Дневники Севера

                Д Н Е В Н И К И
                С Е В Е Р А





























Крепость встретила нас, может вина, чтобы грусть утолить, вернувшись домой долго бродил по камням, на волны смотрел.
Не выдержал, в погреб спустился, бутылки две взял с собой, библиотека ждала, любил в ней писать.
Посмотрев на листы и перо, вышел на стены с бокалом вина.
– Драко, напишу сказку.
– Вик – Драко трубку набил.
– Да, именно сказку, и если позволите, главным героям Ваши дам имена.
Выдохнул Драко, Серый спросил –
– О чём будет сказка?
– О жизни, любви.
Не мог Предзакатье забыть, город красных песков взывал к силам любви, хотел жить и любить, к столу подошёл, пурпуром засветилось вино, не мог удержаться и начал писать.

Далеко, далеко, у самого моря, где ветер живёт, раскинулись земли.
От края до края лесами покрыты они, ели, сосны, луга и долины, а где солнце встает, высокие горы, выше нет на земле.
Берег во фьордах, скалы, ущелья, есть, где ветру гулять и утром проснувшись, он песнь начинает, несётся вперёд, леса его ждут.
Настолько красиво кругом, словно сказка, проснулась, тишина и покой, если подняться чуть выше деревьев, можно увидеть, как ветер кроны колышет, а у самой травы елей огромные лапы укрывают траву.
В этих лесах тролли живут, бродят по лесу каждую ночь и песню уставшим деревьям поют.
Однажды один маленький мальчик пошёл в лес за грибами, долго гулял, не заметил, как вечер пришёл, оглянувшись не смог тропинку найти, испугавшись бросился в самую чащу, мальчик троллей боялся, хотел спрятаться он и дождаться рассвета.
Пришла ночь, тролль вышел в свой лес, плач из-под дерева раздавался, ветку поднял и увидел, как плачет ребёнок, мальчик забился к самому корню.
– Не плачь, где твой дом, тебя отнесу – сказал тролль.
– Меня съешь?
– Тролли не едят маленьких мальчиков – рассмеялся огромный тролль, он был настолько большой, что достигал половины сосны.
– Хорошо, проводи меня к дому, мои мама и папа ищут меня.
Тролль наклонился и понял, что не может повести мальчика за руку, бережно поднял, понёс на плечах.
– Как высоко – р мальчуган рассмеялся.
– И не страшно тебе?
– Нет – крикнул мальчик, утирая последние слёзы.
Шли меж деревьев, и вышли на луг, появилась луна, ночные бабочки закружили свой хоровод, птицы ночи запели, по земле стал стелиться туман.
– Как тебя зовут? – спросил мальчик.
– Тролд.
– Тролд, поставь меня на землю, хочу поймать бабочку.
– Не боишься эльфов луга? – спросил Тролд.
– Эльфов, они тоже живут в нашем лесу?
– И эльфы и гномы – улыбнулся Тролд.
– Не боюсь, ты же рядом со мной.
Мальчик долго бегал по лугу, впервые ночью был так далеко от дома и видел ночных бабочек.
–Хорошо – сказал Тролд. – Пошли дальше, а то дома получишь нагоняй.
Вскоре они вышли к окраине деревни, люди не спали и искали мальчугана.
– Иди теперь сам, из-за ветвей посмотрю, мне дальше нельзя, троллей бояться.
– Потому что не знают какой ты добрый, мальчик обнял Тролда и побежал в деревню.
В деревне мальчик рассказал, как его спас тролль, никто не поверил ему, все подумали, что мальчик от страха сам выбрался на дорогу, а рассказ придумал, чтобы не наказывали.
Но утром один крестьянин увидел у высокой ели следы тролля и стал звонить в колокол.
– На нашу деревню хотят напасть тролли, смотрите какие большие следы, их много.
Деревня собралась на сход, крестьяне решили напасть первыми, мальчик хотел что-то сказать в защиту троллей, его никто не слушал, а отец ещё всыпал ремня, чтобы не перебивал взрослых.
Днём люди пошли в лес и вырыли большую яму, накрыли её еловыми ветками и стали ждать ночи, когда пришла ночь разожгли на окраине деревни костёр, ушли из ночного леса и присели рядом с костром, в лесу страшно им было.
Тролд настолько соскучился по мальчику, что решил ночью прийти и посмотреть на его дом, подойдя к опушке попал в ловушку, яма была настолько большая, что даже огромный тролль не мог выбраться из неё.
Мальчик ночью не спал, он тоже хотел увидеть своего нового друга, выбравшись из кровати тихо вышел из дома, побежал к лесу, боялся, что его друг попадёт в ловушку, и когда подбежал к ней увидел Тролда.
Мальчик сразу принял решенье, быстро вернулся домой, взял самую крепкую верёвку и вернулся обратно к опушке. Привязал верёвку к сосне, и скинул её в яму к троллю, Тролд выбрался наверх, погладил мальчика по голове и ушёл в лес, мальчик спрятал верёвку, а на утро вся деревня гадала, как же тролль выбрался из ловушки.
Прошла неделя другая и мальчика днём стали отпускать погулять, незаметной тропкой парнишонка пробирался в лес и звал тролля, новый друг приходил.
Тролд стал обучать мальчика всем лесным законам, как не заблудиться, переплыть ручей, спрятаться от дождя и даже показал лесного гнома.
Однажды он сказал мальчику –
– Завтра познакомлю тебя со своим братом.
На следущий день, когда Тролд его встретил в лесу, рядом с троллем стоял волк.
– А у волка разве бывают такие добрые глаза? – спросил мальчик у Тролда.
Волк сделал шаг вперёд и тихо сказал –
– Меня Серый зовут.
– А меня мальчик – сказал мальчик, волк улыбнулся.
В деревне все знали, что никогда своё истинное имя называть нельзя.
Серый и мальчик подружились, и теперь все гуляли вместе, никогда мальчик не был таким счастливым.
Как-то вечером, они возвращались к деревне, Серый нёс мальчика на спине, мальчик спросил –
– А что за далёким лесом и лугом, у нас в деревне говорят, там горы, а я никогда не видел гор.
Серый и Тролд переглянулись между собой, Серый сказал –
– Там за лесом и вправду горы, и живёт там наш брат, Дракон.
Мальчик прижался к волку, его сердце забилось.
– Дракон? – спросил он испуганно.
– Хочешь увидеть дракона?
– Да – тихо, тихо ответил мальчик.
Тогда вставай завтра утром пораньше и приходи на опушку.
Мальчик не спал всю ночь, только солнце взошло, как схватил удочки и сказав родителям, что идёт ловить рыбу, побежал к опушке.
– Нехорошо врать – сказал Тролд, посмотрев на удочки. – Говори всегда только правду.
– Меня бы не отпустили – всхлипнул мальчик.
Тролд покачал головой, посадив мальчик на плечи очень быстро пошёл, даже Серый не успевал за ними.
Минул полдень, закончился лес и луг позади, горы взору открылись.
Мальчик устал, но жаловаться боялся, что же тогда о нём подумают его друзья.
Показалась тропинка, ведущая в горы, они долго взбирались и вскоре пришли, перед ними открылась пещера.
Мальчик зажмурился от солнца и когда открыл глаза перед ним стоял дракон, глаза у дракона мудростью были полны, даже маленький мальчик решил промолчать.
Дракон долго смотрел на мальчика, его огромное тело переливалось уже в предзакатных лучах, потом он взял трубку и сказал –
– Драко.
–Это твоё истинное имя? – спросил мальчик. – Можно посмотреть, как драконы живут?
Дракон улыбнулся в ответ и отошёл от входа в пещеру.
– Здесь столько всего, правду говорили, что драконы собирают золото.
По всей пещере были разбросаны доспехи, золотые кубки и серебряные чаши, огромные изумруды и рубины.
– Проходи, посмотри – сказал Драко.
Мальчик не стал смотреть на камни и золото, в углу пещеры увидел он меч, простой меч, лишь рукоять похоже сделана из серебра, или просто блестела, а меч был большой для воина, не долго думая мальчик попытался взять в руки меч и если б не Тролд упал бы.
– Нет, сам – сказал он и сильным рывком удержал меч, меч не упал, а рукоять, словно сама легла ему в руку.
– Вот и время пришло – молвил Драко. – И только сказал, как всё золото, серебро и камни из пещеры исчезли, словно не было их, остался лишь меч. – Теперь он твой.
– Но как я его принесу в деревню?
– Пусть пока побудет в пещере, тебе ещё многому надо научиться.
– Солнце садиться, мальчугану пора.
– Да, Тролд пора – Драко на небо взглянул. – Садись мне на спину.
Мальчик при помощи Тролда забрался на спину дракону, и они полетели, всё казалось таким маленьким внизу.
Совсем солнце ушло, с последним лучом мальчик успел вернуться домой.
– А где же рыба? – спросили его.
Мальчик не ответил, он уже спал, снились ему прекрасные сны, как волны бушуют, ветер поёт, друзья рядом с ним.


Деревня мальчика была на опушке большого леса и если пройти мили две, то дорога, бегущая меж деревьев приводила спутника к фьорду.
Время, ветер и волны сотворили чудо, изгибы меж скал то появлялись, то исчезали, если встать на самый большой утёс и посмотреть вдаль взгляду открывалось огромное море, без конца и края, не каждый житель прибрежных деревень отважился бы на путешествие по Северному морю.
По ту сторону моря, потому что даже в мире фьордов всё имеет начало и конец, волны бились об огромные скалы, они росли прямо из песка на берегу.
Ущелья разрезали берег, в них жили птицы, а прямо за скалами открывался прекраснейший вид на вересковые пустоши, летом вереск цвёл, а зимой промозглый ветер гулял по холмам и равнинам.
Именно на такой пустоши когда-то давно люди построили деревню, в ней жили рыбаки, их лодки были на берегу и каждое утро они шли меж ущелий прежде, чем спуститься к морю, а их жёны, каждый вечер выходили к скалам, зажигали огни и махали мужьям, чтобы те не потеряли в бурном море дорогу домой.
В этой деревне жила девочка, она всё про себя знала, что утром надо рано вставать, днём убирать дом, помогать маме или ехать с ней на рыбный рынок, а вечером шла разжигать костры.
Но она всегда знала и каждое утро просыпалась с необъясним чувством, что в ней таится какая то сила, иногда замечала, как огонь разжигается сам собой, а вереск к ней тянется.
Хотела спросить у мамы, и когда один раз спросила, мама на неё грустно посмотрела и сказала об этом забыть, девочка старалась забыть, очень старалась, чтобы не расстраивать маму, но чувство опять возвращалось.
Однажды днём, когда выдалась свободная минутка она спустилась к скалам, девочка любила смотреть на море, увидела лодку.
Волны качали её и хотели перевернуть, течение было сильным, да ещё и прилив, лодку выкинуло на берег, девочка быстро спустилась меж скал и подбежала к лодке, тут же отпрянула, в лодке лежала женщина, глаза у неё были закрыты, руки связаны.
Девочка быстро развязала руки и изо всех сил потянула лодку на песок, прибой ей помог, женщина лежала без сознания, а девочка была маленькой и хрупкой, побежала в деревню звать на помощь.
Минут через двадцать несколько женщин, а днём в деревне были только женщины, спустились на берег, привели незнакомку из лодки в чувство, помогли ей подняться, напоили холодной водой, пошли с ней в деревню.
Дойти до деревни незнакомка смогла, но дорога меж скал тяжёлой была, поднявшись она упала в обморок, силы окончательно оставили её.
Мама девочки привела её в свой дом, вечером, как уже было заведено все пошли к скалам разжигать костры, когда мужья женщин поднялись, то девочка увидела, как её отца ведут под руки, отец сильно поранился о камни, не дал перевернуться утлой рыбачьей лодке, на теле зияла огромная рана.
Его принесли в дом и положили около очага, жена стала хлопотать над отваром из трав, а мужу становилось всё хуже, рана очень большая.
Женщина, которую утром нашла девочка встала, собрав все свои силы подошла к мужчине, разрезала куртку и долго держала руки над раной. Девочка стояла рядом и прямо на её глазах рана отца стала затягиваться. Не долго били часы перехода, её отец к жизни вернулся, рана затянулась, женщина упала без чувств.
Девочка не отходила от неё всю ночь, клала ей на лоб мокрые повязки.
Утром отец сказал, посмотрев на незнакомку –
– Силы к ней вернуться, пусть уходит, она колдунья.
– Папа, она же тебя спасла – заплакала девочка.
– Ты хочешь, чтобы нас сожгли вместе с ней за колдовство?
– Нет – отпрянула от таких слов девочка.
– Тогда слушай меня – он сказал и направился к берегу.
Когда отец ушёл, женщина поднялась из своего угла, покрепче натянула плащ, накинула капюшон и пошла к скалам, долго стояла на них, девочка тихо пошла за ней и наблюдала.
Вечером рыбаки вернулись с небывалым уловом, вечер на том не закончился, никто не верил отцу девочки, что рана так быстро затянулась сама, староста деревни стал его расспрашивать, и он рассказал то, что помнил, староста приказал привести незнакомку, чтобы устроить допрос, когда она вошла, словно облако вплыло вместе с ней, люди стали добрее.
На самом краю деревни был пустующий домик, и староста разрешил ей месяц пожить в нём, прошёл месяц, другой, а женщина оставалась в деревне, девочка стала к ней заходить.
– Научите меня волшебству – как-то днём попросила девочка.
– Волшебству, ты веришь в волшебство? – спросила она.
– Конечно видела, как вы спасли папу, а ещё могу сама разжигать огонь.
– Огонь? Расскажи – женщина внимательно посмотрела девочке в глаза.
– Просто прошу, чтобы огонь меня услышал и помог папе вернуться.
– Хорошо, приходи ко мне завтра, начнём с простого, утром собери вереск и принеси его мне.
– Вереск? – расстроилась девочка – Все знают в деревне, что если жечь вереск, то можно отогнать злых духов.
Женщина строго взглянула –
– Выбор всегда за тобой.
Утром, работы по дому было немного, девочка собрала вереск, и пошла к женщине, та бережно его взяла, поставила в воду.
– Вы не будите его сушить и жечь? – удивилась она.
– Конечно же нет, зачем нам учиться низшим ступеням искусства, ты и без меня ими владеешь, к сожалению, со мной нет моих книг, попробую так – рассмеялась женщина.
– Простите …
– Энора – женщина прочитала мысли девочки.
– Книги, не умею.
– Хорошо, пойдём к берегу, обучу тебя буквам и рунам.
Каждый день Энора стала спускаться с девочкой на берег, там был мягкий песок и палочкой можно выводить буквы и письмена, девочка оказалась хорошей ученицей, через месяц уже знала все буквы и даже могла сама их писать, а вскоре слагать и слова.
– В основе всего книги лежат – как-то сказал Энора. – Теперь давай изучим руны.
В деревне заметили, что девочка стала часто заходить к Эноре, даже мама стала сердиться.
Одним вечером поднялся ураган, девочка выбежав во двор снять нехитрое домашнее бельё, заметила, как Энора укутавшись в плащ идёт к скалам. Быстро собрав бельё, отнесла его в дом, а потом незаметно выскользнув за дверь побежала за Энорой, но так, чтобы она её не заметила.
Буря крепчала, женщина стояла на самом краю скалы и смотрела на бушующее море, словно кого-то ждала, прошёл час, девочка вся промокла, дрожала от холода, уходить не хотела, детское любопытство брало вверх.
Когда ночь стала клониться к рассвету, ураган чуть утих, появился туман, да такой густой, что не было видно руки, девочка ступила вперёд и была вознаграждена и тумана появился мужчина, говорил долго с Энорой.
Девочка услышала несколько фраз.
– Уверена? – спросил мужчина.
– Да – сказала Энора. – Мы долго искали её и нашли.
Туман становился сильней, девочка пошла к дому, все спали, натянула на себя одеяло, заснуть не могла, Эноры слова забыть не могла, искали, нашли, сердце девочки словно летало, знала, говорили о ней.


Прошёл год, мальчик стал крепче, много отцу помогал по хозяйству, времени мало, бежал в лес, когда выдавалось, тролль его ждал, мальчик не знал, почему тролль всегда быстро приходит, Тролд помнил Дракона слова, время пришло, помнил и мальчик, ждал его меч, вечером как-то не смог удержаться и Тролда спросил –
– Расскажи о Драконе.
Тролд долго молчал, всё же решился знал рассказ мальчику нужен.
– Много лет назад в одной большой пещере родился маленький дракон.
– Как родился? – спросил мальчик.
– Не знаю, просто слушай меня.
В одной большой пещере родился маленький дракон, он был таким маленьким, что не мог заботиться о себе, а его родители улетели, вернуться они не смогли.
Дракон встал и еле удерживался на ногах, до того он был слаб, надо сказать, что в пещеру, где дракон впервые увидел свет вела подгорная дорога, под горой жили гномы, и один гном, сын короля поднимался по этой дороге, его ждали дела в городе, он собрал сумку драгоценных камней и собирался их обменять.
Он шёл по дороге, а выход из-под горы вёл именно через пещеру, и лишь вошёл на порог пещеры, как увидел маленького дракона.
– Не знаю, как драконы плачут, но маленький дракон плакал, мама и папа оставили его.
Мальчик всхлипнул.
Гном раскрыл свою сумку, достал из неё кусок мяса и протянул дракончику, маленький дракон тут же проглотил мясо и с благодарностью взглянул на гнома.
Гном посмотрел на дракончика, он совсем один, подумал гном и с нескрываемой жалостью посмотрел на свою сумку, понимал, что если пойдёт в город, то вернётся недели через две, а кто будет кормить дракончика и принял непростое решенье для гнома, решил остаться под горой, не идти в город.
– Не знаю, что сказал гном своим братьям, но вернулся назад и каждый день стал приходить в пещеру кормить дракончика.
– А дракончик? – спросил мальчик.
Дракончик его полюбил и ждал, за полгода он вырос и стал драконом, прошёл ещё год, дракон ещё больше подрос, однажды, когда гном не пришёл, под горой был совет, дракон подошёл к краю пещеру и посмотрел вниз, взору открывалась пропасть. Дракон оступился и стал падать вниз, память проснулась, расправились крылья, дракон полетел, чувство полёта пришло, парил над землёй, и где-то под кустами увидел он зайца.
Следующим утром гном вернулся в пещеру, а дракон даже не взглянул на угощенье, он посмотрел на гнома, хотел вдохнуть и поперхнулся, прошло несколько минут, дракон подошёл к краю пещеру, собрал все свои силы и выдохнул пламя, дракон стал Драконом.
– Дракон становиться Драконом, когда рвётся пламя наружу.
– Драко тоже дышит огнём? – спросил мальчик.
– Конечно.
С этих пор гном не часто навещал своего друга, но когда приходил, был всегда с не с пустыми руками.
Одним утром Дракон услышал стук барабанов и рассерженно выглянул из пещеру, внизу, в подгорье он увидел, целый отряд гномов, они стройным шагом шли вперёд, а им навстречу какие-то полулюди полугномы, постепенно они окружили гномов и бросились в атаку, среди гномов Дракон увидел своего друга.
Времени оставалось мало, Дракон сорвался вниз, к самой земле, его тело вытянулось, огонь сам рвался наружу, а огромные когти раскидывали врагов по земле, не прошло и получаса, как всё закончилось.
На следущий день гномы пришли в пещеру Дракона и попросили его присмотреть за их сокровищами.
– С этих пор и бытует легенда, что драконы собирают золото, а на самом деле, гномы сами попросили Дракона сохранить их богатства.
– А я видел в пещере золото, потом оно всё исчезло
Тролд лишь продолжил рассказ.
Одним дивным вечером, Дракон расправил крылья и полетел, он любил летать и ночные пути привели его к городу, люди увидев Дракона, стали прятаться по домам, Дракон не понимал, почему его бояться, только в одной башне не погас свет, к ней подлетел.
Сквозь витражное окно увидел огромную комнату, по стенам стояли стеллажи с книгами, Дракон не знал, откуда он знает название предметов, но знал.
В комнате никого не было и Дракон, не выдержав сил своей памяти, толкнул когтем стекло и забрал несколько книг.
Вернувшись в пещеру их он раскрыл, память вернулась, Дракон знал, как читать и стал каждую ночь летать в город.
В башне жил звездочёт, он увидел, как его книги стремительно пропадают, одной ночью он решил посмотреть, куда же пропадают книги, каково же было его удивленье, когда увидел, что Дракон берет его книги.
Звездочёт не испугался Дракона и сам предложил новые книги, но с условием, что Дракон вернёт старые.
– Говорили, что Драконы собирают золото, а оказывается книги – сказал мальчик сквозь сон.
– Книги – ответил Тролд. – Давай отнесу тебя к дому, завтра продолжу рассказ.
Мальчик заснул на могучих руках Тролда, лишь у края деревни открыл глаза, сказал –
– Тоже хочу научиться читать книги.
– Драко научит.
Мальчик улыбнулся и побежал к дому.


Мальчик на следующий день не пришёл, отец послал его к морю, на берегу, среди фьордов долго стоял, забыл, что просил его сделать отец, шум волн заглушил, мальчик встал на утёсе, словно увидел вдали берег другой.
За прошедшую зиму девочка стала читать и руны познала, наступила весна, вереск зацвёл, пчёлы проснулись от сна, девочка реже и реже заходила к Эноре, разговор, что услышала ночью в тумане заставил её на себя посмотреть, она силы боялась, к ней и тянулась.
Одним утром Энора спросила –
– Хочешь продолжить или остаться в деревне?
Девочка долго молчала, невольно рука прямо на сердце легла, жизнь провести в забытой деревне или на волю искусству отдаться?
– Расскажите мне правду, кто был ночью в тумане?
– Ждала твой вопрос – сказала Энора.
– Вы видели, знали?
– Конечно, как бы тихо не шла ты за мной, но всё же …
– Кто Вы и, кто я, так Вы хотели сказать? – набравшись храбрости девочка прервала волшебницу.
– Милая девочка – улыбнулась Энора. – Слышишь, как волны о камни несутся, их жизнь в руках ветра, хочешь ступить в новую жизнь или ветру остаться подвластной, твой дар разлетится, как искры…
– А я Вам нужна!
– Не перебивай меня больше – строго сказала Энора.
– Хочу земли другие увидеть.
– Выбор всегда за тобой
– Кто был в тумане?
– Придёт время, узнаешь.
– Когда из деревни уйдём? – девочка грустно спросила.
– Сегодня, нет времени ждать – голос Эноры тревогой дышал.
– Что маме и папе скажу?
– Есть братья и сёстры, останутся дома.
– Пойдём вместе, и скажешь сама.
– Нет, это твой первый урок, ночью жду меж ущелья тебя.
Девочку слёзы душили, какой выбор, а она столь мала, но сила проснулась, бороться с собой не могла.
Вечером матери всё рассказала, ветер бил в окна, раньше не было ветра весной, а ветер пришёл, словно звал за собой.
Аромат вереска упоительно дома остаться просил, девочка не могла, видела сны, один шаг и сны станут явью.
– Не буду тебя собирать – молвила мать. – Не хочу отпускать, тебя я люблю, потому и иди, может кто-то из нашей семьи выбьется в люди, иди.
– А отец? Ты скажешь ему?
– Иди – мама ей прошептала. – Тебя я люблю, больше сказать ничего не могу.
О многом расспросить девочка маму хотела, сила ей подсказала, где-то неправда живёт, время нещадно бежало, накинула шаль и вышла из дома.
Холод вечера кожу обжёг, быстро спустилась в ущелье, Энора ждала.
– Куда мы пойдём?
– Поплывём – взмахнула Энора рукой, расступился туман пред ней, корабль их ждал.
С корабля медленно лодка спустилась, вскоре Энора с девочкой взошли на корабль, никто из матросов и взглядом в сторону их посмотреть не решался, почтение в воздухе тихо витало.
Корабль плыл чрез туман, девочка скинула шаль, мысли о доме исчезли, прибавились годы в душе, бриз океанский её охватил, не ветры морские, стали секунды часами, корабль Эноры бороздил океан.
Рассвет застал на корме, солнце из волн появилось, просторы туман перед нею раскрыл, отступив.
Энора к девочке подошла, на плечи накинула шаль.
– Ранним утром ещё ветер холодный.
– Нет – сквозь ночь ответила девочка ей.
– Всю ночь не спала?
– Смотрела на волны, куда мы плывём?
– Где сможешь продолжить своё обученье, пройди вслед за мной.
Девочка молча пошла, столько случилось за ночь, из дома родного ушла и нашла новый дом, море стало вдруг океаном, туман растворился в рассвете.
Бросив взгляд на просторы, девочка, словно во сне, сил мало осталось, увидела горы, сквозь туман мирозданья проступали они, Энора её поддержала, вместе спустились в каюту они.
– Сколько книг, могу ли прочесть?
– Поспи, ты устала за ночь, книги теперь от тебя не уйдут – сказала Энора.
Девочка молча легла, одеялом укрылась, и вправду сил не было книги читать, но лишь вышла Энора за дверь, как тут же она поднялась и бросилась к книгам.
Чуть позже заглянула Энора в каюту и долга смотрела, как девочка книги читает, улыбнулась в душе, мешать не хотела, сон девочку всё же сморил, с книгой уснула.
Энора тихо ступая, прошла по каюте, книгу на стол положила, одеялом девочку нежно укрыла.
Девочка долго спала, прошёл день, прошла ночь, утром проснулась, рядом на стуле одежда лежала, чуть поодаль таз с тёплой водой.
Через полчаса вышла она на корму, Энора ждала.
– Как ты утром красива – сказал Энора. – Давай всё же спустимся вниз, тебе помогу.
Прошёл ещё час, и девочка, словно девушкой стала, вновь на корму поднялась, никто из матросов на неё даже мельком взглянуть не посмел, лишь капитан улыбнулся и махнул ей рукой.
Ветер надувал паруса, быстро корабль летел, словно волны хотел обогнать.
– Долго ли плыть?
– Скоро берег увидим.
– Там будет наш дом? – девочка тихо спросила.
– Наш дом вокруг нас, мы сами его создаём – Эноры ответ прозвучал.

Корабль, Энора, всё виделось мне и слова, мы сами его создаём. Согласиться иль нет, поднял бокал, и увидел, как блики рассвета пробились сквозь крепости окна.
Вышел на стены и долго смотрел, корабль увидеть хотел, услышал, как ветер и волны песню рассвета поют.


Весь день упражнялся с Булатом, Предзакатье звало, не мог отступить, пока не готов силы духа собрать воедино, был день, когда ступил в мир красных песков, но солнце, барханы и город не приняли жертву мою, не силою духа шёл, чувств вели, теперь всё собрать воедино.
Над крепостью ветер пронёс свою песнь, океан бушевал, убрал в ножны Булат, на страницы взглянул.

Каждую ночь, мальчик, когда все засыпали, к окну подходил, на звёзды смотрел и надеялся ночью увидеть, как Дракон яркой звездой пролетит мимо окон, его заберёт.
Месяц прошёл, мальчик тролля не видел, то ли ранняя осень пришла, то ли что-то случилось, не окончен рассказ, мальчик хотел правду узнать.
– Три дня до горы мне идти, что дома скажу? – задумался он.
Мысли о доме ушли, лес звал и манил, помнил тролля о правде слова и честно сказал он отцу –
– Отпусти меня в лес, три дня по лесу хочу побродить, может дичи набью, ведь скоро зима.
Про Дракона сказать он не мог.
– Напоминаешь меня, скоро станешь мужчиной, иди.
Мальчик был рад, что отец отпустил, даже дал ему лук, в деревне жили землёй и охотой, обнял отец паренька.
– Иди, но прошу, от дома на день пешего хода.
В лес мальчик вошёл, странно ему показалось, кругом тишина, путь был не близкий, не стал тролля он ждать и пошёл.
Прошёл день, солнце склонилось, а гор не было видно, мальчик было хотел огонь развести, вспомнил тролля слова, лес не любит огонь и к дубу спиной прислонившись попытался заснуть.
Сон быстро сморил, трудной дорога к Дракону была, но не зря мальчик в лесу с троллем много времени вмести провёл, сквозь сон услышал он шорох, закутался в плащ и сквозь ветви деревьев взглянул, как учил его тролль.
Конный отряд, столько людей мальчик раньше не видел, и если б разжёг он огонь его бы нашли, подтянулся за ветви старого дуба и спрятался в кроне, услышал слова о какой-то деревне, стало страшно ему, мальчик понял люди идут на деревню его.
Вскоре отряд удалился из вида, мальчик спрыгнул на землю и понёся домой, отцу рассказать, что увидел в лесу.
Всю ночь он бежал, были силы его на исходе, упал, напился воды из ручья и продолжил свой бег, когда стало солнце в зените, увидел опушку, до деревни оставались шаги, но что-то заставило мальчика медленным шагом пойти, недолго прошёл и увидел он дым, деревня горела, не мог больше держаться и выбежал к дому.
Не было дома, одни головешки остались и много следов, всех людей увели из деревни, мальчик остался один, на землю упал, рыдал, не успел.
Боль шрамом на сердце легла, пытался он вспомнить, кого же увидел в лесу, не мог, было ночью темно.
Пепел от дома в мешочек собрал и повесил на шею, теперь оставалась дорога одна, в пещеру к Дракону идти.
Неблизкий был путь, холодно и голод преследовал сильно, мальчик шёл, одного не мог понять почему тролль не поможет ему.
– Вижу тебе тяжело, должен пройти – волк троллю сказал.
Не три дня, прошло целых пять, достиг мальчик подгорья, ночь наступила не видел дороги, но пытался взобраться, стопы скользили по мокрой траве. Вдалеке, за спиной услышал он вой, страх холодной рукою окутал, не было рядом деревьев оставалось идти лишь вперёд, а вой приближался, кто-то по следу мальчика шёл, вой уже за спиной, под ногами уступ.
– Спасён? – прошептал он, но тут же почувствовал хватку зубов на ноге, вниз потянули его, все силы собрали, схватился руками за камень, своды пещеры открылась над ним.
– Пришёл – голос глухой из далёкого сна, вышел навстречу Дракон, тот час и вой прекратился.
Луна озарила Дракона, мальчик поднялся и меч поискал, в дальнем углу он стоял, хотел было к нему подбежать, упал и сразу заснул.
Дракон мальчика поднял и с края пещеры вглубь перенёс, в глазах грусть промелькнула, на сердце шрам первый увидел.
Мальчик проснулся от аромата варёного мяса, был рядом с ним гном.
– Дракона ты друг?
– Просто так проходил, увидел тебя и решил накормить, как думаешь ты, можно ль кому-то чужому в пещеру Дракона войти?
– Нет.
– Поешь, устал ты с дороги.
– А Дракон? – мальчик спросил, меч глазами ища.
Солнце у входа в пещеру затмилось, огромный Дракон на пороге пещеры стоял, во взгляде Дракона единение сил, всё о чём хотел расспросить замерло в сердце и мыслях.
Дракон подошёл, и вдруг мальчик сорвался, слёзы пошли.
– Научишь меня, отомстить должен.
– Отомстить?! Учить мести не буду, если хочешь ты мстить уходи, в мести сердце сгорит, не хочу, итак много боли кругом – ответил Дракон.
– Прости его, мальчик устал – гном тихо сказал.
– А что скажешь ты? – выдохнул пламя Дракон, в глаза пареньку посмотрел.
– Буду учиться, что бы никто, никогда больше деревни не жёг.
– Хорошо оставайся – Дракон повернулся, долго на солнце смотрел.

Корабль от берега к берегу плыл, девочка книги читала и однажды Эноре сказала –
– Жизнь невозможно по книгам узнать, почему каждый день мы в пути, гонится кто-то за нами?
Дар речи пропал у Эноры.
– Ты ещё слишком мала, что бы всё знать – резанула она.
– Хорошо, Вы обещали учить, а вокруг только книги, вернёмся домой.
– Ответь, почему хочешь искусству учиться? – спросила Энора.
Ветер был сильный, еле держались они, девочки молча, закрыла глаза и ветер утих.
– Так делать нельзя – строго сказала Энора, по парусам ветер с силой ударил, сильнее, чем раньше. – Нельзя равновесие мыслью нарушить, ответ будет сильным вдвойне.
Девочка быстро спустилась в каюту, на глазах слёзы, идти вслед за ней не спешила Энора, и лишь по прошествии часа в каюту вошла.
– Ты хочешь учиться, расскажи.
Глаза девочки ярким горели огнём.
– В книгах добро побеждает зло, в мире всё по-другому, хочу, чтобы силы добра всегда побеждали и в жизни – сказала Эноре.
– Как отличишь добро ото зла? – спросила Энора. – Ветер, после мыслей твоих, мог стать ураганом, на пути сметёт всё, и где же добро?
– Не подумала – опустила девчушка глаза.
– Разум главное в силе, нет крайностей в силе, в равновесии сила живёт.
– Добро это крайность? – вспылила девчонка.
– Ответь, что есть добро, если ответишь, научу тебя силе ветров.
Летать, мечта в жизнь воплотиться, девочка очень хотела летать, но как же словами сказать, что на сердце лежит, вновь слеза навернулась, так хотелось летать, дом свой увидеть, на вереск взглянуть, маме в глаза посмотреть.
– Завтра начнём – сказала Энора.
Ночь незаметно прошла, девочка глаз не сомкнула, ждала, книги в каюте прочла и смотрела на волны, как ветер одну за другою ведёт.
– Прости – она ветру сказала.
И утро пришло, было на палубе пусто, в рубке один капитан.
– Пройди вслед за мной и постой, подумай о ветре, его попроси, помни вчера приказала, сейчас попроси, единение сил в своём сердце найди.
Простые слова, девочка руки сложила, закрыла глаза, представила ветру лицо, попросила петь чуть потише.
Спали все паруса, наступил полный штиль, открыла глаза, Эноры увидела взгляд, она с места сойти не могла, девочка долго смеялась и вновь ветер она попросила, корабль летел.
– Скажи, так чему же ты хочешь учиться, всё можешь сама.
– Вчера Вы сказали, сила живёт в единении чувств, научите меня, тоже хочу равновесье познать.
– Был долго мой путь, но и я не познала его, вместе будем учиться – улыбнулась Энора
– Можно матросы вернуться, почему…
Энора палец к губам приложила, рукой капитану махнула, наполнили палубу песня и смех, кто-то полез по канатам, а кто-то стоял и курил, жизнь била ключом.
– Тебе надо много познать, каждый день твои мысли будем в жизнь воплощать, будь осторожна, ведь мысли твои и помни правило наше во всём равновесие силы искать.
– Хорошо – девочка долго смеялась, корабль стал домом её.
Энора сдержаться уже не могла, так долго искала, девочку мягко к себе притянула, за плечи её обняла.

Мысли и ветер, разум и чувства, единение сил, вновь наполнил бокал и долго смотрел, за окном бушевала гроза, вышел на стены, не стал ветер просить, надо во всём равновесие силы познать.


Днём волны тихо о крепости стены плескались, вечером летал ветер меж стен, туман опускался на шпили, ночью холодно становилось, кутался в плед и камин не спасал.
– Не заболел? – спросил меня Серый.
– Осень идёт, за ней и зима.
– Предзакатье, все мысли о нём, пески не согреют тебя.
– Потому и грущу – ответил Дракону, выйдя на воздух холодный с головой окунулся в туман.
Вдали факелы ярко горели, к стене крепостной прислонился, парус увидел, пригляделся, нет, блики волн во тьме отражались.

Прошло время, мальчик подрос, за год проведённый с Драконом научился читать, но к мечу подойти он не мог, Дракон запретил.
– Придёт день и дозволено будет.
Дни летели за днями, паренёк иногда в копи к гномам ходил, обучали кузнечному делу, иногда разрешали секиру поднять.
Но каждой ночью, видел лица родные, мать и отец смотрели, как он засыпает.
– Когда день мой наступит? – мальчик спросил у Дракона.
– Готов броситься вниз с головой? – Дракон молча у края пещеры стоял.
– Нет, хочу жить.
– Почему?
Мальчик не знал, как ответить, кроме деревни и леса не видел он мира.
– Сердцем ответь.
– Однажды, когда я на фьорды смотрел, мысли мои устремились вперёд, далеко, волны увидел, больше вспомнить сейчас не могу – мальчик правду сказал.
Крылья расправил Дракон и долго летал, под вечер вернулся, выдохнул пламя на хворост, разгорелся костёр, блики по стенам пещеры бежали.
– Меч, подойди и возьми, сможешь поднять?
Мальчик коснулся меча, сила словно сквозь тело прошла, поднял он меч, не смог удержать.
– Сил не хватило?
– Силы есть у меня, вчера упражнялся с секирой и молот держал.
– Тогда почему меч ты не смог удержать? – спросил вновь Дракон.
Мальчик не стал меч поднимать, уже понял, дело не в силе, за год окреп, поднять молот гнома не каждый так сможет, душа боль отпускать не хотела.
Дракон долго на небо смотрел.
– Равновесия меч – вымолвил он, так тихо звучали слова, что и ветер не слышал, лишь волна океана ударились молча о борт корабля, вздохнула Энора.
Зашумел лес, где-то вдали промелькнула звезда.
– Полетели – молвил Дракон.
Впервые за год мальчик летал, счастьем наполнилось сердцем, Дракон всё летел, впереди замелькали огни, мальчик город увидел.
Люди внизу по привычке все окна закрыли, в башне одной горел свет, может свеча, настежь окно распахнул звездочёт.
– Давно не было видно тебя – сказал он Дракону, с удивленьем увидел мальчишку на спине у Дракона.
– Ученик.
– Твой ученик?
– На время останется здесь, будет дано испытанье ему, пусть поживёт у тебя – ответил Дракон.
Звездочёт промолчал, за годы не спорить с Драконом привык.
– Поживи у него, вернусь за тобой – к мальчику обратился Дракон.
Мальчик прыгнул в окно, а что делать, Дракон так сказал, мальчик Дракону всегда доверял.
Вскоре Дракон превратился в звезду, летящую в небе, мальчик рукою Дракону взмахнул, не хотел признаваться себе стало обидно ему.
– Хочешь отвара? – спросил звездочёт.
– Молока.
Давно, целый год не пил молока, вкус тёплого дома стал уже забываться.
– Молока? Прости, нет молока, завтра возьму.
– Тогда почитаю, кругом столько книг, а что на стене?
– Карта звёздного неба – сказал звездочёт.
Мальчик к стене подошёл, долго на карту смотрел, потом вновь повернулся к окну.
– Посмотрите, ошиблись Вы здесь – указал он на точку на карте.
– Нет, долго её составлял.
Мальчик плечами пожал и к книгам вернулся, звездочёт долго на карту смотрел, даже снял со стены, со свечкой в руке к окну подошёл, увидел ошибку свою.
– Ты прав.
Мальчик не слышал, заснул, сны окружили его, океан, не Севера море, то был океан, и корабль, Дракон и равновесия меч.
Звездочёт мальчика старым пледом накрыл, долго на небо смотрел, рассвет наступил.


Перечитал, за каждым словом пряталось слово, мысли соткались, то было иль будет, не решался Дракона спросить.
Намного сильнее сегодня туман, сумерки быстро сгустились, тоска и туман, как похожи они.
– Могу ли сорваться и вдаль полететь, Тоскана, там лето живёт в эти дни, и виноград созревает – к Крепости обратился.
Покидать крепость совсем не хотел, не страницы держали меня, единение силы придёт в тишине.

Девочка девушкой стала, за год обучила Энора её, как мыслью своей управлять и с ней совладать.
– Если так всё пойдёт даже не знаю, чему тебя научить, всё можешь сама.
– Правду скажите, к чему мы стремимся, в книгах о цели читала, какова наша цель?
– Пройдёт время скажу, вначале имя тебе надо дать.
– Имя?
– Да, если вступаешь в наш круг, новое имя даётся тебе.
– И…
– Не спеши, твоё время придёт, очень скоро придёт.
Маяк впереди засверкал.
– Город нас ждёт?
– Да, встанем ночью на рейд, зайдём утром в порт, пополним припасы.
– Вижу по Вашим глазам кого-то хотите найти.
– Да, прости тебе рано всю правду узнать, сила твоя не имеет границ, ты же знаешь, не могу тебе отказать.
Девочка долго на волны смотрела, об одном всё же Энору спросить не решилась, почему не сказала она, что по морю родному корабль плывёт. Севера волны, и их не узнать, почему же Энора молчит, мимолётная искра мелькнула в душе.
Искру увидел Дракон, на меч посмотрел, коснулась меча, засверкал.
– Неужели ошибся? – подумал Дракон. – Чист душой паренёк.
Этой ночью Энора решила не спать, мучил вопрос почему ветер надул паруса и вернулся на север корабль?
– Неужели столкнёмся? – спросила Энора у волн. – Рано ещё, она не готова.
Корабль на рейде стоял, покинул пещеру Дракон, столкновение сил приближалось, ветер на море поднялся, к кораблю приближаться не стал, вернуться в себе силы нашёл, Энора вздохнула.
– Вы видели, вдалеке огромная птица летела.
– Птица? – палец Энора прижала к губам. – Нельзя так говорить про Дракона – сердце сильно забилось, она всё же сказала.
– Дракон? Думала только в книгах драконы живут.
– Говорила, что книги не жизнь – сказала Энора.
– Мой день, он стал ближе ко мне?
– Да, день твой стал ближе намного.
Ударили волны о борт корабля, на звёздное небо смотрела Энора, тишина.


Лодку спустили на воду, матросы гребли, вскоре женщина с девушкой вместе на берег сошли, встретил их ветер промозглый.
– Купим припасы и быстро вернёмся – сказала Энора, но девушка знала, что это не правда, в каждом городе с кем-то встречалась Энора.
С кем же сейчас очень хотела узнать, ветра порывы становились сильнее, ещё не закончилось лето, а ветер осенние тучи принёс.
– Пойдёт снег – взглянула Энора на небо. – Давай в лавку зайдём, тебе шаль шерстяную посмотрим.
При слове шаль, слеза прокатилась, девочка вспомнила дом, в маминой шали из дома ушла.
– Не надо мне шаль, Вы не мама моя – бросилась в гущу толпы, лишь глазами успела Энора её проводить.
Тучи быстро сгущались, пошёл снег, первый снег лета, на севере холодно летом бывает, но снег, сжала Энора виски.
Девушка долго бежала, город был ей незнаком, в глубине своей тёплой души знала город она, не могла объяснить, не видела в снах, но город до боли знаком, словно раньше здесь часто бывала.
– Или буду? – вдруг спросила себя, прислонилась к стене, бег прекратился, холод пришёл.
– На пристань пойти, не пойду – замёрзшие руки потёрла.
В жизни всё просто бывает, стена, к которой прижалась она стена башни, где жил звездочёт, вдруг сверху кто-то вылил воды из кувшина, стало ещё холодней.
– Да чтоб Вас! – девочка вспомнила сразу, как в деревне ругались, все мысли о силе ушли, осталась обида.
Дверь рядом с ней отворилась, с досадой взглянул на неё паренёк.
– А что стоишь у стены, не видел тебя.
– Это не повод лить воду.
Паренёк рассмеялся, а у девочки вновь покатилась слеза.
– Тебе холодно, иди вслед за мной, просушим одежду, дальше пойдёшь, можно так заболеть.
Без долгих раздумий вошла девочка в дверь, темно.
– Возьми мою руку, не бойся, иди, дома один, подожди, быстро огонь разведу, возьми одеяло, накройся, отвернусь.
Юноши голос излучал доброту, девушка скинула мокрую кофту, укрылась от шеи до ног.
– Тебя как зовут? – спросил паренёк.
– Айлин – сказала она, и даже сама не смогла объяснить, как имя своё назвала.
– Агнор – паренёк обернулся.
Снег стал сильнее, где-то в горах молнии ярко сверкали, стихии столкнулись, снег и гроза, улыбнулся Дракон, а Энора по городу молча ходила, девушку искала, матросы по городу вместе с ней разбрелись.
Увидела башню Энора, где жил звездочёт, замерло сердце на миг, забилось быстрей, силы к ней возвратились, быстро к башне пошла.

– Тебе стало теплей?
– Спасибо, молока не нальёшь? – спросила Айлин.
– Молока? – удивился Агнор, вспомнил первую просьбу свою.
– Давно не пила молока, если можешь, согрей.
Агнор бросился вниз, хотел расспросить, не стал, в душе Айлин увидел он боль.
Минут через пять он принёс молоко.
– Подуй, горячо.
Внизу в дверь постучали.
– За мной – грустно сказала Айлин, в ней гнев встрепенулся, уходить не хотела.
– Не бойся Айлин, внизу крепкий засов, вскоре вернётся мой дядя, так паренёк называл звездочёта.
Энора услышала имя, лицо побледнело её, что для неё был засов, дверь скрипнув, открылась.
Агнор взглянул на Айлин, сила проснулась в глазах, рядом с окном стоял меч, Агнор упражнялся с мечом, молча взял в руки и встал на проходе.
– Могу тебя защитить – сказал он сквозь зубы, память деревни проснулась, в глазах пламя сверкнуло.
Энора по лестнице вверх поднялась, встретились взгляды.
– Вот и увидела – сказала она про себя. – Айлин, прошу.
Закрыл Агнор собою Айлин, меч твёрдо держал.
Айлин быстро кофту надела, мягко рукой отстранила Агнора, лишь коснулась его, как гром загремел.
– Айлин, прошу, держи свою силу в себе – голос Эноры был тих, не решалась она сделать шаг.
– Согрелась, спасибо тебе, молоко, вернусь – сказала Айлин, Агнору в глаза посмотрев.
Вновь скрипнула дверь, Энора с Айлин вышли на воздух, Агнор всё держал меч, в глазах появилась тоска.
Слова на всю жизнь, Агнор запомнил Айлин глаза.
Вскоре пришёл звездочёт, Агнор стоял у окна.
– Что случилось мой мальчик, скажи? – спросил звездочёт.
Агнор не стал отвечать, быстро вниз побежал, ноги сами на пристань несли, лодка уже отплыла, Айлин смотрела, ждала, увидев махнула рукой, услышал Агнор –
– Вернусь.
Снег стал сильнее идти, город совсем опустел, Агнор в одиночестве шёл, лишь слышал, вернусь.


Время прошло, Агнор подрос, Айлин помнил слова.
– Найду – звездочёту сказал.
На небо взглянул звездочёт, хотел у Дракона спросить, Дракон ждал, что для Дракона несколько лет.
От момента рожденья до смерти проходят минуты, так устроены мы, что можем запомнить, Дракон, его жизнь не имеет пределов, память предков с рождения в нём, словно прожил он тысячи лет, его год, как тысячи наших.
Дракон ждал, наблюдал, Агнор стремился познать, много книг прочитал, утром каждым, не важно снег, дождь или зной упражнялся с мечом, звездочёт познакомил Агнора с мастером боя меча, мальчик юношей стал.
Времена смутные были и утром одним, пришла весть, на город отряды идут, и суши и с моря, ворота закрыли, по воде цепь протянули, город свободой дышал, знамя своё склонить не хотел.
Прошёл день, другой, отряды солдат встали у стен крепостных, предложение сдаться город отринул, на площади все собрались, созвали совет, кто будет держать оборону.
Агнор на площадь пришёл, стоял в стороне, меч был в руке, за годы, что в городе жил друзей не нашёл, один звездочёт и мастер меча.
На совете решили дать солдатам достойный отпор, но кто выйдет на стены, жители города жили торговлей, война им претила, а стража, что могла сделать она, но дух города жил и готов был бороться, от мал до велика все встали на стены.
Агнор хотел вступить в один из отрядов, но не будучи в стенах рождённым, не смог, вернулся домой, с башни за битвой смотрел.
Бой разгорелся, стены горели, таран бил о ворота.
– К вечеру город возьмут – сказал звездочёт.
Юноша не стал больше ждать, не был город родным, ну и пусть, здесь женщины, дети, бросился в самую гущу, к воротам.
Ворота поддались, город без защиты остался, лишь Агнор с мечом стоял против всех, в глазах замелькало, вспомнил отряд, что ночью увидел в лесу, те же одежды, память вернулась к Агнору, кровь хлынула к сердцу, озноб лёгкий в руках, впервые он вышел на бой, кровь рода взывала, месть затмила глаза, меч закружил свою песнь.
Один против всех, иногда и один побеждает, минут пять он стоял, никто не прошёл, и даже защитники стен не могли оторваться, Агнор стоял.
– Что за сила в том парне? – прошёл слух, и тут же, кто был рядом с ним, вновь бросились в битву.
Ворота смогли отстоять, враг отступил, пришла ночь, первый приступ прошёл.
Утром всё вновь началось, Агнор старался быть там, где нить обороны рвалась, город взять не могли, но силы у защитников города были уже на исходе, невозможно, чтобы бился один, Агнор битвою жил, нашёл он себя, слова Айлин забыл.
Не мог Агнор стоять один против всех, ещё юношей был, меч наполнился кровью врага, город был взят.
– Столько боли кругом – сказал звездочёту. – Нам пора уходить, но одного не пойму, было ясно не выстоим мы, почему принял решенье совет биться, зачем?!
– Урок на всю жизнь – сказал звездочет. – Не всегда битва в себе правду несёт, иногда сделай шаг, пусть назад, жизнь сохранишь.
– Слова – ответил Агнор.
– Выбор твой невелик, либо остаться и ждать, боюсь солдаты найдут, либо идти.
– Без Вас не пойду.
– Иди, но вернись, с поражением нашим смириться нельзя, выведи всех, кого сможешь, выживу.
Агнор быстро спустился и бросился к стенам, где ещё оставался отряд горожан, вновь его меч хотел крови напиться, без долгих раздумий за собою повёл горожан, их окружили, силы были совсем не равны, прорвался один, перед ним отступали бывалые воины.
Город горел, средь огня лишь башня одиноко стояла, звездочёт ему правду сказал, башню ни тронул никто.
За Агнором бросились вслед, отпускать не хотели, к лесу бежал, тяжело каждый шаг доставался, из ран струйки крови лились, края леса достиг и силы ушли, поднял он меч, солдаты к нему подошли.
– Себя не отдам– улыбнулся Агнор.
Солдаты вперёд не хотели ступать, юноша обернулся, огромных размеров стоял волк за спиной.
– Нас ждут – сказал волк.
Оперевшись о волка вместе направились к лесу, Агнор и волк.


Пришёл шторм, корабль бросало, Айлин с силой справлялась с трудом, Эноры слова, помнила их, будет лишь хуже, если против стихии пойти.
По утру успокоились волны, Айлин снега белее была, стала сильнее, шторм океана не тронул корабль, вновь появился вопрос.
– Куда мы плывём? – спросила Энору.
– Не долго нам плыть, всё вскоре узнаешь.
Минул день, ночь наступала, мыс впереди, огонь маяка по лунной дорожке светил, корабль к нему подошёл, лодку спустили.
– Айлин, пойдём – сказала Энора, жестом за собой позвала.
– Мы сами на вёслах? – удивилась Айлин.
– Не умеешь грести?
– Умею, с детства учили.
– Так пойдём и наляжем на вёсла, в лодке будем вдвоём.
К мысу по лунной дорожке поплыли.
– Как поднимемся мы?
– Приведёт нас тропинка на мыс – выйдя на берег сказала Энора.
Мыс выдавался вперёд, волны кругом и ночи безудержной тьма, даже звёзды боялись пробиться, одна лишь луна.
Ветры заждались, поднялись Энора и Айлин на мыс, и ветры задули, посреди мыса горел полуночный огонь, что Айлин сочла маяком.
Пламя костра, трава мыса стелилась от ветра к земле, идти нелегко, ветер нещадно сдувал, вокруг плотный туман, тот самый, в котором она потеряла Энору.
Айлин к огню подошла, ладони к нему протянула, холодно, Энора поодаль стояла.
– Твоя сила в тебе, пора правду раскрыть.
Промолчала Айлин, все мысли её растворились в тумане, долго ждала, наступил тот момент, ожидание правды сгорело в огне, лишь хотелось увидеть себя.
– Каждый век мы приходим сюда.
– Так мало живём?
– В равновесии жизнь бесконечна – ответ прозвучал. – Если хочешь, то свяжешь судьбу с равновесием силы.
Туман становился сильнее, Айлин пыталась увидеть кого-то, мысли летели вперёд, к чему она долго стремилась, пришло, посвящение силы, ветры утихли, колыхание трав.
– Почему ночью на мыс поднялись, Равновесие в ночи или туман нас скрывает от глаз?
– Сила традиций – сказала Энора.
Айлин закрыла глаза, виденье открылось, ночью всегда посвящение было, к огню ещё ближе она подошла, две силы столкнулись, остаться собой, вернуться в деревню иль отдать всю жизнь без остатка равновесию силы, сделала выбор она, Энора прочла по глазам.
– Долгие года, века пытаемся мы сохранить равновесие в землях, ветер ведёт наш корабль, не знаем, куда мы плывём, но в каждой земле находим ответы.
– Так нас ветер ведёт?
– Да, по воле стихии плывём, выбирать мы не можем.
– Почему?!
– Равновесия меч был нами утерян.
– Утерян, как можно его потерять?
– Хорошо, думала ты не готова, выбор твой вижу, меч равновесия силы исчез.
– Похищен он был? – спросила Айлин.
Энора кивнула, паренёк, забыть паренька не могла, в глазах Агнора пламя Дракона жило, ждал его меч, и Энора терялась, сказать Айлин иль нет.
– Если меч мы вернём, то сможем ли ветер просить, направить корабль куда захотим?
– Да.
– Кто похитил наш меч?
– Дракон – вздохнула Энора, силе Айлин противиться было нельзя.
– Верну равновесия меч.
Всколыхнулся огонь, языки взвились в небо, услышал Дракон, стало грустно ему, правду не знала Айлин.
– Посвящение, ведь за ним мы приплыли.
– Знаешь имя своё, имя и есть посвященье, впервые дано было имя познать не на мысе.
– Свободна теперь?
– Теперь связаны мы и путь наш борьба – вздохнула Энора.
– Меч ли к дороге свободы ведёт? –вспомнила город Айлин, слова, что Агнору сказала, затерялись в тумане, что мыс окружал.
–По преданию, тот, кто владеет мечом, может землями править.
– И мы править хотим?
– Во власти нет силы – сказала Энора. – Потому и должны меч равновесья вернуть, кроме нас об этом не знает никто, если меч в руки чужие придёт, то властью одарит, земли восстанут, много крови прольётся, во всём равновесии силы живёт.
Ветры сомкнулись, огонь затухал, забрезжал рассвет, битва прилива с отливом пришла, шум волн безучастно за всем наблюдал.
Агнор недолго в лесу оставался, по дороге большая деревня стояла.
– Побудь здесь неделю, раны надо тебе залечить – сказал волк.
– Да, кровь всё идёт, кто примет меня?
– Молва о тебе уже разбежалась и лучше молчи, через неделю вернусь.
У края деревни дом неказистый стоял, Агнор постучался и увидёл её, свет словно померк, еле остался стоять на ногах.
– Проходи – сказала она.
Молодой воин хотел сделать шаг, тут же упал, кровь застилала глаза, видел он битву, в ней упоенье искал.
С трудом ей за плечи его удалось приподнять, положить на кровать, кровь стала сильнее идти, могло показаться, что раны лишь ждали, когда Агнор потеряет себя.
– Подожди, сейчас быстро схожу за водой.
– Да, внучка сходи, воды надо много, травы из леса потом лишь помогут, где мои нити с иглой, не видела их? Раны большие, странно, как выжил ещё.
Велина пошла за водой, взгляда от Агнора отвести не могла.
– Бабушка, всадники в нашей деревни ищут кого-то?
– Помоги, давай спрячем его.
– Не успеем, всадники рядом уже.
– Тогда быстро, одеяло неси, притворишься больной, ложись рядом с ним, откроется дверь, прижмись и закашляй.
– Бабушка, кровь на полу.
– А чтоб её, ложись, протру я сама.
Минут через пять в дверь постучали солдаты, осмотрелись кругом и ушли.
– Что же он сделал? – спросила Велина.
– Потом, помогай, заодно и учись.
Быстро раны бабушка шила, словно всю жизнь на поле войны провела, Агнор глаза не открыл, пришёл жар.
– Плохо дело, сходи в лес, собери мне ночные цветы.
– Цветы духа ночного? – холод страха окутал Велину.
– Хочешь, чтоб выжил, иди, помни надо идти без огня.
Вышла луна, с опаской Велина ступила на луг, ночью никто из деревни идти не решался, думали все, что луг заколдован.
Высокое звёздное небо и луна, кругом тишина, показалось Велине, дух только и ждёт, чтобы запретный цветок сорвала, юноши имя хотелось узнать, потянулась к цветку, сорвала, положила в корзину, и луг словно проснулся, ожил.
Никто никогда не решался сорвать ночи цветок, услышала шорох Велина, вернулся к ней страх, а рука потянулась и ещё сорвала, вскоре корзина наполнилась ночью.
Холодно стало, рука на плечо ей легла, обернуться уже не могла, страх тело сковал, корзина в руке не держалась, хотелось бежать, но куда, отовсюду за ней наблюдали, огромная тень за спиной промелькнула, стало легче дышать, скрежет зубов, в битве кто-то схватился, нашла силы в себе обернуться, увидела волка, глазами он ей говорил, уходи.
В деревне бы ей никто не поверил, быстро вернулась в свой дом.
– Собрала?
– Да, вот корзина.
– Что видела ты?
– Волк, огромных размеров, помог.
– Хорошо – бабушка тихо сказала.
– Будет он жить? – спросила Велина.
– Да, но как много же боли на сердце.
Сквозь туман на глазах Агнор имя своё прошептал.
Утро пришло, Велина всю ночь не спала, поила Агнора, имя его повторяя, юноша сквозь пелену своей битвы Айлин прошептал, тут же сознание потерял.
Через три дня смог Агнор подняться на ноги, долго смотрел на Велину, помнил волка слова, уходить не хотел, сердце открылось его.
Бабушка пряжу прела, всё смотрела в окно, словно чего-то ждала или знала она, куда путь приведёт.
На день пятый Велина под руку юношу мягко взяла, помогла ему выйти на воздух.
– Про тебя уже знают кругом, слагают легенду, как выстоял один против всех.
– Город не спас.
– Всё ещё впереди, оставайся у нас – неожиданно сказала она.
Не удержался Агнор Велину к себе притянул, ответом ему стал поцелуй, впервые вкус любви ощутил, приятная дрожь пролетела по телу.
День незаметно прошёл, чувствовал, вскоре надо уйти, не мог, душою и телом Велина влекла
– Когда ночью ходила тебе за цветами, чтобы сделать отвар, мне помог волк.
– Мой старший брат – лишь вымолвил он, и лишь он сказал, как меч равновесья предстал перед ним.
– Если был он со мной, город бы выжил.
– Он?
– Прости, скрыта правда от глаз, вскоре должен уйти.
– Куда ты пойдёшь?
Прижался к Велине Агнор, как хотел рассказать, ведь впервые за годы, что ушёл из деревни ощутил он любовь, душу и тело сковала тоска.

