Кройщик. девяностые

Что я мог думать потом:
Что Герман Олегович нассал, а уборщица вынуждена будет за ним вытирать полы.
Правда за зарплату, и за деньги, которые он ей всунул.
А я должен жать ему руку, мокрую из-за мочи?
Так что ли? Да, вроде так.
Только через пару дней  у меня появился первый заказ.
От клиента, а посредником между нами выступал Герман Олегович, который передал мне инструкции, что и как сделать.
— Работа стоит десять тысяч рублей, — сказал он при нашей встречи.
— Десять тысяч, — повторил зачарованно. Так оценивалась, по официальному курсу, «волга». Автомобиль моей мечты.
— Пятьдесят на пятьдесят, не забывай, партнер. Мне пять тысяч, и тебе пять тысяч.
— Пять тысяч, — снова повторил. Так стоили новые «жигули».
Тоже моя мечта, но поменьше.
— Да, я готов, где и когда…
В лес «его» привезли ночью, на новеньком внедорожнике.
Загодя, меня в условленное место, привез Борик, на «мерседесе» шефа.
Четверо крепких и бритых парней выволокли «его» из машины.
Один из них крикнул нам, мы с Бориком стояли вместе:
— Кто тут Голубь?
— Ну я.
— Принял, куда товар?
— Прислоните к дереву, что ли…
Подумал, — вот никаких условий для работы. Дерьмо, а не работа.
Парни потащили, затем прислонили «его» к дереву.
— Ребят, свет сделайте, фары направьте на него, — попросил.
Джип взревел и развернулся на месте, слепя и освещая ствол дерева и «его».
Теперь мог рассмотреть что привезли: человек был связан, руки за спиной, на голове мешок, из-под которого слышалось только мычание.
Видимо во рту кляп, или заклеен скотчем.
Я вспомнил инструкцию, от Германа Олеговича.
« … Он подпольный советский миллионер. Наворовал. Никому ненужный.
Живет как собака на сене. А наши общие друзья, хотят вложиться в одного молодого человечка, у которого большое будущее. Это мой тезка, — Герман Стерлигов. Надо сделать так, чтобы он получил те бабки. Запомнил?»
Я вздохнул, подошел к дереву; это просто бизнес.
— Ребят, отойдите подальше, а то зацепит, — попросил окружавших парней.
Через пять минут работа была сделана.
«Кроение» вышло быстрым и жестким, теперь у «него» осталась одна мысль, что деньги это зло, ему надо поскорее избавиться от них, отдавая их добрым людям.
На двух машинах, мы все поехали в его секретное хранилище.
Вскоре он исполнил вложенную мысль, доставая накопленные капиталы, из тайного погреба в одной деревне.
— Ребят, оставьте ему немного на жизнь.
— Лады Голубь, как скажешь, — самый лысый из них, оскалился в улыбке.
— Поехали пацаны.
Что потом…
Наверно все знают: Герман Стерлигов, из мелкого фирмача, организовавшего кооператив «Импульс», в один момент превратился в крутого бизнесмена.
Имел кучу фирм, заводов, предприятий, которые через пару лет станут крупнейшим холдингом. Открыл частный банк «Алиса», одну из первых в стране товарную биржу. Кстати, ту рекламу, с овчаркой, придумал тоже я.
Что происходило потом…
Терки-разборки, в итоге, через несколько лет, поступил заказ на его же устранение. Инструкция от заказчика «сверху» была такая: «сделать так, чтобы он, как бы исчез из политической и финансовой жизни страны.
А жизнь, пусть живет, как жил, только подальше от всех…»
Работа в его случае, была исполнена, по мягкому уровню «кроения».
Я вложил ему в мозг программу «верующего отшельника».
Герман Стерлигов специально стал банкротом, банк закрылся, биржа тоже.
Теперь он живет где-то в лесах, вместе с семьей.
Ударился в старообрядчество, держит ферму, что-то еще.
Вроде заводика, где печется хлеб.
Особо никуда не лезет и никого не трогает.
Согласно внедренной программе, — чистая, великолепная  работа!
Иногда так хвалю сам себя.
Что было потом…
Личный конвейер, на который попадали мои подопытные: политики, банкиры, экономисты. Иногда встречались ретивые журналисты, они слишком глубоко стали копать, слишком много знать.
