Глава 3 Предложение

Выслушав мой короткий рассказ, мужчина задумался будто сортируя информацию. Лично мне не представлялось возможным собрать обрывочные воспоминания в единую картину, способную прояснить происходящее. Но, похоже, Стейна Клефола мое сумбурное повествование удовлетворило.

- Сразу предупреждаю, моим магическим воспитанием не занимались. И, будучи обычным человеком, то есть лишенным магии, могу лишь предположить что-то. Подозреваю, что с тобой произошло следующее, - начал тот, - Что каким-то образом объясняет, хотя, еще раз напомню, я могу ошибаться. В своем мире ты погибла от столкновения с экипажем, в ту же секунду в этом мире погибла и Вионерра. Что случилось с ней в пути, неизвестно. Твою душу перенесло в ее тело, а из воспоминаний девушки осталось только имя, память же заполнилась твоими воспоминаниями и знаниями, могу предположить потому что их было больше, чем у прошлой хозяйки тела. Ты получила ее магию, а татуировка…

Стейн задумался, мы некоторое время просто молча пили остывающий чай, я ждала, когда мужчина продолжит.

- Это не просто татуировка, Ви. Если у кого-то типа тебя обнаруживают магию, чаще всего в раннем детстве, ребенка отвозят в храм, где монахи проводят обряд Аркуса. Магия завязана на ауре, которая хранит личность носителя. На ауре мага ставят печать, которая ослабевает силу магии, то есть способности по-прежнему остаются, но маг не может ими воспользоваться в полной мере. В результате ритуала на предплечье появляется знак в виде татуировки, которая кольцом обхватывает вокруг. Это знак порченных, которым остается лишь быть альхи или сканти, и то и другое фактически является рабством, хозяева получают машину, отдающие крупицы магии на пользу дома, на приличную работу таких никто не возьмет. Можно, конечно, скрывать магическую природу, но если правда раскроется, то это прямой путь в тюрьмы инквизиции. В твоем случае, сразу предупреждаю, это лишь моя догадка, но, похоже, со смертью Вионерры умерла и ее аура, на которой стояла печать. Ты обрела магию, которая осталась в теле, а с аурой Веры монахи не работали. Ты уникальна, но ходишь по лезвию ножа. Если кто-то узнает, что не проходила ритуал, тебе конец.

Я сглотнула, так себе перспектива вырисовывается, или жить и ждать, пока за тобой придут и казнят или идти и сдаваться храмовникам, чтобы казнили сразу.

- И что же мне делать? Я не самоубийца чтобы идти и сдаваться монахам добровольно.

- Я тоже так думаю. Но чисто с теоретической стороны хотел бы посмотреть, на что способна твоя магия.

- Пока лишь знаю, что очень быстро управляюсь со стиркой или мытьем полов.

- Это, конечно, хорошо, - задумался Стейн, - Но я думал, что с таким потенциалом ты сможешь стать больше, чем помощница по хозяйству. Слушай, оставайся у меня на ночь, - я скептически вскинула бровь, и тот быстро добавил - В доме наверху есть свободная комната, а завтра с утра устроим испытание.

Меня ждала комната по размеру почти в два раза превышающая прежнюю на постоялом дворе и с собственной ванной комнатой. А когда не веря своим глазам повернула кран, оказавшийся краном, а не просто декором и оттуда полилась нагретая вода, не сдержав эмоции завизжала от восторга. Я считала, что Вертес был развитым городом? Это то же самое, что сравнивать поселок городского типа с Москвой. За возможность принять ванну вместо ежедневных манипуляций с тазиком готова была, если не продать душу, то точно подписаться на все условия работы на Стейна.

После завтрака мы заперлись в ванной. Во-первых, там есть вода, во-вторых, нет окон чтобы избежать появления случайных свидетелей. Нет, менять температуру воды я не могла, как и не могла создать лед или вскипятить воду рукой. Стоя в ледяной воде я мерзла, как и обычный человек, хотя, как объяснил Стейн, мне просто могло не хватать практики. Зато я провела под водой две минуты, больше экспериментировать не стали. Но самое необычное проявление оказалось напрямую с водой не связано. Я могла находить предметы, получив точное описание словесное или по картинке. Надо было просто оказаться в помещении или ограниченном абстрактными рамками квадрате.