Дракон молча за всем наблюдал.
– Агнор вернётся? – спросил гном, ответ не услышал, Дракон с края пещеры ступил, и в небе ночном зажглась ярко звезда.

Утром был дождь, стал собираться в дорогу Агнор.
– Вернешься домой? – спросила Велина.
Хотел Агнор вопросом ответить промолчал, дом там, где любовь.
Бабушка молча к нему подошла и что-то сказала, не услышал Агнор, сердце наружу рвалось, уходить не хотел, выбор пришёл, толкнул дверь плечом.
– Велина вернусь, мой дом теперь здесь.
– Сохрани свою жизнь, моё сердце твоё – девушки ответ прозвучал.
Прижал Агнор Велину к себе, двинуться с места не мог, сердце звало, слово Дракону дано.
– Буду учиться, что бы никто, никогда больше деревни не жёг.
Бабушка долго смотрела, как юноша к лесу идёт.
– Много шрамов на сердце его, справиться он? – спросила огонь.
Велина молчала, слёзы душили её, к лесу вышел Агнор, волк его ждал.


Две бурных ночи прошли, боролся с собой и ветер мне вторил, осеняя буря, за ней ураган, полёту предался, вместе с Драконом навстречу стихии мы ввысь устремились, корабль увидеть хотел, всё смешалось во мне, и время и чувства, словно крепость жила в безвременье, здесь времени нет, тишина среди бури и туман бесконечный, когда осень приходит, в одиночестве крепость стоит.
Уйти мог в любой момент мог, но куда, Предзакатье? Всё равно же вернусь, вновь Ария вспомнил, не вернулся, нет, пока рано о том, крепость отпустит если встретишь любовь.
Кто первым пришёл? Вновь всё поменялось, о чём думал вчера растворилось в тумане, ушло, с бурей новые мысли пришли, увидел корабль.
Паруса колыхаясь корабль несли, один миг и видение скрылось вдали, словно не видел его, если ты одинок, крепость примет тебя, древняя сила проснётся.

– Будет дан мне корабль? – спросила Айлин.
– Корабль – Энора Айлин посмотрела в глаза. – Силу готова принять? Отринешь ли жизнь и любовь? Равновесие примешь ли ты?
– Прошла посвященье на мысе.
– И это пугает меня – честно сказала Энора, не хотела она вспоминать, как Айлин своё имя узнала, так не было раньше, мыс либо имя дарил, либо всё в пустоту, Айлин на мыс посвящённой пришла.
– Скажи, что сделаешь ты, если корабль приплывёт за тобой? – спросила Энора.
– Верну равновесия меч – после долгих раздумий сказала Айлин.
Ветер поднялся, паруса раздувались, корабль летел, ночь словно птица, крылами взмахнув сменилась рассветом, корабль к пристани тихо пристал.
– Вновь город? – спросила Айлин.
– Послушай?
– Тихо кругом.
– Послушай.
Слушала Айлин, напряжение в мышцах росло, захотелось на берег ступить, закрыла глаза, город в крови утопал.
– Энора, должны мы идти.
– Идти?
– Да, нашей помощи ждут.
– Ждут? Не подскажешь ли кто?
– Не знаю, не вижу, здесь оставаться нельзя, может город исчезнуть.
– Камни всегда остаются.
– Камни, а люди. о них думаешь ты?
– Служим мы равновесью – прошептала Энора, словно боясь разбудить тишину.
Тишина просыпалась, город наполнился бегом тысячи ног, звуком труб, кто-то взывал, тишина зазвенела и о камни разбилась.
Расступился туман, увидела Айлин, люди схлестнулись, кровь на камнях проступила.
– Вмешаться должны, сколько же ждать?!
Энора Айлин схватила за руку, девушка оттолкнула, мысли Эноры её удержали.
– Тоже могу! – закричала Айлин.
Город не ждал, погрузился в кровавую битву.
– Где равновесье твоё?
– Терпи – лишь сказала Энора.
Кто знает, каких сил стоило Айлин стоять и смотреть, обещала себе, что впредь не допустит, только бы меч равновесья вернуть.
Вечер пришёл, город от крови устал, Энора и Айлин на берег сошли, кругом лишь огонь и тела, Айлин закрыла руками лицо.
– Прости, но если б вмешались, выжил бы город, но что было потом, этот город восстал, страна развалиться могла.
– Жизнь человека или чья-то страна?
– Иногда, чтоб сохранить равновесье надо много терпеть, путь наш таков, видим кровь и страданье.
Айлин отринула руку Эноры –
– Ваш путь терпеть кровь и страданье, не мой.
– Путь наш един, ты с нами теперь.
– С Вами, кто Вы?! – Айлин на крик перешла. – Битву могла прекратить в одночасье, зачем?!
– Жизнь человека или жизни тысяч людей?
– Знала, один, всего лишь один, ради него город кровью залился, а ты промолчала, ложь страх порождает, страх несёт смерть, и где равновесье?!
– Страх, девочка, что знаешь о страхе?!
– Каждый вечер, когда ждали отца боялись, что он не вернётся.
– Вспомни, ради других жизнь готов был отдать твой отец.
– Отдать жизнь, да, но убивать?! Нет, это не путь.
– Ты ещё слишком мала.
– Тогда равновесия меч искать будет кто-то другой!
Побледнела Энора, знала никто кроме Айлин равновесия меч взять в руки не сможет, только тот паренёк.
– Должны уходить – тихо сказала Энора.
– Города нет, одни камни остались, так утром сказала, а теперь мы должны уходить?! – ветром гнев Айлин поднялся.
– Да, мы должны уходить.
– Хотела ты мне показать, иногда мы бессильны? –спросила Айлин, ветер крепчал, тучи за горизонтом сгустились, океан не мог жертву Эноры принять.
Подняла руки Энора, а шторм приближался, Айлин стояла поодаль.
– Прошу, отпусти свою силу.
– Смоет позор ураган – ответ Айлин, прозвучал, как гром с ясного неба.
– Ураган – за горизонт посмотрела Энора.
Ураган приближался, с каждой секундой гул океана становился сильней и сильней.
– В нём равновесье живёт, не в словах, что ты днём говорила, останусь, а ты уходи.
– Останусь, если останешься ты.
– Хорошо – улыбнулась Айлин. – Тогда примем стихии удар.
Не прошло получаса, как шторм разразился, ни сделала шага, бушевал ураган, кровь с улиц города смыл, люди ушли, лишь под утро голос стихии стал тише, вновь сердце сильнее забилось Айлин.
Корабль отплыл, выдержал шторм, Айлин на палубе долго стояла.
– Найду равновесия меч, чтобы кровь не лилась – прошептала она.
Кругом тишина, день ночью вновь стал, корабль всё плыл.


Вернулся, и вновь в крепости мира туманов один, нет, братья были со мной, грусть охватила, на книгу смотрел и не мог перо взять, полёт пробудил или день на Земной?
Долго пытался понять, почему скрыта Земная от многих Земель мирозданья, ветры Земной любовь принесли.
Бутылку открыл, благо погреб был полон, наполнил бокал, крепость туман окружал.
Братья мои, стали едины, а ветры Земной над крепостью пели, что случилось со мной.
Все мысли разбились о крепости стены, впервые за годы, с Драко согласиться не мог, крепость отпустит, если книгу напишешь, если будешь любим.
Вышел на стены, хотелось рукой дотянуться до звёзд и увидеть её, как вместе идём и виден нам Путь, а крепость туманов звала, страницы увидел, писать не хотел.
Всё смешалось во мне, ветры Земной и пески Предзакатья, корабль Айлин и равновесия меч, стоял и смотрел, туман обступал, факелы ярко горели, образ сотканный на Земной, закат и рассвет воедино слились.
Страницы не звали, ночь сегодня моя, как бы погреб не стал вдруг пустым, на стену ногами ступил, внизу океан, за спиной крепость туманов, впереди лишь полёт, не мог удержаться и руки расправив, бросился вниз, океан ждал и манил.
Не закончиться всё, полёт, что прервался, нет, вновь полетел, океан поддержал, лишь коснулся рукой, волна подняла, любила океан и она.
Облака звали меня, летел, как давно, чувство полёта потеряно было, вернулось оно, лишь волны и ветер.
Мой первый полёт, двери дома открылись, вошел и жизнь началась, жизнь средь земель началась.
Летел, рукою коснулся волны, позвали меня облака, а выше луна, ветер Земной меня догонял, не мог удержаться и быстрей полетел.
Земли, пески Предзакатья, Земная, всё слилось воедино, ночь стала сестрой, океан старшим братом назвался, летел, глаза звали её.
Рассвет, утро за ночью приходит, как и шторм вслед за ветром идёт, стали волны сильнее, бросился в волны, поплыл, океан силу дарил, волна подхватила меня и вперёд понесла, видел её.
Свобода, нет, есть ещё и любовь, и много сильнее любовь.
В крепость вернулся с рассветом, хотелось мне петь, солнцу рукою взмахнул и рассвет улыбнулся, новый день наступил.


В раздумьях с утра пребывал, полёт и страницы, писать или нет, сам же себе повторил –
– Крепость отпустит, если книгу напишешь, крепость отпустит, если будешь любим.
Полдень прошёл незаметно, с приходом осенних ветров, днём стал клубиться туман, взял факел один, с ним крепость всю обошел, каждый факел горел.
– Пусть свет окружает, и горит, как маяк, кораблю средь туманов поможет.
Ответ пришёл сам собой.
Вышел на поле Агнор, сколько минуло дней или лет, как покинул деревню, приходила Велина во сне, день он на горы смотрел, не решался к Дракону идти, обещал же Дракону, не будут деревни гореть, а деревни горели.
Об Агноре и брате его, так волка он сам называл, сложили сказанья, были везде, где слова правды потеряны правды слова, полагался сам на себя, но в бесцельных скитаньях бродил, Агнор цель не нашёл, звездой путеводной выбрал он меч, много крови пролил, сердце в шрамах всё стало, ночью мечтал.
Видел всё волк, а Дракон наблюдал, иногда в угол пещеры смотрел, где меч равновесья стоял, тяжёлая ноша досталась Дракону, меч серебром не горел, время летело вперёд, свет дня угасал, словно тучи сомкнулись над ним.
Одним вечером дивным, когда осень шепчет листвой Агнор и волк, шли по дороге, за поворотом открылся им город.
– Дорогая прямая открылась, пойдём? – спросил Агнор.
Обманчиво время бывает, лишь издали город казался им близким, пришли, когда солнце укрылось закатом, ворота закрыты и сколько Агнор не стучал, не открыли ему.
– Утра дождёмся – Агнор прислонился к стене.
В полночь услышали конный отряд, приближался к воротам, тут же открылись, отряд пролетел, Агнор и волк успели под ночи покровом пройти, как бы ночь тайны скрыть не пыталась, узнал Агнор отряд, сжегший родную деревню до тла, схватил он рукою на шее наполненный пеплом мешочек, и если б не волк, мог Агнор свой меч обнажить, глаза загорелись его, месть захлестнула всё сердце.
Вздохом глубоким ответил Дракон, ответил сиянием меч, удивился Дракон.
Взял комнату Агнор в трактире, волк скрылся в заброшенном доме, нельзя, чтобы вместе увидели их, всю ночь воин не спал, кровь не давала заснуть, лишь под самое утро, когда ранний туман рожь на полях накрывает, заснул
Вновь увидел Велину, руку к сердцу она приложила, словно пыталась о чём-то сказать, Агнор проснулся, стоял уже день.
Первой мыслью найти бы отряд, но как, к трактирщику подошёл, спросил, не нужны ли солдаты.
– Господин постоянно воюет, если дружишь с мечом, то возьмут, платят там хорошо – и тихо добавил. – Иди если сердце, как камень твоё.
Удивился ответу Агнор, но как ещё правду узнать, где его мать и отец, не бросаться же в драку, ведь как ни был силён, всех одолеть невозможно. Тяжёлые думы пришли, пойти против сердца, но правду узнать или меч обнажить и за правду погибнуть?
Оглянулся вокруг, волка глазами искал, не мог волк подойти, решение принял, ко вторым стенам подошёл, проситься на службу.
Разговор был недолгим, сказали сразиться с одним из солдат, Агнор
не стал возражать, за десять минут доказал восьмерым, что мечом лучше владеет.
– Парень, где ты учился мечу?
Агнор рассказал, как мечник учил, про гномов молчал.
– Принят – сказал капитан. – Если силу покажешь в бою, обещаю продвинуть тебя.
Дни побежали, было служить тяжело, ждать научился Агнор, через месяц шанс выпал ему, город был окружён, неприятель собрал вокруг города силы большие, начался приступ.
Средь защитников Агнор был в первых рядах, даже правитель вниманье своё обратил, где Агнор обронялся, никто не прошёл, под вечер, когда стало темно, предложил капитану напасть на палатки врагов.
План в храбрости был свой безумен, капитан правителю всё рассказал, ночь наступила, открылись ворота, Агнор вместе с сотней солдат удар нанесли, неприятель не ждал, Агнор прорвался к шатру и взял в плен полководца.
Утром сняли осаду, а Агнора, как обещал капитан, приблизили к трону, наградили, Агнор увидел врага, движенье одно и всё, города правитель бы канул в не бытье.
Чувствовал Агнор, поступать так нельзя, чувства и разум ему подсказали, ночью деньги выкинул в ров, прокатилась слеза, видел Агнор, здесь мгла торжествует, оставалась лишь ждать.
Ночью к тучам поднялся Дракон и долго летал, вернувшись, увидел, равновесия меч серебром засверкал.


Айлин смирилась, больше Эноре вопросов задавать не хотела, чем больше вопросов, тем дальше тот день, когда парус взовьётся над её кораблём, когда миг свободы наступит.
– Айлин, год назад, в городе были, ты помнишь тот день?
– Городов было много.
– Айлин? – удивилась Энора. – Ты же помнишь.
– Помню и что?!
– Сегодня, тот день, о котором мечтала, вступим в битву сегодня.
Промолчала Айлин, не радостны Эноры слова, в битву вступить, вновь реки крови прольются, ради цели придётся терпеть.
Ветер крепчал, океан бушевал, не север, не юг, ветры столкнулись чуть ближе к востоку, волны огромны, ветер их гнал, корабль одна за другой заливали, Энора в каюту ушла, Айлин осталась стоять, к городу плыть не хотела.
К вечеру ветер утих, а утром, в предрассветной тоске навстречу им шли корабли, впервые увидела Айлин, у Эноры был меч.
Три корабля и были большие, Энора приказ отдала –
– Сближайтесь.
– Так мы не всесильны? – спросила Айлин.
– Конечно же нет, посмотрим, кто победителем выйдет из битвы.
Кончилось все, не начавшись, корабль Эноры летел над волнами, а три корабля погрузились в пучину.
– Как? – спросила Айлин.
– Если думаешь ты, что о многом узнала, ошиблась, битве искусству тебя не учила, сегодня лишь первый урок.
Город их ждал и встретил огнём, Энора руку лишь вверх подняла и в гавань корабль вошёл, город утих, словно знал, что расплата идёт.
Энора вступила на берег, матросы за ней, капитан рядом с Айлин стоял, так сказала Энора.
Была пристань пустой, над башней высокой гордо веял города флаг, без долгих раздумий к башне Энора неторопливо пошла, холод веял вокруг.
Не могла на корабле Айлин остаться и толкнув капитана быстро сбежала на пристань, устремилась вперёд, в переулок, где Энора прошла.
Ужас глаза затмевал, крови ни капли, кругом лишь тела, упала Айлин.
– Где равновесье твоё?! Равновесием смерть объяснишь?! – закричала она.
Взглядом далёким земли окинул Дракон, увидел Энору и Айлин,  меч всё сиял, выдохнул пламя Дракон, боль города в сердце Дракона жила, не мог он лететь, не время Дракона, как и Агнор он ждал.
Айлин поднялась, сердце скрепило своё, нельзя убегать, медленно шла за Энорой она.
– Ты пришла – дверь башни открылась и вышла Энора. – Не удивлюсь, если хочешь меня ты убить, но поверь, по-другому поступить не могла. Здесь, в башне высокой тёмная сила жила, нельзя допустить, чтобы мгла вышла на свет.
– Люди?! Почему их убила?!
– Убила? Кого я убила, оглянись, видишь ты кровь?
Замолчала Айлин, и вправду не умер никто, сон всех сморил, над башней веял флаг незнакомый, не видела раньше флага такого Айлин, водрузила Энора, столь много вопросов пришло.
– Не умер никто – повторила Айлин. – Энора, прости.
– Утром твоё обученье продолжим – сказала Энора. – Мечу.
Заблестели глаза у Айлин, раньше меч в руки она не брала.
Энора и Айлин вернулись на пристань, корабль отплыл, флаг реял над башней, город заснул.
Только спал или нет? Кто был прав Айлин, когда в город ступила или правду Энора сказала?
Холод между Энорой и Айлин постепенно ушёл, Энора Айлин искусству меча обучала, в каждом движение битва.
– Нельзя наблюдать, иногда и решения надо быстро принять – как-то сказала Энора. – Если хочешь ты дальше идти, должна решить можешь ли в битву вступать, пусть чьи-то жизни уйдут, но тысячи будут жизнь продолжать.
– Жизнь не для крови дана – согласиться с Энорой она не могла.
Солнце иль дождь, ветер иль штиль, корабль всё плыл, долго Дракон наблюдал.
Утром туманным Энора сказала Айлин –
– Не случаен мой выбор, вернуть равновесия меч можешь лишь ты. Хватит ли сил у тебя, я не знаю, но помни одно, он наблюдает, а мы равновесье несём.
Знала Айлин, о ком говорила Энора, вслух не решилась сказать, и очень хотела о многом Дракона спросить.

Ветер в залу ворвался и ответил порыву, на крепости стены вернулся, и руки расправив, лицо ветру подставил, сердце чуть чаще забилось, словно равновесия меч ощутил.


Равновесия меч, раньше не слышал о нём, спросить ли Дракона, вновь наступила гроза, молнии ярко сверкали, в их блеске и силе пытался ответ отыскать, дождь, как стена, промок весь до нитки, уходить не хотел, всё на небо смотрел, в буйстве стихии пытался увидеть ответ.
Молния ярко сверкнула, меч в свете увидел, отшатнулся на шаг, сила меча была рядом со мной, в облики молнии видел, как образ меча по крепости стенам пролёг.
Не мог удержаться, хотелось кругом осмотреться, найти, опередить время желаньем нельзя.
В залу вошёл, скинул рубаху, к огню близко подсел, согреться пытался, холодно было не телу, душе.

Стал помощником капитана Агнор, никто с ним по силе сравниться не мог, но и никто говорить не хотел, любил оставаться один, была вместе с ним его боль.
Простить себе он не мог, столько времени с правителем рядом, а правды ещё не узнал, слухи ходили, что пленных держит он в подземелье, в горах, и Агнор решил, если за месяц ничего не узнает, то с правителем перемолвиться словом, решил и на меч посмотрел.
Пошёл снег, после жаркого лета, в городе мало осталось припасов, отдал правитель приказ, себя утруждать не любил и без долгих раздумий приказал собираться в дорогу, все знали, это война, но с кем и когда не ведал никто.
Не лёг ещё снег, отряд уже вышел за города стены, с капитаном был рядом Агнор, и негласно все знали, что если убьют капитана, то приказы отдавать будет Агнор.
Удача всё шла стороной, об их приближенье все знали кругом и давали солдатам достойный отпор, правитель восполнить потери не мог, а вернуться домой без знамён городов не хотел, военный совет проходил один за другим, на один пригласили Агнора.
Агнор предложил силы направить к воротам, а потом отступить, ворота откроют, бросятся конники вскачь добить наступавших, расступятся воины и конница, она будет в засаде, ответный удар нанесёт, ворота закрыть не успеют, в город войдёт.
– Ранним утром начнём, нам поможет туман – закончил Агнор.
Утро пришло, начался штурм, вяло солдаты в атаку пошли, словно страх хотели они показать, со стен было видно, атакующих силы закончатся быстро и стали готовить ответный удар.
Еле держался Агнор, знал, город сожгут, а ворота уже распахнулись, оставались минуты, конница герцога рядом в засаде ждала.
Агнор на небо взглянул, какое решенье принять, город отдать, утонет в крови, не простит он себе и слово не сдержит своё.
Города конники вышли на мост, устремились вперёд, и Агнор вперёд полетел, что есть силы коня подгоняя, ударил в толпу, закричал.
То ли сила его убежденья, то ли сила удара мечом, он успел, перед конницей успели ворота закрыть, был город спасён.
Лица женщин, детей, впервые за долгие дни Агнор улыбнулся, не важно, что сделают с ним, предатель иль нет, город он спас.
Его во дворец провели, полководец, лицо Агнор узнал, именно он был Агнором пленён, обо всё расспросил и поверил ему, помнил ту ночь, когда Агнор не стал убивать.
– Оставайся у нас – сказал Боргхильд.
– Не один, со мной брат – ответил Агнор.
– И где он?
– Ночью придёт.
– Ночью придёт? – удивился Боргхильд. – Знаю тебя, ты Агнор.
– Да, мой брат волк.
– Теперь многое ясно с тобой – ответил Боргхильд. – Если решишь ты остаться, останься, один в поле не воин, сил нет у меня ответить достойно, ослабли мои города, да и стар, оставайся.
Не мог Боргхильд сказать по-другому, не позволила гордость, но он правду увидел в Агноре и хотел, чтоб воин остался.
Вновь перед Агнором выбор предстал, что может сделать один человек, а здесь сам Боргхильд руку свою протянул, решил Агнор остаться.
Вышел ночью на города стены, город был неприступен. Агнор знал, теперь силы все бросит свои, чтобы правитель не смог от расплаты уйти, силу землям Боргхильда вернёт.

Окрепла Айлин, меч полюбила, но как силу мысли в меч воплотить, об этом Энора молчала.
Сраженья прошли, корабль Эноры в порты городов прекратил заходить, стало спокойно на сердце Айлин, а Энора за ней наблюдала, знала если равновесия меч в руки Айлин возьмёт и уйдёт, то сила Эноры и братьев исчезнет на веки, не могла допустить.
Потому и корабль больше на битву не шёл, перестал покорять города, Энора ждала, хотя вести с земель всегда получала, иногда ей хотелось кричать, но всё цель покоряла.
Утром одним отступить не смогла, вызов был брошен, отступить значит пасть.
– Айлин – при полной луне сказала она, когда разум уходит лишь чувства живут. – Не могу отступить, должна рассказать, выбор, он всегда за тобой.
– Утром корабли будут с нами, братьев моих корабли, битва нас ждёт, удар должны нанести, знаю, не любишь ты кровь, мы не одни и если за правду не будем бороться, стихия нас в прах обратит, слово дано.
– Кому? – спросила Айлин.
– Звёздам, себе – улыбнулась Энора. – Если слово себе ты даёшь, то слышат тебя, не выполнишь смерть.
– Смерть, не боюсь – сказала Айлин.
Энора пожала плечами и осталась с Айлин дожидаться рассвета, многое утром Айлин придётся пройти.
Как и сказано было, ещё два корабля встали о бок с Энорой, курс к берегу взят.
Силы столкнулись, на мостике рядом с Энорой стояла Айлин, и не город был перед ними, крепость, из чёрного камня, неприступной была.
Впервые за годы не знала Энора, и братья её, как крепость взять, одна лишь Айлин спокойно сказала –
– Лодку спустите, пусть трое матросов будут рядом со мной – меч в руке у Айлин.
Энора за Айлин боялась, но взяв в руки свой страх, кивнула, лодка отплыла, туман расступился пред ней, появилась заря, Айлин плыла.
Незнакомая сила проснулась в Айлин, не знала доселе она, не Эноры то сила, Айлин солнце любила и тучи ушли, крепость в свете предстала пред ней, чёрный камень стал белым.
– Неужели всё мысли? – спросила она. – Могут ли мысли крепости стены разрушить.
Берег был перед ней, вышла из лодки, мягкий песок.
– В чём равновесье, Энора скажи?
Никто не ответил.
– Равновесие в белом и чёрном, когда видим мы свет, когда видим мы тьму, и во тьме видим мы свет, в равновесии всё – сказала Айлин, и приказ отдала возвращаться, корабль их ждал.
Крепость осталась стоять, впервые планы Эноры разбились о мысли чьи-то, о мысли Айлин.
– Как справиться с ней? – спросила у братьев Энора.
И тот, кто в тумане пришёл, ответил –
– Она стала сильной, и даже сильнее, чем мы, не знает об этом, пока верит тебе, ей битва нужна, настоящая битва нужна, за правду и ты поведёшь.
– Неужели деревня? – спросила Энора.
– Почему бы и нет?
Выдохнул пламя Дракон, вся сила его воплотилась в огне, сердце Айлин, он услышал, как бьется оно.
Айлин вернувшись, спустилась в каюту, стала домом на годы, и решила вернуться к утёсам родным, Севера море звало.
Пришлось и Эноре решенье принять, всему обучила Айлин, и даже не знала, кто в битве с мечом победит, но уверена Айлин к власти совсем равнодушна.
– В том, и сила её – сказала Энора себе.
Противиться братьям она не могла, к северу плыть приказ отдала капитану, а в мыслях решила Айлин деревне помочь.


Море севера долго Айлин ждало, и миг наступил, корабль в бурные воды вошёл, плыть им осталось недолго, с палубы Айлин уже не сходила, ущелье увидеть хотела, отца, как лодка его на огонь мамы плывёт.
Энора места найти не могла, корабль большой и ветер столь сильный, но что сделать могла, корабль к деревне вела, мысли о помощи Айлин прошли, в душе лишь слеза.
Память проснулась её, как забрали из дома, как учили, вспомнилось всё, не знала Энора, кого больше жаль, себя иль Айлин, близилось время уже, берег вдали показался, сколько радости на сердце Айлин, всё знала Энора и решила она, пусть Айлин идёт и увидит, а она на утёсе её подождёт, по первому зову придёт.
Крылья расправил Дракон, но в дела смертных дела вмешаться не мог, пока он не мог.
– Ущелье! – закричала Айлин. – Энора, я вернулась домой, на берег сойдёшь?
– Нет, ночь и день тебе вместе даны, вечером буду ждать на утёсе.
Лодку спустили, прошла мимо скал незаметно, удивилась Айлин, вечер, но не было видно огней, лишь туман.
Матросы махнули рукой, и Айлин ступила на берег, побежала вперёд, всё до боли знакомо кругом.
– До боли знакомо кругом – мысли свои повторила Айлин, и поднялась на утёс, чувство тревоги её посетило, туман.
Остановилась Айлин, сердце к деревни звало, а туман попросил –
– Останься со мной.
– Тайны тумана – задумалась Айлин. – Почему вдруг Энора корабль к деревне моей повернула?
Билось сердце всё чаще, Айлин решила остаться, подождать, пусть ночь вступит в права и звёздное небо откроет просторы.
Прошёл час, за ним и другой, стал туман молоком, Айлин услышала скрежет, словно борт корабля о скалы протёрся.
– Ты хотела меня обмануть! – прошептала Айлин, огнём гнев к горлу поднялся.
Сквозь туман два корабля увидела Айлин, не корабль Эноры.
Не став больше ждать бросилась быстро к деревне, бежала быстрее стрелы, расступился туман, не горели деревни огни, люди ушли, одни лишь дома, пустота.
– Холодно здесь – тихо сказала Айлин, дальше идти не решилась, но и ждать не хотела.
За спиной холод мглы, впереди ненавистные ей корабли, вспомнилась крепость, белые стены и равновесия меч, не видела раньше его засверкал, и Агнор увидел тот свет, равновесия меч серебром мягко горел.
Правду Айлин решила узнать, спряталась в одном из домов, первым в деревню вошёл именно он, годы прошли, а помнила всё, плащ и туман.
– Деревня пуста.
– Возвращаемся, быстро все на корабль – сказал он. – Вновь обманула, не прощу.
Айлин хотела ударить огнём по спине.
– По спине?! Нет, никогда, увидеть глаза! –она закричала. – Вернись, деревня моя не пуста, за всех отвечу тебе.
Обернулся Гуннар, ответить иль нет, столько ждали Айлин, а сейчас, всё словно впустую.
– Хочешь правду узнать?! – Гуннар закричал на Айлин. – Или думаешь ты, что атаку твою отразить не смогу, ударь.
Наклонилась Айлин, песок в руки взяла и бросила вверх, тысячи игл впились в тело Гуннара, выдержал рассмеявшись в ответ.
– Ну скажи, почему, когда руку помощи хочу протянуть всегда мне не верят?
Слёзы душили Айлин, что сделать могла, перед ней стоял он, её жизнь в чьих-то руках, сердце сжималось, и вновь с силой удар нанесла, Гуннар упал.
Энора бежала, чёрные пряди волос по ветру её развевались, Гуннар поднялся, Энору толкнул, в глазах злость промелькнула.
– Ударил её! – закричала Айлин, огонь взвился из недр земли, всё что знала она вложила в удар, Гуннар отразил, а Энора лежала.
– Братству нужна – молвил Гуннар. – Прекратим пререканья, вижу насколько способна, могу обученье продолжить, научить.
Энора лежала без чувств, успела, всё что сделать смогла, деревню спасла, все успели уйти.
Остановилась Айлин, с ней и Дракон, замер Агнор, все ждали.
– Получишь корабль, о котором мечтала все годы – вновь Гуннар сказал. –С силой его сможешь к жизни деревню вернуть.
– Ты жесток – чуть слышно сказала Энора, кинжал рядом с сердцем прошёл.
– Равновесье сестра – также тихо ответил Гуннар. – Останешься здесь.
Айлин загорелись глаза, и тот час потухли, лишь вернувшись на борт, сможет к жизни деревню вернуть.
– Колени склонить не прошу, свободна, как ветер.
– корабль приму– после долгих раздумий сказала Айлин. – Но плыть будет он не по воле твоей.
Гуннар плечами пожал, добился того, к чему долго стремился, вздохнула Энора, кровь прекратила идти, обещанье сдержала, деревню спасла.
Выдохнул пламя Дракон, на Агнора взглянул, грусть огнём обратилась.
– Энора? – спросила Айлин.
– Останется здесь, она будет жить.
Утро пришло, молча на береге ждали матросы, взошла Айлин на борт корабля, капитан отдал честь и вздохнул, то счастье, что светилось в глазах у Айлин после ночи в деревни прошло, верила Айлин, равновесия меч она сможет найти.


В чём наша правда, разве в силе меча? В чём смысл жизни, к свету всегда ли стремимся? Свет, тьма, утром видим рассвет, вечером солнце уходит и видим закат, вот оно равновесье.
– Равновесье?! – воскликнул. – Рассвет и закат.
Крепость туманов, равновесия меч.
Страницы мелькнули, неужели всё правда?! Прийти в Предзакатье, ведь именно там равновесье ушло, солнце над горизонтом стоит и красный песок, ветер услышал меня, красный песок пришёл с океанской волной, ударил в лицо.
– Равновесия меч, найти должен меч, с ним в Предзакатье ступить, в город любви равновесье вернётся – обратился к себе.
Крепость туманов и равновесия меч, пески Предзакатья, барханы, мир мыслей и башня любви, всё сплелось воедино.
Впервые за дни, ветер тёплый подул, ветер пустыни то был, воздух горячий и чистое небо, ни тучи одной, ни облака рядом, океан стал спокоен, но только на миг, стихия дышала, жила, ударили волны о крепости стены, ветер сменился, с севера вновь он подул.

За год проведённый с Боргхильдом Агнор войско возглавил его, были все благодарны ему, город он спас.
Боргхильд войны не вёл, укреплял рубежи, думал о главном, как народ уберечь от напастей войны, Агнор его полюбил, как отца.
На границах Боргхильда было всё не спокойно, правитель, титул герцог носил, вернувшись домой, не забыл униженье проигранной битвы и новый готовил поход, назначил на раннюю осень, когда убирают хлеба, сил несметно собрал.
В город принёсся гонец, с дальних окраин летел, Агнор всё понял, времени мало осталось.
– Не выдержит город осаду – сказал он Боргхильду. – В поле мы выйти должны, или мы или он, другого пути не дано.
Как ни странно, Боргхильд на волка, брата Агнора взглянул, в глазах волка пытался ответ он найти.
– Хорошо, воинов сам поведу, пусть битва и будет последней, не равны наши силы, так погибну, как все.
– Сколько выставим сил?
– Нас впятеро меньше – ответил Агнор.
– Могут нас окружить.
– Надо спешить, выступать через день, выберем поле и подготовимся к битве.
Волк незаметно кивнул, согласился Боргхильд.
Утро пришло, веяли флаги, как Агнор сказал, было их меньше, солнце на небе светило, ясным быть день обещал.
– Не отдашь ли ты меч? – спросил Глорм у Дракона.
Дракон покачал головой –
– Равновесья Закон.
– Помощь Агнору нужна – не выдержал Глорм.
– Поле битвы людей – ответил Дракон.
Ударились силы, повёл Агнор воинов вперёд, герцог остался в шатре, наблюдал, звуки мечей ветер разнес, алое пламя по небу неслось, каждый удар жизнь за собой уносил.
Агнор отступал, приказал герцог коня подвести, воину в сердце хотел вонзить первым меч.
Молодого мужчину в войске герцога все уважали, даже сам капитан, не желал, чтобы Агнор погиб, воин себя не жалел, всё тело в крови, иногда он на горы смотрел, словно помощи ждал.
Не стал Боргхильд ждать, пока воины под натиском силы враждебной отступят, в бой устремился, весь резерв повёл за собой, Агнор увидел, с малым отрядом солдат отступил с поля битвы, при ярком вздохе светила увидел он цель, герцог то был.
Боргхильд пробивался вперёд, упоение битвой пришло, бросился Агнор вперёд, кругом прошёл и ударил, меч засверкал, Агнор шума битвы не слышал, видел врага, его сердце услышал.
Герцог не стал отступать, трусом он не был, умнее решил поступить и сам бросился в битву, меча остриём он Боргхильда пронзил, осталось одно штандарт над шатром водрузить.
Не мог герцог вернуться к шатру, Агнор там был и с ним Боргхильда штандарт. Бриньяр, капитан, в глазах Агнора правду прочёл, отдал приказ мечи опустить, Агнор поднял свой меч, тысячи воинов вторили разом, герцог вновь отступил, Бриньяр остался с Агнором, не мог герцогу больше служить.
Возложили Боргхильда с мечом на повозку рядом с телами солдат, все в смерти едины, таков был обычай и с горестной ношей, но радостной вестью в город вернулись, Бриньяр шёл рядом с Агнором.
Траур в город пришёл, минул месяц с той битвы и старейшины города молвили слово, новым правителем выбран Агнор.


В равновесии жизнь, пришлось оглянуться, на свой путь посмотреть.
Стало ли грустно? Не знаю. Кого крепость туманов к себе призывает, был Арий, а кто первым в залу вошёл?
Библиотека огромна, кто собирал, кто крепости выстроил стены, ведь не сама из волн океана она поднялась.
Вновь крепость всю обошёл, равновесия меч средь стен я искал.
Силы небесные, силы земель, к Вам обращаюсь, каков путь, по которому должен пройти.
– Драко, скажи.
– Поиск меча, в поиске сила приходит к тебе, а меч это путь – мысли Дракона впервые прочёл, разрешил.
Вся жизнь поиск пути, кто-то слабеет и не может дышать, а кто-то к горным вершинам взбирается долго, оступился и вниз полетел, вновь ввысь по шагам, там звёзды и небо.
Вечер был тихим, словно летом холодным, вдаль посмотрел, надеялся парус увидеть, в ожидании долго стоял, Серый ко мне подошёл и толкнул, так ответ не найду.
Крепость меня не держала, куда хочешь лети иль иди, но страницы мои, в них видел ответ, в них поиск меча и пути.
– Драко, может ли крепость туманов наполнится смехом и счастьем?
Драко ввысь устремился, посмотрел на Дракона, сколько мудрости в нём, мне бы частичку и Серый, мой брат, воля его, несгибаем мой брат.
Дракон мимо пронёсся, подставил крыло, наш путь пролегал над волнами, к облакам поднялись, впереди земли увидел, белоснежные горы, в лунном свете луга, высокие сосны, дубы, над землями ночь воцарилась, природа заснула, ждала, когда солнце взойдёт.
Ещё выше поднялся Дракон, рассвету навстречу летел, давно, очень давно рассвет не встречал.
Первые солнца лучи показались, где мы летели не знаю, увидел пески, город великий стоял и высилась башня белого камня, город жил и любил, стоял средь песков, как и башня, белого цвета песка.
Дома все в цветах, дворцы и колонны, город ветром дышал, не мог поверить глазам, Предзакатье открылось пред мной, солнце лишь встало, пронёсся сквозь время Дракон.
Город скрылся, и солнце зашло, вновь ночь наступила, возвращались домой, тишина окружала, обернулся, корабль увидел, паруса, как луна, бороздил он просторы, Дракон выше поднялся и вниз устремился, корабль исчез, в крепость туманов вернулись.
Ветер сильный поднялся, словно ждал, когда прекратим наш полёт, Дракон ничего не сказал, сквозь время пронёс, это больше всех слов, путь бесконечен и пройти по нему в равновесии можно.
Драко сердце моё, как страницы прочёл и дорогу открыл, в каждом из нас ось мира живёт, это наша душа, Арий писал об оси мирозданья. Равновесье вернуть в Предзакатье хочу, всем сердцем хочу, чтобы красный песок вновь цвета белого стал и город увился цветами, чтобы вернулась любовь, город наполнился счастьем.
Помогут ли книги страницы, равновесия меч, рождается сила духа в пути, становится силой меча.


Гуннар был очень силён, Айлин пришлось отступить перед ним, корабль принять, было всё внешне, не смирился дух Айлин, ещё больше в мысли своей утвердилась Дракона найти и дан был корабль, плыви, Гуннар того же хотел, но мысли Айлин не мог прочитать.
Корабль летел, волны пели ему, океан улыбался Айлин, не знала, куда ветер ведёт, каково испытание ждёт, твёрдо решила Эноры путём не идти, сила в пути.
– Сердце твоё, помню ребёнком тебя, посмотри на себя, молода и красива, а сердце закрыто, останешься здесь и наврядли найдёшь ты любовь, наша жизнь в океане – с грустью как-то сказал капитан.
– Кто так решил? – улыбнулась Айлин. – Говорила Энора, что по ветру идём, поймай ветер, все подними паруса, к берегу курс проложи.
Капитан удивился решенью.
Утором Айлин в рубку вошла и встала к штурвалу.
– Сильный ветер сегодня – сказал капитан. – К вечеру может прийти ураган.
–Хочешь сказать, между нами и берегом путь урагана лежит?
– Да – ответил ей капитан.
– Прямо пойдём – твёрдо сказала Айлин.
Услышал слова ураган, и не улыбка на небе возникла, грозные тучи пришли, стихия решила Айлин показать, кто главный, девушка крепко держала штурвал, знала она отступить ей нельзя, если отпустит штурвал, уже никогда не сможет корабль себе подчинить.
Капитан согласился с приказом и был рад он в душе, устал по воле стихии и ветра всю жизнь плыть по волнам, хотелось на берег ступить, один лишь Гуннар разозлился, издалека наблюдал.
Волны большие, застилали собою корабль, соль жгла глаза, ураган бушевал, не мог допустить, чтобы Айлин по воле своей поплыла, сомненья отбросив, штурвал отдала капитану, на палубу быстро сошла, хотела быть ближе к матросам.
Ветер корабль бросал, Айлин приказала к мачте себя привязать, чтобы твёрдо стоять, подчинился корабль штурвалу, берег вдали показался, стала Айлин сильней.
В надежде последней корабль на рифы понёс ураган, держалась Айлин, знала она, как женщины раньше на скалах встречали мужей, свет от огня был для них путеводной звездой.
Вышла на бак корабля и расправила руки, словно хотела взлететь, корабль всё нёсся на рифы, ночь окружала его.
Ночь, ураган, забрезжил рассвет, корабль успел капитан на волну положить, рифы мимо прошли, за ними и гавань открылась, впервые Айлин путь проложила сама, девушки воле подчинился корабль, в гавань вошёл, ураган отступил.
Город взору открылся Айлин, раннее утро, покой.
– Ступим на берег – сказала она.
– Наши запасы полны – сказал капитан.
– Не Энора – жестко ответ прозвучал. – Убедился, в гавань корабль пришёл, более ветер мне не приказ, в пути равновесье найду.
Город был небольшим, Айлин вздохнула, корабль она привела, себя испытала, на берег простым человеком ступила, в руки меч не взяла, равновесием жизни город дышал.
Дракон полетел, хотел на Айлин посмотреть, не взглядом далёким, ведь было такое впервые, что ураган воле чужой подчинился, меч равновесия ждал.

Ночь вчерашнего лета прошла, долго смотрел на огонь, всё сказано было, осталось лишь ждать, не стремиться страницы писать, в надежде ответ отыскать, не Дракона просить, понять самому, что за силы на путь правды ведут.
Правда и ложь, правда в основе лежит и путь её боль, а ложь, так просто с ней жить, но жить не значит дышать.
– Айлин и Агнор – впервые два имени вместе назвал, и ветер услышал меня, ворвался в окно, по залам пронёсся, свечи дыханьем своим затушил. Вслед за ветром по залам прошёл, свежесть ночи пришла, столько вопросов, ответы нужны, только подумал о них, как увидел пески, в памяти нашей рождается жизнь, в памяти ищем ответы, увидел равновесия меч.


– Договор?! – голос услышал Гуннар.
– Договор – ударил Гуннар по столу. – Что сделать могу, мне девчонка живая нужна, и она мне не верит.
– Гуннар, тебе сила дана, так подумай, помнишь ли ты обещанье своё, равновесия меч.
– Договор – Гуннар повторил, было видно, как при свете свечи стало бледным лицо.
– Хорошо, одно слово скажу, есть земли, там правит Родгар, наша помощь Родгару нужна.
– Айлин?
– Решай.
Взял Гуннар листок и перо –
«Есть земли, там правит Родгар, наша помощь Родгару нужна, равновесье ушло – написал Гуннар в письме для Айлин. – Помни, обещанье дала».
Всю долгую ночь Гуннар смотрел на письмо, утром с птицей отправить хотел, отложил.
– Письмо не пошлю, должен первым увидеть Родгара должен – сказал.

В народе любили Агнора, укрепил рубежи, выстроил новые стены, стали поля приносить урожай, земли Боргхильда вздохнули, но трон был пустой, один из старейшин Агнору об этом сказал.
– Наследник.
– Молодой ответил Агнор.
– Жизнь коротка.
Ночью Агнор не спал, под утро он вывел коня и направился к лесу, шли вместе с волком, услышали, их кто-то стремиться догнать, обернулись, Бриньяр.
– У тебя много тайн, доверь мне хотя бы одну.
– Бриньяр, её имя Велина –Агнор сказал, потемнело в глазах, словно вспомнил кого-то.
Прошло несколько дней, а может недели, не заметил Агнор, как в герцога земли пришли.
– Агнор, мы в землях Родгара.
– Осталось не много пути, помню дорогу.
На утро в деревню вошли, Агнор не спускаясь с коня, в крайний дом постучал, Велина открыла, стала красивей она, но морщинки у век пролегли.
– Вернулся – выпалил сразу Агнор.
– Ждала – улыбнулась Велина, слёзы пошли.
– Одна?
– Да, мама ушла.
Спешился Агнор и Велину прижал.
– Прошло столько лет, но твои голубые глаза, никогда не забуду, прости.
Промолчала Велина, а что можно сказать, впервые за годы теплоту
сердца вновь ощутила.
– Собирайся, вернёмся домой.
– Быстро – чуть слышно сказала Велина.
Не прошло получаса, и дорога домой повела.
– Коней пустим в скач – вдруг крикнул Бриньяр. – За нами погоня, о нашем приходе, узнали солдаты Родгара.
Ударили ветви в лицо, скрылась дорога от них, Родгар вышел на крепости стены, в злобной ухмылке исказилось лицо.
– До наших земель рукою подать.
Погоня была за спиной, и волк вышел вперёд –
– За мной – он сказал.
– Брат – выдохнул пламя Дракон.
Лес расступился пред ними, кони усилили бег, стрелы солдат уже догоняли, Родгар наблюдал, словно сам лук и стрелы держал.
Было поле большое за лесом, его пересечь, будет первый рубеж, всё видел Родгар, не сдержался и к силам воззвал.
Небо в тучах укрылось, лошадь Бриньяра упала, и он выхватил меч.
– Спешите, останусь на поле, солдат задержу – улыбнулся Бриньяр.
– Нет – Агнор спрыгнул с коня, коснувшись ногою земли, ударил рукою коня, Велину понёс, обернуться успела она.
– Нас трое, разве не выдержим мы! – Агнор выхватил меч.
В глазах волка мелькнула надежда, на горы смотрел.
– В равновесии всё, не мог брат их вести через лес – вновь выдохнул пламя Дракон, и на Глорма взглянул, знал, что за вопрос задаст Глорм.

– Где-то тёмная буря – сжала пальцы Айлин. – Равновесье ушло – закрыла глаза, сердце билось чуть слышно.

– Сотня солдат – Бриньяр сказал, ноги ступить не могли, будто верёвкой связали.
Их окружили, трое и сто, неравная битва, Родгар сжал кулаки.

Айлин открыла глаза, их свет излучал равновесие жизни.

Ветер над полем поднялся, свет солнца сквозь тучи пробился,
навстречу солдатам Родгара воины Агнора летели, вновь злоба Родгара исказила лицо.
– Нам помогли – сказал волк, обращаясь к Агнору.
– Дракон?
– Не думаю так – покачал волк головой.
Через несколько дней, Агнор, Велина, волк и Бриньяр достигли города стен.
Ночью Агнор, и волк в зале остались вдвоём.
– Дракон забыл про меня?
– Нет, всё дело в тебе – сказал волк.
– Будет новая битва с Родгаром – ответил Агнор.
– В силе духа выстоим мы.
Рассвет наступил, Агнор не спал, о мече равновесья, что в пещере Дракона стоит, думал он.

Вышел на стены, на бурное море смотрел, равновесия меч будет дан лишь тому, о себе кто не мыслит, ударили волны о крепости стены, ветер песнь о мече равновесья пропел.


Гуннар не спешил, время дано, в землях севера бросил якорь корабль.
Полной грудью Айлин задышала, свобода и ветер, бороздила просторы, возвращалась в маленький город она, пленил город её.
Тихая гавань и сосны, утром туман, рыбацкие лодки, и горящий очаг в каждом доме, грустила по дому Айлин, капля надежды, что поможет Гуннар в её сердце жила.
Войны, походы обходили Бйорн стороной, жители города дань исправно платили, жизнь словно мимо летела.
Океан звал и манил, Айлин плыла, везде, куда бы корабль её ни приплыл, прекращались все битвы и ссоры, слушала ветер, слова и мотивы, ставила парус сама и плыла.
Звёзды и ветер стали, как старшие сёстры и брат, ночью часто видела свет от зарниц, говорили и словно дорогой вели.
Весть об Айлин прокатилась по землям, любили, боялись её, а сердце Айлин, как сказал капитан, от боли страдало, одинока и каждую ночь всё более холод просторов тихо к ней подступал.
Видёл всё Бьёрг, любил Айлин, как дочь, но что сделать он мог, капитан корабля.
В Бйорн ночью вернулся корабль, Айлин спала, не стал Бьёрг Айлин будить, утром, в тумане услышав мечи, первым бросился вниз, недолго в каюту стучал, минут через десять лодки на воду спустили, и Айлин на берег сошла, меч был в руке.
Городок опустел, к причалу никто не спешил, рыбацкие лодки у пристани мирно качались, быстрым шагом направилась Айлин к окраинам.
Был Бйорн небольшим городком, даже стены крепостной не было округ его, одни лишь ворота, и у них встретила Айлин отряд горожан небольшой.
На лес люди с тревогой смотрели, там слышалось конское ржанье, да битва мечей, люди боялись, на Бйорн перекинется битва, но что сделать могли рыбаки, с надеждой на Айлин посмотрели.
Дальше ворот Айлин не пошла, меч обнажила, ждала, не за город, то битва была, сердце вело, не удержалась и направилась к лесу, недолго прошла, прямо навстречу туман расступился, вышел мужчина, на меч опирался и был весь в крови, а в глазах столько боли, мольба.
Руку Айлин протянула ему, не выдержал он и упал перед ней, из леса, с опушки человек двадцать бежало за ним, в сердцах ярость жила, Айлин меч подняла.
– Под защитой моей – твёрдо сказала она.
Солдаты взяли их в полукруг.
– Не знаю, кто ты, отступи, иль город сожжём.
Усмехнулась Айлин, не стала свой меч поднимать, просто рукою взмахнула, в глазах у солдат тот час ужас родился, к лесу они побежали обратно, лишь к закату страх их отпустил.
– Спасибо – чуть слышно мужчина сказал.
– Как имя твоё? – спросила Айлин.
– Оддвар – ответил мужчина с трудом, сознанье ушло.
Мужчину подняли с земли, положив на носилки, медленно, чтобы кровь не тревожить, направились в город, шля рядом Айлин, взгляд мужчины крепко в сердце засел.
Под вечер к Айлин подошёл капитан.
– Надолго ли здесь?
– Можешь матросам сказать, пусть на берег сойдут – ответ прозвучал.
По несколько раз Айлин в дом, где Оддвар лежал, заходила, хотела помочь, не решалась.
Утром, дней через десять он вышел на воздух, глаза радостью ярко светились, увидела Айлин впервые столько жизни в глазах у мужчины, не верила, что выживет он, были столь раны большие.
– Спасла мою жизнь – Оддвар сказал. – Теперь моя жизнь в твоих лишь руках.
– Молчи – ответила Айлин и палец к мужчины губам приложила, потом не могла и поверить сама в свой безумный поступок.
– А сердцу прикажешь? – вечером ей сказал капитан. – Как вижу надолго мы в Бйорне.
Промолчала Айлин, а Бьёрг и не стал спрашивать дальше, дни полетели вперёд.

Песнь ветра, слова, хотел бы слова перенести на страницы, нельзя, каждый сам ищет свой путь.


– Драко, скажи, почему в крепости мы оказались?
– Вик, ты же знаешь ответ – ответил Дракон.
К одиночеству долго стремился, нашёл, была сила дана, и стал одинок, прошёл чрез туман.
– Не в гордыни ли шёл? В силы поверил свои, а вернуться домой не могу, домом стала крепость туманов.

– Родгар войною пойдёт – сказал Агнор Бриньяру.
– Давно не было слышно о нём.
– Послушай Бриньяр, если первый удар будет наш.
– Вспомни Боргхильда, чем закончилось всё – ответил Бриньяр.
– Бриньяр, но ведь если б не … – запнулся Агнор, покраснел.
– Если б не ты?! Конечно, та ночь, но и ты, помни одно, когда краска лицо заливает сердце живёт, но когда думаешь ты, что заслуги твои, путь к низверженью ведёт.
Агнор накинул свой плащ, после ответа Бриньяра, решил выйти в город, пройтись, покой, что царил на душе безвозвратно ушёл, две мысли, два чувства боролись, Родгар и меч, равновесия меч.
Ночью поднялся на башню Агнор и долго стоял, Дракона он ждал.
– Дракон обещал, что вернётся – тихо он говорил и на горы смотрел,
Вспомнил волка слова.
– Всё дело во мне, не для битвы был выкован меч, но как мне на битву с Родгаром идти – неуверенно молвил Агнор.

Улыбнулся Гуннар, древнюю книгу прочёл, стал счастливым на миг.
– Не только она, но кто, же ещё?
На палубу вышел, не мог о вопроса сдержать –
– Кто он?! Как его мне найти?!
На палубе Гуннар недолго стоял, только один человек мог ответить ему, и был то Родгар.
Земли Родгара, до них путь далёкий, но давно Гуннар на якорь поставил корабль, ждал, берег стал близок.
Только забрезжил рассвет, в лодку спустился, вёсла взял в руки, цель он увидел в ночи, Родгар.
В ближайшей деревне купил Гуннар коня и галопом понёсся вперёд, старые карты давно изучил, в дороге никто не решался к нему подойти, видели меч и лицо, плащ развевался по ветру.
Минуло время, город огромный открылся пред ним, Гуннар пришпорил коня и солдат разбросав в ворота влетел, по улицам быстро пронёсся, бросив коня в замок вошёл, увидеть Родгара хотел.
– Кто ты? – вышел навстречу Родгар.
Гуннар не стал отвечать, меч свой показал, склонил голову Родгар, знал, что за меч в руках держит Гуннар.
О служителях силы меча ходили легенды по землям, Родгар на шаг отступил.
– Мой дом твой – вымолвил он.
– Умыться, поесть и поспать, а завтра вопросы – ответил Гуннар.
День новый быстро пришёл.
– Что привело тебя к нам? – спросил первым Родгар.
Гуннар не знал, как ответить, не думал об этом и сразу сказал, первую мысль, что была в голове, вымолвил он –
– Кто он?
– Агнор – без раздумий ответил Родгар.
– Расскажи.
– Будет долгим рассказ, прошу в залу, к огню, осень пришла, в наших краях после лета наступает зима.
Говорили весь день, и чем дольше слушал Родгара Гуннар, тем более в том убеждался, должен Агнора найти, с ним не будет хлопот, как с девчонкой.
День быстро прошёл, Гуннар попросил оставить его одного, долгие годы хотел посидеть у камина.
При пламени ярком думалось лучше Гуннару, о многом узнал, решение быстро пришло, равновесия меч уже видел в руках и Родгар поможет ему.

Агнор пытался ответ в своём сердце найти, не мог, слова детства прошли, шрамы на сердце остались, вопрос себе задавал –
– Городом, землями правлю, могу ли теперь прикоснуться к мечу, ведь путь равновесья меча не власти то путь.
Сжал Агнор кулаки, на вершину далёкой горы посмотрел, услышал Дракон.
– И Бриньяр ведь прав, как поступить, или мы или Родгар, правду найти?
В сомненьях больших долго Агнор бродил, Велина за плечи обняв смогла успокоить его, на время мужчина все мысли забыл, Велину любил.

Одиночество силы, как одиночество боли, многое видела крепость туманов, каждый, кто жил в этих стенах стремился познать.
Стены туманов теперь окружают меня, мой ли был выбор или Силы меня привели, не знаю ответа, во всём есть урок, смотрел на многих людей свысока и вот пришёл мой черёд отвечать, за боль, что принёс, но в каждом уроке и радость своя, каждый урок обученье, пройти и понять, жизнь научиться любить.


Утро пришло, Айлин и Оддвар рядом друг с другом стояли, всё было для Айлин впервые и рассвет, и туман, и его поцелуй, первый снег, выпавший ночью, бесследно исчез, лёд, схвативший осенние лужи блестел поутру.
– Наступила зима – Оддвар молчанье прервал.
– Зима? Там, где родилась, зимою лишь ветер и дождь.
– Где родилась?
– Далеко-далеко, за северным морем.
– Скоро выпадет снег, пеленой землю укроет, холодные ветры придут, лес в сон обратиться, будут сугробы большие, домой не вернусь, не пройду.
– Домой? – спросила Айлин, в вопросе не радость звучала.
Оддвар обнял Айлин –
– Если хочешь, мы вместе пойдём, снег ляжет не скоро, ещё две недели по солнцу, успеем вернуться.
– Расскажи о себе – попросила Айлин, смутная мысль посетила её, ведь ни разу она не спросила, почему столь много солдат посланы были за ним.
– Сын короля – без тени улыбки ответил Оддвар. – Посмотри, вот перстень отца, перед битвой дал его мне.
– Битвой?
– Да, напали на земли отца, мы отразили удар, в погоню был послан отцом и в ловушку попал.
Сердце Айлин забилось чуть чаще, к лицу кровь пролила, сжала руку Оддвара.
– Как удалось солдат победить, было их двадцать, ты же одна.
– Долгий рассказ.
– Длинные ночи пришли, огонь разожжём, расскажешь?
– Мой путь океан, мой рассказ ночь, лучше услышу тебя.
– Хорошо, приходи.
Вернулась Айлин на корабль, впервые за жизнь её сердце билось так часто, когда рядом Оддвар стоял, но смутное чувство тревоги в ней поднялось, как туман на рассвете, хотелось поднять паруса и уплыть.
Капитан подошёл.
– Скажи Бьёрн, надо ли жизни бояться?
– Жизни бояться? Нет, Айлин, каждый из нас совершает ошибки, из них соткана жизнь, а если бояться, то лучше в лесу построить сторожку и жить, никого не встречая, жизнь радость и боль, жизнь слёзы и смех, жизнь всегда под руку рядом со смертью идёт, так чего нам бояться, что уйдём, так уйдём, память о нас сохраниться, можно бояться, что любовь ты не встретишь, сердце холод скуёт, яркое солнце сегодня, пойдём на ветру постоим или поднять паруса?
– Нет – встрепенулась Айлин. – Останемся здесь.
Вечер пришёл незаметно, Айлин на берег сошла и направилась к дому, где её ждал Оддвар.
Лишь вошла, как замерло сердце, вновь, как и утром, и днём, всё было впервые, белоснежная скатерть, бокалы, бутылка вина и огонь в очаге, а сердце щемило.
– Растопим наш лёд – Оддвар предложил
– Лёд за окном – вдруг сказала Айлин. – Расскажи о себе.
Остановился Оддвар, не стал вино разливать, присел к очагу, с силой столкнулся впервые.
– Сын короля, Сигурд, отец мой правит землями долго, жизнь свою в битвах провёл, с одной стороны земли наши граничат с Родгаром, с другой земли Боргхильда.
– Родгар – Айлин потёрла вески. – Знакомое имя, не Энора ли мне говорила?
– Он враг, с ним битва была, наместник Боргхильда дал ему жёсткий отпор, и Родгар обратил своё войско против наших земель. Первая битва осталась за нами, всего лишь начало, если Агнор на помощь воинов не вышлет своих, можем пасть.
– Агнор!
Агнор, мальчик из башни, вспомнила имя Айлин, так долго искала и закрыла глаза, вспомнила всё, тот день, воду и башню, Агнора глаза, его меч, желанье её защитить, обещанье вернуться.
Взял Оддвар вино и вылил в железный кувшин, бросил травы, поставил к огню.
– Растопит вино твои мысли и плечи, вижу, не хочешь рассказать о себе, прошу об одном, сделай глоток, сердце ответит твоё.
Айлин пригубила вино, теплота разлилась.
– Расскажи об Агноре.
– Ходят о нём лишь легенды, в наших землях он не был, но память уже сотворил о себе, служил у Родгара, Боргхильда пленил, потом отпустил, Родгар простил, через год, перешёл он к Боргхильду, чему рад был народ, в битве с Родгаром Боргхильд погиб, стал править Агнор. Сильные воины его и красива жена, но он лишь наместник, раньше земли Боргхильда были землями дома отца, а сейчас нам его помощь нужна.
– Жена – прошептала Айлин, свет весь померк, тот огонёк, что вырвал сердце Айлин из тьмы, быстро погас.
– Оддвар, скажи, а есть ли сказанья в народе о мече равновесья?
Оддвар удивился вопросу, налил вновь вина и ответил –
– Да, далеко на горе, в огромной пещере, видели пламя Дракона, а ночью бывает, смотришь на небо, на звёзды, звезда, она быстро летит, говорят, что Дракон, о мече равновесья знает лишь он.
Сказка ночи стала вдруг явью, осталось одно, до пещеры дойти и Дракона спросить.
– Оддвар, поутру собирайся в дорогу, пойдём в земли твои.
– Айлин, кто ты?
– Судьба – ответила Айлин и вышла на холод за дверь.
Сердце её разрывалось от боли.
– Агнор, почему не дождался меня?
Хотелось кричать, упасть на колени, силы нашла и на небо взглянула, по небу звезда пролетала.
– Дракон – сказала Айлин.
Вернувшись к себе на корабль, нашла старую шаль и уткнувшись в неё рыдала всю ночь.
Капитан постучался, вошёл.
– Нашла, что искала?
– Нашла, потеряла – ответ прозвучал.
– Так борись – сказал капитан. – Розы тоже имеют шипы, прошу об одном, прежде чем сделать, подумай, вижу, как сердце болит, но поверь, слёзы пройдут, наша жизнь бесконечна.
– Днём говорил, жизнь рядом со смертью идёт, а сейчас бесконечна?
– Много звёзд видишь ночью на небе, куда наши души уходят? Звёздами неба станем все мы.
– Скажи, пойдёшь ли ты вместе со мной, прошу тебя очень.
– Айлин, много плавал с Энорой, подчинялся приказам её, но она никогда не просила меня, а ты, сила твоя, в жизни не видел сильнее тебя, и ты просишь меня, как могу отказать, подумай, пусть тебе звёзды подскажут.
– Видела звёзды, Дракон.
Бьёрн побледнел, приложил палец к губам.
– Дракон меч хранит равновесия.
– Знаю – сказала Айлин. – Мне Энора о том говорила.
– Гуннар стремится тот меч возвратить? – спросил капитан.
– Да, Энора сказала, Дракон украл равновесия меч.
– Драконы создали равновесия меч, и он ждёт – вздохнул капитан.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Айлин.
– Плавал с братством, долго молчал, потому жив, ты разбудила меня.
– Гуннар – усмехнулась Айлин. – Вот и ответ, поверила, что деревню родную спасёт, ему нужен меч.
Покачал головой капитан.
– Почему ты так долго молчал?!
– Только ночью сегодня слёзы увидел твои и понял, ты не из них, твоё сердце чисто и свободно – ответил ей Бьёрн, с трудом говорил.
– Равновесия меч, так близок и так далеко.
– Помни одно, если Гуннар меч в руки возьмёт тяжёлые придут времена, равновесия меч не для битвы, в нём сила живая живёт, создан для жизни.
Лицо Айлин в кувшин окунула, опухли глаза.
– Утром выйдем в дорогу, Оддвар поведёт, ты со мной?
– Оддвар, ему помощь нужна, кто он?
– Так да или нет?
– Утром, так утром, приказы отдам, будет корабль нас ждать, любят матросы тебя.
– Спасибо.
На палубу вышла Айлин и долго на небо смотрела, хотела увидеть звезду.


