Глава 6. Предверие. Часть 2

***

ООО «Ластик Компани» было основано в 1991 году, незадолго до распада СССР. Основатель Андрей Григорьевич Бирюлин его из осколков бывшего конструкторского бюро «Финиш». На момент создания в собственности предприятия находились одна комната, один стул, один рабочий стол с компьютером и три кульмана. Располагалось оно в маленьком съемном помещении, за которое не всегда удавалось заплатить. Едва «Ластик» был основан, как распался Советский Союз, что повлекло за собой большой удар по жизни всего населения. Этот же удар пришелся на молодых бизнесменов, в числе которых находился Бирюлин. Не успевшее наладить свою работу предприятие вынужденно остановилось. Бывшие коллеги Бирюлина, опытные специалисты развалившегося «Финиша», ушли оттуда на вольные хлеба. Уходя, они сказали, что вернутся только при условии, когда им будут выплачивать зарплату. Тогда денег у Бирюлина не было.

Впрочем, это не повергло его в отчаяние, а заставило искать новые способы заставить фирму снова работать. Как и многие другие, Бирюлин был вынужден выживать. У него было две маленьких дочери и жена, с которой он на тот момент развелся. Он перебивался разными заработками, за какие удавалось схватиться. Два месяца Бирюлин работал водителем такси, полгода занимался грузоперевозками угля, еще полгода он распродавал привозные апельсины из Армении. В то время домом ему служил собственный автомобиль. Он провел в нем много бессонных ночей, позволяя себе в это время роскошь не думать о вопросах выживания. Именно тогда он всей душой страстно грезил о будущем. Бирюлин отдавался мечтам о возрождении отрасли автоматизации в разрушенной стране. Он думал о величии, к которому ему предстоит взойти через тернии. Он представлял себе его как живописное зрелище. Казалось, оно выступало перед его глазами и ощущалось реальнее всего вокруг, реальнее самой реальности. Бирюлин протягивал к нему руку и пытался его осязать, как нечто живое — неизвестный природе и человеку организм, обретавший форму зародыш. Когда ладонь должна была почти коснуться этой картины перед его глазами, внезапно она исчезала. В это мгновение, когда Бирюлин вынужденно оставался один на один с пустотой и тупо глядел в потолок автомобиля, на него накатывал приступ душевной боли, с которым ему тяжело удавалось совладать. Он ворочался на заднем сиденье из стороны в сторону, укрытый шерстяным пледом, спрашивая себя: «Смогу или не смогу?». На этот вопрос он отвечал себе только одним словом: «Должен». Каждую ночь этот внутренний диалог неотступно возвращался к нему, и каждый раз Бирюлин давал ему прежний ответ.

Ему невольно вспоминались университетские годы — долгие годы мучений, принесшие ему результат, которого он тогда, казалось, уже перестал ждать. Бирюлин терял причинно-следственную нить, объяснявшую (в первую очередь, ему самому) смысл всех его действий. Он забывал, зачем это делал. Но в его памяти клубился внутренний позыв, бессловесно напоминавший ему неким глубоким ощущением, что смысл есть. Это ощущение одновременно и успокаивало, и угнетало его. Лишь позже, когда он преодолевал это вынужденное отчаяние навязанным самому себе автоматическим усилием, вдруг однажды, в один день на его глазах развязывался один из мертвых узлов петли, которая - казалось - должна была его вот-вот задушить. Хватка жизни на миг ослабевала. Благодаря этому он умудрялся отдышаться и продолжить начатое. Как те преподаватели, ставившие Бирюлину тройку из высокомерной снисходительности, потому что тот не сдавался, так же и сама жизнь - казалось ему - поступала сейчас с ним. В этот момент он шел в контратаку с ней. Когда перед его глазами мысленной черно-белой кинохроникой проносились эти воспоминания, в его ночевке на заднем сиденьи находился смысл. Бирюлину удавалось уснуть. После этого он просыпался по утрам и брался за вопрос выживания, не забывая при этом, зачем ему жить.

Ближе к концу 1990-х годов предприятие снова заработало. На свои рабочие места вернулись несколько его ближайших коллег. Бирюлин смог сколотить достаточный капитал, чтобы пустить его во внутренний оборот фирмы. Как врачеватель, переливавший кровь с целью оживить потерявшего сознание пациента, так и он, без преувеличения говоря, воскресил фирму не только своими деньгами, но и своей кровью. После этого «Ластик» начал заниматься тем, чем занимался покойный «Финиш» — автоматизировать разные отрасли производств в стране. Вернее, те из них, которые тоже успели ожить к моменту наступления 2000-х годов. Бирюлин наладил старые связи с главными инженерами оборонных предприятий, с которыми ранее взаимодействовал «Финиш». Это были старейшие заводы в больших городах России, производившие топлива, порох и боеприпасы. Не все из них согласились взаимодействовать с «Ластиком»: одни — по причине смены руководства; другие — потому что начали функционировать, но еще полноценно не запустили свое производство. Но согласившихся было достаточно для устойчивой работы предприятия. У «Ластика» появились регулярные заказчики и регулярный портфель заказов.

Производство на оборонных предприятиях было опасным. Компоненты из горючих веществ наносили тяжелые травмы работавшим там людям. Нередки были случаи взрывов из-за малейшей искры, приводившие к смертям. В этих случаях руководители этих предприятий обращались к «Ластику» с просьбой устранить оттуда человеческий фактор, но чтобы при этом работа выполнялась дальше. Специалисты предприятия приезжали на объект и внедряли туда робототехнику, датчики и контроллерное оборудование. Когда работа предприятия была налажена и начала приходить прибыль, Андрей Григорьевич Бирюлин взял свой первый отпуск спустя десять лет после основания фирмы. Он полетел в Египет. Это был его первый вылет за границу. Ему было сорок лет.

(Продолжение следует…)

21.01.2023.