Ронгардские Хроники. Убийство в Сдобной мечте

Глава 1.
 
Магия.

Веками она была бичом нашего мира. Опьяненные могуществом вчерашние крестьяне и пекари развязывали завоевательные войны друг против друга и против всего человечества. А потом по воле Создателя или по причуде дьявола, они один за другим сходили с ума и взрывались, теряя контроль над магией и забирая с собой десятки и сотни жизней. Пока однажды не было найдено лекарство. Лекарство, способное излечить безумие и защитить магов от взрывов. Но никакое лекарство не исцелит грехи, отравляющие душу. Только огонь.

Булочная “Сдобная мечта” полыхала.

Он размышлял о магии и судьбах мира и смотрел на огонь. Огонь бежал по еще недавно яркой деревянной вывеске с нарисованными на ней облаками и булками, плавил стекла просторных витрин, пожирал торговый зал, полы и перекрытия, вырывался через зияющую дырами крышу. Пора было уходить. Но растворяясь в ночи, он уносил с собой воспоминания. Сладкие, будто сдобное пирожное с кремом.
С пирожных все и началось. Маленький грех, с которым он никак не мог совладать. Одна из немногих его слабостей. Он зашел в пахнущую свежеиспеченным хлебом, корицей и карамелью пекарню. Встал в очередь за благообразного вида старушкой, держащей за руку резвого сорванца. Мальчишка так и норовил прилипнуть к витрине, на которой были выставлены сласти всех мастей. Мужчина и сам бы с радостью наклонился к запотевшему от горячего детского дыхания стеклу, чтобы поближе рассмотреть округлые бока пирогов, мак и изюм на плюшках, прихотливые кексы с цукатами и распираемые от крема трубочки. Правда при его внешности это выглядело бы комично. Такого он себе позволить не мог, и потому сдержался.

А в следующую секунду ему в нос ударил, перекрывая и корицу и сдобу, совсем другой запах. Вонь магии. Из подсобки вынырнула румяная девица, похожая на пухленькую белую бриошь. Ее пшеничные волосы были убраны под косынку, расплывшуюся талию перетягивал передник, голубые, похожие на цукаты в мятном сиропе, глаза смотрели радостно и довольно. Но ее вид не мог обмануть его. Она была полна скверны. Он понял, зачем Создатель попустил его к греху в этот вечер: девица была магом, и он должен был исполнить свой долг - очистить ее от греха.

Последующее он помнил урывками. Как купил какую-то плюшку, уже не задумываясь ни о ее вкусе, ни о запахе. Как стоял в глухом переулке на задах пекарни, дожидаясь вечера. Ожидание не тяготило его, он привык ждать и умел подчинить свои разум и тело строгой дисциплине. Только пальцы перебирали привычно четки, да губы твердили молитву.

Время ритмично отсчитывало свой бег. Оживленный бульвар, на который выходила пекарня, затихал. Последний раз дернулся на двери колокольчик. Лавка закрывалась. Он сделал несколько шагов по проулку и вошел через заднюю дверь. Та была не заперта, обычная беспечность благополучного квартала. Приметил на столе большой кухонный нож, который покорно скользнул в ладонь.

Дверь кухни распахнулась и девушка вошла внутрь. Увидела его. Все такая же беспечная, еще не ощутившая привкус опасности, она только чуть нахмурилась, намереваясь выставить прочь заплутавшего клиента. Он сделал шаг к ней навстречу. Блеснул клинок. Только тогда глаза ее распахнулись от пробуждающегося страха. Рот некрасиво округлился, силясь сделать крик.
 
Он не стал медлить. Взмахнул ножом, явно показывая угрозу.

Раскаленная волна пламени устремилась к нему через кухню, отражаясь в стеклах печей и никелированных поверхностях. Он чуть-чуть улыбнулся, одними уголками губ.
Твоя магия станет моим оружием.

Потом она кричала. Громко, надрывно. Сначала она еще о чем-то умоляла его, твердила про лекарство, лицензию и свободы. Но скоро голос ее сорвался. Из горла могли вырваться только булькающие, хрипящие, нечленораздельные звуки. Ему нравилось слушать крики грешников. Так он знал, что хорошо исполняет свой долг. Чем больше они кричат при жизни, тем проще будет их путь в райские сады.

Впрочем, им с Создателем не было чуждо некоторое чувство юмора, и потому, закончив очищать ее душу, он впихнул неповоротливое, похожее на вылезшее из бадьи тесто, тело в самую большую из печей. Из-за стекла на него последний раз блеснули ее глаза.

- Не бойся дитя, теперь Создатель примет тебя, - успокаивающе прошептал он, совершая над ней благословляющий знак.

С его рук сорвалось пламя. Она издала последний, отчаянный крик.

Он прошел по всей пекарне, поливая все живым, жадным, голодным и ненасытным огнем. Как ни в чем не бывало, вышел через парадную дверь. Постоял несколько минут в переулке напротив, наслаждаясь зрелищем хорошо проделанной работы. Потом развернулся, и двинулся прочь, чувствуя, что Создатель был им сегодня доволен.
 
Глава 2.

Главное Полицейское Управление Ронгарда было странным местом. Обширное здание с богатым фасадом занимало целый квартал, внутри которого пряталась и тюрьма, и кареты быстрого реагирования и множество вспомогательных полицейских служб. Приемный зал, парадная лестница и кабинеты руководства сияли элегантными интерьерами, призванными подчеркнуть торжество справедливости и законности. Но если углубится в лабиринты рабочих комнат, то взору представала совсем иная картина. Коридоры были похожи на узкие лазы, заваленные бумагами кабинеты, в которых ютились детективы - на звериные норы. Общие помещения, по которым носились констебли, напоминали пчелиные ульи или муравейники, темные, шумные, но объединенные некоей невидимой внешнему наблюдателю волей.

