Бело-синее

Крольчонка, сколько Мурзик себя помнил, всегда собирала посуду и фарфоровые фигурки. И не просто посуду и фигурки, а только белые с синей росписью, и никаких других.

Купив где-то очередное бело-синее блюдо или, например, чайник, она долго рассказывала о нём Толстой Жёлтой Свинье, расписывала во всех подробностях, как это самое блюдо выглядит и как ей удалось его достать, а иногда даже привозила с собой – показать. Только Жёлтая Свинья и понимала страсть Крольчонки к собирательству этих предметов, остальные, включая Пика Пиковича, только посмеивались.

- Зачем ты собираешь у себя всё это барахло, - бывало, спрашивал её Мяу с откровенной насмешкой.

- Потому что это очень красиво, - объясняла всем Крольчонка. – Это древнее производство, ему больше ста лет. Эту посуду и фигурки лепят и расписывают настоящие мастера-художники. Кто-то коллекционирует монеты, кто-то – марки. Мурзик вот - бабочек.

Мурзик, как и другие, не очень интересовался коллекцией Крольчонки, пока однажды она не привезла показать Жёлтой Свинье большой квасник. У него была круглая, как бублик, ёмкость, а на внутренней стороне этого бублика за фарфоровым столом сидели старенькие старик и старуха и пили чай из фарфоровых чашечек. На столе стоял самовар и большое блюдо с настоящими – ну, то есть фарфоровыми – бубликами, очень аппетитными, а возле старухи отиралась упитанная дикая кошечка. Сам квасник представлялся Мурзику уютным домиком с расписанными синими узорами ставнями, за которыми в уютной светлой комнатке беззаботно пьют чай с бубликами, и ему очень хотелось самому оказаться за этим бело-синим столом и погладить толстую дикую кошку.

Пока Крольчонка, как обычно, рассказывала Жёлтой Свинье, от кого она узнала про квасник и как ей удалось его достать, Мурзик несколько раз возвращался к нему и рассматривал с разных сторон.

- Нравится тебе квасник, Мурзичек? – спросила, заметив его интерес, Крольчонка.

- Да! – сказал Мурзик.

- Красивый, правда? – обрадовалась она.

- Особенно кошка. И бублики, - уточнил Мурзик.

- А роспись какая интересная! А видишь, вокруг горлышка – как будто хоровод из таких фигурок? Это вот, - она показала пальцем на синюю фигурку, - берегиня. Такая богиня… или дух. Охраняет их от злых духов.

Мурзик пригляделся:

- А что она в каждой руке птицу держит? Куриц, что ли… или петухов.

- Да, действительно. Наверно, такие у неё атрибуты, помогают охранять… А я не знаю даже, - вот интересно, что ты заметил.

Мурзику на самом деле было очень интересно. И было приятно, что его интерес так радует Крольчонку.

- А другие квасники у тебя есть? – спросил он.

- Конечно! Пять штук теперь!.. Или нет, даже шесть, - ещё один маленький есть, я про него забыла. Если хочешь, покажу тебе как-нибудь.

- И что, все разные?

- Конечно! Я редко одинаковые вещи покупаю, - разве что на обмен или подарить кому-нибудь.

- А когда ты мне покажешь?

- Да когда хочешь! Съездим ко мне, и всё тебе покажу. Там и кроме квасников много интересного!.. Вот хоть в субботу.

- Давай, - сразу же сказал Мурзик.

И радостная Крольчонка немедленно получила разрешение Пика Пиковича свозить Мурзика к себе в эту субботу.

Оставшиеся два дня до поездки прошли в обычных Мурзиковых делах и заботах – учении, чтении, играх, во время которых он редко вспоминал о предстоящем посещении Крольчонковой квартиры, но всё-таки иногда, особенно во время уроков, думал о светлой комнатке, где едят бублики и кошка трётся о подол платья, а живущая на чердаке берегиня охраняет этот уют.

В субботу Крольчонка приехала к ним рано. Мурзик был уже готов. Тимка Пушистиков, Базилио и Красный Собачонок тоже собирались поехать, но когда Пик Пикович начал их будить, передумали и сказали, что лучше как-нибудь в другой раз. Мурзик был не против их компании, но всё-таки он был рад, что единственный не поленился подняться пораньше и теперь будет вознаграждён за это интересным путешествием. К тому же никто не будет мешать спокойно смотреть коллекцию Крольчонки, а то Тимка с Базилио обязательно начали бы отпускать всякие свои остроты, а Красный Собачонок, скорее всего, быстро бы соскучился и начал тянуть их обратно домой.

Не было ещё и десяти, как они с Крольчонкой вышли из дома. Она жила чуть ли не на другом конце города, и на метро они ехали почти час. По дороге она рассказывала ему, где и как делают бело-синюю посуду и фигурки.

- Давным-давно их начали изготавливать, - говорила она, - двести лет назад. А может, и все пятьсот. Это есть место такое недалеко от Кошатинска – километров пятьдесят, примерно как дача Пика Пиковича. Там много хорошей глины. Вот в старину кошачьи мастера стали её добывать и делать много всякой утвари из неё. Так много, что начали её продавать в другие места. И это стало главным делом в той местности. А чтобы хорошо покупали, нужно было делать не просто посуду, а красивую. И тогда они стали её разукрашивать разными красками… Сначала она у них цветная была, а потом стала только бело-синей.

- А почему же цветную перестали делать? – удивлялся Мурзик. – Это ж красиво.

- Ну, цветную-то многие делали… А они вот, видишь, придумали свой стиль, ни на кого не похожий. Зато у них такие художники были, что и синего цвета хватало. И их изделия скоро все стали узнавать, их искусство стало известно. А теперь их даже за границей знают.