У Стейна родилась гениальная идея. Но для этого нужно было пройти специальную подготовку. Это было непросто, правильнее сказать, нереально, но отступать не в моем характере. Для начала он принес два артефакта, откуда их достал думать не хотелось. Меньше знаешь, как говорится, крепче спишь. Первый определял биологический возраст, оказалось, что в этом мире в январе мне исполнилось семнадцать. Второй определял магию, даже смешанную или спящую. Стихия, как мы оба догадывались, оказалась вода, которая может принимать боевую форму, к сожалению, артефакт не уточнил какую именно; бытовую, как было с домашними делами и разлитым зельем; и ментальную - что выражалось в интуиции во время поиска. Распространялись ли способности на поиск людей при определенном развитии или ограничены лишь неживыми материями, не знал никто, а спросить кого-то чревато риском лишиться жизни.

Во-первых, тренировалась способность производить поиск. Оценить обстановку, чтобы определить, где возможно спрятана или скрыта нужная вещь. Стейн Клефол обладал очень широкой сетью клиентов и союзников. Чаще всего, меня обучали трое, сам Стейн Клефол, Эрл Навето и Станвик Йор, ставшие неизменными спутниками на время подготовки. Во время учебных занятий я оказывалась и в богатых особняках и в подземных лабиринтах канализации, в комнатах, забитых всякой всячиной и в абсолютно пустых четырех стенах. Каждый раз необходимо было отыскать конкретную вещь. Постепенно вводилось ограничение по времени, мы начинали с нескольких часов, постепенно снижая до нескольких минут. За это время нужно было сориентироваться в обстановке, определить место расположения и достать искомое. Если не получалось уложиться в установленное время, начинала сначала только уже с другой локацией.

Вторая наука, позволяющая заполучить предмет поиска - вскрытие замков. Стейн и пара его спецов учили меня искусству взлома. И если вначале оставались сомнения в их роде занятий, то теперь я сама становилась частью криминального мира. Каждый день по несколько часов, навесные, врезные, с секретом, даже как подбирать код. Учили, как пользоваться отмычками и даже как сделать их из подручных материалов. Главное, как открыть бесшумно и тихо. Быстрота не обсуждалась, она подразумевалась как само собой разумеющееся. Я попросила тонкие перчатки чтобы не оставлять отпечатки поделившись знаниями об уликах в нашем мире. Никогда не думала, что пальцы могут болеть или уставать, оказывается, еще как могут. Каждый вечер после тренировок с ключами и замками устраивала расслабляющую ванну для рук, чтобы снять напряжение  с ноющих мышц. Терпению моих учителей можно было позавидовать. На каждую неудачу следовало неизменное «пробуй еще», «не получается сейчас, повтори раз пятьдесят, тогда получится». Когда стало получаться со сложными замками, подготовка переходила к следующему уровню: вскрывать с закрытыми глазами, опираясь только на ощущения на случай, если придется работать в полной темноте. Я твердила, что это безумие, что такое человеку не под силу, мне же отвечали, что рамки мы устанавливаем себе сами и часто не догадываемся, на что способно человеческое тело. Я могла сколько угодно рыдать, психовать, устраивать истерики, учителя же были непреклонны: «Успокоилась? Продолжаем». Дни сменяли недели, недели сменяли месяцы. Каждый день с раннего утра и до поздней ночи. Силы оставались доползти до постели и часто не раздеваясь падала на кровать провалившись в сон. Теория постепенно переходила в практику, к предыдущим навыком добавилось учиться справляться с эмоциями и не давать волю волнению. Работая с замками нужен холодный ум и ловкие пальцы, дрожащими руками вскрывать не получится. В редкие минуты отдыха думала, интересно на земле шпионы тоже проходят подобную школу или это исключительно мне так повезло.

