Беда одного

               


           БЕДА ОДНОГО 





               
            ИСПОВЕДЬ



Когда утро, пусть доброе, но такое краткое перемирие и перерыв между руганью, бессмысленными спорами и мелкими попытками одного спровоцировать другого. Зацепить его, чтобы если и не сорвался, не поник от безволия в невозможности изменить хоть что - то, так взгрустнул хоть и бережным взором, осматривая квартиру утешал и ее, и себя. Ее что в ней несчастной все это происходит, весь кошмар, весь ужас на который нет мести, нет доброго, такого справедливого возмездия, такого ярого, правого огня, чтоб покончить с ним. Себя же, медленно утешая, все настраивая на дальнейшую жизнь, на любое далее, на новые впечатления и повороты этой изобилующей изменениями жизни. Сквозь друзей монстра, недалеких, прелых в своей заскорузлой попытке выделится и сказать хоть что - нибудь новое, оригинальное. Что - нибудь не получается, потому что слабы умом, слабы духом, а главное не когда и не представляли собой существа способные к жизни правильной, красивой добротой и убранной вдоволь порядочностью, ясными представлениями что же хорошо, что же верно, что же умно и драгоценно для всех. Для всего живого и живущего неподалеку.
Должен человек думать, как его соседям по жизни, весело ли, плохо ли, если плохо, то отчего, думать об этом надо. Участие, сочувствие, отклик неподдельный, живой, душою. Это ли не норма. Норма для прекрасного человека.
Есть такой вид живого сущего, я верю в него, и в то что он есть и в него самого деятельного, активного, естественно имеющего вес на планете, человек прекрасный.               
Человек прекрасный! 
Когда утро пусть доброе, но такое краткое только заводит тебя на новые "подвиги" в войне, в извечном противостоянии, в схватке ярости добра и порядка и зла и хаоса, манит тебя своей свежестью. И у зимнего утра есть свежесть, и оно дивно в попытке наива своего отогреть душу людскую в новый день, сначала, заново. Делается грустно и во мраке несбыточного счастья, в горе полном, диком, абсолютном встречаешь ты этот ненастный, тебе уже, новый день. Безысходность, зная от обстоятельств, что не рвут и не режут череду дней и лет таких тяжких и мучительных. Переехать не куда? Нужно терпеть, терпеть, надеявшись на лучшее. Немногочисленные посвященные в проблему так и говорят. Ах, эти фразы: «Все будет хорошо» «Все к лучшему» «Все образуется» Как тяжело улыбаться им, как тяжело нормально их воспринимать.
- Почему я так живу?
- Я тебе уже говорил.
- Давай еще раз?
- Что еще раз? Я все объяснял тебе, как надо жить, работать, относится к людям? Все говорил подробно. Или ты опять не запомнил?
- Запомнил.
- Тогда чего спрашиваешь? Значит, не запомнил. Все уже сказано, я повторятся, не буду.
- Тогда скажи…
- Все сказано…
- Нет!..
Эти нет вместо, да и да там где у нормальных людей нет, опустошают и гнетут. В такие моменты понимаешь, что разговариваешь с существом неспособным к пониманию элементарных вопросов, так еще и культивирующему безумие.
Культивирующий безумие, так хочется называть объект, именно объект, человеком это называть не хочется, который не может слышать норм, а тем более отвечать, хоть сколько – нибудь успешно реагировать на них.
- Меня уволили! 
- Значит, плохо работал. 
- Нет! Меня уволили!
- Ты считаешь несправедливо?
- Да-а. Потому что я нормально работал.
- Ну, значит ненормально.
- Не-ет! Меня не могут уволить.
- Всех могут, а тебя не могут?!
- Все это все. Все это все! А я это…
- Это лучший работник на свете (уже язвлю перед ним, как еще это все воспринимать) 
- Нет. Я ему говорю, что сделаю, а он увольняет.
- Ну, значит, плохо сделал.
- Нет.
- Ну, значит в чем - то плохо сделал. Может неправильно.
- Правильно.
- Может медленно.
- Ну - у…
- Значит медленно. Значит. ты не можешь выполнять в нужном темпе ставившихся задач. Ну, так это увольнение чему ты удивляешься. 
- Нет.
- Что нет?!
- Нет. Я буду пить.
Ночь полная проклятий в адрес уволившего начальника в сопровождении песен, мягко говоря, не самого жизнеутверждающего тонуса. Такая ночь забирает тебя всего и  потому что уже не в первый раз происходит, а главное, потому что пропагандирует и утверждает безумие. Сидит некое млекопитающее и горюет, что в этом мире есть такие ситуации когда увольняют, мало того когда увольняют за медленную работу. Что работа медленная удалось ему объяснить. Похоже, удалось. Вот он сидит и грустит. А тебе не уснуть и из - за музыки, которую он врубил на весь дом, и из – за регулярных обращений и даже целей конкретных не имеющих. Этакие эмоциональные порывы в очередной раз проигравшего, в очередной раз подтвердившего себе, только ни чему не научившегося на том, что в этом мире увольняют за медленную работу, за медленное понимание задачи, за в принципе медленные мозги.

