На север Сахалина

               
      Прошло какое-то время, и семья Дуняши собралась переезжать жить на север Сахалина.
«Там нефть, заработки хорошие», - слышала она разговоры родителей. Мама собирала и складывала вещи в большие деревянные чемоданы. Они были такие, что Дуня могла легко там разместиться.
      Аэропорт находился в Южно-Сахалинске, и из Холмска надо ехать туда на поезде. Железная дорога-узкоколейка, построенная ещё японцами в двадцатых годах, связывала города, которые тогда назывались Тойохара и Маока (Южно-Сахалинск – Холмск). Проложена она в сложной горной местности, с множеством сопок, распадков и перевалов. На линии более тридцати тоннелей и мостов, которые сплетаются в сложные архитектурные сооружения. Но самым знаменитым считался «Чёртов мост», перекинувшийся между сопок над глубоким ущельем. Так назвали его железнодорожниками от захватывающей дух высоты. Кстати сказать, этот мост состоял из трёх тоннелей и выходов из них на мосты, которые каким-то невероятным образом поднимались вверх, но, пассажиры, находящиеся в вагонах, подъёма не ощущали.
      Ехать до Южно-Сахалинска девяносто километров, поезд идёт пять часов, скорость небольшая. Состав тащит паровоз, из трубы которого валит дым, и, как только он въезжает в тоннель, дым тотчас оказывается в вагонах. Пассажиры скорее закрывают окна, а когда состав покидает тоннель, снова их открывают.
      Август на Сахалине – это уже ранняя осень. В природе начинается разноцветье. Дуняша сидела на деревянной лавке и смотрела в окно на открывающиеся виды. Раньше она никогда так далеко не выезжала, и это путешествие казалось девочке очень увлекательным. Она рассматривала «пробегающие» мимо низкорослые деревья и кусты, выросшие до гигантских размеров травянистые растения, слушала стук колёс на стыках и замирала, когда поезд въезжал в очередной тоннель. В вагоне свет не включали, и освещался он только отблеском висящих в тоннеле на определённом расстоянии друг от друга настенных фонарей. Тоннели были все разные: какие-то - короткие, другие - длинные; одни - узкие, другие пошире. Дуняша заметила, что стены тоже выглядели по-разному: где-то сделаны бетонные своды с толстыми колоннами, другие выложены кирпичом. Девочка старалась разглядеть каждую деталь, но ничего особо интересного там не было: серые, блёклые, иногда с водяными потёками стены, фонари с мутными, пыльными стёклами, закреплённые в металлические «колпаки» да чёрные провода между фонарями. Но Дуняша видела всё это первый раз в жизни и, поэтому, ей было интересно.
    Вокзалы, перегрузки… Родители усаживали Дуняшу на чемоданы: «Охраняй!», а сами бегали по делам, стояли в очереди за билетами. И тут, и там лежали такие же кучи вещей, на которых сидели маленькие дети. Это было обычное дело при переездах. Володя тоже помогал родителям перетаскивать вещи. Иногда он уходил пройтись, ему разрешалось – он был школьником, и тогда Дуняша оставалась одна. Девочка «охраняла» вещи и думала: «Что же такое – аэропорт?» Она видела только морской порт и заходящие в него суда. А что такое аэропорт? Этого она не знала и с нетерпением хотела скорее его увидеть.
     Аэропорт оказался одноэтажным деревянным домом, выкрашенным в синий цвет. Ничего примечательного. Внутри зала ожидания посередине и у стен были расставлены деревянные сидения, на которых сидели и лежали люди, рядом грудились чемоданы и узлы. С одной стороны виднелись небольшие окошки. Около одного из них толпилась очередь. С другой – две двери с надписями: «Комната матери и ребёнка» и «Медпункт». Напротив входа была такая же широкая дверь, над которой висела табличка «Выход на лётное поле». И всё. Дуняша была немного разочарована. Она же мечтала увидеть… А что она мечтала увидеть? Ну, наверное, что-то такое, особенное. Но ничего необычного здесь не было.         
     Зато самолёты! Они стояли недалеко от здания аэропорта и были такие большие и красивые! Ну, конечно, большие, ведь раньше Дуняша видела их только летящими высоко в небе. На самолёты можно было смотреть, но только издалека, на лётное поле никого не пускали.
    Пришло время посадки. Самолёт Ли-2 встречал своих пассажиров. Он стоял с гордо поднятым «носом», так как передние колёса-шасси были гораздо больше и выше одного заднего. Люди шли пешком по полю с вещами к самолёту. Поднявшись по небольшой лестничке внутрь, Дуняша увидела по бортам две сплошные металлические скамейки, над которыми были написаны цифры – номера мест. Пассажиры, человек десять-двенадцать, расселись друг против друга. Сидения неудобные, жёсткие, да ещё и наклон самолёта… Правда, у каждого были «привязные» ремни. Пристегнулись. Окна-иллюминаторы за спиной, смотреть в них невозможно. Всем раздали какие-то пакеты. Девочка спросила: «Для чего?», но вразумительного ответа так и не получила.
