Стихи о готическом соборе

                Над бухтой голубой сияющее солнце
                и льющаяся с терпких пиний благодать –    
                как будто в мир иной раскрытое оконце,
                и до блаженства вечного рукой подать.

                Но под горячим камнем спряталась гадюка,
                а в середине бухты обитает спрут :
                так в самых чистоплотных душах есть грязюка, 
                и все усилья ангелов ее не ототрут.

                Добро со злом совсем не для того сцепилось,
                чтоб с грешным с ним покончить раз и навсегда, –
                нет, нужно чтоб противоборство вечно длилось,
                как с сушей в этом мире борется вода.

                Соединение различных элементов
                напоминает нам занятную игру,
                непредсказуемых там множество моментов,
                и вот один из них я как пример беру :

                если вы в ком-то вдруг чудовище найдете,
                похожее на то, что в вас самих живет,
                вы друга в человеке том не обретете,
                но и врагом своим он вас не назовет.
               
                И будете один к другому относиться
                вы так, как будто тот – придуманный герой,
                с которым в жизни этой невозможно слиться,
                но без которого нельзя и жить порой.

                Нуждаемся мы в запредельном измереньи,
                точно из сказки умерший в живой воде, 
                и столько, сколько в вековечном разделеньи
                добра и зла, мы не найдем его нигде.

                Но как из детской людям вырасти одежды
                однажды и необратитимо суждено,
                так рано или поздно тают в нас надежды,
                что может нас спасти добро : оно одно.

                И вот тогда мы сподобляемся больному,
                который, в сторону отбросив костыли,
                шагает на своих двоих к родному дому –
                куда? не знает он : прочь лишь бы от земли.

                И путь его отныне с робким взглядом сходен,
                что долго ерзал в разных плоскостях земных –
                но здесь, в соборе, духу готики угоден,
                он вертикаль познал, как ось миров иных.

                Пред ней, как у врача, придется обнажиться,
                добра и зла отбросив фиговый листок –
                и лишь тогда, быть может, заново родиться,
                войдя, подобно фуге, в вихревой поток.

                И два крыла – одно из них гадюки, спрута,
                другое – ангела, его и понесут
                под купол, но и выше : дальнего маршрута
                осиливая не спеша за футом фут.