Детство оно же многое объясняет, всему дает оценки. Да, можно долго разглагольствовать: все ли дали ребенку или в чем - то ошиблись. Очевидно одно – детство у объекта, ставшего монстром, было. И это было не худшее детство. И ел досыта. И не болел дольше остальных. Детство может и не из лучших, не было хорошего количества интересных людей для интересных примеров начинающему жить, но достаточно толковое детство, чтобы разъяснить этому, начинающему жить, что и куда, зачем и почему именно так. Общество пусть стандартно, не вдаваясь в подробности природы индивида, все же выдало ему базу для нужного миропонимания.       

- Я туда работать пойду. Там мало платят. А то что я без образования и не могу претендовать на большие деньги мне плевать. Плевать на все! Я должен хорошо жить! Я плохо жить не должен и не могу! Уж я точно должен жить хорошо! Плевать мне чего где принято и кем! Они - то все в порядке! А я?! А то что я палец о палец не ударил для того чтобы жить, как следует. Что все лучшие, нужные самые годы, которые и даны, чтоб строить жизнь и подниматься по плану, провел с бутылкой и в дурных компаниях, с такими же, которым плевать. Это все я себе оправдываю! Это все мне можно! Это все было правильно!
Так многие дни и многие ночи. Так один на один с монстром, который в большие свои годы начисто игнорирует все законы общества, все его правила, непреложность выполнения всех его условий. При отсутствии помощи из вне, при постоянном его, монстра лепете, он же еще накручивает себя, что убежден во всем что говорит, но все равно это лепет, так это жалко, глупо, так это ошибочно. Чувствуешь досаду. Досаду горькую тянущуюся годами.

И вот в пылу этих разговоров, этих ломовых споров о жизни и ее устройстве. Станешь так к окну, за окном ночь, тишина, темнота. И думаешь: вот люди спят, спят в уютных, тихих квартирах. Все у них нормально. Ну, не без проблем, но нормально. Живут. Рассветет на работу пойдут. Нормально. Им то эти фразы идут. «Все будет хорошо» «Все образуется» У них жизнь, может с хлопотами, но жизнь. Такая минутка, даже меньше, как – будто вдали от этого с его ором. Холодное стекло у лица и мечты, мечты о возможном, тихом счастьи от просто нормальной жизни без таких как этот. А слово брат при всем этом дезавуируется до основания и ничего, при любых обстоятельствах ничего не значит.
Конечно можно сосуществовать в мире: уважать друг друга, даже специально потворствовать принципам такого уважения – демонстративно задавать доброжелательный тон в общении. И пусть это показная доброжелательность. Пусть во всем этом много лжи. Так жить можно. Хотя бы из принципа лучше худой мир…               