Подопытных было десятки, а то и сотни, хотя бабла с работы накапало порядочно.
Деньги зря не спускал, а тратил на благотворительность.
Нет, не в фонды, и не в церковь, а напрямую.
Брал свою охрану, личную тачку, и мы ехали в какой-нибудь заброшенный детдом.
Заходил в кабинет начальства, кидал на стол несколько денежных пачек.
Потом говорил:
— Это детям. Чтобы все они, были сегодня накормлены. Понятно говорю?
— Да-да, — начинала лепетать тетка.
— Смотри у меня, приеду, проверю: куда деньги ушли.
— Барс, ну-ка, покажи.
Барс, это мой охранник, есть еще Серый, их мне подогнал Борик, они бывшие десантники.
Барс доставал пистолет из наплечной кобуры, направлял черное дуло на лоб тетки.
Тетка, или тетки, они все пугались и клялись богом, мамой, что все деньги, до одной копеечки пойдут на продукты питания, и только детям.
В России «90-е», — страшные времена.
Кто говорить обратное, вроде как стояли, «святые девяностые», — то плюньте ему в рожу!
Шоковые реформы, развал экономики
Неплатежи. Бартер. Задержки зарплаты по два года.
Кроме этого, инфляция как в Зимбабве, до и после дефолта.
Кризисы власти, когда она не могла элементарно управлять государством:
Путч, расстрел Белого Дома, локальные войны, теракты, постоянные отставки правительств и кабинетов министров, — всё было, это трудновато забывается, у кого осталась хоть какая-то память.
Зато получили, — «… берите суверенитета, сколько сможете сожрать!», поэтому каждая республика получила по своему президенту, и по отдельной конституции.
Не говоря уже о выросшем криминале.
Но, кровь, нищета, меня не касались в полной мере.
Я наблюдал со стороны за беспредельной жизнью.
Правда, приходилось с головой погружаться в гавно, таковы были условия моей работы, и моего существования.
Хотя без труда катился, снизу вверх, к вершине социальной пирамиды, с помощью Германа Олеговича.
Бабло, личный «опель», охрана, собственная «однушка», также имелся свой офис для понтов. Еще возникло занятие, вроде хобби, которое мне стало по душе, создание рекламы.
Тогда, вначале 90-ых, а мне исполнилось 18 лет, в стране появились продвинутые молодые люди, конечно со связями, со студиями, с техникой, которые назывались одним странным словом, — клипмейкеры. Они стали снимать рекламные клипы, но очень плохого качества по заложенным в них смыслам.
На одной из встреч с Германом Олеговичем, за столиком в солидном ресторане «Савойя», на которой обсуждался важный заказ, попросил, чтобы он ввел меня в их тусовку.
— Для чего тебе?— спросил мой уже шеф, то есть босс. — Там много дурных соблазнов. Смотри, испортишься: педрилы, порошок…
— Просто у меня в голове проросли некоторые идеи. Как бы, способствующие  по изменению общего сознания. То есть это будет тоже программа кроения, но только через телевизор, когда можно будет подсадить сознание народа на рекламу.
— Ну-ка, ну-ка, рассказывай, партнер…
В ответ поделился мыслями, с боссом.
— А что? Нормально так, очень здравая идея. Только мне надо посоветоваться.
Кое с кем, — он показал пальцем наверх.
Герман Олегович не был в то время гастролирующим экстрасенсом, он открыл какое-то учреждение, то ли частное, то ли с господдержкой, в котором что-то исследовалось новое, вроде как слышал, по использованию политтехнологий.
А он в нём стал каким-то директором.
Но я не влезал в его персональные дела, следуя мудрому правилу: меньше знаешь, лучше спишь по ночам. К тому же подольше проживёшь.
Поэтому мы были как бы и вместе, по работе, и одновременно, по отдельности.
Через пару дней, Герман Олегович, днём назначил короткую встречу, в кофейне.
Мы сошлись, заказали по паре капуччино, босс похвалил за внешний вид, ведь стал носить брендовый костюм с белой рубашкой и галстуком, в котором походил на банковского клерка, и приступил к разговору:
— Могу сказать, —  твои некоторые мысли оценили правильно.
