Поездка

    Дедушка, отец отца, Набиулла бабай, как его звали другие, куда-то собирался. Я подметала пол веником. Думала, что он собирается идти молиться. Все старые люди собирались в деревне у одного муллы молиться в его доме, потому что из мечети сделали школу, где я училась.
    Зашел в комнату отец и спросил у деда, куда это он собирается, да еще с сумкой, молча, никому не говоря. Он разговаривал с ним чуть с обидой, так как они вчера решали семейный вопрос на повышенных тонах.
   - Мне надо навестить своего старого друга в деревне Моисеевке. Я видел сон. Поживите пока без меня. Через неделю вернусь.
   - Папа, ты уже старый, куда ты собрался в такую даль, да еще один? У тебя хоть деньги есть на дорогу?
   - Зачем мне деньги? Я пойду пешком через поля, как раньше ходил. Взял гостинцы в сумке, что выслала дочка из Ленинграда: рубашку, конфеты шоколадные, урюк, изюм.
   - Отец, ну что ты говоришь? До деревни через поля двадцать километров. Ты лет пять уже не был там. Все дороги давно распахали, кругом лесопосадки, ты потеряешься. Ты уже отстал от жизни. Сейчас уже пешком не ходят в деревни. Уже автобусы ходят между ними.
    Я слушала их разговор, а у самой забилось сердце: ведь я так давно хотела поехать вместе с дедом в деревню Моисеевка, а потом в дивный город Ленинград. Он обещал мне, что возьмет меня с собой, как самую старшую и любимую внучку. До моего рождения, он уже один съездил к дочери в Ленинград и очень много рассказывал об этом чудном городе после наших детских бесконечных расспросов:
   - Дома высокие-высокие, глянешь вверх – шляпа падает. Улицы широкие, очень много машин, в магазинах чего только нет! Народу – не пересчитать, на тротуарах не умещаются. Был в зоопарке. Там есть все: от клопа до слона. Слон огромный, как наш дом, уши до земли. Ноги как бревна, что лежат около нашего дома, хоботом берет булочки, конфеты у людей с рук и отправляет в рот. У вас же есть картинки в книгах, где слон нарисован. Ну вот, точь-в-точь. Живут все культурно, чисто, не как в деревне.
     Я дедушке много раз напоминала, что в следующий раз мы поедем вместе. Говорила так: «Дедушка, мы с тобой по пути сначала заедем в Ленинград, а потом в деревню Моисеевку, ладно?!!». На что дед всегда смеялся и соглашался со мной. Когда приходили родственники к нам, то они просили рассказать подробно, как я собираюсь с дедом в дорогу, как я по пути в Моисеевку сначала заеду в Ленинград. Я не понимала, почему все так хохочут надо мной, желая нам обоим в будущем счастливой дороги…
     Дедушка продолжал молча одеваться. Надел старый единственный костюм, шляпу, плащ взял в руки, обул ичиги с калошами. Попросил найти трость. Тут меня прорвало:
    - Дедушка, возьми меня с собой, ты же обещал! Я буду тебе помогать в дороге. Папа, отпусти меня с дедом. Ты же говорил, что он уже старый. Ему трудно одному в дороге.
     После долгих разговоров дед с отцом согласились, что я поеду. Я побежала к маме в огород сообщить о поездке, сказала, что папа с дедом разрешили. Она проворчала про себя, и мы пошли в дом. Собиралась быстро: надела платье - школьную форму, завязала галстук, на голову повязала газовую, прозрачную косынку, которую мне подарила Рауза-апа из Ленинграда, на ноги натянула простые чулки на резинках, обула сандалии. Мама в это время собирала гостинцы: вареные яйца, огурцы, зеленый лук, морковку, хлеб. Папа дал денег на дорогу.
     Добирались на двух автобусах. Дед вытаскивал из кармана платочек, где узелком были завязаны копейки, расплачивался с водителями, брал билеты и давал мне. По дороге он рассказывал, что с этим другом-дедом, кому мы ехали в гости, он служил в солдатах в Симбирске (сейчас город Ульяновск). Они стояли в карауле у склада, а также охраняли старинный Императорский мост на Волге. Тогда носили на ногах ботинки с обмотками. На винтовках были штыки.
     Он вспоминал длинную деревянную лестницу, поднимающуюся с берега Волги в гору и в город, по которой они часто ходили в молодости. (По той лестнице ходила, и я в 1971 году, когда ездила поступать в Ульяновский сельскохозинститут. Когда я ему рассказала об этом, то он удивился, что она до сих пор существует).
     Друг дедушки встретил нас хорошо. Он очень удивился нашему приезду. Они обнимались, хлопали друг друга по спине. После встречи они меня отправили к бабушке, дальней родственнице со стороны дедушки, что жила рядом.
     После приезда домой надо мной опять все подшучивали, что теперь до Ленинграда совсем близко, в далекую Моисеевку уже съездили.
     В Ленинград так мы с дедом и не смогли поехать. Так этот чудный город и остался в моих мечтах до сего дня. Но потом по судьбе мой муж оказался родом из той деревни.

Галия Халиуллова.