После этого начался этап, которого боялась больше всего - физическая и силовая подготовка. Меня заставляли бегать по пересеченной местности, внутри лабиринтов, по коридорам оставаясь бесшумной, в длинной юбке или штанах, перепрыгивая или обходя препятствия не сбавляя скорости. Легкие горели, вспоминала свои утренние пробежки трусцой в парке перед работой и понимала, то был не бег. Увеличивалось расстояние, тренировали выдержку. Затем был быстрый бег, резкая остановка, минута на восстановление дыхания, непринужденная беседа и опять переход на бег. Иногда приходилось на ходу нырнуть в люк или найти укрытие. «Никогда не отключай голову», - повторяли мне, - «Уйти от погони можно найдя укрытие, которое не придет в голову преследователю. Но никогда не загоняй себя в тупик».

Когда бег по земле и под землей перестал вызывать дрожь в коленках, тренировки перешли на крыши. Тут я не выдержала. Это был самый большой страх, я с детства боялась высоты. Первый раз, когда пробежав бесконечную винтовую лестницу, передо мной оказалось окно, через которое виднелись скаты крыш с трубами. Я закрыла глаза и присела на ступеньку. Кружилась голова, тело стало ватным, дыхание участилось. Несмотря, что снабдили веревочной страховкой, я не могла ступить и шагу наружу.

- Я туда не пойду, - замахала головой, паника подступала тошнотой к горлу.

- И почему же?

- Боюсь, - призналась, не смущаясь слабости.

- Чего?

- Высоты, конечно, - съязвила в ответ, - А что, не видно?

- Нет, Ви, - меня заставили посмотреть в глаза безжалостному учителю, - Высота это результат твоего страха, а есть причина, почему ты ее боишься. Когда поймешь причину, сможешь побудить страх. Подумай в свободное время. Часто наши страхи берут начало в детстве. На сегодня все. Завтра утром жду ответ.

И Эрл Навето зашагал вперед, через пару минут растворившись в толпе.

«Психолог, твою мать», - выругалась про себя, сворачивая на освещенную улицу. Я злилась не на него, а на себя. Потому что этот парень, с которым мы были ровесники, как ни обидно было признавать, оказался прав. Почему меня пугала высота, никогда не задумывалась. Просто боялась и жила со своим страхом избегая всего, что с ним связано.

Что случилось в детстве, ставшее причиной фобии? Падение? Кто не падал в детстве? Разбитые коленки, неудачные попытки освоить велосипед. Вспомнился случай, когда мне было лет восемь, каждое лето родители меня отправляли к бабушке в деревню на все каникулы. В тот день мы с подружками отправились в заброшенный сад за сливами. До этого дня я спокойно лазала по деревьям. Сад был рядом с автобусной остановкой. Занятая болтовней я тянулась за самой большой и спелой сливой, как вдруг услышала знакомый голос:

Вера! Что ты там делаешь? Слезай оттуда немедленно! Ты же упадешь, - это была мама, решившая сделать сюрприз и проведать дочь, и которая проходила мимо сада и заметила на дереве мое голубое платье.

Я, осознавшая, что только что застали на месте преступления, чуть не потеряла равновесие, хорошо, что вовремя подхватила Полина, не дав свалиться с высоты. И в тот момент я поняла, что не могу слезть. Ноги дрожали, не находили ветки для опоры. В итоге я закрыв глаза спрыгнула вниз, ободрав руки и колени. Мама ругала всю дорогу до дома, что я не думаю, чем чреваты такие развлечения, что хочу разбиться и не люблю родителей.

Утром меня ждали неизменная троица: Стейн, Эрл и Станвик, который знал город как свои пять пальцев и показывал неприметные места, открывающие подземные проходы или ходы, ведущие из города.

- Теперь ты понимаешь? - спросили меня, выслушав случай, ставший главным триггером, вызывавшим страх.

Я отрицательно покачала головой. Боль падения отпечаталась в памяти и тело теперь всякий раз вспоминает и защищает чтобы не повторилось?

- Это не твой страх, Ви, - терпеливо подсказал Стейн, - Твоя мать боялась и внушила страх своему ребенку. Если бы высоты боялась сама, то тебя бы не было на том дереве.

