Стенгазета, или Художник

Комната. Слева – диван, справа – стол. Между ними стоит тумбочка. На ней – телевизор. Раздается дверной звонок и зажигается лампочка. Появляется женщина лет 45 в очень модном халате. Говорит преувеличенно громко, чуть-чуть в нос. Зовут ее Анастасия Ивановна. Мама зовет ее Сонечкой.

Анастасия Ивановна (поет, не соблюдая мотив, выходит из комнаты). На щечке родинка, а в глазах любовь. (Из одной двери выглядывает старая женщина, из другой - девочка-подросток) Почему здесь лежит твоя вещь, я только что мыла пол.
Оля (выскакивая из комнаты, выхватывает свою сумку, размахивая руками). Я только пришла и положила сюда, ясно? А полы ты мыла вчера.
Анастасия Ивановна. Дочь должна слушать свою мать (дает ей пощечину).
Оля ревет, забегает в комнату. Из другой комнаты появляется Пелагея Семеновна.
Пелагея Семеновна. Ну Сонечка, ну что ты сердишься. Она сейчас все уберет.
Анастасия Ивановна. Почему она меня не слушает? Меня никто не любит. Я не нужна никому.
Пелагея Семеновна. Тебя все любят. А Олечка еще молодая и глупая.
Раздается дверной звонок, более настойчивый.
Пелагея Семеновна. Сонечка, звонят, я открою.
Оля (выбегая из комнаты). Это меня. Я сама открою.
Анастасия Ивановна. Но почему она? Я же шла открывать дверь.
Пелагея Семеновна. Ну Сонечка, ничего страшного. Пускай откроет. Не сердись.
Анастасия Ивановна встает и пытается петь. В прихожей что-то падает. Раздается визг или писк, смех и крик.
Оля (из прихожей). Лешка приехал! Бабуля! Лешка из армии вернулся!
Пелагея Семеновна. Господи, Лешенька, внучек мой дорогой! Как я тебя ждала! Я богу молилась, чтобы у тебя все было в порядке.
В комнату входит парень лет 22 в военной форме. На руке у него висит Ольга. Тащит какую-то сумку. Подбегает Пелагея Семеновна, обнимает. Анастасия Ивановна, привлеченная суматохой, поворачивается.
Анастасия Ивановна. Сынок, Леша! А как возмужал, похорошел, настоящим мужиком стал.
Леша. Да ладно вам. Все хорошо, я приехал, а вы ревете. Все нормально.
Оля. Теперь все будет хорошо. Как тебя не хватало здесь!
Пелагея Семеновна. Ой, как хорошо, а я как раз картошечки сварила. Оля, ну-ка чайник поставь быстренько.
Оля. Да, да, я быстро. Леш, давай стол в центр поставим.
Леша. Ну, давай.
Анастасия Ивановна. Я пойду переоденусь, раз у нас праздник... (Поет) На щечке родинка, в глазах любовь.
Пелагея Семеновна. Пойду на кухню, пока поставлю чайник сама. Да хлеба нарежу.
Леша и Оля ставят стол на середину.
Леша. Ну, как вы тут?
Оля. Да ничего, все нормально.
Леша. А где отчим? Он же был здесь, когда я уходил.
Оля. Да у него же своих было три сына. Один исчез. Найти не могут. Второй из тюрьмы вышел. Сейчас семьей обзавелся. Вроде все хорошо. А третий спивается. Вот он и ушел к себе, сыновьям помогать. Маму с собой звал, она было пошла. Неделю там пожила и вернулась.
Леша. Почему?
Оля. Леш! Она же ничего делать не умеет. Только командует. И ругается. А там работать надо, кормить, стирать. А здесь все бабушка делает, ну и я.
Пелагея Семеновна (из кухни). Леш, может что-нибудь купить надо вкусненького? Ты чего хочешь? (Выходит, неся большую тарелку с дымящейся картошкой.)
Леша (берет картошку, ставит на стол). Нет, спасибо, бабуля. Не хочу.
Анастасия Ивановна. Ну, сын, теперь ты уже должен жениться.
Оля. Мам, перестань, он сам знает.
Анастасия Ивановна (накладывает картошку в тарелку, берет тарелку и садится от стола на диван). Почему меня никто не хочет слушать? Меня не любят в этом доме?
Пелагея Семеновна. Сонечка, тебя все очень любят, но твой сын только что приехал. Пускай отдохнет и потом поговорим о женитьбе.
Анастасия Ивановна. Отдохнуть, да! Это хорошо! (Облокотилась на диван, доедая картошку.)
Пелагея Семеновна. Ну а ты чем заниматься думаешь? Опять своей студией?
Леша. У меня сейчас ничего нет. Все осталось там, до армии. Ни студии, ничего. Кстати, а как Кира Леопольдовна?
Пелагея Семеновна. Звонила твоя Кира Леопольдовна.
Леша. Я ей сейчас позвоню.
Пелагея Семеновна. Ее сейчас нет. Она просила передать, чтобы ты ее позвонил через два дня, если, конечно, приехал.
Леша. Хорошо, позвоню.
Пелагея Семеновна. Ну, лоботряска! Своих детей нет. Чем занимается! Психолог! Курит как паровоз, а туда же – всех учит.
Оля. Бабуль, не надо, она хорошая.
Раздается шум упавшей тарелки. Это Анастасия Ивановна бросила тарелку на пол. Молча встала и пошла к выходу.
Пелагея Семеновна. Сонечка, ты куда?
Анастасия Ивановна. Я пойду к мужу. Он меня ждет.
Пелагея Семеновна. Но он же на работе.
Анастасия Ивановна. Я его пойду встречать. (Разворачивается и уходит, хлопнув дверью.)
Оля подбирает осколки от тарелки. Пелагея садится за стол, разливает чай, молчит.
Оля (через какое-то время). Ну а как у тебя дела? Как там служилось?
Леша. Там? Все было хорошо.


***
Воспоминания

Прапорщик. Рядовой Алексей Крылов!
Леша. Я!
Прапорщик. Вы опять были в самоволке?
Леша. Так точно.
Прапорщик. И вы смеете мне это в глаза говорить?
Леша. Ну а за руку меня же никто не поймал. Сам прихожу.
Прапорщик. Как эти интеллигенты меня задолбали!
Леша. Спасибо. Никогда не считал себя интеллигентом.
Прапорщик. Молчать! Хотите говорить, идите говорите с зеркалом в туалете.
Леша. Разрешите идти?
Прапорщик (удивленно). Что? Куда?
Леша. Говорить с зеркалом в туалете.
Прапорщик. Что? Голова больше жопы! Ах ты, мать твою...
Леша. Хорошо, что не наоборот.
Прапорщик. Пошел вон! Марш к лейтенанту делать стенгазету!
Леша. Есть!


