В главе 5, части 7 этой статьи мы уже указывали на "проступок" Великого Литовского князя Ольгерда перед Мамаем - разорении тульских и московских земель в 1368 и 1370 годах, приведших к неплатежеспособности московского государства по выплате дани Орде. Но из приведенного выше текста о нашествии Ольгерда 1368-го года весьма трудно понять, что речь идет, в том числе, о разорении Тульских земель, так как  исследователи локализует и волость Халхол и древний Оболенск на левобережье Оки, вблизи Протвы.
К примеру,  беларусский историк Виктор Тёмушев в своей работе  "ЛИТОВСКО-МОСКОВСКАЯ ГРАНИЦА В 1368г" пишет:
"Мы можем констатировать, что территория древней волости Халхол размещалась на восток от села Почепа на реке Ичи и включала в свои границы лесное пространство между реками Протвой и Тарусой...Оболенск – древний центр удельного княжества – находился на правом берегу реки Протвы на северо-запад от Тарусы. Теперь это село Оболенское [89], а сам город не надо путать с современным Оболенском в Жуковском районе Калужской области (последний возник только в 1975 г. в качестве научного центра)."

 Этот же исследователь отмечает, что "ряд обстоятельств похода Ольгерда на Москву в 1368 г. все еще не выяснены. Не определены:
1) маршрут движения войск Ольгерда;
2) места боевых действий;
3) где находилась река Тросна, возле которой произошла битва."
На поставленные вопросы Виктор Тёмушев добросовестно ищет ответы, в том числе, уточняя  юго-западную московскую границу и возможные траектории приближения литовско-смоленско-тверского войска к московским юго-западным границам. Таких дорог, по мнению исследователя, было три:
1) через территорию Смоленщины и владения верховских князей (Карачевских и Новосильских), возможно, вдоль реки Угры;
2) от Брянска, принадлежавшего ВКЛ, тоже через Верховские княжества;
3) через территорию Смоленского княжества, от Вязьмы в район Медыни и далее в московские владения вокруг реки Протвы и ее притока Лужи."
В подтверждение своих доводов историк сообщает:
"Наличие в Ольгердовом войске смоленской рати делало возможным беспрепятственное и, главное, тайное продвижение по территории Великого княжества Смоленского. Напомним, что и новосильский князь был союзником Ольгерда.
Ряд данных позволяет утверждать, что окончательный сбор союзного войска происходил возле города Любуцка."

В.Тёмушев  видел общую картину так: попав на территорию волости Халхол с юго-запада, Ольгерд cо своим войском начал воевать московские порубежные места. Отсюда недалеко было идти до Оболенска (15—20 км). Затем Ольгерд достиг  реку Тросну, где произошел разгром заставы московской, "и князя, и воевод, и бояр всех побил", и оттуда направился литовский князь к Москве.

Анализируя варианты местоположения реки Тросны, два из которых - в Одинцовском городском округе Московской области, В.Темушев пришел к третьему, самому, на наш взгляд, реальному варианту:
"...данные более поздних источников («Книга Большому чертежу» XVII века) и карт XIX – начала XX вв. свидетельствуют о существовании прямой дороги от Оболенска до Москвы, которая, между прочим, проходила недалеко от московского Перемышля, где собирались московские войска в 1370 г.
Существование Оболенской дороги уже в XIV веке, которую якобы прикрывало московское войско в 1370 г. с расчетом на очередной приход Ольгерда с юго-запада, заставляет с большим вниманием проследить ее протяжение от Оболенска до Москвы. Долго искать не надо. На отрезке между Оболенском и Тарутиным (на реке Наре) находим село Тросте (Тростье) на реке Аложе [168]. Никаких намеков на реку Тросну (Тростну) в районе села Тросте нет, если только не увидеть ее в безымянных ручьях с левой и правой стороны от Аложи. Село Тросте вполне могло существовать и в XIV веке. [169, 170]."