Рассуждая так год за годом, приходишь к пониманию сдержанной политкорректности в отношениях, когда любое противостояние гасится для нужности жизни пусть в лживом, но мире, где есть и взаимные уступки, и очередность в выполнении дел. Лучше функциональное разделение. Я делаю то, ты это. Лучше так, потому что так у каждого есть важное «вечное» дело и, выполняя его, и обеспечивается бесперебойность порядка дома. Нужно, нужно договариваться. Необходимо идти на встречу и тогда сожители становятся добрыми соседями, ну, хорошо, пусть просто соседями. Просто соседями. Соседями, это уже немало! Ведь можно на основе соседства сотрудничать и вести хозяйство уверенно, слаженно. Квартира она же много не требует, рекордов ставить не надо. Каждый бы делал свое, и все образовалось бы в приятную стабильную жизнь. Пусть это и не дружба, пусть до качественных хороших отношений здесь далеко, но это уже кое - что и во многом дает скромные, но плоды: порядок – каждый знает, что и когда делать, дисциплину – каждый ориентируясь на лучшие в себе качества, выполняет домашние дела и да, развивается. А разве не для того мы живем, чтобы развиваться. Чтобы идя по жизни вперед, работая над собой, становится приятнее себе и другому, гармоничнее во взаимодействии и с собой и с другим. Тогда, при развитии, можно вести домашние дела, не касаясь, может – быть опасных, потому что проблемных краев друг друга. Не трогая друг друга там, где не надо при уважении, можно прийти к нормальному соседству.

Регулярно приходят мысли о том, как же здорово, было бы жить без объекта и источника проблемы. Как счастлив был бы, заходя в квартиру и находя там покой и абсолютный выбор в своих пожеланиях. Занимался бы, чем хочется. Чувствовал свободу. Радовался бы каждой мелочи. Потому что единственный всему хозяин. Жить в квартире одному это тихий, маленький праздник который ненавязчиво говорит тебе, что все будет хорошо, любая проблемка вот и именно что проблемка, а вообще все наладится. Вот тогда хороши фразы: «Все будет хорошо» «Все к лучшему» «Все наладится». Какую радость в душе вызывает мысль о такой жизни. Да, вот оно основание для счастья. Нужного покоя и своей хозяйской тишины.   
Если люди воспитаны, если понимают заботы друг друга. Если любая разница во взглядах устранима, так как людьми руководит одна система мер, мировоззренческих принципов, поведения. Тогда на Земле не было бы бытовых конфликтов и как следствие бытовых драм. Люди бы занимались удовлетворением интересов друг друга и находили бы в этом пользу для себя и радость для всех. Это было бы планетарное счастье. Вакханалия гармонии и все понимающая доктрина любви царствовали бы во миру. Следующим поколениям люди передавали бы это умение жить, а имея ввиду, уже эволюционную склонность, всего нового к по новому же созиданию, новые люди сами бы тяготели ко всеобщему пониманию, и планетарное счастье с ранних лет своих подтверждали бы вакханалией гармонии, а выражалось бы это все побеждающей, все вразумляющей доктриной любви.

Если бы брат был добрым, отзывчивым человеком. Всегда желавшим помочь, а ответную помощь принимавший, как чудо и с такой благодарностью, что вызывали бы удивление его скромность и бескорыстность. Это, конечно, была бы другая жизнь. Другое пространство и другие обстоятельства. Все выстроилось бы иначе. Ведь когда ты видишь доброту и желание, буквально жажду прийти на помощь и в любой даже мелочи наладить и безмятежность, и стабильность, и перспективность существования, тогда и в ответ хочется так же помогать, также стремится к покою у него на душе и радости у него на сердце.                Как это важно, как это здорово – хороший человек рядом. 