***
Комната. Второй час ночи.

Оля. Леша! Леш, помоги! Леш, проснись!
Леша. Что? Что случилось?
Пелагея Семеновна. Лешенька, я не знаю, что делать. Сонечка тащит холодильник в свою комнату. И Олю заставила помогать ей.
Леша. Господи! Зачем?
Из коридора раздается скрежет двигаемой мебели и падает стул.
Анастасия Ивановна. Дура! Ольга, ты дура. Руки корявые, не поцарапай мой холодильник.
Леша. Мам! Мам! Ну три часа ночи. Ну что ты, мам? Зачем он тебе?
Анастасия Ивановна. Все вы воры! Я положила сыр в холодильник, а его нет. Где он? Украли? Все воры!
Леша. Мам! Я не знал, что это твое. Ну я съел, ну что ты? Успокойся.
Пелагея Семеновна. Ну вот, Сонечка, твой сын съел. Никто ничего не украл. Пойдем спать.
Анастасия Ивановна. Запомни. Мои вещи брать нельзя. Это мое, я купила.
Леша. Я не знал, больше не буду брать и есть в этом доме. К черту!
Пелагея Семеновна. Леша, успокойся, она же «jgfepu^e f/jgfome}.
Леша. Я знаю. Не сдержался. Устал.
Анастасия Ивановна (упираясь в холодильник). Это моя вещь. Я ее поставлю к себе в комнату.
Леша (упирается плечом с другой стороны). Мы его покупали поровну все вместе.
Анастасия Ивановна. А! Убивают! Милиция! Я позову милицию. Тебя заберут, а я все здесь переломаю.
Оля. Господи, когда это кончится!
Пелагея Семеновна. Да успокойте вы ее!
Анастасия начинает швырять вещи, бить посуду.
Леша. Блин горелый! Думал хоть дома отдохну. К черту все! (Берет веревку, обнимает мать, та вырывается. Скручивает ей руки, связывает ее и кладет на кровать.)
Анастасия Ивановна. Вот ты меня ударил, у меня свидетели. Ты мне руки скрутил. (Кричит) Караул! Убивают! Милиция!
Леша. Где лекарства?
Оля. Вот, только она не хотела пить.
Леша. Мам, на, выпей.
Анастасия Ивановна. Отравить меня хочешь, да?
Пелагея Семеновна. Сонечка, ну это же доктор прописал тебе. Выпей, успокойся, а то завтра твой муж придет, как ты его такая встречать будешь?
Анастасия Ивановна. Муж! Придет, да! Да, конечно. Я должна быть в форме. Давай выпью, и спать.
Леша. И часто она так?
Оля. Каждую неделю.


***
Воспоминания

Казарма. Три часа ночи.
 
Парень. Не подходи, убью. (Вынимает нож из кармана, вокруг него столпились солдаты.) Мне все равно, хоть одного, да прирежу!
Гарик. Ты что сделала? На деда бочка покатил! Да ты знаешь, что я тебе сделаю? Парень. Не знаю, и знать не хочу, а подойдешь - убью! (Размахивает ножом.)
Гарик. Да тебе еще два года баланду травить, салага! А мне осталась два месяца сейчас {разницу} Да я тебе такую службу устрою, мало не покажется.
Сквозь толпу идет Леша, подходит к парню с ножом.
Леша. Отдай нож. Если хотите выяснять отношения, идите за роту и подеритесь, а родителей подставлять не надо.
Парень. Я никого не подставляю.
Леша. Нож! Это подсудное дело, а вдруг случайно да и пырнешь?
Парень. Мне плевать на вас на всех и на себя.
Леша резко берет руку, выворачивая. Нож падает. Парень от боли садится на кровать и начинает выть.
Гарик. Слушай, тебя как звать-то?
Леша. Леша, а что?
Гарик. Как ты его! Ты можешь всю часть в страхе держать, тебя знаешь как уважать будут!
Леша. Я не хочу уподобляться нацистам.
Гарик. Ты че? Пришибленный. Разве не знаешь, что армия только и делает, что готовит фашистов.
Леша. Может, это и та, но я никого бить не буду.
Гарик. Значит, будут бить тебя.
Леша. Не будут.
Гарик. Ты что, в бога веришь что ли?
Леша. Наверное. Не думал.
Гарик. А где работал на гражданке?
Леша. В доме культуры. Художником.
Гарик. Bay! Так ты мне и нужен. Поможешь дембельский альбом нарисовать.
Леша. Почему бы и нет, раз могу помочь?
Гарик. Странный ты парень, Лешка! Художник...
Леша. По-моему, такой же, как все.


***
Комната. Утро, работает магнитофон. Леша идет в ванную с полотенцем. Оттуда выскакивает Оля с мокрой головой.

Оля. Ой, Леш, подожди, я сейчас, только волосы накручу, а то мне сегодня в техникум поступать.
Леша. Ну давай, только быстро.
Пелагея Семеновна (из кухни). Леш! Ты бы сказал ее, чтобы она ни с кем на улице не разговаривала, а то уже выросла, пристают все.
Леша. Да я думаю, она и так все понимает, не маленькая.
Оля. Ясно, бабуль? Я уже не маленькая! Все сама понимаю. А ты что будешь делать?
Леша. Да я пойду к Кире Леопольдовне.
Пелагея Семеновна. Это еще зачем?
Леша. Да говорят, есть люди, хотят что-то организовать, вроде работы.
Пелагея Семеновна. Ну, работа - это хорошо. Только какую работу может она предложить?
Леша и Оля. Бабуля!
Пелагея Семеновна. Ну хорошо, хорошо. Я здесь уже лишняя. Никто меня не слушает.
Оля. Бабуль, мы тебя очень любим.
Леша. Ага! Так что, идемте-ка пить чай, а то всем надо бежать.
Из комнаты выходит Анастасия в пеньюаре почти нараспашку.
Анастасия Ивановна. Я так хорошо выспалась. (Все уходят из кухни) Леш, подожди.
Леша. Да, мам!   
Анастасия Ивановна. Леш, ты не думай, я не жадная. Если хочешь, можешь забрать себе холодильник.
Леша. Спасибо, мам, не надо.
Анастасия Ивановна. Ты так возмужал и вырос! (Проводит рукой по его плечу.) Пойдем со мной в спальню!
Леша. Мама! Иди, проспись! Иди спать. Тебе дать лекарства?
Анастасия Ивановна. Конечно, дай. Должна же я чувствовать заботу сына о матери.
Леша. А сын, интересно, должен чувствовать заботу матери о сыне?
Анастасия Ивановна. Я тебя родила, будь за это мне благодарен.
Леша. Спасибо, мам. Оль, принеси таблетки для мамы.
Оля (из кухни). Сейчас!
Анастасия Ивановна. Нет в тебе сыновней благодарности.
Леша. Ага! Да нас бабка и воспитала, а ты все с мужьями разъезжала.
Анастасия Ивановна. Да, с мужьями. А ты до сих пор жениться не можешь!
Пелагея Семеновна. Сонечка, вот твои таблетки. Иди, Леш, иди, попей чай с Олей.


