Мстительный Лермонт и сиротки в русской литературе

   
   "Направо и налево чернели мрачные, таинственные пропасти, и туманы, клубясь и извиваясь, как змеи, сползали туда по морщинам соседних скал, будто чувствуя и пугаясь приближения дня.
Плохо! — говорил штабс-капитан; — посмотрите, кругом ничего не видно, только туман да снег; того и гляди, что свалимся в пропасть или засядем в трущобу, а там пониже, чай, Байдара так разыгралась, что и не переедешь. Уж эта мне Азия! что люди, что речки — никак нельзя положиться!"
             
 (М. Лермонтов "Герой нашего времени")

     "Двором широким проезжая,
      К крыльцу невольно торопясь,
      Скакал, бывало, я, мечтая –
      Увижу ль вас, увижу ль вас!
   Я помню (годы миновали!),
   Вы были чудно хороши,
   Черты лица у вас дышали
   Всей юной прелестью души.
       В те дни, когда неугомонно
       Искало сердце жарких слов,
       Вы мне вручили благосклонно
       Тетрадь заветную стихов.
   Не помню – слог стихотворений
   Хорош ли, не хорош ли был,
   Но их свободы гордый гений
   Своим наитьем освятил.
       С порывом страстного участья
       Вы пели вольность и слезой
       Почтили жертвы самовластья,
       Их прах казненный, но святой...
   
    (Николай Огарёв,"Отступнице",
     посвящено приятельнице
     Лермонтова, поэтессе Евдокии (Додо)
     Ростопчиной, в девичестве -
                Сушковой).


  "Впрочем, не будет большого греха,
   если американские читатели перепутают
   черкесов Лермонтова с индейцами
            Фенимора Купера."
   
   (В. Набоков "Предисловие к "Герою
                нашего времени")
   

   Княжна Екатерина Сушкова была сиротой и воспитывалась в доме тетки, майора КГБ Надежды Лазаревой, которая относилась к ней жостко, заставляя учить алгебру и аналитическую геометрию. Но, в отличие от героини Толстого Мэри Болконской, так подурневшей от принудиловки и зубриловки уроков своего отца, старого князя Болконского, Кэти только хорошела от точных наук, и, попав на свой первый бал, произвела фурор своим стройным станом, черными глазами, смоляными волосами до пят, бойкостью и остротой ума. На том достопамятном балу она продинамила другую безотцовщину, юного гения Мишеля Лермонтова, потомка шотландского наемника из рода ЛермОнтов, к которому принадлежал и родоначальник шотландской поэзии и предсказатель Томас Лермонт по прозвищу Стихотворец из Эрсильдауна.
   
 ..На запад, на запад помчался бы я.
   Где цветут моих предков поля,
   Где в замке пустом, на туманных горах,
   Их забвенный покоится прах.
   На древней стене их наследственный щит
   И заржавленный меч их висит.
 
   Писал об этом маленький Мишаня, сбытый отцом в пензенские Тарханы на руки бабушке, которая и занималась воспитанием хрупкого, болезненного мальчика, изрядно его избаловав.
   Бедный, он не мог даже, подобно Маше Трауб, похвастаться, что его "бабушка Лермонтов", так как его бабушка была всего-навсего Арсеньевой (урожденной Столыпиной).
    И новоиспечённая светская львица Катрин Сушкова жестоко обошлась с только что вступившим в пубертат подростком, обозвав его "неуклюжим, косолапым мальчиком с красными глазами и вздёрнутым носом".
      Мишель затаил такую обиду на дуру Катьку, что впоследсии коварно вывел ее в главные героини "Героя нашего времени", изобразив простушкой и санаторной пятигорской жеманницей, княжной Мэри Лиговской, поднимающей упавшие стаканы всяким Грушницким!
Себя же он изобразил в лице скучающего высокого и белокурого циника, прапорщика Тенгинского полка, расквартированного в Кисловодске, Григория Печорина, влюбившего в себя, а после продинамившего самовлюбленную московскую барышню.
К тому времени уже закончивший Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, Майкл потирал руки от удовольствия, ещё не зная, как не по-деЦЦки Кавказ отомстит ему.
Наивные критики полагают, что в образе Печорина Лермонтов показал паттерн или, скорее, антипаттерн целого потерянного поколения, на которое он глядел печально, но первый переводчик на английский язык "Героя нашего времени" Владимир Набоков опроверг данное заблуждение, отметив, что "щемящий лиризм и очарование этой книги в значительной мере заключаются в том, что трагическая судьба самого Лермонтова каким-то образом проецируется на судьбу Печорина", что рождённый под знаком Весов (роль Судии) Лермонтов, будучи потомком предсказателя и сам предсказателем (см. знаменитое исследование Станислава Белковского "Принцип Лермонтова, сформулированный Анной Ахматовой"),  предсказал в романе свою собственную судьбу, как и судьбу России в целом.
   И если раньше столичных российских барышень динамили только светские львы типа Евгения Онегина, а уездных - поручики Ржевские типа Николая Ростова, то теперь, с лёгкой лермонтовской руки, в ход пошла тяжёлая офицерская артиллерия, и даже высшие чины, от адъютанта до Его Превосходительства, взяли моду динамить не нюхавших пороху и измученных домашней алгеброй и солением грибов юных красавиц! Следствием чего было открытие Бестужевских курсов, остриженные волосы и повальный уход этих барышень из хороших семей в "народоволки" и "марксистки", а потом и "ленинистки"! И, вобщем-то, благодаря этим неприкаянным сироткам и свершилась Февральская, а затем Октябрьская революции, и Россия покатилась по наклонной...
   С Бэлой тоже не все так просто. Да, начинался ее роман с белогвардейцем и отщепенцем Печориным куда как очаровательно и поэтично, на свадьбе старшей сестры.
    Черкесская княжна Бэла Ахатовна Хагундокова-Эльмесхан тоже росла сироткой в большой и дымной, прислоненной к скале сакле, где, кроме нее, ютилось ещё 20 братьев и сестер. Естественно, отцу и матери не на всех хватало времени. Девочка рано полюбила русскую, черкасскую и английскую поэзию, и сама баловалась поэтическими опытами, среди которых было и собственное продолжение "Горя от ума", хотя впоследствии и называла эти детские опыты "жуткими" и "чудовищными"! Выросла Бэла под чутким присмотром русской бабушки — Надежды Митрофановны Барамовой, человека редкой душевной доброты и бескорыстия. Бабушка много читала, и именно с её голоса, бормочущего «Буря мглою небо кроет…», начался для маленькой Бэлы Пушкин. И им же и закончился, ведь Пушкин был всего лишь камер-юнкером, и свою форму надевал лишь на дворцовых смотрах и приемах. А ей хотелось большего, душа ждала кого-нибудь..
   Сначала кумиром Бэлы стал Уильям Вордсворт и другие поэты "озёрной школы", но, узнав о его нетрадиционной сексуальной ориентации, она переключилась на Байрона, читая его в переводах Жуковского, и на этой почве сблизилась с Печориным, знавшим и того, и другого не понаслышке (все трое одно время служили в Иностранном легионе, участвуя в освобождении Греции от османов, Италии - от австро-венгров, а  Австро-Венгерской империи - от Наполеона).
     Григорий был очарован талантом и внешностью девушки, этой восточной красавицы с коробки рахат-лукума, когда на празднике Цветенья Сакуры в селе Верхняя Теберда она исполняла стихи Байрона в сопровождении зурны, дудука и шичепшина (бузука).