На задворках этого многоголосого улья пряталось очередное просторное, но почти пустое и неуютное помещение, на двери которого красовалась новая табличка: “Отдел магических правонарушений”. Внутри, за расположенным в центре комнаты обширным столом сидели трое.

Высокая женщина с коротко остриженными по столичной моде светлыми волосами была затянута в отутюженную, застегнутую на все пуговицы полицейскую форму. На ее узком точеном лице казалось жили только глаза. Серые, отливающие стальным блеском, они внимательно сканировали двоих мужчин, сидящих перед ней. И все же образ холодного стилета, с которым можно было бы сравнить эту женщину нового века, нарушали ее руки, которые постоянно нервно теребили то ворот форменного кителя, то сигарету. А курила госпожа Гала Тельман, так звали женщину, почти постоянно.

В неуютном молчании перед ней сидел Тонтен Эскат. Он выглядел как самый типичный полицейский, в меру упитанный, в меру накаченный крупный мужчина лет сорока. Его эмоции легко читались на открытом симпатичным лице, рассеченном сабельным шрамом. Он ежился под холодным взглядом своей новой начальницы и хотел было нарушить тишину, но пока не решался.

Чуть в стороне, на дальнем краю стола и на самом неудобном стуле сидел еще один мужчина, брат Иссидор. Рядом с Тонтеном он казался почти безликим. Одетый то ли в рясу, то ли в строгий черный костюм, он был довольно высок и худ. Его принадлежность к церкви подчеркивал медальон на шее в виде собачей головы, перекусывающей змею - символ инквизиции. Черты его лица были столь заурядны, что наблюдатель едва мог бы ухватить какие-то особенности, за которые можно было бы зацепиться памяти.

- Итак, господа, - Гала окинула подчиненных еще одним холодным взглядом, - как сообщил мне шеф полиции Смит Вестос, нашим первым делом должно стать расследование происшествия в “Сдобной Мечте”. Мы все понимаем, что от нашего успеха в этом деле зависит, какое место наш отдел займет в Управлении полиции и как к нам будут относится остальные коллеги.

Опасения госпожи Тельман были не случайны. Испокон веку магический правопорядок был делом инквизиции, но изобретение лекарства от магического безумия пошатнуло привычный порядок вещей. Церковь стремительно теряла позиции, сохранив за собой только регистрацию и учет магов, а также контроль за выделением лекарства. Силовые и следственные функции теперь передали полиции, которая только-только осваивалась в новой роли.

К тому же, женщина, которой начальство доверило возглавить новое подразделение в одном из самых сложных городов империи, прекрасно осознавала, что это повышение было скорее испытанием, щелчком по носу, ведь она, не смотря на свой пол не просто осмелилась работать в полиции, но и рассчитывала строить карьеру. Но она была полна решимости доказать всем своим недоброжелателям, что ей эта должность более чем по силам.

- Но прежде, чем погрузиться в расследование, мне хотелось бы ближе познакомиться с вами, - кивнула она своим новым подчиненным, - давайте начнем с вас, господин Эскат. Я так понимаю, вы уже довольно давно служите в городской полиции? Что заставило вас выбрать отдел по борьбе с магическими преступлениями?

Тот чуть замешкался, отправил форму, но поднял на нее спокойный уверенный взгляд. По лицу полицейского скользнула легкая ухмылка.

- Боюсь, как и вас, - сказал он, показывая, что до него дошли кое-какие слухи о начальнице, - коллеги считают меня слишком принципиальным, к тому же у меня был опыт участия в делах совместно с инквизицией. Так что меня по большому счету сослали сюда. Тем более других особых желающих все равно не было. Для наших карьеристов магические преступления пока кот в мешке: работы точно будет много, а выгоды и перспективы не очевидны. Как и ресурсы. К тому же, большинство магов не слишком состоятельны, и значит и взять с них будет нечего.

- Хм, понимаю, - прямота Тонтена импонировала новой главе отдела, хотя верить ему на слово она не спешила, - ну а вы, брат Иссидор? Почему из всех инквизиторов именно вас направили для службы в полиции? Я слышала, что местное отделение было весьма сильно именно в плане расследований, те истории с вампирами и бандой  Синих Птиц в свое время громко прогремели по всей стране. А вы, судя досье, переведены в Ронгард из Вотдингтона совсем недавно и не имеете опыта оперативной работы.

- Это так, - голос монаха заставил мурашки неприятно скользнуть по спинам его новых сослуживцев, - мне ранее не приходилось заниматься подобными вещами, но церковь сочла, что это служение более всего подойдет мне. К тому же, у меня есть способность чувствовать магов. Это может быть вам весьма полезно.

Его голос был тихим, но вкрадчивым, и пробирал казалось до самой подкорки, заставляя неуютно ежится. Пожалуй, этот голос был самой примечательной чертой совсем не примечательного служителя Создателя.

- Любопытно, - кивнула женщина, - я учту это. Но сами вы не маг?

- Нет! - громко и как-то слишком эмоционально среагировал брат Иссидор, впрочем тут же снова взял себя в руки, и продолжил уже более спокойным голосом, - нет, на мне нет печати греха.

В ответ на последнее заявление Гала лишь чуть приподняла бровь. Она слышала, конечно, что многие служители церкви, да и просто религиозные люди, имеют гораздо более стойкие предубеждения против магии, чем простой страх перед взрывами. Странно было обнаружить такое мнение в своем сотруднике. Это могло стать проблемой. Но явно была причина, по которой именно этот недолюбливающий магов церковник был здесь. Стоило обдумать это внимательнее.

Глава 3.

