ООН в Крыму, гл. 111. Трудное примирение

ВНИМАНИЕ!!! : Только для читателей 18+

ОТПУСК  ОДНОГО  НУДИСТА  В  КРЫМУ
Курортно-познавательный эротический  роман


Глава 111.  ТРУДНОЕ  ПРИМИРЕНИЕ  С  АЛЕКСОМ  И  ЕГО  КОМПАНИЕЙ

*   *   *
Романа, которому надоело  чувствовать себя отщепенцем в «цыганском таборе» и по неясной пока причине озлившемуся на Алекса, который очевидно выступал эпицентром всеобщего ополчения против москвича, вдруг понесло во все тяжкие, наподобие Остапа Бендера из популярного романа Ильфа и Петрова.

Как бы в шутку он позволил себе пару раз положить руку на плечо Земфиры. Но на все его заигрывания она так и не назвала своё настоящее имя – Земфира и всё. Из всей компании он по-прежнему общался практически с ней одной. Ведь она первой к нему подошла и была намного свободнее в общении, чем остальные.

Но московский ловелас прекрасно видел, что никакого «особого» интереса к нему у неё не было. Просто эта девушка, как бы сказать вернее, проявляла чуть больше свободы и  гостеприимства, чем остальные. А проявлять все свои обольстительные способности в окружении недоброжелательно настроенных против него молодых людей Роман не решился: ничего хорошего из этой затеи не вышло бы.

Впрочем, в общении с Земфирой Роман вёл себя достаточно деликатно: всё же она было девушкой Алекса, их лидера и красивенного парня с голубыми омутами. Ох уж эти глаза!..

 А вот Алекс явно был недоволен и не скрывал этого – из-за того, что москвич ошивается возле его девушки, это чувствовалось в несколько напряжённом и слегка вызывающем поведении красавца.

Заметив это Роман поостыл и отстал, а следом вообще стал держаться поодаль. Опять начал вести себя как бы вместе со всеми, но слегка отстранённо – отвечал той же монетой на предложенную ему игру.

Когда на пляже осталась одна их компания, кто-то спьяну предложил превратить обычный пляж в нудистский. Быстренько разделились на женскую и мужскую половины, но раздеваться стали не все и не сразу. Длинный Кеша первым оголил чресла и, потешно раскидывая ноги в стороны и смешно бултыхая своим хозяйством, помчался в воду и с разбегу нырнул в волны.
Голые парни тут же последовали за ним.

Девчонки разделись только топлес, плавки не стали снимать: видно было, как они коротко посовещались и решили купаться именно так. Наверное, «заморский» гость всё же смущал их. Но вдаваться в историю нудизма этой компании не хотелось.

И всё же они полные чудачки! Это своих парней нужно стесняться, а не чужака. Чужак, он что: приехал-уехал и забыл, и о нём забыли. А свои парни при коварном случае смогут пребольно подколоть.

У всех девчонок были отличные фигурки, у них к тому же оказались упругие и красивые груди, а у одной – даже остренькие такие пики.
«Дети еще...», – вздохнул на это Роман.

Он не спешил раздеваться, и Алекс рядом почему-то тоже медлил. Только когда девчонки ушли в воду, он начал снимать плавки. И Роман разделся следом за ним.
Тут же случился мгновенный обмен взглядами, тут же произошло полное поражение Алекса и настало торжество Романа: у платинового блондина хоть и приличная штуковина пряталась в плавках, но у Романа такая же оказалась заметно крупнее.

По слегка вытянувшемуся и заметно раздосадованному лицу Алекса Роман вмиг понял, что стал ещё более неприятен этому гордому Аполлону. А чего он ожидал? По рельефу плавок и так несложно было посудить, что в хозяйстве у Романа всё прилично и отлично. Ну, вот со своей мужской гордостью и пошёл он независимо в море.

Алекс в воду зашёл последним, тут же нырнул, вскоре вынырнул и пошёл нарезать очень даже приличным кролем в сторону не очень далеко заплывших Кеши и остальных ребят. Туда же и девчонки потянулись следом.
Брызги, визги, веселье... – море, одним словом!