Схема Виктора Тёмушева не лишена логики. Однако,  в одном нюансе  текста о нашествии Ольгерда "собака порылась").
Если внимательно вчитаться в текст летописи, то обнаруживается несколько другой порядок действий, отличный от описываемого у исследователя: Летописец утверждает, что  в волость Хохлове, где был убит Семен Дмитриевич Стародубский, Ольгерд попал уже после того, как побывал "в пределе области московской", где начал "прежде всего воевать порубежные места", и "жечь, и сечь, палить, грабить, пленить".
 Следовательно,  "предел области московской" в тексте - это не Хохлове.

Волость Хохлове, а точнее - "Холохла” или "Хольхла"- так она названа в Духовной грамоте Великого князя Дмитрия Ивановича от 1389г., по нашему мнению, располагалась в районе реки Холохольни, притока реки Плавы, т.е. на юго-западе от Крапивны. Дорога, на которой, видимо, был убит Семен Дмитриевич Стародубский, из города Черни - в город Крапивну, пролегала по этой волости.
 
Попасть на территорию московского княжества Ольгерд мог не со стороны Брянска или Смоленска, а через Одоевское княжество, названное в тексте летописи  "предел  области московской". Пройдя Одоев, Холохлу,  и Крапивну, паля, грабя и разоряя одоевские, а затем - тульские земли, продвигаясь к Оке по дорогам Муравского шляха, и пройдя на север от Тулы, он резко повернул, должно быть, к Тарусе,  перешел Оку и вышел на Оболенскую дорогу. Своим маневром Ольгерд сбил с толку москвичей, которые, видимо,  ждали его к Серпухову, а он неожиданно напал на  князя Семена Дмитриевича Стародубского вблизи Одоева, на князя Константина Юриевича Оболенского -  разгромил московскую заставу на Оболенской дороге и вышел к Москве. Великому князю Дмитрию и защитникам Москвы ничего не оставалось, как "затворится в граде" и наблюдать, как Ольгерд три дня и три ночи "все пожже" в округе.

Таким образом, Тульские земли, по нашему мнению,   были разорены и захвачены впервые Ольгердом в 1368 году. 
"Одоевский вариант " дороги Ольгерда, на наш взляд, хорошо подкрепляется и в письме другого литовского князя - Витовта, который описывает нашествие ордынца Худандаха сначала на Одоевского князя (союзника Москвы) , а затем - на тульские земли, т.е. этим же путем. Отличие лишь в том, что Худандах от крепости Тулы повернул к Рязани, а не к Тарусе.

 Витовт  пишет гроссмейстеру (великому магистру) Немецкого Ордена Павлу фон Русдорффу от 1 января 1425 г. следующее письмо (приводим в сокращении), называя Тулу уже "своим замком":
"Александр иначе Витовт божьей милостью великий князь Литвы и других (и так далее).
Почтенный господин магистр! Мы не сомневаемся, а воистину веруем, что ваше преподобие, как наш особенный друг, с удовольствием услышит, что нас особенно сильно обрадовало и осчастливило. И так мы даем Вам знать, что империя в Татарии находится в самом большом раздоре и разделении, так что теперь там пребывают шесть благородных царей, каждый за царскую власть стоит и ее добивается. Один из тех самых царей по имени Махмет пребывает у нас, а другие живут там, в стране, один в одном месте, другой в другом, так как их страна особенно большая и обширная. И так недавно случилось, что царь по имени Худандах со своим войском пришел в страну герцога Одоева, а тот самый герцог Одоева – человек (союзник) великого князя Московии.
И так, названный царь в той самой Одоевской стране грабил (разорял) и находился тогда более полных трех недель, и потом отсюда пошел в наши отдаленные пределы страны, в сторону Московии, под наш замок (крепость), называемый Тула, и находился там вероятно целых восемь дней (целую неделю). И увидев, что здесь ничего не сможет сделать, двинулся он дальше в страну герцогов рязанских, которые также теперь повинуются нам. И так наши князья, бояре и служилые люди, живущие в том самом месте на границе, и наместники, собрались и выступили на того самого царя Хадандаха. И когда они его нагнали, бились они с ним в той самой Рязанской стране, и как захотел Господь Бог, наши люди одержали верх и в битве победили, и они сами вместе с другими остались здравы, однако некоторые среди них были ранены и много лошадей застрелено..."

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)