Когда первое знакомство состоялось, а Тонтен принес коллегам паршивенький, но горячий кофе из местного кафетерия, пришло время заняться делом. Пожар и смерть девушки в булочной “Сдобная мечта” произошли всего несколько дней назад и требовал пристального внимания.

Почти весь день отдел трудился не поднимая головы. К вечеру Гала была уверена, что знает обо всех нюансах случившегося. Тонтен пока оправдывал ожидания и представил ей подробнейший отчет с места происшествия: следы пожара, труп, обнаруженный в печи, явно запертой снаружи, обрывки обгорелых веревок, найденные на полу кухни, отсутствие каких-либо свидетелей происшествия. Были среди материалов дела и первые результаты допросов. Полицейским удалось установить личность погибшей. Ей оказалась Мэри Пикфорд, двадцати двух лет.

Брат Иссидор, поминутно извиняясь и чуть ли не кланяясь на каждую команду Галы, успел доставить из архивов инквизиции ее дело. Девушка была магом огня, чей дар открылся незадолго до изобретения лекарства. Она довольно быстро приняла дозу вакцины и вернулась из резервации в семью, которая была не богата, но вполне благополучна. Возвращение девушки родственников обрадовало, а вот смерть повергла в шок. Как и ее многочисленных друзей.

Что до работы, то по словам и родных и хозяйки заведения, это было просто призванием Мэри. Хозяйка, Ада Эндрюс, несколько раз повторила в беседе с детективами, что не могла нарадоваться на новую работницу, аккуратную и трудолюбивую девушку с покладистым и приветливым нравом. Тем более, из-за своего дара та совсем не страдала от ожогов, работая с большими печами. В отличие от многих ее предшественниц.

Все, с кем удалось пообщаться полицейским, в один голос твердили о добром и неконфликтном нраве Мэри и лишь непонимающе разводили руками на вопросы о врагах.
Очевидные версии, вроде ограбления или несчастного случая были тщательно отработаны и отброшены. А вот ясности не прибавлялось.

Вечер сгущался, работа в Управлении постепенно замирала и только из-под двери магического отдела пробивался свет. Гала никак не могла смириться с отсутствием зацепок.

- Итак, господа, что вы думаете? - Гала расположилась за столом для совещаний и в который раз за день обвела взглядом своих помощников, - кому и зачем могло понадобиться убивать мисс Пикфорд? И как он или они смогли это осуществить? Давайте обсудим все, самые фантастические гипотезы.

- Возможно, в этом деле замешана одна из магоненаснических банд? - только что вернувшийся с очередного допроса Тонтен был взмылен и перебирал относящиеся к делу бумаги, словно они могли дать ему подсказку.
Подробности? - тут же налетела на него Гала.

- Вы конечно знаете, - продолжил полицейский, - что в Ронгард своего рода столица организованной преступности. Многие из банд издавна отличались изрядным магоненависничеством, из-за чего в трущобах и доках регулярно бывают инциденты. Сейчас же, после Синих Птиц, будь они неладны, стали появляться банды магов. Неизбежно между ними бывают весьма серьезные столкновения, если не большая война. И, возможно, наше убийство - еще один эпизод этой войны. Реальность такова, что в нашем городе общительная милая девушка из простого круга скорее всего была знакома хотя бы с несколькими членами разных банд. И значит, могла привлечь их внимание.

- Неплохая версия, - Гала кивнула, - думаю, нам следует заняться ей по-подробнее. У вас есть какие-то связи в трущобах? Информаторы?

- Да, есть кое-какие люди. Завтра же займусь этим.

- Ну а вы что думаете? - полицейская перевела взгляд на инквизитора, - у вас есть своя версия случившегося?

Брат Иссидор, к которому был обращен вопрос, втянул голову в плечи, словно стесняясь столь пристального внимания к своей персоне.

- Полагаю, моя госпожа, что версия господина Эската хороша, - в его голосе звучала неуверенность, - и все же, не могли бы вы разъяснить мне один момент? Разве не должен наш отдел противостоять преступлениям, совершаемым магами? В данном деле единственный маг - сама мисс Пикфорд, и в некоторых случая магия может выйти из под контроля и поглотить своего владельца, даже когда мы не говорим о взрывах магов. А те, кто противостоит магам угодны Создателю, так сказано в Писании.

- А вы считаете, что защищать магов от преступлений против них не стоит? Или может нам стоит поощрять бандитов, берущих на себя самосуд против законопослушных граждан, вроде бедной мисс Пикфорд? - что-то в словах инквизитора насторожило Галу, но пока возмущение от пренебрежение людскими законами взяло верх, - Мы не в церкви, и то, что оправдано Писанием, но запрещено законом - это преступления, которые мы будем карать по всей форме.

- Как скажете, моя госпожа, - тут же смутился и пошел на попятную брат Иссидор, - я покорно последую за вами и помогу завтра господину Тонтену в трущобах.

- Вот и хорошо, - кивнула женщина, - я не потерплю неуважения к закону в своем отделе.

Глава 4.

Даже самые трудолюбивые горожане еще спали в своих постелях, когда он, облаченный в черную монашескую рясу, выскользнул из предрассветной тьмы и направился к монастырю святого Ромуальда, расположенному в отдаленном пригороде Ронгарда.

Последователи святого Ромуальда исповедовали весьма строгий устав, включающий жесточайшую аскезу, уединение, посты и обеты молчания. Именно поэтому церковь ссылала в этот орден тех своих членов, которые провинились перед ее лицом. И многие просвещенные люди полагали, что условия жизни ромулидов, как их называли, были гораздо страшнее и суровее, чем пребывание в любой светской тюрьме.