***
Воспоминания

Идет Леша с посылкой в руках. Недалеко сидит парень.

Леша. Эй! Как тебя зовут?
Парень. Кирилл.
Леша. Кирилл, мне посылка пришла. Пойдем вместе поедим, что ли.
Кирилл. А я думал, что ты меня презираешь теперь.
Леша. За что?
Кирилл. Как за что? Когда нож упал, я разревелся.
Леша. Ну и что? Ешь, здесь много! Плакать - это не значит предавать или убивать. Это нахлынувшая эмоция. А над эмоциями человек не властен.
Кирилл. Ты так считаешь?
Леша. Да.
Кирилл. А зачем тебе книги прислали?
Леша. Да прапор попросил. Услышал, что я в ДК работал, вот и решил, что у меня в библиотеке знакомые. Я написал родителям, ну они мне и прислали.
Кирилл. Леш! Ты не знаешь, как можно руку сломать?
Леша. Не понял?..
Кирилл. В лазарет хочу на полгода отдохнуть от этого дурдома.
Леша. Нет, не знаю. Да пойди и скажи, что у тебя живот болит. Зачем ломать-то?
Кирилл. Ходил, говорил. Они ничего не находят. Ты, говорят, завтра {???} дежурить выходишь?
Леша. Да, охранять подъемный кран в лесу. Я ему книги – он мне место сторожа.
Кирилл. Откажись!
Леша. Почему?
Кирилл. Проклятое место. Всех, кто туда попадал увозили через месяц в дурку.
Леша. А я то думал, за что мне такая честь вдруг? Сторож – это же самая блатная работа у нас в части. Ночью спит, днем тоже спит, только в казарме.
Кирилл. Ага! Да у нас вон на карьер один строился. Так его отец нашему командиру роты целую коробку апельсинов прислал.
Леша. Во. Я про что и говорю.
Кирилл. Откажись, Леш. Жалко, если и ты пропадешь.
Леша. Я сказал себе: «Леша, спать!» Теперь мне все равно.



***
Квартира Киры Леопольдовны. Везде книги, маленький стол, раскладушка и кресло. Кира Леопольдовна - женщина 70 лет, сухая, постоянно курит, с короткой стрижкой густых волос, в очках, взгляд пронзительный.

Кира Леопольдовна. Леш, проходи, знакомься. Это Матвей.
Леша. Кто?
Кира Леопольдовна. Матвей.
Матвей. Вообще-то, меня зовут Миша. Но Матвей экзотичнее.
Кира Леопольдовна. Я приготовила свою фирменную курицу, через пятнадцать минут будет готово. Вот – опять. Вы чувствуете, я же не сумасшедшая. Трясется комната, трясется. Вот расслабьтесь.
Леша. Да, что-то есть. Может, это трамвай под окнами проехал, вот и трясет.
Кира Леопольдовна. Леша, перестань. Неужели ты думаешь, что я не могу отличить одно от другого. Это соседи меня хотят выжить или свети с ума.
Наверху раздается вой незакрытого крана. Кира Леопольдовна подходит к входной двери, открывает ее, потом резко захлопывает, так, что картина со стены падает.
Леша. Кира Леопольдовна, зачем вы это?
Кира Леопольдовна. Я должна дать выход своей энергии. А иначе, они не выключают кран. Вот, слышите, уже ничего не гудит и не шатается.
Матвей. Да, кажется, у вас соседи – ну просто «чудо».
Кира Леопольдовна. И не говори. Но перейдем к делу. Они хотят организовать студию, им нужен руководитель. Пойдешь к ним?
Леша. Кира Леопольдовна, да я же только что приехал из армии. Все забыл. Не получится.
Кира Леопольдовна. Я в тебя верю. Ты способный и все получится. Да и Миша поможет. Правда, Матвей? Почему ты считаешь, что Матвей красивее Миши?
Матвей. Ну, Кира Леопольдовна! Мне так больше нравится.
Кира Леопольдовна. Нет, ты посмотри. Жгут листья прямо под моим балконом! (кричит) Эй, вы! Вы не можете жечь листья в другом месте? Где ваше уважение к людям? Нет, вы видели? Ноль внимания. Говорят уже все, а дышать-то чем?


***
Комната. Входит Анастасия Ивановна с газетой в руках.

Анастасия Ивановна.  Мама! Они все мне говорят, что мы обманщики.
Пелагея Семеновна. Кто, Сонечка?
Анастасия Ивановна. Я была у знакомых, у всех есть эта газета.
Пелагея Семеновна. Ну и что же? Подумаешь, у твоего мужа друг в газете работает, вот и написал статью.
Входит Оля.
Оля. Ну что опять случилось?
Пелагея Семеновна. Да отчим статью в газете написал, что я обещала устроить его на работу, а не устроила.
Оля. Ни фига себе! И что, там наша фамилия есть?
Анастасия Ивановна. На меня теперь все пальцем показывать будут. Все смеются надо мной.
Пелагея Семеновна. Сонечка, да у нас и газет никто не читает.
Входит Леша с газетой.
Леша. Так, уже прочитали. Мам, не переживай ты так, все газеты рано или поздно используются по назначению.
Оля. Это точно. Но смешно про нас в газете написали.
Леша. Да еще такую фигню, как будто его кто-то обязан устраивать на работу.
Пелагея Семеновна. Да я уже давно не директор завода, а пенсионерка, на базар хожу. У меня сегодня праздник. Один человек бесплатно накормил меня вторым. Я подошла к столовой, а он говорит: «Хочешь поесть, бабуля?». Ну, а я: «Конечно хочу». «Садись рядом». Позвал официантку, заплатил, ну а та принесла мне пельмени.
Леша. Зачем вы ходите, дома же все есть.
Пелагея Семеновна. Я не могу дома сидеть, еще хуже заболеваю, а так с людьми общаюсь, ну, с базара что-нибудь да принесу.
Оля. Вот и мне говорят, что бабку все на базаре видят, как она хлеба просит.
Пелагея Семеновна. А вы не обращайте внимания и все.
Анастасия Ивановна. Почему здесь так много нарезанных волос? (Ходит по дому, как будто собирает что-то.)
Оля. О господи, началось.
Леша. Давай быстро лекарство.
Пелагея Семеновна. Сонечка, не переживай так, а газету мы порвем.
Леша рвет газету.
Анастасия Ивановна. Почему здесь так много нарезанных волос? (Разворачивается и дает пощечину Пелагее Семеновне.)
Пелагея Семеновна. Сонечка, за что? Леша, помоги.
Леша. Мам, выпей лекарство и иди спать.
Анастасия Ивановна. Хорошо. Только уберите все волосы.