- Точно, собирала бы сливы с земли или ловила, что подружки кидают, - согласился Станвик.

Поэтому этап бега по крышам продолжился, только из-за моих страхов растянулся надолго. Сначала мы вместе с кем-то отправлялись на крышу смотреть на город. Потом училась стоять без поддержки, оставляли одну и заставляли идти. Я знала, что меня ждут на том конце, даже если никого не видно. Я училась держать глаза открытыми, хотя парни шутили, что умение передвигаться по крыше с закрытыми глазами не так уж и плохо. Лишь отмахивалась, хотя, кто знает, с них станется. Когда Стейн заметил, что меня больше не трясет, начали пробовать бег, а потом прыжки с крыши на крышу. Одно дело бегать, видя опору под ногами, другое, когда перед тобой пропасть. Добежав до края и увидев, как высоко я над землей, страх вернулся. Я отползла от края и села, спрятав лицо в дрожащих коленях.

- Эй, смотри, как я умею - заметив мое состояние, крикнул Эрл, и на моих глазах легко перемахнул на крышу соседнего дома, и начав передо мной прыгать туда и обратно, - Слабо, да?

Вот гад, знает, на что давить. Поднявшись с места, подошла к краю крыши, намереваясь прыгнуть, но меня остановили за руку.

- Не так, дай руку.

Мы ушли в точку старта, разогнались, перейдя на быстрый бег, приближаясь к краю, меня взяли за руку, а потом был прыжок. Миг и мы уже на другой стороне. Не веря тому, что сейчас только что произошло, я подошла к краю. Эрл замер рядом. Я не смотрела вниз, лишь оценивала расстояние между домами. Это как умение летать, только доступное людям. Пусть просвет был не больше полуметра, только я знала, насколько огромная победа была только что одержана.

- Хочу попробовать еще.

Прыжки, бег, лестницы, крыши, калейдоскоп событий, повторяющийся каждый день. Постепенно ясные дни сменились противным холодным дождем. Погода не мешала, а, наоборот, открыла новые перспективы, как любил поговаривать Станвик. Бег по мокрым крышам, скажи мне кто-то пару лет назад, что так будет проходить каждый день невзирая на погоду, и я бы отправила того умника провериться у специалиста, навязчивые фантазии надо лечить. Знали бы вы, насколько скользкая черепица, по ней идти невозможно, не то что бегать. Каждый раз думала, вот сейчас точно поскользнусь и разобьюсь в лепешку. Сердце замирало, что, кажется, билось через раз. Бег по лестницам, бег по крышам, прыжки. Ветер, дождь, ясно, туман, погода никогда не была оправданием отменить очередное занятие. Каждый день - очередная практика экстремального спорта.

Освоенные крыши дополнились вертикальными поверхностями. Начались деревья, ограды и стены. Мне стало смешно, вспомнилось, как хотела записаться в клуб по скалолазанию, а там не было мест. Мечты сбываются. Только тут у тебя голые руки и голова, никакого талька, никакой экипировки. Сначала были мозоли и сломанные ногти, потом просто содранная в кровь кожа. А тренировку с замками никто не отменял. Сколько слез было пролито за эти месяцы, хоть бы одно слово сочувствия, лишь сухое «Соберись, подобрала сопли и за работу». Да будь она проклята, эта работа. Каждое утро хотелось умереть до того, как взойдет солнце. Потому что знала, что принесет очередной день: бег, куда-то залезть, вскрыть замок, осмотреть помещение, найти спрятанный предмет, забрать его, все закрыть, скрыть следы присутствия, уйти через окно на крышу или через ограду, лестница, люк, канализация, база. Новые навыки отрабатывались до автоматизма. Иногда инсценировали погоню или задержание. Учили контролировать эмоции, язык тела, что отвечать, чтобы отвести подозрение, как правильно включать дурочку, чтобы не разозлить законников, а создать впечатление, что они зря теряют время, в то время, как настоящий преступник уходит безнаказанным.