Вот и теперь, безмолвный привратник распахнул перед ранним гостем калитку,  но скрип тяжелых железных петель был единственным звуком, приветствующим вошедшего. Братья обменялись поклонами и благословляющими знаками. После чего степенно, как надлежало по правилам обители, гость направился к самому дальнему из монастырских зданий. По полутемной лестнице он поднялся на третий этаж, в башенку, возвышающуюся над остальным корпусом. Монах выбирал дорогу с уверенностью человека, хорошо знающего путь. А на верхней площадке лестницы он опустился на колени перед единственной дверью. Дубовая дверь эта потемнела от времени и покрылась подтеками ржавчины от грубой металлической окантовки, но все же несла живую память о тех временах, когда монастыри были не только домами молитвы, но и крепостями, готовыми к осадам. В центре ее было прорезано окошко через которое проглядывала убогая темная келья.

- Отче, я осмелился потревожить вас в вашем уединении, ибо нуждаюсь в наставлении, - тихим почтительным шепотом заговорил гость.
 
В каменном безмолвии обители ромулитов его чуть слышный голос звучал подобно святотатственному набату. И все же чуть погодя из комнаты послышался ответ.

- Говори, сын мой, и да пребудет с тобой благословение Создателя.

- Несколько дней назад, следуя вашим наставлениям, я помог грешнице, одержимой пламенем, очиститься и передал ее в руки Создателя.

Голос говорившего дрожал. Пугающе властный и всепроникающий в обычной жизни, сейчас он звучал робко, словно стесняясь собственного звука.

- Хорошо, так тебе и надлежало поступить, сын мой, - ответ был равнодушно холоден, почти рутинен, - это ведь не впервые, когда ты исполняешь свой долг перед Всевышним. Что смутило тебя?

- Да, учитель, она была десятой из тех, кого я освободил. Но теперь, исполняя предписанное вами покаяние, я пошел на службу в полицию, и речи тех, кто разделяют мою службу, смущают меня. Они искренне верят, что тот, кто очищает души грешников от скверны - преступник. Должен ли я раскрыть им истину?

- Понимаю,  - заговорил человек в келье, - твои сомнения естественны, сын мой.
В первых рассветных лучах мелькнули его золотые локоны, и на секунду показалось красивое одухотворенное лицо, осунувшееся под воздействием долгого поста.

- Тебе надлежит помнить, что слуги дьявола повсюду. Они хитры и коварны. Они будут искушать тебя сомнениями, дабы заставить сойти с избранного пути, - голос заключенного лился сладким нектаром, окутывая слушателя своим мягким тембром, проникая в душу и тело, - ты должен стеречься от них, и потому не раскрывай своих знаний иным, кроме твоих собратьев, чья вера столь же крепка, как и твоя.

Стоящий на коленях у двери мужчина всхлипнул, вслушиваясь в эти слова, и ниже склонил голову. Между тем певучий голос продолжал:

- Взгляни, слуги дьявола приговорили меня к молчанию и заключению, они встали на пути нашей миссии. Но у них нет власти надо мной. Святой Фома хранит меня. Пусть он хранит и тебя, сын мой. Ты единственный из моих учеников, кто не оставил меня и носит в себе его истину. Тебе даровано особое благословение святого Фомы. И ты должен очистить землю от скверны магии. Ты освободил от греха десятерых, но еще сотни грешников ходят по земле. Ступай, и исполняй свой долг.

- Да, отец, спасибо вам. Я исполню, что должно и буду молчать.

Когда его шаги стихли под каменными сводами, в келье раздался еще один голос, гораздо более обыденный, но такой же шепчущий и вкрадчивый.

- Как не вовремя пришел этот фанатик! Я уже испугался, что он заметит меня!

- Не стоит гневаться на нашего брата, - в сладком голосе золотовласого пленника послышалась улыбка, - он послушное орудие в наших руках. И он будет агнцем, коего принесут в жертву ради сохранения всего ордена святого Фомы.

- Именно для этого вы направили его в полицию, учитель?

- Да, я знаю его душу, он жаждет проповеди, признания. Ему невыносимо скрываться и скрывать свои достижения. А значит, очень скоро он выдаст себя. Нам же за это время нужно успеть совершить многое, вину за что он должен будет принять на себя. У вас все готово к нападению на больницу? Лекарство должно быть уничтожено.

- Да, учитель, мы ждем только вашего приказа.

- Тогда действуйте. Используйте Пугало. И огонь. Это будет самым верным решением сейчас.

Никто из заговорщиков еще не знал, какой сюрприз готовила им судьба.

Глава 5.

Несколько дней Гала, Тонтен и брат Иссидор не вылезали из трущоб, собирая информацию обо всех магических и не-магических бандах, и ища связь между ними и Мэри Пикфорд. Полицейский изо всех сил старался показать новой начальнице, что у него есть достаточно надежная сеть информаторов, а заодно объяснить и ей, и инквизитору расстановку сил в преступном мире Ронгарда. Но пока все их поиски были безрезультатны.

- Таверна “У старого Пита” у них своего рода главная база, - продолжал он свою лекцию, - и та банда, которая контролирует таверну, считается самой сильной. Сейчас это Железные кулаки, но им на пятки наступает новичок, некий Дражек Нукич и его парни, в основном из эмигрантов. Он как раз делает серьезные ставки против магов, как и Михаил, лидер Кулаков. Честно говоря, если бы не конкуренция между ними, магам в трущобах пришлось бы ой как несладко.

- А почему вы тогда не арестуете всех в этом “Старом Пите”? - поинтересовался брат Иссидор, который словно бы прятался в тени более крупного и шумного полицейского, заставив того вздрогнуть.