***
Воспоминания

Прапорщик. Рядовой Крылов! Почему вы не бываете в роте, а шарахаетесь черт знает где, в лесу, в котельной. Зима, снег. Если вы околеете, то мне отвечать за вас.
Леша. Я не могу находиться в роте. Меня тошнит от вида красных простыней и красных наволочек. Нервы.
Прапорщик. Смотрите, не нравится! Армия вам не санаторий.
Леша. Следы солдат на плацу, выходящие из казармы, похожи на кровавые разводы.
Прапорщик. Пол натирается мастикой, солдат. Нервы у него! Лейтенант! Забирай себе этого умника и чтобы стенгазета была сделана к сроку. Ясно?
Лейтенант. Так точно.
Прапорщик. А если рядовой Крылов будет умничать, отправлю на гауптвахту. Ясно?
Лейтенант. Так точно.
Прапорщик. Вот вам мой кабинет, чтобы никто не мешал работать быстро и добросовестно. Ну, умник, везет же мне на таких отпрысков.
Лейтенант. Слушай, Крылов, как тебя зовут?
Леша. Алексей.
Лейтенант. Давай по простому, Леша.
Леша. Хорошо. Давайте.
Лейтенант. Ну и как тебе служится?
Леша. Хорошо. А откуда вы? Я вас раньше не видел в части.
Лейтенант. Да по распределению направили сюда. Да вот первое задание – сделать стенгазету и наклеить фото всех, кто лучше всех работает.
Леша. Если вы наклеите фото тех, кто по-настоящему лучше всех работает, вас в части солдаты поднимут насмех, потому что это самые бессловесные люди, на которых все только и ездят. Они моют, обстирывают почти всех. Ну, и выполняют другие функции.
Лейтенант. Что? Какие?
Леша. Стирают носки.
Лейтенант. Стирают носки и... Ну, что еще?
Леша. И стирают носки!
Лейтенант. Не хочешь говорить?
Леша. Нет. Не люблю сплетни. Говорю только, что видел.
Лейтенант. Понятно. Ну, тогда повесим фото самых крутых и крепких парней.
Леша. Ну, тогда все решат, что вы хотите подружиться с теми, кто держит всю часть в руках.
Лейтенант. Да, начальству это не понравится. Так чьи же фото наклеивать? Командир дает приказ... Приказы не обсуждают.
Леша. Зачем эта никому не нужная показуха? Чем мы здесь занимаемся, что мы делаем? Утром выкапываем яму, вечером закапываем. За полгода кроме
лопаты в руках мы ничего не держали. А во время войны что мы будем делать? С лопатами на атомную бомбу, вперед – за Родину? Бред. Мой вам совет – не делайте эту газету, будет только хуже.
Лейтенант. Рядовой, ваше мнение никого не интересует, так что вы свободны, нечего разводить нюни!
Леша. Разрешите идти?
Лейтенант. Идите. Вы свободны. И подумайте о том, что вы сказали.


***
Комната. Пелагея Семеновна и Оля перебинтовывают руку Алексея.

Оля . Леш, тебе не очень больно?
Пелагея Семеновна. Надо к врачу, там же глубокая рана.
Леша. Ничего не надо, йодом смазали – все пройдет. Сам виноват, надо было не спать.
Оля. А мы всегда двери запираем в комнату. Она же постоянно ночью ходит и с кем-то разговаривает.
Пелагея Семеновна. Надо таблетки Сонечке дать, она выспится и все пройдет.
Леша. Уже дал. Только в начале связал.
Пелагея Семеновна. Да она только тебя и слушает. Нас уже за людей не считает. Ты уходишь в свою студию, она начинает издеваться над Олей. Оля, посмотри в моем шкафчике еще бинтик.
Оля. Посмотри... Да так и скажите, что поговорить обо мне надо.
Леша. Зачем ты так? Хочешь, оставайся.
Оля. Да я так, просто. (Уходит.)
Пелагея Семеновна. Но больше всего я за Олечку боюсь. Девчонка становится нервной, по ночам плохо спит, просыпается. Как бы она нервный срыв не получила. Родилась то, когда Сонечка была больна. Да вроде, бог ее миловал, здоровенькая.
Леша. Ну, а врачи что говорят? Мама давно к ним ходила?
Пелагея Семеновна. Оленька, ты же с Сонечкой ходила, что врач-то сказал?
Оля (принося бинт). Говорят, надо в дом инвалидов, пока есть место бесплатное. Потом все будет платно. Только надо быстрее собирать документы.
Леша. Дом инвалидов? Но она же мать. Как быть?
Оля. А я не могу больше, с ума сойду. Я не сплю ночами.
Леша. Может, лекарства какие-нибудь взять?
Пелагея Семеновна. Лешечка, какие лекарства? Уж ничего не помогает.
Леша. Я не знаю.
Из комнаты выходит Анастасия Ивановна, в руках зажженные свечи.
Анастасия Ивановна (поет). Эй, моряк, ты слишком долго плакал. Я тебя успела позабыть. (Начинает делать какие-то движения руками, что-то вроде китайских упражнений. Плачет, в руках у нее свечи.) Не виноватая я, это не специально, прости. Это природа все, это не я. Голос говорит, а я слушаю. Он сказал – пойди и ударь ножом. Я пошла и ударила. Это природа, я не виновата.
Леша (вставая с дивана). Мам, отдай свечи.
Пелагея Семеновна. Сонечка, отдай свечки, а то все сгорит. Оленька, таблетки принеси из кухни.
Оля. Господи, опять. Сейчас.
Анастасия Ивановна. Вы все здесь воры. Ко мне в спальню не входить, ясно!
Леша. Хорошо, только свечи отдай!
Анастасия Ивановна. Это мои свечи, я их сама купила.
Леша. Ну, тогда огонь потуши. Воск капает и все пачкает.
Анастасия Ивановна. Пачкает! Да, конечно, Это тоже мой пол. А он пачкается! А ты – мой сын. (Тушит свечи, ставит на стол.) Пойдем в спальню. Ты стал такой большой и красивый.
Леша. На, выпей лекарство и иди спать. Тебе надо отдыхать.
Анастасия Ивановна. Мой муж сказал, что больше со мной жить не хочет и сюда больше не придет.
Пелагея Семеновна. Сонечка, он придет обязательно. (Уводит ее.)
Оля. Я завтра пойду собирать документы.
Леша молчит.