Это пойдет на пользу всем…
В общем, он обрадовал, что мне дали согласие, на проведение, так сказать, специальных мероприятий по участию в подготовке рекламных клипов.
Крымов, Гриневский, Текмамбетов, — одни из тех, кто делал клипы: рекламные и музыкальные. Им было без разницы, что и как снимать, лишь платили бабки.
А бабки, им шли и выделялись, через меня, и учреждение Германа Олеговича.
Сам я ничего не делал, не стоял за видеокамерой, не сидел за звуковым пультом, не играл роли, не озвучивал.
Мое дело было иногда присутствовать на съемочной площадке, наблюдая, как выполняется задуманный образ рекламного клипа.
Первым клиентом, и первым же моим рекламным продуктом стал ролик «Алисы», сделанный на «коленке» и за небольшие деньги.
У Стерлигова жила овчарка, под такой кличкой, мне подумалось, может сделать что-то с ней, почему нет. Еще показалось немного комичным, как это будет смотреться в телевизоре, с таргетом, когда собака устало зевает и скалит клыки на обычных зрителей. Уже тогда мы стали их называть ЦА, — целевой аудиторией.
Мы с  операторами приехали  к бизнесмену домой, сняли овчарку, одним дублем.
Потом эту съемку использовали в ролике.
На монтаже наложили логотип, иногда добавляли текст. Ничего сложного.
Но концепция сработала как надо: в 1991 году ролик постоянно крутили по телевизору, народ тихо охреневал, а затем становился клиентом «Алисы».
Развернулась фантазия уже для финансовой структуры «МММ», там было снято несколько рекламных клипов, разумеется, с моим скрытым участием.
Общая доктрина рекламной кампании была такой: «несете ваши денюшки, господа Буратины, на поле чудес. Несите, несите, на поле чудес!»
Какой там деловой партнер, или что-то ещё, — это так, для красивой картинки, показывающей красивую жизнь «новых русских».
Внушаемая населению сказка, да и только, возникшая из «приключений Буратино».
Леня Голубков, — название роли одного артиста, тоже мое, взятое из моего прозвища «Голубь».
А в самом народе никто не знал и не понимал, что это обычная финансовая пирамида, которой, рано или поздно, придёт звиздец.
Хотя было ещё одно: рекламный ролик, показанный несколько раз по телевизору в день, 31 декабря 1993 года.
В нем Сергей Мавроди, с умным и правдивым лицом, поздравляет всех россиян с Новым Годом.
Согласно моей концепции, лидер «МММ» в своем обращение, честно признается о проблемах, но в тоже время говорит, что приложит все усилия сделать людей счастливыми в будущем году. Оно вытекало из проговорённой цитаты:
«… Спроси не о том, что родина может сделать для тебя, а что ты можешь сделать для Родины…». Далее следовало само краткое поздравление, очень похожее на заявление настоящего политика.
Ведь Мавроди, очень хотел влезть в большую политику. Но у него не удалось…
Потом пошло создание серии рекламных клипов для банка «Империал».
Так как я любил в школе уроки истории, то в них делался основной упор на исторический дискурс, когда видные люди, высказывали великие слоганы:
Суворов, — «до первой звезды нельзя, матушка! Ждём-с…»
Чингисхан, — «заботится об Отечестве…»
Цезарь, — «точность, — вежливость королей!»
Работа производилась серьезно, — писались сценарии, тексты, реплики, по-настоящему велись киносъемки, играли роли известные актеры.
Грим, костюмы, звук, музыка, диктор, — все это выглядело очень солидно, сделано на высшем уровне. Просто шедеврально!
Снимались эти ролики под руководством клипмейкера Текмамбетова, который потом стал известным режиссером.
Открытым и психоактивным концептом для людей, казалось это примерно так:
 «раз такое дело, всё по солидному, сделано по всемирной истории, то конечно, этому банку можно доверить, мои честно заработанные деньги. Он ни в коем случае не погибнет, и останется на плаву ...»
Но после дефолта в 1998 году, банк стремительно обанкротился.
Может специально, сделали так, кто его теперь знает.
А вкладчики и клиенты банка, потеряли свои деньги.