- Ну так доказательства же нужны, - со вздохом ответил Тонтен, - это я знаю, что Железные кулаки крышуют половину трущоб, требуя денег за якобы защиту от других банд. Но думаете, кто-то из хозяев местных лавок и борделей пойдет жаловаться в полицию на вымогательство? Или того хуже, укажет, что это делали конкретные люди? Дураков нет, они прекрасно понимают, что полиция просто не успеет защитить их от мести бандитов. Да и многие бизнесы тут мягко скажем, не совсем законны.

- Да уж, развели гадюшник, хотя в столице не лучше,- Гала гневно отбросила докуренную папиросу и тут же достала следующую.

Взметнулся огонек. Брат Иссидор неожиданно резво оказался рядом с начальницей и протянул ей зажженную зажигалку.

- Благодарю, - кивнула женщина, скользнув по монаху своим сканирующим взглядом, - ну так и куда теперь? Тонтен, у вас есть еще идеи?

- Одна, и пожалуй что последняя. Тут есть больничка, благотворительная как водится. Она на все трущобы одна и туда стекается много информации обо всем и обо всех, что тут делается. Там могут что-то знать.

- Ну что ж, тогда не будем терять времени.

Очередной окурок полетел на мостовую, сверху на него обрушился подбитый металлом каблук форменных сапог. Отдел магического правопорядка в полном составе отправился дальше.

Благотворительная больница оказалась еще хуже, чем представляла себе Гала. Старое, ветхое здание втиснулось в небольшой неухоженный сад, который от улицы отделял выкрашенный бодрой зеленой краской забор.

- Это все Лили Ли, одна из медсестер, - кивнул Тонтен на забор и две буйно цветущие клумбы, украшающие вход в здание, - очень неугомонная барышня, все время норовит все облагородить и улучшить.

В голосе полицейского было слышно даже некоторое восхищение энергичной особой, способной одной своей энергией поддерживать хотя бы видимость благополучия в таком заведении.

Но стоило им распахнуть двери в приемный покой, как стало понятно, что вряд ли сегодня им удастся тут что-то узнать. Потому что внутри творился сущий бедлам. Все довольно просторное помещение было заполнено людьми, в основном довольно юными, которые толпились повсюду, изображая из себя нестройную и шумную очередь. На стуле посреди людского моря возвышался мужчина в белом халате, который пытался придать их движению хоть какое-то подобие порядка.

- Вставайте в очередь! Лекарства хватит на всех! Наши медсестры введут вам препарат, и выдадут расписку. С ней вам нужно будет подойти в кабинет номер 1 и получить там лицензию у инквизитора. Да не толкайся ты, сучий потрах!

Последний выкрик был адресован детине, который пытался пролезть через толпу ближе к столам, но получил жесткий отпор. Он не удержался на ногах и врезался в доктора, возвышающегося на стуле. Тот вынужден был ухватиться за дубоподобные плечи, чтобы не рухнуть на пол. Толпа, привлеченная зрелищем, тут же сомкнулась вокруг них еще плотнее.

- Я совсем забыл, что сегодня день раздачи вакцины для магов, как видите, в трущобах их изрядное количество, - Тонтен был вынужден почти кричать, чтобы перекрыть царящий в помещении гомон.

- Тогда не будем терять время, - ответила Гала, - уходим отсюда.

Только тут оба обратили внимание на брата Иссидора. И выглядел он не лучшим образом, точнее как человек на грани обморока. Без того бледная кожа его приобрела совсем землистый нездоровый оттенок, глаза выпучились, ноздри раздувались от рваного нервного дыхания, на лбу выступил пот. Монах судорожно глотал ртом воздух.

- Черт, кажется ему плохо, - ругнулась Гала, пытаясь добраться до монаха.
 
Тут из толпы вынырнула девушка в форменном платье медсестры и с двумя задорными рыжими косичками. Она, заметив состояние брата Иссидора, ловко пробралась к нему, схватила за руку и неожиданно громким звонким голосом скомандовала:

- А ну-ка разойдитесь, не видите, человеку плохо! Он за помощью между прочим пришел!

На удивление, толпа тут же подалась чуть в сторону, открывая проход к какой-то двери.

- Ну вы бы так сразу и сказали, мизз Лили, - пробурчал какой-то работяга, мня в руках кепку, - мы бы сразу бы и спомогли.

Девушка ослепительно улыбнулась ему, но потом решительно сосредоточилась на своем пациенте. Гала и Тонтен недоуменно переглянулись и устремились в образовавшийся проход вслед за своим коллегой.
 
Медсестра втолкнула монаха в один из кабинетов, где врачи в обычные дни вели прием пациентов. Закрытая дверь отрезала их от шума, и брат Иссидор, почти одуревший от запаха магии, обрушившегося на него, почувствовал себя чуточку лучше.

- Так, давайте-ка посмотрим, - бесцеремонно продолжала девушка, усаживая его на кушетку и беря за руку, - пульс учащенный, пот холодный, бледность. Грудь болит? Тяжело дышать?

Ошарашенный ее напором, монах чуть заметно кивнул. Он хотел было уклониться от чужих прикосновений, но обнаружил, что был слишком слаб для этого. Его коллеги, которые как раз успели добраться до кабинета к этому времени, уже знали, что он был весьма нелюдим и не слишком комфортно чувствовал себя в окружении людей. Впрочем, госпожа Тельман вполне разделяла его социофобию, и потому не видела в ней особых проблем. В отличие от общительного и вполне компанейского Тонтена, который несколько тяготился хмурым и отстраненным нравом остальных работников отдела.

Обрущенный на брата Иссидора ураган заботы оказался неожиданно приятен. В груди что-то кольнуло от незнакомых эмоций. Монах не мог припомнить, чтобы когда-то кто-то из людей хлопотал над ним так, как эта не пойми откуда появившаяся девушка с яркими веснушками.

