Марта и Миндовг 23

 А в это время на очередную охоту, к Траняте, уехал боярин Астафий.  Ох и славно они поохотились, множество дичи повезли к  замку Траняты его слуги на возках и телегах. Хорошо после прохладного осеннего леса очутиться дома, у очага, и  в ожидании трапезы, потягивать красное вино или пенистый мёд и неспешно беседовать.

Что сейчас и делали новгрудский боярин Астафий Константинович и  князь  Транята.
-Давай, выпьем Астафий, за моего родного дядюшку – короля Литовии, Миндовга!—торжественно провозглашал Транята, подымая кубок с заморским вином.—Сейчас его власть ещё больше усилиться.
-Выпьем!—без особой охоты подхватывал тост хозяина  гость.


Хитрый Транята всё примечал. Он помнил, что Астафий был недоволен,  что у Миндовга появились другие советники, которым тот больше доверял, чем боярину Астафию.  Видно ничего не изменилось в судьбе боярина, что так тяжко он вздыхает. «Надо воспользоваться моментом и подлить масла в огонь.»-- подумал Транята.
-А знает ли мой дядюшка какие козни готовят против него союзнички крестоносцы?—немного погодя, спросил  князь Транята.
-О чём говоришь, князь?—всполошился Астафий.—Какие ещё козни?
-А вы в Новогрудке об этом разве не ведаете?—деланно удивился Транята.—Да об этом весь Ливонский Орден знает! И мне  – хотят вскоре на деле, в бою объяснить. Только и я эти речи «говорить» умею. Пусть на лёгкую победу не надеются.


-Да о чём ты князь толкуешь, объясни, ради бога.—взмолился боярин.
-Да о дарственной грамоте короля Миндовга всех земель Жемойтии этим псам-рыцарям!  По-моему, и у меня спросить  надо было, как я  к этому отнесусь!
-Да никогда этого не было! Ей-богу!—ръяно закрестился Астафий.—и в мыслях у короля не было тебя, любимого племянника, сына сестры своей вотчины лишать. Да и не слишком ли крестоносцы замахиваются! Фальшивка это, князь, фальшивка! Головой ручаюсь!


-И это ещё не все, Астафий.—перешёл на зловещий шёпот Транята.—Тут доносят мне верные люди, чтобы опасался Миндовг крестоносцев. Знаешь, что они придумали?
-Что?—затаив дыхание, переспросил боярин.
- Они хотят его сыновей убить –Руклю и Репика!
-Да ты что, князь! Побойся бога! Не может такого быть!
-Не может быть!?—переспросил Транята.—А как тогда ты объяснишь, что они у себя  в Ордене грамоту состряпали -- «Дарственную на Литву в случае безпотомной смерти короля Миндовга». Ну, что сейчас скажешь?  Всю Литву хотят захапать наши бравые рыцари!
-Так надо короля быстрей предупредить.—заволновался Астафий.—Что против него такое замышляется.
-Вот ты и предупредишь.—ласково заметил Транята.—Король сразу поймёт, кто его верный слуга. Да, заодно передай дядюшке, чтобы он больше доверял своим родичам,  чем кому-либо другому. Мы его всегда поддержим – особенно в борьбе против рыцарей.


А в Новогрудском замке у обоих королевичей – траур. Скончался их любимый пёс –Лелюш.
-Мама, ну, почему он умер?—заливался слезами Репик, прижимаясь к Марте. Старший Рукля только молчал и шмыгал носом.—Такой весёлый добрый…- и Репик снова залился слезами.
 -Не плачь, сынок.—утешала своего любимца Марта.—не плачь мой родненький. Не переживайте мои хорошие. Давайте выберем вам другую собаку? Хорошо?
- Не надо нам другую.—и Репик, вырвавшись из объятий матери, выбежал из комнаты.
-Не надо нам, мама, другого пса.—буркнул Рукля и тоже вышел.


У Марты сердце разрывалось, когда она видела, как горюют её дети.  «И всё из – за этого паршивого Войшелка. - зло подумала она.—Из-за него плачут мои сыночки. Убила бы, гада, своими руками.»   Но не успела она нарисовать сладостные  картины смерти ненавистного пасынка, как в комнату ворвался разъярённый Миндовг.
 

-Ты, послушай, что эти сволочи крестоносцы надумали! Королевство им подарить! – выкрикивал Миндовг, метаясь по комнате, за ним следом бегал боярин Астафий.—Гады! Я им покажу «безпотомную смерть»! Я им устрою!—продолжал бесноваться король.
 - Милый, что случилось?— заволновалась Марта, пытаясь приблизиться к королю. Но тот не стоял на месте.
- Да вот Ливонский Орден –  фальшивые грамоты составил. О том, что король Миндовг дарит всю Жемойтию рыцарям и  «Дарственную на Литву в случае безпотомной смерти короля Миндовга». 