Душа моя мрачна. Скорей, певец, скорей!
          Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
          Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
          Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез -
          Они растают и прольются...

   Пела восточная красавица с коробки рахат-лукума, а потом подмигнула офицеру и бросила цветок сакуры. Гриша решил, что это признание в любви и, на очередном туре вальса с девушкой, прошептал в ответ:"Не пой, красавица, при мне, а лучше сочини мне хокку!" - Подумав минуту и погрызя ноготок, Бэла взяла микрофон и продекламировала:

         Луна яркая.
         Под самым небом идем.
         Теберда внизу.
    
   Тут Гриша окончательно понял, что она - его судьба. И, чтобы не заморачиваться с калымом, он ночью вместе с алчным братишкой Бэлы  Азаматом, позарившимся на лексус последней марки абрека Казбича, похитил девушку, и сделал своей наложницей. Бэла долго плакала и билась головой об стену, но потом сообразила послать верного Максим Максимыча с письмом к своему кумиру Байрону, который в это время умирал в Месолонги от лихорадки.
Последними словами поэта были отрывочные фразы: «Сестра моя! дитя моё!.. бедная Греция!.. я отдал ей время, состояние, здоровье!.. теперь отдаю ей и жизнь!»
     Максим Максимыч не успел передать Джорджу Гордону письмо Бэлы, и с горя ушел в Афонский монастырь, где служит до сих пор.
     Бэла же, мало-помалу, смирилась с судьбой и отправилась в соседний аул к Ирочке, главе местного ЗАГСа, и, по совместительству, замглаве сельсовета, зарегистрировать задним числом свой брак с Григорием, и взяла его фамилию. Они купили чудесный дом, их сад был прекрасен. Мушмула, апельсиновое дерево, роскошная пальма, ухоженные кусты. Цветы в кадках, без кадок, розарий.
     Но тут в Пятигорск прискакал на вороной кабардинской лошади, в изодранном бешмете и простреленной черкеске неугомонный Лермонтов и все испортил. При его появлении Печорин объявил дочери хозяйки дома: «Берегитесь, вот приближается свирепый горец!».
Дело в том, что, по словам Николая Мартынова, приведенным в издании Сергея Калабухина «Лермонтов от и до», Михаил Лермонтов был невыносимым человеком. «Когда он (Лермонтов) появлялся в обществе, единственной его целью было испортить всем настроение» - рассказывал впоследствии на допросе его убийца, Николай Соломонович Мартынов. Михаил Юрьевич смеялся над всеми, писал гнусные эпиграммы. В конце концов происходил скандал, «кто-то начинал рыдать», и в этот момент Лермонтов «чувствовал себя в порядке».
    Так и на этот раз: не умея, по словам Набокова, изображать женские характеры, он ударил Бэлу в спину кинжалом Казбича, склонил княгиню Веру Лопухину к адюльтеру и завалил на экзамене по высшей математике княжну Мэри Лиговскую, так и не получившую диплома о высшем образовании.
      Но, до чего не смогли додуматься ни Владимир Набоков, ни Анна Ахматова, ни Белковский, в судьбе Бэлы Лермонтов пророчески отобразил судьбу главной героини романа Стефани Майер "Сумерки" Бэлы Свон и судьбы Америки в целом.
Об этом догадалась только я, никому не известный, но прилежный пользователь интернета и любитель литературы Аделаида Гогенфельзен.   
     Да, кстати, с Байроном тоже не все так просто. Но об этом - в следующей главе...как и о перевоплощении Максима Максимовича в штандартенфюрера SS Макса Отто фон Штирлица.