- Все понятно, у вас паническая атака, - между тем констатировала она.

- Это что-то серьезное? - деловито уточнила Гала, - мы его коллеги из полиции, не хотелось бы, чтобы брат Иссидор пострадал.

- Не слишком, - поспешила успокоить ее медсестра, - но хорошо, что я оказалась рядом. Сейчас поможем.

- Эта та самая Лили, я говорил вам о ней, - шепотом поведал Гале Тонтен и приветливо помахал рукой, приветствуя старую знакомую.

Девушка ответила ему короткой блестящей улыбкой, не отвлекаясь от работы. Она достала из шкафчика какой-то пузырек, щедро плеснула на вату и поднесла ее к носу пациента. Потом села напротив и второй рукой сжала его подрагивающую ладонь. Ее тон стал гораздо более спокойным, голос окрасился силой и уверенностью.

- Иссидор, ведь вас так зовут? Закройте глаза и сосредоточьтесь на дыхании. Слушайте мой голос. Делайте медленный глубокий вдох, теперь выдох.

Так медсестра некоторое время говорила, пристально следя за состоянием монаха. Довольно скоро стало заметно, как лихорадочный румянец, вспыхнувший было на бледных щеках побледнел, дыхание выровнялось, постепенно исчезли и другие признаки приступа.

- Ну вот, так гораздо лучше, - Лили снова улыбнулась, позволяя брату Иссидору открыть глаза, и от этой улыбки комнату словно осветило яркое летнее солнце, - как вы чувствуете себя теперь?

Он с удивлением смотрел на сидящую перед ним медсестру, прислушиваясь к себе. Нашатырь надежно перебивал запах магии, сочащийся из приемной, но лучше он почувствовал себя уже в тот момент, когда малышка взяла его за руку в толпе. Словно ее присутствие само по себе ослабляло действие на него скверны. Голова раскалывалась, но он мог наконец дышать полной грудью и привычно отмахнулся от состояния, которое накатывало на него время от времени, особенно в замкнутых пространствах, переполненных народом.

- Я в порядке, простите, что причинил вам беспокойство, - брат Иссидор поспешил встать и вернуться к своим спутникам.

- Не за что, - ответила медсестричка, - это моя работа - помогать страждущим. Но вам это наверно хорошо известно, святой отец. Вы не откажете благословить меня?
Девушка смотрела застенчиво и мягко, ее серые глаза светились добротой, и монаху на секунду показалось, что она похожа на одну из тех святых, изображения которых окружали его всю его жизнь. Но было в этом взгляде и почтение, которое добрые прихожане испытывают перед священниками.

Он не успел додумать эту мысль до конца, складывая руки в благословляющем жесте. Шум за дверью с новой силой ворвался в кабинет. Негромкие возмущения сменились внезапными отчетливыми и перепуганными криками.

Глава 6.

Гала не стала медлить и рывком распахнула дверь. Рядом вырос Тотнтен, сжимающий в руке полицейскую дубинку.

У самой стены, там где магам делали уколы, высилась фигура в маске, похожей на голову огородного пугала, грубо сваленной из мешковины. На месте глаз и рта чернела пустоте. Фигура была выше обычного человеческого роста, длинное темное пальто из толстой свиной кожи только усиливало эффект, придавая ей еще большую громоздкость. Но хуже всего, что в его руках полыхало пламя, которым он щедро поливал ящики, в которых хранилась вакцина. Когда кто-то пытался помешать ему, он тут же спешил ответить волной огня. Уже несколько обезображенных тел лежало у его ног. Люди испуганно жались по углам и пытались покинуть здание через слишком узкие для такой большой толпы двери. Краска на стене перед нападающим пузырилась, обнажая древесину стен. Они, в свою очередь кое-где начинали тлеть. 

- Ни с места, магическая полиция! Прекратить немедленно! - выкрикнула Гала, доставая верный револьвер.

Но ее от фигуры отделяло слишком много людей. Стрелять в толпу было рискованно. Она начала проталкиваться вперед. Решительный Тонтнет и несколько обескураженный брат Иссидор старались не отставать.

Пугало сначала как будто совсем не обратил внимание на их появление. По крайней мере ответом он их не удостоил. А потом резко развернулся. И следуя его жестам, волна пламени устремилась прямо на Галу.

Каким-то чудом полицейской удалось ускользнуть с линии огня. Кто-то у нее за спиной вскрикнул, явно оказавшись не таким везучим. Над ухом раздался выстрел.
Тонтен, воспользовавшись тем, что люди поспешили убраться подальше, выпустил несколько пуль в фигуру. Но пламя как верный пес метнулось к хозяину, укрывая его от опасности. Выстрелы не достигли цели.

- Ложись!

Гала едва успела дернуть подчиненного вниз, прячась вместе с ним за поваленным столом от очередной атаки противника.

- Не многовато ли магов огня у нас развелось? - бросила она, - постараемся взять голубчика живым, согласно инструкции. Но если будет продолжать в том же духе, стрелять на поражение.

Тонтен кивнул. Они, прикрывая друг друга, аккуратно выглянули из-за укрытия.
Людей в приемном покое становилось все меньше. Давнишний врач и еще одна медсестра пытались на месте оказать помощь раненым, пара инквизиторов, явно привлеченных шумом, пытался потушить пожар, но на них обрушилась очередная атака Пугала.

- Не тебе решать, кому жить, а кому умирать! - среди царящего хаоса голосок Лили Ли прозвучал особенно звонко.

Гала беспомощно наблюдала, как девушка, каким-то чудом успевшая подобраться совсем близко к безумцу, замахнулась металлическим подносом из тех, на которых в больнице держали инструменты, и попыталась ударить его по затылку. Но толи ей не хватило силенок, толи тот успел повернуться, привлеченный ее криком, но фигура устояла. Более того, он вот-вот должен был ответить волной испепеляющего пламени.
 
