Секреты рыбалки

               
- Эх, мужики, и люблю же я рыбалку! - сказал, вываливаясь из машины, Василий -  полнотелый, круглолицый весёлый человек пенсионного возраста. - Надо размяться, а то ноги жутко затекли. Блаженно улыбаясь во весь рот и натягивая на лысоватую голову кепчонку, стал осматривать местность.
- Красота! Какая красота! Умеет же природа создать такую неповторимую красоту!
 Василий был душой любой компании, потому что весьма разговорчив, за словом в карман не лез, знал много анекдотов, различных присказок по любому поводу и поучительных историй из жизни. Товарищи называли его Калачом. Это прозвище приклеилось к Василию давно, уж и забылось, кто и по какому поводу впервые назвал шустряка-Ваську Тёртым Калачом, то ли из-за хорошего знания женской психологии, то ли рыбалки, то ли ещё чего. Тёртый Калач произносить было длинно, и Василий стал просто Калачом.
- Да-а-а, хорошо-то как! Птички поют, лягушки квакают, просто сказка! А где ещё отдохнуть душой городскому человеку, как ни на природе, в тиши, с удочкой на берегу тенистого озера? А что, по-твоему, Дима, главное в рыбалке? – обратился он к парню лет двадцати, племяннику одного из друзей, напросившемуся с мужчинами порыбачить.
- Найти удачное клёвое место?
- Эх ты, молодой ещё! Прозвище Молодой сразу же прилипло к долговязому, худощавому Дмитрию. - Найти рыбное место - это полдела. Главное в рыбалке - правильно к ней подготовиться! – сделав небольшую паузу и подняв многозначительно указательный палец вверх, серьёзно, со знанием дела, произнёс Калач. Петро и Митрофан одобрительно закивали головами. По их сосредоточенным лицам Молодому стало понятно, что мужчины полностью согласны с Василием и тоже знают в этом деле толк.
  На серебристо-лазурной поверхности озера то тут, то там наблюдались всплески воды и разбегающиеся от них круги.
- Рыба есть! Видишь, играет! Я уверен, где-то там, в тине ворочаются, словно поросята, здоровенные караси, – кивнул головой в сторону озера Митрофан, отчего его густая шевелюра разметалась в воздухе. Он не был сед и потому выглядел значительно моложе своих лет. - Камыши шевелятся. Это точно, караси. А может, и змееголов.
     Парнишка быстро размотал удочку и помчался на берег, прихватив с собой банку с червями.
- Мытроха, бачыш, як плэмянык твий побиг. На самэ выднэ мисцэ усився! Молодый ище! Розума-то нэма! Чого з нього взяты, – на родном украинском, посмеиваясь, проговорил Петро.
   Мужики неспешно начали вытаскивать из машины вещи и разбивать лагерь. Василий собрал раскладной столик, покрыл его чистой салфеткой, поставил три гранёных стакана. Из сумки-холодильника достал бутылку водки, холодную жареную курицу, маринованные грибочки, хлеб, сало, солёные огурцы… Откупорил запотевшую уже бутылку, разлил по стаканам.
- Ну, мужики, за рыбалку! - Солёные огурчики, порубленные кругляшами, захрустели на зубах.
- У-у-ух, как здорово!
-  Хороша, водочка! Давай, по второй! Налили. Выпили. Петро руками разломал жареную курицу на большие куски.
- Ох, и гарна ця холодна курка, особлыво пид горилочку, та на рыболовли! – разомлев от выпитого, разговорился Петро. - Эй, Молодый, йды до нас, перекусы з дорогы-то, тоби не налываэмо, малый покэ!
- Как успехи, Димка? – спросил Митрофан, когда паренёк приблизился к столу, - клюёт?
- Ни одной поклёвки, дядь Мить, может, наживка не та?
- Это подготовка у тебя не та. Секрет ведь не только в наживке. Рыбалка – дело тонкое, здесь без бутылки не понять! Это шутка такая! Ты поешь, поешь пока.
  Митрофан встал, достал из багажника большую банку с крышкой и пошёл к озеру, да не к тому месту, где сидел Димка, а к противоположному берегу, затенённому деревьями и кустарником. Раскрутил крышку и бросил в воду в разные стороны несколько горстей содержимого.
- Что это ты делаешь? – заинтересовался Дмитрий, жуя курицу.
- Угощение для рыбы дома приготовил по секретному рецепту. Рыбку-то ведь привлечь надо, подкормить. Отдохни часок. Потом покажу, как правильную  уду сделать на карася. Карась - рыба осторожная, внимательная. На вечерней зорьке ловить будем.
  Мужчины закончили благоустройство лагеря: установили палатку, натаскали хвороста для вечернего костра, примостили к дереву умывальник, изготовленный из опустошённой пластиковой бутылки, натянули тент на случай дождя. После трудов все четверо растянулись на  шелковистой траве. Блаженство! Так легко дышится! Воздух чист, наполнен ароматами трав, стрекочут кузнечики… Нет городского шума, только легкий шелест листьев над головой.
    Вскоре солнце стало не жарким и покатилось по безоблачному небу к западу.
- Пора, друзья, нас ждут великие дела, - произнёс Василий, обращаясь к товарищам. Все неспеша поднялись и направились к озеру, кто куда.
- В этом деле важно всё, - учил Митрофан племянника премудростям рыбной ловли. - Вот, чудное местечко! Сядем тут, и мы скрыты от всего мира деревьями и камышом. Главное, чтобы рыба нас не видела из-под воды. Голодная будет, а не клюнет!
   Поверхность озера была гладкой и серебрилась бликами в лучах заходящего солнца, и лишь на середине слабый ветерок поднимал лёгкую рябь. По воде молнией гоняли пауки-плауны. 
