Сказка про длинную шею

В одном известном городе, название которого я позабыл, установили гильотину. Градоначальник купил ее у своих деловых партнеров, но для собственных нужд.

Хотя я сейчас не совсем удачно выразился: «для собственных нужд». Для нужд свободных граждан, разумеется! Градоначальник постоянно твердил, что в лепешку готов расшибиться, лишь бы они были счастливы. А с гильотиной их счастье возрастет многократно.

Купить купили, но уже несколько месяцев гильотина простаивала без дела. Конечно, смертные приговоры в свободном городе продолжали регулярно выносить, но и старые демократические традиции никто не отменял, когда свободные граждане сами выбирали себе способ казни: либо повешение, либо отсечение головы.

И если в прежние времена «смертники» более охотно шли на свидание к палачу с топором, то теперь все, как один, требовали для себя виселицу.

«Человеческого общения им не хватает, что ли? Вот и не нужна им бездушная машина», - думал градоначальник.

А ведь кто-нибудь мог бы рискнуть и попробовать: а вдруг гильотина не работает? Но в свободном городе даже приговоренные к смерти оставались максималистами и выбирали надежность.

Градоначальник всегда был демократом до мозга костей, а потому и не собирался менять законы. Но и с этим безобразием надо заканчивать!

И вот однажды, проводя совещание со своими замами, градоначальник вдруг увидел, что у Девяносто девятого заместителя очень длинная шея.

«Девяносто девятый заместитель просто просится на гильотину!» - сказал себе градоначальник.

Сказано – сделано. На следующий день Девяносто девятому заместителю предъявили обвинение в государственной измене, а уже через час он дал признательные показания. Причем, сознался сам, добровольно, без всякого физического воздействия – пытки в свободном городе не применялись принципиально. Разве что так, чисто символически: дыба, испанский сапог, раскаленное железо и прочие пустяки.

Но и государственные преступники в свободном городе имели право выбора, но это был уже другой, более сложный выбор: либо отсечение головы, либо на кол.
И Девяносто девятый заместитель, естественно, выбрал гильотину.

Градоначальник лично присутствовал на казни, и казнь на гильотине ему очень понравилась: эффектно и эстетично. И, может быть, даже не больно, но кто же теперь поделится своими впечатлениями?

Хотелось продолжения, а потому на следующем совещании градоначальник высмотрел еще одного своего заместителя с длинной шеей.
Так оно дальше и пошло по накатанной: совещание – обвинение в измене - признание вины – гильотина.

Заместители долго не могли понять, почему градоначальник их так внимательно рассматривает, а когда, наконец, поняли, то пришли в ужас. И дома стали линейками измерять свою шею. И если она оказывалась короче, чем у некоторых других коллег, несказанно радовались.

Стоит ли говорить о том, что отныне заместители не только на совещания, но и целый день ходили, втянув голову в плечи? Но и дома они не меняли своей мудрой и правильно позы: а вдруг жена донесет?

И людей с длинной шеей в окружении градоначальника не осталось. Но требовалось из кого-то выбирать, и выбор пал на Тринадцатого заместителя. Тринадцатым заместителям вечно не везло, но такой уж у них несчастливый номер. А если ты ходишь в замах, то терпи!

Вот только Тринадцатый заместитель оказался то ли мазохистом, то ли геем и захотел, чтобы его посадили на кол. При этом он не ползал на коленях, как другие, не целовал градоначальнику руку и не молил о пощаде. Явный заговорщик! Вот так случайно и раскрывается настоящий заговор!..

Но на кол так на кол – разнообразие в казнях тоже не повредит, чтобы гильотина не приедалась.

Казни продолжались, и вскоре количество заместителей градоначальника сократилось вдвое. Но при этом и эффективность их деятельности ничуть не снизилась: они и раньше не работали, и теперь лишь продолжали изображать бурную деятельность, бегая из кабинета в кабинет и подписывая ненужные бумаги.

Пришло, однако, время, когда и градоначальник смекнул: если извести всех заместителей, то свободные граждане, упаси Господи, могут подумать, что эти замы и не нужны были вовсе. А там – страшно представить – придут к выводу, что можно обойтись и без градоначальника!

Пока что градоначальник не опасался бунтов или почти не опасался, для бунтов не было никаких предпосылок. В свободном городе было все: грязные улицы, отвратительные дороги, обветшалые дома, прогнившие инженерные сети, непомерно высокие цены и тарифы, ничтожно маленькие зарплаты – но поводов для бунта никаких. Но ведь и крамольная мысль, засевшая в головах свободных граждан, - мина замедленного действия!

А потому градоначальник оставил в покое своих заместителей и пошел в народ. Понятное дело, не сам пошел, это свободных граждан приводили к градоначальнику: на городской площади устраивались праздники, а градоначальник сидел в своем дворце и высматривал по видеокамере длинные шеи.

Так что пришлось и свободным гражданам отведать гильотину на собственной шее. Но отведать по-разному: одни подставляли шею под треугольный нож, другие втягивали ее в плечи, стоя пока что в толпе зрителей и наблюдая за казнью.

Но постепенно казнь на гильотине стала надоедать. Свободные граждане – один за другим – начинали думать: а почему казнят лишь людей с длинной шеей? Но ведь как интересно узнать, насколько гильотина эффективна для людей с короткой шеей!

Думать-то они думали, но до поры до времени помалкивали. Потому что самая короткая шея в свободном городе была у градоначальника…