В свое время родители не все сделали правильно, не все сделали хорошо. Им не удалось наладить диалог между детьми. Также как не удалось стать им друзьями. Семьи как таковой не было. Было усталое сожительство людей обремененных судьбой жить рядом, делить квадратные метры. Ни ласок, ни праздников, ни совместных семейных походов, пикничков не было. Эти дети не знали правил семьи. А никаких правил не было. Утомленные, вечно что – то недоговаривающие друг другу люди не спешили жить и тем более не спешили строить жизнь своих детей. Может быть, не спешили, потому что не умели? Пожалуй, да. Оба не уверены в себе. Оба не согреты родителями. Как же все – таки это важно. Оба не знали хороших друзей и достойных примеров. НЕ было людей, а значит, не было слов, взглядов, касаний которые бы повлияли на формирование и которые позволили бы в будущем воспитать детей как – следует. Без душевных травм, а главное без так и нерешенной дилеммы, зачем жить, как жить. Как правильно жить? Один из этих детей не понял. Другого поглотило творчество. Оно не отдало его пустоте и безвыходности. Пустым сожалениям и никчёмной жизни маленького, почти неразумного существа, которое барахтается, барахтается, а понять то главного не может. Что жизнь это усилие, а для того чтобы оно было правильным, нужно знать, как оно верно, то есть знать каким оно должно быть, что же тебе нужно.               
Тот, второй нетворческий не понял самого главного мира добра и мира качественного вклада – вложения в добро, это же элементарная порядочность. Это же то, что и есть люди. Вместо этого он вырос монстром. Не много ни мало. Монстром. Эгоистичным! Равнодушным! Убежденным, что это другие виноваты в его проблемах, в любых его заморочках! Желающим всем зла, бед, неудачи, а с годами смерти, да – да, смерти, и мысленно добавляя, наконец. Наконец.               
Родители старались, но не учли эффекта своих ошибок. Не подумали, да и не старались подумать, как все их личные неудачи скажутся на детях, особенно на том втором. Ведь рос же монстр. Ублюдок, без лишних слов. Отец умыл руки и, поняв «уровень» развитости сына посчитал, что он тут не причем и заниматься воспитанием во - первых поздно, а во – вторых не нужно. Мать на долгие годы осталась одна. Она одна верила и надеялась, что улучшения со вторым сыном произойдут. Он станет человечнее. Хоть немного умнее и порядочнее. Ей сказали: ближе к тридцати у таких, как он мозги часто встают на место. Она верила, до боли в душе, до всех на свете клятв верила в то, что так и будет. И ее сын станет лучше.               

Так бывает у многих, должно – быть, бывает. Но не в этой ситуации. Здесь не произошло. Не поумнел. И не успокоился. Алкоголизм. Дурные компании. Хамство и хроническое разгильдяйство во всем. Мелкое воровство, хулиганство, вред домашнему хозяйству – выносил из дома ценные вещи. Постоянные оскорбления матери и отца.               
 
Не поумнел.

В его двадцать восемь она это поняла. И тогда махнула и она. Она просто не знала, что еще можно сделать. Не знала и сдалась.
Вот и получается беда одного. И, несмотря на огромное количество правильных слов о добре, труде и трудовой дисциплине, об отношении к людям, о важных человеческих составляющих. Наконец о том, что важно уметь любить, сопереживать и желать добра. А не думать, что все решат деньги. Но все бесполезно, словно больной он не видит правды, укутанный болезнью, он видит лишь ее тепло и знает лишь ее логику. Подражая худшему в отце, он деградирует, очевидно.

Сам же я пытался жить нормально, учился. Верил что – то получится. Увы, не вышло. Заболел. Болезнь диктует всю дальнейшую логику существования. Мероприятия по улучшению существования в обществе, часто употребимое слово социализация слабо на меня подействовали, чуть позже выяснилось, что это все не имеет позитивного воздействия, являясь, по сути, по крайней мере, для меня профанацией, имитацией деятельности, симуляцией помощи, где фраза «Как прошла неделя?» и сеть то к чему стремится психология этого мероприятия. Ну, прошла она, а что вы сделали чтобы она следующая была другой, лучшей, чтобы я не чувствовал себя больным, чтобы я зажил сам и почувствовал вкус жизни от других. Ничего. Для этого ничего.