Весь долгий вечер Агнор с Велиной провёл, а ночь лишь пришла,
мужчина поднялся и вышел на небо взглянуть, звёзды влекли.

– Отправиться в город Агнора хочу – утром Гуннар Родгару сказал.
– Там тебя ждут – усмехнулся Родгар.
– Мало, кто видел меня – удивился Гуннар.
– Согласен, да и меч братства можешь ты в ножнах держать, Агнор не один, примет тебя и быть может, поверит, но опять повторю, Агнор не один, с ним волк.
– Волк?
– В сказаньях о нём говорится, брат Дракона.
– Волк брат Дракона?
– Сказанья, легенды, мало в них верю, должен сказать.
Гуннар сжал кулаки –
– Сказанья, если бы Родгар всё знал, в каждом слове его, ответ нахожу, волк, конечно же волк, и мне нужен Агнор, именно он равновесия меч в руки возьмёт – сказал себе Гуннар и взглянул на Родгара. – Хорошо, пусть в плен меня Агнор возьмёт.
– Гуннар, поверь, всегда готов братству помочь, но мой интерес?
– Власть, будешь править – без капли чувства ответил Гуннар.
– Когда хочешь, чтобы начал поход?
– Хоть завтра, не терпеться мне в земли Агнора прийти.
Родгар долго по зале ходил.
– Нет, Гуннар, твой план не пройдёт, будет лучше, если открыто придёшь и про братство расскажешь, Агнор горяч, а скажи, зачем тебе Агнор?
– Как ты правильно понял, нужен он братству меча, о словах твоих должен подумать.

Неспокойные дни в земли Агнора пришли, рожь не успели собрать, пошёл снег, голод мог наступить, зима севера быстро пришла, в городе Агнор теперь редко бывал, всё больше времени в поле, не мог допустить, чтобы голод пришёл, потому и любили его, о себе мало думал Агнор, о людях земель, волк неотступно шёл рядом, Бриньяр же в городе был.
Одной ночью холодной волк Агнору сказал –
– Ты изменился.
– Изменился? Знает об этом Дракон?
– Ответ на сердце найдёшь.
– Стал далёк от Дракона, ветер не слышу, и ведь знаю, поверь, равновесия меч недоступен, землями правлю, а равновесия меч… – голос Агнора дрожал. – Равновесия меч, даётся тому, кто один.
– Поверь, ты не прав, в себе равновесье найди, если будешь ты одинок, найдёшь ли? Так проще сказать, один, много сложней, когда люди тебя окружают, разве оставишь Велину, любишь.
Агнор промолчал, не потому что, не знал, как ответить, Велину любил, виденье из детства мелькнуло, услышал он голос, не девочки голос то был.

Гуннар ночь всю в раздумьях провёл, сказать правду иль нет?
– А выбор ли есть у меня? Выбора нет, Родгар прав.

В город вернулся Агнор, грусть охватила, обернулся и путь свой увидел, так ли хотел он пройти по пути, ответить боялся себе.
Вечером дивным, когда снег закружился в окне, Бриньяру сказал –
– В детстве своём обещание дал и должен исполнить.
– Агнор, постарше тебя, если дал, то сдержи, но подумай, а можешь, не будет ли хуже другим.
– Чтоб не горели деревни.
– Ты о том же, нет у нас сил вести долгую битву с Родгаром, будет долгой война.
– Почему ушёл от Родгара?
– Поверил в тебя.
– Дал обещанье и должен исполнить.
Велина вошла, улыбнулся мужчина, Велину обнял, кресло своё у огня уступил.
– Холод пришёл – с теплотой сердца сказал.
– Наступила зима.
– Зимой больше времени буду с тобой – ответил Агнор. – Дороги укутало снегом.
Улыбнулась Велина в ответ, вышел из залы Бриньяр, остались вдвоём.

Равновесия меч, кто достоин, кто судьбы желает вершить или тот человек, что жизнь и людей полюбил, кому он даётся, вспомнил Спящих, ввысь посмотрел, средь звёздного неба всем сердцем хотел увидеть любовь.


Лошади шли тяжело, снег уже плотный лежал, ошибся Оддвар, на неделю вторую снег выпал и шёл без оглядки на осень, а был ведь сентябрь.
– Долог ли путь? – спросила Айлин, ладони к костру протянув.
– Ещё две недели по снегу – Оддвар рукою снег разгребал. – Будем долго идти, наступит рассвет и сразу пойдём.
Поутру, когда солнце пыталось пробиться сквозь снежные тучи вышли в дорогу, неделя прошла, впереди горы открылись, Бьёрн с опаской на пики взглянул, Айлин в глазах Бьёрна незнакомый доселе огонь разглядела.
– Оддвар, что за горы у нас впереди?
– Обойдём, по старой легенде там гномы живут, давно их не видел никто, с тех временём, как Дракон поселился в пещере.
– Пойдём через горы.
– Нет – ответил Оддвар.
– Боишься? – рассмеялась Айлин.
– Боюсь ли? Бывал в детстве в горах, не было страшно, поверь, а сейчас, нет, не пойдём, долиной и лесом пройдём.
Долго на горы смотрела Айлин, рукою подать, вот день исполненья мечты, сердце сказало, рано ещё, не пройдёшь, снежные шапки падут, разобьются мечты.
– Хорошо, веди нас.
Вновь ночь наступила, холодная ночь, Оддвар припомнить не мог, когда наступала так рано зима.
Костёр разожгли и присели к огню, полночь прошла, вой раздался у них за спиной, Оддвар первым свой меч обнажил.
– Странно, мы словно в декабрь ступили, столько снега кругом и стая волков, голодно им, после лета и столь злобный вой.
– Декабрь? – задумался Бьёрн. – Оддвар, знаешь дорогу, которой идём?
– Конечно.
– Скажи, а Бйорн, на чьей он земле? – спросила Айлин.
– Бйорн? Слышу впервые.
Айлин и Бьёрг посмотрели друг другу в глаза, стая волков приближалась, их рык уже слышался рядом и вдруг прекратился, только ветви деревьев упали, да визг.
Айлин обернулась, ей показалось, что кто-то огромный волков разбросал и скрылся в ночи.
– Вы видели, тролль – вскрикнул Оддвар. – Айлин, кто ты?! По легенде тролль, дракона он брат, боятся его в деревнях, и что бы людям помог, невозможно.
Айлин закрыла руками лицо, ей так захотелось мужчину познать, детей нарожать, о мече равновесья забыть.
– Айлин, скажи, будет идти тяжелей.
– Бьёрн, тяжелей? Пусть будет так.
– Тролль нам помог, никто не поверит – словно Бьёрна не слыша вопроса и ответа Айлин, вымолвил Оддвар.
Силы вернулись к Айлин, на горы взглянула, в душе стал нравиться Оддвар, не влеченьем, что было, новое чувство пришло.
Вскоре вышли из леса, в дымке морозного утра увидели дым, топили в деревне.
– Отдохнём день другой и снова в дорогу.
– Оддвар, не пойдём мы в деревню, время не будем терять – сказала Айлин.
– Не пойдём? – растерялся Оддвар, как мальчишка.
Сердце Айлин наполнилось смехом, Оддвар, он воин, но с ним столько хлопот.
– Оддвар – лишь сказала она. – Тебя ждут.
Оддвар промолчал, в душе он боялся, потеряет Айлин, за недолгие дни сердце Оддвара к Айлин привязалось, хотел ввести в замок отца.
Горы остались у них позади, вернётся знала Айлин, не сегодня, не завтра, в горы к Дракону придёт.
– Оддвар, скажи, почему гномы ушли? – как-то спросила она.
– Не знаю, они не ушли, иногда на базаре гномов встречают ещё.
Раньше, как рассказывал дед, часто бывали у нас в городах, ушли, как Родгар пришёл, одного помню имя, Глорм, частенько к нам заходил, отец очень маму любил, Глорм разные камни ему приносил.
– Оддвар, ты говорил, гномы ушли, когда появился Дракон.
– Айлин, моё дело меч, не сказанья, легенды, Дракон или Родгар, держу в руке меч, верю ему, а гномы, разве дело до них, мы должны земли свои отстоять.
Ночью, когда до Сигурда замка оставалось дня три, Оддвар рано заснул, по снегу первым он шёл, Айлин Бьёрна спросила –
– Декабрь, время округ изменилось?
– Время?
– Думаю время, как мысли летит, мысли свои можем мы изменить, а время? Холод был на душе, когда вышли мы в путь, декабрь пришёл.
– Хотел бы ответить тебе, не знаю ответа, в твоих силах понять.
– Время – на свой меч взглянула Айлин. – Время не может стоять и ждёт нас дорога, в замке Оддвара не закончится путь.
В синеве ночи Айлин горы искала.

Время, оно ль бесконечность или только часы, в Предзакатье струйкой стекает песок по часам, затворённым в стекло, время живёт, а солнце стоит, волны на берег бегут, ночь не приходит, и с нею рассвет.
Долго по крепости мира туманов ходил, на волны большие смотрел, чувствовал время, равновесье несёт.


Счастье пришло, все дни проводил с Велиной Агнор, не было утра, чтобы вместе они не, великая сила любви вместе с ними была, ни минуты, ни часа, ни дня, мысли былые Агнора ушли, кроме Велины, никого не любил.
Успокоились ветры, снежные бури прошли, Агнор и Велина взявшись за руки долго гуляли, иногда на лошадях отправлялись в леса.
В один из таких дней, когда солнце светило были в лесу, снег ночью прошёл Агнор увидел следы, путанный след, было видно человеку идти тяжело.
– Велина, по следу пойду.
За дальним сугробом Агнор увидел мужчину, к ели высокой прислонился, закрыты глаза, руки замерзли, кромка льда на губах, меч отпускать не хотел.
– Помоги, на лошадь посадим его, ещё час на морозе и замёрзнёт совсем.
Мужчина проснулся –
– Меч – он сказал. – Возьми меч.
Агнор мужчину взвалил на коня и быстрым ходом направились в город, сердце Велины при взгляде на меч незнакомца покрылось всё льдом, страх сердце сковал.
Путь неблизкий быстро прошли, лишь в замок вошли, незнакомца к огню принесли, растиркой всё тело натёрли, открыл он глаза, было видно, во взгляде кого-то искал и меч отпускать не хотел.
– Как имя твоё?
– Гуннар.
– Отдохни и согрейся – продолжил Агнор.
– Нет время греться, от Родгара сбежал.
Попросил Агнор всех выйти из залы, лишь Велина осталась, в глазах у Агнора проблеск огня появился.
– Говори.
– Родгар готовит поход.
– Знал же!
Велина всплеснула руками, с первого взгляда не понравился Гуннар.
– Не знаю сколько жить мне осталось, мой меч, теперь твой, меч братства возьми.
Агнор к окну подошёл.
– И всё же, поспи у огня, скоро вечер придёт.
Лишь вышли из залы Велина сказала Агнору –
– Не верю ему.
– Велина, битва дело мужчин, выслушать должен, потом будем решать.
Первый вечер пришёл, когда Агнор Велину покинул, слушал долго Гуннара рассказ.
– О тебе много слышали в братстве, послали меня меч тебе правды отдать.
– Об одном знаю мече.
Услышал Гуннар Агнора, продолжил –
– Через земли Родгара пришлось мне идти, он знал о мече, кто-то предал меня.
Волк в залу вошёл и увидев Гуннара оскал показал, шерсть встала дыбом, словно хотел прыжок совершить.
Гуннар всем видом своим показал, не боится он волка, не заметил Агнор.
– Расскажи мне о братстве – Агнор попросил.
– Бороздим океаны, служим мы равновесью.
– Равновесью?! Вас долго искал.
– И мы – улыбнулся Гуннар. – Путь долгий мой был.
–Принесете вина – Агнор приказал.
– Благодарю за приём – ответил Гуннар.
Долго они говорили, волк чуть поодаль стоял, лишь Дракону известно сколько сил было брату дано, чтобы он удержался.
Легла спать Велина, вся подушка в слезах, женское сердце обмануть невозможно, лишь под утро Агнор в спальню вошёл, Велина молчала.
Когда минула ночь Агнор Бриньяра позвал и стал держать с ним совет, Гуннара привёл.
– Родгар этой зимой не пройдёт, много снега в лесу.
– Хорошо, согласен с тобой, нк весне будем воинов готовить – ответил Агнор.
– Меч нужен тебе – сказал Гуннар. – Без меча равновесья не победишь ты Родгара, за ним сила стоит, мглы много собрал за плечами.
– Равновесия меч, что ты знаешь о нём?! – ярость мелькнула в глазах у Агнора.
– Только легенды – спокойно ответил Гуннар.
Успокоился Агнор, лишь в мыслях своих утвердился, чтобы выйти на битву с Родгаром нужен равновесия меч.
Дракон молча за всем наблюдал.


В замок отца Айлин Оддвар не ввёл, женщина гордо прошла чрез ворота, её взгляд заставлял всех склониться перед ней, Бьерн шёл поодаль.
Сигурд не стал выходить на ступени, ждал в тронном зале Айлин, слухи о деве бежали вперёд, знал Сигурд, что за корабль, у пристани ждёт, не был встрече он рад.
Первой Айлин вошла, исполнен силы поклон, Сигурд ответил.
– Какими судьбами в наш край? – спросил он, в вопросе своём попытался дать знать, не ждут в этом доме Айлин.
Хотелось ответить Айлин, но время, сентябрь, декабрь, сейчас, виделось ответ может в замке найти.
– Отец, Айлин спасла мою жизнь.
– Настолько ты ослаб? – усмехнулся отец.
– Нет, кто-то предал меня –рассказал про погоню Оддвар, про лес, про Айлин.
Сигурда взглядом упёрся в Айлин, потеплел, Оддвар же сын.
– И всё же, почему Вы пришли?
– Отец, Айлин пригласил – вновь Оддвар вмешался.
Молодая женщина покраснела слегка, Бьёрн сжал её кисть.
– Хорошо, оставим мы мысли, столы пусть накроют сегодня, Оддвар вернулся живой – встал Сигурд, слуг взглядом окинув, приказал – Проводите в покои Айлин, по осени этой вечер скоро наступит. – И чуть слышно добавил – Не пойму, что за время пришло, был только сентябрь, и вдруг наступила зима.
– Когда выпал снег? – не удержалась Айлин.
– Два иль три дня назад – ответил ей Сигурд, значенья не предал словам.
Усталость Айлин рукой, как сняло, три дня назад о времени с Бьёрном она говорила, вспомнила мысли, слова – «Холод был на душе, когда вышли мы в путь, декабрь пришёл».
В покои войдя, первым делом окунулась в горячую воду, мысли на миг прекратили свой путь, в окна декабрь стучался, вой волчьей стаи был слышен в ушах.
Пришёл вечер, за столом к ней Сигурд присел, Оддвар успел рассказать, что хотел бы видеть Айлин на троне с собой, когда время придёт.
– Прошу, дозволите мне проводить Вас в мой кабинет.
Айлин кивнула, ждала разговора.
Кабинет был огромен, больше на залу похож, кругом книги, доспехи, камин.
– Прошу – Сигурд на кресло кивнул.
Айлин в глубокое кресло присела, роскошь и был аскетизм, скромно Сигурд одет.
– Позвольте, свой вопрос повторю, почему вы пришли? Корабль же Ваш далеко, братство не любит долгое время по землям ходить.
– Братство, сама по себе, наши пути разошлись.
– Гуннар, он же тоже пришёл, немного побыл у Родгара, а затем, до меня вести дошли, пошёл он по снегу к Агнору.
– Агнору?! – вновь боль, как стрела, сердце пронзило Айлин.
– Вы вместе иль нет?
– Нет, повторю ещё раз, одна, с Гуннаром счёты свои у меня.
– Вот мой совет, счёты оставьте, не за этим Вы в земли пришли, но посмотря за окно добавлю, равновесье, что ищете долго от Вас отступило, столько снега кругом.
– Время? – вдруг спросила Айлин.
– Хотите сказать, что сейчас не сентябрь?
– Не знаю.
– Можжевельник, настойка, согревает и сил придаёт.
– Пламя камина не греет меня, словно холод внутри.
– Холод, не время – Сигурд впервые позволил себе улыбнуться, настойку разлил.
Яркое пламя над горой появилось, словно Дракон пытался Айлин обогреть.
– Сделал свой выбор? – Глорм спросил у Дракона.
– Нет – ответил Дракон.
Пламя было столь ярким и тёплым, что Айлин согрелась.
– Вы правы, путь меня в горы ведёт – сказала Айлин.
– Дракон не легенда, мой дед говорил.
– Равновесия меч?
– Пойдёшь далеко – озадачился Сигурд настолько, что на ты перешёл. – Жаль, что не примешь Оддвара.
– Вы очень мудры – улыбнулась Айлин.
– Время, не знаю, думаю время бескрайно, но сегодня, смотря на тебя, поверить готов может и время меняться, так снег за окном говорит, ты шла, а он шёл впереди, время иль холод, посмотри кругом много книг, останься у нас, почитай, может ответы найдёшь.
– Времени нет.
– Куда ты спешишь? Кругом замело иль Агнор тебя ждёт?
– Вы…
– Глаза, лишь имя молвил Агнор, глубокая грусть охватила тебя.
Промолчала Айлин, поднялась, в пламя камина подбросила дров, о времени мысли шли неотступно за ней.
Мелькнула родная деревня, скалы, утёсы, очаг, вновь появился Агнор, мальчишки лицо, Энора и Гуннар, всё сплелось воедино, можно ли время вернуть?
Долго смотрела Айлин на огонь, не могла осознать, что за сила на сердце живёт, если ей говорят, что холод от сердца её привёл снег на просторы земель.
– Через время привёл – сказала Айлин про себя.
– Ты что-то сказала? – спросил Сигурд её.
– Нет, пусть проводят меня.
Вернувшись к себе, Айлин открыла окно, столько снега кругом и закутавшись в одеяло у окна ещё долго стояла.
Горы и равновесия меч, холод сердца и время, кругом лежал снег.
В дверь постучали, вошёл Бьёрн, был он встревожен.
– Как ты, Айлин, холодно, ты бы закрыла окно.
–Бьёрн, не закрою, чтобы холод познать, надо чувства свои отпустить –сказала Айлин. – Побуду одна, так тихо кругом.
Где-то совсем далеко, у подножья горы клубился туман.


Всё было и волны, и ветер, а грусть и тоска вновь посетили меня, к солнцу, в Тоскану сердце меня позвало, где дубы на холмах и подсолнухов море, где сейчас виноград собирают, и будет вино молодое.
Смогу ли в Тоскане писать? В дом Ярины идти не хотел, ещё память жива, на Комо уж осень пришла, ветер холодный дул с гор.
Утром проснуться, когда солнце не встало, выйти из дома и пройтись по холмам, там клубиться туман, лишь при первых лучах он отступит в долины, солнечный свет всё кругом озарит.

Два дня Гуннар провёл у Агнора и стал собираться в дорогу.
– Куда ты? – спросил Агнор его. – Кругом замело.
– Возвращаюсь на берег, корабль заждался меня – ответил Гуннар.
Велина сквозь мысли пыталась пробиться к Агнору –
– Отпусти, прошу, отпусти – ей хотелось кричать, не слышал Агнор.
– Провожу, не пройдёшь ты по лесу.
– Дорога сквозь земли Родгара ведёт, нельзя тебе в земли Родгара идти.
Бриньяр услышал Гуннара слова.
– Откуда он знает? – задумался Бриньяр. – Ведь сказал, что бежал от Родгара, и меч, как с мечом он сбежал? Надо за ним присмотреть, не верю ему.
Только Агнор всё больше и больше хотел говорить лишь с Гуннаром, не слышал Велину, отмахнулся от Волка, не услышал Бриньяра, слова о мече равновесья, что Гуннар сказал, глаза застилали ему.
Снег становился сильнее, словно хотел, чтобы Гуннар остался иль хотел, чтобы сгинул в снегах.
И Гуннар остался.
– Пока идёт снег, побуду у Вас – сказал он Агнору.
Одной долгой ночью, волк вышел из города в лес, долго на горы смотрел, словно пытался совет у Дракона просить.
Долгое время проводил Агнор в беседах с Гуннаром, злость появилась в глазах, не видел себя.
– Расскажи мне о братстве.
– Бороздим мы просторы, сильные мира становятся слабее, а слабые много сильнее, таков братства путь, но бывает и силой меча нам приходиться правду нести, не все любят силой делиться с другими – ответил Гуннар.
– К правде тоже стремился, видишь, в стенах заперт сейчас, что посоветуешь ты? – Агнор, как и волк, впервые за годы совета просил, волк у Дракона, у Гуннара Агнор.
Долго Гуннар молчал, словно не знал, как ответить, по зале ходил, в окно посмотрел, решился сказать.
– О мече равновесия мы говорили, тебе нужен меч, с ним мы пойдем, придёт в земли мир – не знал Гуннар, как ответит Агнор, случай такой он не мог упустить.
– И первым Родгар падёт – Агнор ответил Гуннару, в глазах ярость горела.
– Агнор, скажи, почему так зол на Родгара?
– Солдаты Родгара родную деревню сожгли, когда вышел из леса, только пепел остался. – Агнор потрогал мешочек на шее.
– Прав, не смог бы забыть.
– Сейчас в горы пройти тяжело, перевалы в снегу… – осёкся Агнор.
– В горы, к Дракону?
– Знаешь?
Гуннар не стал больше ждать, семя сомнений в Агноре посеять хотел.
– Конечно, легенда, и вот что скажу, Дракон не легенда, меч, что он охраняет в горах, братства то меч, больше сказать не могу.
Агнор вздохнул, ответить хотел, верил Дракону и ждал, видел одно лишь решенье сейчас, город оставить, в горы к Дракону идти, сил больше не было ждать, снег не преграда для воина.
К утру разговор подошёл, Агнор на снег, что кружился, долго смотрел, Гуннар молчал, что хотел он сказать, ночью сказал, Агнор в сомнениях пребывал.
Неделя прошла, Агнор мало с кем говорил, даже ночью к Велине прижаться уже не хотел, видел горы и равновесия меч.
Гуннар предвидя событья, стал собираться в дорогу.
– Как ты пойдёшь?
– Пройду, снег уже лёг.
– Воины проводят тебя, как тебя отыскать?
– Весной мой корабль к пристани города Тортен пристанет.
– Город, где жил, встретил её – тихо Агнор сказал, громко добавил. – Хорошо, буду ждать.
– Агнор, ты помнишь, меч правды хотел оставить тебе, возьми, твой.
– Меч мой в горах, за ним и пойду.
Когда проводили Гуннара, вздох облегченья пронёсся, Гуннара ждали, лишь воины Агнора до рубежей его провели, как через час солдаты Родгара встречали Гуннара.
– Долго же ты.
Гуннар плечами пожал –
– Собирайся в поход, вскоре Агнор уйдёт, без него не выстоит город и дня, а теперь дай мне поспать.
Агнор боролся с собой, ни с кем говорить не хотел, хотел меч из пещеры Дракона забрать.
– Ждал долго, ты не пришёл, как могу верить тебе.
– Прошу, мысли свои отпусти, ходишь, как тень – в залу Велина вошла
Поднялся Агнор, в глазах злость промелькнула.
– Как ты не можешь понять, не выстоим без меча равновесья.
– Меч равновесья?!
– Знаешь о нём? – удивился Агнор.
– Кто же легенды не знает, прошу не ходи. Сердцу поверь, если вместе и любим друг друга враг нам не страшен.
Былое мелькнуло в глазах у Агнора, то было секунды и вновь мысли пришли, какие слова Дракону он скажет.
Не сдержалась Велина –
– Люблю, а Гуннар он зло, ну как ты не видишь, тебе земли даны, если в горы уйдёшь, кто их защитит?! Ты же хочешь уйти?
– Равновесия меч – ответил Агнор.
– Равновесия меч, если в душе ты спокоен и на правую битву идёшь, каждый меч равновесие может нести.
Агнор молчал, решение принял, вновь в нём гордыня проснулась, о которой Бриньяр говорил, может лишь он, никто-либо другой.
Огонь слабо в камине горел, Агнор на искры смотрел, чувства на сердце боролись, отступать не хотел.

Крепость туманов, осознанье моё, ведь не зря, кто в крепости жил мысли свои страницам отдал, и Арий, здесь, в мире туманов написал манускрипт.
Слова, что Велина сказала Агнору, есть в каждой душе равновесие, добавлю слова, равновесие мира, вот истинный путь, пройти через счастье и боль, радость и горе, равновесие мира найти.


По крепости долго гулял, что держит меня, почему не иду в Предзакатье, ведь все мысли о барханах и красных песках, между мной и песками выросла книга, в ней ответы ищу, как раньше искал манускрипт.
– Как здесь время течёт? –на стены и шпили взглянул. – Могу ли вернуться назад?
Днём долго с мечом упражнялся, чувствовал время придёт и меч будет в руке.
Вечером вновь вернулся к страницам, Велины слова, равновесия меч, если в душе ты спокоен и на правую битву идёшь, каждый меч равновесие может нести.

В замке Сигурда Айлин осталась, как и в детстве её книги влекли, кругом лежал снег, за неделю другую стали сугробы по пояс, хорошо, что телеги на сани успели сменить, иначе город мог без хлеба остался, после жаркого лета собрали небольшой урожай.
– Сигурд, скажите, почему Ваши земли покинули гномы?
– Опять мы на Вы?
Улыбнулась Айлин, как не больно сказать, отец нравился больше, чем сын.
– Хорошо, расскажи.
– Правды не знает никто, многие верят, что с приходом Дракона, гномы в горы ушли, это не правда, Глорм как-то сказал, что видел Дракона.
– Видёл Дракона? – Айлин от крика сдержалась.
– Пойми, прожил долгую жизнь, когда ты пришла и сказала с братством пути разошлись, да ещё Агнор, сразу понял, путь твой в горы ведёт, давай по порядку.
Сигурд взгляда от Айлин не мог отвести.
– Прошу, продолжайте.
– Многие думают, что гномов Родгар изгнал, но и это неправда, мой дед, не отец, ещё дед говорил, гномий скирд войско любоё сметёт.
Айлин не решалась вмешаться.
– Чтобы правду узнать, надо Глорма спросить, он не был давно, очень давно.
– О чём Вы молчите, молчишь? – переход Айлин давался с трудом.
– Нельзя тебе в горы идти, не вернёшься, не могу отпустить.
Побледнела Айлин, мышцы все напряглись, школа Эноры дала знать о себе.
– Через земли Родгара тебе путь предстоит.
– Опять он?! Кто он такой?
– Ходят слухи по землям, врата мглы может Родгар открыть и лишь мысль о мече его держит, равновесия меч, что в пещере Дракона хранится.
– Агнор, равновесия меч, не это ль хотел ты сказать?
– Если меч в неправые руки придёт, даже страшно сказать, что случиться.
– Равновесия меч в пещере Дракона храниться – повторила Айлин, загорелись глаза. – Пусть тот, кто меч в руки возьмет, уничтожит Родгара.
– Равновесия меч не для битвы был создан, каждый меч хочет крови напиться, он меч рассвета, заката, ночи и дня, в нём мироздания силы живут, потому и Дракон охраняет.
– Мне говорили, что меч был похищен у братства.
– У братства?! – Сигурда смех разобрал.
– Не верила, потому и к Дракону хотела идти.
– Пойми, чтобы Дракона просить познать сердцем должна к чему ты стремишься, каков путь пред тобой.
Долго молчал Айлин, силой она обладала и пришла в замок Сигурда воином, не девой, всего час разговора и мысли ушли, поняла, что ещё не готова.
– Родгар не стремиться к мечу?
– Так кто ж ему даст? – Сигурд рассмеялся в ответ.
– Так Вы уверенны в силе Дракона?
– Да – Сигурд плечами пожал.
– Если случиться, и равновесия меч в руки чужие придёт, что сделает Родгар?
– Лучше об этом не думать – Сигурд ответил Айлин. – Придёт мгла.
– Вы знаете всё? – удивилась Айлин.
– Нет, помню деда рассказы, где-то читал, кого-то услышал, вот и сплелось воедино, про легенду знает каждый мальчишка у нас.
– Агнор – вдруг сказала Айлин. – Оддвар о нём рассказал, расскажите и Вы.
Рассказ Сигурда был очень недолгим, но и он Айлин о многом сказал.
– Айлин, ты думаешь, Агнор пойдёт за мечом?
– Думаю да, многому в братстве Энора меня научила и пытаюсь предвидеть событья, Вы же сказали, что и Гуннар в земли пришёл, ведь нити одни, теперь понимаю, Гуннар хотел, чтобы меч забрала, ему отдала, нить порвала – на миг остановилась Айлин. – Что же тогда оставалось ему, к кому он пойдёт, не к Родгару, к Агнору, Ваши слова подтвержденье нашли, вот она нить.
Быстро Сигурд поднялся, из угла в угол прошёлся, хотел выйти из залы, остался, взглянул на Айлин.
– Права, потому он пришёл, Гуннар в горы сам не пойдёт, нужен ему проводник, тот, кто меч принесёт, подходит для роли Агнор, слаб и силён, сегодня пошлю к Бриньяру гонца.
– Бриньяр, он кто?
– Друг – тихо Сигурд ответил. – Как же мало знал об Агноре.
– Равновесия меч должны защитить.
Айлин вернулась к себе, голова заболела, одна мысль не давала покоя.
– Агнор, почему? Много видела крови и боли, разве не смогу держать равновесия меч, удержать силу от власти?
Минул день, вечером Айлин осталась в покоях, две силы на сердце боролись, как лучше меч защитить, оставить в горах у Дракона иль взять в руки самой.
Северный ветер поднялся, снег сильный пошёл, чувствовал ветер, надо все перевалы и горы укрыть, видел Дракон, оставалось лишь ждать, кто первым за мечом равновесия придёт.


Утром, когда Агнор собрался в дорогу, Бриньяр подошёл.
– Агнор, прошу, пришла ко мне весть, мой брат заболел, давно не видел ег, прошу на неделю одну отпусти.
Насупился Агнор, не знал, как ответить Бриньяру, уже должен был выходить и прощаться с Велиной.
– Где брат?
– Сигурда земли – честно ответил Бриньяр.
– Неделя? – Агнора мысли были в пути, не подумал, почему Сигурда земли, ведь Бриньяр раньше служил у Родгара.
– Неделя.
– Ты не успеешь вернуться.
– Вернусь.
– Хорошо, уйду через пять дней.
Бриньяр промолчал, изменился Агнор, но и не ждал ни минуты, вскочил на коня, Сигурд его призывал, за последние годы такое впервые.
Остался Агнор, хотя ярость кипела, другу не мог отказать.
Бриньяр летел, ветер дул в спину, его подгонял, снег глубокий, но он и помог, на рубежах оставались в сторожках солдаты, только ночью, останавливал бег, знал ждёт Агнор пять дней.

Сигурд стоял у окна, дождаться не мог, в конюшню спустился, знал дорогу по которой Бриньяр пойдёт.
– Вы не один – рядом с ним оказалась Айлин.
– Девочка, дома побудь – ответил он резко.
Меч обнажила Айлин.
– Или вместе пойдём иль никто.
Не стал спорить Сигурд.
– Коня выбирай.
– Не хотите Оддвару обо всём рассказать?
– Времени нет.
– Вы молчите опять, Оддвар утром сегодня исчез из дворца.
– Ты со мной или нет?
– С Вами.
– Так в путь, встретим Бриньяра.
Из-под копыт снежная пыль полетела.

По городу Агнор ходил, словно занятье пытался найти и каждую ночь поднимался на караульную башню, на горы смотрел, ночью одной показалось ему увидел огонь над горой, ударил по стене кулаком, дал слово Бриньяру, пять дней.

– Почему отправились в путь? – спросила Айлин.
– Сердце болит за Бриньяра.
– Кто он, Ваш брат или сын?
Сигурд вновь промолчал, солнце спускалось к закату, в дымке морозной утопал горизонт.
– Здесь будем ждать – спешился Сигурд. – Если он не придёт…
– То, что?
– Айлин, не много ль вопросов, придётся…
У Айлин дыхание спёрло, словно знала она, что скажет ей Сигурд, придётся к Агнору идти.
С ветвей деревьев осыпался снег, конское ржанье, с трудом Бриньяр держался в седле.
– Времени нет, дней у меня пять – выдохнул он, дальше направил коня, к замку помнил дорогу, Айлин и Сигурд за ним устремились.
Ночью глубокой в город вернулись они.
– Утром – лишь молвил Бриньяр, взглядом его проводила Айлин, немолодой, но красивый, стать воина горела в глазах, и мудрость за нею, не был Бриньяр солдатом простым.
Айлин всю ночь не спала, собрались к обеду, бледен с дороги Бриньяр, кашель мучил его.
В залу Айлин вошла, Бриньяр за ней, Сигурд и Оддвар их ждали.
– Вернулся – сказала Айлин, взглянув на Оддвара, Бриньяр долго на Айлин смотрел.
– Почему отступила от братства?
– Мой путь это мой, не связан он с братством.
– Хороший ответ, ни о чём – холодно Бриньяр сказал.
– Бриньяр, оставь, с нами Айлин.
Удивился и Оддвар, и Бриньяр.
– Продолжу – выдохнул Сигурд. – Ты в замке совета меча.
– Не зря же проделала путь – так же, как Бриньяр ответила Айлин, холод от сердца по зале пронёсся, даже иней на стекла пришёл.
– Учили тебя, пусть сила твоя всегда будет с тобой – Сигурд на окна взглянул.
– Простите – Сигурду предназначены были слова.
– Агнор? – спросил Сигурд Бриньяра.
– Агнор в горы пойдёт, кто остановит его, не знаю, после того, как Гуннар город покинул, Агнор видит лишь меч, не удивлюсь, если чрез перевалы пройдёт.
– Пройдёт – задняя дверь тихо открылась, вошёл Глорм.
– Глорм! – вверх вскинул руки Бриньяр. – Как же тебя не хватало.
– Чарку с дороги нальёте? – Глорм рассмеялся, рад видеть друзей.
На Оддвара Сигурд долго смотрел, Айлин поднялась и вновь в кресло присела, сказать ничего не могла и всё же первой спросила она –
– Вы говорите Агнор, говорите чрез перевалы пройдёт и меч равновесия в руки возьмёт, а Дракон?
– Айлин, много слышал о силе твоей, рад, что ты здесь.
– Ты знаёшь Айлин? – спросил Глорма Сигурд.
– Сигурд, гномы врать не умеют, не знаю Айлин, не видел, Дракон говорил.
Наступило молчание в зале, лишь трепет огня, тихо пел.
– Вы мне не сказали?! – вновь Айлин спросила.
– Дракон меч равновесия хранит…
– И должен кому-то отдать – перебила Айлин. – Простите.
– Дракон не всесилен – Сигурд продолжил. – Потому был и создан совет.
– Но тогда, же любой может в пещеру к Дракону прийти и взять в руки меч?
– Нет, равновесия меч выбирает, и однажды он выбрал Агнора, то было давно, а потом равновесия меч услышал тебя, невелик выбор Дракона – сказал Глорм.
– Только мы?
– Или никто – жестко Сигурд сказал.
– Нам надо решенье принять – молвил Бриньяр. – Агнор, знаю его, не остановиться он, Гуннар в сердце сомненья о правде вселил, видит Агнор только месть, кровь Родгара откроет ворота для мглы.
Обернулись все на Айлин.
– Силы ль найду? – мысли ночи ушли, больше света в ней стало.
– Спасти Агнора может любовь – продолжил Бриньяр. – Приходит любовь и месть отступает, солнце встаёт.
– Велина? –вновь спросила Айлин, сердце чуть чаще забилось.
– Велина – Бриньяр вздохнул, промолчал, ясен ответ.
День к закату клонился, слушала Айлин, о совете и о братстве меча, как две силы боролись, никогда равновесия меч не сиял, как сейчас.
Постучали в дверь залы, Оддвар вышел за дверь, быстро вернулся.
– Родгар отряды свои собирает, хочет по снегу пройти, земли Агнора лежат перед ним.
– Гуннар! – Бриньяр схватился за меч. – Сколько дней несли весть?
– Три дня – Оддвар ответил Бриньяру.
– Есть время у нас – Сигурд спокойно ответил Бриньяру.
– День, вновь в дорогу.
Ночь наступила и все разошлись, о многом узнала Айлин, свой путь не нашла, вновь силы на сердце боролись.


– Гуннар, ты уверен?
– Да, Родгар, пусть будут готовы отряды, куда их направим, это вопрос.
– В голосе слышу мы, хочешь сказать решенья мои теперь будут твоими, не много ли братство берёт на себя? – в Родгара глазах Гуннар увидел блеск чёрных молний.
– Не ошибся? – задумался Гуннар.
Родгар стремительно вышел из залы, Гуннар остался один, нет, не один, его мучил вопрос, тот ли Родгар, кем раньше был, решил подождать, вернётся и он не ошибся.
– Куда предлагаешь направить мой первый удар?
– Тебе и видней – холодно Гуннар ответил.
– Агнор наша цель.
– И чего ты добьёшься? – спросил Гуннар Родгара. – Много знаю о северных землях и предложил бы удар нанести …
– Сигурд – исказилось Родгара лицо.
– Он враг?
– Агнор мальчишка, в нём много силы, но и глупость, его воины сильны, не успеют по снегу пройти, если удар в сердце Сигурда мы нанесём.
– Обеспечишь ты тыл – улыбнулся Гуннар.
– Нет, что-нибудь слышал о совете меча?
Гуннар кивнул, если б соврал, в ложь не поверил бы Родгар.
– Разбросаны силы совета по землям, сейчас Сигурд один, осенью ранней направил солдат силу проверить его, и скажу, стал он стареть, удар отразил, но какою ценой.
– Будет по снегу идти тяжело, как город возьмёшь?
– Манёвр, в земли Агнора направлю отряды, а в Сигурда город человек тридцать, не больше, когда время придёт, откроют ворота они и не надо нам город тогда осаждать, пойдут ночью отряды, десять дней перехода и город возьмём, кончится время совета меча.
– Ты что-то скрываешь.
– Из Сигурда замка тайный ход в горы ведёт, давно, очень давно гномы прорыли его.
– Родгар, ответь только честно, к мечу равновесия стремишься?
– В руки его не возьму, тогда будет просто мечом.
– Той план очень плох, гномы встретят в горах, никто не пройдёт.
– Разве сказал, что солдаты мои переходом пойдут? – рассмеялся Родгар.
Гуннар решил промолчать, рубашка намокла его, все мысли и планы стали сыпаться в прах, Родгар стал очень силён.


Айлин на кухню пришла, и каково удивленье, когда там столкнулась с Бриньяром, пил он вино и пел песни с прислугой.
– Проходи, здесь всегда веселей – рассмеялся Бриньяр.
Женщина не смутилась, удивленье прошло, много времени в море она провела, домом стал океан, матросы, как братья.
– Наливай – махнула рукой.
Прошло полчаса.
– Пить ты умеешь.
– И не только – ответила Айлин.
– Сразимся? – вдруг выпалил Бриньяр.
– На чём?
– А что под рукой, раз мы на кухне, то и ножи под рукой.
– Давай.
Все расступились, наступило молчанье, засверкали ножи.
– Бриньяр, скажи, почему?
– Холодна.
– Твой голос, днём смотрел на меня и не видел.
– Меньше слов.
– И тебе пожелаю того, глянь, первая кровь у тебе – нож Айлин рубаху Бриньяра порвал, скользнул по груди, отступил, в глазах уваженье мелькнуло.
– Где научилась?
– Отец мой рыбак, а с двенадцати лет окружали матросы меня, хочешь ещё?
Нож Айлин коснулся Бриньяра плеча.
– Победила, стоит выпить за это.
– Честен.
– Жизнь научила.
– Кто ты, ведь вижу, замок родной для тебя.
– Поднимемся в залу, к камину, вино собою возьму.
Лишь вышли из кухни, как хмель весь с Бриньяра сошёл, вновь воин проснулся, шёл тихо ступая, горели глаза.
– Расскажи о себе – вновь попросила Айлин.
– Скитанья удел, в замке, да, здесь выбрал свой путь, служу лишь совету меча. – Бриньяр взглянул на вино. – Верю в легенду, допустить не могу, чтобы равновесия меч в руки Родгара попал.
– И всё же?
– Сигурд мой дядя, раньше земли Агнора были землями нашей семьи, сколько же минуло лет, как и земли Родгара, в войнах наш род ослабел, а что говорить – махнул Бриньяр рукой. – Править никогда не стремился, честь превыше всего, кто к власти приходит меняется быстро, Родгар, Боргхильд и конечно Агнор, не заметил, как отступил от устоёв, потому и не спит, сердца светлее раньше не видел.
– Сигурд? – спросила Айлин.
– Не правит – ответил Бриньяр. – Выше власти стоит, и говорится в легенде, если меч равновесия проснётся, то новый правитель придёт, кто он, не знаю, Глорм нам сказал, ждёт равновесия меч.
– Могу ли?
– Защитить да, а взять в руки ещё не готова, в тебе много страсти кипит, ищешь любовь, поэтому холодом дышишь, боишься себя.
Влекло Айлин к Бриньяру, не ароматы вина, силу мужскую прочла по глазам, будто не видела раньше мужчины, Оддвар молод ещё, Сигурд в отцы ей годиться, а Бриньяр, в нём рык одинокого волка и сила медведя, как захотелось забыться в объятьях мужчины.
Весело пламя в камине трещало, Айлин ждала, Бриньяр открыто сказал –
– Поверь, холод уйдёт, пойми не сейчас, на пороге событий стоим и нам сила нужна.
Улыбнулась Айлин, ей показалось, что смутился Бриньяр от взгляда её, и она поднялась.
– О силе мы завтра – вышла из залы Айлин.
Не стал себя Бриньяр ругать, хотя очень хотелось ругнуться, понравилась Айлин ему, жар сердца её, что вспыхнул в мгновенья и света глаза, но чувство тревоги, что родилось не сегодня, вчера, не опускало его, знал Родгар готовит удар.
Долго Бриньяр на пламя смотрел, пытался понять, мысли решил отпустить, пусть ветром летят, снег за окном прекратился»

Сколько же силы дано, если рядом любовь, а приходится ждать, крепость туманов, новый путь открывает она, раньше не ведал, через туман иногда видится больше, откупорил бутылку вина и вышел на стены, ветер севера дул.


Слабый рассвет пробивался сквозь тучи, снег отступил, белели поля и луга, лес укутался снежной вуалью, водные глади узоры покрыли.
Бриньяра конь нёсся галопом по лесу, мыслей Родгара Бриньяр не знал, но ночью, сквозь пелену сна, кровь на стенах Айнара увидел, Сигурда город, один Агнор лишь в силах помочь, снежная буря из-под копыт понеслась, день оставался Бриньяру.
Два письма в замке оставил Бриньяр, одно Сигурду, другое Айлин.
Пелена застила глаза, а Бриньяр летел, даже могучий Дракон, улыбнулся полёту коня.
К вечеру вступил в земли Родгара, конь еле шёл, пришлось бег прекратить, оставались часы, Бриньяр понимал, не успеет, закрывались глаза.

Утром вновь Агнор в дорогу собрался, пять дней пролетели, ждал он Бриньяра весь день предыдущий, на стенах Хальвара стоял.
Вышла Велина, сон ей приснился плохой.
– Бриньяр в крови – тихо сказала она.
Обернулся Агнор.
– Прикажи воинам, как можно скорее идти к рубежам – попросила она. – Лучших отправь.
К лицу Агнора кровь прилила, как кто-то может мешать вновь замысел в жизнь претворить.
– Агнор, прошу, будет беда.
– Почему мысли твои о Бриньяре? – холодно Агнор спросил.
– Не хочешь, отправлюсь один – волк, молча за всем наблюдавший, впервые вмешался в разговор двух людей, волка мог слышать лишь Агнор.
Вновь хотел Агнор вспылить, слёзы Велины сдержали.
– Хорошо, с воинами буду.
Перед Агнором склонилась Велина, не знала, что за сила толкнула её, стало легче на сердце.

С рассветом, Бриньяр коня рысью пустил, по землям Родгара, где каждый куст мог оказаться солдатом, надо тихо идти.
– Потеряно время – Бриньяр с собой говорил. – Айлин, той ночью все мысли мои были лишь о тебе, время назад не вернуть, так что мне терять. Галопом понёсся, деревья вслед хмуро смотрели, словно ждали, когда упадёт.
Ночью костёр разжигать не решился, ночь утром сменилась, и вновь ночь наступила, близился Хальвар.
– Вот оно поле – с грустью Бриньяр сказал. – Вернулся, а время прошло.
Дорога открылась, словно кто-то её проложил, Бриньяр ступать на неё не решился, тревога проснулась, поле, рубеж, Хальвар, за ель коня он отвёл, лес тишиной окружил, крик сверху услышал, не успел разобрать, ударил коня по бокам и к полю понёсся, а раньше секундой в спине Бриньяр почувствовал жгучую боль, силы ушли, одна лишь надежда вынесет конь.
Агнор ждал, данное слово Велине, в кругу снежной пыли увидел, как
Бриньяра конь несёт седока, не смогли воины Агнора сдержать, на поле ступил и увидел, как мгла за Бриньром неслась, выхватил меч, сощурил от гнева глаза.
– Бриньяр, мой брат.
Конь медленным шагом, хромая, к Агнору пошёл, воин утопая по колено в снегу, шёл им навстречу, пытаясь, как сказала Велина в себе равновесье найти.
Встало солнце на небе, снег поля блестел, только капли крови Бриньяра белый снег разбивали.
Под узды взял Агнор Бриньяра коня, и слегка хлопнув по крупу ладонью, вышел вперёд, конь шёл к рубежу, Агнор встал против мглы, силы пытался в себе он найти.
Загорелись глаза, мгла наступала, жизнь вся мелькнула перед взглядом Агнора, в прах обратились Гуннара слова, сердце вновь билось, обещание вспомнил, волк подошёл, его хриплый возглас заставил снег встать стеной между мглой и Агнором.
Скинул Агнор кольчугу и остался в рубахе, упоение битвой пришло, так бывает, когда сердце мужчины не ведает страха, жизнь в жилах течёт, вернулся Агнор, меч засиял, Велина права.
Мгла отступать не хотела, пепел затмил облака, а Агнор стоял, на рубежах воины видели всё и даже Бриньяр голову поднял, коня развернул, попытался вернуться к Агнору.
Близилась схватка, во мгле лица мелькнули, и лишь двое стояли на поле, Агнор и волк, вдруг деревья качнулись, снег заскрипел, тролль вышел из леса, направился к братьям, стало их трое, дубина в руках тролля дубина.
– Ты! – воскликнул Агнор. – Ну, куда ты пропал! Столько лет без тебя.
– Вот на плечи возьму, как мальчишку – тролль рассмеялся в ответ.
От смеха трёх братьев мгла отступила, лица, что во мгле появились, больно им стало от смеха, не над ними смеялись, просто счастье на поле пришло.
Кровь снег настелила, Бриньяр сжал руку Агнора.
– Верил в тебя – глаза дымкой его закрывались.
– Бриньяр, держись – Агнор закричал.
– Выживу, по-другому не может – Бриньяр сквозь сон, наступавший сказал. – К Айнару Родгар направит солдат, Сигурд помощи ждёт, прошу, поспеши – Бриньяр выпал с седла, покинули силы его.
– В Хальвар, быстрей – не криком, шёпотом Агнор сказал.
Тролль, знавший, что люди бояться его, взял Бриньяра на руки, по снегу понёс.
– Не человека стрела – сказал кто-то из воинов.
– В битве со мглою рождается свет – ответил Агнор.
Открылись ворота Хальвара, тролль через город Бриньяра пронёс, Велина встретила их.
Ночь в жаре прошла, утром, когда тролль город покинул, Бриньяр очнулся, боль утихала, Агнор был рядом, к горам не ушёл за мечом, свет вновь в глазах появился.

Равновесие – жизнь, в жизни рождается свет, пусть свет боль, пусть в жизни видим страданья, есть же любовь, а с ней наши силы, жизнь дана, чтобы светом идти, пусть труден наш путь, пусть ветры поют и дуют нам в спину, огонь очага всегда душу согреет.


Ветры осени поздней в крепость туманов пришли, словно зима со страниц вместе с ветром ступила.
Камин ярко пылал, не хотелось на ветер холодный идти, каждый вечер стал подниматься на башню, брал факел с собой, огонь ярко светил сквозь туман и был маяком, в душе одинокой ждал корабля, на ветру проводил час, другой.
Холодно было спускаться и скорее к камину, Драко и Серый ждали меня, зала настолько огромна, как и крепость сама, что крылья расправить мог Драко, на пламя смотреть.
Братьям страницы читать не решался, не окончена книга.

Прочла Айлин Бриньяра письмо, упала страница на пол, поднять не могла.
– Вас ждут – постучал Бьёрн в её дверь.
– Прошу, скажи заболела.
– Айлин, всё же просил бы спуститься.
– Хорошо – голос Айлин сорвался на крик.
Женщина в залу вошла, долго молчала, ни одна из тех сил, что в ней ночью боролись, победить не смогла, письмо, строки витали пред ней.
– Бриньяр покинул Айнар и направился в Хальвар – прочёл Сигурд второе Бриньяра письмо.
– Если успеет, отец, вышлем гонцов, воины у стен соберутся, и без Агнора сможем ответить, если конечно придётся, ведь мы не знаем, собирается ли Родгар напасть, всё это мысли Бриньяра.
– Ветры молчат, тишина перед бурей пришла, верю Бриньяру – сказал Глорм.
– Смогут ли гномы помочь? – спросил Сигурд Глорма.
– Нет – Глорм покачал головой. – Будут битвы ещё.
– Айлин, что думаешь ты? – Сигурд на Айлин взглянул.
– С Вами останусь, но Ваш совет, он не мой, как и братство меча – ответила Айлин.
Знал Глорм, как ответит Айлин.
– Снег вновь пошёл – Айлин к окну подошла.
– Будем готовиться к битве, Бриньяр надеюсь, успеет, Глорм, с нами?
– Сигурд, пусть проводят меня к кузнецу.
Дни в ожиданье летели, город не спал, замер в снегу, одна лишь Айлин не поверила в битву, хотела уйти, но мысль, что может столкнуться с Гуннаром, держала её.
– Если он не придёт, найду.
В жизнь Родгар свой план воплотил, тридцать лучших, переодевшись в доспехи воинов Айнара, в город проникли, и отряды Родгара уже шли через лес.
Не было солнца, тучи всё небо закрыли, и день стал короткий, на стенах костры разжигали, чтобы ночью увидеть врага, вечером поздним Айлин к костру подошла, решившись остаться, защите Айнара себя отдала.
Холод, о котором ей Бриньяр сказал, окутал всё сердце, виделась цель, Гуннар, мысли и его корабли.
– Братство меча и совет, кто так решил? – спросила Айлин у костра.
Как ей хотелось, чтобы Глорм подошёл, осталась на стенах одна.

– Стрела, что пронзила тебя, не человека она – в руке держал Агнор стрелу, обратившись к Бриньяру. – Раньше не видел такой.
– Родгар стоит у ворот, хлынули силы к нему, старые раны земель он разбередил, не помогут нам гномы.
– Что ты знаешь о них? – удивился Агнор.
– Глорм, старый мой друг.
– Знаю его, мальчишкой… – сдержался Агнор.
– Говори.
Агнор плечи расправил, почему должен молчать, минули годы, он ждал, каждый вечер надеялся пламя дракона увидеть, Дракон не пришёл.
– Мальчишкой год прожил в пещере Дракона.
– Ты!
– Да, и у гномов часто бывал, ковать и секирой владеть научился.
– Почему Глорм промолчал?
– Почему? – хотел рассеяться Агнар. – Зачем нам ответы, наше дело бороться, враг наш Родгар.
– Нет врагов у тебя, только ты – ответил Бриньяр. – Видел равновесия меч?
– Держал рукоять серебра.
– Впервые Вас двое.
– Двое?
– Айлин – вымолвил Бриньяр, вновь оставили силы.
– Где Айлин?
– В Айнаре она – сквозь жар молвил Бриньяр.
Весь вечер Агнор молчал, на утро воинов Хальвара возглавив, отправился в путь, Айнар ждал, Агнор спешил, к Айлин.

Разум и чувства, как в Вас равновесье найти, или то равновесье, о котором задумался, холод и есть, когда всё едино на сердце, в душе, когда чувства и разум не к битве ведут, а дорогой прямой, к чему же стремиться, равновесье или чувствам поддавшись, выхватив меч к свету дорогу найти, лететь на коне, пробиться сквозь копья, ответить мечом.
Кроны деревьев, свет пробивался, листопад, осень на сердце пришла.


Могут ли мысли, ушедшие вдаль за барханы, найти там ответы, ведь едино пространство, могу ли обратившись к пескам в ход прошлых событий вмешаться?
Вопрос, который боялся задать, прошлое рядом со мной и вернуться возможно, не телом, но мыслью.
Драко смотрел на меня, мысли пытался прочесть, нет, брат прости, не сейчас, не сегодня.
Холод прошёл по спине, раньше не думал дорогой барханов пройти.

Лютый холод пришёл, с ним снег прекратился, караулы на стенах Айнара стали чаще меняться, у ворот костры разожгли.
Сигурд ждал, ему доложили, в лесу, на границе видели много солдат.
– Родгар не может напасть на Айнар, зима, холод, много солдат потеряет, увидим огни, что-то не так – Сигурд со стен не сходил.
– Согласен с тобою отец, время прошло, много воинов собрали в Айнаре.
– Почему Бриньяр письмо написал? – даже Глорм пребывал в размышленьях.
– Родгар готовит удар, какова цель, Айнар или Хальвар? Если Бриньяр успел Агнор вскоре будет у нас, неужели Родгар стал настолько силён, что смог Бриньяру мысли внушить, Глорм, возможно ль такое?
– Раньше не слышал, но если всё будет спокойно к утру, предложил бы направить воинов Айнара в Хальвар.
Сизое утро пришло, стало ещё холодней, вновь все собрались, ни солдат, ни вестей.
– Оддвар, конников в стремя, нет времени ждать, наша помощь нужна – Сигурд на меч посмотрел.
– С тобой – сказала Айлин.
Днём тысячи копий из города вышли, галопом к Хальвару неслись, холод сдержать их не мог, пошёл снег, словно стихия дала испытанье.
Айлин и Оддвар во главе копий стояли, часы пролетели, только к ночи палатки разбили, ночь быстро прошла, никто спать не хотел, рвались все Хальвар.

Утром помощь Хальвара в Айнар пришла.
– Не встретил Оддвара?! – вместо приветствия Сигурд Агнора спросил.
– Нет.
– Какою дорогой Вы шли?
Агнор карту достал и пальцем дорогу провёл, сжал Сигурд меч.
– Агнор, прости, но ошибся Бриньяр, Оддвар к Хальвару спешит, и у тебя времени нет.
– Ошибся Бриньяр?!
– Мысли Родгара принял он за свои – вышел Глорм.
Без мысли в глазах взглянул Агнор на Глорма, сердце его разорвали на части.
– Стрела, как же не понял!
– Агнор, лети – сказал Глорм.
– Глорм, рад встречи с тобой, было б время другое, а ладно, стрела мне сказала удар нанесут, по коням, домой поспешим, помнишь, когда-то ты мне говорил Дракон гномам в битве помог, вспомни ту битву – Агнор коня развернул. – Братья, нет времени боле, в бою отдохнём.