И Гала, и Тонтен не сговариваясь, открыли огонь. Выстрел раз, второй, третий. Пламя снова метнулось пулям наперерез, отвлекаясь от своей жертвы. Но на этот раз реакция была не достаточно быстрой. На руке фигуры чуть выше локтя растекалось кровавое пятно. Но Пугало даже не шелохнулся. Он резко выбросил вперед здоровую руку и схватил Лили. В провале на месте рта разгорался огонь.

До этого момента брат Иссидор не вмешивался в разворачивающееся перед ним сражение. Честно говоря, сначала он был обескуражен чередой быстро сменяющихся событий. Потом не видел причин мешать тому, кто уничтожает лекарство от магии. Ведь и сам монах внутренне был уверен в том, что магов не нужно лечить. Монах лишь позволил себе вдохнуть полной грудью, чтобы ощутить запах магии того, кто осмелился бросить вызов таким же грешникам, как он сам.

Кем бы ни был этот Пугало, в первый момент брату Иссидору показалось, что он и человеком не был. Потом в голове мелькнула догадка, смутное воспоминание. Нет. Это не могло быть. Не могло быть правдой. Недоверие и непонимание обрушились на священника, словно стая диких котов. Но каждый вдох, каждый удар сердца и каждая крупица магии, которую он ощущал твердили одно. Ошибки быть не могло. Он знал, слишком хорошо знал запах такой магии. 

А потом и без того сбитый с толку монах увидел, как бросилась противостоять Пугалу эта светлая, лишенная всякого греха девушка, лечившая его несколько минут назад. Что-то в душе брата Иссидора перевернулось. Опаляющее пламя, которое он видел перед собой было только слабым отсветом, блеклым отражением огня гнева, что восстал из самых глубин его души. Подчиняясь этому новому чувству, которое не шло ни в какое сравнение с тем, что он ощущал, уничтожая магов, монах сделал шаг в сторону нападавшего.

- Ты не тронешь это невинное дитя, - голос брата Иссидора звучал как обычно вкрадчиво и обманчиво спокойно.

Пугало, словно почувствовав что-то, отшатнулся на шаг назад, отбрасывая Лили. Огонь снова вспыхнул на руках хозяина, устремился вперед, чтобы пожрать новую цель.

Гала, наблюдавшая за Иссидором со стороны, успела только коротко выругаться, предполагая, что уже на первой неделе работы отдела им придется хоронить сотрудника. Тонтен же поспешил к замершей на полу медсестре, стараясь отнести ее подальше от Пугала.

Но что-то пошло не так. Огонь подчиняясь неотвратимой воле, породившей его, устремился к инквизитору. Он лизал подол его рясы, простертые к нему руки и таял, словно впитываясь в худую черную фигуру. Еще одна воля, более могучая, чем воля создателя, подчинила себе пламя и теперь безжалостно и спокойно тянула и сам огонь и таящуюся за ним магию прочь от хозяина.

По вискам брата Иссидора тек липкий пот, но он не сводил глаз с Пугала. Было ли за этой маской лицо? Какую гримасу он корчил, ощущая свой проигрыш в этом поединке? Инквизитору было все равно. Еще одно резкое усилие воли. Через себя, через боль и страдание, закаляющие душу. Огонь иссяк. А вслед ему фигуру в маске покинуло и еще что-то, что выглядело как ядовито-фиолетовый туман. Как и пламя до этого, туман этот послушно втек в тело брата Иссидора.

- Неееет! - закричал его противник, корчась от боли.

Секунда, и все было кончено.

Тело, еще больше теперь похожее на массивное огородное пугало, поверженное ветром, лежало посреди разгромленной больницы. Оставшиеся люди бросились тушить возникший пожар, помогать раненым и спасать остатки вакцины. Полицейские, оказавшиеся вдруг не удел посреди этой бури, смогли перевести дух.

- Вижу, вы можете не только чуять магию, но и подавлять ее? - Гала подошла к своему церковнику, - хорошая работа.

Брат Иссидор ответил ей непонимающим чуть растерянным взглядом. Не менее  робко он взглянул и на Лили, подошедшую к ним.

- Кажется, я должна поблагодарить вас за спасение своей жизни, - просто сказала она.

Случившийся ужас словно бы совсем не затронул девушку. И хотя ее косички подрастрепались, а на лице и форме тут и там виднелись следы сажи, она все также открыто улыбалась.

- Нет, юная госпожа, - брат Иссидор неловко спрятал руки за спину, будто бы опасаясь, как бы она не решилась выразить благодарность физическими жестами, - я просто выполнял свой долг. Такие чистые души, как вы, угодны Создателю.

Он сказал это и вдруг отчетливо понял, что это была правда, простая и бесспорная, которой он мучительно искал всю свою жизнь. Его долг был в защите тех, кто был угоден Создателю. А то что он заподозрил сегодня, ощутив запах магии Пугала - пусть так. У него еще будет время с этим разобраться.

Медсестра убежала по своим делам, а ее место занял Тонтен, который уже успел осмотреть труп нападавшего и обыскать его.

- Взгляните-ка, что я нашел у него, - полицейский протянул руку, на которой что-то поблескивало, - похоже на один из символов церковных орденов. Только какой-то не слишком известный. Брат Иссидор, может быть вы знаете, что это такое?

Но брат Иссидор молчал. Судьба не пожалела его, не пожелала дать времени осознать случившееся. На ладони у детектива поблескивал значок, точь в точь такой, как монах сам хранил тайком от своих коллег и братьев. Пазл сошелся. 