      Самолёт заурчал и покатился по взлётному полю. Трясло довольно сильно, держаться было не за что, и Дуня ухватилась за сидение. Потом самолёт задрал «нос» ещё выше, трясти перестало, но зато все начали «падать» в сторону хвоста. Уши заложило и стало сильно колоть. Дуня почувствовала себя плохо. Ни открывание рта, ни сосательные конфеты оглушенность в ушах не снимали. Родители успокаивали девочку, говорили, что эти ощущения скоро пройдут, как только самолёт наберёт высоту. И действительно, самолёт выровнялся, колики в ушах стали слабее, но не исчезли. Дуняша потихоньку хныкала у мамы на коленках и прикрывала уши руками. К тому же, постоянный глухой гул, издаваемый моторами, добавлял неприятных ощущений. Через какое-то время самолёт начало трясти, он заваливался то на один бок, то на другой, то проваливался куда-то, то поднимался. Дуняша испугалась, что сейчас произойдёт что-то страшное, самолёт развалится на куски или с ним случится ещё что-нибудь плохое, и заревела в голос. Ей было плохо, во рту появился металлический привкус, и её вырвало. Вот когда девочка поняла, для чего эти самые мешочки. Рвало всех: и детей, и взрослых. Пилот объявил:
- Обходим нефронтальные грозовые облака… Потерпите, граждане… Турбулентность…
Дуня со страхом глядела на родителей, Володю, других пассажиров. Они, как будто, не боялись.
- Болтанка, воздушные ямы, - объяснила мама. – Скоро всё пройдёт. Не бойся. Всё будет хорошо.
      Дуняша немного успокоилась и сделала попытку «прислушаться» к своим ощущениям. Они были необычные. Раньше девочка никогда не испытывала таких чувств. Она даже попробовала «кататься» на «воздушных ямах», замирая на падениях и смеясь на подъёмах. К ней присоединились и другие дети. И через некоторое время все пассажиры самолёта включились в эту игру. Уже никто не боялся, дети не плакали. Но всё когда-то кончается. Самолёт выровнялся, гул его снова стал монотонным и убаюкивающим. И Дуняша заснула.
     - Доченька, просыпайся. Прилетели, - разбудил девочку голос мамы.
     Она открыла глаза. Гула моторов не было слышно. Пассажиры выходили из самолёта и шли в сторону такого же небольшого домика, как в Южно-Сахалинске, только ещё меньшего размера.
Это был аэропорт – Зональное. Здесь семье Дуняши предстояла пересадка на другой самолёт до города Оха. Несколько часов ожидания в маленьком зальчике с несколькими скамейками скрашивали прогулки около домика-«аэропорта». Ничего интересного там, конечно, тоже не было, но, хотя бы не сидеть постоянно на деревянной жёсткой скамейке. Место это казалось девочке совсем диким и безлюдным. Всего несколько домиков да пара собак, бегавших неподалёку. Оказывается, пассажиры на Оху, которых было восемь человек, ожидали прилёта другого самолёта. Он делал один рейс в день, а иногда прилетал и реже. Вскоре появился и он, долгожданный воздушный транспорт – зелёненький «кукурузник». Самолёт шустро приземлился, немного пробежав по покрытой зелёной травкой поляне. Пассажиры засуетились, начали выносить на улицу свои вещи-багаж. Прибывшие покинули самолёт, ожидавшие полёта погрузились и толклись у входа. Все ждали команды: «Занять свои места».
     Володя ходил вокруг самолёта, трогал обшивку, заглядывал под крылья, рассматривал двигатель... Дуняша крутилась тут же, повторяя все действия за братом. Обшивка наощупь оказалась тёплой, а от двигателя шёл какой-то запах.
     Объявили посадку. В отличие от Ли 2, у Ан-2 сидения стояли поперёк салона, были удобнее и можно смотреть в иллюминатор! Дуняша незамедлительно уселась около него. Небольшой разбег, взлёт, колики в ушах… Девочке стало нехорошо, всё, как в первый раз. Она прильнула к стеклу и стала рассматривать открывающиеся пейзажи. Удивительно, но Дуняша почувствовала себя лучше! К тому же, развернувшаяся перед её глазами картина поразила девочку. Она никак не ожидала такое увидеть! Внизу всё было какое-то мелкое: махонькие домики, вокруг них такие же небольшие огородики с разноцветными посадками, крохотные люди… Поля, речки, озерца…  Все такое маленькое, как будто игрушечное. И облака!.. Они были под самолётом, над ним и совсем рядом, протяни руку и коснёшься их! Некоторые похожи на куски ваты, другие, как тонкие перья, парящие в воздухе. У Дуняши захватило дух… Она, не отрываясь, во все глаза смотрела в иллюминатор, восхищённая и восторженная, позабыв, что недавно чувствовала себя плохо. Но, всё-таки утомительный день дал о себе знать, и шестилетняя девочка, прилегла на коленки мамы и заснула.
       Оха встретила путешественников неприветливым мелким дождём. Дуняша куталась в своё намокшее пальтишко, но порывы холодного ветра всё же пронизывали её маленькое тельце до самых костей. Опять переезды, опять перегрузки. До райцентра Ноглики добирались на закопченном поезде, состоящем из двух вагончиков, который тянул вперёд паровозик-мотовоз. Железная дорога-узкоколейка японской постройки на севере Сахалина оказалась ещё более узкой, чем на южном. Даже маленькой Дуняше было непривычно видеть такие миниатюрные вагончики. Вскоре семья всё-таки добралась до конечной точки их путешествия – посёлка Катангли.