Айлин и Оддвар воинов вели через ночь, пламя пожара озарило им путь, Хальвар горел.
– Нет! – Оддвар коня подстегнул.
Айлин до крови прикусила губу, все мысли её были в битве, прошла, опоздали, равновесье, к которому долго стремилась Айлин, превратилось в огонь.
Воины Айнара ворвались в Хальвар, город горел, солдаты Родгара ушли.
Хальвар город был небольшой, Айнар старее, и Агнора замок больше похож был на дом, только стены чуть выше. Оддвар первым вошёл, вокруг кровь, тишина, живых не нашёл.
– Айлин, в городе раненых много, перевязывать будем, больше сделать ничего мы не можем.
– Видел Велину? – спросила Айлин.
– Нет – ответил Оддвар и ногою толкнул одну из дверей.
– Бриньяр! – бросился он к человеку.
Был Бриньяр в крови, не дышал, только хрипы, рукою держался за меч.
– Молниеносный удар и целью был Агнор, сердце его – сказала Айлин. – Бриньяр, прошу, скажи, что с Велиной?
Только хрипы в ответ.
К утру потушили пожар, город золу отряхнул, была Айлин права, целью Родгара было сердце Агнора, знал не удержит Хальвар, ночью ушёл, Айлин и Оддвар опоздали на час.
– Днём на стражу напали, ворота Хальвара открыли, не ждали, из лесу много солдат появилось, город был взят – сказал кто-то из выживших воинов Хальвара.
– Помнишь, кто вёл солдат? – спросила Айлин.
– Было их двое.
– Велина?
– Не знаю.
– Оддвар, кто скажет Агнору?
– Моя боль – в дверях показался Бриньяр, нашёл в себе силы подняться.
– Тебе надо лежать – подбежала Айлин.
– Лучше б убили меня, как Агнору в глаза посмотреть.
– Так и смотри – вошёл Агнор в свой дом. – Пока Родгар жив, и ты будешь жить.
Все обернулись, Агнор мёртвенным взглядом оглядел всё вокруг.
– Велина – молил чуть слышно Бриньяр. – Агнор, прости
– Её не нашли, надеюсь жива – Оддвар вышел вперёд.
– Жива – повторил за ним Агнор, на Айлин не взглянул.
Ночь Агнор на башне провёл, на горы смотрел, меч равновесия в руке держать не хотел, жизнь приносила страданья и боль, Велину в городе он не нашёл, надежда осталась, теперь Агнор верил только в себя».

Буря на сердце, ведь то, что написано было имеет своё продолженье, дальше хотелось писать, но и мысли мои, отпустить их не мог, звали барханы меня.
Солнце иль дождь, пламень иль снег, наши мысли свободны, а время
волною идёт, и город, песком красным укрытый, возвращения ждал.


Прошёл день, минула полночь, Агнор молчал, город застыл в ожиданье, все решенья совет принимал, а Агнор молчал.
– Он в Дагмар пойдёт – сказал Оддвар Айлин.
– В город к Родгару?
– Да, Агнору в глаза посмотри, пустота, словно не только Велину он в эти дни потерял.
Согласилась Айлин.

– Как быстро придёт? – спросил Гуннар Родгара.
– Не знаю, мыслей не вижу его.
– Родгар надо отдать уваженье тебе, увенчался успехом твой план – больше Гуннар не стал говорить, силу Родгара познать он не мог. – Скажи, если Агнор придёт, какое условье поставишь ему, ведь нужен живой.
– Угадал – рассмеялся Родгар, что-то зловещее в смехе услышал Гуннар. – Конечно придёт, не спас его друг, значит ему предложить надо дружбу.
– А Велина, Хальвар? Как объяснишь нападенье.
– Нападенье? – задумался Родгар. – Разве может быть объясненье, город сожгли, жену за собой увели, каково объясненье твоё?
Гуннар всё понял, пути отступления в Тортен стал искать в голове.

Агнор Бриньяра зашёл навестить.
– Хочешь идти за Велиной?
– Идти да, перед уходом корону хочу возложить на тебя, за прошедшие дни разум мой чувства борол и винить никого не могу, сам воинов Хальвара повёл, лишь услышал, что Айлин в Айнаре, разума голос померк, будешь правителем ты, да и раньше Хальвар был город родной для тебя, дорога меня поведёт.
– Велина? – Бриньяр не верил ушам.
– Должен понять, что Родгар захочет взамен, так будем умнее или пеплом покроются земли.
– Родгар, не Гуннар?
– Ждёт, что приду – Агнор Бриньяра вопрос пропустил. – Предложенье приму, осада Догмара будет затеей пустой, много воинов у стен потеряем, старые силы Родгар к жизни воззвал, земли стоят на пороге войны, не знаю, поможет Дракон или нет, он один против мглы.
– Равновесия меч?! – через силу хотел крикнуть Бриньяр, но послышался хрип, лёгкое было задето стрелой.
– Меч держал я в руке, но хочет того же и Родгар, и Гуннар, понял с потерей Велины, насколько был глуп, пусть равновесия меч будет вместе с Драконом.
В Агнора глазах Бриньяр тёмные тучи увидел, отраженье души.
– Агнор, прошу, скажи, что с тобой? – Бриньяр поднялся, опершись на меч.
Агнор промолчал и направился к двери, обернувшись, сказал –
– Сегодня Хальвара совет, корону тебе передам, будь править готов.
Задумался Бриньяр, посмотрев вслед Агнору.
– Что же бывает, когда тьма со мглою меж собою столкнуться?
Слово сдержал на совете Агнор, удалился к себе, на караульную башню подниматься не стал, Дракона не ждал.
На совете Хальвара были Айлин и Оддвар, но в сторону Айлин Агнор не смотрел, ни взглянул, Айлин хотелось рыдать.
– Как всё изменилось – Дракон долго на небо смотрел.
Утром, когда город спал, Агнор коня оседлал и отправился в путь, следы вели по следам, тьма в сторону мглы направлялась.
Бриньяр, боль, попытавшись отбросить, принял Оддвара и Айлин.
– Брат, сколько времени надо воины Айнара будут в Хальваре.
– Дома Вас ждут.
– Не воин Айнара, останусь с тобой – медленно Айлин сказала, красными были Айлин глаза.
Не знал Бриньяр ответа, к Айлин тянуло его, в душе понимал, Айлин любит Агнора.
Хальвар заснул мирным сном, не спали Айлин и Бриньяр, о Агноре мысли спать не давали, воин был уже далеко, не обернулся ни разу, ни Хальвар, ни горы не звали его, путь его в Дагмар лежал.
На горы смотреть не хотел, обещание помнил, что дал он когда-то Дракону, чтоб не горели деревни, в эти ночи познал, деревни горят не по приказу Родгара, а по воле, того, кому служит Родгар, о Гуннаре не думал Агнор.
Свет вместе со тьмою воплотились в Агноре, силы нашёл он в себе, воле рассудка чувства и месть подчинить, а Бриньяр был прав, тёмные тучи в глазах Агнора жили.

Крепость туманов в Междумирье стоит, огромные волны просторов её омывают, здесь свет вместе со тьмою порядок вершат и каждый, кто в крепость приходит должен увидеть свой путь, каждый пришедший ищет здесь равновесия меч, надо в душу свою заглянуть, в ней свет и в ней тьма, в душе равновесие мира живёт.


В Хальваре осталась Айлин, с нею и Бьёрн, город Агнора любил, а воин Агнор был уже далеко, стены Дагмара высились перед ним, знамёна Родгара на стенах увидел.
Помнил Агнор Дагмар, улицы речью полны, раньше не думал, что так в город Родгара войдёт, мечтал на коне со штандартом Хальвара в руке, пришёл воином пришёл простым.
Встретил недобро Дагмар, многих он знал, никто не решился дорогу ему пересечь, помнили руку Агнора, только солдаты пошли вслед за ним.
К замку Родгара Агнор прошёл, перед ним расступились, получили приказ и без долгих раздумий, в залу ступил, никто даже меч не пытался забрать у него, не был Агнор тому удивлён, Родгара он знал.
– Правитель Хальвара – вышел Родгар навстречу.
– Родгар, без лишних приветствий, ты знал, что приду – Агнор, не стал говорить, что корону Бриньяру отдал.
– Хорошо, присядь, поговорим.
Залу Агнор оглядел, выбрал кресло поближе к камину, руки к огню протянул, приказал Родгар двери закрыть, в зале остались вдвоём.
– Не буду тебе ничего объяснять – Родгар тихо сказал, словно к злости в Агноре пытался воззвать.
– Велина, в Дагмаре она и зная тебя, сразу спрошу, что хочешь взамен?
Удивился Родгар, не ожидал холод увидеть в Агноре.
– Застал вопросом врасплох, знал, что без битвы придёшь, стены Дагмара зимой не возьмёшь, даже если поможет Айнар, но вопрос, твой вопрос, что ты предложишь, говори.
– Родгар, поверь, если целью моей было бы Дагмар с землёю сравнять, сравнял, зачем делать сильнее тебя, видел стрелу.
– Предложить тебе ничего не могу – задумался Родгар.
– Уйти? – Агнор поднялся.
– Долгой дорога была – ошибся Родгар, но слова, что сказал, уже в зале витали.
Агнор к огню подошёл, сделал вид, что не слышал Родгара.
– Знаешь легенду о мече равновесия, думал вчера просить равновесия меч принести, вижу сейчас, даже ценой жизни Велины не выполнишь просьбу мою.
– Нет, не пойду в горы, если волос один упадёт с её головы, день последний Дагмара наступит.
– Уходи из земель, поверю на слово, просто встань и уйди, забудь обо всём, пусть небытие станет уделом твоим, мирозданье огромно, уйдёшь не один, будет Велина с тобой.
Агнор побледнел, то что Родгар предложил, было ему приговором, чувствовал Агнор, без него Родгар Айнар и Хальвар летом возьмёт, дальше пойдёт, земли во мглу погрузятся.
– Больше скажу, в Тортене ждёт корабль Гуннара, так пусть станет твоим, примут в братстве тебя, им живая легенда нужна.
Улыбнулся Агнор, знал ведь Родгар, что слово Агнор не нарушит, обратно его не возьмёт.
– Если отвечу отказом?
– Велина останется здесь навсегда – улыбнулся Родгар.
– Гуннар?
– В темнице – холодно Родгар сказал. – Оказался он слаб.
– За ним же придут.
– Братство меча возглавлю меча – пожал Родгар плечами.
– Не буду тебе отвечать, время возьму на раздумья.
– Хорошо, хочешь, останься в Дагмаре и будет Велина с тобой, а хочешь, иди, никуда не спешу, ты же сказал, будет долгой зима, но есть ещё путь у тебя, останься со мной, пусть Хальвар присягнёт, мир новый открою –взглянул на Агнора Родгар, добавил слова. – Всё в пустоту говорю, не слышишь меня.
– Мгла окружает тебя – прямо ответил Агнор.
– Ты ещё молод, твой путь впереди, лучше нам вместе идти, в детстве остался один, как и ты видишь, дорогу нашёл, стал сильнее.
– Несколько дней на раздумье возьму – ответил Агнор, поднялся и вышел из залы, тьма соткала плащ округ него.
Долгим был разговор, ночь на Дагмар спустилась.

Поиск Пути, непростые решенья к нам в жизни приходят, перечитал при свете камина страницы, сердце Агнора пытался познать, отступил, мне бы увидеть своё, вышел на крепости стены, ветра полёту предался, ночью туман отступил, звёзды на небо пришли.


Холодной выдалась ночь, Агнор в Дагмаре остался и был он один, волк пройти в город не мог.
Желанье одно, в прах Дагмар разнести, Агнор ощущал, сила в жилах росла, тьма окружала его и дарила рассвет.
Выбор Агнору был дан, остаться с Велиной и в небытье уйти, иль предложенье Родгара принять, идти вместе с ним.
Агнор гуляя, невольно на стены поднялся, поднявшись на горы взглянул, видны с каждой точки земель, сердце хотело увидеть огонь на горе, дыханье Дракона.
Нет, решение его.
Хотел Агнор чувствам поддаться, Велина, сердце молчало его.

Помогала Бриньяру Айлин, её жёсткий взгляд Хальвара совет подчинил, и пока Бриньяр лежал, золу убирала она, город Агнора не принял Айлин, воле её подчинился.
Ночью, когда рядом луна, Агнора глаза стояли пред ней, его взгляд, воля и меч.

Снег тихо падал на плечи, метели прошли, холод снежинкой лёг на лицо, Агнор на небо смотрел, выбор труден всегда и лежит на душе, обращался к мечу, холодное пламя, каждый меч жаждет крови, такова стали природа. Опершись о стены Дагмара, пытался увидеть себя, предложенье Родгара идти вместе с ним сразу отринул, что оставалось ему, бороться или небытье принять, что Родгар предложил ему словом скрепить, будет вместе с Велиной, но как же слово Дракону, не сдержит его.
– Так где равновесье? – спросил он у гор и сделал свой выбор, бороться.
Жгучая боль охватила всё сердце Агнора, не было мести, чувств, одна пустота.
Утро пришло незаметно, словно был переход от кинжала к мечу, в замок Родгара вернулся Агнор.

Свету утра не была рада Айлин, свет все разрушил мечты, новый день наступил, с ним на сердце словно молот упал, не хотела Айлин оставаться в Хальваре, её звал Агнор.

Огонь ярко в камине пылал, не стал Агнор вступать в разговор, всё понял Родгар, хотел Агнор выйти из залы, и встретил Велину, всё рассказал, впервые за дни в нём чувства проснулись.
– Велина, скажи, ответь на Родгара вопрос, небытье иль ты, каков выбрал путь?! Знаешь меня, знаешь ответ, Велина прости.
Боль силы любви наполнила замок Родгара, мысль лишь Агнора одна и замок распадётся на камни, но в зале Велина стояла.
Что думал Агнор, не ведал никто, чувства сдержав, хотел выйти из залы, не корона Хальвара, не сила всех воинов земель, сила слова, что дал он в пещере Дракону, первое слово, вела по пути.
Дверь отварилась, Агнор рукою толкнул, Родгар ему вслед посмотрел, всю силу вложил, вырвалась мгла, Велина закрыла глаза.
Удар сердце Агнора пронзил, все мысли ушли, холод вселился, с ним сила, что не ведал он раньше, захотелось остаться, но древняя сила, рождённая вместе со светом, что плащ соткала, укрыла его, поднял руку Агнор, и мгла растворилась во тьме, ни в одной из легенд, ни писалось о том, свет или мгла, а пришла тьма.
Пламя камина потухло, два человека стояли, смотрели друг другу в глаза, сдвинулись земли от взгляда и равновесия меч к Дракону воззвал, кончилось время и время пришло, Агнор сделал свой выбор, вышел из залы, замок Родгара остался у него за спиной.
Небытье, что Родгар предложил, не принял Агнор, сердце разрывалось от боли, сколько жизней в силе своей сохранил, не знает никто.
Агнор шёл, тьма сердце наполнила силой, хотел выковать меч, не равновесия меч, что в пещере стоял, а силы и правды, не ложь, о которой Гуннар говорил, правды и тьмы.

Наполнила ночь все просторы кругом, Агнора чувствовал и силу меча, что хотел выковать он.


Как рождается сила, где начало её, она, как ручей истоки берёт в ледниках, столько времени ждавших, пока кто-то придёт и через пороги предгорий, спускаясь становиться бурной рекой, как солнце марта, становиться сильным в равноденствии дня.
Пороги проходит река, на равнину выносит теченье, сила большая растёт, больше похожа она на июль, впадает река в океан и мудрость приходит, сентябрь.
В мудрости волн океана стихия живёт, бесконечность и сила, кто сможет принять океан, тот примет и силу.
По ступеням каждому сила даётся, что смог он пройти, закат и рассвет всё слилось воедино, крепость туманов на пути ветра стояла, солнце свой путь продолжало, звали пески Предзакатья меня.

Агнор ушёл, за спиной Дагмар исчез, волк с ним вместе ступал, пустота, поглотившая сердце нарастала с большей всё силой, размышлял он с собой, о Велине, силе Родгара, боль сердце его поглотила, шёл он вперёд, снег следы укрывал.
Чем буря снежнее была, тем более шаг становился упорный, ночь поселилась в глазах.
Агнор оставил все мысли о прошлом, увидев Родгара, он понял, что силой Дагмар не возьмешь, битва любая у стен только сделает более сильным его, мгла нашла пристань свою.
– Небытье? – Агнор повторял. – На небытье хотел меня Родгар обречь и иду, не зная куда, так был ли прав? Потерял Велину, Хальвар, что обрёл? Вновь один против всех, в чём участь моя, ведь чувствам поддавшись, оставил Хальвар и вот он итог, нет, со мной брат и мечом опоясан.

Неделя прошла, не скрывала Айлин, что оставшись в Хальваре, совершила ошибку, Агнор, перед взглядом его отступали все мысли и чувства, но держалась Айлин и через силу хотела Бриньяру помочь.
– Агнор ушёл из Дагмара – сказал Бриньяр Айлин. – В замке Родгара Велина осталась.
– Откуда ты знаешь?
– Не все люди в Дагмаре силу Родгара готовы принять – ответил Бриньяр.
– Дальше?
– Дагмар стоит посредине земель, выбирает Родгар, куда первым удар нанесёт, либо Айнар, либо Хальвар, все дороги открыты, дальше пойдёт.
– Без Агнора не сдержим Родгара?
– Не верим, что сможем сдержать, вера для битвы нужна, а свет угасает в сердцах – Бриньяр покачал головой.
– Агнор, почему он? – вновь Айлин спросила.
– С Агнором волк, тролль вынес с поля меня, теперь посмотри оперенье стрелы, не человек создал стрелу, что пронзила меня, древние силы проснулись, может Агнор округ себя легенды земель воплотить, что было, вернулось, не выстоим мы.
– Нужен ему равновесия меч.
– Айлин, скажи, в земли пришла за мечом?
– Да – ответила честно Айлин.
– Готова, если дарует Дракон, передать в руки другому?
– Да, равновесия меч Агнору отдам.
– В твоих глазах свет, долги искали, воинов ты поведёшь.
– Вернуться хотела бы в Бйорн, там матросы мои, корабль.
Бриньяр Айлин в глаза посмотрел.
– Пока в землях зима…– замолчала Айлин.
– Говори, не держи свою боль.
– Энора, бросил Гуннар её, должна вернуться домой, пусть будет деревня ущелий пуста, Энора кровью своей защитила мой дом, с ней в земли вернусь.
– Чувства в тебе говорят, сейчас разума время, подумай, прошу, Агнор не пойдёт за мечом.
– Не решай за него – вновь голоса холод Айлин узором все окна покрыл.
Бриньяр промолчал.
– Хорошо, останусь в Хальваре, Бьёрн в гавань вернётся.
Поклонился Бриньяр, в поклоне его благодарность жила, на сердце Айлин чувств огонь разгорался.

Разжёг Агнор костёр, пламя ввысь устремилось, как и сила его, недели блужданий прошли, мглу, что бросила якорь в Дагмаре через снежную бурю увидел.
– Выковать меч, как думаешь, брат, к гномам пойдём иль к кузнецу, что в ближайшей деревне живёт?
– Ты путь выбираешь – волк ответил ему.
– Ковать буду сам, не зря меня гномы учили, пусть меч продолжением станет руки – сказал Агнор, пламя, в ответ лицо обожгло. – Огонь наковальни будет сердцем моим, рука силой души.
Ветер поднялся, по шапкам деревьев пронёсся, лес зашумел, вышло ночное светило из туч.
Что добавить могу, как хочется чувствам поддавшись отправиться вдаль, знаю ответ, в равновесии жизнь.


Сделал выбор Агнор, деревня была небольшой, кузницу быстро нашел, в дверь постучал. обернулся кузнец, в глаза долго Агнору смотрел, жар наковальни воздух морозный согрел.
– Что стоишь, проходи.
Агнор вошёл и вспыхнул огонь.
– Могу ли остаться у Вас.
– Имя твоё, незнакомец? – на волка кузнец не взглянул.
– Агнор.
– Торин – протянул руку кузнец. – Широк ты в плечах, если хочешь ночлег получить, придётся тебе поработать с мехами.
В душе удивился Агнор, что кузнец не узнал, кто стоит перед ним, но и Агнор не знал, в земли какие дорога его привела, а меха, рад был работе простой.
– Приступай, хотя вижу, дорога трудна, на столе хлеб, мясо, вода.
Оглянулся Агнор, не увидел на кузницы стенах, что же Торин ковал, ни мечей, ни щитов.
С радостью Агнор к еде приступил, но прежде он с братом своим поделился
– Поел, давай, помогай, меха раздувай, ты же не просто пришёл.
Сбросил рубаху Агнор, работа была по душе, все мысли его о мече, уже стукнула полночь, а работа кипела, кузнец нехитрую утварь крестьянам ковал, Агнор помогал.
– Где ты учился? – спросил Торин Агнора.
– Не поверишь – ответил Агнор.
– А ты говори.
– Гномы меня научили.
– Хорошо, работу их видел, людям до них далеко.
Агнор промолчал.
– Погляжу, остаться ты хочешь, долгий путь, немногие могут зимою пройти через лес, хотя, ты не один, с тобой друг.
– Останусь, должен выковать меч, за помощь твою, работой своей отплачу.
– Хорошо ты сказал, оставайся и волк пусть поближе присядет к огню, смотри холод какой, шерсть не согреет, быстро зима наступила, не помню такого, холод и снег, словно мира застыла душа.
Дни полетели, Агнор кузнецу помогал, ученье у гномов своё вспоминал.
Деревню совсем замело, кругом лес, ни души, даже следов от зверья трудно найти, попрятались все, лишь иногда слышался вой вдалеке, голодное время пришло.
Одним утром проснулся Агнор и почувствовал, холодно в кузне, Торин огонь не разжёг.
– Теперь будет работа другая, новое пламя, как новая жизнь.
– Что за работа? Ночью ли кто приходил?
– Просто вычисти всё, чистой воды принеси, да и сам бы помылся, меч после плуга не любит коваться.
– Ты…
– Кузнец и многое видел за жизнь, но никогда, чтобы воин зимою бесцельно по лесу гулял, пришёл неспроста, что нужно воину, меч, копьё, щит, так будем ковать, зима впереди.
– Зима? Торин…
– Знаю, что хочешь сказать, не выкуешь меч, пока мысли твои будут только о нём, научись для других и запомни, меч воина не должен быть хуже, чем твой, он за тебя свою жизнь отдаёт.
Поклонился Агнор, пошёл за водой, рядом с деревней ручей протекал с водой ключевой, ночью льдом воду сковала зима.
Агнор смотрел на своё отраженье во льду, лёд расколоть не решался, будут льдинки, как слёзы, на меч попадут, не выдержит он.
Хворост собрал и по краям разложил, огонь разгорелся, пламень и лёд.
– Нет пока силы в тебе – кузнец подошёл, руку ко льду приложил, пробилась вода. – Бери воду, пошли.
Молчали весь день, только к вечеру Торин сказал –
– Когда пламень и лёд, найдут равновесье в душе, тогда сможешь и воду набрать для меча, а пока помогай.
Утром Агнор стоял вновь у ручья, смотрел долго на лёд, и увидел, как подо льдом ручей быстро бежит, лёд не мог душу сковать, стало больно Агнору, словно видел себя.
Вернувшись, спросил кузнеца –
– Когда?
– Рукою готов, но пламя не примет тебя, не горишь, лёд же не смог растопить.
Агнор взял молот и меч стал ковать, закончил к утру, в воде меч остудил, ударил по камню, меч, как стекло раскололся.
– Пламень и лёд – сказал Торин ему. – Можем выковать всё, будет ли сила дана? Две силы в мече, жажды жизни и крови, что вложишь ты в меч? К чему ты стремишься, скажи, таков будет и меч.
Закрыл Агнор глаза, силу ручья попытался в себе он найти, вернулся к истокам, когда жил у Дракона, когда меч, что после он в жизни держал, вкус крови ещё не познал.
– Равновесия меч – открыл Агнор глаза. – Видел его, в руки его не возьму, должен выковать свой, если погибну, будет меч со мною в холме.
Торин дверь в ночь распахнул –
– Смотри, звёзды на небе и в каждой звезде свою силу найдёшь, только прошу, помни о слове, что дал, раздую мехи.
Не стал Агнор ждать, пошёл ночью по тропке к ручью, долго на небо смотрел, звёзды не грели, в глазах пламень холодный, как тьма, руки ко льду протянул и лёд отступил, сердце согрело вода ледяная.
– Вода – Агнор в кузню вернулся.
– Будешь один – сказал Торин выйдя за дверь.
Всю жизнь вложил Агнор в свой меч, пламя слушало сердце и огонь был холодным, меч стал дышать, в нём Агнор увидел Айлин, колыхнулся огонь, стало в кузне теплее, выкован меч, как того Агнор хотел, меч правды и тьмы, с неба ночь не ушла.
В воду меч опустил, заблестел, чёрный стали отлив, как небо в ночи.
– Что скажешь Родгар? – спросил Агнор, выйдя из кузни, звёзды ушли, рассвет наступил.
Взял Агнор меч и ударил по камню, камень распался на части.
– Брат, скоро нам в путь – волку Агнор сказал.
Торин в кузню вернулся, на меч посмотрел, промолчал, Агнор на солнце взглянул, отправился спать, силы ушли, как и сказал, не руки продолжение меч, жизнь и слово вложил.
Торин вздохнул, принялся плуг деревенский ковать, не вечно же будет зима.

Перо отложил, словно меч, поднялся и вышел на стены, песню ветра услышать.
Впервые за осень стал тих океан, шло время, не искал и не думал, ждал, пока солнце взойдёт, чтобы встретив рассвет, увидеть меч правды и тьмы, выковал ночью Агнор, Торина взгляд отпускать не хотел, будет ли долгой зима?
Каждый сам путь выбирает, каждый меч свой куёт, ручей подо льдом быстро течёт, сила желания жить и любить растопить может лёд.


Снился Айлин океан, бурные воды и волны, несущие вдаль, плыть вместе с ним.
Бриньяр рассказал решение принял Агнор в Айнар идти лишь после слов, что в Айнаре она.
Сердце Айлин разрывалось, в снежную даль за Агнором хотелось пойти и вместе с Бёрном уплыть за Энорой домой, но и Хальвар призывал, с караульной башни Хальвара видны были горы Дракона.
– Бриньяр, скажи, когда Родгар удар нанесёт?
– Не знаю, Хальвар его цель.
– Хальвар?
– Стали слабее Айнара, если Сигурд успеет придти к нам на помощь, будет проще Родгару бой дать открытый у стен – ответил Бриньяр.
Задумалась Айлин, что ей Хальвар или Дагмар, шла за мечом, и теперь, когда горы близки, не продолжить ли путь?
Каждый вечер Бриньяр смотрел на стрелу, он уже видел, что за сила с Родгаром придёт.
– Как разбудил? – спросил у огня, услышала Айлин вопрос, тихо в залу войдя.
Если бы раньше вошла, в тот день, когда строки Бриньяра читала, всё могло быть иначе, сейчас сердце билось сильнее при мыслях других.
– Бриньяр, о чём спросил у огня?
– Сколько времени нам отвели?
– Так чего же ты ждёшь, так и будешь на пламя смотреть? В горы к гномам иди, Глорм же твой друг, стрелу покажи, если нет времени ждать.
– Союзы разрушены были давно, один Глорм ничего не решит, Хальвар оставить сейчас не могу.
– Удивляешь, Хальвар не принял тебя, он с волей Агнора смирился, жаль не ушла с Бьёрном.
– Айлин, что знаешь о нас?!
– Земли Айнара распались – просто сказала Айлин. – Если ты не пойдёшь в горы отправлюсь сама.
Поднялся Бриньяр, в глазах море грусти при свете огня отразилось, Айлин права, как ей сказать только она может в горы пойти, право на то совет не давал, приходилось молчать.
Не стала Айлин продолжать разговор, из залы направилась в город, поднялась на караульную башню.
Дивная ночь, яркие звёзды и снег, горы видны, Айлин смотрела на них, долго на башне стояла, холод её пробирал, и вдруг дыханье огня расцвело на горе, что ждал так Агнор, увидела Айлин, сомненья отпали.
В это время Бьёрн на корабль зашёл, поставили парус, к дому поплыли Айлин за Энорой.
– Так и пойдёшь? – Бриньяр на башню поднялся.
– Завтра отправлюсь в дорогу, горы видны, с пути не собьюсь.
– Не пройдёшь ты одна, воины Хальвара будут рядом с тобой, днём светит солнце, снегопады прошли, ночью костёр не спасёт от волков, с ранней зимой пришёл голод в лес.
– Хорошо – согласилась Айлин. – До предгорий пусть будут со мной, дальше сама.
Что видела пламя Дракона, промолчала Айлин, сон ночью не шёл, к мечу равновесия мысли вернулись, она или Агнор?
– Пусть решает Дракон – сердцем к себе обратилась.
Вспомнился путь, города, в которых бывала с Энорой и боль, что братство несло.
– Кто он? Сможет ли силы сплотить и в бой повести, почему он ушёл? Смогу ли сама? – терзалась она, его взгляд в пустоту, от битвы ушёл.
Две силы боролись в Айлин, любовь и желание правду нести, в правде видела свет.
– Но и любовь несёт в себе свет – прошептала она, сон мысли осилил.
На следующий день рана Бриньяра открылась, пришлось Айлин остаться в Хальваре.

– Выходи – открыли темницу Гуннара.
Гуннара наверх провели, вернули одежды и меч, отмывшись от грязи к Родгару прошёл, тот стоял у окна.
– Тебе путь предстоит, запомни, теперь Ваше братство меча стало орденом силы меча, и магистр в нём стоит пред тобой.
– Буду вторым, но живой – подумал Гуннар.
– Айлин осталась в Хальваре, ведь знаешь её – усмехнулся Родгар. –Собирается в путь, она в горы идёт.
– За мечом?
– Да, за мечом, и меч равновесия должен в Дагмар прийти, лучших солдат тебе дам, а пока отдыхай, скоро в дорогу тебе.
– Айлин?
– Мне она не нужна – пожал Родгар плечами.

Десять дней пролетело, как день, Айлин не знала ответов, что ночью искала, ждала, пока станет лучше Бриньяру, чтоб отправиться в путь.


Агнор собрался в дорогу, ножны сшить для меча оставалось.
– Куда ты пойдёшь? – Торин спросил.
– Родгар, выбор он мне предлагал, теперь предложу.
– Думаешь, верный твой путь?
– Небытье мне предложил, выбор хороший, только в небытье отправится он.
– В Дагмар ради мести пойдёшь?
– Нет – удивился вопросу Агнор. – Чтобы чувствовать месть, надо море огня, сердце моё не горит, обещание дал, должен слово сдержать.
– Думаешь, что к Родгару пройдёшь? Не будет он биться с тобой на мечах.
– Торин, откуда ты знаешь, ты же кузнец?
– Не только ты брал ковки у гномов уроки, имя Торин дали они.
– Расскажи.
– Кто выковал меч, дорогой твоей не иду, твой меч, не хотел бы к нему прикоснуться, меч стали холодной, кто в Дагмар собрался ты или сила, что вложена в меч.
Агнор рукою провёл по мечу, холод и свет звёздного неба ночи в себе ощутил, не пламя Дракона и не солнечный свет.
– Что за сила в тебе? – Торин руки к огню протянул. – Кто пойдёт за тобой? Люди? Они любят жизнь, гномы? Их стихия огонь.
– Долгое время с собою боролся, месть ярким пламенем в сердце горела, был потом Хальвар, долго жил в желании людям помочь, Велина пришла, всё было давно, знаешь пролил сколько крови врагов, люди простые они, подчинялись приказу, пора всё закончить.
– Что в тебе говорит?
– Равновесия меч – ответил Агнор.
Вышел Торин из кузни, быстро вернулся, настойку принёс.
– Мало ягод за лето собрали…
– Разливай – улыбнулся Агнор.
Выпили быстро, ёще Торин сходил за одной, вернувшись спросил –
– Меч, нём говорил.
– Равновесия меч – махнул Агнор рукой. – Ждал Дракона, обещал, что вернётся.
– Не пришёл.
– Помню, как стоял у окна звездочета, каждый вечер верил и ждал вернётся Дракон, однажды на Тортен напали, выбрал свой путь, годы в битвах провёл, правил в Хальваре, ушёл, всё, больше сказать не могу.
– О многом сказал, ответь, почему из Хальвара ушёл?
– Предал Велину, помню тот день, когда Бриньяр сказал, что Айлин в Айнаре, оставил Хальвар на Бриньяра, он был стрелою пронзён, вернувшись, увидел, на Хальвар напали, много погибло людей, исчезла Велина.
– Что было потом?
– Предложил мне небытье Родгар, с Велиной уйти, о землях забыть.
– Не всё ты сказал.
– Торин, знаешь Родгара?
– Продолжай.
– Родгар ко мгле обратился, мог встать под знамёна его, но сделал свой выбор, он пред тобой – меч поднял Агнор.
– Равновесия меч, много сложили легенд о мече, если верить легендам мечом равновесия сокрушил бы Родгара.
– Сила любого из нас не в мече, сила на сердце, в душе, сила в том, что мы создаём.
– Одно в толк не возьму, ты молод, но столько правды в словах, ещё по одной?
– По одной, в Дагмар приду, закончиться всё, Велину с собой заберу, вместе уйдём.
– Твой путь? – глаза Торина ярко блеснули.
Отвернулся Агнор и вышел из кузни, долго на звёздное небо смотрел, правду пытался на сердце найти, сгоревший Хальвар, Велину в Дагмаре, её грустный взгляд, увидел Айлин, сердце забилось его, меча рукоять сжал, солнце ушло, звёзды вернулись на небо, тьма песню пропела в ночи, в кузню вернулся Агнор.
– Знаешь, с тобою пойду – сказал Торин ему. – Ты не один, с тобой волк, брат Дракона, втроём мы сильней.
– Торин, кто ты?
– Кузнец, к лету вернусь, что скажешь?
Агнор промолчал, мысли вернулись в Дагмар, Торин был прав, в замок к Родгару один не пройдёт.
– Возвращаться в Хальвар? – спросил он себя. – Кто пойдёт вслед за мной?
– Агнор, поверь, утро придёт, подумаем вместе – сквозь наступающий сон Торин молвил ему.
Долго Агнор на пламя смотрел, не согревало оно, прервавшись от мыслей своих взял крепкую шкуру, стал ножны шить для меча, в ночь путь его звал.


Выпито немало за ночь, голова не болела. Агнор опоясался старым мечом, меч правды и тьмы за спину в ножны вложил, на спящего Торина быстро взглянул, в вышел за дверь.
На севере ночи к зиме долго смотрят на звёздное небо, Агнор шёл в ночь, и волк вместе с ним.
Деревья пред ним расступались, тёмный плащ ночи стелился по звёздному небу, меч запел за спиной, ощутил воин свободы глоток.
Впервые за время, как ушёл из Хальвара Агнор улыбнулся, выбрал он путь, шёл к деревне родной.
Разговор с кузнецом всё его мысли держал, если дано выковать меч, то борьба предстоит, с каждым шагом сил набирался Агнор, всё что случилось за годы уже позади, в каждом шаге свобода дышала.
Рассвет наступил, деревня за лесом осталась, впереди только снег и яркое солнце зимы, осень в себе поглотившей.
– Брат, лесом пойдём, поле открыто для ветра, да и снег там глубокий.
День пролетел незаметно, к ночи Агнор сучья собрал, костёр у ели разжёг, ночь тихо спустилась на землю.
– Скажи, всегда был со мной, почему не вернулся Дракон, не верит в меня? – спросил Агнор у волка.
– Агнор, выковав меч стал ты мужчиной.
Удивился Агнор.
– Становятся мужем тогда, когда видят свой путь, твоя жизнь протекала в борьбе, была ли борьба, боролся с собой.
Хворост Агнор подбросил в костёр, стало тише в лесу, словно кто-то за ними смотрел, дивная ночь объятья раскрыла, сон быстро сморил.
Утром Агнор проснулся с тревогой на сердце, сны снились ему, много крови и боли, Айнар и Хальвар в огне, на земли шла мгла.
– Изменим наш путь, к Глорму в горы пойдём, в горы мгла не пройдёт.
Три дня пути они быстро прошли, вновь пошёл снег, стало идти тяжелей, Агнор прислонился к сосне, тут же стрела просвистела, за ней и другая, воин упал, в снег вжался всем телом.
Окружили Агнора и волка, дварфов с десяток стояло у сосен, те же стрелы, что пробили Бриньяра кольчугу, одно лишь движенье и всё, закончиться путь, о дварфах забыли давно, узнал их Агнор, в сказаньях о них говорили лет триста назад покинули земли после долгой войны.
– Брат, их немного, когда отступали?!– И словно кошка прыгнул вперёд, выхватил меч, стрелы свистели, упал первый дварф, Агнор вкус битвы в себе ощутил, солоноватый был привкус, как кровь.
Как мог он приблизился к дварфам и бил без оглядки. Красен стал снег, но где был один, появлялось их двое.
Помощь пришла, громкий возглас осыпал с деревьев весь снег, секира вмешалась, с плеча Торин рубил.
Бой продолжался недолго, дварфы ушли.
– Не дрался давно – Торин плечи расправил. – Тебе говорил, втроём мы сильней.
– Долго ты шёл?
– Не меньше тебя – рассмеялся кузнец. – Взял настойку, самое время по чарке.
– Не здесь, давай ветви елей мы срубим, накроем ушедших, негоже так их в снегу оставлять.
– Прав – Торин ответил Агнору. – Дальше пойдём, вижу в горы решил ты идти?
– Да, а теперь в своей правоте убедился.
Прошёл час, втроём они двинулись в путь, вскоре вышли к деревне, недолго стучали, Агнор лишь имя назвал, тут же открыли ему, помнили, знали.
– Тепло – сказал Торин.
Вечер быстро прошёл, к ночи Торин Агнора спросил –
– Что знаешь о дварфах?
– Напали они – ответил Агнор. – У звездочёта видел рисунки, старая книга была.
– Не думал, что дварфы вернутся, ведь ушли, а вернулись – Торин сделал глоток.
– Вернулись? Нет, их призвали в Дагмар.
– Сила Родгара растёт, скажи, почему ты пошёл без меня.
– Торин, сейчас мы втроём, утром вновь нам в дорогу.
Тишина окружала кругом, знал Агнор, ночью в спину никто не ударит и не пустит стрелу, звёзды ночи смотрели на них, чувствовал он правильно поступил меч правды и тьмы в бою с дварфами в ножнах оставив.

Дописав, к крепости обратился с вопросом, кто первый здесь жил, что за сила его привела, молчание, только ветер, шум волн и туман.


Айлин вышла за стены Хальвара, как Бриньяр сказал с ней воинов отряд отправился в горы, терзалась в сомненьях, достойна ль к Дракону идти, ведь в жизни своей никого не спасла, только в мыслях видела путь, мысли к Агнору вели.
Яркое солнце светило, снег плотный лежал, шли кони легко, покидая Хальвар сердце Айлин не щемило.
Агнор, Торин и волк вышли утром в дорогу, ночью был снег, вновь всё замело.

Корабль Айлин бросил якорь у скал, Бьёрн приказал шлюпку спустить, пройти меж ущелий корабль не мог, волны осени зимней силу большую несли, лишь в шлюпку матросы спустились, как их окатило волной, к берегу плыли с трудом.
Бьёрн никогда бы не стал плыть за Энорой, сказала Айлин, выполнил слово, в деревню вошёл, а деревня жила, после того, как Гуннар покинул деревню Айлин, все вернулись домой, Энора деревню спасла, пойдя против братства, осталась жива.
Бьёрн её быстро нашёл, в том же доме жила.
– Айлин просила идти вслед за мной – не знал Бьёрн, как с Энорой ему говорить.
– Иду – улыбнулась Энора.
– Помните, Вы теперь гость – с холодом в голосе Бьёрн молвил Эноре.
– Хорошо, иду за тобой.
На корабль взошли, ветер надул паруса.
Дорогою Айлин молчала, сердце билось так часто, видела горы, приближалась мечта, толкнула в дорогу, сердце так билось, кричало, забыть всё, лететь, сердце стремилось к Агнору.

Ударили волны о стены, захотелось и мне стать волной, чтобы свободой своей поделиться со всеми, кто раньше в крепости жил.
Океан бушевал, корабль, что видел вдали, скрылся в тумане, захотелось свой корабль создать, вокруг только камни и стены, да туман непроглядный.

С каждым шагом коня виделись горы всё ближе и ближе, время шло незаметно, только горы и желание Айлин молвить слово Дракону, просить.
Песню услышал Агнор, меч вторил ветру, звал только вперёд, тревога, пришедшая днём растворилась в морозе, думал о мгле.
– В горы идём и что скажем мы гномам, идите за нами, дварфы вернулись? Нет, гномы не выведут скирд.
– Быстро меняешь решенья Агнор – Торин ответил ему.
– Наши решенья, как мысль, сейчас она с нами, через секунду о мысли забыли, покинув Хальвар округ кого смогу силы сплотить, под чьим знаменем в битву пойдём?
– Знаешь ответ – волк т ответил Агнору. – Вспомни себя, свой меч.
– Тортен? – Агнор на волка взглянул. – Там начался путь в никуда, кровь, битвы и горе, в Тортен мы не пойдём, Дагмар нас ждёт.
– Агнор – с болью Торин сказал. – Ты один.
– Со мною Дракон, теперь знаю, придёт, пойдём мы дорогой начала, в деревню родную направлюсь, памяти пепел, не мести, меня призывает идти, Торин отправишься к гномам, расскажешь о дварфах.
Выдохнул пламя Дракон, Айлин увидела свет и хотела пуститься в галоп, но снег, если б не снег, осень, ставшая снежной зимой, не пускала её, мог конь только рысью идти.
Энора на баке стояла, все мысли её о Айлин, а Бьёрн, если мог, он бы к буре воззвал, чтобы корабль быстрее летел.


Корабль к пристани Бйорна пристал, Энора на берег сошла.
– Бьёрн, куда дальше дорога ведёт?
– В Хальвар.
Снег и Бйорн завалил.

– Почему хочешь в деревню вернуться? – спросил Торин Агнора. – Твой страх, расскажи мне о нём, выковал меч, расскажи о мече.
Ярость проснулась в Агноре –
– Торин, кто дал тебе право?
– Твоя сила, глаза, и прошу, расскажи, чувствую боль, не ушедшую вдаль. Будет идти тяжело, нужен живым, пепел тебя не согреет, жизнь впереди.
Меч, что горел за спиной, словно в тело Агнора вошёл, холод по жилам пронёсся и стал вдруг теплом, ведь выковал Агнор меч правды и тьмы, а Торин правды слова говорил.
Сила ночи наполнила мысли Агнора, дальше звала.
Деревня осталась у них далеко позади, слова Торина вдаль не ушли, Агнор боролся с собой, смириться не мог, что кузнец ему правду сказал.
Метель началась, снежная пыль им летела в глаза, за метелью и буря пришла, словно стихия хотела, чтобы услышал Агнор, Торин от сердца сказал, закончился день, стала буря сильней, Торин окликнул Агнора –
– Костёр разведём, будет ночью идти тяжело.
Согласился Агнор, разума голос услышал, под елью высокой вскоре пламя ночь обогрело, Агнор смотрел на огонь, видел в нём пламя пожара и деревню, ставшую пеплом в минуты.
– Агнор, прошу, расскажи.
– Когда покинул деревню и долго по лесу бежал, сердце билось моё, бежал без оглядки, дня три или пять, холод и боль, всё что помню сейчас, горы увидел, стало легче бежать, и вдруг вой, слышу сейчас иногда, след голодная стая взяла, ноги не шли, впереди показались предгорья и тропинка меж ними, взобрался с трудом, Дракон ждал меня.
– В чём твоя боль, почему принял сторону тьмы?
На Торина волк исподлобья взглянул.
– Торин, о чём хочешь спросить? Да, было страшно в деревню вернуться, пепел руками собрать и по лесу долго бежать, дальше скажу, потому и в деревню иду, там сейчас лес, чтобы страх побороть, не мечом, а принят, вновь всё пережить, мальчишкой вновь стать и дорогую страха пройти.
Пламя ярко горело, Торин Агнору в глаза посмотрел.
– В горы пойду, там и встретимся мы.
– Торин, путь мой неизвестен и мне, до предгорий дойду, дальше, как ночное светило укажет, но со мглою, что Родгар разбудил, скрещу меч.
– Иди – Торин сказал.
В утренней дымке, когда ночи мороз ещё молотом силы по деревьям стучит, словно хочет услышать их звон, Агнор проснулся, увидел, Торин ушёл, следы к горам далёким вели, воин плечи расправил и дальше пошёл, лес дома родного к его сердцу взывал.
Долгой дорога была, Агнор не думал, он шёл, впервые за годы почувствовал цель, пройти чрез себя и свой страх отпустить, ночь шла поодаль его, звёзды на Агнора смотрели.
Агнор и волк прошли земли Родгара, к берегу вышли, Агнор на фьорды смотрел, оставались шаги.
– Дальше один ты пойдёшь – сказал волк Агнору.
К себе Агнор волка прижал, ночи огонь на берегу захотел воин разжечь, утром в деревню идти.

Энора и Бьёрн в ворота Хальвара стучали не долго, вскоре грелись в доме Бриньяра.
Не стал Бриньяр правду о землях скрывать от Эноры, всё рассказал, женщина к огню подошла, её тонкие пальцы с пламенем долго играли, словно плели кружева.
– В тумане дорога, не видит каков выберет путь, сердце молчит, сковали сомненья, верю в неё, правилен будет выбор Айлин – сказала Энора. – Бриньяр хочешь о чём-то спросить?
– Да – ответил Бриньяр. – Айнар иль Хальвар, куда Родгар удар нанесёт?
– Родгар? – вновь руки к огню протянула Энора, лицо побледнело её. – Бьёрн, времени мало у нас, Родгар или люди его ждут в предгорьях Айлин.
– С ней воины Хальвара.
– Бриньяр, останься в Хальваре – твёрдо, как пламя сказала Энора, глаза женщины светом горели. – Надеюсь успеем, дай самых быстрых коней.
Минуло время, минуты, Бьёрн, Энора и воинов тридцать Хальвара галопом пустили коней, снег ночью дорогою стал.


Можно силу найти, познавая свой страх, прошлое вслед отпустить и забыть, не боль, страх перед солнцем и жизнью.
Ветер, с северных склонов пришедший вновь пел, туманы звёздному небу свой путь уступили, ночь в крепость пришла, с ней факелы ярко светили, словно древний маяк кораблю.


Не стал Агнор у фьордов стоять, до деревни рукою подать, вслед ему волк посмотрел.
Ночь долго ждала пока Агнор в деревню войдёт, к опушке пошёл, где раньше, когда был он мальчишкой, ждал его тролль.
Не хотел костёр разводить, память согрела его, вспомнилось всё и мать, и отец, вечера, рассказы отца и материнских рук теплота.
Слеза за слезой и Агнор, прошедший сквозь битвы и кровь, зарыдал, не мог дальше идти, ветви деревьев хотелось раскинуть, в лес убежать.
– Сколько жизней дано, чтобы силу познать? – спросил у меча.
Меч промолчал, холода ночи не боялся Агнор, в памяти вскоре картина всплыла, когда встретил солдат, не смог он деревню спасти.
– Если б успел – тихо небу сказал.
Всё повторилось чрез годы, вернулся Агнор, чтобы пепел увидеть, кругом только снег.
– Если мог бы вернуться назад – сжал он кулаки, Торина вспомнил о страхе слова. – Почему движет страх, Торин прав.
Вышел из леса Агнор, не стал больше ждать, пока солнце взойдёт, к полю пошёл, где раньше деревня была.
Долго стоял, на колени упал, если бы знал, как молиться, то стал бы к богам обращаться, не верил Агнор, только силы свои и меч за спиной. Поднялся с трудом, сучья и ветви собрал, огромный костёр разложил, вспыхнуло пламя, с ним сердце Агнора, мешочек достал, пепел по ветру пустил.
Стало пламя сильней, к мечу обратился Агнор, меч правды и тьмы задышал, огонь стал течь по клинку.
Меч к небу Агнор поднял, в руке пламя держал, боль отпустила его, меч принял всю боль на себя, в огне новая сила рождалось меча.
К утру, как клинок, Агнор закалился в огне, видел свой путь.
– Родгар – обратился к мечу. – Мимо предгорий пройдём, надеюсь Торин до гномов дошёл.

– Нельзя пребывать в ожиданье – Оддвар к отцу обратился. – Опередить Родгара должны, один быстрый удар с двух сторон.
– Мой сын – вздохнул Сигурд в ответ. – Дагмар сильнее, чем Айнар и Хальвар.
– Агнор?! – с надеждою в голосе Оддвар спросил.
Сигурд ответа не знал, промолчал.

Впереди были горы, захотелось Агнору бежать, шаг сохранил, сердце не билось, так часто, как в детстве, меч силой его наполнял.
Вой, стая по следу пошла, в лес голод рано пришёл, вышел на поляну Агнор, волки кругом, не выхватил Агнор свой меч, в ожидании замер. Самый большой из волков подбежал, хотел броситься в горло Агнора, лишь прыгнул, как вдруг заскулил, отступил, попятились волки, Агнор для них перестал быть врагом, приняли силу его.
– Что ж, не один к Родгару пойду – улыбнулся Агнор, взглянув на волков, в походном мешке было мяса чуть-чуть, и он бросил волкам. – Торин был прав, Родгар не выйдет на битву со мной, стало быть, осадить должны мы Дагмар.
Слово мы прозвучало впервые, захотел Агнор свой путь изменить, направиться сразу в Хальвар, но горы, Дракон.
К вечеру Агнор к предгорьям пришёл, снег по пояс кругом, что снег, когда рядом Дракон, солнце скрылось вдали, стало темно, звёзды ещё не пришли, не стал ждать, ноги сами к уступам вели, пещере Дракона.
Выступ и всё, Агнор в пещеру ступил, долгий б путь, в целую жизнь, сделав шаг огляделся кругом, только ветер гулял, высек искру Агнор, старый сук быстро пламя схватило, пещера пуста, захотелось кричать, не было сил.
Закрыл Агнор глаза, выдохнул боль, вновь огляделся кругом, в углу, где и раньше, увидел он меч, серебром блистал равновесия меч, словно кто-то сказал –
– Иди и возьми.
– Нет – ответил Агнор. – Пусть он останется здесь.
Дальше Агнор идти не хотел, на ночь остался в пещере Дракона, а рядом б равновесия меч, испытанье его.

Догорела свеча, только пламя камина, сколько же нужно в себе побороть, чтобы меч равновесия в сердце найти.

От возгласов Агнор проснулся, где-то вдали, у самых предгорий услышал он битву, звёзды с неба ушли, рассвет не пришёл.
– Успеть – одна мысль в голове, в камень ударила рядом стрела, возгласы стали сильней, если бы мог, то бросился бы Агнор вниз со скалы, жизнь единожды с неба даётся, как мог по камням побежал.
Айлин стояла одна, ведь сказала Бриньяру, воины проводят её до предгорий, дальше сама, Гуннар уже поджидал, всё не по плану пошло. Хотел Гуннар Айлин пропустить, соскользнула стрела или меч выпал из ножен о камни, обернулась Айлин, взгляды сошлись, не было времени ждать, Айлин решила удар нанести, пусть воины Хальвара остались в предгорьях, пусть меч уж не держит рука, сила, взращенная с детства в крови не могла отпустить, загорелись глаза, за спиной только камни и выступы скал, впереди Гуннар и стрелы, Айлин сделала шаг.
Как могла отбивалась, решил Гуннар выместить всё на Айлин, его разум померк, так бывает, когда женщина стержень в жизни нашла, а Гуннар, куда отступать, впереди только смерть.
Спрыгнул с утёса Агнор, его меч разметал всех кругом, упала Айлин, рана большая была на бедре, свет перед взглядом Агнора померк, рассвет не пришёл, ночь песню запела.
Мог закончится бой, стрел стало больше кругом, дварфы на помощь Гуннару спешили, им в бок воины Хальвара ответили силой мечей, дварфы всё шли.
– Агнор, держись – голос Торина Агнор услышал, гномов секиры развеяли дварфов отряд, всё закончилось быстро.
– Айлин – девушку поднял на руки Агнор.
– Жива – сквозь боль улыбнулась она.
– Торин и Глорм в пещеру Дракона тебя отнесут, жизнь не оставит тебя.
– А ты?!– слеза прокатилась Айлин.
– В Хальвар – тихо молвил Агнор, не мог он остаться с Айлин, сердце желало, разум держал.
Агнор ввысь посмотрел и пламя Дракона увидел, меч правды и тьмы в ножны убрал, возвращаться не стал.


Проснулась от боли Айлин.
– Где он?
Ответила эхом пещера.
– Тебе надо молчать, много крови за ночь потеряла – Глорм сучьев подбросил в огонь.
– Снег, вновь идёт снег – сказала Айлин, хотела привстать.
– Айлин, прошу, ну хотя бы три дня.
– Мы в пещере Дракона?
– Да – ответил ей Торин.
– Кто ты?
– Торин, кузнец, месяца два Агнор жил у меня.
Айлин закрыла глаза, жгучая боль холодила всю ногу.
– Хорошо, что рядом был Глорм, гномы знают, как раны лечить.
– Торин – сквозь туман в голове попыталась ответить Айлин. – Не знают они, как раны лечить, моё сердце горит.
– Девочка, это не рана, любовь.
– Энора?
– Да, мне разрешили подняться к тебе.
С опаскою Глорм на равновесия меч посмотрел.
– Не дотронусь – сказала Энора, взгляд Глорма увидев. – Девочке нужен покой.
– Может выпеть настойки моей?
– Торин, Айлин не мужчина – прервал его Глорм.
– Поверь, станет лучше – Торин флягу достал. – Сам травы все собирал, хоть было лето сухое с каждым рассветом ходил на луга.
Айлин потянулась рукой, в глазах яркое пламя играло.
– Неужели Дракон? – слова сами сказались.
Нет, в пещере Дракона были Торин, Энора и Глорм.
– Привиделось мне – и закрыла глаза, на место холода жар заступил.
– Не пойму, рана вроде бы от меча, будто чем-то был смазан – задумался Глорм. – Или дварфа стрела?
– Можно взглянуть? – попросила Энора.
Повязки раздвинула мягко, побледнело лицо.
– Что там? – хотел Торин Энору подвинуть.
– Не знаю, н жить ей осталось недолго, видите сизые раны края, дальше зараза пошла, неважно сейчас, был меч иль стрела – тихо сказала она.
Снег бурею стал, словно услышал Эноры слова, не знал, как помочь.
– Может справиться только сама.
– Не поможем? – Торин из фляги глотнул.
– Пламя Дракона.
– Глорм, что будет тогда? – вспомнить Энора пыталась сказанья, легенды. – Что было с людьми, прикоснувшихся к Спящих дыханью.
Им в ответ за спиной равновесия меч света огнём разгорелся.
– Не будет с Агнором она никогда – ответил ей Глорм.
– Нет – сквозь жар прошептала Айлин.
– Девочка спи, сколько же выпало ей испытаний – Энора прижалась к стене. – Если б могла, то жизнь бы свою за неё отдала.
– Прошлое нам не вернуть – Торин с грустью сказал.
– Или она или дыхание Спящих, что в каждом Драконе живёт – взглянула Энора на меч, долго стремилась и вот он стоит, но сейчас, когда жизнь уходил Айлин, вспомнило сердце Эноры тайный смысл слова любовь, отвернулась и больше на равновесия меч не смотрела.
– Неужели она? – мысли Глорма к Дракону взывали.
– Стало ей лучше, жар отступил – сказал Торин, на лбу Айлин повязку сменив.
– Остаётся лишь ждать – Глорм закутался в плащ.
Айлин спала и видела сны, не океан, леса и луга, море цветов луговых и зелёные дали холмов, озёра и реки, взял под руку Агнор её.
Вновь боль, засыпаны снегом леса, сугробы укрыли луга, мороз реки сковал, только храп лошадей и дорога, она и воины за ней, Агнору помощь нужна.
Проснулась от боли на сердце и вновь встать попыталась, еле Торин успел её поддержать.
Силы быстро ушли, вновь жар наступил, стал он сильней.
– Дыхание Спящих – Глорм говорил про себя.
Прошла ночь, становилось всё хуже Айлин, боролось она, во сне равновесия меч Айлин держала в руке, в пещере меч ярко сиял.
За ночью и день наступил, вновь ночь незаметно пришла.
– День или два – сказала Энора, ни есть и не спать не могла.
– Схожу за водой.
– Торин, снег собери, вот и будет вода.
– Да, Глорм ты прав – сказал Торин в ответ.
Тело горело Айлин, открывала глаза и видела сон наяву, как равновесия меч лежит на руке.
– Ожог – крикнул вдруг Глорм. – Смотрите ладонь.
– Океан впереди – проснувшись, сказала Айлин. – Океан, облака, звёздное небо и жизнь, вижу, как парус по небу летит.
Небо огнём озарилось, наполнилась светом пещера, Дракон медленно, словно корабль огромный в пещеру вплывал, улыбнулась Айлин, жар отступил.
Вздохнул Глорм, склонил голову Торин, Энора взгляд отвести не могла, мгновенья прошли, как смогла убедиться, что всё наяву, как и Торин склонилась она.
– Вскоре утро наступит – выдохнул пламя Дракон, посмотрел на Айлин.
Ночь пролетела, солнца лучи пришли из-за гор, Дракон всё смотрел.

Ветер поднялся, был как буря на сердце Айлин, отодвинул страницы, на крепости стены поднялся, стал дожидаться пока солнце взойдёт.


Солнце взошло, крепость туманов сияла в тоске раннего утра, когда неизвестно ещё, как пройдёт день.
– В наших силах страх дня победить и мысли свои в жизнь воплотить.
Драко услышал меня, полетели по солнцу, лучи нам дорогою стала, душу ветру открыл и рад был стихии, небо в красках играло, тучи зимы окружили и солнце весны, когда просыпается жизнь, а крепость звала, равновесия меч и пески
В крепость вернувшись, ночи страницы открыл, цветы света и музыка тьмы столкнулись на сердце моём.

Айлин поднялась, в пещере она и Дракон, все мысли ушли, помнила всё, что Глорм говорил.
– Выбор мой невелик – обратилась к Дракону Айлин.
– Твой выбор – молча ответил Дракон, слова не нужны, сияние мыслей витало кругом. – Твой выбор жизнь или смерть.
– Жизнь без него невозможна.
– Жизнь для него – выдохнул пламя Дракон.

– Знала – чуть ли не руки ломала Энора, стоя у подножья горы. – В тот день, когда в Тортен корабль пристал, убежала Айлин, боялась – впервые за долгие годы скатилась слеза у Эноры, волос седой проявился сквозь пряди густой.
– Энора, мы здесь, она там, всё прошло – на секиру опершись Торин сказал.

Ветер выл и крепчал, океан, о котором мечтала Айлин с ветром в горы пришёл, ветер её призывал. боль дней в камни ушла, все мысли терялись в Агнора глазах.
– Айлин, правду сказала Энора, никто не поможет тебе, даже сила моя, смог часы подарить, только ты.
– Предначертано всё?
– Как вода на песке – ответил Дракон. – Наш путь неизвестен, вольны мы сами идти и каждой мыслью способны свой путь изменить, решенье твоё, могу только ждать и твой выбор принять.
– Агнор иль равновесия меч?
Вспомнился сон, снег, лесная дорога и воины.
– Дракон…
– Ни слова тебе ни скажу.
Нахмурилось небо, тучи пришли, Айлин прижалась к уступы горы, долго стояла у края пещеры, вновь заныла нога, боль нитью по телу прошла.
– Время пришло – сказала она.