Вначале Роман неспешно плыл брассом. Но, заметив усмешку обгонявшего его Алекса, решил перейти на баттерфляй и, по своим оценкам, очень даже прилично прошел метров пятьдесят. Он довольно быстро обогнал Алекса и далековато оторвался от баловавшихся в воде и мигом увязавшихся за ним парней, так что теперь релаксационно пребывал на спине в гордом одиночестве и в чистом море.

Первыми к нему подплыли Алекс с Денисом.
- Молоток, – сказал уважительно Алекс, сдержанно улыбнулся и даже руку подал пожать по-морски – «крабом», с большим пальцем вверх.

Денис при виде столь небывалой для него картины примирения недавних негласных соперников весь так и расплылся в улыбке, тоже показал большим пальцем «Молодец!» и следом тоже «крабом» крепко пожал руку:
- А я так и не выучился этому стилю. Хотя и не ставил такой цели.

- Ты где это так классно вытренировался? – поинтересовался Алекс, чудесным образом изменивший своё настроение и отношение к Роману.
- Московскую школу плавания осваивал с раннего детства, – последовал обычный ответ. Баттерфляй Роман освоил лет в двенадцать и до сих пор хорошо владел им.
Алекс значительно кивнул, уважительно приподняв брови и покивав головой.
И они поплыли потихоньку к берегу, по ходу говорили о плавании, где, кто и как долго обучался этому виду отдыха и спорта.

Примирение с Алексом, произошедшее по инициативе голубоглазого «барона цыганского табора», приятно тешило Романа. Честно говоря, совсем не хотелось ему нарываться на неприятности. Отметелить, может быть, его и не отметелили бы сильно, если бы дело вдруг до ссоры дошло, но с фингалами уезжать с моря тоже не хотелось: ведь совершенно очевидно было, что ребята эти дружные, и за своего Алекса они стеной постоят, вне всякого сомнения.

Но теперь, кажется, больше не чувствуется никакой агрессии с его стороны, и напряг во взаимоотношениях прошёл. Видимо, Алекс всего лишь немного понервничал из-за того, что Земфира назло ему так вольно заигрывала с Романом, вот и всё – это была самая обычная ревность. Теперь Алекс больше не бычился, вот и ребята незамедлительно заметно потеплели к Роману и в обращении к нему.

Окончательный перелом в отношениях Романа с «цыганами» произошел на мелководье, где парни немного подурачились и поныряли, побросали друг друга «с рук». Это когда двое парней делают замок из рук, а третий становится на него, его раскачивают вниз-вверх и бросают в воду. Ловчее всех получилось и Мишани: он был некрупным, жилистым, взлетал высоко и чисто входил в воду. Красиво получалось.

Оценивающие взгляды на себе Роман неприметно, но, можно сказать, специально отслеживал. И заметил вначале их удивление, тут же перешедшее в уважение с оттенком лёгкой зависти. Да, к таким мужским взглядам искоса он давно привык, поэтому почувствовал себя намного увереннее. Пусть он кажется им «старичком», но зато каким авторитетным!

Вот у длинноногого Кеши вроде бы всё очень даже прилично устроено в мужском плане, но как-то странно, на манер утки, которая в жару прячет голову под крылом. Так и Кешина гордость куда-то под мошонку пряталась, как будто её нарочно так приплюснули и задвинули куда-то столь странным образом.

Зато у Алекса достоинство было – ого-го! Крепкое, заметно крупнее, чем у остальных парней. О своём превосходстве над ним именно в этом мужском отношении Роман мысленно скромно умалчивал. А парни старательно делали вид, что не смотрят на Алекса и Романа. Да куда там! Далеко не один Роман заметил, что у Тимона вдруг начиналась эрекция, и парень тут же заспешил на глубину. Несколько ребят, в том числе Алекс с Романом, переглянулись и заржали над этим невинным конфузом.

На берегу парни снова надели плавки, а девчата нарядились в лифчики. И снова, уже заметно сплочённее и свободнее, постояли, пошутили...
Допили Романово вино, допили и портвейн.
Закусывали, чем осталось – семечками и кусочками тарани. Это была вкусная вяленая мойва, хорошо просоленная с пряностями. А может вкусной эта мелкая рыбёшка показалась после купания: на море всегда ведь хочется кушать, и еда всегда вкусная. А вот от привычных для Романа крекеров в виде подсоленных печенек парни наотрез отказались: что это за закусь такой несерьёзный – ни к вину, ни к пиву негожий. Девчонки угостились, но совсем по-скромному.