Не говоря ни слова, инквизитор развернулся и покинул больницу.

Глава 7.

Брат Иссидор снова, как и многие дни до этого шел к монастырю святого Ромуальда. Месту, где был заключен осужденный за ересь некогда второй по значимости инквизитор Ронгарда, брат Санрес Лучезарный. Его учитель и наставник. Человек, в чью виновность перед церковью он не верил. Человек, которого он считал единственным светом своей жизни. Человек, который предал его.

Теперь, когда брат-привратник привычно безмолвно распахнул перед ним двери обители, инквизитор задал себе вопрос как вышло, что к заключенному и обреченному на обет молчания брату Санресу так легко и без вопросов пускали ученика? Возможно, он был не единственным, кто имел такую привилегию? И как мало правды было в том, что сам Иссидор был единственным оставшимся верным заветам ордена святого Фомы, неформального объединения радикально настроенных служителей церкви, сложившегося под началом брата Санреса во время их службы в Вотдингтоне? У него не было ответов на все эти вопросы. И он намеревался их получить.

Вот и знакомая дубовая дверь. Укорененная, как дыхание, привычка бросила брата Иссидора на колени:

- Приветствую вас, учитель, благословите.

Но сегодня он не чувствовал себя учеником, ищущим мудрости наставника. Сегодня он был хитрой лисой, полицейским детективом, как и его новые коллеги, ищущим истину.
Голос брата Санреса, раздавшегося из-за двери выдал его удивление.

- Создатель благословит тебя, сын мой. Но что привело тебя сюда так скоро и в столь опасный час?

Теперь, когда учитель заговорил, его мягкий чарующий голос словно упрекал брата Иссидора за те сомнения, что он испытывал. Упрекал как любящий отец нерадивого ребенка, уснувшего руку в печь и теперь рыдающего над ожогом. Но инквизитор лишь сильнее сжал кулаки. Острые грани значка, найденного у Пугала, впились в ладонь, развеивая наваждение.

- Брат Санрес, - впервые за многие годы прозвучало это обращение по имени, - вы говорили, что все эксперименты по овладению магией инквизиторами завершены. Что я был последним, в ком был разбужен дар.

- Так и есть, сын мой, - заключенный явно начал что-то подозревать, и потому подошел вплотную к двери, - почему ты заговорил о столь опасных вещах сейчас и здесь? Ты же знаешь, что мне пришлось приложить массу усилий, чтобы мои враги не добрались и до тебя.

Их разделяла только деревянная дверь. В иные времена учитель протянул бы руку, чтобы благословить своего ученика. Но преграда была слишком крепка. Впрочем, и ученик больше не искал благословения.

- Вы говорили мне, что я изъял дар у всех, кто был до меня. Из-за того, что он был губителен для разума и не стабилен. Но сегодня я видел еще одно ваше создание. Он был также безумен, как и его предшественники. Обладал магией. Ненавидел магов. И делал тоже, что  вы поручали делать и мне.

Минутная тишина повисла между ними, пока брат Санрес обдумывал свой ответ.
 
- Возможно это кто-то из тех, чей дар ты не смог забрать, в самом начале своего пути? - по голосу было слышно, что учитель улыбался.

- Нет, я знаю. Вы лгали мне. Все было ложью, - бросая эти обвинения Иссидор вскочил, было заметно, что гнев переполняет его.

- Уверен, это всего лишь слухи, происки наших врагов, - попытался угомонить его брат Санрес, - помни о власти дьявола.

Но это было ошибкой. Инквизитор еще больше завелся от услышанного:

- Я сам видел это! Сам ощущал запах его магии! Видел, как он убивает и калечит ни в чем не повинных людей, - испуганное личико рыжей медсестры снова всплыло в памяти, взывая к отмщению.

- Довольно, - голос брата Санреса наполнился неведомой до этого силой, - прекрати и слушай меня. Ты - лишь инструмент в руках Создателя. Не тебе судить, кто невинен.

Судорога прошла по всему телу брата Иссидора. В висках застучала кровь. Голос учителя подчинял его себе, опутывал сетями, принуждая к покорности. А еще он ощутил, как этот голос вонял. Вонял магией.

- Проклятый грешник! Ты ничего не знаешь о Создателе! Ты лишь жаждешь обрести власть над магией и уничтожить всех, кто может тебе помешать! - почти закричал инквизитор, - Ты говорил, что я должен карать грешников. И я покараю тебя!

В этот момент пламя и магия, которую он поглотил сегодня днем в больнице и та, что бродила в его крови после убийства в “Сдобной мечте”, вырвались наружу. Играючи, поток снес тяжелую дубовую дверь и с грохотом, многократно усиленным эхом каменных сводов обители, обрушился на брата Санреса.

Не прошло и минуты, как его обгоревшее до неузнаваемости тело осело горсткой пепла. Это все, что осталось от некогда главы одного из самых мощных тайных орденов в Империи.

Еще минуту спустя брата Иссидора скрутили прибежавшие на шум монахи.

***
- Значит, вы убили брата Санреса с помощью магии, которую поглотили до этого? - Гала устало откинулась на спинку стула, переглядываясь с Тонтеном.

Они были сейчас в пригородном полицейском участке недалеко от монастыря св. Ромуальда, в комнате для допросов, куда их срочно вызвал местный констебль. На месте подозреваемого сидел скованный наручниками и несколько побитый брат Иссидор. Гала знала, что он не оказывал сопротивления при аресте, но так напугал братию своим поступком, что самые крепкие из них попытались принять меры к тому, чтобы лишить его сознания. К счастью неудачно.

- Да, госпожа Тельман. А еще это я убил девушку в “Сдобной мечте”. Я раскаиваюсь и расскажу вам все.