Марта побледнела. «А как же Рукля и Репик?»--подумала она.
- Астафий, а ты ничего не перепутал? — слабым голосом спросила королева.
 - Нет.—сочувственно вздохнул Астафий. — Ничего.
- Сейчас же всех вон!—заорал Миндовг.—Всех епископов, монахов! Кто не уедет—казню! В жертву принесу! Давно уже мои природные боги Пяркунас и Андевис не видели жертв человеческих – видно настала пора… Вот они и наказывают нас за отступничество. И духовника твоего Зиберта, чтобы я больше здесь не видел!—обратился он к Марте.—Ничего жили без них и сейчас проживём!  Вернёмся к вере отцов своих – будем поклоняться священным дубам, мудрым змеям и  целебным родникам, как  раньше. Я—больше не король! Не хочу даже и слышать об этом!  Хочу, чтобы  называли меня князем! Все слышали?!
 

Марта вышла из горницы и горько заплакала. Снова запылают жертвенные костры перед мрачными идолами – Пяркунасом, который повелевает молниями и Андевисом, который правит жуткими змеями и ужами, и поклоняются ему при свете луны. Опустеют храмы. Нельзя уже будет ей, бывшей королеве, преклонить колена пред ликом святой богоматери – её милосердной  заступницы и получить отпущение грехов. Страшно…  Как ей жить дальше? 

А честолюбивые  мечты о сынах – королевичах и великом королевстве? Всё рухнуло, всё исчезло в одночасье.  Даже своего духовника и друга она должна лишиться из-за этих интриг. Кому будет поверять она мысли и свои  мечты? С кем будет советоваться? Боже, как тяжело на душе. За что? Чем провинились она и дети её перед Всевышним? И тут в памяти вдруг всплыли  давние слова ведуньи, что «вслед за великой любовью – ожидают тебя и твоего суженого великие горести и несчастья».


Видно, пришла чёрная пора.  Почти ничего не видя из-за слёз брела Марта к покоям своего духовника. Вот и резная, дубовая  дверь, которая ведёт в горницу Зиберта. Встревоженный монах, постаревший и ещё более растолстевший, встретил её на пороге, видно и до него дошли слухи, что в замке что-то твориться.
 - Что случилось, пресветлая королева? Почему вы плачете? –спросил взволнованный Зиберт. Марта ещё пуще зарыдала и еле проговорила сквозь всхлипывания:
- Я…уже не королева. А вы – не мой духовник.         


- Что вы говорите, королева?
- О, святой отец, великие горести обрушились на нас. Мои любимые сыновья никогда не будут королевичами и не женятся на принцессах. Никогда уже мне больше не скажут –королева. И ещё  – всех католических священников изгоняют из Новогрудка. И…вас тоже.


-  Не может быть! За что? Постойте…давайте я поговорю с королём.
- Святой отец, не надо этого делать.—взмолилась Марта.—Миндовг в бешенстве и не захочет вас слушать. Крестоносцы составили фальшивые грамоты, по которым Миндовг передаёт в их владение Жемойтию, и даже – всю Литовию! Миндовг сказал, что порывает все отношения с Орденом, а католических священников изгоняет под страхом смерти. Уезжайте, мой друг.


Зиберт задумался. Он понимал, что составляя фальшивые грамоты, крестоносцы тем самым служили интересам ордена – действовали в соответствии  с тем правилом: «Что на пользу Ордену – то во имя Бога и во Славу его!»  Так что их упрекнуть не в чем. Единственно, они сделали ошибку в том, что содержание этих фальшивок стало известно Миндовгу – вот это возмутительно и непростительно.

Что же делать? Он уже прижился в Новогрудке, привык к королеве Марте и её сыновъям и даже к непредсказуемому Миндовгу. А тут всё надо бросить и ехать неизвестно куда и всё из-за нерасторопности рыцарей, которые не смогли достойно сохранить свои тайны.   А может следует уговорить короля? Нет –Миндовг бешеный и за такие разговоры можно лишиться головы. Зимберт немного помолчал, а потом подошёл к расстроенной Марте, благословил её и прочувствованно произнёс:


- Предвижу  я,  королева, многие печали и бедствия, которые произойдут с вами. К сожалению, ничем не смогу помочь, так как буду далеко от вас. Прощайте, и благослови вас Бог.    
Марта заплакала и обняла своего духовного отца. Тут ещё прибежали Рукля и Репик, которые по-своему любили учёного монаха, рассказывающего им интересные истории о разных странах. Мальчики тоже захныкали, прижимаясь к отцу Зиберту. Но тут прибежал перепуганный посыльный от Миндовга, который передал устный приказ князя: «Монаху Зиберту собраться и до ночи уехать из города, а княгине Марте и сыновьям  идти в тронный зал».

 Семилетняя «дружба» с Ливонским Орденом закончилась крахом.  Андрею Штирлянду пришлось покинуть пост главного магистра. Им и ранее была недовольна часть Ордена, когда он сделал ставку на Миндовга, а не на Товцвилла. С каким наслаждением враги низверженного магистра сейчас пытались уязвить его и оклеветать пред Папой. А Миндовг вернулся к своим языческим богам и только увещевал, молившую его Марту:


- Ну, перестань, что ты как маленькая. Зачем нам эти священники? Зачем нам королями называться, чем князь или княгиня хуже? Не в названии дело. Зачем ты просишь вернуть Зиберта? Это же шпион! И вообще не лезь ты в дела мужские, займись лучше домом.
Продолжение: http://proza.ru/2023/01/21/878