После того, как задания на выносливость стали получаться с меньшим количеством слез и травм, меня учили писать и читать. Способность понимать устную речь и говорить досталось в наследство с прошлым телом. Как я делала заказы? В основном это были цифры количества. Читала печатные тексты и рукописные, училась разбирать почерки, а так же оставлять закодированные послания. Группа Стейна пользовалась специальным языком, где особые символы сочетались с традиционной письменностью. Пробовала составлять тексты по заданию. Иногда задание включало условную ситуацию и надо было оставить послание в видном месте так, чтобы его увидел и смог прочесть только свой.

Вместе с чтением мне давали уроки истории, географии и этикета. В случае, если придется кем-то притворяться, не должно возникнуть казусов из-за отсутствия знаний каких-то деталей или особенностей места или времени. Наконец передо мной оказалась подробная карта Скайгании и соседних государств с указанием городов, поселков, деревень. А также названия лесов, рек, главных дорог и даже земли родов светлейших магов. Та самая элита, которая хранила магию. Учитывая специфику нашей «работы» отдельно уделили внимание тюрьмам страны, обычным и принадлежащих инквизиции и тайной службе. Не знаю, как они смогли получить такую секретную информацию, но помимо расположения мне рассказывали про устройство охраны и подземные ходы. Все нужно было запоминать, записи делать не разрешали. Каждый месяц была проверка: история, география, литература, право и этикет.

И самостоятельные тренировки магии. Тут приходилось действовать по наитию. Книг даже в закрытом доступе не было. Если магию искореняют в раннем возрасте, зачем объяснять или учить, как ей пользоваться. Не думаю, что избранные маги обучают своих детей по книгам из публичных библиотек. Было предположение, что можно поискать в хранилищах храмов, но лишний раз встречаться с монахами или еще хуже с инквизиторами опасно. Единственное, от чего я отказывалась несмотря на уговоры, научиться обращаться с оружием. Меч - это точно не моя стихия, от прочих кинжалов и стилетов так же наотрез отказалась. Пусть мне придется теперь оказаться по ту сторону закона, по крайней мере не опущусь до кровопролития. Сетуя на женское упрямство, мужчины убедили, что нужно хотя бы освоить простые приемы рукопашного боя, уметь элементарно защитить себя в случае опасности.

Незаметно пролетел год. Приближалась очередная осень, вторая осень в Алдмуре. Мышцы стали сильнее, от тщедушной фигурки, доставшейся вначале, которая могла переломиться от дуновения ветра, не осталось и следа. Вместе с ней ушла растерянность и страх неизвестности. Вечером мы стояли с Эрлом Навето, моим вторым учителем после Стейна на перекрестке. Он достал из куртки карманные часы и ждал, когда стрелка укажет начало новой минуты. Время пошло. Мне вручили листок с заданием, изучив которое сразу же сожгла, раздавив ногой остатки пепла. Не оборачиваясь пошла по адресу, свернув в узкий проулок, оглядываться назад нет смысла, и так понятно, на месте нашей встречи давно никого не было. Сделала быстрый круг по периметру здания, определила, где слепая зона, осмотрелась, нет ли поблизости охраны и собак, быстрое движение, подъем по стене, дом, кабинет. Без труда нашла тайный шкаф, в котором находилась тяжелая шкатулка. Нужная отмычка, заветный щелчок, и вот, браслет у меня. Быстро убрав все обратно, предварительно закрыв, осмотрелась, не оставила ли случайно что-то после себя. И вдруг за дверью послышались приближающиеся шаги, быстро метнувшись к окну, замерла на декоративном выступе снаружи. Тишина. Спрыгнула вниз, мягко приземлившись и уже спокойным шагом двигалась по оживленной улице, заветный перекресток, еще один и, наконец, нужный поворот. Дверь справа, сигнальный стук и вот уже улыбаясь вхожу в знакомую комнату. Я протянула завернутое в платок украшение, а Эрл достал часы, посмотрел на время и улыбнулся:

- Один час и тридцать семь минут. Испытание пройдено. Поздравляю, Ви, ты готова. Добро пожаловать в семью!