А дома случайные приходящие эти тоже неспособные к нормальной жизни люди, конечно, не могли, да потому и не ставили такой задачи. Кутерьма таких визитов вызывает удрученность, да, к ней привыкаешь, но привычка эта горька и уверенность что кто то поможет и образумит заблудшего тает, тает и исчезает совсем. И все нет ее. Этим существам нужно развлечение, а не исправление чужих ошибок, своих достаточно.
Сколько случайных, сумасбродных, попадавших сюда по потерянности своей, бездонной глупости, низкому развитию. Не хочется называть их женщинами. Это называется другими словами. Девушки моложе, но в том и все их отличие. Глупы и капризны, они видели то, чего не было и надеялись на то, чего, разумеется, не будет. А как он вели себя с ними?! Подавлял и в тоже время старался образумить. Сумасшедший! Больной! Индивид с массой отклонений! Назидание через оскорбление. Давление, как объяснение заботы. Конечно он больной. Только тот, кто болен, может вести себя так. Ссоры. Глупые их попытки упорядочить отношения и намекнуть больному, что он не прав. Получается: намекнуть больному, что он болен. Ни к чему это не приводит. Лишь новые скандалы с расставаниями и пьяные восклицания о несчастных отношениях, о том, что бабы дурны – (слово, заметно облегчающее первичный смысл вложенного).
Пьянь, как норма. Пьяные концерты как попытка выразить накопившееся, и спросить совета, как жить дальше. Омерзительно! Низко! Бездонно глупо! И очень тяжело переносить. Несколько часов ора, угроз и бредовых измышлений.                Разговоры о здоровье, смерти, водке, жалобы на жизнь такую.
Иногда пытался примерить тех с ним. Чтобы нормально общались и щадили друг друга в ссорах. Но когда глупы оба, не скажешь не только главного, не скажешь малого, и потому все это конечно было напрасно.

Когда – то в детстве нарастающие проблемы не знались проблемами. Это были обстоятельства и все приветствовалось. Детство! Все казалось нужным и правильным и, если мама сказала, значит точно правильно. А мама, как понятно теперь говорила, от безвыходности, ну, и тоже, не поняв, чтоб не утруждать себя. Детство было мрачнее и проще чем представляется. Но нет! Детство! Не надо тревожить эту заводь тихой реки, тихого южного ветра простор и пространство! Не надо это трогать, это так прекрасно! Доверие к ближним, и робкие надежды на покой дальнейший.

С таким сожителем сложно даже подумать привести и общаться с людьми, так как просто стыдно, стыдно мало сказать позорно. Дом не дом, а скопище бреда и нелепостей во всем: манере изъясняться и действовать, подбирать любые оправдания лишь бы скрыть от себя же упрямую правду, ложь, ложь во всем и всегда и притворство – «игра в человека». Остальное мрак: немножко общепринятых черт и деланная как – бы доброжелательная интонация.
На самом деле доброжелательности он лишен в принципе. Лжив, эгоистичен, черств к чужой беде, беден душевно, души, кажется, и нет вовсе, аморален, безнравственен, интеллект низкий.
«Вы же братья!» «Надо жить дружно!» «Он же брат!» «Он тебе брат!» Мысли непонимающего человека. Что здесь ответить? Все не так. Больше ничего.

Надежды на тихий день, на спокойствие даже мучат. Они не дают расслабиться, и жадным взглядом взираешь, кто идет мимо окна. Беспомощность гасишь уверенностью в свою силу, свое знание правды. Норм спокойствия и естественной жизни нет уже много – много лет. В этом душном и тяжком доме.
Ожидание нового «концерта» как отдельная глава жизни, во – первых будет не будет, состоится или нет, во – вторых как именно начнется с чего, с какого повода. Вот интрига! Ну, а в третьих как же это все надоело и мучит, и гнетет!! А несколько дней тишины говорят только об одном – будет пьяный концерт!

P. S.
Он ненавидит каждой мое мгновение покоя, он проклинает минуты, когда мне хорошо. Когда я улыбаюсь, он открыто знает мне смерть. Он боится меня и знает, что я умный. Он мне знает погибель, но я знаю себя.
Никто никогда не поймет меня, что же это такое жить с ним!! Он жалеет, что нет родителей, но не от любви. Такие любить не могут. Просто с ними жилось легче.                Никто, не когда не поймет, что я прошел. Еще в пятнадцать лет понял, что он дерьмо. Я не знал нормальной семьи! Но я человек! Чуткий, творческий, настоящий! А он мразь и подонок!

Вот моя правда и моя реальность!

НО Я ВСЕ ЭТО ПРОЙДУ.