***
Воспоминания

Лейтенант. Слышал анекдот о прапоре?
Прапорщик. Да, слышал. Про ложку, которая люминевая.
Входит Леша.
Лейтенант. Ага! Эй, рядовой Крылов! Ты куда собрался?
Леша. К врачу. Сердце болит. (Уходит.)
Прапорщик. Сердце... Ха! Служить не хочет.
Лейтенант. По крайней мере, никого не трогает и ни на кого не стучит.
Прапорщик. Наверное, в бога верит.
Лейтенант. Да разве их поймешь? Все скрывают, даже веру.
Прапорщик. А ты веришь?
Лейтенант. Я не могу верить. В то, что не пощупал. Не поверю. Если не знаю, то и не верю.
Прапорщик. А с этим что делать? Вдруг на самом деле больной, помрет еще. Отправим его охранять подъемный кран в зону, а ?
Лейтенант. Это в лесу, за военной частью?
Прапорщик. Да.
Лейтенант. Страшное там место, все оттуда больные возвращаются.
Прапорщик. Вот и он пускай там полечится. Получи хорошую дозу шока. Отправлю его в дурку.
Лейтенант. За что вы его так?
Прапорщик. Да не за что, просто так. Он мне не нравится.


***
Комната. Леша, Матвей.

Матвей. Леш, мне неудобно, но я встречаюсь с Кирой. Я знаю, ты ее любил до армии, но я ее тоже люблю. Я твой друг и не хочу тебя обманывать.
Леша (молчит). Не знаю, что сказать. Если ей лучше с тобой... Да, я ее любил, но все как-то уже перегорело, наверное.
Матвей. У меня камень свалился с души. Я всегда буду рядом. Ты – талант, и я всегда буду помогать тебе, потому что я твой лучший друг.
Леша. Ладно. Ты все сделал, как я посоветовал? Только при поступлении будь проще, раскованнее. А если надо что-то сделать, на пару найди человека с ярким темпераментом. Тогда он и тебя зажжет. А то ты всегда какой-то аморфный.
Матвей. Если бы не ты, я бы ничего не смог сделать. Спасибо тебе. Я уезжаю поступать. Придешь на вечеринку в честь моего отъезда?
Леша. Конечно. А Кира будет?
Матвей. Конечно. Мы всегда вместе. У тебя же все перегорело, правда?
Леша. Конечно. Не думай. Я так просто.


***
Воспоминания

Вагончик, вечер, открывается дверь. Входит Кирилл. Он в грязном белом фартуке.

Кирилл. Привет, Леш. Я к тебе. Можно переночевать?
Леша. Конечно. А в роте что, искать не будут?
Кирилл. Нет. Я сегодня в ночную на хлеборезке в столовой. Туда пришел Гарик и чего-то ему не понравилось. Ну, я ему и врезал. У тебя есть что-нибудь поесть?
Леша. Есть немного. Купил вот банку икры, батон, ну и чай.
Кирилл. А чего так бедно? Такая работа клевая. Украл бы что-нибудь, да продал.
Леша. Зачем? У меня все есть. Зачем воровать?
Кирилл. Как зачем? Чтобы чувствовать себя свободным. Представь, можешь залезть в любую квартиру и ни окна, ни двери тебе не помеха и я ничего не боюсь.
Леша. Какая же это свобода, если ты знаешь, что воруешь, что не твое, и рано или поздно поймает милиция. По-моему, истинная свобода – это когда ты живешь в гармонии с природой и с собой.
Кирилл. Ну, ты сказал... Нет, ты странный, Леш. Но этим ты мне и нравишься. (Начинает легкую борьбу с Лешей, начинается минутная потасовка.) А ты ничего, только я сильнее.
Леша. А это мы еще посмотрим.
Бутузят друг друга, вагончик начинает трястись.
Кирилл. Что это?
Леша. Да ничего особенного. Это ночью всегда так. Как будто из леса кто-то выходит и ходит вокруг вагончика.
Кирилл. Ага, брось сказки рассказывать. Я в привидения не верю.
Леша. Не верь, что тебя кто-то заставляет?
Кирилл. Ну вот сейчас выйду и всем по шее накостыляю, кто бы там ни ходил.
Леша. Иди, накостыляй. Может, хоть ты что увидишь. Я ничего и никого никогда не встречал еще.
Кирилл выходит за дверь. Кричит в темноту
Кирилл. Эй, выходи! Кто здесь? А то сейчас на клочья разорву!
Шум и стук усиливается.
Леша. Перестань. Это тебе мешает?
Кирилл. Да! Пугают, ходят тут всякие.
Леша. А по-моему, очень даже интересно. Мы с ним подружились. Если его попросить, он не будет шатать вагончик.
Кирилл. Ты что, псих? Кого простить? Ха! Никого же нет!
Леша. А вот, смотри. (В сторону двери.) Очень вас прошу, перестаньте шатать вагончик и ходить. Вы мешаете спать. Я вас очень люблю и не хочу делать ничего плохого.
Кирилл. Да ты ненормальный... (Вагончик перестает шататься, шаги прекращаются) Черт, ни фига себе. А что это было?
Леша. Не знаю. Я когда первый раз пришел сюда, заснуть не мог, тоже кто-то ходил, ну я вышел и поговорил. Сразу все прошло и потом не было. И вот с твоим приходом опять.
Кирилл. Это что? Наверное, оно не любит чужих.
Леша. Наверное.
Кирилл. Ну, теперь понятно, почему у многих, кто здесь дежурил крыша поехала.
Леша. Правда, что ли?
Кирилл. Да мне лейтенант рассказал, ты прапору чем-то насолил, вот он и решил тебя в дурку спрятать.
Леша. Не дождется. У меня все в порядке.
Кирилл. Леш, я пойду. Ты только не обижайся. Не могу я, здесь жутко. Я не люблю то, чего не понимаю.
Леша. Ладно, иди. А чего тут не понимать? Жизнь бывает разной.