   Люди разложили неподалёку рыболовные принадлежности: удочки, сачки, банки с наживкой, уселись и тотчас принялись рыбачить.
- У тебя клюёт! – толкнул племянника локтём Митрофан, - это, должно быть, большая клюёт… Подожди дёргать… Пусть лучше клюнет… Тащи! Дмитрий поднял удилище вверх, рванул. В воздухе блеснула серебряная рыбина.
- Боже мой, сазан! - выкрикнул Митрофан. - Ай, ах… Сорвался! Скорей! Сазан запрыгал по траве к родной стихии и… бултых в воду! А парень в погоне за ним лишь промочил ноги.
- О, какая жалость! А, то-то вот! Да, брат… Бывает и так! Ничего, не расстраивайся, Димка, - дядя успокаивающе похлопал парня, у которого уже навернулись на глаза слёзы, по плечу, - поймаешь ещё! Да не одну такую! Сейчас твой сазанчик расскажет другим рыбам, что здесь кормят и отпускают… Парнишка усмехнулся.
- Знаешь, дружок, рыбалка – это ведь не столько средство добычи рыбы, сколько философия. Вот представь себе - ясное утро, озеро. Поверхность этакая, скажем, без рябинки. Тихая такая благодать. Ты присел на бережок, червяка наживил, плюнул на него, полюбовался его чрезмерной бодростью, закинул леску. Теперь сиди и гляди на поплавок, и приговаривай: «Ловись, рыбка, большая, ловись и маленькая». Ах, ей-богу, нет ничего на свете слаще, как такое препровождение времени! Иные, впрочем, предпочитают рыбу сетями ловить, перемётами, мерёжками, приспособлениями разными с лампочками да со звонками... Но пустяки это всё, пустяки. Простая, натуральная удочка ни с чем не сравнится, и чтоб сидеть при ней на берегу – на краю земли часами. То вдоль лазоревой кромки берега проплывут упавшие с дерева листочки, то потянет теплом и водорослевой прелью, то пахнёт пронзительной свежестью синей воды. А ты сидишь и размышляешь. В голове ясность, в душе умиротворение. И это всё - простая, натуральная удочка... Ах, ей-богу!
    Хороший клёв в этот вечер был у всех. Мужчины тягали рыбу одну за другой, и в садках у каждого плескались караси, сомы и сазанчики. А Митрофан продолжал рассказывать и показывать Дмитрию, как надо подсекать и вываживать карася.
- Крупного на мотыля не поймать. Что ему мотыль? Такого надо брать на жирного бойкого червя, обязательно ярко-розового и с коричневым ободком - «матросика». И на большой крючок, а не на обычный заглотыш...
   Начинало смеркаться. Все ждали ужина, слушая байки Калача и поглядывая на кашеварившего с серьёзным видом Петра, который ещё со срочной службы привык к кухне. Его громоздкая фигура, косая сажень в плечах, больше подошла бы косарю. Солдат плохо вписывался в строй средних по комплекции бойцов. По этой причине был определён на кухню тягать бачки. Там научился не только быстро чистить картошку, но и хорошо готовить еду. Это занятие Петру понравилось, но у парня из украинской глубинки была мечта - он хотел стать моряком. И после дембеля устроился коком на спасательное судно. Так и прошла вся его трудовую жизнь – в море и на кухне.
- Ну що ж, можу вас порадуваты, - изрек, наконец-то, довольный своей работой повар. - Вэчирня вуха вдалася чудова - гарною и смачною. Иштэ на здоровья!
   Стемнело. Ели уже при свете костра. Пока все уплетали за обе щеки ароматную уху, закипел чайник. Василий снял его с огня, бросил внутрь немного листового чая, накрыл чистым полотенцем. Через несколько минут разлил напиток по металлическим кружкам.
- Чай – это тоже важная часть в рыбалке, - произнёс он, обращаясь к Дмитрию. - И не имеет значения, лето на дворе или зима. Выпьешь кружку, разольётся тепло по телу, растеплится душа, разогреется, запоёт. Василий блаженно прикрыл глаза. -  А растения вокруг нас? Какие  они разные. А представь, Дима, если на планете не было бы деревьев? Что, разве красиво было бы? Или все растения были бы одинаковые, один вид? Глаза устанут от однообразия. А так, сидишь один с удочкой на берегу озера или реки среди множества дикорастущих трав, рассматриваешь каждый листочек, каждую травинку, и даже не расстраиваешься, если нет клёва. По листикам жучки-паучки по своим делам бегают, тоже все разные, и так на душе радостно и хорошо становится, так настроение улучшается, такая энергия в теле образуется, что  молодеешь лет на двадцать. Вот и подумай, в чём тут секрет? Мне кажется, растения обладают какой-то магической силой и могут притягивать к себе добро. Ведь, почему около них так хорошо себя чувствуешь? А потому, что растения служат не только для украшения жизни, они способны очищать от зла пространство вокруг себя и исцелять людей от недугов и плохого расположения духа. Однако, Димка, вся жизнь зависит от них. Такое богатство дано человеку! Это счастье – встать утром с постели и улыбаться солнцу, травинкам, птичкам… и не жаловаться на жизнь. И так хочется обнять весь мир! Надо, парень, уметь ценить то, что имеем. Жить и радоваться жизни!
- Эй, Калач, кончай философствовать! Пора на боковую! Завтра подъём ранний! В четыре утра лучший клёв!
- Да, пойдёмте отдыхать, дядь Вась, - притушив костёр, задумчиво произнёс паренёк. Они забрались в палатку, дядя Вася почти сразу же заснул, тихонько похрапывая, а Дмитрий лежал на спине с широко открытыми глазами и заложенными под голову руками, полный новых впечатлений, и строил планы на завтра. Вскоре сон сморил и его.