– Почему помочь не могу? – закричала Энора.
– Может выпьешь глоток?
Флягу Энора взяла и был не глоток.
– Что воинам Хальвара сказать? – спросил Бьёрн у Эноры, о Айлин боялся и слова он молвить, сердце его разрывалось от боли за дочь, так любил он Айлин.
– Пусть костры разожгут – ответ прозвучал.
Бьёрн направился к лесу, всё время смотря через плечо на пещеру, где у края стояла Айлин.

Боль растекалась, стало трудно стоять, капли крови упали на снег, ветер их дальше понёс.
– Жизнь для него – повторила Дракона слова сквозь сердце боли Айлин. – Скажи, ты же можешь сказать, равновесия меч ждал Агнора, скажи.
– Агнор выковал меч – ответил Дракон. – Его выбор, не мой.
Айлин на камень присела, закрыла глаза, люди в битве смешались и Агнор у стен.
Жизнь в жилы вернулась, то было не долго, что дальше, потом?
– Нет, жизнь ради всех, свет против мглы – Айлин взглянула на меч.
Равновесия меч серебром ей ответил, а безволия яд из раны не вышел и ждал, когда вновь удар нанести, рука потянулась к мечу.
– Не за жизнью своею иду – прошептала Айлин. – Жизнь без любви, сердце погаснет моё, так долго ждала, не за жизнью иду.
Не было ветра, солнце ушло, мгла шла с Дагмара, тёмное небо кругом, Агнор пробивался в Хальвар, меч правды и тьмы к его сердцу взывал, не месть, только жизнь.
Упала Айлин, кончилось время, что даровал ей Дракон, и даже Спящих дыханье не могло ей помочь, два слова, жизнь или смерть, всё померкло в глазах, только битва Агнора.
– За битвой пусть будет жизнь без огня, тяжёлая ноша моя, к ней и стремилась– сквозь жгучую боль молвила Айлин, с трудом поднялась, стены пещеры её поддержали.
Шаг за шагом пыталась идти, стали секунды часами пути, мгла в пещеру вошла, не пускала Айлин, выдохнул пламя мира Дракон, секунды Айлин подарил, тучи на небе царили, в Хальвар вернулся Агнор, Айлин коснулась меча.
Равновесия меч ярким пламенем вспыхнул, мгла разошлась, меч Айлин в руки взяла, не ради жизни своей, жизнь потеряла весь смысл, ради него.
Гора сотряслась, впервые за время прошедших легенд, женщина меч равновесия в руку взяла, вышла Айлин, у края пещеры стояла, меч в руке засиял и все, кто был у предгорий увидели Айлин, ради жизни выбор она приняла, наполнила сила её.
Свет от горы разнёсся по землям, улыбнулся Агнор, мысли его жили битвой с Родгаром.
Мгла отступила от гор, ветер стал петь, снег округ гор закружил, океан увидела Айлин с горы, волны и ветер песнь сотворили, к небу в едином порыве воззвав.
– Позволь, на ночь останусь в пещере, в себе жизнь пережить.
Дракон с грустью кивнул, боль Айлин стала болью его.
Солнце ушло, ночь вновь пришла, в Айлин жизнь победила.


Как раскрывается жизнь, где начало её, с какой же горы, утёса, скалы открывается путь? Сорвана нить и дороги видны, столько боли в глазах, ветер лишь волны несёт.

Агнор не долго в Хальваре пробыл.
– С кем пойдёшь на Дагмар?
– Один – ответил Бриньяру Агнор, поднял свой меч, видел ответ.
– Бриньяр, поверь, знаю, что хочешь ответить, пройду.
– Агнор, с тобою пойду, Хальвар пойдёт за тобой, дай мне время, Айнар воинов своих приведёт.
– Будет приступ и штурм, Дагмар не возьмём, только кровь вновь по стенам польётся.
– Но как ты один?
– Твоя цель Родгар и город его, моя, силы те, что стоят за спиной у него, выковал меч, чтобы в схватку со мглою вступить, нужна битва мгле, как и мне.
– Агнор, опомнись, о чём говоришь, ты человек!
– Хочешь сказать…
– Не верю, что можешь идти ты один.
Агнор вздохнул, знал, что придётся сквозь бурю пройти, всего отдал мечу ради битвы со мглой, вторила тьма и силы она придавала ему.
Прошёл день и Агнор покинул Хальвар, ушёл в ночь, до Дагмара дней пять пешего хода, пошёл без коня, ночь за плечами сгустилась, лишь стены Хальвара исчезли, как стая волков вслед за ним побежала.

– В Хальвар – сказала Айлин, сиял за спиной равновесия меч.
Спустившись с горы, ни с кем говорить не могла, вперёд взгляд устремлён, мысли о бренности жизни ушли, явью стал сон, воины былые едва успевали за ней.
Ночью, когда лошади встали, и воины костры разложили, Энора спросила Айлин –
– Ведь знаешь, что путь теперь твой с землями связан навечно?
– В Бйорне корабль – ответила Айлин.
– Не оставлю тебя.
– Энора, не знаем, каков уготован нам путь – Айлин твёрдый ответ прозвучал, хотелось побыть ей одной.
Страшно и больно, холодно очень, огонь, что на сердце горел душу ей согревал.
Дорога в Хальвар привела, и знала Айлин Агнор ушёл, Хальвар встретил Айлин, еловые ветви, как розы под ноги бросали, видели все равновесия меч и верили больше пожар не придёт.
– Агнор направился в Дагмар – предвосхищая вопросы, первым молвил Бриньяр. – Гонца выслал в Айнар, не можем оставить Агнора, наша помощь нужна, пусть Родгар сильней, вместе с нами Айлин, так выйдем на битву.
– Сколько минуло дней, как Агнор ушёл? – спросила Айлин, вновь её сон, дорога лесная, храп лошадей на морозе и воины.
– Дней пять, как ушёл.
– Времени мало у нас.
– Торин, что за сила Агнора ведёт?
– Видел меч, видел блики огня, рождённые в тьме и глаза – Торин ответил Бриньяру.
– Будем мы ждать? – в Бриньяре стал гнев нарастать.
– Нет, пусть будет нас мало, безумье на город напасть и тылы оголить – спор прекратила Айлин. – Как слышала Дагмар сильнее, чем Айнар и Хальвар, предупредить Айнар должны, чтобы воинов к Дагмару не слал.
– Веришь ты в меч – тихо Бриньяр сказал.
Ночью, как раньше Агнор, поднялась на караульную башню Айлин, смотрела на горы и знала, Дракон взглядом ей отвечает, дыханьем одарил он Айлин.
Минуло время легенд, так говорили в народе, вместе с Агнором и Айлин вернулось, даже не помнил никто, когда о мече равновесия появилась легенда, кто создал её, пришел меч в Хальвар пришел, небо осталось всё тем же, что было вчера.
Айлин на Хальвар посмотрела и в грусти своей поняла, почему Агнор ушёл, нельзя всё мечом изменить, жизнь лучше не станет, вера, что мгла не придёт, объединяла людей, в том, и сила была.

Мысли, страницы мои унесли меня вдаль, книга черпала всю силу, с каждой строчкой силе книги внимал, видимо правда крепость отпустит, когда будет написана книга.
В написании осознанье событий и силы людей приходило ко мне, словно сам участником стал, готовила крепость меня, обучение потерянной силе, ушедшей с земель, дыхание Спящих почувствовал, а крепость туманов легенд и сказаний мне мир открывала, в них память жила.


Ещё день пути и стены Дагмара предстанут Агнору, шёл он вперёд. Высокие стены, ров крепостной, город был неприступен, не могли Айнар и Хальвар взять приступом Дагмар, город мощью и силой манил, взрастил себя сам и править стремился.
– Не потому ли и Родгар в стенах Дагмара сейчас? – задумался Агнор, стая вторила воем ему.
Разум и чувства нашли единенье в Агноре, не за пожаром он шёл, не за местью, растворилась в мече, ушла, город он видел стремившийся силу познать, ни Айнар, ни Хальвар, Дагмар, ту силу, что выковал Агнор в мече.
– Город примет меня – уверенно Агнор сказал.
Ночь наступила в лесу, оставались часы, Агнор не спал и о прошлом не думал, отринул, что было, только время песочных часов, видел когда-то в башне друга Дракона.
Время мыслей прошло, летело к утру, Агнор утро за ночью встречал, чувствовал Родгар, не стал отряд высылать, уверенность в силе своей возросла.

– Вчера здесь Агнор проходил – спешился Торин с коня. – Время у нас появилось, если ночью продолжим свой бег, то догоним Агнора к утру.
– Поспешим – согласилась Айлин.
– Не понимаю, не вижу…
– Боишься Бриньяр? – спросила Айлин.
– За Агнора готов с жизнью проститься, но понять…
– Прости – вновь перебила Бриньяра Айлин. – Не время сейчас, лучше будем молчать, силы свои сохраним, они нам нужны.
К утру, где кончается лес, отряд Айлин встретил Оддвара и воинов Айнара, гонец, что вышел вторым из Хальвара успел, немногие были с Оддваром.

Ночь вместе с Агнором была, словно силой хотела его напитать перед битвой с Родгаром, ничего изменить уже было нельзя, Агнор видел Дагмар, боролся с собой, что с детства осталось, растворилось во тьме, свет не искал, тьма выбрала меч и вела, молчаньем своим напоила его, ждала, когда дальше пойдёт.
В уголках своей светлой души Агнор хотел, чтобы был сейчас рядом Дракон, знал, равновесия меч в земли пришел, и Дракон не придёт, Агнор остался один, и лишь ночь окружала, рождения тьма.
Крылья ночи Агнора несли, мирозданье увидел, севера земли ушли, открылся весь мир.

Сердце Айлин заныло, равновесия меч светом разлился и вперёд призывал, хотелось галопом пустить ей коня, снег глубокой мешал и ночь, скрылись звёзды на небе, ночное светило ушло, только меч вёл вперёд.

Часы пролетели, Агнора взгляд устремился к Дагмару, стали стены видны иль показалось ему, ещё время пути, день, как секунда, словно солнечный круг, когда солнце стоит, замерло всё, даже стая притихла, звёзды ночи светили ему.

Снежная буря пришла, стихия схлестнулась с Айлин, не пускала её, дыхание Спящих в сердце жило, солнце вышло из туч, дорога прямая вела, следы замело.
Торин руку поднял, сердце слышал Агнора, лошади рысью пошли, всю дорогу молчала Энора, не слышала Айлин её, и только сейчас, когда оставался лишь день или ночь, Энора решилась, хотела советом помочь,
Айлин душою летела вперёд, свет призывал.
Часы и песок, время и бег, крепости стены ушли, растворились в тумане, берег увидел, город красных песков.
Молнией битвы прошедшей города боль пронзила меня и часы, время жило, солнце стояло, город барханов всё ждал, ветер смёл дюны со стен, площадей, город вздохнул, сбросить оковы хотел.
Предзакатье, страницы, мысли вернулись мои и крепость туманов напомнила вновь о себе, разгорелся в камине огонь, в пламени город увидел, битва ушедших времён.
Огонь разрывался внутри, вышел на стены, дождь и туман в чувство меня привели, океан бушевал, в буре спокойствие силы он нёс.


Дагмар, к нему Агнор стремился, вёл его меч, тьма и правда меча в битву звала, в дороге не спал, дней десять по лесу он шёл, снег глубокий кругом, идти тяжело, вышел к Дагмару, мимо двери в воротах осталось шагнуть, пройти сквозь неё, дверь отворилась сама.
Над городом тучи нависли, снег больше не шёл, ждал Родгар Агнора, возвращенья его.
Стая осталась в лесу, проводив долгим воем, в Дагмар входил Агнор один.

– Опоздали, в Дагмар вошёл – Торин сказал.
– Так за ним – рука Айлин впервые к мечу потянулась.

Всё, окончанье пути, радость на сердце пришла, плечи сковались его, как мог отступить, вновь пропустили его, шёл Агнор открыто, капюшоном лицо не скрывал, меч правды и тьмы за спиною синевой ночи холодной на Дагмар дышал.
Огромная крепость Родгара, поднят был мост.
– Неужели Родгар испугался?
Мост опустился, Агнор в крепость вошёл, всё представлял иначе, видел во снах, как Дагмар воины земель окружили и битва, как дварфы Родгару на помощь пришли и гномий скирд вышел дварфам навстречу, всё было во снах
И видел Дракона, мудрый Дракон не покинул Агнора, равновесия меч он отдал ему, вышло иначе, Агнор в крепость Родгара ступил, был он один, сердце Севером стало.

– Ворота пред нами.
– Вижу Энора – ответила Айлин, руку вверх подняла.
Никто никогда не видел меча, что держала Айлин, Дагмар силу познавший, принял и равновесия меч, ворота открыл.
– Бриньяр веди – тихо, стихии подобно, сказала Айлин. – В крепости ждут.
Город молчал, две силы, и третья пришла, только в Дагмаре могли силы схлестнуться друг с другом, не поле, а город, не город, а крепость, не крепость, а зала, сплелись кружева.
Агнор в залу прошёл, ждал Родгар его, в глазах была мгла, напротив Родгара встал Агнор, слово друг другу никто не решался сказать, молчанье.
Айлин с Бриньром уже подбегали к мосту, Торин, Энора и Оддвар отстали от них.

– За мною пришёл – нарушил Родгар равновесье.
– Да.
Рассмеялся Родгар, и со смехом его хлынула мгла, в залу вошла, Агнор медленно поднял свой меч, закрыл им лицо, синева ночи мгле ответом служила, никогда и нигде две силы близко так на рубежах не стояли, мирозданье смотрело на них, нити сплелись, бездонная хаоса ночь и ночь синевы мирозданья.
Знал Агнор, не земли Родгару нужны, а он, его меч правды и тьмы, не равновесия меч, меч ночи, ждала мгла века, тысячелетия и вот он, тот миг наступил, человек выковал меч.
Дракон полетел, все силы земель сходились в Дагмаре.
Родгар на месте стоял, Агнор прижался к стене, силы кончались его, мгла окружала Агнора, сердце чуть билось, рука меч не держала.
– Вот и кончилось всё – тихо Родгар сказал. – Знал, когда в Дагмар входил, что кончится путь, пришёл, сила огромна твоя, но ты человек.
Поднялся Агнор, вены набухли его, силой последней рассёк мечом мглу, шаг сделал вперёд.
Айлин ступени вели, равновесия меч её призывал.
Во мглу погрузился Дагмар, люди с улиц ушли, Спящие видели всё, был глазами Дракон.
Минула жизнь, прошла мимо любовь, Агнор не чувствовал боль, помнил лишь день, когда был он мальчишкой и за выступ схватившись своды пещеры Дракона увидел, свет сердце пробил, память детства вернулась, не местью пришла, как того Родгар хотел, любовью тех дней, когда дома очаг согревал, вновь сердце забилось.
В залу вбежала Айлин, три силы столкнулись, вздрогнул от боли Дагмар, а с ним и все земли, волны на берег пришли, стихия проснулась, разразилась гроза.
Ударил Родгар, Агнор упал, кончились силы, ушли, не могла Айлин ступить, равновесия меч увидел Агнора, знала Айлин и знал то Дракон, равновесия меч Агнора ждал, воин выбрал свой путь, тьма поддержала его, Агнор поднялся и всю силу в удар свой вложил, мгла впервые со тьмою столкнулись, хаос и ночь, за ночью приходит рассвет, солнце на небе встаёт, равновесия меч серебром засиял.
Агнор хотел обратиться к Айлин, к Дракону воззвать, увидел он равновесия меч, занеслась для удара рука и меч, ночью пришедший, правду земель в сердце Родгара вонзил.
Родгар осел, город ожил, закрылись глаза, мгла отступила за стены Дагмара, за пределы земель, выдохнул пламя Дракон.
В залу Велина вошла, кинжал был в руке, обернулся Агнор, стал свободен и мог он навеки с Велиной уйти, а кинжал в сердце летел, видела Айлин полёт, Велину стилетом, что дала ей когда-то Энора, пронзила.
Секунда, Велина упала, а Велины кинжал в сердце Айлин летел, плечо лишь задел.
Изменился Агнор, силы вернулись к нему, к небу поднялся Дракон, боль переполнила сердце его.
– Уходи –молвил Агнор, на коленях стоя пред Велиной, в глазах тьма. – С мечом уходи.
Отступила Айлин, идти не могла и если б не Бриньяр, упала бы рядом с Велиной она.
– Лучше бы в сердце моё – прошептала Айлин, слабой походкой вышла из залы Родгара.
Глядя Велине в глаза, решил Агнор в Дагмаре остаться.

Страницы закрыл, стоял Дагмар пред мной, столько боли кругом, Свечи горели, жизнь быстротечна, как дыханье свечи, пусть силы придут, чтобы ярким пламенем жизнь осветить, не болью, не кровью, силой любви.



Крепость, заточенье моё, каждый воспринял бы так, отдаваясь стихии, свободу обрёл, никто не держал, где, как не в крепости мира туманов о мече равновесия смог бы писать, вопрос, на который ответ однозначен, нигде, только здесь.
Ветер и волны, солнце всё реже и реже в гости к нам заходило, днём стал окутывать крепость туман, приближалась зима.
Облака, мимолётной тоской несли в себе капли дождя, хотели снежинками стать, не пеной морской обратиться, на землю упасть, радость дарить.
Здесь снег не пойдёт, будет холод и дождь, утром высокие шпили и башни в один день из дести окрасятся дымкой рассвета и солнце взойдёт, волны решат отдохнуть, перемирье наступит, стены вздохнут, день пролетит.
Вновь, как сегодня, вместе с Серым будем на пламя смотреть, Драко парить в облаках, музыка литься, огонь согревать, страницы придут.
Музыку слыша, сердце в Тоскану меня позовёт, не летнее солнце, зимы, когда день к ночи стремится, чтобы увидеть, как ночь покрывалом из звёзд накрывает холмы, две души ищут друг друга.
Крепость мудра, видит желанье моё, Предзакатье, сила мира туманов сквозь память прошла, ответ подарила, о нём мне писать? В ту секунду, когда будет закрыта страница, увижу равновесия меч, пусть в книге, смогу в Предзакатье идти, на солнце барханов взглянуть.
Вчера ночью увидел, любовь не всегда несёт свет, так было уже, Ярины кинжал.
Крепость туманов, словно стоит в безвременье, океан мирозданья к ней волны несёт, правда дана и то, что в любой из земель окинешь лишь взглядом, эхом здесь отдаётся от стен, чувствуешь боль, с каждым словом приходит она.
Много силы дано, к чему эта сила, сгорит, может так надо, нет, если сила дана, нельзя всю без остатка чувствам на волю отдать, в том равновесие есть, найти единенье в себе.
Минули сутки, прошли, как точку поставил, многоточием стала она, выпить хотелось вина, цвета граната с оттенком рубина нашёл.
Блики красиво играли, солнцем песков окрасилась зала, всё вдруг слилось, площади Рима и холмы близ Сиены, предгорья на Комо и пески Предзакатья, одним цветом вина показалась мне жизнь, вспыхнул огонь, дыханьем Дракона откликнулся он, картины ушли и вновь крепость моя.
Об одном напишу, хотелось бы с ней танцевать и в танце краешком взгляда за окна взглянуть, увидеть, как волны по озеру мира бегут, Комо звало.
Крепость ответила вздохом, туман закружился вокруг, увидел всю жизнь, с грустью поднял бокал, не окончена книга моя, продолжается жизнь.


Крыши Рима, как же давно Вас не видел, объять необъятное мыслью возможно, минули дни и сорвался в полёт, оставил страницы и книгу, Рим звал и манил, не смог удержаться и долго летал, в дожде память жила, дождь, Новый год, два сердца в одном, когда в Риме справлял Новый год в жизни моей было всё хорошо, то было давно, жизнь идёт неизвестной тропой.
Московское небо укрылось в тумане, словно крепость пришла, краски мира сгустились над мной, дальше событий и правды не вижу.
Не вижу, как Айлин держит в руке равновесия меч, как Агнор стоит на коленях и слёзы силой любви весь пол окропили, не вижу, но знаю, Бриньяр остался с Агнором в Дагмаре, Айлин ушла, боль ей дана на всю жизнь, не вижу, но знаю, на могиле Велины Агнор сердце открыл и дал обещанье бороться всю жизнь, тьма поглотила его, сердце Агнора солнцем не стало в Дагмаре, он жил, не дышал, с ним Бриньяр и волк, вернулся к Агнору, не мог брат бросить брата в минуту тоски.
Выдохнул пламя Дракон, Рим промелькнул под крылами его, открылась Москва, скоро выпадет снег и осень уйдёт, придут холода, в глазах брата равновесие видел, когда же родится во мне, когда путь свой найду или буду, как Агнор идти, в желании смерти в глаза посмотреть.
Оглянуться на путь и идти, то сделал Агнор, недолго в Дагмаре он жил, движенье одно и Айнар с Хальваром пред ним бы упали, но сила, что он получили, боль, что на сердце жила не позволила воину больше кровь проливать, невинные люди страдать не должны, стал Агнор свободен, закончилась жизнь и открылась страница.
Мглу победил, не в Родгаре жила, на сердце, когда льётся кровь женщин, детей, да и воинов простых, что правитель ведёт за собой мгла открывает объятья свои.
Если мог, то покинул бы город потерянных душ навсегда, пусть город, что стоит на холмах, сгинет во мглу, но люди, кто скажет им правду, так и Агнор, силой тьмы хотел свет людям нести.
В прощении рождается жизнь, тот, кто сам научился прощать, сможет дальше идти, Агнор не с местью в Дагмар пришёл, свет, в силе своей принявший тьму воззвал и призвал, Агнор пришёл, земли вздохнули в ответ.
Ворота закрылись, Агнор вышел на путь, меч правды и тьмы в дорогу позвал, Айлин вернулась в Хальвар, долго на горы смотрела, сердце желало меч равновесия Дракону вернуть, снег не пустил, открылась дорога на Бйорн, где корабль давно её ждал, и втроём, Айлин, Энора и Бьёрн пошли через лес, Торин вызывался их проводить, увидеть Агнора хотел.
Холод улиц московских душил, не снег, что стоит на пороге, лица людей, ну почему крыши Рима во свете живут, почему там улыбаются люди друг другу, здесь только холод и мгла, почему?
Лишь Родгар упал, с дыханием смерти жизнь ушла из него, Дагмар покинула мгла, так что же отринуть в Москве мы должны, в чём стремленье найти, где та любовь, о которой нам говорят?
Только в нас, не в каменном доме искать, не люди в одеяниях чёрных её принесут, от рожденья дана, Агнор с рожденья познал, потому на путь разрушенья не встал, земли в сердце простил, на горы взглянув отправился в путь, вошла Айлин в Бйорн, дождался корабль её, сиял равновесия меч за спиной, на сердце лишь холод и боль.
Новая книга звала, не знаю, где буду писать о любви, крыши Рима иль холод московский и снег, со снегом придёт новый год, город на ночь и день осветится лучами, радость на улицы боли придёт, улыбнёмся друг другу на миг, кончится всё и вновь мгла.
Помню лица людей, когда на Тосканы холмах улыбались друг другу, когда в городах, пусть идёт дождь или снег, счастье стремились познать, так в чём наша боль, неужели в желанье достаток найти? Нет, видел лица, счастьем светились они, жизнь наполняла сердца, лица в Дагмаре увидел и Агнор, так зачем воинов на битву вести, отрывать от семей, проливать кровь городов, когда счастье пришло, и мгла отступила.
Путь свой увидел Агнор, меч правды и тьмы, что ночью ковал к весне призывал, зима окружила Айлин, но нотки любви не ушли, а кинжал всё летел, если бы только могла, то жизнь бы свою подарила Агнору, любовь стала только сильней, равновесия меч выбрал Айлин.
Время бежало и шло, всё воедино слилось и крепость туманов, и снег приходящий, сердце ожило моё, жизнь вновь полюбил.


Где будут писаться страницы не ведомо мне, за столом в кабинете, в Москве или в зале огромной стол мой стоит, где ввысь книги уходят и до многих из них можно лишь мыслью тянуться, так стоят высоко.

Айлин проводив, в кузню Торин вернулся, приближалась весна, до неё ещё долгие месяцы будут морозы, солнце уже повернуло свой лик, днём зимние птицы запели, ночью, когда тучи снег не несли, ночное светило холод зимы приглашало вернуться в леса.
В дверь постучали.
– Кого ночью несёт – кузнец пробурчал, взглянув на секиру в углу открыл дверь, Агнор стоял, рядом был волк.
– Ты! так что ты стоишь, проходи.
Агнор вошёл, Торин его не узнал, не мог прочитать он глаза, а жил то ведь долго.
– Согреться с дороги – к фляжке кузнец потянулся.
– Поспать, долог был путь.
– Поближе к огню постелю.
– Брось просто шкуры на пол.
Не стал спорить кузнец.
Утром, лишь солнце взошло, Агнор отринув свой сон, по тропке знакомой направился быстро к ручью, Торин вышел за ним и то, что увидел, повергло его.
Агнор лишь руку ко льду на ручье приложил, как вырвался с силой ручей, будто весна в одночасье пришла, поднялся и с Торина взглядом столкнулся руку убрал, как ручей вновь узором мороза покрылся.
Весь день Торин и Агнор молчали, каждый хотел расспросить, но кто первый, кто слабость покажет?
К вечеру Агнор спросил, и сила в первом вопросе была.
– Айлин в Бйорн проводил, куда дальше корабль поплыл?
– Агнор, прости, не знаю ответа.
– Равновесия меч надо в земли вернуть.
– Ты за Айлин пойдёшь? Поплывёшь?
– За мечом.
– Может по чарке? – вновь Торин спросил, хотел лёд растопить.
– Глоток, горло смочить, скажи в своём лесу больше дварфов не видел?
– В моём? – вздрогнул кузнец, память стала огнём, к чарке рука потянулась, так и не выпил кузнец, смутные дали и лица возникли пред ним.
– Торин, в твоём, разве не помнишь?
– Нет.
– Ладно, по чарке, ночь впереди.
– Агнор…
– Знаю вопрос, не должна была Айлин с мечом равновесия уплыть из земель, чувствуешь силы ушли.
– Айнар и Хальвар?
– Торин, проснись ото сна, кто, как не ты должен знать, наши земли огромны, города, о которых сказал лишь частичка земель.
– Кто как не… – Торин остановился – Агнор, что за сила проснулась в тебе?
– Сила? Служение правде пришло.
– И тьме – на огонь глянул Торин.
– Свет или тьма, что знаешь о них, выйди за дверь, сейчас ночь, а в ней свет, днём, когда яркое солнце, но воины на поле стоят и кровью готовы его затопить, это ли тьма, или это тот свет, о котором Вы все говорите? Нет, есть равновесие жизни во свете и тьме, но есть правда и ложь, если во тьме слова правды найду, так пусть тьма правит нами, Торин, вспомни, прошу.
– Агнор, о чём ты? Что вспомнить мне надо – вновь память огнём полыхала, Торин лица увидел, мечи, вновь чёрный провал.
– Ручей, меня научил, а меч выковал где?
– Ручей, да с детства…
– Вспомни, прошу, вспомни и детство.
Торин на кузню смотрел, вспомнить пытался себя, смутные образы детства витали пред ним, вдруг яркий свет, горы и крепость, не кузня в лесу, огонь наковален огромных.
– Не помню – честно Торин сказал.
– Вот, теперь расскажи, как ты детство провёл?
Торин начал рассказ, он внук кузнеца, сын кузнеца, всю жизнь жил в глуши.
– Хорошо рассказал, наливай по одной, и скажи, что т помнишь о том, что сказал?
– Ничего – ответил кузнец.
– Только рассказ.
– Агнор?
– Кроме тебя не ответит никто – холодно Агнор сказал. – Твои силы огромны, почему твоя память ушла или кто так захотел, не знаю, поверь. Вспомнить ты должен, и вспомнить, куда ветер Айлин корабль понёс, если меч не вернём, Родгар покажется слабым ребёнком.
– О чём говоришь?
– Испытание было, говорил мне Дракон, прошло, время битвы грядёт, мгла не ушла, отступила на миг, хотя сотни лет могут стать мигом.
Вскоре Агнор уснул, Торин, не смотря на морозную ночь, вышел из кузни к ручью л, руку ко льду приложил, проснулся ручей, Торин на воду смотрел, не мог оторваться, видел в воде отраженье своё.
Вернувшись, взял ножницы и длинную бороду быстро остриг.
Утром стали Агнор, и волк собираться в дорогу лишь Торина ждали, сказать пару слов на прощанье, Торин пропал, к полудню вернулся, Агнор его не узнал, не кузнец стоял перед ним.
Роста Торин был небольшого, но сила, не сегодня родился кузнец, не вчера, долгие годы, века сединой прошли с того дня.
– С Вами пойду, не помню и ведь правда не помню свой путь, но пойду вместе с Вами, чувствую помощь секиры будет нужна.
– Вскоре услышим, где Айлин, вечно корабль плыть по морю не будет.
– Так в путь – улыбнулся кузнец. – Может, вспомню в дороге.
Повесив на кузню замок, словно точку поставив в строке, Торин Агнора нагнал.
Крылья расправил Дракон, мог в битву вмешаться, равновесия меч у Айлин за спиной.

Только страница к концу подошла, как увидел я пламя камина, на улиц московских улицах безвольную грязь, а стены и книги, крепость туманов звала за собой, не туманом, как раньше звала, силой книги, меча.


Стон улиц вернул меня вновь, а был ли стон или крик боли души, крепость земель или город, где каждый мой шаг, словно эхо побед, поражений ушедших годов, где память моя иль как Торин забыл, выбора нет, только вперёд, легко написать и сказать, когда просыпаешься утром и вокруг пустота, где равновесье найти?
На Агнора мне посмотреть, смог в себе силу тоски побороть, не ударить Айлин, отпустил, боль свою пережил, было ему тяжелее, чем мне, любовь потерял.
Агнор прав, если во тьме правда живёт, то пойдёт он за ней, вновь вопрос задаю, почему ложь в свете увидел, почему правду принять не хотел, ведь сложилось бы всё по-другому.
К чему все мученья, на год вернулся назад, каков выбор мой был бы сейчас? Уйти, не борясь, что бы дом для детей сохранить и себя потерять, может это есть свет, продолжение дать, кто меня сохранил, кто мне испытание дал, как путь свой найти в лабиринте души, где правда Агнора, где правда моя, не потому ли прошёл чрез туман? Одно лишь понятно, уйти это просто, а жизнь боль и лишь кто познаёт её сможет дальше идти, осталось вновь сжать кулаки, ждать пока выпадет снег, надежда блеснёт.

– Агнор, куда мы идём?
– В Тортен наш путь, там живёт звездочёт, подскажет дорогу – Торину Агнор ответил.
– С каких пор в звёзды стал верить?
– Торин, верю в себя и меч, звездочёт путь по воде нам проложит, много карт у него.
– Собрался ты плыть?
– Пока не скажу.
– Корабль Айлин не догнать.
– Мы и не будем, просто отправимся в путь.
Вечер пришёл незаметно, солнце по елям мелькнуло и скрылось в ночи, стало идти тяжело, остановились, костёр разожгли, лапы мягкие елей стали подарком от леса для них, ночь обещала мороз.
– Агнор скажи, любил ты Айлин? – Торин спросил, как жар из глубин появился и к сердцу прошёл, стало трудно дышать, в память картины былого пришли.
Крепость в горах, огромный престол, огонь.
– Торин – кузнецу Агнор растёр снегом лицом. – Торин, очнись.
– Видел горы, и крепость стояла, не помню.
– Возвращаешься ты.
– Айлин иль равновесия меч, почему к океану идёшь?
– Равновесия меч, вернуть меч мы Дракону должны, наши земли хранит, дыханьем его создан был меч.
Вновь Торина жар охватил, зала, огонь, меч и огромная тень, вернувшись, глаза приоткрыв, почувствовал флягу у губ.
– Хлебни же, настойка твоя.
– Что со мной происходит, всё смешалось во мне.
– Память с болью приходит, должен вспомнить себя.
– Выпьем мой друг.
– Предлагал раньше – без тени усмешки Торин сказал, он менялся, голос стал жёстче, грубей, мягкий напев кузнеца проходил, воин в нём просыпался, воин древних времён. – По глотку, потушим пожар, память горит.
Выпили мало, ночь холодна, не спас бы костёр.
– Агнор, не ответил, Айлин.
– Когда впервые увидел Айлин, девчонкой была, а в горах на руки взял, её сила ушла, ответить тебе не могу, наши пути разошлись и теперь меч равновесия из рук Айлин возьму, любовь, что было, прошло.
– Что будет потом?
– Уйду.
– Если б не выковал меч…
– Торин, выковал меч.
Ночь проходила, с ней и мороз, костёр затухал, лишь первые солнца лучи полетели по снегу, как Агнор, Торин и волк отправились в путь.
Торин размеренно шёл, даже походка его становилась другой, наковальню и меч вспоминал, Агнор мысли гнал от себя, старался быстрее идти.

Сомнения часто меня посещают, время сомнений прошло, впереди открывается путь, но ведь Агнор идёт за мечом, куда мне идти, крепость туманов ответила плеском волны, огромные волны на крепость катили, первые строки написаны были в Москве, там, где начался путь, сейчас крепость и волны, ветер, сбивающий с ног.
Прошёлся по залам, закутавшись в плащ, везде свечи горели, как дома светло, осталось ответить себе, где же мой дом, где моя жизнь, что сам ложью и страхом своим напитал, здесь слышу, как сердце живёт, где же тот меч, ищет Агнор, чтобы в земли вернуть.
– Не здесь ли, средь стен? – впервые спросил у себя, хотя раньше и думал о том.
– В мече ли твой путь? – Драко спросил.
– В мече ли мой путь? – повторил за Драконом. – Не знаю мой брат, может Спящие знают, как и Агнор вернул бы равновесия меч.
Сказал и запнулся, вернул бы Дракону? Кто выковал меч?
Мысли меня понесли, вновь город барханов увидел и красный песок, мысли всё дальше вели. Реол, город спасён, будет другой, люди не ведая правды, свой город сожгут, неужели белокаменный город?
В слух не сказал, думал когда-то, что любовь нас спасёт, хотелось бы верить, любовь, это ли правда, не знаю, сказать не могу, буду ждать и страницы писать, что мне крепость туманов дала, буря прошла, взору звёздное небо открылось.


– Пишешь о многом, не боишься писать?
– Драко, о чём ты? – удивился вопросу Дракона.
– На облака посмотри, на волны взгляни, обернись, брось взгляд на крепости стены.
Крепость туманов, стала больше она, задумался, что хотел Драко сказать, каждое слово меняет течение мыслей, но как мысли мои изменить могут прошлого ход? Невозможно, не верю, но вчера, когда Торин стал вспоминать кто он, ветер поднялся, и волны большие о крепость разбились.
Кузнец вспоминал иль мысли мои? Чтобы познать, к Спящим надо мне обратиться или к Хранителю на берег озеро мира ступить, Агнор и Торин не ждали, в Тортен вошли.

Зима минула город, ветры морские сдували снега, шёл дождь.
– Первое место, где время зимы не пришло, осень, как и должно.
– Надеюсь, встретит нас Бальдар.
Помнили в городе первую битву Агнора, да и слухи дошли, что в Дагмаре теперь правит Агнор, кто правит Дагмаром, тот и землями правит, так думали в Тортене все.
Знал Агнор об этом и в ворота войдя, накинул капюшон на лицо, хотя мало кто в бородатом мужчине мальчишку Агнора узнал бы, всё было давно.
– Торин, смотри, вот она башня, осталось немного пройти.
Вдруг Торин застыл, словно пронзила стрела.
– Что вновь с тобой, выпей настойки, помогает тебе – протянул Торину флягу Агнор.
– Всё в порядке со мной, дальше пошли, не помню, чтобы здесь у преддверий морских стоял город большой.
– Вот она дверь.
– Позволь, постучу – сказал Торин Агнору.
Торин стукнул, немой вызвал вопрос он в Агнора глазах, Торин стукнул секирой о дверь, прошло минут пять, никто не открыл, Торин стукнул ещё.
– Иду – голос знакомый Агнору раздался.
Дверь отворилась, Бальдар на пороге стоял, скинул Агнор капюшон.
– Агнор, как же рад, кто с тобой рядом стоит?
Торин вышел вперёд.
– Брат – Бальдар на шаг отступил.
– Брат? Агнор, о чём он?
– Бальдар, может пройдём?
– Входите – голос Бальдара ослаб. – Агнор, заждался тебя.
– Вот и пришёл.
– Надолго ли в Тортен? – Бальдар спросил, поднимаясь по лестнице вверх.
– Нам карта нужна – Торин сказал. – Возьмем и пойдём.
– Комната, всё осталось, как было, угостить вот не чем мне Вас, хотя нет, схожу вниз, отдохните пока.
– Тебе помогу – вызвался Агнор, и только сказал, как сон тут же сморил, за ним Торин уснул.
Вечер с ветром пришёл, проснулся Агнор –
– Тучи на небе, а помню, из башни на звёзды смотрел, а где Бальдар?
– Не видел его, спал, как и ты. Агнор скажи, почему Бальдар меня братом назвал.
– Не знаю, спроси его сам, слышишь шаги.
Поднялся Бальдар, нёс в руках хлеб, сыр и кувшин молока.
– Молоко, не мог и мечтать.
– Мой мальчик, помню, что ты в детстве любил – улыбнулся Бальдар.
– Что было, прошло, времена изменились – ответил Агнор.
– Говоришь карты, нужны, идёте за ней? – спросил Бальдар Агнора. –Где волк, почему не пришёл?
– Остался в лесу, там встретил меня, Бальдар, послушай, откуда ты знаешь про карты, про волка.
– Про Айлин он знает, разве не слышишь его – буркнул Торин, взяв сыра кусок.
– А ты всё такой же – Бальдар слегка побледнел.
– Бальдар – в глазах Агнора блеск появился.
– Сам выковал меч или Торин помог?
– В моей кузне ковал – вновь буркнул Торин в ответ, фляжку достал.
– Во фляге твоей как всегда не кончатся зной жаркого лета.
– И луга роса – улыбнулся кузнец.
– Идём мы за ней, равновесия меч должны в земли вернуть, Торин, ведь правда, всегда твоя фляга полна.
Вдруг тень промелькнула, огромная тень.
– Вернулся за мной! – выкрикнул Агнор.
– Как был он мальчишкой таким и остался в душе.
Агнор к окну подошёл и увидел Дракона, в небе горела звезда.
– Бальдар, почему брат мне говоришь? – Торин спросил.
– Не могу ответить тебе, вспомнишь ты сам – ответил Бальдар.
– Больно мне вспоминать, жизнь, словно в пятки уходит и жар наступает.
– Как же иначе? – рассмеялся Бальдар.
– Крепость в горах, наковальня, огонь, всё что помню сейчас.
– Когда меч равновесия в руки возьмешь, вспомнишь ты всё.
– Бальдар скажи, Айлин, почему?
– Видимо время пришло возвращаться домой, если т бы мечом овладел, а не выковал свой, то и Торин не смог бы начать вспоминать, всё бы пошло по-другому, Равновесия меч в руку взял человек, круг разомкнулся, просыпается жизнь.
– Память земель, неужели старые… – не смог Агнор продолжить, не верил словам. – Времена безвременья пройдут?
– Всё в Ваших руках – ответил Бальдар.
Агнор к окну подошёл, долго глазами Дракона искал, Торин заснул, странные сны снились ему, времена силы меча и огня, когда слово правдой звучало.
– Агнор, ты выбрал свой путь, иди по нему – воин голос Бальдара услышал.
– О многом хотел бы спросить.
– Не время сейчас, сам должен ответы найти, ведь ты выковал меч, пусть и в кузне одного из… – Бальдар замолчал.
– Да, выковал меч, правды и тьмы дал имя ему – Агнор на меч посмотрел, вспомнил, когда-то давно, он стоял здесь и держа меч в правой руке Айлин защищал, не слышало сердца, лишь боль.
Капли снега упали.
– Пришёл и пошёл снег, скоро и в Тортене будет зима.
Ветер поднялся, снежные тучи окутали город.

С трудом верил словам, пришли на страницы, хотелось читать, перечесть, вставали перед глазами картины, легенды проснулись и жили.


Как и вечером раньше первые строки писались в Москве, крепость звала, врата, мир открывался за ней, пусть тяжёлым для жизни он был, не в пример нашей жизни в Москве, в нём каждый мог отвечать за себя, человек в нём сражался и знал, свет солнца и тьмы не оставят.

Торин утром ушёл к кораблям, Агнор остался с Бальдаром.
– Скажи, о ком речь вчера мы вели?
– Знаешь ответ.
– Старые боги проснулись от сна – безмолвно ответил Агнор. – Возможно ли это?
– Битва была, и мы отступили, если правде в глаза посмотреть, проиграли, многих не стало, канули в лету, уснули в легендах, кто-то остался, первый кого встретил Торин, мой брат.
– Бальдар, прости – Агнор поклонился Бальдару, не зря даже мудрый Дракон к башне Бальдара летал. – Время вспять повернулось?
– Ответить тебе не могу, не ждал Торина вновь увидеть, время летит лишь вперёд.
– Новая битва грядёт?
– Да, в земли люди идут, чёрный их цвет, вижу и слышу правдой укрывшись ложью живут, людей в рабство хотят обратить.
– Не это ли мгла?
– Твои пронизаны болью слова, ты плоть от плоти нашей старой земли, есть в тебе силы её возродить.
–Торин?
– Должен вспомнить всё сам, только тогда к нему сила былая вернётся, помни, если Торин примет меч равновесия из рук Айлин, никогда не проснётся, только ты должен в руки взять меч, тебе будет сила дана, о которой даже в легендах не ведал никто.
– Неужели ошибся Дракон?
– Дороги неведомы нам.
– Бальдар, скажи, если боги проснутся изменится жизнь?
– Помню время – улыбнулся Бальдар. – Когда к нам приходили на суд и честный был суд, не преступали порог, каждый своё получал, если любили, то сильно, если битва вели за собой, в первых рядах с людьми рядом шли, всё изменилось, как видишь, безвременье пришло, в битве последней отдали мы всё, свою жизнь за людей, сами ушли.
– Был ли правилен выбор?
– Выбор даётся один, выбрали правду и боль, посмотри, Торин мой брат, сколько в нём силы, раньше мог выйти один он на поле и всех победить, а мечи, что ковал были силой полны.
– Кто в землях остался?
– Не знаю Агнор, после битвы последней ушёл, башню возвёл.
– Понял слова, что вчера ты сказал, равновесия меч в руку взял человек, круг разомкнулся, просыпается жизнь, кто мой отец?
Бальдар промолчал.
– В детстве брал меч равновесия в руки.
– Не для битвы – ответил Бальдар. – Отец твой иль мать, хочешь правду узнать?
– Да, Бальдар, скажи.
– Родгар не зря на деревню напал, его сила чужая вела, с которой сражались всегда, в этом вся правда служенья, были честны мы с людьми, в тебе наша кровь.
– Так Вы люди иль боги?! – хотел крикнуть Агнор, но снег, в Тортене шёл мягкий снег, Агнор увидел его и сдержал свою боль.
– Каждый, пройдя по Пути может в крепость ступить.
– В которой жил Торин?
– Да – ответил Бальдар. – Отец, твой иль мать, не вижу, прошёл иль прошла по Пути, всё что можно сказать, по твоим читаю глазам, выковал меч, пусть рядом Торин стоял, пусть в кузне его, но именно ты, плоть от плоти он твой, в ту ночь, когда Родгар напал, тебя Путь сохранил, тебе помогли, меч, ребёнком ты был, вот мой ответ.
– Айлин меч равновесия в руки взяла, свободен стал меч? – спросил Агнор Бальдара.
– Спали оковы времён, меч равновесия обрёл свою жизнь, долго он ждал и время пришло.
Закружилась метель.
– Отплывёт ли корабль, к утру море морозом скуёт.
– Надо ли плыть, было бы желание мыслить и видеть, будет воля твоя, скуёт море мороз.
– Бальдар, о чём ты?
– Выбери путь.
– Или меч равновесия, плыть за Айлин или в земли вернуться, искать?
– Решенье твоё.
– Пусть пройдёт ночь, утром в окно посмотрю, увижу ответ.
– Так теперь сердце зовётся? – рассмеялся Бальдар.
– Сердце? – задумался Агнор. – Чувствую, как бьётся чуть слышно, кого любил, в безвременье ушли.
– Твоя боль мне близка, надо бороться, в этом сила твоя, решенье прими и иди, никто не осудит тебя, только правда твоя.
– Пусть старое время вернётся – вздохнул Агнор в ответ.
Торин вернулся, злой и голодный, долго молчал, из башни Бальдара спустился Агнор, пошёл он к воротам, направиться к лесу хотел, сердце болело за брата, волк вышел навстречу ему.
В башне огонь загорелся, Бальдар, Торин, Агнор и волк, снег снежною бурею стал, пришла в Тортен зима.


Корабль проплыл через бурное море, океан принял парус его, Айлин не сходила с кормы, всё смотрела вперёд, обернуться боялась назад, лишь меч её силу жизни держал.
Энора и Бьёрн старались быть ближе к Айлин, может неделя прошла, как корабль отплыл, Айлин обещанье забыв ветру на волю корабль свой отдала.
– Айлин, должна посмотреть, в Тортене древнюю книгу нашла – тихо сказала Энора.
Промолчала Айлин.
– Прошу, посмотри – повторила Энора. – На лица взгляни, больше тебя ни о чём не прошу.
Всё стояла Айлин.
– Агнора лицо увидела в книге.
Обернулась Айлин, в глазах холод светился, яркая искра на сердце жила.
– Где книга?
– В каюте, тебе принести?
Кивнула Айлин, солнце ночи появилось на небе.
Быстро вернулась Энора, книгу раскрытой держала в руках, протянула Айлин.
– Женщину вижу.
– Айлин, вглядись.
Долго смотрела Айлин, выпала книга из рук.
– Кто это женщина, мать иль сестра?
– Идун, думаю мать.
– О ком эта книга?
– Старых богов пантеон.
– Энора, кто он, Агнор?
– Агнор сын Идун, в нём древняя кровь и дальше смотри, узнаёшь?
С пыльных страниц Торин взгляд на Айлин устремил.
– Бог меча – сказала Энора.
– Должны мы вернуться, рассказать всё Агнору.
– Наш путь неизвестность, наша судьба равновесье вершить – Эноры ответ прозвучал. – Равновесия меч тебе дан.
– Агнора то меч – сказала Айлин.
– Мог и не взял, земли огромны, нескончаем наш мир.
Айлин потянулась к мечу, равновесия меч светом своим солнце ночное затмил, стал руки продолжением Айлин, боролась с собой, хотела вернуться, путь её звал.
– Энора, скажи, что за древо на этой странице? – книга Айлин звала.
– Древо жизни и смерти, правды и лжи, любви и тоски.
– Хотелось бы мне древо жизни в саду посадить и утром смотреть, как цветёт вечной жизнью оно – мыслям своим улыбнулась Айлин.
Пролетела звезда, была первой она, звездопад небо собой озарил, радуга ночи пришла.
– Так весною цветы и летят, осенью плод народиться, цветы, как и звёзды, вечный полёт, их ветер подхватит и всё в белом кругом.
– Хочешь вернуться к нему?
– Да, Энора хочу, жить и любить, чтобы древо жизни в саду дома росло, просыпаясь видеть Агнора.
Молчала Энора, прокатилась слеза, и она в юности жизни мечтала, повернулась спиной и вот он корабль, плывёт.
– Древняя книга – смогла лишь Энора сказать. – Если Торин вернулся и в Агноре кровь рода по жилам течёт, боюсь и подумать, но верю, древо жизни, растёт среди гор, вновь плоды принесёт.
– Увижу?
– Дракон дал тебе меч, дыханьем тебя одарил, твой путь неизвестность, иди по нему, если сердце твоё не остынет, древо жизни найдёшь, труден твой путь.
– Хочешь сказать, на севера земли парус не можем поставить?
Пришло время Эноры молчать, звёзды по небу летели, к жизни Айлин возвращалась, знала она, где-то там далеко, высокие горы стоят, в них пещера, пламя Дракона живёт, выше древо жизни растёт, пусть путь нескончаем, придёт водопад и корабль, поддавшись стихии волны полетит.

Наполнил бокал, один сделал глоток, позвал океан, выйдя из залы к ветру, волнам, взглядом окинул просторы, горы увидел в тумане, крепость стояла, океан мирозданья кругом, волны и ветер песню ночи пропели, выдохнул пламя Дракон.


Днем, выйдя на крепости стены, гор не увидел, грусть накатилась на сердце, горы и дерево жизни, помню, когда Арий в крепости мира туманов писал манускрипт об оси мирозданья, горы всю крепость собой окаймляли и высокие сосны росли на камнях, за кромкой тумана красивый рос сад.
Всё ушло, крепость, остов из камня, стояла средь вод, океан омывал стены седые времён, помню слова, каждый, кто в крепость приходит, может мыслью пространство менять.
– Тогда истинный облик теряет свой смысл – захотелось мне крикнуть, не смог удержаться возглас вырвался мой.
Дракон низко летел, услышав меня, к небу стрелою поднялся, Серый, мой брат и он обернулся, долго смотрел, в глазах появилась надежда, взгляд моё сердце пронзил.
Туман наступил, беспробудной тоской он пришёл, средь этой вселенской тоски мирозданья песнь полетела, голос девы и язык незнакомый, флейта запела во мне.
Туман, как стена, всё стоял предо мной, осталось лишь ждать, почувствовал мысли, пришедшие в крепость туманов из далёких времён.

Всё утро Агнор в раздумьях провёл, разум звал за Айлин, сердце просило остаться, становился виденьем Бальдра рассказ, первая мысль с которой воин проснулся род дома взывал, его мать.
– Мать, не отец, чувствую, её кровь во мне к роду зовёт, не отмщенью, людям любви – не мог больше держаться Агнор, мысли он вслух говорил. – К Бальдару вернусь, может и Торин советом поможет.
Первый снег, бурей пришедшей в ночи к полудню растаял, лёд берег ещё не сковал, выбор ждал впереди.
Агнор в таверну зашёл, где раньше бывал, Бальдар любил иногда здесь стаканчик другой пропустить и Агнор себе заказал, зима всё же в Тортен пришла, ветер поднялся, шёл с самых гор, снег хлопьями падал, Агнор смотрел на огонь очага, в отражении бликов увидел Дракона.
Постепенно заполнилась зала таверны, знал многих Агнор, накинуть предпочёл капюшон, хотелось молчать, заметил, за ним наблюдают, почувствовал силу, не хотелось вставать, мышцы расслабил, не разум, к огню взгляд обратил.
Только Агнор поднялся, хотел уходить, как чья-то рука легла на плечо, теплоту женщины рядом с собой ощутил.
– Агнор прошу, послушай меня – мягко сказала она, слова песнью лились из груди.
– Знаешь имя моё?
– Все в Тортене знают имя твоё, повелитель Дагмара – улыбнулась ему незнакомка.
Её красота, Агнор, никогда в жизни не видел такой красоты, хотелось склониться, припасть на колени и молвить слова о служенье, любви, сдержался, сила рода бурлила, давала ему устоять.
– Мальчик, если позволишь просьбу земель пред тобой молвить хочу.
Агнор молчал, опустил он глаза, не мог устоять пред красотой самой жизни земель.
– Плыви за Айлин.
– За мечом равновесия плыть – не согласился Агнор, сила вернулась, поднял глаза, красота незнакомки ушла, женщина средних лет в зимнем платке стояла перед ним.
– Увидел меня, по глазам прочитала– улыбнулась она. – Здесь, средь людей, не могу быть долго собой.
Знал Агнор, кто перед ним, поклонился.
– Путь ведёт тебя вдаль и не меч равновесия, судьба твоя Айлин, с ней должен в земли вернуться, продолжить наш род.
Агнор сжал кулаки –
– Равновесия меч, не она.
– Ты один из последних, в жертву земель должен сердце своё принести, сын твой рождённый от Айлин земли земель возродит, законы и силы вернуться, послушай меня и плыви, в тебя искра надежды живёт, пусть пламенем станет.
Свет яркий блеснул, Агнор рукою глаза заслонил, увидел он горы, долины, и дерево было одно, в камень корнями вросло, не было белых цветов, листья опали, рядом с деревом древним стояла она и вновь слова правды услышал Агнор.
Руку Агнор убрал, остался один, незнакомка ушла, быстро поднялся, бросил монету на стол, в башню Бальдара быстрым шагом пошёл, вечер пришёл.
– Где был? –Торин спросил. – Заждались, Бальдар сказал, ночью стукнет мороз, если плыть, то сейчас.
– Настойка, прошу – Агнор на флягу смотрел.
– Что случилось с тобой? – спросил Бальдар Агнора.
Агнор всё рассказал, тишина наступила, Торин вспомнить пытался, Бальдар молчал, два слова сказал –
– Неужели она?
Средь бури зимы услышали гром.
– Агнор, не знаю, как тебе удалось, твой меч, что выковал ты и всегда за спиной или битва с Родгаром в Дагмаре, силы земель разбудил, впервые за долгие годы услышал о Фриа, сердце счастьем полно и если молвила Фриа, пусть будет так.
– Надо плыть – грубо Торин сказал, нотки былые уже в нём просыпались.
– Пусть утро придёт – лишь смог Агнор сказать, на волка взглянул.
Волк согласьем во взгляде ответил.


Утро пришло, не спал ночью Агнор, было сердце, как горный хрусталь, всё в нём отражалось, не видел пути. Фриа послушать и сердце своё подчинить или в земли вернуться, от мглы возродить.
– Бальдар, впервые за жизнь не могу решенье принять, прошу расскажи, что за битва была, почему Вы ушли?
– Кромкой льда покрывается море, нам надо спешить – не дал Бальдару Торин сказать, волк вновь с согласьем во взгляде взглянул на Агнора.
– Торин, ты ли со мной говоришь или память твоя?
– Нам надо плыть.
– Понимаю тебя, память вернётся, и сила былая придет, если примешь ты меч, но прошу, не спеши, пусть Бальдар ответит – Торину Агнор сказал.
– Агнор, с братом согласен, ждёт корабль, если Фриа тебе указала дорогу нельзя ей перечить, иди.
– Нет, силы мглы не ушли, кто людей защитит, Сигурд иль Бриньяр? Скажи, вернувшись домой найду ли очаг иль будет всё сожжено, к чему этот путь в никуда, вижу Велины глаза.
– Боль в тебе говорит, в ней гордыня имеет рожденье – тихо молвил Бальдар отвернувшись.
Что мог он сказать, если Фриа к Агнору пришла, сердце Бальдара боролось, не мог он молчать.

Порывалась Айлин отдать Бьёрну приказ, к северу парус поставить, Эноры рука её волю держала, путь вёл вперёд, сердце стремилось к Агнору, приложить на плечо голову к воину хотела.

– Фьёльнир нас в битву повёл, последняя битва была, великаны и дварфы на нас шли волной и сколько б ни бились, но были открыты ворота, их становилось всё больше и больше, мы отступали к горам.
Бальдар на волка взглянул, словно помнил, кто был с Фьёльниром в тот час.
– Он поднял свой меч – Бальдар на Торина взгляд перевёл. – Повёл нас вперёд, смогли лишь ворота затворить – Бальдар вздохнул. – Усилия были напрасны.
– Так могу ли уйти?! Кто земли вновь отстоит? Мгла вступит в права, мирозданье погрузится в сон на века.
– Мальчик ведь прав – в сумке походной кузнец трубку нашёл. – Давно не курил – Торин всем улыбнулся. – Если Агнор уйдёт, вновь хлынут дварфы, их стрелы пропитаны ядом.
– Испытанье моё – сказал Агнор, в окно посмотрев, словно пытался Дракона совета спросить.
–Фриа, она же сказала – не сдержался Бальдар.

Волны в шторм обратились, бросало корабль, Айлин ждала, слово ветру сказать не могла, недалече, вчера, хотелось ей плыть, не смотрела назад, но книга, Агнор, всё вернулось, один взгляд на лицо и сердце назад позвало.
Взглянула на волны, мановенье руки, стихия услышала Айлин, ветер утих, не было сил в Тортен корабль вернуть.

– Фриа сказала и что?! – Торин трубкой своей наслаждался. – А земли, утром Агнора силой хотел к кораблю привести, но сейчас – Торин вновь затянулся, словно века не курил. – Нам надо подумать.
– Агнор, пойми, в словах Фриа правда живёт, твой сын.
– От Айлин?! – боль вместе с гневом на лице появились Агнора, вспомнил день, когда Айлин девчонкой в башню Бальдара вошла, не это ли путь?
– Агнор, прошу, чувства свои отпусти.
– Бальдар, ну хватит о Фриа, она предсказала… – сказал Торин и сразу осёкся, побледнело лицо, словно память вернулась, а нити, что кто-то держал, натянулись, Торин упал.
К Торину волк подошёл, открыл Торин глаза, в них пустота вместе с памятью в битве одной.
– Не могу, ворота открыты, мгла отступила, затаилась и ждёт – ответил Бальдару Агнор. – Пора возвращаться домой.
– И где же твой дом? – спросил Бальдар его.
– Пещера Дракона, Дагмар и Хальвар, земли, мой дом там, где сила моя людей защитит.
– Он истинный … – к фляге Торин рукой потянулся, хотел было сказать, но глоток мысли отринул.
– Чувствую жива моя мать – Агнор сказал.
– И многие живы – вздохнул Бальдар в ответ. – Равновесия меч?!
– Равновесия меч? – без долгих раздумий Агнор взял в руку меч правды и тьмы. – В Торина кузне ковал, об этом же ты говорил, должны крепость найти о которой мне Торин сквозь сон рассказал, наш в землях продолжиться путь.
– Пусть будет правда с тобой – молвил Бальдар.
Снег город от мира сокрыл, тучи низко летели, зима, рано пришедшая в земли в Тортене осень смела за часы.

Крепость туманов, она ли стоит в безвременье или мысли мои, на горы взглянул, боялся смотреть, не исчезли, стали выше, снегом верхушки укрылись, увидел вдали, как тучи плывут, средь просторов и волн наступала зима.


– Агнор не послушал тебя – Бриньяр Фриа сказал.
– Выбрал свой путь, но и путь от него не уйдёт, воедино слились, даст землям надежду и жизнь.
– Что будет с ним?
– Не услышала.
– Фриа, правду не хочешь сказать?
– Правда лишь в том, что последняя битва ещё не пришла, мгла стала сильна, но и воин родился во тьме, но не верю, что свет или тьма в одиночестве силой своей могут создания мглы победить, только найдя равновесие обретя выступят вместе.
– Мы потеряли, а Агнор найдёт?
– Возродит.
– Позволь вновь вопрос повторю – склонился пред Фриа Бальдар. – Он же в земли ушёл, не послушал тебя, как же семя его?
– В нём кровь Идун течёт, меч в кузне Тора ковал.
– Буду верить тебе.