***
Квартира. Праздник. Накрытый стол. Все веселятся. За столом сидит Леша,
Кира [№2], Матвей и другие гости. Заходит мама Матвея.

Мать Матвея. Я хочу поднять тост за моего сына, который уезжает учиться, а главное – за его невесту, которую зовут Кира. Она здесь присутствует и я объявляю о помолвке.
Гости. Ура! Горько!
Все чокаются бокалами. Леша тихонько выходит из-за стола, берет пальто и идет к выходу.
Леша. Матвей, извини, мне надо идти – репетиция. Я не смогу дольше оставаться.
Матвей. Ну, раз надо, так надо...
Мама Матвея. Матвей, иди сюда, смотри, что тебе принесли.
Матвей уходит.
Кира. Леш, пожалуйста, уведи мня отсюда.
Леша. Не понял. Как я могу увести невесту своего друга? Я чужих невест не увожу.
Кира (плачет). Я не невеста. Это была просто игра. Мы играли в любовь.
Леша. Играли? Зачем?
Кира. С ним так было весело. Мы ходили в кафе «Мечта», ели мороженое и изображали семейную пару. Я не думала, что так далеко все зайдет.
Леша. А как же теперь, он уезжает, он же будет надеяться на тебя.
Кира. Я ему напишу.
Леша. Напишешь? Что? У него будет удар.
Кира. Ну, тогда ты ему напиши.
Леша. Да он еще не уехал. Пойди и все скажи в глаза.
Кира. Не могу я, поэтому уведи меня отсюда.
Подходит Матвей.
Леша. Матвей, Кира домой хочет.
Матвей. Кир, тебе что, плохо?
Кира. Да, немного голова болит.
Матвей. Может, проводить тебя?
Кира. Нет, у тебя гости, не надо. Меня Леша проводит.
Леша. Ты когда уезжаешь?
Матвей. Завтра.
Леша. Удачи.
Матвей. Спасибо.
Леша и Кира уходят.


***
Воспоминания

Прапорщик. Кто не начистит сапоги до блеска, пойдет мыть туалеты.
Гарик. Слышали, что сказал товарищ прапорщик? Через пять минут чтобы все было начищено до блеска.
Прапорщик. Построй всех. Пропали три полотенца. Всех обыскать, особенно тех, кто в ночную смену. (Уходит.)
Гарик. Крылов, что, особого приглашения ждешь? Снимай хб. Может, под ней прячешь полотенце.
Леша. Я ничего не прячу.
Гарик. Мне твоя гражданка на фиг не нужна. Гуляй, если можешь. Я знаю, ты не возьмешь.
Леша. Мне надо идти. Развод через пять минут.
Прапорщик. Обыскал?
Гарик. Так точно. Ничего нет.
Прапорщик. Крылов! Почему отказались лейтенанту помогать делать стенгазету? 
Леша. Я не умею делать абстрактные вещи.
Прапорщик. Слушай, ты! Как жить-то будешь?
Леша. Наверное, нормально.      
Гарик. Да что с него взять! Псих.
Прапор. Ясно. Больной. Свободен.


***
Комната. Пелагея Семеновна, Оля. Приходит Леша.

Пелагея Семеновна. Ты что расстроилась?
Оля. Да вот уже третье письмо написал. В любви признается. Ну, вообще...
Входит Леша.
Леша. Ну, что случилось?
Пелагея Семеновна. Да вот, Ринат письмами Оленьку засыпает.
Леша. Какими письмами? Плохими что ли?
Оля. Да нет, любовными.
Леша. А, ну это нормально.
Оля. Нормально, да! Да он с друзьями поспорил – сможет со мной познакомиться или нет. Видите ли, я произвожу слишком гордое впечатление.
Леша. Ни фига себе, разве этим шутят?
Оля. Вот и я ему то же самое сказала, и что больше не хочу видеть.
Леша. Ну и молодец!
Пелагея Семеновна. Молодец-то молодец, да только мальчишка уже месяц под окнами ходит, прощения просит.
Леша. Надо же, ну а ты что, Оль?
Оля. А я не замечаю.
Пелагея Семеновна. А может, он на самом деле любит-то, а?
Оля. Ну конечно, он на меня поспорил


***
Воспоминания

Прапорщик и лейтенант.

Прапорщик. Нас должны бояться. Только, конечно, не нахрапом. Они должны знать свое место. Только тогда уважать будут. Ясно?
Лейтенант. Уважать! А если мы говорим одно, а делаем другое? Или кормить их в столовой, построенной на месте уборной? Там же кусок хлеба в горло не пойдет.
Прапорщик. Не кисейные барышни, пуская к трудностям привыкают. А этого Крылова я все равно в дурку упрячу.
Лейтенант. Да где он вам дорогу перешел?
Прапорщик. Мне – нет. Ненавижу таких спокойных. Не поймешь, что у них на уме.
Лейтенант. Да он же никому не мешает.
Прапорщик. Ага, болтается как говно в проруби. Ночью спит в лесу возле подъемного крана. Дне в роте балдеет. Да еще в самоволку бегает в Москву.
Лейтенант. Но ведь возвращается.
Прапорщик. Да это вот и плохо. На него смотрят и пример берут. Если он может, то и я смогу. А ты стенгазету быстрее доделай. Комиссия из штаба приезжает. Надо, чтобы все было в ажуре.
Лейтенант. Все сделано.


***
Комната.

Матвей. Ну вот я и приехал. Поступил и теперь буду учиться в Москве.
Леша. Поздравляю. Ты молодец.
Матвей. Я теперь вас всех могу назвать дураками.
Леша. Извини, не понял.
Матвей. Ха! Я теперь буду учиться в столице. А вы здесь прозябать. Умно надо поступать, ясно?
Леша. Молодец. Ты, наверное, выпил. Мы за тебя болели душой и помогали тебе тем, чем могли. Очень все рады за тебя. Ты бесспорно молодец!
Матвей. Теперь мне это скажет каждый второй.
Леша. Ну, знаешь ли... Я знаю все, что ты можешь и твой характер поганый. Это они тебя еще не раскусили. А как поймут, что ты за тип – через год тебя выгонят. И никогда ни кем не будешь.
Матвей. Да все вы тут пигмеи. Я еще с вами спорить буду. Ха!
Леша. Ничего, Матвей. Многие тебя догонят и еще перегонят.
Матвей. Это еще мы посмотрим.