Кроме этого, поступали заказы попроще, к примеру, на сливочный маргарин, произведенный в Германии, немецкого бренда  «Rama».
Концепция была взята из моего голодного детства:
Мужчина пекарь, средних лет, выглядевший простецки, ходил по небольшой пекарни, между полок с хлебом, тихо и доверительно рассказывал о своей нелёгкой работе. Затем брал с полки вкусный свежеиспеченный батон, отламывал от него краюшку, и проговаривал с интонацией  в конце ролика рекламный слоган:
«хлеб и Рама, — созданы друг для друга!»
Реклама «Сникерса» и «памперсов», куда же без них, тоже мой вклад.
Идеей клипа, для самых первых «сникерсов» была такой:
Молодой, энергичный парнишка, ходит и бегает по улице, затем, проголодавшись, достает аппетитный шоколадный батончик с орехами, тут берется крупным планом название бренда, парень срывает обёртку, и вкусно жует батончик прямо на ходу.
Под музыку песни «роллинг стоунз», — «сатиксфакшион».
Что опять же, в переводе, — удовольствие, и кушать, тоже удовольствие.
А народу исподволь  вдалбливалось в головы, что жизнь, есть одно сплошное удовольствие. Надо жить, не унывать, даже когда всё вокруг кажется унылым и серым существованием.
«… Сникерсни!», — это уже потом пошло без моего участия.
Тупое дерьмо, а не чистое творчество!
Реклама в телевизоре, — в середине 90-ых, превратилась  в подпольную идеологию, для всей России, и сделалась почти официальной пропагандой государства.
Она проникла во все сферы жизнедеятельности населения.
Ведь что получалось на самом деле;
Потребитель курил только те бренды сигарет, которые ему нескончаемо показывались, — «Мальборо», «Кемэл», «LM».
Пил ту водку, которая ему навязывалась, — «белый орел», «распутин», «царь», «смирнофф».
Мир в России, — обернулся в одну непрерывную  рекламную концепцию товарных брендов, ставшей подоплекой для глобального, а самое главное, быстрого  изменения сознания всего общества, на тот момент эпохи.
Какая там конституция страны, новые убеждения правящей элиты, принятые законы думы, указы властей, политический курс государства,— зачем вся эта бесполезная бумажная мишура?!
Если уже выработана рекламная доктрина для жизни всего народа!
Круглосуточно крутящиеся ролики в телеэфире, внедряющие в мозги людей разнообразные программы «кроения».
Детское поколение поглощало в огромных количествах жвачки, сладости, шоколадки, изготовленные с применением химозы.
Взрослые упивались трендами, брендами, тенденциями.
Именно из рекламы последовала мода в Росси, носить зелёные и малиновые пиджаки, понтуясь крутостью.
Ведь что еще, по сути, заложено в рекламном клипе? — Понты!
В переводе на общий язык, — имидж.
То есть, если ты не можешь быть обладателем товара из рекламы, то ты лузер по жизни, неудачник и полный лох.
Вот купи, например, пепси, фанту, колу, — и ты станешь крутым как никогда
В прощальном ролике это было раскрыто.
Продуктом был бренд «Спрайта».
Концептом ролика стала провокация на всё;
Москва, Красная площадь, на ней идут съемки модной одежды.
Моделями для неё служат девушка блондинка, и молодой человек.
Они красиво вышагивают на камеру, друг за другом,  то вперед, то назад.
Во время этого закадровый голос с интонацией читает рекламный текст:
«Видите красивую девушку? Но на самом деле она не настоящая блондинка.
У нее не голубые глаза, это линзы. Грудь — это силикон.
А он вообще не интересуется девушками, ведь у него есть любимый друг.
Правда, лишь в том что они оба хотят пить, очень хотят пить…»
Тут съемки заканчиваются, кто-то говорит: «стоп. Снято».
Парень с девушкой, быстро скидывают с себя модную одежду.
На прямо площади переодеваются, это не видно как именно, а потом показываются бутылочки «спрайта», из которых они оба с наслаждением пьют.
В конце самого клипа, девушка удаляется, камере ее снимает сзади, и под произносимый слоган, —  «Имидж ничто! Жажда всё! Не дай себе засохнуть!», — она бесстыдно поправляет стринги, под мини юбкой.