 – Куда нас направит дорога? – задумался Торин.
– К воротам, о которых забыл, к крепости мира возведённой в горах, где стоит наковальня и куются мечи, их силой сможем мглу победить.
– Мгла незаконная Хаоса дочь? – не выпускал Торин трубку из рук.
– Торин, ты прав – волк впервые вступил в разговор двух людей.
– Эрнульф, о чём ты? – прижал руку Торин ко лбу, словно увидел прошедшие годы, что канули в лету.
Стая промчалась вдали, ждала пока Агнор вновь выйдет на путь, не оставляла его после встречи у гор.
Эрнульф головы не повёл, в глаза грозного волка легенд пламя времён возвратилось.
– Крепость найдём – твёрдо Агнор сказал. – В ней же ворота открыты, силы света и тьмы покинули крепость, наковальня остыла её.
– А какой же был пламень, когда выковал меч, и мудрый Дракон дыханием Спящих его оживил – Торин сказал, обращаясь к себе.
– Эрнульф, ведаешь путь? – спросил волка Агнор.
– Свой путь увидишь лишь ты – ответил Эрнульф.
–Стихия, бушевавшая месяц другой утихла, снег не кружился, не падал, яркое солнце земель помогало в пути. Шёл по лесу Агнор вперёд не зная дороги, кровь рода, кровь Идун проснулась, вела по снегам.

В безмолвии ветра и волн плыл корабль Айлин, словно льды окружали его, в тёплые воды вошёл, кругом были льды.
Айлин противилась чувствам и разуму путь подчинила, север взывал, каждой ночью хотела вернуться она, страх держал её сильно в руках, знала Айлин, в тот день не она бросила в сердце Велины стилет.
Корабль, смотрел долго со стен, надеялся парус увидеть вдали, чувства, наковальня и меч, разум и страх, это наша душа, в ней память времён, через память пройдя можно правду познать и имя придёт, горы укрылись все снегом, крепость туманов вздохнула, жила.


В крепость снег не пришёл, снежные тучи остались в предгорьях, вот шаг, иди и ступи, мир севера рядом со мной.
Задумался глядя на снежные шапки и склоны, могу ли идти или мысли мои, кто крепость создал, чувствовал в книге откроется правда, ответы найду.
Виденье мелькнуло и скрылось в горах, не мог о нём написать, время ещё не пришло.
Горы, пусть это мысли мои, как пишет картину художник, так и мысли, они словно краски миров, написаны горы, лишь снег настоящий, ветер пришёл, россыпь снежинок покрыла высокие шпили и башни, на ладонь упала одна.
Туман подступил, белой дымкой сокрыл земли мыслей моих, отступив, открыл он не горы, холмы. Зелёные склоны, мягкий вечер пришёл, дубы и подсолнухов море, Тоскана звала, сердце моё неразрывно звучало с землёй.
И как мне хотелось ступить, не лететь, вот она рядом мечта, ступить и забыть обо всём, высадить виноградник и ждать пока годы пройдут, народиться лоза и вечером дивным испить, то что создано было годами, поставив бокал, послушать фано, насладиться и жить
Где она жизнь, в мечте о Тоскане, в землях северных гор или здесь средь тумана, изменяет границы.
– Жизнь там, где мы дышим – выдохнул пламя Дракон.
Прав был мой брат, не стал больше смотреть, горы, а с ними холмы всё скрылось, ушло, в залу вернулся к огню.

Полный штиль, после долгой зимы отдыхали матросы и Бьёрн, обогрело их солнце, гладь океана вперёд не звала, молчала Айлин, корабль заснул.
– Должна решенье принять.
– Решенье?! Энора, о чём ты?
– Не тому учила тебя, где сила твоя, в руки дан меч, незыблемо слово твоё.
– Учила меня? Энора, не ты ли меня из деревни родной забрала, настолько ты сильно стремилась к мечу, а как буду жить разве подумала ты? В глаза посмотри и скажи, что лгу.
– Не могу, правду сказала, в тебе от рождения сила и с каждой прочитанной книгой, с каждым взмахом меча или мысли полёта становилась сильней, да, братство меча в тебе видело силу способную меч равновесия у Дракона забрать и его победить, прости если сможешь, всё в прошлом.
– Возьми – Айлин равновесия меч протянула Эноре. – Возьми и владей, ты же стремилась к познанию силы меча, пусть будет твоим.
Энора на шаг отступила –
– Любовь в твоём сердце сейчас говорит, только ты в мече равновесия можешь правду нести, слышит тебя.
– И Агнора – ответила Айлин Эноре.
– Айлин, к дому пусть ветер подует, станет легче тебе – Бьёрн крепко сжал Айлин плечо. – Когда больно, только домашний очаг раны затянет на сердце.
– Прав капитан – сказала Энора, но к кому обращалась она, знало лишь сердце её, отвернулась, чтобы слёз не увидел никто. – Помни, право не дано ошибаться, ноша твоя тяжела и сердце болит, пусть разум в тебе говорит, правды слова всегда тяжелы.
Долго молчала Айлин, и ветер был тих, к вечеру ветер не шёпотом стал, песню запел.
Утром проснулась от рёва стихии Айлин, ветер надул паруса, шторм не пришёл, ураган налетел, всё как было когда-то, однажды Энора сказала Айлин, в узде нельзя силы стихии держать.
– К северу нам, ущельям и скалам родным, там, на холмах вереск весною и летом цветёт, утром в море мужчины уходят, чтобы вернуться и вновь утром плыть – закричал сквозь ветер Айлин.
Даже Бьёрн, капитан и не помнил, чтоб так ураган бушевал, сил не хватало матросам держать паруса, корабль летел, путь недели за день он прошёл.

Сердце Агнора щемило, путь к горам пролегал, а ночью, во сне увидел Велину, просила она, чтоб вернулся в Дагмар, город с уходом его стал беззащитен пред мглой.
Разрывался Агнор, Торина крепость найти иль вернуться в Дагмар, два разных пути, рассвет и закат.
О Велины словах Торину с волком не стал говорить, совета просить, волк видел всё и Торин стал чаще трубку курить, всегда фляга полна.
– Не Дагмар ворота открыл – шёл и думал Агнор. –Где же нам крепость найти, в какой из расщелин она или стоит высоко, упираясь в сами облака?
Ветер поднялся, призвал укрытие от бури найти, огонь посильней развести.


Снежная буря догоняла корабль в ночи.
– Море родное, чувствую берег вдали – закуталась Айлин от ветра.
– Скоро спустим мы лодки, меж скал и ущелий не сможет корабль проплыть – подошёл к Айлин Бьёрн.
– Все проходы, течения помню, у штурвала встану сама.
– Айлин, прошу.
– Бьёрн, прикажи штурвал мне отдать – направилась в рубку Айлин.
Не стала просить у стихии она, чтобы ветер стал тише и ураган миновал, даже в ночь могла Айлин корабль сквозь рифы вести, в детстве с отцом часто в море ходила.
Бьёрн рядом с ней встал, в жизни не смог бы корабль в этих водах мимо рифов он провести.
Стихия уняться уже не хотела, волны, как стены и ветер их нёс, корабль на рифы летел, за ними ущелья, и ни света огня, кромешная мгла, даже ночью, когда прячется солнце ночи, и тьма наступает, небо светлее бывает.
Айлин закрыла глаза, не видела рифов, на волю рукам штурвал отдала, замер корабль, многие прыгнуть хотели, не верил никто.
Повернула штурвал, ветер ударил в лицо, рубка разбилась, корабль трещал, вновь влево, корабль склонился к воде, зачерпнул и дальше, вперёд, Айлин не открыла глаза, видела путь, доверила память рукам.
Вправо, корабль взлетел на волну, позади рифов осталась гряда, впереди лишь ущелья и скалы, вздохнул капитан.
Треснула мачта, упала, парус поник, скорбные лица матросов, Айлин не видела их, мгла обступила корабль, один лишь проход.
Могла к силе своей обратится Айлин, но рук не спускала с штурвала, ложью бы сила была в этот миг, должна же сама, проход впереди, Айлин корабль вела, успокоились волны, мимо ущелий прошёл, ветер утих, ураган разбиваясь о скалы, допел свою песнь и улыбнувшись Айлин в тёмное небо унёсся.
– Кто говорил, что мы не пройдём, лодку на воду спустите, осталось проплыть нам чуть-чуть – устало сказала Айлин.
Трое на берег сошли, до деревни рукою подать, Айлин видела всё, сорвалась, побежала.
Не верило сердце, а глаза говорили её, пустошь на месте деревни, ни остовы пожара, ни голые стены, пустошь и ветер над нею гулял, упала Айлин.
– Кто?! – лишь вырвался крик.
Бьёрн прижал Айлин к себе.
– Девочка, всё это жизнь – лишь смог он сказать.
Энора во гневе стояла поодаль, не знала она, что сказать, ведь всего лишь вчера, ей казалось вчера, деревня жила, такой оставляла деревню она и вот пустошь, кругом ни души.
Свет гнева Энора пустошь собой озарил, Айлин поднялась, не могла говорить, не верила и верить не хотела глазам, боль говорила.
Хотела к мечу потянуться, смогла боль превозмочь, тихо сказала –
– На ночь останусь, утром начнём строить крепость пусть памятью станет она.
– Обрушаться стены – сказала Энора. – Ветры ущелий сильны.
– Так замок, имя дадим – сжала Айлин кулаки. – Найду, кто дом мой с землёю сравнял.
Энора молчала, молвить в ответ не могла, ураган вновь песню запел, глаза сверкали Айлин, как когда-то Агнора глаза, не месть в них жила, желание правду найти.


В Тортене снег взял над осенью вверх, детишки играли в снежки, днём горожане спешили куда-то, ночью город устав от хлопот засыпал, только Фриа и Бальдар вели разговор.
– Не можем помочь – Бальдар вздохнул.
– Пока в крепость Агнор не войдёт, наши силы скованны словом.
– Агнор знает об этом?
– Нет – грустно ответила Фриа. – Торин навряд ли поможет ему, память одного из сильнейших в роду уснула в тот день.

– Меняется быстро погода, днём солнце, к вечеру ветер вновь дует, буря грядёт.
– Торин, ветви деревьев не будем рубить, много снега кругом, переждём непогоду в снегу, снег накидаем у ели, водою, что растопим сейчас на огне, быстро зальём, ветру стеной ледяной станет снег.
С удивление Торин взглянул на Агнора, н спорить не стал, прав оказался Агнор, высокие стены сугроба воду быстро в себя поглотили в лёд обратив, лёд не мог ветер продуть и костёр затушить, как ночью прошлой случилось.
Всё же Торин несколько ветвей сруби, на снег положил, флягу достал, с глотком трубку разжёг.
– Торин, скажи, что ты помнишь, кто мы, откуда? Кто жизнью нас одарил.
Загорелись Эрнульфа глаза, словно знал он ответ.
– Кто мы? – задумался Торин. – Знаешь Агнор, во мне не видишь меня, в башне Бальдара сам о себе много узнал, не знаю, как с этим жить.
Огонь на ветру затухал, Торин сучья подбросил, любил на пламя смотреть, жар наковальни память его обжигал.
– Жизнью нас одарил? – Торин ладонью провёл по огню, не стал убирать, пламя не жгло, почувствовав памяти Торина боль пламя пыталось напомнить ему. – Помню тот день, когда мы открыли глаза, земли проснулись от сна, растопились снега, наступила весна и жизнь, как ручей полилась.
– Что было потом?
Ладонь Торин убрал, долго смотрел на неё, ни ожога, ни боли.
–Что было потом? Деревня и кузня – пожал он плечами, Торина в сон потянуло.
– Эрнульф, с детства мы вместе, по глазам твоим вижу, правду знаешь, скажи.
– Нет, только мудрый Дракон, Спящих глаза, может с тобой говорить.
Не стал больше Агнор просить, взял меч правды и тьмы, руку свою оголил и ударил, кровь полилась, без раздумий губами к ране припал, кровь матери, Идун открыла виденье ему.
«Был Хаос, создал брата с сестрой, брата Светом назвал, сестру Тьмой, красивые дал имена. Сотворил Хаос Спящих, они облетали пространство и время, и где пролетали, нарождалась твердыня земли, посреди океана стояла.
Свет и Тьма, часто в битву вступали друг с другом, Хаос их разделил, дал им день, дал им ночь, Спящим сказал равновесие в мире беречь, и стал наблюдать, его плащ покрывал мирозданье кругом.
Спящие жизнь породили, вдохнули огонь, первый род появился, Свет и Тьма дали им имена, но одна из рождённых силу брата с сестрой обманом в себя вобрала, за обман нарекли её Мгла.
Канули в лету века, безвременье не мера для времени Хаоса лет, а Мгла, стала править людьми, нести ложь в каждый дом, тогда те, кто родился Дыханием Спящих, заступились за род, но им сил не хватало, разделились они, Свет и Тьма всегда не любили друг друга, а Мгла наступала, битва была, Мглу изгнал первый род, пришли битвы ещё».
Меч выпал из рук, кровь, что виденье дала, силы с собой забрала, Агнор поник, боль прокатилась по телу, за ней холод пришёл.
Эрнульф толкнул Торина в бок, Торин проснулся, взгляда хватило, быстро ветви срубил, разгорелся огонь, с Агнора одежды сорвал, стал снегом его растирать, снег у огня становился водой, вода всё смывала собой, кровоточила рана Агнора, Торин руку Агнора в пламя сунул на миг, выжег рану огонь, очнулся Агнор.

Фриа бледной стояла, с ней и Бальдар почувствовал боль, в Тортен буря пришла, а в лесу стало тихо, слышно, как трещат сучья в костре.
Рассвет наступил, ночью жизнь изменила теченье своё, шёл Агнор вперёд.


Выбрала место для замка Айлин, обтёсаны первые камни обтёсаны, лишь ночью работа молчала, Бьёрн приказал всем матросам на землю сойти, их было мало, да и могли бы матросы, люди, привыкшие в море ходить замок построить Айлин, любили её, но как может матрос камень ущелий тесать.
– По ближайшим деревням пойдём, людей соберём – утром Энора сказала Айлин. – За воздух работать не будут они, на корабле есть сундук…
– Люди верить должны – перебила Энору Айлин.
– Верить должны? А есть каждый день.
– Дадим им защиту.
– Они сами способны себя защитить.
– Защитить? Посмотри, ты видишь кого-то в деревне? Опустела она, не хочешь идти, так скажи, отправлюсь сама.
Промолчала Энора, решила по полю пройтись.
– Верить? В кого? – на камень присела Айлин и тут же поднявшись, направилась к морю, разной дорогой с Энорой пошли.
На волны смотря, пыталась спросить у себя, в кого верит она?
Долгие годы к свету стремилась, людям хотела помочь и любила мужчину, как же случиться могло, что стилет невинное сердце пронзил.
– В кого верить должна? Неужели Энора права – сказала Айлин, посмотрела на меч, серебром отливал. – Верить, без веры на сердце мне свет не нести, сама по деревням пойду и может узнаю, кто пустошь на месте деревни оставил.

– Рука не болит? – спросил Торин Агнора.
Агнор на правую руку взглянул, боль утром прошла, след от ожога остался.
– На всю жизнь, будет с тобою всегда – волк вперёд посмотрел, серая шерсть поднялась, Эрнульф почувствовал дом, боль поразила его, в стенах жила пустота, дышал холодом дом.
– Брат мой скажи, нам долго идти?
– Идти? Агнор, каждый твой шаг может дома ворота распахнуть – ответил Эрнульф.

– Верить? Верю в любовь, в правду и свет – ответила Айлин себе и повторила слова, обратившись к волнам. – Пусть слова мои ветер несёт.
– Свет? – оступился Агнор, снег с ветки упал.
Никто не ответил ему, тишина, волк настороженно шёл, мягко ступал, чтобы не слышал никто.
День незаметно прошёл, за дымкой заката увидели горы уходящие ввысь, не было видно вершин.
Торин на горы взглянул, достал флягу и сделал глоток.
– Недолго осталось идти – сказал он. – Ночь наступает, костёр разожжём.
Раскинулись звёзды по небу, первая ночь, когда снег не пошёл, Торин, обнявшись с секирой заснул, Агнор на горы смотрел, звали, манили его, хотел, чтобы быстрее рассвет наступил.
По небу звезда пронеслась, к ели Агнор прислонился и ждал, пока солнце взойдёт, слышал о свете слова.
– Свет? К нему ли стремишься? – спросил женский голос Агнора. – Разве в свете узнаешь ответы свои?
Агнор промолчал.
– А тьма, чей меч ты создал, что, сестра света скажет тебе? Агнор, разве не знаешь, мир разделился на свет и на тьму, равновесия не, кому хочешь служить? Если свету, то отринешь ты тьму, если тьме, то Дракона и равновесия меч, людям стремишься служить, а тьма, света сестра, нелюбима людьми.
– Не правда – Агнор вступил в разговор.
– Где правда, где ложь, ответов не знаешь, тебе сила дана от рожденья, правду скрывали всегда от тебя и сейчас, твой брат волк, он молчит, а Дракон?
Боль нитью по сердцу Агнора скользнула, заныла рука, женщина молвила правды слова.
– Ты сын древних богов, твой род первым принял рожденье, по безмолвной пустыне бредёшь, с тобой Торин, память свою потерявший и волк, опомнись Агнор, кто ты? Пред тобою раскрою весь мир на престол мирозданья взойдёшь старые боги покинули земли, остался лишь ты и хочешь себя потерять, как они? Опомнись, иди вслед за мной, одного рода с тобой.
– Нужен тебе? – усмехнулся Агнор.
– Нет – мягко голос сказал. – Не ты, так другой, твоя жизнь на ладони моей, помни, со мной мысли твои новую жизнь обретут.
– Не лги, знаю имя твоё, нужен тебе, без меня ты ничто.
– Гордыня в тебе говорит, неуступчив, как весь род первозданный.
– Мгла, мой путь и мне выбирать, не стой на пути – имя женщины Агнор назвал.
– Сомненья в тебе не хочу зародить, должен знать, всю правду тебе расскажу, кто ты, откуда.
Агнор не стал отвечать, вернулся к костру.
– Она говорила с тобой? – спросил волк.
– Знаешь ответ.
– Жжёт руку мою.
– Меч приложи, боль заберёт.
Волк прав оказался, боль быстро прошла.
–Торин? Кто боль у него заберёт?!
– Коснувшись Торин меча равновесия Торин память вернёт.
– Равновесия меч у Айлин.
– Агнор, путь твой, буду с тобой.
– Торин – во сне, при свете костра кузнец становился собой.
Рассвет наступил, путь Агнора ждал»

Свет или тьма, как найти равновесье, что потеряно было в веках,
ведь в городе красных песков в битве столкнулись все силы, равновесье ушло, Предзакатья кто рану излечит?
Ответы, вопросы мои, книга не только ответы дарила, вела сердце вперёд.


До гор первозданных рукою подать, оставалось немного пройти, задумался Агнор, тяжёлые мысли пришли, о Торине думал.
Как можно с Торином в крепость идти, наковальню увидит, пусть не будет огня, но тронная зала ушедших богов наполнена силой всегда, а Торин не вспомнит.
Не мог Агнор дальше ступить, столько пройти, оставались шаги, а сердце идти не велело, Торин, в зале ковавший для битвы мечи, наковальню не вспомнит.
– Неужели она победила, с Торином дальше идти не могу – Агнор на волка взглянул.
– Подумай – взглядом ответил Эрнульф.
– Ночью тебе говорила – женский голос окутал Агнора.
Волк лязгнул зубами, вздыбилась шерсть.

– Не могу больше ждать. чувства тебе не помогут, в руках Агнора жизнь – Бальдар мягко взял Фриа за локоть.
– Пусть мы не вернёмся, но Агнор, он всего лишь в начале пути, наше слово, не можем помочь.
– Фьёлинир…
– Боль его много сильней, видит он всё.

– Мгла, в крепость предлагаешь идти, престол мирозданья в зале стоит – тихо, словно с собой говорил, ответил Агнор.
– С кем говоришь? – спросил Агнора Торин.
– Сам с собой.
– Может глоток, станут ясными мысли твои.
– Нет – нахмурился Агнор.
– Крепость богов – продолжила Мгла. – К ней ты стремился всегда, с той поры, как коснулся меча, древняя сила проснулась в тебе, можешь бежать от себя, от крови, что в жилах твоих невозможно уйти, видела боль.
– От крови уйти невозможно – повторил Агнор за Мглой. – Торин, в горы мы не пойдём, возвращаемся в Дагмар.
– Агнор, лоб твой не горячий? – повернулся кузнец.
К Агнору волк подошёл, и могло показаться, стал выше него.
– Возвращаемся в Дагмар, горы нашли, дорога открыта для нас.
– Бальдар опять? Всё о памяти ты.
– Хорошо, хочешь, иди.
Торин вскипел.
– Мой друг, поверь мне, прошу, так будет лучше для всех.
И Торин увидел, воина миг светом лицо озарилось.
Велина, улыбка её, в мысли своей утвердился Агнор, Торин себя превозмог, горы шептали ему, порывался назад повернуть, горы звали, крепость он видел, не помнил и в мыслях сказал –
– Тебе обещал помогать, слово моё… – Торин осёкся. – Слово моё
Небо к закату стремилось, Агнор всё шёл, словно не было дальней дороги.

– Как он?
– Не вижу, мгла закрывает его, одно лишь скажу, в крепость Агнор не ступил – ответила Фриа Бальдару.

– Так и будем идти?
– Торин, ждёт нас Дагмар.
Прошло полчаса, Агнор у ели присел, предстоял долгий путь, быстро огонь разожгли, закутался Торин, быстро уснул.
– Почему? – Эрнульф спросил.
– А что мне сказать, видел в душе, как Торин в чертоги входил, был один из первейших, входит, не помня себя, наковальня его и не помнит, так не могу, это ложь, мы к правде стремимся, они отдали всё, чтобы брат и сестра равновесье нашли, если вернёмся, то вместе, Торин в крепость, войдя дом свой узнает.

– Мальчик мой – тихо молвил Дракон. – Готов ради друга пожертвовать всем, на пороге стоял, тебя звали, иди, не пошёл.

– Знаешь мой брат, мать должен найти, Идун жива, затерялась она на просторах земель.
– Потому в Дагмар идём?
– Торина память, кровь Идун – задумался Агнор, вспомнил Велины слова. – Из Дагмара мгла не ушла, Родгар всего лишь предвестником был.
– Предвестник Родгар, сила ты – Агнор услышал, Мгла с ним говорит. – Иди, выбери путь, вернёшься.
Ветер поднялся с ним лютый холод пришёл, Мгле Агнор не стал отвечать, волку сказал –
– Меч равновесия должен Торин держать, в битву нас поведёт.
– Нет Агнор, не Торин, а ты – ответил Эрнульф.
– Мой меч за спиной – усмехнулся Агнор. – Верю ему.
– О чём Вы? – от холода Торин проснулся и сучья подбросил в огонь, чуть стало теплее.
– О мече.
– Агнор… – о чём Торин подумал, не ведал никто.
Перед Торином битвы былые мелькнули, то было секунды и сразу ушли, лес поворчал, холодно очень зимой, заснул, и ему снились битвы времён.


Выросли стены, но как ни пыталась Айлин, никто не пришёл, люди боялись идти и били по камню матросы одни, ветер промозглый обжигал до костей.
– Люди устали – сказал вечером Бьёрн, поделившись похлёбкой с Айлин. – Поешь, не ела весь день.
– С каждым днём соглашаюсь с собой, выбор правилен мой, именно здесь надо замок построить.
– Не построим одни.
– Бьёрн, мы построим, замок будет живой, но Айлин, в тебе равновесия нет, твои мысли бегут, точку опоры найди и получится всё – сказала Энора.
Еле сдержалась Айлин, злость собрала и к ущелью пошла, постоять, в одиночестве мысли собрать.
Ветер ударил в лицо, согласилась с Энорой, равновесье ушло, не знала, как жить, в тот день, когда меч равновесия в руки взяла, побоялась Дракону сказать Агнору меч равновесия хочет отдать, всё вышло иначе, перевернулась страница, возвращенье домой усилило боль, одиночество духа пришло.
– По пустыне холодной брожу и не вижу огня, чей путь повторяю, устремилась к чему? – спросила Айлин, бездонная мгла окружала её, не хотела повторить путь Эноры и быть вечно одной. – Вернуться? Меч равновесия отдать? – с моря мгла отступила на миг, блеснула на небе звезда.
– Она, как Дракон – взглянула на небо Айлин. – Отдать и вернуться, первые стены стоят, ветер потреплет, станут сильней.
Звёзды, и ветер, и волны, и мгла, танец безумный пред нею возник, силы
взгляд на Айлин устремили, равновесия меч защищал, в нём сил не питала, и меч к жизни вошедший дыханьем Дракона ответил любовью Айлин.
– Пора возвращаться – сказала Айлин.
Утро не скоро пришло, день не хотел наступать, лишь расступился туман, увидели Айлин и Бьёрн, как из ближайшей деревни, что была далеко люди пришли.

Снег больше не шёл, чем дальше от гор уходили, тем легче идти, появились деревни, было, где спать.
– Скоро выйдем на тракт – сказал Торину Агнор. – Возьмём лошадей.
Торин молчал, сердце в горы рвалось, слово, каждую ночь Торин мучительно вспомнить о слове пытался, во снах видел лишь отблики пламени битвы, не мог вспомнить о ней.
Одним утром, пока Торин осматривал меч, не мог он себе отказать, в кузню вошёл, Агнор Эрнульфу сказал –
– Нам надо спешить, огонь в глазах Торина гаснет – волк отвернулся, было больно ему, Торина помнил другим.
– Идти через Дагмар – продолжил Агнор, холодом голос обдал, словно чувствовал Агнор, вновь мгла к стенам Дагмара пришла.
– Хорошо здесь куют – вышел Торин из кузни. – Ударил два раза и силы вернулись ко мне.
Агнор на волка взглянул.
Устоялась под снегом дорога, Агнор был прав, вскоре и тракт показался вдали, молотом Торин взмахнувший шёл впереди.


Быстро кони по тракту несли, день, ночь ещё один день и Дагмара стены открылись вдали.
В душе Агнор идти в Дагмар не хотел, но мать, как Идун найти.
– Идун – остановился Агнор. – Что скрывает Дагмар, первый раз, когда в город пришёл, о матери мысли меня привели, слаб оказался, ни слова о ней не узнал, Бриньяр? – вспомнил Велины слова, рука потянулась к мечу, жгла правда Агнора, боль на сердце открытою раной жила.
Вернуться назад уже было нельзя, Дагмар ворота открыл, пред Агнором солдаты склонились.
– Где остановимся мы?
– В крепости – без долгих раздумий ответил Агнор. – На Бриньяра хочу посмотреть, не спокойно на сердце моём.
Бриньяр встречал, Агнор бросил поводья солдату, в крепость Родгара вошёл, стала крепость его, Бриньяр наместником стал.
– С дороги устали, отдохнём, вскоре вновь в путь.
– Достигли ли цели? – Бриньяр спросил.
– Позволь завтра, сгущаются краски заката – ответил Агнор, чувство тревоги на сердце росло, не чувствовал Мглу, но ложь окружала Дагмар.
В покои войдя, скинул он плащ, дров подбросил в камин, руку вновь жгло, Агнор чуть тронул ожог, молнии вдруг заблистали пред ним, словно огромный дракон в облаках свой начал полёт.

– Фьёлинир – Фриа Бальдару сказала.

От яркого света Агнор закрылся рукой, пламя камина вырвалось будто наружу, картины былого ожили.
«Хаос дал Равновесия Древо брату с сестрой, Спящие древо взрастили, от него пошёл первый род, был рождён равновесия древом и Спящих огнём, и была сила Светом и Тьмою первому роду дана, в каждом рождённом появилась душа, плод древа, огнём Спящих была».
– Если древо кто срубит … – голос услышал Агнор, не Мглы был то голос, голос мужчины, отзвук величья и силы звучал.
– Можно ли древо срубить? – тихо Агнор спросил, никто не ответил ему, лишь блики огня.
Закрыл Агнор глаза, древо увидел в ночи, одни звёзды кругом, древо росло серебром, орёл и орлица округ древа парили.
– Мать моя Идун скажи – впервые за жизнь на колени он встал, глаза опустил.
Ночи завеса открылась, сердце Агнора пронзил яркий свет, брат и сестра приняли облик, орёл и орлица.
– Равновесия Древо.
– Открой сердце своё, отринь боль и прими свет – словно из детства был голос.
– Ты жива – молвил Агнор.
Выбор, стало сердце подобно огню, еле смог устоять на ногах.
Торин, Идун и меч, куда стопы направить, Агнор боролся с собой, выбор стоял ним.
Далеко, далеко, Айлин к ночи придя, на скалы ущелья взошла, огонь разожгла, сердце дышало её.

Каждое слово давалось с трудом, даже ветер услышал меня, песню не пел, вокруг тишина, только блики огня окружали меня.


Блики огня, приближалась гроза, вышел на волю огонь, молнии ярко сверкали, в соцветье грозы увидел Сиену, древний город тосканских земель, города площадь, собор.
Не о городе думал, о Сиенце все мысли, Ярине, любви, вспомнил, как ночью одной, встала она на дорожку луны, хотела по озеру мира идти, Сиенца вернуть, не позволили совершить переход.
В мыслях о прошлом приходит к нам мгла, подступает, не слышим шагов, в ней боль говорит и желанье вернуть, что в жизни каждый из нас потерял.
В потери не видишь свой путь, годы пройдут, может века, кому, как дано, , всё в испытанье дано, сила духа, как Агнора меч.
Торин выковал меч, выдохнул пламя Дракон, испытание силой пришло, предначертан был путь.
Время богов, их род первозданный, время людей, в книге земель открывается всё, а истина, она на Пути.
Один из уроков, что написано было, без прошлого жизнь невозможна, нельзя изменить, познав переход, от страницы к странице идя, можно о будущем думать в соцветье грозы.
Счастье же в том, что память живёт, от первого рода пошла, кто-то вспомнить стремиться, познать и к озеру мира прийти, где на горе равновесия древо растёт, ствол серебра, алистья солнечный свет, о других тяжело мне писать, каждый своею дорогой идёт.
Дорога дорогой, а путь, он один, род первозданный его указал, вышел на битву со мглой, жизнь бесконечной была, за людей отдана и в этом любовь.
Наша память, в ней сказано всё, радость и боль, жизнь, смерть, переход, в нём познанье найдём.
Переход, к нему возвращаясь, возможен при жизни?
Жизнь или смерть, нет, смерти нет, если память жива, в крови Агнора память рода жила, не стремился стать первым, людей за собой повести, хотел жить и любить, кровь рода сказала, вступись, защити.
Айлин, написано много, любовь, как можно о ней написать, всё только слова.
Закончилась быстро страница, поднялся на стены, смотреть, как гроза, соцветьем радость в жизнь принесла.


Крепости камни во мне говорили каждая строчка открытьем стала, вино из граната в кувшин налилось, вдали горизонт, солнце склонилось к ночи, брат и сестра не скрестили мечи, такой красоты был закат.

От Дагмара брат и сестра отступили, не было солнца и не было туч, день или ночь, мгла не ушла.
Хотел записи Агнор найти, куда уводили пленённых искал, крепость Родгара ответ не дала.
Охватила печаль, из подземелья он вышел на свет, направился в залу, крепость не стала его, ответ не нашёл.
Бриньяр смотрел на огонь, тёмные шторы свет дня закрывали, была уже ночь.
– Скажи, ты ведь долго Родгару служил, много пленных прошло через Дагмар и где же они? – Агнор Бриньяра спросил, на рукояти меча лежала ладонь.
– К морю вели, корабли уходили.
– Не сказал?!
– Меня ты спросил?
Агнор сжал кулаки, ответить Бриньяру не мог.
– Корабли?
– Недолго пленные жили в Дагмаре, месяц, не больше, их уводили на берег, где был причал, ответить тебе не могу, может кто-то и знает.
– Корабли, куда плыли они? – мерил залу шагами Агнор. – Неужели Родгар?
– Да, полны сундуки – ответил Бриньяр.
– Так куда же мне плыть?
– Агнор, ищешь кого, расскажи.
– Мать, когда маленьким был, солдаты Родгара её и отца увели, путь их в Дагмар лежал.
– Собери всех солдат, решенья другого не вижу, может кто-то и вспомнит, много воды утекло с тех времён.
Сердце к морю вело, корабль, ночи звезда станет ему маяком.
– Плыть, только плыть.
– Куда?
– Море песков – Агнор сказал, своим не поверил словам, не он говорил, кровь рода вела.
– Вновь оставишь ты нас?
– Да – ответил Агнор.

На камни смотрела Айлин, строились стены, люди пришли, забыла она, как собиралась уплыть, глаза счастьем светились, люди поверили ей.
Пока камни тесались, зима не спешила прийти на предвзгорья, даже ветер холодный не дул, Айлин каждый вечер в руки факел брала и долго в ущелье на скалах стояла одна, словно ждала, вдруг вернётся отец.
На пустоши строила замок, к дому сердце взывало, мысли чрез море вели.

Вечер прошёл, залу оставил Агнор, по крепости долго бродил, сжал сердце в кулак, плыть хотелось вперёд, в земли, где жар ветер несёт, там Идун увидел, но Торин, но земли, куда Айлин корабль уплыл?
Дагмар во мгле пребывал, Агнор не верил Бриньяру, вновь выбор и боль, земли оставить и плыть, выход какой, он один, с ним Торин и волк, все остальные ушли, только Фриа и Бальдар остались, воин знал не помогут ему пока Торина память пребывает во сне.
– Идун иль Торин? – с болью спросил у огня. – Земли покинуть могу?
Не ответил огонь, земли иль род первозданный, жизнь тысяч людей или память времён? Не выбор стоял пред Агнором, жизнь, плыть через весь океана, чтобы Идун найти или Торину память вернуть, иль в землях остаться, сразиться и меч уронить, кровью земли своей окропить.
– Со смертью моей Мгла, что идёт по пятам вслед за мной, к равновесия древу подступит, род первозданный заснул, так могу ли остаться?

Мысли Агнора увидела Айлин, блики огня и лицо, стоял перед ней, равновесия меч засиял.
– Айлин – Энора к Айлин подошла. – Вижу, покой нарушаю, послушай меня, сила дана, твой путь.
– Энора, ради жизни готова отринуть свой путь – с улыбкой, как солнце ответила Айлин.

Не смог Агнор заснуть, крепости стены Дагмара напоминали Велину ему, везде видел лицо, хотелось бежать.
– Сколько боли грядёт? – Агнор к окну подошёл, впервые за годы скитаний увидел он пламя средь гор, крылья расправил Драко, небо сияло огнём.

Долго стояла Айлин, пламя потухло, рассвет наступил, путь о котором Энора сказала, всё в прошлом осталось, всколыхнулась волна, ущелье накрыла собой, корабль ждала.

– Если светом пойти, то должен остаться, если дорогой сестры, то плыть – Агнор на меч правды и тьмы посмотрел.
И как не было больно ему и не хотелось остаться, в ту секунду не род первозданный в нём говорил, отринул он свет, принял решение плыть, Торину память вернуть.
Разум и чувства вели, впервые за жизнь нашёл единенье в себе, не сердце вело, а род.
Утро пришло, Агнор не спал, под глазами круги, сила в руках, на Бриньяра не стал он смотреть, отдал приказ коней привести, оставалось одно на могилу Велины сходить, слезу об ушедшей любви уронить.
Торин встал рядом, волк подошёл, разделили с ним боль, Агнор в душе обещал, что вернётся, придёт, Торина память проснётся с мечом


Днём, когда упражнялся с мечом, виденье и мысли меня посетили, отринул, скинул рубаху, капли пота утёр и продолжил, Серый за мной наблюдал, воина былого советы давал.
Серый, сколько думал о брате, ответа не знал, как брату помочь, даже мудрый Дракон не смог бы ответить, на всё время дано, ответы придут на ветру.

Не в Тортен направился Агнор, в Бйорн кони его понесли, там Айлин вступила на борт, уплыла, осталось одно, корабль найти и по карте морской путь проложить.
В Бйорне за день Торин многих успел расспросить, не ведал никто куда волны Айлин унесли.
– Принял решенье, вот он ответ, нет корабля, льдом берег покрыт, да и путь не проложен.
– Агнор, если принял решенье, иди, в Тортене гавань большая, корабль найдём – Торин трубку набил.
– Тортен иль Бйорн, море нас ждёт, за жизнь в море никогда ни ходил – Агнор на лёд посмотрел. – В детстве бывало, отец брал меня у берега рыбу ловить.
Торин на лёд посмотрел, мысли сгустились, трещины вдруг появились на льду, тёплый ветер пришёл.
– Торин?! – воскликнул Агнор, в душе он подумал. – Торин стал близок к мечу, нас поведёт, чем ближе будем к Айлин будет Торин сильней – Пусть не помнит, но силы вернутся к нему.
Пошёл снег, закружилась метель, Торин на море смотрел, льдины разбил, почувствовал Агнор не из Тортена путь их начнётся, там Фриа и Бальдар, здесь волны, лёд и бушующий снег.
– Корабль? – задумался Агнор, море сердце влекло, сам был готов он на вёсла налечь. – Торин, корабль веди.

– Освободите его – в темницу спустился Бриньяр.
Гуннар вновь вышел на свет.
– Задержался.
– Вернулся ты зря, ошибок Родгар не прощал – к солдатам Бриньяр повернулся, сказал. – Оставьте нас здесь.
– Не прощал?
– Да, не прощал, отпущу, слово возьму.
– Кто ты, видел тебя? – Гуннар сощурил от света глаза.
– Новый хозяин Дагмара – ответил Бриньяр. – Должен ты меч принести.
– Равновесия меч?
– Не задавай мне вопросов, не Родгар, лишних слов не люблю, и ты не останешься здесь, а кончишь на плахе, как приспешник Родгара, в Дагмаре память плохая о нём.
– Не служу никому – плечи расправил Гуннар.
– Братство ушло, уплыли твои корабли, равновесия меч у Айлин.
– В ней не ошибся – холодно Гуннар сказал, слова об Айлин добавили сил. – Скажи, кто ты, как имя твоё?
– Бриньяр, и дорога твоя неразрывна с моей, оба служим мы Мгле – тихо Бриньяр сказал.
– Мгле? Родгар об этом молчал.
– Он о многом молчал, боялся себя, потому и ушёл, Гуннар, выбор твой невелик, либо окончить свой путь, либо отправится морем к Айлин за мечом.
– Равновесия меч? Правду скажи, пойду за тобой.
– Правду? – Бриньяр на солнце взглянул, что пробивалось в темницу, а в глазах словно годы прошли. – Хорошо, поднимемся в залу.
Гуннар шёл по ступеням с трудом, подземелье Дагмара много сил отняло, увидев огонь и насытившись красным вином, бокал на столе, приготовился слушать Бриньяра.
Бриньяр закутался в плащ, на Гуннара взглянул, не верил ему, но верил он Мгле и если сказал выполнить должен, годы прошли, когда был он Мглою спасён, с тех времён ей служил, не ведал об этом никто, даже ушедший Родгар.
– Равновесия меч, единственный меч, что может древо срубить, тогда брат и сестра, так Свет вместе со Тьмою зовутся, вступят в битву, вечной будет их битва за жизнь, тогда Мгла взойдёт на престол, древо посадит своё, новые души придут, не плодом равновесия древа будут они, прикосновением Мглы, Гуннар, нужен мне меч и он у Айлин, иди и возьми.
Гуннар склонился, в глазах засветился огонь ледяной.
– Поспеши, дам лучших людей – продолжил Бриньяр.
– Мой корабль?
– Он ждёт.

– Торин, будем стучатся всю ночь, моряков город Бйорн и пока не разбудим мы всех, спать город не будет, нам нужен корабль, Фьёльнир поведёт.
– Знаешь имя? – Торин на шаг отступил, секиру взял в руки. – В каждую дверь постучим, поднимем весь город.
Ночью на площади город собрался, никто не хотел в море зимою идти, Торин, секира его, словно молот была, годы ушедших времён и один капитан, самый старый из всех вышел вперёд, в Торине силу былую познал.
– Поведу Ваш корабль, Вас трое, кто будет со мной? – спросил капитан.
Ещё пятеро вышло вперёд, за ними и десять.
– Утром отправимся в путь, куда?
– Море нам пересечь – ответил Агнор, бросив на Торина взгляд, единение мыслей пришло.
Море ответило вздохом, льдины в лёд не сошлись, звало.

Песнь океана, ветры и волны воедино слились, расступился туман, как и лёд, с крепости стен берег стал виден далёкий.


Корабль отплыл, капитан у штурвала стоял, надеялся Агнор на Торина силу, льды разошлись, путь стал открыт.
Пыл и Гуннар, время прошло и знал Гуннар, куда парус поставить, где Айлин найти, против ветра он плыл по волнам.
Агнор ветру отдал паруса, ждал и стоял, куда вынесут волны, всё померкло вокруг, думы былые о землях ушли, плыл он вперёд, не зная куда, ветер услышал, надул паруса.
Торин на палубе долго стоял, трубку курил и на волны смотрел, не ведая силы своей.
Гуннар помнил Бриньяра и принял слова, не подчинился он воле, но смирился в душе, стать первым не мог, вторым не хотел, мысли о мести разжигали Гуннара, Айлин и меч, мысль о мече отпускать не хотел, почему Бриньяр, не он? Столько отдано лет, столько сил, лёд сердце сковал, на плаху готов был взойти, чтобы ответ получить, мысль жгла его, Мгла присмотрелась к Гуннару.

Волк неслышно к Агнору ступил, не мог Эрнульф сказать, Агнор всё понял без слов.
– В море мы не одни.

Весь день Айлин со скал не сходила, не могла объяснить и воззвать, не было сил, всё отдала, чтобы построить пустоши замок, сумерки быстро сгущались, душа вырывалась, море звало.

– Не ступим на берег, где Айлин сошла, у неё путь был один, вернуться домой, там скалы, ущелья, причалим в Айкаре, в городе быстро отряд соберём, холмами пройдём, через день или три пустошь Айлин откроется нам, ночью удар нанесём – сказал Гуннар Кирону, помощником был.
– Вы правы, разобьёмся на рифах, лучше в Айкар нам плыть, потеряем неделю, но выиграем жизнь.

Сердце Айлин звало, неотступная боль поглотила, приказала на скалах костры разжигать.

Торин с кормы не сходил, ждал, помнил, как в Бйорне лёд раскололся, поверили люди ему, сил не хватало объять океан, что море собой поглотил.
– Торин, силу свою отпусти, о кузне забудь, обо всём, представь ты только родился, первозданные силы ведут, отринь свою память, на небо смотри – Торину Агнор сказал.

– День или два будем в Айкаре.
– Кирон, не забуду тебя – молвил Гуннар.

Торин утром туманным проснулся, вспомнил Агнора слова, хотелось вновь в сон погрузиться, ноги вели на корму, корабль ему показался пустым, впереди ждал туман.
Торин вгляделся в туман, расступился пред ним, древо росло, ствол серебра и листья, как золото были, Торин хотел сделать шаг, волк удержал.
– Нам вперёд, парус по ветру держать – Торин устало сказал, виденье прошло.
Утро и день стали ночью пройдя горизонт, корабль Агнора средь волн путь свой нашёл.


Тишина окружала, ни ветра, ни вздоха, смотрел Агнор вперёд, буря на сердце пришла, не мог Айлин простить.

Айкар показался в тумане, Кирон приказал бросить якорь, дней пять Гуннару было дано.

– Огонь, вижу огонь – Тории сказал, обратившись к Агнору.
– Только туман, даже волны молчат – ответил Агнор.
Торин слова не услышал Агнора, воин был прав, когда говорил, чем ближе меч, тем будет Торин сильней.
– Плыть прямо нам, по туману пройдём, огонь увидим вдали –
кузнец подошёл к капитану.
Не вмешался Агнор, о древе он думал, Торин виденье своё рассказал, серебро на горе, как золото листья, Агнор пытался увидеть свой путь, не меч равновесия искал, не Айлин, равновесия древо его призывало к себе, стояло одиноко средь гор, только орёл и орлица, когда сила рассвета иль краски заката сияли над миром, могли округ древа долго парить.
– Равновесия древо – вымолвил Агнор, на Торина не смотрел, не ведал капитан штурвал повернет иль будет прямо держать.
Звёзды собрались вокруг, поднял голову Агнор, в свете ночном увидел он Путь, впервые за жизнь, чувства Агнора стали, как воздух ночной, Путь силы дарил, мужчины рука потянулась к мечу, все мысли ушли, равновесия древо росло на Пути.
– Ты молод ещё – Торин Агнору сказал, на небо взглянув. – Время твоё не пришло, будут битвы ещё.
– Торин?
– Ждёт нас огонь впереди, скалы грозой разразятся – Торин ответил ему.
Агнор молчал, небо тучи закрыли, видел он Путь и древо средь гор.

Айлин огонь не хотела разжечь, словно боль встретилась ей меж ущелий, стояла на скалах во тьме, слушала море и песнь, ветер пустоши в стенах замка запел.
– Одни стены кругом – сказала Айлин.
Равновесия меч стал, как огонь, Айлин ждала, замок сильнее всё звал.


С кораблём Агнора море играло, вновь ветер стих, ноябрь стоял, время штормов, ураганов нещадно летело вперёд, и было то время, не корабль Агнора.
чувствовал Агнор ему время дано осознать и простить, не просто придти за мечом, сердце открыть, не хотел, и чем далее воля его простиралась, тем ветер быстрее стихал.

– Корабль застыл, ветер осеннюю песнь не поёт, лёд, что Торин разбил, вновь вскоре придёт – грустно Фриа сказала.
–Повторяет наш путь – к очагу Бальдар присел, от слов Фриа холодно стало.

Что Фриа сказала, услышало море, ветер не дул и холод пришёл, с сердца Агнора подул, вечером тонкая кромка округ корабля собралась.
К утру, когда Агнор на палубу вышел, взгляд, словно застыл, море замёрзло, куда ни смотри.
– Рубить лёд – отдал приказ капитан.
Матросы спустились на лёд, удар за ударом, ни трещины, только сталь топоров притупилась.
– Долго по льду нам идти? – спросил капитана Агнор.
– Плыть оставалось два дня, а идти? Дней пять быстрым ходом – дав ответ, капитан побледнел. – Неужели пойдёте по льду?
– Да, лодку с собой заберём и пойдём.

– Наш мальчик упорный – стал голос Фриа теплей.

– Время не будем терять – продолжил Агнор.
– Лёд не везде – попытался сказать капитан.
– Потому мы и лодку возьмём, если лёд разойдётся, с Торином лягу на весла, продолжим наш путь.
– Огонь разожжём.
– Нет, капитан – Торин вступил в разговор. – Агнор принял решенье, не спорьте и слову поверьте, когда мы уйдём, ветер суровый придёт, будьте готовы принять ураган.
– За Вами мне плыть?
– Как сердце подскажет – Торин сделал из фляги глоток. – Лодку спускайте на лёд, не впервой нам идти далеко.
С неба тучи ушли, яркое солнце пришло, слепило в глаза, трудно идти, каждый шаг отдавался в душе, не чувства вели, разум дорогу открыл, толще лёд становился от мыслей и воли Агнора.
В солнечном свете Агнор древо увидел, сияло оно серебром.

Фриа и Бальдар вышли на Тортена пристань, волны неслись, где-то совсем далеко женщина с болью на сердце к стене прислонилась, сердце за сына болело, тонкие руки тянулись к Агору, хотела помочь, сердце от льда растопить.

– Чувствую силу твою – Торин Агнору сказал. – Пойми, даже если дойдём, силой меч равновесия у Айлин не возьмёшь.
– Силой какой она меч нам отдаст?!
– Любви – вдруг Торин сказал. – Айлин любит тебя, потому и взяла равновесия меч, не жизнь сохранить, тебе в Дагмар его принести.
– И пришла – горестно Агнор сказал. – Видел стилета полёт.
– Не Айлин была то рука, не верю Дагмару.
Задумался Агнор, лишь мысль появилась одна, не виновна Айлин, как в ту же секунду услышали шум, лёд треснул, волны пошли.
– Ещё можем идти – Торин сказал, лёд секирой ударив.
– Лёд или воды, путь ведёт нас вперёд – улыбнулся Агнор.
Торин был прав, лёд отступать не желал, крепко море сковал, как мысли Агнора его сердце держали, так волны и лёд.
Весь следующий день Агнор пытался понять почему выбор пал на него, разум на шаг отступил и сердцу дорогу открыл, трещины стали сильней, волна захлестнула идущих.
– В лодку – махнул Торин рукой. – Волны вынесут нас.

Ночь незаметно пришла, проснулась Айлин в холодном поту, быстро поднявшись, первые сучья, что были, схватила и побежала к ущельям, костёр на скале разожгла, равновесия меч вверх подняла, высоко пламя к небу поднялось.
– Огонь – Торин в лодке поднялся. – Агнор, гребём, кругом рифы и скалы, нельзя вёсла бросать, плывём на огонь.
– Равновесия меч – Агнор на скалы смотрел.
Лодку бросало, отлив наступил, не могли через рифы пройти.
– Агнор, ты прав, вижу меч – взглянул Торин на скалы, силы пришли, приналёг он на вёсла, рифы в секунду прошли.
Бегом Айлин спустилась к воде, по пояс в холодную воду вошла, факелом долго махала, в ночи правду ей сердце сказало.
Носом ударилась лодка в песок, Торин, Агнор и волк на берег сошли, Агнор на Торина быстро взглянул, не узнал кузнеца, то был не кузнец.
– Идёмте за мной – Айлин сказала троим.
Как океан стало море, когда Агнор увидел Айлин, сердце и разум его взбунтовались, а ноги вели.
Сердце Айлин жило, впервые так близко был с нею Агнор, небо укрылось всё в тучах, дождь слезами пошёл.


Торин изменился за день изменился, засияли глаза.
– Стал близок к мечу – сказал Агнор Эрнульфу. – Одна ночь, один день, силы вернулись, что будет, когда Торин меч равновесия в руки возьмёт?
– Равновесия меч? – улыбнулся Эрнульф.
К вечеру дождь прекратился, костёр разгорелся, собрал круг, Айлин с Энорой и Агнор с Торином, вскоре и Бьёрн подошёл.
Не могла Айлин глаза на Агнора поднять, простить себя не могла, воин молчал даже видя страданья Айлин.
– Пора возвращаться – глянул Агнор на огонь.
– Пришёл за мечом? – с болью спросила Айлин.
– Мой меч всегда за спиной – ответил Агнор.

– Многих собрал?
–Да господин, человек двести за нами пойдёт.
– Сегодня же ночью в дорогу – войдя на конюшню Гуннар, выбрал коня.
– Ночью так ночью, о братстве меча многие помнят в Айкаре и помощь твою.
– Так чего же мы ждём, путь через ночь нас ведёт – в коня шпоры Гуннар вонзил.
Вздохом ответила ночь, ветер поднялся, ударил Гуннару в лицо, не смог он галопом коня отпустить.

Не выдержал Агнор, две силы столкнулись, разум и чувства вновь бурею стали и если б не Торин, то костёр бы водой затушил, места не мог он найти, поднялся, пошёл, встала Айлин за ним.
– Провожу к ущелью тебя – Агнора Айлин догнала, в руке факел держала она.
– Нет – ответил Агнор.
– Замок позволь, покажу.
Превозмог Агнор себя, пошёл по траве за Айлин, не верил стопам.
– Стены уже возвели – сказала Айлин.
Агнор молчал.
– Равновесия меч отдать тебе здесь?
Вздохнул Агнор в ответ, сила людей и род первозданный боролись на сердце, сила отца призывала уйти, сила Идун меч равновесия взять.
– Не меч, приплыл взглянуть на тебя – ответил Агнор.
–Хочешь, убей, за этим пришёл? – глаза разгорелись Айлин.
Айлин достала кинжал, протянула Агнору, пересилить себя не могла, не ведала боли она и знала не бросала в сердце стилет.
Склонил голову Агнор, душой потянулся к Айлин, всё померкло вокруг, захотелось забыть, голову сжать и прижаться к той самой Айлин, что встретил когда-то в башне Бальдара, от Эноры пытался мечом защитить, сердце вернулось, Агнор дышал.
Тень пролетела над замком, был то ворон большой, крылья его пронесли через море, видел лёд он Агнора и волны Айлин, долго ворон летел.
Агнор коснулся Айлин, рука коснулась груди, волненья прошли, скинул рубаху, Айлин бросила факел на жухлую траву, вновь круг перед ними восстал, силой своей окружил.
Ворон за ними смотрел.
Перестал Агнор бороться с собой, Айлин к себе притянул, она слабо припала и опустилась на траву средь горящей травы, зола и трава, прошлое было, а с прошлым пришла и любовь, Агнор жаром ответил, одежды упали, две души, не тела, стали едины на ночь.
Утро уже подступало, Агнор поднялся, с ним и Айлин, меч равновесия рядом лежал, Агнор взял меч, на пустошь пошёл.
Ждал Агнор, и время рассвета пришло, Торин шёл сквозь туман, поодаль Эрнульф, мечом равновесия Агнор коснулся чела кузнеца.
Блики рассвета стали округ серебром, Торин хотел удержаться, на колено припал, а поднявшись, в глазах засветилась тоска, память вернулась к нему, знал Агнор не кузнец перед ним, один из первейших вернулся домой, поклонился ему, секира, что Торин держал, молотом стала при свете луны, ставшей солнцем рассвета, а молот, как меч.
Идун вздохнула, Агнор услышал мольбы.
На краю пустоши Айлин стояла, Агнор к ней подошел, меч равновесия отдал.
Ноябрь стоял, вереск расцвел.

Торин песню первейших пропел, молотом меч, подняв над собой, Торин новую силу обрёл, взгляд к морю стремился, корабль глазами искал, корабль не плыл.
– Пора возвращаться домой, нас ждут.
– Домой? Нет, выполнил слово, мать меня ждёт, не могу вернуться без Идун домой – Торину Агнор ответил.
Торин в ответ промолчал, память нахлынув мысли былого ему принесла.
– С тобою пойду – тронула руку Агнора Айлин.
– Торин?
– Идун одна, её боль, как моя, мы братья и сёстры, а земли? Агнор, скажи, как поступить должен? – не вопрос прозвучал, Торин Агнору путь показал, что было раньше ушло, битвы последней в нём боль ожила. – Агнор, пойми, Айлин и ты, должны Вы вернуться, выкован Равновесия меч, чтобы Древо от мглы защитить – не Торин сказал, кузнеца имя было, Тор молвил слово своё.
– Моя мать – Агнор не стал говорить, отвернулся и по тропинке стал подниматься к холмам, Айлин пошла вслед за ним.
– Та битва прошла – Эрнульф тихо сказал, только Торин услышал его. – Кровь стала водой, не годы, пролетели века.
Волк, силы битве отдавшей, всё помнил Эрнульф, как Торин повёл первый род за собой и как Торин упал.
– Вернёмся, мой брат, ты же знаешь, время границ не имеет, где минута прошла, пролетели века, мгла не ушла, наша крепость пуста, огонь наковальни никто не разжёг.
– Агнора мать, нашего рода она, Агнора пойми – продолжил Эрнульф.
Вспыхнуть Торин хотел, но Эрнульф, в волка глазах ушедшую битву увидел и видел себя, как прятали долго в ущелье, как в лес отнесли.
– Не последняя битва – словами Эрнульф промолчал.
– Потому вернуться прошу – Торин ответил, потянувшись за трубкой.

Гуннар гнал лошадей, времени мало осталось ему, чувствовал он, дни стали много короче, секунды ушли, Мгла наблюдала за ним.
– Коням часа два отдохнуть и дальше вперёд – сказал Гуннар Кирону.
Кони вперёд понесли.

– Прости, что скажу – Айлин в землю глаза опустила. – Торин ведь прав.
– Айлин – голос Агнора ветер принёс. – Не могу, если хочешь с Торином вместе иди.
Сдержался Агнор, не стал говорить, прошедшая ночь промелькнула пред ним, вновь стал один.
Мудрый Дракон свой взгляд устремил на Агнора, если мог бы сказать, слово держало..

– Фьёлинир – Фриа сказала Бальдару.
– Не спокойно на сердце моём, чувствую, брат мой вернулся, и древние силы проснулись от сна, новая битва грядёт.
– Битва, как жизнь, Агнора она.
– Агнор? Каков его путь?
– Не вижу – честно Фриа Бальдару сказала. – Ему сила дана, каждый поступок жизни дорогу меняет, путь жизни он сам создаёт.

День пролетел незаметно, прошёл, Торин присел у костра, старые битвы ушли, взглядом устремился вперёд, его крепость ждала, сердце болело, стал ему Агнор, как сын.
Выдохнул пламя Дракон.

Могучие силы в крепость туманов пришли, Драко над крепостью долго парил ночь наступила, устремился он к звёздам, словно Спящие звали.
Время придёт, страницы окрасятся буквами слов, крепость мира туманов свой облик вернёт.

После дней ветра день пустоты незаметно пришёл, много сил книге отдал, безвольно рука опустилась. Дождь за окном беспробудной тоской наступил, лучше бы холод и снег вслед за ним, оставалось одно, перо обмакнуть и продолжить страницы.