***
Воспоминания

Гарик. Ну что ты, Леш? Вечно ты не с теми дружишь.
Леша. Это как?
Гарик. Да твой друг Кирилл стукачом оказался.
Леша. Почему ты так решил?
Гарик. Кроме него никто не знал, что я продал смолу из склада. Ничего, я ему еще отмщу. Он меня век помнить будет.
Леша. Да что ты! Может, не он? Обойдется.
Гарик. Обойдется? Мне все деньги пришлось вернуть.
Леша. По-моему, это не он.
Гарик. Его фото повесили в стенгазету. Ха! Он и еще парочка таких же, как он. Пидоры.
Леша. Это чистая формальность. Приказ, вот и вывесили. А если он это сделал, так случайность.
Гарик. Ну, ты даешь. Художник. Случайность. Ха! Ладно, черт с тобой. Сам сдохнешь на своей зоне, художник.


***
Квартира Киры Леопольдовны.

Кира Леопольдовна. Леш, свою библиотеку я тебе оставлю. Будешь читать. Пригодится. А Матвей тебе никогда не был настоящим другом, так что не переживай.
Леша. Да я вроде и не переживаю очень. Только странно как-то. Помогал ему, а он даже спасибо не сказал.
Кира Леопольдовна. Хочешь заниматься своим делом, привыкай к одиночеству.
Леша. Да что вы! Я одиночество не люблю.
Кира Леопольдовна. А это не от тебя зависит, профессия такая. А что, маму свою уже положили в дом инвалидов?
Леша. Да! Оля собрала документы и ее положили.
Кира Леопольдовна. Смотри, это же мать.
Леша. Я знаю. Подлечится, заберу домой.
Кира Леопольдовна. Да, что-то везет тебе, Леша, как утопленнику. Мать в больнице, друг оказался сволочью, да еще и я уезжаю.
Леша. Да ничего, справлюсь.


***
Воспоминания

Кирилл. Везет мне, как утопленнику. Постоянно куда-то вляпываюсь.
Леша. Да брось ты, все не так уж плохо. Все же обошлось.
Кирилл. Ну, вообще-то, конечно. Грустно и жаль, что никто меня не понимает.
Леша. А по-моему, нас не понимают, когда мы не хотим быть понятыми.
Кирилл. Да брось ты. Ты здесь живешь, как в берлоге. Тебе и общаться ни с кем не хочется. Да и не надо это тебе.
Леша. Почему - не надо? Просто, когда совсем плохо, открываю дверь в лес и разговариваю с лесом.
Кирилл. Ха! И что он тебе отвечает?
Леша. Не знаю! Однажды я очень переживал за свою бабушку. Вышел и поделился с лесом. Вдруг появился белый огненный шар. Он светился как экран телевизора и там я увидел картинку. Моя бабка лежит без сознания на пригорке, а рядом скорая помощь. Я – бегом на почту и точно. Бабка в больнице. Так что, когда что-то хочешь узнать, всегда кто-нибудь да поддержит. Если не веришь человеку, то поверь богу что ли.
Кирилл. Я верю только в то, что вижу. А бога я не вижу и не могу пощупать. Я материалист. Математик. Я должен все понять, чтобы принять.
Леша. А как же вера, надежда, любовь?
Кирилл. Абстракция. Ты что, хочешь, чтобы я открыл эту дверь и стал говорить как ты с лесом?
Леша. Ну, если это тебе поможет, успокоить – почему бы и нет?
Кирилл. Что мне делать, как жить дальше?
Леша. Может, помочь чем?
Кирилл. Чем? Я не умею свои проблемы взваливать на чужие плечи.
Леша. Да ничего ты не взваливаешь. Я справлюсь.
Кирилл. Ладно. Я пошел. Все мое – это мое. Все равно никто никому не нужен.
Леша. Почему никому? Ты мне нужен.
Кирилл. Спасибо. Ну, прощай. Я бы остался, не меня ждут.
Леша. Пока. Хочешь, я пойду с тобой.
Кирилл (резко). Нет!
Леша. Не психуй. Я все равно не имею права оставить пост.
Кирилл. Извини. Я вернусь обязательно. Только обещая больше о мистике не говорить.
Леша. О'кей. Хорошо!
Кирилл. Не хочу уходить.
Леша. Не уходи.
Кирилл. Ладно. Я пошел. (Резко выходит за дверь)
Леша. Почему верят в силу, рациональность, а не верят в природу. А бога считают Дедом Морозом, исполняющим пожелания. Ненавидеть легче, чем любить. Любовь требует работы души. Опять сам с собой говорю, точно схожу с ума. Опять! Мы с детства привыкаем к одиночеству с самого раннего возраста. Нам твердят – ты должен делать так или по-другому. Ты должен верить в это государство, в семью, в маму и папу, которые самые лучшие для тебя на свете, а родители тоже считают себя или самыми лучшими или самыми несчастными, создавая уют только для себя, для своего удобства, не думая ни о ком другом. Хорошо, если думаешь о благе близкого человека, но, по большому счету, главное, чтобы было удобно мне, престижно. Чтобы соседи, друзья, родители ничего не сказали. Главное – не выделяться из общепринятых норм поведения. А если живешь не так, то все отворачиваются не только от тебя, но ее и друг от друга. А как же, вдруг кто-то не так тебя поймет и услышит? Не то, что ты из себя изображаешь. Поэтому лучше спрятаться в скорлупу своего дома, имиджа, представлений. Зачем пытаться докопаться до своей души? Зачем, когда все вокруг живут каждый в своем мире и никто не ищет не то что гармонии с природой, а даже гармонии с самими собой или хотя бы с тем делом, которое они выбирают. И зачем я все это говорю? Все, пора спать.