*   *   *
Купание подходило к концу, это чувствовалось по выжидательному поведению ребят. Кто-то откровенно выказывал желание пойти домой, и одна парочка отвалила-таки, сославшись на дела: как-никак, была уже половина восьмого.

Роман никуда не спешил, поэтому прилёг отдохнуть на матрасике, смежил глаза, расслабился. Дремать под вечер не хотелось, конечно. Но принятый на грудь алкоголь, выполненная в воде небольшая мышечная нагрузка и общение с неплохой, как оказалось, компанией ребят навевали приятное настроение расслабиться, отдохнуть, о чём-то зыбко помечтать.

Снова вспомнилась незабвенно азартная казарчанка Зурна... Помелькала перед глазами Москва... Пожалелось, что не сможет он насладиться общением и единением с красивенной чертовкой Земфирой...

Вот она опять чего-то кипятится, неуёмная бестия. Роман открыл глаза и посмотрел в сторону её шума. Так и есть, Земфира с Алексом повздорили – как всегда, судя по репликам ребят.

Ох уж эти зазнавшиеся красавцы-гордецы и строптивые красавицы-гордячки! Теперь Алекс с земфирой ни с того, ни с сего так и сыпали друг в друга какими-то дурацкими обвинениями и перестреливались мелочными придирками.
Роман вдруг почувствовал себя этаким котом Леопольдом из мультика и едва не брякнул: «Ребята! Давайте жить дружно». Но вовремя сдержался и прикусил язык.

Между тем, страсти между влюблёнными разгорелись не на шутку. От возмущения Земфира вдруг взвизгнула, вскочила и на всех парах рванула в сторону крепости – домой. Но тут же остановилась и безапелляционно скомандовала своим: «Пошли».

Ребята и девчонки, будто всполошенная стайка воробышков быстро снялись с пляжа. И все они вместе со своей лидершей упорхнули за Доковую башню в сторону города. Земфира быстро шла впереди всех, не оглядываясь – гордая и возмущённая.

Вот тебе и Алекс-лидер! Как же это вмиг покинула его ватага молодежи  - всего лишь по первому мановению своей предводительницы. Хотя покинутый красавец и держался с видимым достоинством, но по всему чувствовалось, что сейчас ему трудновато, что он мучается.

Видимо, очень сильно любит Алекс эту бестию цыганистого типа. Но за ней он ни за что не побежит, нет-нет – да боже упаси! Он ведь тоже гордый – а как же! Это любым невооружённым глазом прекрасно было видно.
 
Роман начал было насвистывать мотив романса «Сердце красавицы склонно к измене», но Алекс посмотрел на него с такой болью и бешенством во взгляде, что свистун тотчас устыдился и заткнулся.

Посидели поодаль. Каждый думал о своём.
Алекс снова поник слегка. И вдруг подсел к Роману на матрасик, сам начал говорить – вернее, выговариваться нечаянному и случайному по своей сути слушателю.

С Земфирой они, пусть и гордые такие оба, всё равно будут любить друг друга до гроба. Они поженятся, у них родятся двое красавцев-сыновей и любочка-дочка: об этом они уже не раз говорили и твёрдо решили, что именно так всё и произойдёт в будущей их семье.

Роман удивился столь глубокой  откровенности Алекса, но следом понял его: здесь и сейчас он всего лишь залётный чужак, а это всё равно, что попутчик в вагоне: поговорили откровенно о том, что наболело в душе, о чём даже в узком кругу своих никогда не скажешь, слили пар – на том и разошлись-разъехались...

Возможно, всё так и будет у этой горячей пары красивых молодых людей, у этих столь прагматичных гордецов. А сейчас Роман смотрел на понурившегося Алекса, представил себе, как целенаправленно тот с Земфирой делает детей, и... ему стало слегка завидно.

Молодые, красивые, заводные... У них должен быть безумный, умопомрачительный секс! И Роман будто воочию увидел мысленно, как неистово они целуются во время близости, как бешено двигается Алекс, как неистово извивается под ним Земфира, стонет и царапает спину красавца-мужа своего...
Увидел, восхитился и... перестал позавидовать чужому счастью.

(продолжение следует)