Они приехали на конечную станцию, она оказалась надземной, что уже было интересно. Пока шли, Мурзик вертел головой по сторонам, осматривал новый район. Здесь были, в основном, типовые новостройки. В одной из этих непонятного серого цвета коробок и жила Крольчонка. Они поднялись на лифте, и Мурзик, наконец, оказался в её квартире.

Уже в маленькой прихожей становилось понятно, что в квартире царит порядок. Когда Мурзик снял куртку и прошёл в комнату – меньше любой из комнат в квартире Пика Пиковича, - он понял, что порядок царит образцовый. Пол был покрыт мягким ковром, светлым и тем не менее абсолютно чистым. У одной стены он заметил большой проигрыватель пластинок с крышкой из затемнённого стекла, который показался ему суперсовременным.

И везде – на открытых полках шкафов, на самих шкафах и на двух трёхэтажных тумбочках – тарелки, вазы, чашки, квасники, салатницы, фигурки – бело-синяя коллекция Крольчонки.

- Ну вот, посмотри пока, - сказала Крольчонка, - а я пока пойду на кухню, поставлю суп к обеду.

Мурзик понял, что она немного волнуется, - понравится ли ему коллекция и вообще у неё дома? Он и сам начал волноваться и был рад, что она оставила его в комнате одного.

Он ходил, заложив руки за спину, от шкафа к шкафу и от шкафа к тумбочке и смотрел. И всё больше понимал, что коллекция Крольчонки не уступает его коллекции бабочек. А то и вообще…

Даже тарелки, которые в квартире Пика Пиковича, когда Крольчонка показывала их Жёлтой Свинье, казались совсем неинтересными – чуть понаряднее тех, с которых они обычно ели, - то здесь они были частью бело-синего племени, заселившего всю эту местность. Но, конечно, намного интереснее были бубликообразные квасники с объёмными сценками на внутренней поверхности, большие салатницами с ручками в виде животных и растений. И бело-синие фигурки диких и человекоподобных существ – целый маленький народец.

- Хочешь, поставлю пластинку тебе? – спросила Крольчонка.

- Да, - сказал Мурзик, ему хотелось посмотреть суперсовременный проигрыватель в действии.

- Давай вот эту, - предложила Крольчонка, вытаскивая с полки большую пластинку, на конверте которой был изображён пейзаж – поле, берёзки, небо голубое, в общем, скучная картинка. – Это композитор Махранин. Его третий фортепьянный концерт. Очень красивый.

Мурзику не очень-то хотелось слушать длинный концерт какого-то древнего композитора, он предпочёл бы песни известного барда или популярной поп-певицы, пластинки с которыми, конечно, должны были быть у Крольчонки, он это знал. Но здесь, в её квартире, он почему-то вёл себя исключительно вежливо и сразу согласился. В магнитофоне загорелись красная, а потом зелёная лампочки, и заиграла музыка.

Музыка Махранина оказалась совсем не древней, она сразу стала увлекать за собой – то ли в дальнее путешествие, то ли на героическую войну, то ли ещё за каким-то очень важным взрослым делом. Она была тревожна и красива без красивостей – всяких там музыкальных завитушек и тягомотностей, с которыми у Мурзика ассоциировалась вся «серьёзная» музыка. Слушая, Мурзик представлял себя едущим в далёкие края с важной, интересной и опасной миссией. Иногда музыка делала остановку, и едущий в далёкие края Мурзик останавливался вместе с ней и смотрел по сторонам на раскинувшуюся вокруг незнакомую местность, но недолго, - музыка снова устремлялась вперёд, увлекая его за собой.

Наконец, он прибыл в бело-синюю страну, где он должен был каким-то образом помочь местным существам восстановить порядок и избавиться от опасности, и там его помощниками стали белка с ежом и черепашка, которых изображали бело-синие фигурки на полке, понравшиеся ему больше других. А сам он перемещался там на овечке – ещё одной фигурке.

В третьей части концерта – ещё стремительней, чем первая – он вместе с бело-синими существами отражал нападение их врагов. Битва была долгой, жертв было много, но им удалось одержать победу, и теперь бело-синяя страна могла процветать, а её жители – наслаждаться мирной жизнью и сочинять легенды о великих временах, в которых важное место было отведено Мурзику.

Поэтому ему совсем не пришлось притворяться, когда Крольчонка спросила, понравился ли ему концерт.

Потом она накормила его супом. Кухня тоже была маленькая, аккуратная, и тоже вся заставлена бело-синей посудой.

После обеда Крольчонка повела его гулять – показать местность, где она живёт. Это была самая окраина города. По надземному переходу они перешли через широкое шоссе, и Крольчонка сказала:

- Вот мы и за городом. А вон город, через дорогу. Дорога – это его граница.

- Здорово: немножко отошла от дома – и уже за границей! – восхитился Мурзик, хотя, на первый взгляд, за этой границей не было ничего, кроме поля с пожухшей мокрой осенней травой и высоковольтных вышек, тоскливо поднимавшихся на фоне серого неба.

До вечера он снова слушал пластинки, осматривал коллекцию и листал здоровенный красочный каталог с фотографиями посуды и фигурок, а Крольчонка рассказывала ему о том, что там изображено.

Они вернулись в квартиру Пика Пиковича, когда все уже поужинали, и Мурзик был в восторге от поездки – от бело-синих фигурок, от похода за границу, от проигрывателя и от фортепьянного концерта. И от богатой коллекции Крольчонки: теперь он понял, почему ей так нравится собирать эти бело-синие глиняные изделия и даже завидовал, - ему хотелось тоже начать коллекционировать что-нибудь поинтереснее бабочек, которых он мог ловить только летом на даче.

Но Крольчонка была рада ещё больше.