Закат не пришёл, тучи холмы окружили, Гуннар руку поднял, увидел костры.
– Вскоре – сказал Торин Агнору, а не было рядом его.
Торин вокруг огляделся.
– На холмах он с Айлин – голос Эноры с обидой звучал.
– Холмы – Торин опёрся на меч, перекованный утром при свете луны.
Приготовился к битве Гуннар, ярко горели костры, но взгляд был прикован к холмам, чувствовал не по пустоши надо удар нанести, цель стала близкой его.
– Дальше пойдёшь? Ты решил? – тихо, как яркие краски рассвета Агнора спросила Айлин.
– Да – ответил Агнор.
– В замке останусь, меч равновесия пусть Торин Дракону вернёт.
–Выбран был путь, отступить ты не можешь, без меча Торин в крепость не сможет ступить.
– Нет другого пути, иль вместе иль здесь, либо ты, либо быть мне одной.
Фриа слова вспомнил Агнор, хотела она предсказать предначертанный путь, ему вместе с Айлин вернуться и род первозданный продолжить, Агнору своею дорогой хотелось идти.
Много раз после встречи с Бальдаром и Фриа вопрос задавал почему
оказался он брошен, почему, когда не было сил, советы никто не давал, а сейчас, обратились к нему, не мог он понять.
Айлин увидела боль, чувства сковала Агнора, ладонью по плечу провела, столько любви сказано было без слов.
– Торин в крепость вернётся, наковальни огонь раззожёт, но минуло время, род первозданный собрался в чертогах, и равновесия древо осталось одно.
Услышали ветры слова, стала вереском ночь, озеро мира увидел Агнор и горы над ним.
– Фьёльнир и род первозданный равновесия древо хранит – Агнор на вереск смотрел.
– Агнор, вступил ты в борьбу, тебя сердце к Идун зовёт, а разум к просторам земель, подумай, что скажет Идун тебе – не знала Айлин, как передать свои мысли Агнору, слышал её.
Меч равновесия Гуннар увидел в ночи, серебро отзвуком силы дышало, Мгла подступить не могла.
Спёрло дыханье, их двое, а у него за спиной двести мечей, но меч так сверкал, Гуннар ждал, путь жизни мелькнул перед ним.
Равновесия меч с Мглою в битву вступил, что было когда-то, вернулось, в тот день Торин меч Фьёлниру отдал, битва ушла, а с ней род первозданный в небытье ступил, равновесия меч помнил тот день, небытье не время, мгновение жизни, как память, всего лишь века.
Не мог Гуннар ступить, все силы к холмам подступили, Фьёльнир взор обратил.
Одна лишь Энора обиду сдержать не смогла, когда Торин от костра отошел, направилась быстро к холмам, увидела всё, стала собой.
– Гуннар, ты ждёшь? – рассмеялась она на ветру. – Иди и возьми.
Гуннар рукою махнул, Кирон вслед за ним, Агнор и Айлин спиною прижавшись к спине, в битву вступили при свете луны, равновесия меч, меч правды и тьмы вместе впервые, и силы столкнулись, Гуннар не мог говорить, не мог он смотреть, на колени упал.
Энора во мгле Кирона отряд вперёд повела, что долгие годы держала в себе открыло ворота для Мглы, кровью холмы обагрились, Торин и волк уже в битву спешили, Бьёрн вслед за ними бежал.
Но двести и двое, мечи отвечали ударом дестью на удар одного, а круг всё сближался, рука Айлин повисла, как плеть, Эноры удар сделал разрез на плече и к сердцу пошёл, припал на колено Агнор, кровь потекла, потаённый удар, с болью на небо взглянул, Дракона искал и силы пришли, Фьёльнир крыльями небо закрыл, Мгла отступить не желала.
Кто упал, поднимался, Торин рубил, Эрнульф в битву клыками ворвался, и день тот вернулся, замок и ворон смотрели, как кровь капля за каплей становилась рекой.
Замерло время, Мгла слово обратно взяла и могучий Дракон, ступивший на Путь ответил огнём, кто видел забыл, легенды, сказанья вернулись и было их двое, Гуннар подняться не мог, взгляд прикован к мечу.
Кирон Гуннару не верил или Бриньяр сказал, к холмам подступили мечи, за первым отрядом Кирона пришёл и второй, Мгла силу свою обрела, в Эноры глазах видела меч, что выковал Тор, Эноры рука потянулась к мечу равновесия, листья, что золотом были на древе поникли к земле, ураган бушевал, Бриньяр стоял на Дагмара стене.
Агнор Дракона увидел и силы пришли, Айлин уставши ему равновесия меч отдала и небо разверзлось над ним, он для силы рождён, пришла, упала Энора, меч правды и тьмы ложь разрубил, Гуннар, поднявшись с колен, забыл обо всём, Айлин собой защитил.
Торин пробился к вершине холма, не было рядом живых, холм усеян телами ушедших, Эрнульф вой битвы издал, ждал сколько веков, чтобы кровь битвы пришла, рядом с волком никто не стоял.
Канула битва, растворилась в рассвете. Агнор молчал, два меча, два пути, Айлин с болью на сердце тело Эноры накрыла, Торин трубку курил, Гуннар свободу познал, волк на вершине холма славу битву ушедший хранил, могучий Дракон возвращался домой, Мгла отступила к пределам земель.
Кончилась битва и было начало пути».

Опустилась рука, не перо, в руке меч, не страницы, а поле, не поле, пески, каждому битва дана.
Ветер и волны, на стены поднялся, и брат мой Дракон на стены ступил, кровь капала с тела его, Серый, устал он стоять, померкло от боли в глазах, заметил только сейчас рубаха красна от запёкшейся крови.
– Но где же она? – хотелось кричать, а крепость туманов держала меня, броситься в волны и плыть.
Ночь стала днём, день обратился закатом, время ушло, холмы окружали меня, не холмы, а барханы, кончилось время и вновь наступило, пришло.
Силы вернулись, что раньше страницам отдал, была ли страница иль меч, Дракон устремился к грозе, нитями молний раны затянула гроза.
Путь, что могу написать, без памяти рода не будет пути, как без крови, текущей по жилам не будет любви, рассвет наступил.


Блёклые тучи пришли, прошедший весь день о времени думал, безгранично и стало водой, что форму в сосуде всегда принимает, мироздание жизни сосуд.
В жизни вернуться нельзя к событиям прошлых минут, из которых сплелись и века, мысль, настолько сильна, что любое пространство пронзает собой, видится всё.
Время склонилось к зиме, н днём солнце вышло на миг, не ветер весны, а улыбку мгновенья почувствовал в разрыве седых облаков, даже тучи ушли.

Печальный был день и печальная ночь, много подвод прошло рядом с холмом, тела уплывали на них по дороге, кровь в землю ручьём истекала, вереск стал красным, не ведали раньше холмы битвы рода со мглой.
– Мальчик, послушай меня – Торин Агнора взял за плечо. – Могу так сказать, земли севера ждут, Фриа права, дай нам вернуться домой.
– Время – задумался Агнор. – Время рода ушло? Вы правили долго и стали слабеть, а Мгла? Сила её возросла многократно, к сердцам многих людей нашла она путь, посмотри, земля не впитала всю кровь, а ведь битва была всего одну ночь, выдержит род первозданный ещё битву одну или будет последней она?
– Продолженье в тебе.
– Продолжение рода во мне? Торин, меня ли спросили или старые боги выбрали путь за меня.
– Решенье твоё, возвращаюсь, крепость чертогов зовёт, огонь наковальни мне надо разжечь, запустенье уйдёт.
– Не знаю, куда выведет путь, но дорога моя.
– Агнор – гнев Торина рос. – Древо растёт на горе, жизнь питает оно, корни держат твердыню земель, крона от мглы укрывает людей, твой путь сохранить равновесия древо.
Меча рукоять сжал Агнор, что выковал ночью при свете огня, равновесия меч после битвы вернул он Айлин, сердце на части рвалось, Древо, Идун, Айлин, в Древе видел он дух, в Идун жизнь, в Айлин любовь.
– Тебе тяжело, на пороге стоишь.
– Торин, нельзя три пути воедино вобрать – о Древе думал Агнор.
– Фьёлнир, ну что могу мальчишке сказать? – в сторону моря Торин смотрел.
Закат после дня наступил, корабль пришёл, капитан, вышедший в море из Бйорна приплыл, прошёл ураган.
К замку Агнор пошёл, Айлин ждала, Торин остался стоять на вершине холма, взгляд устремлён был к горам, где рождается пламя земель.
– Агнор выбрал свой путь – ветром над морем пронёсся ответ Фьёлинира.
– Путь.
– Правильно мальчик сказал, три пути недоступно познать.
– Древо – Торин сказал.
– Равновесием Древо зовётся, если он не найдёт свой ответ, то и Древо не примет его.
– В чём равновесье мальчишки – мог Торин и жёстче сказать, вместе с силой времён вернулся и гнев, но с ним говорил Фьёлинир.
– Вспомни себя, как в битву пошёл.
– Но род?!
– Будет продолжён наш род.
– Вернётся с Айлин?
– Айлин не одна, ночь перед битвой была, один из путей Агнор прошёл.
– За Идун, пойдёт?
– Неведом мне путь, пока Агнор себя не найдёт Мгла будет сильней, огонь разожги и будь к битве готов.
Пламя горы Торин увидел в ночи.
Надежды вернуться ушли, Торин молчал, путь Агнора не видел, свой забрезжал, не мог от Айлин отступить, помнил Фриа слова.
– Были бы Фриа и Бальдар со мной, воин, не дед.

Услышал Бриньяр, поведала Мгла.

Ночь тьмою укрыла Агнора и Айлин от глаз, остались вдвоём, кровь битвы им сил предала, любовь стала страстью, а страсть, как любовь.
Минула ночь, проснулся Агнор, Айлин спала.
На холм Агнор поднялся, где ночью Торин стоял, Идун взывала к нему, но слова, что хотела сказать, не услышал Агнор, только мысли его, воин слушал себя, хотел унять боль.
Стал ветер сильнее за ночь, не было льда, познал Агнор любовь, волны и ветер ждали его впереди, остался собой, не пошёл предначертанной силой пути.

Сила Пути, Агнор не знал, что Айлин не одна и меж ущелий к кораблю вниз спустился, в глазах капитана правда жила, поверил ему.
– К утру подними паруса.
– Пополним запасы и дальше готовы мы плыть – капитану сказал.
Принял решенье Агнор и вечера ждал Айлин сказать о пути, выбрал в тот миг, когда ночь становилась рассветом.
Фьёльнир правду сказал, чтобы дальше пойти, надо силы в себе воплотить, не искать у других, своею дорогой идти.
Агнор в пустошь вернулся, тихо кругом, яркое солнце и свет, поднялся на холм, ни души и ни звука, волны с моря ушли, ветер не пел, замерло время в ожидании слов.
К северу взгляд обратил и увидел, как могучий Дракон поднялся с горы, крылья расправив летел, облака вслед за ним наступали, ветер не южный, Севера ветер пришёл на холмы.
Дракон и Агнор.
– Фьёльнир – склонил голову Агнор.
Выдохнул пламя Дракон, слова, как огонь.
– Поднял паруса, выбрал свой путь, тебе правду скажу.
Ураган закружил все стихии вокруг, никто Фьёльнира увидеть не мог.
– Две сестры мной рождены, Идун и Мгла, Идун жизнь, Мгла провожала в чертоги людей, ни свет и не тьма, кровь рода одна.
Агнор молчал, не мог говорить, слову Дракона внимал.
– Каждое утро Идун всходила на гору и просьбу о жизни под кроной равновесия Древа творила, а вечером Мгла поднималась, скорби слова говорила, в равновесии жизнь пребывала, скорбь пересилила Мглу и решила она силу Идун обманом в себе воплотить, чтобы ушедших вернуть, первая битва пришла, встала Идун у Древа, в ней переход воплотился, Хранителем Древа стала она.
Фьёльнир замолчал.
– А Мгла?
– С каждым ушедшим силу Мгла забирала себе и становилась от боли сильней, равновесие ушло, люди всё зло обратили на тьму, Орёл и Орлица не могли округ Древа парить и люди поверили в Мглу, наши силы, что были даны от рожденья стали листьями падать на землю, битвы пришли. Были войны людей, Мгла наблюдали, воинов своих собирала она, удар нанесла, Древо хотела срубить и своё на горе посадить, семя лжи за века удалось ей взрастить, люди не верили в правду, любовь, кровь ушедших взывала к рожденью во Мгле.
Не мог слово молвить Агнор.
– Битва пришла, мы силы вобрали, Торин выковал равновесия меч, вышли на бой, недели и годы шла битва меж родом и Мглой, слово дали друг другу, наши силы ушли, но и Мгла больше к Древу ступить не могла.
– Искала пути? – Агнор спросил, не подняв головы.
– Мгла забрала своё слово, когда меч равновесия Тора коснулся чела, вновь битва пришла, и слово моё вернулось ко мне, могу Древо сберечь, но помни, кто Идун, Хранитель она и помни, что Торин сказал, тебе силы даны равновесия Древо сберечь.
Орёл и Орлица взмахнули крылами, ураган отступил, поднялся с колена Агнор, был он один, откликнулся день, жизнь в пустоши била ключом.
– Фьёльнир? – Торин Агнора спросил, лишь сын Идун спустился с холма.
Кивнул Агнор в ответ, Торин всё понял без слов, Гуннар взглядом их проводил, дал слово себе с Агнором идти.
Агнор в замка ворота вошёл, Айлин искал, не хотел уходить, сердце любовью жило, Айлин подошла, всё прочла по глазам, Агнор обнял её, на корабль припасы сгрузили уже.
– Ещё ночь впереди – улыбнулся Агнор.
– Ночь или день, что мне жизнь без тебя.
– Айлин, прошу, решенье далось мне с трудом.
– Ну почему, почему? – Айлин прижалась к Агнора груди.
– Кровь рода ведёт – ответил Агнор.
Торин и Гуннар смотрели на пламя костра, ждали утра они, Торин с мыслью об Айлин, убедить её в земли вернуться, Гуннар об имени думал своём.
Ночь незаметно вступила в права, вереск песни шептал, вместе Агнор и Айлин, любовь расцвела.
Рассвет наступил, ветер надул паруса.


Нить натянулась, город красных песков в мыслях барханов меня призывал, Дракон мысли читая, ждал на стенах меня.
Тучи плотно стояли над крепостью мира туманов, даже Драко пробиться не мог, словно нас не пускали вперёд, Булат за спиной засверкал, впервые увидел огонь Волимира меча, кровь рода наполнила жилы мои.
Что за меч за спиной у меня?
При вспышке меча тучи раздвинули крылья, и мы пролетели дорогой дождя, в облаках шёл уже снег, Драко всё выше и выше летел, солнце пришло, мечтал сколько дней погрузиться в лучи и голову к солнцу поднять, от яркого света прищурить глаза.
Долго летели, тучи прошли и прошли облака, океан бирюзой засверкал, Драко летел над волнами, от крепости были мы далеко, здесь не было ветра и шторма, берега кромку увидели мы, башня средь белых песков показалась вдали.
На берегу океана лежал белый песок, чуть выше, где дюны под ветром создались, становился от солнца желтее, поднялся на дюны, город плечи раскинул свои.
Сколько раз на дюнах стоял и в городе часто бывал, даже жизнь мне за город хотелось отдать, каждый раз видел город другой, но что изменилось, на солнце взглянул.
Солнце свой круг совершало, в зените стояло оно и город, не красный песок забивался в глаза, а жёлтая пыль, кто-то шёл по дороге песков.
– То было иль будет? – спросил я Дракона.
– В ощущенье дано – ответил Дракон.
Город был пуст, кругом ни души, стоял и смотрел, музыка рядом играла со мной и свеча, неужели всё сон?
Глаза приоткрыл, не было солнца, тучи кругом, с ночи свеча догорела, у изголовья Булат.
– Всё это сон, что должен понять?
Водою плеснул на лицо, взяв в правую руку Булат поднялся на стены, тучи, рука поднялась, смотрел долго на меч, тучи пронзил, солнечный круг встал надо мной высоко.
– Что должен понять?! – не выдержал, лёгкие возглас издали, услышали волны, стал медленней бег, город песков мне открылся вдали.

Солнце Агнора в дорогу вело, Айлин, закутавшись в шаль, долго стояла на крае скалы, как когда-то давно провожала отца, теперь и Агнора, но не день был разлукой, не ночь, Агнор выбрал свой путь.
Не знала Айлин, что в ней жизнь зародилась, ведал Торин и поодаль он был, меч наготове держал, помнил Фриа слова, Агнора сын, что родится у Айлин, должен земли спасти, не мог Айлин об этом сказать, должен ждать, пока месяц пройдёт, рядом с Торином был и Эрнульф.

– Куда держим мы путь? – спросил капитан.
– В океан – ответил Агнор.
– В море Родгара встречал корабли, плыли на запад и юг – сказал Гуннар Агнору.
За несколько дней стал Гуннар другим, прошлое дней не забыл, первым больше быть не хотел, спас в битве Агнор, равновесия меч выжег сердце от лжи.
Первая ночь незаметно пришла, было холодно Айлин одной, Агнор на ветру постояв, в каюту не стал и спускаться, на палубе лёг и долго на звездное небо смотрел.
Над кораблём крылья расправил Дракон.
– Мирозданье огромно – сказал Фьёльнир. – Нет карт, нет пути и мне дней не хватит, чтобы постичь океан, не по картам плыви, нет запада, юга, востока и севера нет, где вчера севера земли лежали под снегом, завтра солнце раскинет пески, где пустыня была через день будут горы стоять. Берег за ночь волны просторов сметут, где-то отступят, в равновесии всё пребывает, нет карт в мирозданье, один океан, пусть тебя сердце ведёт, Идун услышит тебя, к тебе сила придёт, п помни путь твой прямой.
Открыл Агнор глаза, утро пришло.
– Обещанье моё, буду учиться, что бы никто, никогда больше деревни не жёг.

Бриньяр по крепости долго ходил, всё знал, оставалось решенье принять, иль ждать?
– Агнор отплыл, Айлин одна, лишь Торин и волк – услышал ответ.
Склонился Бриньяр, все земли открылись пред ним.

– Плыть нам вперёд, по ветру держи паруса – сказал капитану Агнор.
– Берег, утром к скалам придём, по картам моим надо к западу штурвал положить.
– Положись на меня – ответил Агнор.
Ветер сильный поднялся, корабль летел по волнам, день быстро прошёл, за ним схлынула ночь, рассвет наступил.
На мостик поднявшись, скал капитан не увидел, океан гладь просторов открыл.


Равновесия Древо, никогда не думал о нём, книги страницы сказали, вели.
Мой путь, в крепости дни плавно текут, пишу при свете свечи и бокале, но столько вопросов, почему раньше не знал, не искал, иль не слышал, что мне говорили, почему только в крепости мира туманов приходят ответы, блеснул меч мне в ответ, не серебро отразилось в глазах, а гранатовый свет увидел меча, не кровь на мече, чувства на сердце.
Увидел иль мысли мои? Почему только в крепость придя искать равновесие, кто крепость создал или вечно стояла она среди волн мирозданья, здесь рукою до неба подать, будь то день или ночь.

Замок решила достроить Айлин, опоясали стены холмы, с виду замок был небольшой, но войдя эхом по плитам шаги отдавались, камень кругом и огромный очаг, не камин.
Ворон у стен поселился в холмах, пока крышу положат он ждал, был камень, имя замку Айлин не дала.
Время бежало вперёд, снег приходя уходил, ветер стены нещадно терзал, н с каждым днём всё больше и больше приходило на пустошь людей помочь камни в стены вложить, поверили люди, что мгла отступила, Айлин защитит, корабль всё плыл, океан мирозданья раскрылся пред ним.
Ждал Бриньяр, не было сил у него на пустошь ступить и пройти на холмы, там битва была и дыханье Дракона жило.
Утром одним Айлин, проснулась от боли, тошнота подступила к груди, сердце сказало теперь не одна.
– Торин – лицо счастьем светилось её.
– Знаю и буду с тобой пока не родиться ребёнок – ответил он ей, о многом хотел Торин сказать, пришлось промолчать.
– Вижу страданье твоё, вижу, как земли зовут, возвратиться ты должен, идти – тихо сказала Айлин.
– Нет, моя дочь, позволь так назову, ведь Агнор, мне, как сын.
– Как сын – Эрнульф на волны взглянул, во взгляд читался ответ.
Почувствовал Торин Эрнульфа слова.
– Эрнульф, скажи, разве память моя не со мной?
И Айлин прислушалась к волка словам, ветер притих.
– Вспомнил ты меч, силы вернулись твои, душа? – спросил Торина Эрнульф.
– Душа? – задумался Торин. – Душа, Эрнульф, говоришь о любви.
– Слово, что дал Фьёльнир вернулось к нему, не связаны мы, Торин, прости, память твоя.
– Как сын? – Торин на камень присел и коснулся Айлин, боль души прошла по нему.

Отбросило к мачте Агнора, день тихий стоял, парили над ним облака, слились все в лицо, Тор взглянул на него, Агнор Тора услышал.
– Сын.

– Наковальни огонь развести, душа ведь не меч – Эрнульфа слова тронули нити, Торин сжал кулаки, разорваться не мог.
Или он иль Айлин, не мог Торин оставить Айлин, пусть только сила вернулась, время пройдёт, нити души вновь звук обретут, солнце растопит снега, зелень покроет леса и луга.
– Нет, моя дочь, останусь с тобой – Торин с камня поднялся, вздохнув глубоко направился в кузню, возвёл у подножья холма.
Айлин улыбнулась в ответ, рада в душе, что Торин остаться решил, не просил с ним вернуться, новое чувство пришло, говорило Айлин, лучше в замке родиться ребёнку, что строит в холмах.

– Буду ждать твоего возвращенья Айлин – Бриньяр сказал.

Не мог справиться с мыслью Агнор, что Тор был отцом, как сказали ему облака.
С каждой секундой любовь к матери, к Идун, нарастала на сердце его и волной становилась, что в бесконечность летит.
– Отказалась от силы, чтобы меня сохранить, в деревню пришла.
Агнор подумал об Идун и ветер пришёл, корабль взлетел на волнах, остался в сомненьях, уплыть от земель, чтобы правду познать, облака, стали тоской для него.
Не знал он ответов, Айлин б далеко, оставалось одно сердце своё подчинить и без мыслей о возращении плыть, воин и муж, сила дана, Агнор опёрся о борт, просторы вели лишь вперёд.


Путь Фьёлинира, Торин и Агнор, к Волимиру память вернула меня, почему он ушёл и Ярине оставил свой трон в Горном мире, ведь ничего не познал, когда жил во дворце у сестры, много мыслей меня посещало в те дни, только сегодня сознанье проснулось, прошло чрез туман, пройденный утром на поле сраженья, путь рода во мне говорил, память, как кровь.

Долгие ночи и короткие дни проводил Торин в кузне, каждым ударом пытался пробиться к душе, нет, она не спала, вспомнил крепость он, к облакам пробивалась в горах, битвы пришли и последнюю видел, но что перед ней, Торин не помнил, занавесь, словно была перед ним.
Со слов волка он понял, Идун, разум в нём говорил, но чувства, каждая мысль разбивалась о камни горы, сердце молчало его.
– Эрнульф, скажи, равновесия Древо, если Древа рукою коснусь, вспомню чувства свои, откроется сердце моё?
Слышала Айлин вопрос, ночью и днём не мог Эрнульф и шага ступить от Айлин.
–Чувства не могут проснуться, потому ты и вспомнить не сможешь, не Древо поможет тебе, глаза той, кого ты любил – сказала Айлин.
Молотом Торин ударил по камню, его расколол, виденье мгновеньем пришло, увидел, яркий свет и она, волосы цвета, как солнце, океана глаза.
Торин тряхнул головой, болью виденье прошло.
– Должен вспомнить, чтобы знать кто Агнор.
Айлин пожала плечами –
– Как думаешь ты и важно ль сейчас, когда Агнор плывёт по волнам?
Эрнульф на Айлин взглянул, знал, был у горы, в глазах волка увидела Айлин ответ, под сердцем её новая жизнь, продолжение рода, от Фьёльнира вёл род свои дни.
– Потому рядом с тобой – глухо молвил Эрнульф.
Торин оставил свой молот, вышел из кузни на солнечный свет, постоял и вернулся.

Несколько строк, книга в крепости мира туманов вела, стали чернила, как кровь, что в моих жилах текла.

Замок вздохнул, за неделю крышу над стенами быстро покрыли, Айлин ждала, когда будет можно войти, огонь в очаге развести, чтобы ночью, при свете огня, малышу сказки читать, боялась она, что не скоро в замка ворота любимый войдёт, сказки читать ей придётся одной, если Торин вдруг решит не читать.
Торин ковал, после слов, сказанных Айлин ему, все мысли о прошлом отбросил, любил или нет, не сегодняшним днём решил Торин жить, крепость дома звала, помнил Фриа слова.

Нёс песнь океан, Агнор всё больше молчал, иногда в сновидениях видел свой путь, утром сны оставляли, мысли домой не вели и вперёд не мог шагу ступить, не слышал он песнь.
– Не вернуться ли нам? – Гуннар вечером тихим спросил. – По Айлин твоё сердце тоскует.
– Нет – холодно Агнор сказал, зная Гуннар правду сказал, уже не любовь, а гордыня толкала его, не гордыня, а воля, и не было рядом того, кто мог подсказать.
Агнор не боролся с собой, в бесконечных волнах забыл об истинной цели пути.
Шторм ночью пришёл, первый за время пути, с каждой минутой волна становилось всё больше другой, к мачтам себя привязали матросы, поднялся на мостик Агнор, взял в руки штурвал, ураган мысли все разогнал, боль на сердце пришла, одно чувство вело, кто сильнее, он или ветер просторов.
Ветер корабль трепал всё сильней, на небо смотрели матросы в надежды спастись, таких волн не видели в жизни своей нос корабля против ветра поставил Агнор, всей силой своей налёг на штурвал, искал он себя.
Порыв ветра по мачте ударил, сломалась она, один из матросов упал, волна подхватила его, смыла за борт корабля, жизни секунды остались ему.
Агнор всё видел, не ждал и бросился в воды, корабль несло, не обернулся, наперекор урагану матроса схватил, обещанье о жизни жило, в ту же секунду услышал он песнь, сердце воспаряло от сна, корабль всё дальше и дальше удалялся от них, одной рукой воин плыл, другою матроса держал, буре смеялся в ответ.
Ветер волю рода познал, в Агноре с рожденья жила, ухватился за борт, на палубу встал, матроса он спас, песнь Идун сердце раскрыло его.
К утру шторм прошёл, с ним и все сны, что Мгла посылала ему, Агнор о них не забыл, твёрдой рукой штурвал направлял, корабль летел к берегам.
Неоконченный путь, даже если остался один, кровь рода живёт, с ней и надежда ведёт по пути.

Хотелось вернуться к горам, Волимира найти и спросить, что за меч мне отдал, вспыхнул Булат, раньше молчал, сейчас говорил, становился пером.
Горный мир, имя земель, гору найти и подняться по ней, склониться пред Древом, на озеро мира взглянуть.


Мысли Земной волною поднялись на сердце моём, желанием первым взять в руки Булат, город зла сокрушить, дети, в чём виноваты они, не мне дано жизни решать.
Те, кто одеяния носят, говорят о страданье, о жизни, рае и аде, а влекут в никуда, где нет счастья, любви, обманом ведут, в словах, говорящих царит страх, им зовут за собой.
У первого рода была правда и ложь, но боролись они за людей, любили и сами могли умереть, Переход не страшил, полной грудью дышали всю жизнь, не чёрные рясы одеждою были для них.
Пусть во мне боль говорит, к правде зовёт, не страхом идти, любовью, рука крепко держала Булат, кровь рода взывала ко мне, не мог путём мести пойти, Мгла станет сильней.
Пишу, то что слышу и вижу, в мыслях своих возвращаюсь к Земной, не в храме вся боль, а в людях, что волю собой подменили, не страданьем и болью должен жить человек, не через них к нему радость придёт, люди, что в рясы одеты, их желанье одно, чтобы страх наступил, нам внушают они наказание за то, что живём.

Смотрел Бриньяр в окно, вошёл в залу слуга.
– Простите, к Вам люди пришли, просят принять.
– Кто?
– Бледные лица, в чёрных одеждах они – ответил слуга.
– Ждал, проводи их ко мне – улыбнулся Бриньяр.
Заполнилась зала, лица, как воск, одежды скрывали фигуры, не воины духа стояли пред ним, слабая дрожь была у входящих в ногах.
Бриньяр принял гостей, новые помыслы видел в глазах.

– Торин – с горечью Фриа сказала. – Твой меч, он ли нас защитит.
– Время ушло, корабль приплыл, пересёк море и видела ты, зала Бриньяра полна.
– Не верю, что остались одни, пусть силы ушли, но с честью, слово, что дали у Древа людей защищать мы сдержали, остаётся нам ждать – ответила Фриа Бальдару. – Будут битвы ещё, взойдёт правда на трон.

Торин Фриа услышал слова, ветер принёс, остался с Айлин, не вернулся людей в чёрных одеждах изгнать, промолчал, женщина и ребёнок стали частью его.
Эрнульф подошёл, чувствовал Торина боль, а ворон, под крышу замка взлетел, Айлин имя замку дала, нарекла Эдин, разгорелся очаг.

– Будете слово нести – сказал Бриньяр гостям. – Пусть новое время в земли придёт, люди земель должны навсегда о памяти первого рода забыть, разделим мы власть и дальше пойдём.
С ним согласились, страданье на земли пришло.
Фьёлинир, о Древе он думал, стоял рядом с ним, пещера Дракона в горах опустела.

Берег увидел Агнор, словно парусом стал и рукою взмахнул, с каждой минутой приближался корабль, не было рифов, утёсов, не севера берег был перед ним.
Лодку спустили на воду, Агнор и Гуннар вместе на вёсла легли, лодка ход набрала, ступили они на песок, лица воздух горячий обдул, песнь Идун вела.
И Фриа песнь жизни запела, пыталась она донести свою боль до Агнора, просила вернуться его, Бриньяр огнём стал любовь выжигать, не было сил у земель ответить ему, Фьёлинир равновесия Древо хранил.
Агнор, как перед могучим Драконом, припал на колено с песнью, пришедшей к нему, боль всех земель, кровью безвинно ушедших людей, что верили в род первозданный, в правду, жизнь и любовь, наполнило сердце.
Поднялся Агнор, потемнело в глазах, не род Агнора вёл, Древо воззвало к нему.

Торин песнь Фриа услышал, проснулась душа, не возращением чувств, болью о землях нити души натянулись.
Мгла в земли пришла, первый род отступил, но было, то битвы начало, не конец, знала Фриа, что силы вернуться, придут, земли проснуться от сна.
Слеза прокатилась, Айлин прижалась к стене, ребёнок тихонько ударил, жизнь продолжалась.

Написал, как сердце велело, страх Земной отступил, оставались шаги и надо ступить, книгу продолжить, дальше писать, пусть правда придёт, чтобы слово не жгло, любовь принесло, пусть через боль, но не словом людей, а велением помысла жизни, жить и любить.


Каждый вечер ступала к утёсу Айлин, долго ждала, когда ночь наступала, возвращалась домой, к замку дорога вела, ворон ждал, наблюдал.

Углубившись в пески, Агнор и Гуннар о ночи забыли, не видели раньше песков, хотел Гуннар дальше идти, Агнор решил ночь провести у костра. Побродив по пескам, нашли старые сучья, ветер принёс, огонь разожгли, Гуннар вскоре заснул, Агнор на звёзды смотрел, ветер, что днём чуть песок колыхал, становился сильней.
Воин поднялся, две песни, Идун и Фриа призывали идти, одна песнь вела вдаль, за пески, другая просила вернуться.
Две песни, как ветры, один ветер с юга, другой с севера дул, если столкнуться они ураган народиться, сметёт всё вокруг.
В песне Идун чувствовал Агнор любовь человека и жизнь, в песне Фриа страданье земель, напоил земли кровью Бриньяр, память людей выжигал.

Айлин всю ночь не спала, сердце к Агнору рвалось, под утро в Торина кузню решила спустится, любила на пламя смотреть, как Торин молотом быстро удары наносит, проходила тоска.
В кузню войдя, Айлин подальше присела, жар нестерпимый стоял, Торин ковал, взглянул на неё, поворочал и вновь молот поднял.
–Торин, не меч ты куешь?
Хотела Айлин подойти, Торин рукою закрыл.
– Не смотри, не время ещё.
– Хорошо – от тепла наковальни в сон потянуло Айлин, легла на топчан, приснились ей сны, страхи ушли.
– Торин? – спросил волк.
– Медальон – волку Торин ответил. – Малышу подарю, пусть род первозданный всегда будет с ним.
Агнор услышал слова, что Торин Эрнульфу сказал, равновесие на сердце пришло, два ветра воедино слились, новая песнь родилась.
Чувства звали Агнора домой, разум не вёл, велел дальше идти за пески, равновесие, что было секунду назад, покрыло туманом, ушло, закрыл Агнор глаза, всю силу собрал и к Древу ступил.
Идун, любовь, его мать и Фриа, воплощение боли земель, мать первого рода она, отступить или дальше идти, открыл Агнор глаза, воля и путь, утро пришло.
– Не спал ты всю ночь – сказал Гуннар, напившись воды.
О мыслях своих Агнор рассказал, и чувствовал Гуннар принял решение воин, мог только сказать –
– Агнор, возвращайся, тебя земли зовут, дальше пойду.
На том и решили они, обнялись, Гуннар ушёл за пески, направился к лодке Агнор, на корабль ступил, ветер ночью рождённый надул паруса, песнь Идун выбор его приняла.
До утёсов ветер песен донёсся.
– Чувствует сердце моё, вскоре вернётся Агнор – сказала Эрнульфу Айлин.
Эрнульф промолчал, и он ветер песен услышал, знал, корабль Агнора к севера землям плывёт.


Колонны и залы, старый город воспрял, песок закружился кругом, красные блики ушли, золотистого цвета улицы города стали, осталось одно, жизнь в стены вдохнуть и люди вернуться домой.
Древо жизни, плоды, что рождаешь, дашь ли вкусить, чтобы жизнь народилась и город вздохнёт, Спящие выдохнут пламя, не безвременьем придёт, колонны цветами увьются, родник вновь забьёт.
Память моя, новые краски рассвета пришли.

Все дни у штурвала Агнор стоял, взгляд вдаль устремлён, стихия вела, не принимала она новый путь, что Бриньяр с людьми в чёрных рясах открыл, корабль летел по волнам и ветер покоя ему не давал.
Отринул все мысли Агнор, Фриа, мать всех земель призвала, меч правды и тьмы сиял за спиной, ветер холодный подул, пошёл снег, к землям всё ближе и ближе корабль Агнора несла быстро волна.
Айлин проснувшись, просыпаться она не хотела, столь сладок был сон, быстро оделась, к утёсу пошла, встречи ждала, ветер ей песнь напевал.
Эрнульф с грустью рядом стоял, песнь Фриа другие напевы ему принесла, пошёл за Айлин, сердце ребёнка билось уже.
Встала Айлин на утёс, руки в мольбе подняла, а меч, равновесия меч с нею был, Агнора он ждал.
Утром шёл снег, Айлин ногою на камень ступила, тучи ушли, небо открылось и солнце взошло, сияло, Айлин ждала и молила богов ей день подарить.
Вдали парус сиял, облаком был и чуть ветер сильнее, тем более белым становился свет корабля, прошёл час, другой, увидела Айлин, стоит у штурвала Агнор, рукой замахала ему, свою песнь создала, услышал Агнор, рука повернула штурвал, песнь на мгновенья Фриа ушла.
Не стал лодку Агнор спускать, как только корабль к утёсам подплыл, бросился в воду, поплыл, Айлин к берегу побежала, окатила волна, капитан вслед Агнору всё же лодку направил.
Два сердца, две боли вселенной, любовь с болью пришла, через кровь наступила она, Агнор Айлин обнял, с рубахи Агнора стекала вода, никого кроме Айлин не видел кругом.
– В тебе новая жизнь – Агнор прошептал. – Люблю.
– Твой сын – ответила Айлин ему.
– Как Фриа сказала.
– Сами мы сотворили.
Увидев Агнора, знала Айлин, с нею пробудет секунды, часы, к землям вдаль поплывёт.
– Огонь разожжём? – спросила она.
– Нет, твоё сердце горит, зачем нам огонь, согреешь троих.
Айлин улыбнулась в ответ и грустной улыбкой была, мысли гнала от себя, мужчина в объятьях сжимал.
Два меча, две силы земель, силу вобрали в один, Агнор почувствовал боль.
– Прими – попросила Айлин и равновесия меч протянула Агнору.
– Сыну отдашь, меч правды и тьмы ковал сам, он и будет со мною, вернусь.
– Обещаешь?
Агнор промолчал, не мог слово сказать, дыхание жизни просило молчать, не знал воин пути, свободною волею шёл.
За Агнором и Айлин Торин с утёса смотрел, не хотел он спуститься, Агнора обнять.
– Пусть мальчик побудет с Айлин – тихо Эрнульфу сказал. – Моё сердце болит.
Ветер сильный поднялся, Агнор на шаг отступил, минуты прошли, в них целая жизнь, земли кровью и болью призывали вернуться, сделал выбор Агнор, Айлин обнял и в лодку ступил.
На колени упала Айлин, Торин спустившись с утёса её подхватил, как он хотел вместе с Агнором в земли ступить, с мечом в битву ворваться, память людям вернуть, но Айлин, видел в ней жизнь, продолжение рода земель.
Парус, что утром вдали показался Айлин Агнором стал, удалялся волнами, сила рода наполнила сердце, Айлин, прижавшись к скале хотелось рыдать, не мог успокоить Эрнульф, слов грусти не знал, в сердце волка о битве тоска родилась.
Весь вечер Айлин простояла на берегу, отлив и прилив её не задел, к землям направил корабль Агнор, сил стало больше, он жил и дышал, у него будет сын, счастье жизни пришло.


Оставалось ночь в море одну провести, два города звали, Тортен и Бйорн, замер в молчании Агнор, меч правды и тьмы своё слово сказал, рука потянулась к штурвалу, корабль к гавани Тортена плыл, утро туманом и снегом пришло, песнь Фриа корабль вела.
Все земли Бриньяр захватил, люди в чёрных одеждах пришли в каждый дом, гавань от крови льдом затянуть не могло, Агнор на пристань ступил, матросы за ним.
Мёртвая песнь окутала город людей, Агнор с дрожью в ногах сделал шаг, Тортен он не узнал, одна башня смогла устоять, в ней заперлись Фриа и Бальдар, решено сжечь было башню, как последний оплот правды земель.
Распрямился Агнор, город проснулся от сна, люди направились к башне Бальдара.
Накинул Агнор капюшон, плечи его выдавали и меч за спиной, город познал вернулся Агнор, битва грядёт.
Люди в одеждах, как Мгла к башне хворост несли, все молчали кругом.
Путь начала к началу привёл, но знал теперь Агнор, кто он, на краю площади встал, весь путь промелькнул перед ним, по площади люди его разошлись, их взгляды горели, битва и жизнь.
Бальдар и Фриа на площадь смотрели, смерть от огня были готовы принять.
Новая вера пришла, Бриньяр принял её и многие, чтобы жизнь сохранить, вступили в объятья людей, что рясы носили, готовился город в огне башни память первого рода забыть.
Монах поднял факел и бросил на хворост, вокруг башни братья сложили его, выдохнул пламя Дракон, Фьёлинир на Агнора смотрел.
Стены башни горели, боль сквозь земли прошла, Мгла наносила удар, был Агнор один, Фриа и Бальдар помочь не могли, Бриньяр и монахи их силы сковали, оставалось лишь ждать, огонь к башне поднялся, до книг дотянуться хотел, Агнор ждал.
И время пришло, меч правды и тьмы сам в руку вошёл, кровь пролилась, Агнор рубил, площадь на миг опустела, стоял он один, миг временем стал.
Монахи ответ нанесли, прижали к стене, было их много, он один, но с каждым ударом всё больше и больше сил приходило к нему, воин бился за правду, дыхание спёрло, боролся Агнор.
С каждым ударом город свободой воздух вдыхал, люди открыли глаза, сон Тортена быстро прошёл и был Агнор уже не один, люди хворост залили водой, затоптали ногами, Агнор не мог устоять, стали кровью глаза, земли в нём воплотились, упоение кровью пришло, то было впервые, но как ложь по-другому изгнать.
Башня недолго в огне пребывала, Агнор сквозь дым дверь приоткрыл, Фриа, мать всех земель, и Бальдар на землю ступили, стало легче дышать.
Приказал воин земель монахов убрать все тела, за грядой похоронить, осину округ посадить, чтобы память о боли ушла.
– Нам дальше идти – Фриа сказала ему.
– Не хотелось мне кровь проливать, вижу по лицам ушедших крови придётся напиться мечу.
Фриа сказать не могла, Агнора она призвала, пришлось промолчать, видела Агнора путь, сердце наполнилось болью, Тортен остаться Агнора просил.
Без монахов, на площадь принесших огонь, вспомнили люди свой род и память ушедших времён.
У замка стояла Айлин, на небо смотрела, пусть Агнор вернётся и будет живой, равновесия меч ей силы дарил, как и Фриа увидела Агнора путь, ветер мольбы к небу вознёс.
В кузне Торин ковал медальон, а сердце рвалось, слово, что дал, не могло отпустить, слово рода силой от Древо своей нарастало и не могло отступить.
Тортен, первым город стал, что сбросил оковы людей, пришедших память рода земель сжечь на костре, равновесия Древо вздохнуло, Фьёльнир на мир посмотрел.


Дни бежали за днями, ночь пролетела, и минули годы, всего лишь три дня.
Плотные нити тумана крепости стены округ себя воплотили в волнах отраженья, новая крепость росла, не было стен, дивная ночь да звёзды кругом.
Три дня солнце свой круг не вело, выходило из туч, не видел его, пелена на глазах, сила внутрь ушла, равновесье искал, ни мысли, ни вздоха, стали чувства мои словно крепкий напиток тоски.
День солнца и ночи луна, вновь Агнора путь виден мне стал.

Всполохи сердца пытались к истинной цели Агнора вернуть, ни Фриа, ни Бальдар сказать не могли, путь первого рода терялся в горах, кровь битвы в Тортен пришедшей силу рода в себя вобрала.
Город стоял одиноко, охваченный болью от мыслей Бриньяровых слуг, Тортен ни жил, ни дышал, в ожидании замер, Агнор с мечом правды и тьмы долго на стенах стоял, здесь начался путь и он не хотел, чтобы линия круга замкнулась.
Фриа и Бальдар к нему подошли, слушали ветер ушедших времён.
– Вернётся Бриньяр – первой Фриа сказала.
– Придёт не один, не солдаты Дагмара пойдут вслед за ним – Бальдар продолжил слова.
– Встречу с мечом – улыбнулся Агнор.
Ветер не вторил ему, словно хотел он без слов правду Агнору сказать.
– Ветер молчит и замерли волны – поправила Фриа свой пояс.
– Не выйдет на стены никто, город страхом окутан.
– И мы здесь одни?! – не вопрос, не ответ из уст Агнора ветер услышал, ответил ему светом полёта Орла.
– Орёл и Орлица – Фриа склонилась. – Спящие взгляд обратили на нас.
– Фриа, взгляни, небо черно – поднял руку Бальдар.
– Не тьма в город идёт, Тортен оставить не можем, обещанье давал – меч обнажив, тихо Агнор сказал.
–Агнор, оставь, в руках твоих меч, созданный силой твоей, сердцем и тьмой, нет в нём равновесия света, лишь равновесия меч может Мглу превозмочь, ковал его Тор, и древо ему рукоять подарило, равновесие света и тьмы в мече том живёт, Орёл и Орлица летят.
Агнор не стал отступать.
– Должен ты жить, твой путь не кончается здесь, Тортен придётся покинуть тебе – тронул Агнора Бальдар за плечо.
– Нет.
– Город мы защитим, наши силы свободны от сна, повторенья не будет. Мгла, что с Бриньром идёт через стены не ступит.
– Но кто Вам поможет?
– Как ребёнок ты Агнор, не впервые нам в битву вступать, вскоре солнце взойдёт, ночи дорогой Мгла не пойдёт – ответила Фриа ему.
– Почему? – удивился Агнор.
– Души людей отдыхают, их разум свободен от мыслей, чувства одни, нет страха, правит ночью любовь, два сердца прижались друг к другу и спят, а Мгла силой страха растёт.
Не сказал Агнор слов, был он один, Айлин далеко, надеялся только на меч.
– Пока свет от сердец будет ярко сиять, Мгла будет ждать.
– Будет ждать? – неуверенно Агнор спросил. – Укажите мне путь, Вы старше, мудрее, как Бриньяра сразить?
– Продолжение рода придёт – Бальдар внезапно сказал.
Со стены Агнор на Тортена площадь спустился, ни Фриа, ни Бальдар ответов не дали ему, и он вслед за ними направился к башне.
– Пусть день, ну пусть два – Агнор не верил словам, на мысли себя он поймал. – Как же не верить могу, их жизни стоят у начала пути, Фриа – мать всех земель.
– А ты Агнор меч – голос до боли знакомый сказал, пламенем ярким закатное небо воззрело Агнору в глаза.
– Торин, к наковальни бы в горы пошли, и ветер в чертогах расправил бы к крылья свои.
Агнор впервые вслух молвить хотел о той капле света, что в мече правды и тьмы не жила.
Не мог молвить слова Агнор, равновесие в сердце своём не нашёл.
Сердце стучало, битву принять или нет, Фриа поверить и дальше идти, силу свою отпустив или встретить Бриньяра на Тортена стенах?
– Остаться? В Дагмар идти? Было то в жизни моей, всё пройденный путь – задумался Агнор. – Гора и чертоги, до неё с Торином мы не дошли, продолженье пути?
Равновесие вновь возвращалось к Агнору, не чувствами, разума путь открывался ему.

Крепость, вновь возвращаюсь к вопросу, кто создал тебя.
Агнор три дня в Тортене был, три дня крепость в тумане жила, и сила моя словно туман воплотила в себя, лишь Агнор решение принял, туман отступил, время не властно над крепостью было.
– Времени путь? – спросил у себя после долгих раздумий. – Что есть времени путь, заглянуть невозможно вперёд, можно только создать, вернуться нельзя, видеть, познать, в том сила рода и есть.

Тортен заснул, почувствовал Агнор, Фриа права, окутала город стена, ведь город не знал, что к нему приближается Мгла и страха не ведал пред ней, Мгла не могла подступить.
– Фриа.
– Бальдар, прости, что могла Агнору сказать? Должен Тортен покинуть, если стрела сердце Агнора на стенах найдёт, одна из надежд с ним уйдёт, его сын лишь в утробе Айлин, выстоим мы, ты же знаешь раньше могла, но пока Торин в рода чертоги не сможет войти наши силы малы.
– Агнор? – Фриа Бальдар спросил.
– Выбрал свой путь, куда он пойдёт сказать не могу, хватит сил у него огонь наковальни разжечь, светом наполнятся залы чертогов светом, теплом.
Агнор на пристани долго стоял, к матери Идун его голос взывал, песнь Идун молчала, сердце послушал, подсказало к чертогам идти.
Возвращаться он к Башне Бальдара не стал, в трактире поел и направился быстро к чертогам чрез ночь.

Крепость туманов в ночи утопала, звёзды сегодня столь светлыми были, что хотелось с ночью слиться в любви, утром силу свету отдать, пусть Орёл и Орлица округ равновесия Древа вечно парят.


Из Тортена выйдя и пройдя час другой по дороге взял в деревне коня, к полудню от города был далеко.
– Бальдар и нам Тортен придётся покинуть, посмотри день новый пришёл, чистое небо, Мгла отступила от стен.
– Фриа, хочешь сказать…
– Ждёт встречи с Агнором Мгла, может Тортен вздохнуть, пока Агнор в пути в город никто не придёт.
– Хотели его уберечь – задумался Бальдар. – Фриа, за Тортена стены давно не ходил, даже холод берёт.
– Агнор к чертогам пошёл, ему будет помощь нужна, без первых слов не сможет огонь развести.
– Так чего же мы ждём, коней быстроногих и в путь.
– Бальдар, постой – задумчиво Фриа сказала. – С Торином нам предначертано в горы идти.
–Торин остался с Айлин.
С башни Бальдара высокой Фриа бросила камушек в море, круги разошлись, отойдя чуть подальше от берега, круг стал волной, шла через море волна, Торин с Айлин на утёсе стоял.
Волна нарастала волной и ударила с силой о камни ущелья она, Торин сжал меч.
– Торин – чуть молвила Айлин. – Ты побледнел, вести услышал, скажи.
– Лгать не умею – ответил ей Торин – Агнор к чертогам пошёл, огонь наковальни разжечь, чтобы род первозданный вновь силу обрёл.
– Вышел один – с грустью сказала Айлин. – Ты здесь, сердце разумом стало, а чувства спешат.
– Оставить тебя не могу.
– Торин, замок достроен, стены толсты, высоки.
– Каковы бы не создали стены, нельзя быть одной.
– Эрнульф со мной.
– Беда наша в том, что все мы собраться должны, лишь Агнор в чертоги войдёт, как Мгла, нашего рода она, ступит с ним на порог, принять может облик любой.
– Торин …
– Айлин – перебил её Торин, так и не смог он сказать.
– В севера земли вернёмся втроём.
Торин трубку набил табаком.
– Не могу быть одной – продолжила Айлин.
– В землях опасно сейчас.
– Есть место одно, где жар от огня сохранит.
Торин с вопросом во взгляде взглянул.
– Глорм – улыбнулась Айлин.
– С Эрнульфом мне надо беседу вести – насупился Торин, так хотел он отплыть.
– Знаешь, что скажет Эрнульф, слово послушай моё, если останемся здесь, Агнор в чертоги войдя откроет дверь Мгле, как ты сказал, силы рода уйдут навсегда, если отправишься вслед, возможно догоним и поражение битвою станет, время покажет, кто в битве сильней.
Торин вздохнул.
– В деревне есть лодки большие, люди помогут и ветер наш друг – принял решение Торин. – Ждать мы не будем, отправляемся в путь, нагнувшись камешек малый поднял, бросил в волны его, волна полетела домой.
– Торин вернётся? – по глазам Фриа Бальдар читал.
– Да, больше сказать не могу – увидел Бальдар, как в боли Фриа стояла, ведь Тору сказав об Агноре, назад не было больше пути.
– На многие дни опередил нас Агнор.
– Снег будет идти, вернёмся на башню.
Фриа раскинула руки и долго на небо смотрела, Агнора снег догонял, не мог конь больше галопом идти, пришлось к вечеру в одном из дворов постоялых ночлега просить, Фриа ночь у Агнора отбила одну, время нещадно летело вперёд.

Лодку быстро нашли, выбита лодка ладьёю была.
Эрнульф ни молвил и слова, в мыслях решение Торина принял Эрнульф, сердцем хотел, чтобы в замке осталась Айлин.
– Кровь рода – он только сказал.
Сияла Айлин, наконец вскоре увидит Агнора она, обнимет его, отдаст равновесия меч.
У ущелий ждала их ладья, отлив наступал, на борт Айлин хотела ступить, сила к замку звала, вверх побежала, прижалась к стенам, в замке хотелось ей жить, всю жизнь провести, постояла и вновь перед нею ладья, обернувшись сказала –
– Эдин прости.
Ворон долго смотрел и решал, остаться ли с Эдином вместе иль полететь за Айлин, в глазах ворона мудрость жила, вмешаться не мог, решился, в замке остался, Эдин вздохнул.
Ветер подмогою стал, надул паруса, волною понёс он ладью.
Агнор взглянул за окно, стал снег сильнее идти, вышел за дверь, попытался пройти, не смог сделать шаг, замело всё вокруг, даже гордое сердце Агнора сказало, лучше ночь переждать, Фриа на башне Бальдара стояла, взгляд устремлён был вперёд, выбор был сделан, ни песней, ни словом, к силам земель, что страданьем своим народила, обращалась она, просила и слышали земли её.
На горе, ставшей крышей чертогов, наблюдал Фьёлинир, равновесия Древо силой своей охранил.

Вышел на стены, воздуха силы взглотнуть, Драко встал рядом со мной, в Дракона глазах согласие мыслям читал.
Где мне опору найти, хотел Дракона спросить, разум мой понимал в равновесии силу искать, пламя Дракона на сердце найти, оно как холодный огонь наковальни чертогов.
В равновесии жил первый род пока пламя горело его, огонь наковальни пылать стал слабее, Торин успел выковать меч, чтобы Древо хранить.
Древо есть в каждом из нас, только надо взрастить, ведь познав равновесье можно о битве и в мыслях забыть.


Сжал Агнор кулаки, снежная буря становилась сильней, воин рода всё же коня оседлал, не смог конь и шагу ступить, по брюхо в снегу утопал, вновь Агнор в денник поставил коня.
– День два будет ветер над лесом гулять – крестьянин Агнору сказал.
С досадой пнул Агнор по лавке ногой, но что сделать он мог, на мрачное небо взглянул, облака утром столь белые были, что можно снежинки считать, наполнились силою мрака, был день и было темно, не ночи то темень, к лесу шла Мгла.
Ладья Айлин по морю летела, Торин у мачты стоял, парус держал, берега приближались, знал Торин ветер могучий посланный Фриа помог.
Не у города стен, не хотели они, чтобы знали живущие в нём, что Торин вернулся домой.
Фриа долго на камне стояла, но дрожь всей земли заставила взгляд обратить свой на лес, чуть не упала она.
– Фриа? – Бальдар за локоть её поддержал.
– Мы его обрекли – ответила Фриа. – Как же путь стал не ведом, Мгла силы свои собрала, Агнор один и снег не пускает, мы сами толкнули в ловушку его.
– Выстоит он, верю в него – ответил Бальдар.
– Выбора нет – Фриа сказала и песню запела, снежные тучи ушли.
Агнор глянул в окно –
– Ты говорил день или два, а снег прекратился.
Крестьянин молчал, не верил глазам.
Радость на сердце Агнора пришла, тронулся в путь, Мгла не успела удар нанести, а хотела она?
– А хотела она? – задумалась Фриа, время раздумий ушло, дорога Агнора свободной была, к чертогам вёл путь.
Бриньяр не спешил вслед Агнору идти, отряд дварфов послал, вместе со Мглою желал он в чертоги войти.
Айлин не сходила с кормы, Торина руку держала она, не хотела Айлин в горы к Глорму идти.
– Торин скажи, каков дальше наш путь?
– Фриа, Бальдар и … – Торин запнулся, гневно взглянул на Айлин – Знала?
– О чём ты?
– Ты знала – в гневе Торин был груб. – Меч, равновесия меч, только ты можешь Агнору отдать.
– Торин – не было в Айлин словах оправдания мысли её.
Унял Торин свой гнев, поверил Айлин.
– Вскоре ступим на берег – прервал всех Эрнульф.
Глаза загорелись Айлин, и ударила Мгла, не могла допустить, чтобы Торин Агнора догнал на пути, хотела увидеть, как Агнор в чертоги войдёт, ступить вместе с ним.
Вздыбились волны, одна на другую пошла, зажали ладью меж собой, ветер Фриа с Мглою в битву вступил.
Фриа на бреге стояла, не стала свою песнь продолжать, увидела, как в ветра потоках пришёл ураган.
Парус упал, от берега волны летели, Айлин блеснули глаза, отступить не могла, Торин молчал, Мгла небо заката собой охватила, ладью в море несло.
Вдаль Фриа смотрела, страданье на сердце пришло, Агнор дорогу нашёл, коня вновь галопом пустил.
Со взглядом холодным меч Айлин меч подняла, надеждой он стал и опорой в пути, сила меча призывала, поднят был меч, Мгле стал ответом.
Мгла не хотела без битвы уйти, цель так близка, Агнор, чертоги, но меч и Айлин.
Сила меча, удвоились силы Айлин, ведь была не одна, сила рода стучалась под сердцем её, Мгла отступила в битву с Айлин не вступив.
Успокоились волны и ветер, Торин на вёсла налёг, лишь солнце ступило к луне, Торин, Эрнульф и Айлин на берег сошли, не отдых их ждал, а кони пути, Бальдар держал под уздой.
Было Айлин тяжело, силы нашла и вскочила в седло, устремилась вперёд, два дня и две ночи шёл Агнор вперёд.
Ветер выл на горе, Фьёлнир молча у Древа стоял.

Бриньяр поправил свой меч, был выбор невелик, либо встретить Агнора, либо с Торином в битву вступить, задержать на пути.
– В чьё сердце удар нанести? – спросил Бриньяр совета у Мглы, а Мгла устремилась к чертогам богов, когда-то давно был там её дом, с Идун у Древа стояла она.
За время прошедших времён всё изменилось, где Идун не ведал никто, а Мгла земли властью своей охватила.
Бриньяр молчал, кроме дварфов, взял с собой отряд небольшой, чернорясники с ним не пошли, оставил в Дагмаре, сила другая в чертогах живёт, а они окружением были, не доверял им Бриньяр.

К ночи исходу, на дворе постоялом пришлось ночевать, а Агнор старался нагнать те часы и минуты, что в деревне провёл, вскоре и он ветки под елью собрав раздул огонёк.
Огонёк разгорелся в огонь, Агнор чувствовал сон, спать не хотел, мысли к чертогам вели, ведь с Торином он не дошёл, а сердце вело, знал, как идти.
– Цель – Агнор поднялся и на поздние звезды взглянул. – Почему к чертогам иду? Наковальню разжечь, как разожгу? Будут двери открыты, пусть ветер гуляет, поёт.
Холодок не зимы пробежался по телу Агнора, крепко задумался он, не знал воин, что Фриа и Торин идут ему вслед.
Пролетела по небу звезда и тут же ушла, одночасьем мелькнула, вся боль рода на плечи Агнора легла, знал только чертоги открыв сможет Мглу победить, о мече равновесья не думал Агнор.
Фьёльнир с грустью великой Агнору в глаза посмотрел.

Нескончаемый путь наша жизнь, каждый день, как рожденье пути.
Не много таких как Агнор, что к цели прямою дорогой идёт, чертоги и город песков, его путь, а мой?
Подумал о городе красных песков, Булат засиял я подумал, не буду спешить, сказание рода пусть песней придёт, не только Булат вместе с сердцем поёт, но и разум воспрянет он сна.
Над крепостью, как и в небе Агнора ярко блеснула звезда, Дракон в небе парил, наступила зима.


Агнор горы увидел вдали, ударил коня по бокам, здесь на крае огромного поля с Торином повернул он назад, остановился, узду отпустил, куда конь поведёт?
Не на волю судьбы оставил решенье Агнор, если ступит он шаг, дороги не будет назад, конь рысью направился в горы, верхушки со снегом слились, столь высоко светило на небе стояло.
Из-за деревьев ближнего леса дварфы смотрели, как удалялся Агнор, не подняты луки, Бриньяр сказал лишь идти по следам.
Не обернулся Агнор, чувствовал взгляды, обращённые в спину его, плечи расправил ведь с каждой секундой к дому нёс конь.
Было идти тяжело, снег песнею Фриа пришедший выпал и здесь, его конь делал шаг, Торина три.
Сильный Эрнульф не остался под утро у Фриа костра, силы волка не знали предела, пробежал путь огромный за утро, днём, когда солнце воспряло из туч на день Агнора догнал.
Эрнульф с рождения жил у горы, в битвах, что вёл Фьельнир участвовал волк, часто в чертогах бывал и помнил, как Тор выковал меч, но слова Тора не знал, лишь мудростью, силой мог Эрнульф Агнору помочь.
Агнор на небо взглянул, тихо кругом, даже ветер молчал, мягкая поступь коня отдавалась в ушах.
Не могли дварфы идти пока Агнора конь по полю ступал.
Фриа, Бальдар, Торин и Айлин летели вперёд, а надежда на волка была.
Бриньяр впервые за дни улыбнулся, ждал Агнора у края уступа, воин не смог бы увидеть его.
Мгла не спешила к чертогам, знала она, войдёт Агнор в врата, кровь рода по жилам Агнора течёт, откроются двери ему, наслаждалась полётом и с туч наблюдала, как Айлин коня подгоняла в пути.
Сколько же силы людей в себя Мгла вобрала, с каждой минутой становилась сильней.
Мысли страданий людей в перехода мгновенья, раньше им помогала у Древа стоя, дарили ей силу и боль, но в чертоги Мгла войти не могла, Фьёльнир на слово её запрет наложил.
Силы Мгла накопила и в чертоги войдя, сможет к Древу идти по Пути, вступит в битву она с Фьёльниром, мысли людей, что крыльями стали её, стрелою удар нанесут, наконечник стрелы в сердце войдёт, кровь первого рода по корням потечёт, равновесие Древа уйдёт, засохнут плоды, человеческий род в своей жизни замрёт.
Мгла семя посадит, то семя слёз всех ушедших, вновь Древо взрастит и даст Древо плоды, не равновесия будет Древо её, воле своей весь мир покорит, Орёл и Орлица падут.
Спящие на мироздание взор обратят, и последняя битва начнётся времён, дыхание Спящих сожжёт всё вокруг, жизнь из пределов уйдёт и тогда Мгла силу Древа в себе сохранив создаст новый мир.