***
Комната

Леша. Оля, ты дома?
Оля. Ага, сейчас икру перемешаю и приду.
Леша. А где бабуля?
Оля. Ушла на базар.
Леша. Это хорошо.
Оля. Чай будешь?
Леша. Я ездил к матери в дом инвалидов за город.
Оля. Ну и как она там?
Леша. Оля, мама умерла.
Оля. Ты что шутишь?
Леша. Нет, я приехал, а ее они сами похоронили.
Оля. Как – похоронили?
Леша. Говорят, адрес был написан неправильно. Послали телеграмму, но она видимо не дошла. Они, представляешь, смеются. Я спрашиваю, где похоронена, а они смеются. Говорят, что не знают русского языка. А я им говорю – «Вы кончали русские институты и дипломы у вас на русском языке. Не морочьте голову. Покажите, где могила». Потом бродил по этому городу, ничего не помню.
Оля. Ой, мамочка. Что же теперь, как теперь? А поминки?
Леша. Это не самое страшное. А что же с бабушкой? Я ей сказать не смогу.
Оля. Да, да! Не надо говорить, а то вдруг что-нибудь случится. Леш, у меня теперь кроме тебя никого не осталось. Ты же больше никуда не денешься?
Леша. Да куда я денусь?! Мой поезд уже уехал. Поступать поздно, вот и буду студией заниматься – все, что мне осталось.
Оля. Хочешь чаю?
Леша. Давай.


***
Воспоминания

Прапорщик. Рядовой Крылов! Опять из самоволки! Вы знакомы с Кириллом?
Леша. Да.
Прапорщик. Он вам что-нибудь говорил?
Леша. Да нет. Мы с ним виделись-то всего три раза.
Прапор. В части надо бывать чаще, а не шарахаться черт знает где, а потом вас находят избитыми или повешенными.
Леша. Кто повесился?..
Прапорщик. Твой друг Кирилл.
Леша. Как... Нет... Я же с ним недавно разговаривал.
Прапорщик. О чем?
Леша. Он сказал, что его кто-то ждал.
Прапорщик. Кто?
Леша. Не знаю. Ничего не знаю.
Прапорщик. На, держи лист, пиши заявление.
Леша. Какое?
Прапорщик. Отправить тебя надо в другую часть.
Леша. Что писать?
Прапорщик. Я, Крылов А.И., не могу нести ответственность за свои поступки.
Леша. А зачем это надо?
Прапорщик. Написал?
Леша. Да.
Прапорщик. Давай сюда. Полежишь в больнице, поумнеешь.
Леша. Кирилл повесился… (как в трансе) Повесился. Зачем вы его фото повесили в стенгазете? Зачем вы его фото повесили?


***
Комната, потом кладбище.

Врач. Эй, проведи его на кладбище, там покажи могилу.
Кладбище, кресты.
Санитарка. Здесь вот, где-то здесь. Я помню, где-то здесь похоронена.
Врач. Эй! Давай быстрей! Вон могила без таблички, наверное это она.
Санитар. Да, это точно она.
Леша (подходит к могиле). Нет, не та.
Врач. Как не та? Я же знаю. Я сам хоронила вот вместе с санитаркой. А ну, подтверди.
Санитарка - Да, конечно. Я помню, это здесь.
Леша - Не знаю. Меня что-то не пускает. Я еще посмотрю.
Отшатывается от могилы.
Врач - Ну, ищите тогда сами.
Леша - Сейчас, конечно, знаете, как будто кто-то разворачивает (поворачивается на 180 градусов, показывает на могилу). Вот, она лежит здесь.
Врач. Да как это здесь?
Леша (себе). Она сама меня притянула.
Санитарка. Ой, и точно. Смотрите, табличка с ее инициалами. И как нашли?
Леша медленно садится на колено рядом, молча плачет.
Санитарка. Хотите, я новый крест сделаю, побольше?


***
Воспоминания

Леша один в вагончике. Открывает дверь, садится на порог. Идет дождь. Начинает говорить.

Леша. Ну вот, значит я уезжаю отсюда. Переводят меня в другую часть. Спасибо вам за все. Я не знаю, что ты и кто ты. Может, это все лишь мое воображение. Чересчур больное. Но спасибо за поддержку и прощай. Я вряд ли когда-нибудь сюда приду. Вы знаете, это наверно смешно, но я очень полюбил вас. Особенно, когда рано утром забирался на подъемный кран встречать рассвет. Светало как-то тихо и постепенно, потом на какое-то мгновение все замирает. И, как взрыв, всегда неожиданно первый луч солнца – и лес всегда наполняется пением птиц. От нахлынувших чувств душа переполняется любовью. Я не знаю, к чему. К миру природы. И$ просто жалко Кирилла, который повесился. Зачем он так? Не стерпел издевательств и насилия над собой. Пришел бы сюда, попросил бы поддержки у тебя. Но он в тебя не верил. Ладно, прощай, не поминай меня плохо. Я очень к тебе привязался.
Дождь усиливается. Леша входит в вагончик. Стук веток по крыше.
Голос. Уходи отсюда.
Леша (медленно). Не понял. Ты никогда не говорил со мной. Это галики, нервы. Успокойся и спать.
Дождь усиливается, по железной крыше ударяет ветка.
Голос. Уходи быстро.
Леша. Куда я пойду, дождь же.
Голос. Я сказал – быстро. Уходи прочь, выходи!
Леша. Хорошо. Я выйду.
Леша берет велик. Накидывает сверху целлофановый мешок, выходит, захлопывает дверь. В этот миг раздается гром и вагончик вспыхивает. Он горит резко и сильно каким-то голубым или белым огнем.


***
Воспоминания

Прапорщик. Зачем он это сделал? Сжег вагончик.
Лейтенант. Не знаю.
Прапорщик. А что он?
Лейтенант. Ничего. Молчит и смотрит в одну точку.
Прапорщик. Не похоже, что это он. Если бы он – вагончик бы сгорел изнутри, а так – он как в лепешку, расплавился.
Лейтенант. Наверное, молния попала.
Прапорщик. Сколько ему еще служить?
Лейтенант. Да вообще-то, он дембель еще недели две.
Прапорщик. Подпиши ему обходной лист. Пусть едет домой. Там врачи разберутся.
Лейтенант. Есть отправить его домой.


***
Приемная комиссия

Человек. Ну, Крылов, и как вас занесло в театр?
Леша. Меня не заносило, уже десять лет в нем работаю.
Человек. А мы принимаем только молодых. Ну, ладно, покажите этюд «Человек танцует перед самоубийством».
Леша. Самоубийство – это самое простое. А вот вы попробуйте выжить, когда мать умерла, а ты не смог ее даже похоронить. Друг повесился, а ты не смог удержать. Любимая ушла – не смог остановить. А дома тебя ждет сестра, которую надо поддержать. Убить себя – это самое легкое. А вот ты попробуй выжить и жить, любить и творить дальше. Главное – не отчаиваться, а верить. А если я буду танцевать, значит буду жить и не покончу с собой,хотя!?

Конец