Знаменосцы

Я уже как-то рассказывал про «войну» за телевизор с молодыми эстонскими парнями. Я хотел смотреть телепрограммы и на русском языке, парни считали, что нельзя мне это позволять. Самое смешное, что со мной сцепились те парни, у кого в камерах были свои телевизоры. Я так понимаю, что дело было не в просмотре телевизора, а в просмотре русскоязычных программ. Ситуация дикая до предела. Не может быть конфликта, тем более с угрозами расправой между 25-летними парнями и 67-летним мужиком. Это против всех и человеческих, и тюремных правил. Но у этих парней есть одно правило: кого больше, тот и прав. Их было шесть человек, а я был один. Потом мне надоело выслушивать ежедневные оскорбления, терпеть ежедневную блокировку русскоязычных каналов и постоянное прятанье пульта. Я решил вести себя так, как ведут они и будь что будет. Самолюбия у меня больше, чем мозгов.  Я «сорвался» и меня понесло. Выглядело это так. Я при всей секции говорил своему противнику: «Что ты тут на меня наезжаешь прямо под видеокамерой? Если чем недоволен, зайди ко мне в камеру, я тебе морду начищу. Ты понял, пи…рас, что я тебе сказал?» Когда в тюрьме человеку в лицо говорят такие вещи, выбор у него не велик: либо драться, либо начать заниматься пассивным однополым сексом. Но ребята нашли третий путь, они звонили оперу и просили их перевести на спокойную секцию. Так было четыре раза. Ребята попали в список борцов за независимость, а я в список русских террористов. Это само по себе дико. Ребята, я не русский, я еврей.
Охранники получили команду контролировать мою агрессивность. Поскольку все эти конфликты происходили у них на глазах, они встретили эту команду с усмешкой. В их среде даже появилась шутка обо мне. Звучала эта шутка так: «На этой секции один русский, да и тот еврей!» Конечно, русских на этой секции было больше, но все были озабочены своими проблемами.
- Кто-то дорожил работой.
- Кто-то стоял в очереди на работу.
- Кто-то хотел попасть на реабилитационную программу сейчас, а не через суд.
- Кто-то хотел хорошую характеристику для суда на условно-досрочное освобождение.
Вся секция развлекалась. Меня стали звать «Большой Иван», а моих противников – «Калевипоэгами». Администрация тоже поучаствовала в этом конфликте. Все «беженцы» с нашей секции получили от неё (от администрации) все льготы, какие возможно. Видимо, их посчитали военными беженцами из зоны конфликта. Но время уйдет и оба лагеря получили подкрепление. Пришло несколько «Калевипоэгов» и три русскоязычных парня спортивного сложения. То есть двое спортивного, а один – просто атлетического. Очередной конфликт с «Калевипоэгами» произошел на глазах у этих атлетов. Атлеты промолчали, ничего не увидели и не услышали. Потом самый атлетический из них прояснил мне ситуацию. «Понимаешь, Иван, мы ни во что не лезем, мы хотим жить тихо. Мы «на спорте»». Ну на спорте и на спорте. Флаг вам в руки или куда ещё. Время идёт. С «Калевипоэгами» почти не цапаемся.
Кто-то научился уважать, кто-то научился бояться, кому-то не захотелось больше позориться. Но мелкие перепалки иногда случались. Тюрьма она и есть тюрьма. Секция посчитала, что я выиграл «по очкам», а «Калевипоэги», по мнению секции, получили дисквал, т.к. незаконно привлекли на свою сторону сильного игрока. Это я про опера. Тут у качков что-то прорезалось то ли в душе, то ли в желудке. Выразилось это следующим образом. Все мы таскаем на верёвочке бирки с грозным именем «nimesilt“. На бирке имя, фамилия, фото и что-то там ещё. Бирка на верёвочке, а верёвочка на шее. Так вот. Атлеты добыли где-то синие, белые и красные нитки и накрутили их себе на верёвочку для бирки, получился российский флаг. Всё как обычно. Война закончилась и количество патриотов, бойцов и борцов резко возросло. Вот сижу я смотрю телевизор в телевизионной комнате, а рядом два трёхцветных атлета играют в шахматы. Тут у нас с «Калевипоэгами» завязалась очередная громкая перепалка. Атлеты оставили шахматы и быстро ушли в свою камеру. И всё бы ничего, но тут один из «Калевипоэгов», который успел отслужить в армии, изрёк просто изумительную фразу: «Русские поступили правильно, в первую очередь надо спасать флаг». Смеялись мы все вместе, громко и долго. Парни наконец догадались, что я не русский националист, а просто плохо понимаю по-эстонски и поэтому стараюсь смотреть новости на русском языке. С атлетами ещё проще. Я им сказал: «Парни, если кто прихватит за триколор, говорит, что это реклама Пепси-колы и всё будет нормально». Такие вот дела.
;