Холодно в крепости стало от написанных слов.
– То было иль будет? С кем мне сражаться придётся?
Рука потянулась к бокалу вина, не стал поднимать, на оттенки смотрел, как поёт гранатовый свет.
Не смог сделать глоток, слова стали вином, не хотелось их пить, столько боли излилось в словах.

Бременем тяжким стала ночь для Айлин, крылья расправила Мгла, пришлось Торину ветви рубить, готовить ночлег, огонь развели и молчали, день пути оставался, вечность пути.
Агнор стоял у подножья горы, одни звёзды, сердце сказало –
– Ночь пережди, пусть наступит рассвет.
Разжёг Агнор костёр, меч правды и тьмы положил пред собой, ладонью провёл, перед шагом последним сон к сыну рода не шёл.
Два костра, как два сердца одиноко горели в ночи.
Агнор и Айлин в мгновенье у дерева встали, друг другу в глаза посмотрев, искры костров пронеслись над полями, лесами, озёрами льда, сплелись на горе в хоровод, Фьёльнир вздохнул, стало пламя сильнее, искры по землям теплом разошлись.
Пересёк поле Предгорий Эрнульф, стрелами дварфы осыпали волка, искры костра Агнора, Айлин кольчугою стали.
Когда звёздное небо пришло, Эрнульф стоял у великих дверей, брат первого рода по битвам решил ждать Агнора.


День пути, один день пути, как долог он был, не дожидаясь рассвета, четверо тронулись в путь.
Агнор под утро уснул, недолог был сон, восхождение к дому звало, в утренних красках рассвета горы открылись ему, увидел сиявшие золотом красным чертогов врата, оставались шаги.

Время, крепость создавший, вне времени создал её, так и книги вне времени путь свой имеют.
На ряды, уходящие вверх, книжных полок смотрел, о Агноре и Айлин не было книги, не стояла на полке она.

Вслед за Агнором, и Мгла подступила к вратам, не мог Торин успеть.
Агнор ступал тяжело, шёл конь позади, чувства ушли, сердце стучало, могло показаться, волей владели его, а солнце сияло, Мгла образ другой приняла.
– Фриа – хотел Торин кричать, гордое сердце воителя битв не позволило выразить чувств.
– Нет – Торина мыслям ответила Фриа. – Агнор у чертогов стоит, решенье принять теперь воля его.
Замерло всё, стоял у чертогов Агнор, рука потянулась к вратам, кровь первого рода звала, была ли то кровь или Мгла волей была?
Волк за каждым движеньем Агнора руки наблюдал, знал Эрнульф Агнора с первых воина шагов, Агнора любил, но род, первый род, кровь побратимых, битвы прошедших времён, битва со Мглой, не мог Эрнульф об этом забыть, допустить, чтобы Мгла за Агнором в чертоги вошла.
На блики меча, что выковал Агнор смотрел, Эрнульфу мгновенья, два воину.
Агнор руку поднял, солнечный зайчик мелькнул по глазам, столь ярко на солнце ворота светили, зажмурился воин, открывши глаза на шаг отступил, золото врат красным золотом было.
Память пронзила, живя у Бальдара, Агнор сказанья читал, в одном говорилось о злате цвета, как кровь, красного цвета оно, много несчастий с собой принесло, остановился Агнор, память открыла глаза, стал вновь собой.
Чуть ближе Эрнульф подошёл, Агнор не успел бы ворота открыть, кровь бы у врат пролилась, но Агнор не хотел в зал чертогов войти, помнил сказание древних времён.
– Красное золото врат, Фьёльнир о многом сказал, предвидел теченье событий веками назад и знал, что буду один, не открою врата, знак твой узрел.
Агнор от врат отошёл, выдохнул пламя Дракон.
Выйти Бриньяр на солнце с уступа хотел –
– Зачем? – мысль пронеслась. – Агнор сильнее у врат, не проиграна битва, лишь бой – Бриньяр остался в тени.
Эрнульф подошёл, не смог волк устоять.
– Ты мудр – молвил Эрнульф, в словах его гордость за младшего брата жила. – Торин, Фриа, Бальдар и Айлин…
– Айлин – перебил он Эрнульфа, не знал Агнор столь сильной любви, пересекла женщина море, чтобы быть рядом с ним.
Стало солнце клониться к закату, сердце Агнора рвалось из груди, вышла луна, день первый луны пролетел.
Мгла отступила, силой своей заставить Агнора чертогов врата отворить не смогла.

Тучи над крепостью в миг разошлись, а сердце болело, словно сам у чертогов стоял и ждал, пока Айлин придёт.
Книга о Агноре и Айлин нашла продолженье, не закончена книга, и был рад, что даровано мне равновесие разума сердца найти.

Встретились Агнор и Айлин при свете луны, первые за многие годы слеза по щеке воина скатилась, упала на снег, эхом ответили горы, вечности миг наступил.
Торин к вратам подошёл, слово сказал, не открылись чертогов врата.
– Может и к лучшему – молвил Бальдар.
– Дождёмся утра – выдохнул Торин свой гнев. – Холодная ночь, к лесу вернёмся, огонь разожжём.
Агнор не мог от Айлин отойти, когда не распахнул Торин врата не повернулся Агнор, все мысли и чувства стремились к Айлин.
– Фриа, как ты и хотела.
– Да – ответила Фриа Агнору.
– Врата – Торина гнев не ушёл, каждое слово, произнесённое кем-то в нём гнев вызывало.
– Торин, когда солнце в чертоги войдёт вновь молвишь т слово своё.
– Битвы, чертоги, врата – задумался Агнор. – Зачем? Айлин со мной, у нас будет сын, не вернуться ли в замок за море – Агнора мысль набрала свою силу, услышала Айлин её.
Безмолвие зимних просторов пришло.

Переливались на солнечном свете стены башни любви, стоявшей на бреге, оттенками грусти и счастья, надежда и боль, всё помнила башня, город был виден с неё, чем ближе пески наступали на город, тем более долгой дорога до башни была.

Рассвет наступил, Торин к вратам подошёл, слово сказал, не открылись врата, хотел Торин выхватить меч и ударить по ним, Агнор удержал.
Фриа чуть дальше стояла, как и ночью прошедшей, ничего не сказала, все мысли как Айлин охранить
Воля была бы её, не пустила бы Айлин к вратами, как Торину Айлин сказала с ней бы в горы к Глорму пошла, нахлынули чувства, смотря на врата, знала матерь земель старое время ушло.
Знала Фриа тропинку одну между гор, обходящую залы чертогов, уводящую вверх, к равновесию Древа вела, где Фьёльнир, на страже стоял, хотела взять за руку Айлин и по тропке вести.
– Не Айлин Хранителем будет – опомнилась Фриа от мыслей своих.
Всё, что задумала Фриа свершилось, осталось одно, сына Агнора ей обучить, чтобы силе своей данной ему при рожденье не удивился бы внук.
– Торин, расскажи мне о замке – попросила она.
– Замок – обернулся к ней Торин. – Фриа, хочешь земли покинуть?
Фриа вздохнула в ответ.
– Бальдар ночью был прав, может к лучшему всё?
Торин с ней согласиться не мог, душой чувства владели, держал крепко молот, но разум ответил ему.
– Может и да – Торин в ответ пробурчал.
– Два пути, один в Тортен ведёт, гавань Бйорна замёрзла иль к Глорму идти, какое ты примешь решение?
– Почему если в чертоги войти не смогли, предлагаешь к Глорму идти?
Торин и Фриа познали, старые силы ушли, не могли выбрать путь, Фриа смирилась с потерей, Тор ещё нет, мысли к залам чертогов вели.
– Торин, скажи, если бы Мгла вслед за нами в чертоги вошла, смогли бы в чертогах ответить мы ей, наковальни огонь не успевши разжечь.
Торин плечами пожал, знал он, что Фриа права, сердце горело в огне, Фриа чуть выше прошла, на крае уступа стояла.
– Смотри, новый мир.
– И без нас – Торин сквозь зубы сказал.
– В Айлин продолжение рода живёт.
– Замок чрез море вернёмся, там её дом.
Всё слышала Мгла, становилась сильнее она, но в чертоги богов, войти не смогла, всё предвидел Фьёльнир, на врата слово своё наложил.
– Грядёт время битвы людей, кто их поведёт?
– Агнор – Торину Фриа сказала.
– Фриа, буду с ним, только Агнор не знает, в Дагмар не горит он идти.
Могла Мгла удар нанести, хотела она насладиться уходом богов, стали слабее они.
– Не сегодня, так завтра, пусть тронутся в путь – Мглу услышал Бриньяр. – Возвращайся в Дагмар.
Бриньяр спустился с горы, на врата не взглянув, дварфам приказы отдал, направился в Дагмар.


Безмолвие снега и льда, Агнор решил возвращаться с Айлин, битвы не звали его, сердце в женщине растворилось до конца своих дней, руку Айлин хотел он держать, дышать вместе с ней, Фриа решила иначе.
– Агнор, в замок у скал возвращаемся мы, буду с Айлин, с нами Бальдар пойдёт.
– Не много ль ошибок за несколько дней?
Фриа покрылась румянцем, никогда и никто с ней в спор не вступал.
– Послушай Агнор – с улыбкой холодной сказала. – Нельзя Айлин в землях рожать, наши силы ушли, Торин и ты, Вы возьмёте удар на себя, Эрнульф, если будет согласье его, с нами пойдёт.
– Вновь реки крови прольются, Мгла станет сильней.
– Враг твой не Мгла, не сможет она долго править людьми, если люди другою дорогой пойдут.
– Хочешь сказать…
– По жилам твоим кровь рода течёт.
Агнор опёрся на меч, названный правдой и тьмой, на солнце сиял.
– Хотели вернуться, время ушло – продолжила Фриа. – Вся сила в тебе, поверь мне жаль, выбор не мой, меч равновесия выбрал тебя.
– Айлин, Дракон отдал ей меч.
– Теперь понимаешь, никогда не бывало, чтобы двое могли взять равновесия меч, ты с Айлин, Вы едины, потому и боюсь за неё, в битву пойдёт за тобой, за внука боюсь.
– Почему ты не хочешь, чтобы с Айлин вместе в замок вернулся.
– Твой путь не покой, борьба – с грустью Фриа сказала. – Не можешь оставить людей, если уйдёшь, ход времени станет другим.
– Расстанемся здесь – на грани спокойствия бури молвил Агнор.
– Дварфы стоят у горы, их стрелы смертельны для Айлин, проводите нас, за полем развилка дорог.
– Дварфы! – кровь битвы, как того не хотел, взыграла в Агноре.
– Видишь, оказалась права.
– Говорила с Айлин?
– Нет, прости, только ты.
Не было туч, ни утро, ни день, солнце к восходу заката стремилось, не знал Агнор, как Айлин сказать, затронула Фриа его струны души.
– В жизни достиг ли той цели, с детства к ней шёл, сдержал обещанье своё?
В раздумьях глубоких Агнор по лесу предгорий бродил, сила чертогов его не влекла, любовь или слово сдержать, искра, что в нём родилась у стен замка Айлин стала безумным огнём, затмила глаза, кровь Фьёльнира на битву звала.
– Хочешь уйти? – к Агнору Айлин подошла.
Агнор молчал, не мог о Фриа словах рассказать.
– Агнор, ты воин – сказала Айлин.
Сказано всё, Агнор обнял Айлин, смятение чувств, не об этом днём раньше мечтала Айлин, молчаньем ответ прозвучал, Агнор понял без слов, из-за леса послышался вой, стая волков сына рода нашла.
– Провожатые наши – хотел улыбнуться Агнор, не мог.
– Как решили, так будет – тихо сказала Айлин, расставаясь с мечтой.
– Ты, Фриа, Бальдар и Эрнульф в Тортен вернётесь, мы с Торином направимся в Хальвар, оттуда начнём наш поход, силы людей соберём и ударим, Дагмар падёт.
– Почему не могу с тобою идти?
Слова Фриа жгли душу его, не мог согласиться он с ней, путь рода, путь Фриа, н есть же свой путь.
– Подари мне минуту Айлин.
Стала веком минута Айлин, Агнор минуту просил, чтобы в Айлин глаза заглянуть, окунуться, упасть в бездну любви.
– Дорога нас в Хальвар ведёт – молвил Агнор. – Встретились мы и не будет разлуки меж нас.
Не было слёз, ни улыбки, прижалась к Агнору Айлин, стая волков неотступно смотрела, куда Агнор пойдёт, чтобы в мгновенье его защитить.
– Фриа, всё будет иначе, услышал тебя, теперь ты послушай меня, не могу согласиться с тобой, не замок наш дом, Хальвар, всё сказал.
Торин поодаль стоял, не было радости больше предела, чем услышать Агнора слова.
Взял Агнор коней под узду, стая рядом бежала, дварфам осталось одно, наблюдать, впереди небольшой кавалькады был Торина конь.
Закончился лес у предгорий, поле прошли, никто на чертогов врата не смотрел, новый путь ждал всех впереди.


Минули дни, ночи летели, солнечный диск, как думали раньше, с первозданных времён, всё больше клонился от полудня к ночи.
В Хальвар дорогой прямой не пошли, обходили деревни, костёр ночью не жгли, Айлин к Агнору с теплом прижималась засыпая вдвоём.
– В Хальвар держат путь – Сколь, дварф, возглавлявший отряд Бриньяру сказал.
– Пусть идут, там и останется Агнор, город уступим ему.
– Слух о возращенье его уже ходит по землям, люди лишь ждут.
Не двинулся Бриньяр, за месяц Дагмар воле своей подчинил и земли округ, один Тортен остался, оставил его до весны и вновь Агнор пришёл.
– Пора возвращаться – Бриньяр без тени сомненья сказал.
– Приказания Ваши?!
– В Хальвар пусть дварфы идут, после пожар не восстановлены стены, быстро город возьмём, будет уроком для всех.
– Агнор?!
– Стрелы, не бессмертен Агнор, чтобы молва о нём не несла.
С понимаем дварф слова слушал Бриньяра.
– Глорма гора, поможете нам?
– Сколь, тебе обещал, помогу.
Дварф вышел из залы, долго Бриньяру служил, был осторожен в сужденьях, знал, слово держит Бриньяр.

– Агнор горяч – Фриа с грустью Бальдару сказала.
– Да, было коротким обученье его, силой своей овладеть не успел научить, рано ушёл.
– Надеяться будем, что Агнора сын силу рода познает.
– Агнор, как Торин, пламя, огонь – на Торина Бальдар взглянул.
Фриа что-то хотела сказать, солнца лучи показались, окрасили лес, грусти мысли в поля отогнали.
– Пора собираться, к вечеру Хальвар откроет врата – Агнор сказав, снегом белым растёрся, мысль, что следующей ночью в кровати спать будет с Айлин, согревала.
Кони летели, укаталась дорога за осень зимы, чувствовал Агнор, что Фриа хочет сказать, ей кивнул головой, Эрнульф увидел, стал ближе к Айлин он бежать.
– Предчувствую– молвила Фриа.
– Да – лишь ответил Агнор. – И во мне чувство живёт, скоро уйду.
– Нет, переход, тебе сила дана, не можешь уйти.
– Будет битва, боюсь за Айлин.
– Тогда почему?! – воскликнула Фриа – Знаешь и всё же ведёшь за собой, как мог поступить? – голос Фриа стал строг.
– Не могу объяснить, чувствую так правильно было.
– Агнор, ты взрослый мужчина, чувства женщин удел, дан разум тебе, когда равновесье найдёшь?
Агнор молчал, холод стали пришёл.
– Когда меч ты создал… – Фриа остановилась.
– Потому к чертогам пошёл, каплю света найти – ответил Агнор.
– В тебе капля света живёт.
– Много крови пролил – ответил Агнор, затмение быстро прошло уходя.
– Ты кого-то убил?
– Только в честном бою.
– Твой путь предначертан Агнор, Айлин прошу отпусти, пусть в замок вернётся она.
Коней Агнор не мог развернуть, стены Хальвара, что осталось от них
показались вдали, не стал воин решенье менять, Фриа отстала, по движеньям Агнора она поняла, хотел побыть он один.
Агнор выхватил меч, вперёд полетел, воины Хальвара завидев его, открыли ворота, в Хальвар вернулся Агнор.
Отдал приказ встретить Айлин, супругу его, эскорт воинов направился к лесу.
– Наш оплот – Агнор был рад возвращенью, встречая Айлин у ворот.
Пришла ночь, Хальвар не спал, всех, кто одежды, пришедших из-за моря носил, Хальвар изгнал.
К утру Агнор и Айлин единение в ночи ушедшей нашли, не было слов, прикосновение рук, сплетение чувств, равновесие было, ушло, страсть и любовь.

В крепости мира туманов, сердце так билось, натерпелось на берег ступить, босиком по песку пробежаться, к башне любви подойти, ветер пел за окном, многоголосие нот и трели тоски.


Розы сестры, как захотелось на стол пред камином поставить цветы, пусть их ароматом наполниться зала, словно письмо прочитал, сердце пылало моё, стал огонь, как вода, чтобы цветы напоить.

Агнор и Айлин долго в неге лежали, не хотел Хальвар влюблённых будить, счастья минуты дарил.
– Будешь вечно со мной? – потянулась Айлин.
Агнор молчал, не мог правду сказать, лгать не хотел, ладонь Айлин на сердце Агнора легла, слушала чувства его, отвернулся Агнор, сил не было встать.
– Агнор – тишиной утра сказала Айлин.
– Бриньяр удар свой направит на Хальвар, должна ты уйти.
– А ты?
– Встречусь с Бриньром у Дагмара стен, надо опередить, только тогда Хальвар сохраним.
Айлин поднялась –
– Ты моя жизнь и твоя жизнь во мне, не уйду, мой путь твой, буду с тобой.
– Через час Хальвар обойдём, укрепленья осмотрим, на стены взойдём.
Вздохнула Айлин, знала не останется Агнор в Хальваре, в Дагмар направит коня.
Весь день Агнор на силы Хальвара смотрел, Айлин к полудню ушла, Торин её проводил.
– Не выстоит город, мало людей, выбора нет – стал грустен Агнор.
– Агнор, Бриньяр не Родгар, тебя не подпустят к нему – Эрнульф с Агнором стоял.
– Нельзя дожидаться Бриньяра, выжжет Хальвар до тла.
Торин вернулся, к ним подошёл, Агнор о битве, грядущей ему рассказал.
– В горы отправим женщин, детей – закончил Агнор.
– Зима на дворе.
– Торин, Глорм не придёт?
– Дружба гномов, людей закончилась очень давно – Торин трубку курил.
– Не вижу другого пути, с ними в горы пойдёшь.
Задумался Торин, отдал Агнор приказ.
– Прав, не время нам спорить.
– На площади утром народ соберём.
– Пусть будет так.
К вечеру Агнор на караульную башню Хальвара поднялся, зимой город дышал, прекрасно он знал, как тяжело в это время в горах, выхода нет, не выдержит город осады большой.
Не долгое время Агнор на башне пробыл, сила любви взорвалась, ни горы, ни битвы, ни город, ноги к Айлин несли, ещё одна ночь.
– Фриа права, только холодный рассудок, без разума битвы за Хальвар не выиграть – Агнор бежал.
Ужин накрыли, Айлин Агнора ждала.
– Как прошёл день?
– Утром женщины, дети покинут Хальвар, Торин с ними пойдёт.
– Уверен ли ты?
– Да, и ты вместе с Торином в горы уйдёшь.
– Нет.
– Ссоры оставим, о сыне подумай.
– Может быть дочь – всколыхнулась от гнева Айлин, вышла из залы, не притронулся к пище Агнор, Айлин и Торин правы.
– Почему ты не ешь? – Торин в залу вошёл.
– Сговорились сегодня.
– Агнор остынь, сколько мечей выступит вместе с тобой?
– Мало для битвы, не буду Сигурда звать, не верю ему, вместе с Бриньром в совете он был.
– Может и прав, в союзы никогда не вступал.
– Выведем женщин, детей, в городе стражу оставим и лесом в Дагмар пойдём.
– Прости – вернулась Айлин.
– Прости и меня – прижал женщину Агнор к груди. – Прошу, утром с Торином в путь.
– Хорошо мой любимый, пойду – согласилась Айлин.
Агнор окно распахнул, краем глаза заметил, Фриа на башне стоит, вдали, всполохи света рвали небо огнём.
– Зимой и гроза?!
– Гроза? Фьёльнир – Торин Агнору сказал.
– Все силы нам надо собрать, пять тысяч мечей, Торин согласен с тобой, Дагмар не возьмём.
– Агнор, один лишь удар и закончится всё.
– Когда Бриньяр с солдатами выйдет за стены Дагмара, дадим ему бой.
– Смел.
– Выстроим клин, ряды разобьём и встретиться меч мой с Бриньяра мечом.
– План твой хорош, хватит ли сил? Как через лес воинов ты поведёшь, дварфы кругом.
– Глорм…
– Не много ли просим?
– Торин, если Бриньяр победит, в горы солдаты Дагмара придут, с ними и дварфы, подумай, что Глорму сказать, гномы в битве сильны.
Торин вздохнул, не хотел помощь у гномов просить, Агнор был прав, кроме Глорма никто не поможет Хальвару.
– Тортен? – Торин спросил.
– Думаю нет
В раздумьях глубоких Торин вышел из залы и решил чуть поспать, не лёгким выдался день.


Женщины в горы идти отказались, решили в Хальваре с мужьями остаться, жизни за город отдать, не смогли Фриа и Агнор их убедить.
За столом вечером собрались.
– И трёх тысячей мечей мы не сможем собрать – Агнор с болью сказал. – Тысяча весь наш резерв, нельзя город в беде оставлять, Фриа и Бальдар, что скажете Вы?
– Один лишь удар – задумалась Фриа, мысли летели её далеко.
– Будет ли время? – Торин взглянул за окно, сумерки ночи пришли.
– Дагмара солдат Бриньяр сам поведёт, когда будут ворота открыты, выйдут отряды и полем пойдут, за полем там лес, помню, сам той дорогой ходил, у леса устроим засаду, дорога узка, удар нанесём – сталью голос Агнора звучал.
– Не справимся мы, дварфы в лесах, тысяча воинов, под стрелами все пропадём.
Воин меча к огню подошёл, холодом мысли по телу летели, чувство пришло перехода к нему, за плечи Агнора Айлин обняла.
– Торин, идти к Глорму тебе – продолжил Агнор.
– Сигурд? – спросила Айлин.
– Не верю ему, гномий скирд весь удар может взять на себя –Агнор сказал, чуть отстраняя Айлин.
Торин поднялся, опёрся на меч, к Глорму идти не хотел на поклон, раньше бы только на гору взглянул и вышел бы скирд, а сейчас?
– Агнор, когда выступить хочешь?
– От Глорма зависит, на башне Хальвара ждать буду сигнала, как только увижу огонь у пещеры Дракона, с башни виден всегда, отсчитаю три дня и с воинами выйду за стены Хальвара.
– Ночью сегодня к Глорму пойду, осталось одно, как мимо дварфов по лесу пройдём?
– Пусть три иль четыре отряда пойдут, два точно сквозь стрелы пройдут – Бальдар вступил в разговор.
– Хорошо, как сплетём мы удары, скирд и воины Хальвара? – спросил Агнор у всех.
– Скирд выйдет на поле…
– Торин, а дварфы? – не удержался Агнор.
– Дварфы? Они же за скирдом пойдут – себя Торин ударил по лбу. – Гномы и дварфы враги, когда из горы выйдут гномы, дварфы узнают о том.
– Не вижу другого пути, либо Хальвар, либо Дагмар.
– Агнор, ты истинный сын нашего рода – Фриа с улыбкой сказала.
– Все годы не хотел убивать – по лицу воина рода читалось, Агнор жизнь полюбил.
Услышав Агнора слова, разгорелся огонь, молчанье пришло, не пустота, силы род собирал, улыбнулась Айлин, услышал ребёнок слова.
– Скирд выйдя из леса по полю Дагмара пойдёт, окружат его, но не смогут удар нанести, гномы раскроют щиты, солдаты Дагмара в скирда вольются ряды и в этот момент Хальвар удар нанесёт – Торин Агнору сказал.
– Будет мгновенье одно, не стрелой, а мечом.
– Время не буду терять, долго идти – Торин Агнора и Айлин обнял, направился к двери, обернулся, на Фриа взглянул.
В глазах Торина просьба к Фриа жила, не оставить Айлин, Агнора видел он путь.

– Сколь, новости есть? – дварфа Бриньяр спросил.
– Дорога на Хальвар свободна.
– Что же задумал Агнор? Долго на месте не может стоять и ведь знает, что Хальвар падёт, Сколь пусть отряды твои в горы пойдут, только там у Агнора остались друзья.
– Вы правы – дварф низко склонился – Приказ тот час отдам, если гномы выйдут на помощь Хальвару, далеко не пройдут.
– Иди –Бриньяр сказал, в голосе Мгла прозвучала.

Айлин в спальню пошла, Агнор направился к башне, поднявшись увидел огни, вся дорога к Хальвару наполнилась светом, шли люди по ней, город не спал, Воин меча быстро с башни сошёл, хотел встретить людей у Хальвара ворот.
– Не пять тысяч копий уже – сказал Агнор в ночи.
Стояла Айлин у окна, радость на сердце пришла за Хальвар, боль за любовь.
Ночью надежда ступила в Хальвар, ночью, ни днём Агнор выковал меч, капли света найти он не смог, не открылись чертогов врата, слова Фриа о свете на сердце забыл, все мысли к Дагмару неслись.
Под утро Агнор вернулся к Айлин, не спала и ждала, стало утро влюблённых, как ночь, Торин всё шёл, вдали в облаках показалась Дракона гора.


Крепкий напиток утром выпил Агнор, даже Айлин любовь не согрела его, всё тело ломало, ночь на ногах всю провёл, вечером башня ждала, вдруг Торин дошёл, день оставался, Хальвар стоял у подножья горы.
Тепло накатило, стало легче дышать, Фриа к нему подошла.
– Агнор, как ты?
– Ночью замёрз – отмахнулся Агнор.
– Замёрз? – удивление в голосе Фриа звучало, ведь никто, если кровь рода по жилам течёт, севера кровь, замёрзнуть не мог. – Что случилось с тобой?
– Со мной? – грубо ответил Агнор. – Со мной? Фриа, не справлюсь со Мглой, Бриньяр мой враг, но мне не ровня, прости за гордыни слова, Мгла твой, к чему все слова, это Вы, а люди Хальвара за Вас держат ответ, по духу ближе к ним стал, чем к тебе и Бальдару, вот что случилось со мной.
Фриа к Бальдару пошла, книги Хальвара читал.
– Агнор открыл мне глаза.
– Грустью полны – ответил Бальдар.
– Сила рода в Агноре уходит, к людям стремиться.
– Всю жизнь он провёл средь людей.
– Средь людей, как жалею, что в день тот, когда Мгла нам удар нанесла, и Фьёльнир своё слово сказал, не увидела, куда Идун пошла.
– Мать всех земель, кто Агнора отец?
– Важно ли нам, Агнор наш сын, будет внук, если линия рода прервётся надежда уйдёт, сказание есть, только сын первого рода сможет с Мглою сразиться, не Агнор, возможно столетья пройдут, и битва придёт, последняя битва грядёт.

Никогда утром рука не тянулась к перу, а сегодня тот день наступил. Фриа правду сказала, услышал её, город песков и любви стоял предо мной, Мгла окружала его.
Булат засиял, меч сам в руку вошёл, на клинке звёзды увидел Пути и слово правды Агнора, меч, что мне дал Волимир на битву хотел повести.
Не мог говорить, на крепости стены поднялся, вдаль, где горизонт отступает, смотрел. Драко мысли мои прочитал.
– Терпенья тебе – молвил Дракон. – Не написана книга твоя, памяти правду познай.
Серый встал рядом со мной, чувствовал силу его, опорой был брат.
Снег стал сильнее идти, мановенье руки и тучи уйдут, выйдет солнце и будет тепло, но вспомнил Айлин, сказала она –
– Дай силам стихии дышать.
Опустилась рука, холодно стало, в залу вернулся, поближе к камину подсел.

Долго Бальдар молчал.
– Столетья, века, увидим ли мы?
– Да, для нас время ничто, тысячелетья минуты, века, как секунды пройдут.
– Торин, Эрнульф? – вновь Бальдар спросил.
– Их путь неизвестен.
– Айлин?
– Айлин и Агнора сын, кровь рода течёт чрез века.
Люди всё шли, Агнор их принимал и силы к нему приходили, когда видел пришедших глаза, кровь рода уже остывала в веках, теперь Агнор не мог отступить, устремлён взгляд к Дагмару, не мог отступить, поверили люди ему, с верой и сила рождалась.
Айлин к нему подошла, воины подняли мечи.
– Бальдар взгляни, столько силы в любви, Агнор и Айлин, когда вместе они, светятся силы земель округ них.
– Есть, же и боль, увидим с тобой появится страх, нам страх не знаком, а он будет, придёт.
– Кровь водою не станет, пусть будет боль, страх и страданья придут, но тот, кто на битву со Мглою пойдёт только станет сильней.
– Страх и страданье боль порождают, стали знакомы нам чувства? Если страх не осилит идущий?
– Мгла победит.
– Встанет на Путь? Равновесие Древо найдёт, наш последний оплот.
– Бальдар, не будем смотреть столь вперёд, ведь Агнор ещё даже в Дагмар отряд не повёл, Торину далеко до горы.
– Фриа позволь, ты разговор завела.
– На вопрос твой не знаю ответа.
– После битвы со Мглою познали мы боль.
– Согласна с тобой, мы первый род, люди, а боги, так люди сами решили за нас.
– Боль будет сильней?
– С каждым днём, привыкнем к ней за века, только начало пути.
– Предвидишь сраженья исход за Дагмар?
– Предвижу ль битвы исход? Нет, чувствую Айлин, всё знает она, посмотри, как рядом с Агнором стоит, столько счастья и боли в глазах.

Отпрянул, не мог дальше писать, вспомнил маков, тюльпанов долину, Сиенца, кто ты? Всё знал и принял удар на себя, слёзы Ярины сестры сердце выжгли моё.
Рождаемся с болью и с болью уходим, как счастье найти, чтобы радость на земли пришла, не мглистые тучи, пусть облака, не вой урагана, а песня стихии, не плач, детский смех.
– Невозможное тоже возможно – услышал Дракона слова, со словами и тучи ушли, солнце открыло объятья свои.
Лицо солнцу открыл, душа пела душа, страх долго державший меня отступил.

Торин ускорил свой шаг, дорогу на день или два прошёл за полдня, не видел, как дварфы следили за ним.
Прошёл ещё час, Торин к горе подошёл, по уступам поднялся, в пещере Дракона недолго стоял, Глорм подошёл.
– Тебя ждал услышав, что Агнор вернулся в Хальвар.
– Так и будем стоять? – гневно Торин спросил.
– Нет – знал Глорм, кто стоит перед ним. – Накрыты столы.
– Время не ждёт.
– Торин, ты же знаешь, по-другому нельзя.
– Нельзя – вздохнул Торин в ответ.
Глорм направился к входу в чертоги.
– Давненько не был у Вас, вкус Вашего мёда забыл.
– Дварфы шли за тобой.
– Чувствовал их.
За беседой, к залам чертогам ведущей прошли, ждали Торина гномы, склонились пред ним, Торин в главную залу вошёл, высотой своды до неба, факелов свет и огонь, были накрыты столы, угощенье ждало и мёд, что так Торин любил, помнили гномы о том.
Ополоснув руки Торин в воде, к еде приступил, с мёда склонило ко сну, держался, всё же заснул.
Дварфов отряды уже собирались у леса, их луки увидели гномы с вершины горы, огонь старой вражды разгорелся, ветер пришедший пламя раздул.
Прошёл час, другой Торин очнулся от сна, кружку мёда хлебнул, трубку набил и с Глормом присел, знал Глорм о чём Торин будет с ним говорить.
– Дагмар, Агнор – первым Торин сказал.
– Дварфы – глаза гнома горели огнём. – Нас поведешь?!
– Старому другу всегда рад помочь – Торин рукою провёл по мечу.
– Будет трудно выйти нам из горы – Бавер сказал. – Выход один из горы, примем мы бой.
– Глорм, не за этим пришёл, Вы о старых обидах, о Дагмаре Вам говорю.
– Скирд под стрелы не выйдет – Глорм резанул.
– На Дагмар Вас поведу – Торин ударил кулаком по столу.
– Торин пойми – тихо Свиор сказал. – Если не снимем осаду с горы, дварфов всё больше и больше подходит, поредеют ряды, сил мало к Дагмару пойдёт.
– Ну зажжём мы огонь, увидит Агнор – задумался Торин.
– В тыл дварфам ударит? – задумался Бавер.
– Если дварфы увидят сигнал всё поймут – Торин продолжил. – Скажу Вам, как братьям, если никто не поможет, так и будете ждать, а если Бриньяр победит, после Хальвара кто, правильно, именно Вы, есть подумать о чём.

– Дварфы ушли – на Дагмар свободна дорога – сказали Агнору.
– Дварфы ушли? Куда ведут их следы?
– К горе.
– Вслед Торину дварфы пошли, всё Бриньяр просчитал, хорошо, тем неожиданней будет удар, один из отрядов мечей отправим к горе, гномам поможем.
– Правильный выбор – вскинула голову Айлин.
– Мечников тысячу, пусть с рассветом идут – Агнор сказал. – Харальд, с ними пойдёшь, может гномы успеют Хальвару помочь – продолжил Агнор.
Видела Айлин рад был Агнор, что к Дагмару без гномов пойдёт, битвой горели глаза, к Фриа хотела пойти, не позволило сердце.
Эрнульф в глубоких раздумьях стоял, как и Фриа чувствовал битвы грядущей исход, Агнор один, выбор тяжёлый, но выбор, давно Эрнульф не стоял перед ним.
– Агнор, не покину его – сказал волк, словно было всё решено.
Люди всё шли, был не меньше поток на дороге, становился рекой, много копий, мечей в Хальвар пришло.
Вечерело, на стол Айлин накрыла сама, Фриа и Бальдар пришли, за ними Агнор и Эрнульф, минут двадцать молчали, готовить умела Айлин.
– Харальд под утро выведет тысячу воинов Хальвара – нарушил молчанье Агнор.
– Прошу тебя Агнор, в Дагмар один не иди – сказала Айлин.
Сжал Агнор кулаки, ответить хотел и сказал –
– Фриа, услышал тебя.
Кровь от лица отлила, не сдержался Агнор, в душе с Фриа согласен он был, но решил, как хотел, три дня отвёл он костру на горе, закончился ужин в молчанье.
Ночь подступила к порогу, а река, что текла по дороге стала больше она.
Агнор за прошедшую ночь и день, пролетевший хотел отдохнуть, прижался к Айлин, уснул крепким сном, утром рано вставать, пойдёт с воинами Харальд к горе, надо его проводить, будет то утром, сейчас только ночь и Айлин.


К горе Харальд воинов Хальвара привёл, вышли с рассветом, с рассветом пришли.
– Стал мудр Агнор – Торин Глорму сказал у края пещеры стоя.
– Торин, на шаг отойди, стал доступен для дварфов стрелы.
– Стрелы? – смех Торина горы потряс. – Глорм топор подберу, молот не хочу кровью дварфов марать, спустимся вниз, нет времени ждать, к вечеру надо огонь у пещеры разжечь.
Снег стал сильнее идти, гномам хотел он помочь.
– Пусть стрелы дварфов летят в пустоту – говорила стихия, Фриа права.
Торин выбрал топор, был на молот похож.
– Давно не рубился, Глорм чашу мёда налей, пусть станет сильным удар.
Ждал Харальд сигнала, на гору смотрел сквозь мороза туман, тишиною стал лес.

Бриньяр руки держал над огнём, чувство, данное Мглой говорило, время похода на Хальвар пришло.
– Турс, утром выходим.
– Господин, солдаты Дагмара готовы услышать приказ, выйти за стены сейчас – Турс, огромного роста он был, высоко поднял меч.
– Сколько?
– Тысяч пятнадцать мечей и конников с копьями пять.
– Столь мало? – зло Бриньяр спросил.
– Господин, позвольте сказать – Турс склонился в глубоком поклоне.
– Говори.
– Можем вывести больше, но Дагмар?
– Больше, на сколько?
– В два раза.
– Пусть идут все.
– Дагмар?
– Обсуждаешь приказы мои – голосом Мглы Бриньяр Турса спросил.
– Нет.
– Объясню один раз, битва будет последней для нас, всех выводи за ворота Дагмара.
– Час на сборы прошу.
– Один час – закончил Бриньяр.
Мгла устремилась к Хальвару, а город не ждал.

Айлин, одевшись тепло весь день на стене крепостной провела, сердце сказало, планы Агнора разрушит Бриньяр, первым к Хальвару придёт.
В сомненьях стояла, Агнору сказать или нет, ведь если Агнор с тысячей воинов к Дагмару пойдёт, то погибнет, а на поле Хальвара, много крови прольётся, можно натиск Бриньяра сдержать, если останется Агнор.
– Чувствуешь Мглу – Фриа к Айлин подошла.
– Да, крыльями лжи земли покрыла она.
– Хальвар один островок среди Мглы – продолжила Фриа. – Здесь Агнор и ты.
– Тортен?
– Там страх поселился, только Хальвар.
– Фриа и ты чувствуешь боль за Агнора? – слеза покатилась замерзши в полёте.
– Горяч, неуступчив, он сын, сын Фьёльнира и мой, сын Торина, Идун, Эрнульф ему брат, не вижу грядущих событий, по правде сказать, не хочу. Ты должна жить, и чтобы с тобой не случилось любить.
– Кровь и любовь? Зачем тогда жить?
– Не ради себя мы живём, в боли рождается жизнь, если ты любишь, то боль обернётся любовью и силы людей возрастут, только силой любви можно Мглу победить.
– Буду одна? – Айлин черту подвела.
– Любовь победит, верю в неё, как и верю в Агнора.
– Сумерки быстро приходят – сказала Айлин.
– Сумерки? Нет, мгла наступает с Дагмара, Бриньяр вывел солдат.
– Агнор не успел – не знала Айлин, была радость, что Агнор останется с ней или боль за Хальвар.
Сумерки быстро сгущались, а был же не вечер ещё.
– Фриа, умею из лука стрелять, меня научили, когда Бриньяр придёт много солдат заберу.
– Нет, моя дочь, ребёнок в тебе, окропить руки кровью нельзя.
Вздохнула Айлин.

Выбрал Торин топор по руке.
– К воротам – Торин к гномам воззвал, Агнор нас ждёт.
Огонь разгорелся в чертогах, гномы на битву пошли, топоры и щиты.
Бавер ворота открыл и зов Торина битвы услышан был снегом, что лежал на горе, лавина пошла.
Харальд воинов Хальвара отвёл от горы.
Сколь руку поднял, стрелы с ядом начинали полёт, гномы в скирде укрылись, лавина всё шла, недолог был путь.
– Сколь – крикнул Бриньяр, хотелось ругаться ему, при Турсе не мог.
Лавина сошла, меченосцы Хальвара завершили удар, громко Торин смеялся, гномы склонились пред ним, никто от стрелы не погиб, дварфов тела сметены были силой ушедших времён.
– Ещё чашу мёда и в путь – сказал он. – Так давно не смеялся.
– Торин могучий – сказал Глорм. – Скирд к походу готов.
– Хорошо, лишь ночь вступит в права, костёр разожжём, пусть увидит Агнор.
Ночь быстро пришла, Торин и Глорм огонь развели, виден с башни Хальвара огонь, увидел Агнор.
– Утром выходим на Дагмар – стоя на башне отдал приказ, ветер смешал все слова.
Фриа Агнора ждала у стены, Воин увидел, как мать всех земель руку к нему протянула и ждала.
– Опять – он сказал.
– Агнор, не слышал меня, посмотри, сумерки Мглы, оглянись. Мгла и Хальвар, наступает, летит.
– Бриньяр! – не выдержал Агнор. – Ворота Дагмара открыл, к Хальвару идёт.
– Да! На башне ответный огонь разожги, надеяться будем Торин увидит, поймёт.
– К горе пошлю трёх гонцов.
– Нет, не все дварфы ушли, обрекаешь людей, огонь разожги.
Не стал спорить Агнор, поступил он впервые, как Фриа сказала ему.
– Если бы раньше слушал меня – задумалась Фриа.
Торин увидел Хальвара огонь.
– Что это значит, Хальвар? Глорм видишь огонь?
– Да.
– Не спокойно мне стало, к Хальвару пойдём.
– Хальвар и Дагмар, не дорога одна, если нам в Хальвар идти, не успеем в Дагмар – неуверенно Глорм произнёс.
– Агнор обещал мне три дня и тогда лишь он в Дагмар пойдёт.
Торин долго смотрел на огонь, что свет свой донёс до Дракона горы, Харальд поднялся, стояли втроём, Торин, Харальд и Глорм.
– В Хальвар дорога ведёт.
С Торином Харальд и Глорм согласились, но была уже ночь.
– Лишь ночи дыханье уйдёт, вернёмся в Хальвар, пока мы костры разожжём.
– Пусть будет так – Харальду Торин сказал, волей своей тот час бы он в Хальвар пошёл, люди должны отдохнуть. – Глорм, топор оставлю себе.

Не стал больше Агнор спешить, по городу долго ходил, семь тысяч мечей и тысяча копий, для Хальвара сила большая была, но Дагмар, Агнор в Дагмаре служил, когда Идун пытался найти, много сильнее, чем Хальвар.
– С Харальдом восемь, Торин скирд приведёт, а с Бриньром дварфы, не равны наши силы, оброниться мы сможем и что? Надолго ли хватит припасов? – Агнор на небо взглянул, Фриа права сумерки Мглою пришли.

– Оддвар, мой сын, печальную весть принесли, Бриньяр идёт на Хальвар, на Агнора, Айлин.
– Отец и мы будем ждать?!
– Как утро наступит, выступаем в Хальвар, если Хальвар падёт, то и честь всех земель вместе с ним.
– Отец, слово нарушим, что дали Бриньяру – тихо Оддвар сказал.
– Слово дал и себе не прощу, кровью смою позор.
Оддвар к окну подошёл и молчал.
Сигурд отдал приказ, стали готовиться воины в поход.

Окутала Мгла все просторы земель, Хальвар держался один.
Агнор и Айлин стояли обнявшись, поцелуй долгий, как целая жизнь, Мгла отступила от стен, не боялась она добра или зла, страх ей внушала любовь.


Утром проснулся Хальвар, зимнее солнце ряды воинов, меч и кольчуги осветило, капля света, та капля, что Агнор так долго искал.
Решил Агнор праздник в Хальваре устроить, чтобы грусть и тоска отступила от стен.
– Бальдар, ну скажи почему не успела, стал бы он первым из всех.
– Фриа, себя не кори, вернуться не можем, зачем? А Агнор, он понял, лишь радость и счастье Мглу победят.
– Праздник так праздник, с ним силы придут, Хальвар отстоим.

Солдаты Дагмара прошли половину пути, Бриньяр молчал, сердце чуть слышно стучало, вела его Мгла.

– Айлин помнишь Бриньяра?
– В глазах была жизнь – согласилась Айлин.
Задумался Агнор, кровь проливать не хотел, жизни людей Мгла поглотит и станет сильней, что может один против Мглы.
– Силы не хватит ему – Фриа взглянув на Агнора Бальдару сказала.
– Он же, как мы – с грустью глубокой ответил Бальдар.
– Раньше, пока мы в Хальвар не пришли, думала Агнора отец… – продолжать Фриа не стала
– Согласен с тобой, давай помолчим, наши слова силу Мгле придают.
– Он… – на полуслове опомнилась Фриа, слово мыслью летело – Человек, потому что он любит людей.

Сигурд и Оддвар к Хальвару спешили, десять тысяч мечей и конников тысячи три.
Впереди Сигурд, Оддвар чуть сзади, сомненья на душу сыну пришли, любил он Айлин, в Бйорне её полюбил, Агнор преградою стал, жгучая ревность на сердце легла, свет, что с рождения в Оддваре жил, стал блекнуть, застыл.
Мгла, низко летя, заглянула Оддвару в глаза, свет тихо померк.
Облака появились и тучи пришли, Агнор сжал меч, рядом стояла Айлин, на дорогу смотрела, стала река, как ручей, Бриньяр узнав о реке плотину поставил, Хальвар окружил.
Стрелы дварфов, не все под лавиной нашли свою смерть, не пускали к Хальвару людей.
Все мысли Агнора устремились к Бриньяру, на миг оставил Айлин, душою к Бриньяру летел, поверить не мог, что Мгла поглотила его.
Айлин Агнора за руку взяла, Воин вернулся, в город праздник пришёл.
– Думал три дня нам дано – сказал Агнор Айлин. – В мысли полёта увидел Дагмара солдат.
– День или два?
– Думаю да, не будем тревожить людей, пусть зимняя ночь насладиться огнём, утром выйду на поле, в снег окунусь.
Удивилась Айлин.
– Снег силы придаст, рядом река подо льдом, в неё окунусь, будешь рядом стоять.
Улыбнулась Айлин.
– Лёд как вода, рукой растоплю, будет чистое небо и ты.
Растворилась в Агноре Айлин.
Тучи, пришедшие Оддвара мыслью ушли, окрасился Хальвар огнём.

Агнор на меч правды и тьмы посмотрел, стало больно ему, не смог он в чертоги ступить, каплю света на сердце найти, свет рядом стоял, Айлин.
– Агнор, тебя меч равновесия ждёт.
– Моя жизнь, меч будет с тобой, сам выковал меч, моя сила и боль.
– Битва грядёт – в словах Айлин равновесие жило. – Прошу возьми равновесия меч.
– Нет – Агнор повторил, в душе был согласен с Айлин.

Солдаты Дагмара шли ночью и днём, к Хальвару Мгла их вела.
Два войска, Бриньяр и Сигурд, пересекутся пути, не ведал никто, у Хальвара ли стен иль на поле столкнуться они.

Харальд и тысяча воинов его вернулись в Хальвар, Агнор и Айлин встретили их.
– Торин и скирд, вслед за нами идут – первым Харальд сказал.
– Хорошая новость для нас – улыбнулся Агнор, рад был вдвойне, ведь никто не погиб.
– С победой – Фриа к ним подошла.
– С первой победой – поправил Агнор, на Фриа взглянув, пожалел, что бывал с нею он груб.
– Мальчик, свет появился в тебе – на ухо Агнору шепнула она.
– Айлин – также тихо ответил Агнор.
– Орёл и Орлица – молвила Фриа ему.
Склонился с почтеньем Агнор, прощенье у Фриа просил.
– Поднимись, смотрят на нас.
И Айлин, и Харальд склонились, и все, кто был рядом, и все, кто в Хальваре жил склонили колени пред Фриа.
– Прошу поднимитесь –сказала она, сила к Фриа былая пришла.
Любовь в Хальвар вернулась, почувствовал Оддвар и выхватил меч, понёсся вперёд, Сигурд за ним, никто их не видел, Оддвар вернулся один, только и смог он сказать –
– Воины Хальвара напали на нас, погиб мой отец, мы отомстим.
Был нож у Оддвара, когда-то его подарили в Хальваре ему, воинам его показал.
Сила Мглы возросла, но и к Агнору силы пришли, равновесие Древо видело всё, Фьёльнир смотрел на Хальвар.
Город в радости жил, кто мог сокрушить, солдаты Бриньяра, Оддвара воины, их было несметно, Мгла с ними, а Хальвар любовью стоял, верили люди, Агнор Хальвар отстоит.
– Сила рода вернулась к Агнору.
– Да – согласился Бальдар.
Пришла ночь, Бриньяр увидел огни из-за леса, не верил глазам, не верил себе, Оддвар воинов своих подгонял.
Лишь нож в сердце отца он вонзил, как Мгла поглотила его, толкала вперёд, в злобе своей Оддвар к Хальвару спешил, Мгла подсказала ему –
– Бриньяра у леса дождись, в город войдёте вдвоём.
– Будет моею Айлин?
– Да – холодом Мгла обдала.
Поверил Оддвар, коня осадил, воинов на встречу Бриньяру повёл.
Хальвар не спал, Агнор и Айлин всю ночь вместе в городе провели, в дом свой не вошли, присутствие их вдохновляло народ, был с ними Эрнульф, Фриа на стенах стояла, песню Торину пела, пусть услышит, быстрее со скирдом пойдёт.
Силу скирда все знали, боялись его, правда времён в силе скирда жила.
Рассвет в Хальвар придти не спешил, ночь Агнору и Айлин дарил.

Ночь и рассвет, день и закат, равновесье во всём, сердцем страницы писал, розы, их аромат моё сердце открыл, ум волн, океан, ветер поднялся, стала весною зима.


Бриньяр у леса раскинул полки, Хальвар открылся ему.
Тридцать тысяч мечей и конников десять, содрогнулся Хальвар.
Знал Хальвар пощады не будет ему, Агнор обнял Айлин, меч на солнце сверкал, ветер её волосами играл.
Бриньяр на поле стоял.
– Турс, осаду начнём, будь осторожен, пусть даже месяц осада продлиться, город сожжём.
– Господин, сжечь город можем сейчас, Хальвар не Дагмар, из дерева он. Махни нам рукой, стрелы взлетят, огонь быстро дорогу найдёт.
– Нет, хочу насладиться победой, пусть голод в город придёт, поставлю условье одно, если Агнор колени склонит, даст слово своё, Хальвар пощажу, к воротам скачи и скажи.
Турс ждать не заставил себя.
– Сколь, дороги к Хальвару закрыл?
– Да, город в кольце, даже мышь не увидит Хальвар.
Ждал Бриньяр, не хотел он приказ отдавать, капля света осталась, вдали вдруг послышался рог, к Хальвару скирд подошёл.
Всё изменилось на поле, знал Бриньяр, солдатам Дагмара скирд не пройти.
– Что ж, чем больше их будет, те быстрее падут, не хватит еды, Агнор в душе согласился с Бриньром, запасов надолго не хватит, одно их спасёт если первыми выйдут на поле, удар нанесут.
Турс руку поднял, его пропустили к воротам, слова передал, улыбнулся Агнор, даже в душе подивился, сердце в Бриньяре осталось.
Мгла окружила Хальвар, Оддвар на поле ступил, с ним десять тысяч мечей и конников много, замерло поле, на чью сторону встанет Оддвар?
– Сигурда нет – сквозь сизую Мглу увидел Агнор.
Со словами Агнора Хальвар поник, Оддвар к Бриньяру направил коня.
Разбили солдаты шатёр, Бриньяр стоял у него, спешился Оддвар.
– Слово дал мой отец – обратился к Бриньяру Оддвар.
– Пришёл слово сдержать?
– Да – хрипло ответил Оддвар.
– Изменился Оддвар, тебя знал другим, почему ты пришёл, говори – холодом льда Бриньяр сказал. – Только правда тебя и спасёт.
Мгла удивилась словам, Бриньяр не принял Оддвара, а его Мгла привела.
Солнце пробиться уже не могло, Бриньяр понимал, нет дороги назад.
– Айлин – ответил Бриньяру Оддвар.
– И что хочешь ты?
– Пусть будет моей.
Задумался Бриньяр, если примет Агнор его слово, то придётся сразиться с Оддваром, станет меньше солдат у Дагмара тогда.
– Твоей?
– Да, меч мой, и меч моих внуков навсегда пред Дагмаром сложу.
– Потому и убил ты отца?
Оддвар промолчал, Бриньяр всё прочитал по глазам, скорбь охватила его, захотел он в душе, чтобы с воинами вышел на поле Агнор.
Фриа за руку Агнора взяла –
– Решенье ты принял?
– В раздумьях стою – ответил Агнор.
С топором Торин в ворота Хальвара вошёл, увидев Фриа и Агнор меж собой говорят, к Айлин подошёл.
– Агнор, кто в тебе говорит, тело твоё, душа? Где равновесье твоё, что хочешь найти?
– Слаб душою, может и правда с Айлин мне уйти, Хальвар сохраним, если вступим мы в битву, море крови прольётся, видим, совет предал Оддвар, не выстоит Хальвар, как дальше мне жить?
– Просыпается мудрость в тебе.
– Не поздно? – усмехнулся Агнор. – Тело мне безразлично
– Хорошо – Фриа сдержаться уже не могла, словно видела Путь.
– Выйду на битву один, за жизнь много крови пролили, вижу её – одиночество боли звучало в Агнора словах.
– Агнор соберись.
– Фриа, ты мне, как мать, хочу отдохнуть.
– Не вовремя Оддвар к Хальвару пришёл – лишь молвила Фриа в ответ.
Ждал Бриньяр ответа, Агнор не спешил, Оддвар смотрел на Хальвар, жгла ревность его.
Агнор взглянул на Айлин, силы воин пытался найти, не мог сделать шаг.
С грустью глубокой за всем наблюдал Фьёльнир, встал Агнор на путь Перехода, видела Фриа, о духе задумался Агнор, с которым рождён.
Скирд ворота Хальвара собою закрыл.
Руки Агнор развёл, дерева ветви стали они, равновесье пришло.
– Дух и душа – он Фриа сказал, к Айлин подойдя прижал сильно к груди.
– Меч, равновесия меч, Агнор прошу.
– Не время ещё – пришёл в глаза Агнора свет.
Айлин отошла, столь ярок был свет, нашёл равновесье Агнор.
Бриньяр увидел, капля света ушла, соскользнула на землю она и снег растопя стала зелёной травой средь зимы, хотел Бриньяр ногой наступить, не смог.
Поднял Торин топор, к гномам вернулся, взгляд устремлён был на поле, Дагмара солдаты сомкнули ряды, вышли на поле сраженья они.
Агнор и Мгла, Агнор и Бриньяр, не могла Фриа за стены, как Торин ступить.
Бриньяр вскочил на коня, с ним рядом Оддвар, рука Айлин к мечу потянулась.
Скрестив руки Агнор стоял, воинам отдал приказ оставаться на стенах Хальвара и ждать.
Слеза, море слёз, океан.
Бриньяр брови поднял, на месте зелёной травы показался росток, махнул Оддвару рукой, вслед с конницей Турса направил, разбились о скирд, силы стали равны, меч правды и тьмы светом ночи сиял.
Воины Оддвара в битву за Хальвар не шли, Оддвар остался один.
Агнор и Бриньяр, Мгла стала Бриньром, Агнор и Мгла, Турс отступил.
Спустился Агнор со стен, ворота открыли ему, не видел Бриньяра лицо, Мгла перед ним и много сильней, чем Агнор.
Все стояли и ждали, и скирд, и солдаты Дагмара, Оддвар поднял свой лук, Айлин не ждала, не вспомнила Фриа слова, летела стрела, Оддвар упал.
Агнор и Мгла, Бриньяра душа стала Мглой, пришпорил коня, а Агнор стоял.
В плащ Мглы окутан Бриньяр, их взгляды схлестнулись, спал с Бриньяра плащ и Агнор увидел, как армия вышла на поле пред ним, не видел никто, только Айлин одна.
Не могла больше Айлин стоять, Фриа и Бальдар пытались её удержать, Эрнульф их толкнул.
– Спасибо Эрнульф – в сердце сказал Айлин.
Крылья расправил могучий Дракон.
Агнор и тысячи душ, с болью пришедшие к Мгле, один против всех, не видел Бриньяра, не с кем было сражаться ему, еле стоял на ногах, Агнора окутала Мгла.
Только сейчас Агнор осознал, с мечом правды и тьмы уступит он Мгле, меч он поднял, его окружили, он бился, со стороны было видно, как мечом машет Агнор, словно ослеп, Бриньяр поодаль стоял, наблюдал.
Айлин вскочив на коня к Агнору неслась, равновесия меч в правой руке у неё.
Агнор упал, боль тех, кого раньше убил, навалилась на спину ему, рассмеялся Бриньяр, Агнор душу терял, Мгла побеждала его.
Горны Дагмара трубили победу.
Агнор во сне Мглы терял и любовь, спешилась Айлин, усмехнулся Бриньяр, Айлин в руку Агнора вложила равновесия меч.
Агнор и Мгла, Бриньяра лицо, скрестил Агнор со Мглою мечи, боль сокрушала его, не мог отпустить, Мгла стала теснить, вымолвил слово Агнор, слово –
– Любовь.
В тишине Междумирья, где Спящие дышат огнём, услышан он стал, силы Воину меча отдали свои.
Агнор наступал, блистал меч равновесия, Души пришедшие с болью обращались к нему, Агнор песнь Идун запел, боль уходила, росток деревом стал, Души тянулись к нему, Мгла осталась одна, Агнор упал, с ним и Бриньяр, был он сражён, не стал больше ждать Фьёльнир, к Хальвару летел.
Вышло солнце под вечер, было ярким оно, склонились знамёна, Агнор на поле лежал, Айлин на коленях стояла пред ним.
Фриа, Бальдар, Торин, Эрнульф поодаль, подойти не могли.
Солнце крылья Дракона затмили, мудрый Дракон с неба на поле сошёл, увидела Айлин, как слеза Фьёльнира скатилась на землю.
– Агнор, пойдём – сказал Фьёльнир.
Поднялся Агнор, равновесия меч держал Воин в руке.
Фьёльнир поддержал, Агнор улыбнулся Айлин, н ступить к ней не мог.
– Путь, равновесие Древо нас ждёт – молвил Фьёльнир.
– Хранитель – перед Агнором Фриа склонилась, все вслед за ней.
Фьёльнир и Агнор полетели, Древо ждало, души ушедших за ними пошли, боль растворилась, ушла.
Агнор у Древа стоял, плоды народились на Древе, жизнь в земли пришла.

– Айлин пора возвращаться в Хальвар, правишь в землях теперь – Торин сказал, из ладони в ладонь положил выкованный медальон для сына Агнора.
– В замок Эдин вернусь, Харальд.
– Как скажешь – за руку Айлин Фриа взяла.
– Пусть поднимут знамёна – сказала Айлин. – Агнор не ушёл, не умер Агнор, буду ждать чрез века, меч правды и тьмы сохраню.
– Светом наполниться меч, вернётся Агнор – Фриа вдаль посмотрела, через века.
– Мой сын.
– Сын рода – тихо Эрнульф сказал.
Корабль отплыл, в белом стояла Айлин, меч правды и тьмы у неё за спиной.

Взглянул на т, меч правды и тьмы серебром засиял.