Как вам такое?
Разумеется, ролик крутили по телевизору совсем недолго. Цензура, мать её.
Нет, не из-за того что подумали.
Ведь времячко-то 1999 года  в стране уже наступало такое, не совсем демократичное, как было немного раньше.
«Кто-то» всё-таки допер, что население может неправильно понять, выйти на Красную площадь с какими-то совсем неправильными идеями, о чем-то нехорошим, для них, для властей. И стал потихоньку закручивать гайки, разыгравшийся демократии.
Но самым реальным делом, когда мог как-то повлиять на происходящие события, оказалась для меня реклама выборов, поэтому я взял заказ на слоган, и на сценарий. Вообщем что получится.
С наступлением 1996 года, в России, зимой наступила горячая предвыборная гонка, на пост президента, тогда ещё РФ.
Кандидаты на должность, ездили по стране, агитировали народ за себя, собирали подписи избирателей, готовили программы.
Печатались листовки, издавались газеты, в том числе, командами клипмейкеров создавались рекламные ролики. В них претенденты, должны были выглядеть как можно, в более выгодном для себя свете.
Действующий президент, узкоглазый товарищ Цинь Ель, с распухшим лицом,
тоже баллотировался, выдвигаясь, как бы на второй срок президентства.
Так получилось в связи с политическим коллизиями, из-за смены конституции.
Ещё в 1991 году, в результате всех событий, он пришел к власти.
Советский Союз развалился, на политической карте осталась одна Россия.
Которую он вел прямым курсом, под крыло соседа Китая, так как почти весь импортный товар привозился оттуда.
«Голосуй, — или проиграешь!»
Главный рекламный слоган того славного времени.
Он не был политически сориентирован голосовать против «тех», или за «этих».
Совсем не так, а посыл направлен на то, чтобы простой обыватель, оторвал жопу от дивана, направился в избирательные участки, затем в выданных листиках поставил «галочки».
Конечно, как всегда бывает на Руси, —  всё сделали через одно место, состряпав на скорую руку, из моего патриотического шедевра, текст тупоголовой песенки, которую исполняла попса, под репчик.
Возможно поэтому явка избирателей, вышла чуть более 50 процентов, разделенных на семь претендентов.
Индивидуальные ролики, для участвующих кандидатов, я отказался ставить.
Хотя какие же засветились яркие, колоритнейшие фигуры:
олигарх Брынцалов, в отставке генерал Лебедь, снятый с должности президент Союза, бывший чемпион штангист Власов, знаменитый врач Федоров, неизвестный доселе партиец Мартин Шаккум, хотя ему потом сняли вполне приличный рекламный клип.
Опальному генералу тоже сделали ролик с кузнецами, под народную песню «дубинушка» исполненной Шаляпиным.
К тому же для меня нашлась тонкая работа, по моему профилю.
Поступил заказ на отстранение от всего происходящего, одного кандидата:
Ивана Рыбочкина, в то время он имел большой вес, был важной шишкой в среде политиков, являясь председателем Думы.
Поэтому, предстояло сделать так, чтобы он снял свою кандидатуру с выборов.
Филигранная работа, с моей стороны, которой тоже горжусь.
Ну так, опыт приходит с годами практики.
Подопытный исчез из Москвы, затем объявился через неделю, в Киеве.
Рыбочкин после возникновения на горизонте, нес полный бред: то его похитили, а потом держали в заложниках: то его напоили проститутки клофелином;
то его похитили, а потом накачали наркотиками спецслужбы, какие именно он не уточнял, наверняка пиндосовские…
Что ему «вкроил»? ну такое себе.
Типа он гей, —  ему надо шхериться, и прятаться от всех.
Иначе раскроется его говённый секрет.
Согласно заложенной программе он и прятался, даже уехал в Киев.
Но укрываться надо было только на неделю.
Когда пройдет срок сбора подписей избирателей.
Рыбочкин после возвращения, снял свою кандидатуру, ему пришлось, так как он не успел зарегистрироваться.
Потом раздал кучу интервью журналистам, где пришел к одной версии, что он сам не понимал, что происходило на самом деле.
А в политические игры влез еще раньше, когда стоял на дворе 1992 год.