На службе царю

1. Бабушка Лукерья

На краю деревеньки в три двора стояла небольшая избушка с провалившимся в землю углом, маленькими щелями окон и соломенной крышей. Рядом примостилась конюшня для скота и сарай для дров. Здесь жила семья холопа, крепостного крестьянина, Прошки Сухого.

Сегодня народ отмечал престольный праздник Юрьев день. Прошка с женой Лукерьей, сыном Игнаткой, невесткой Маланьей и внуком Степкой, принарядившись, ходили в церковь в соседнее село. Работать в праздник грешно, поэтому, вернувшись из храма, бабушка присела на освещенную весенним солнцем колоду, лежащую перед сараем, чтобы погреться. На бабушке был надет длинный суконный опашень, застегнутый сверху донизу на пуговицах. На голове самотканый шерстяной черного цвета платок, подвязанный узлом у подбородка. Обута в лапти, подвязанные на ногах веревочками.

Внук Степка, одетый в старый отцовский кафтан, поношенную шапку и лапти, пристроился рядом с бабушкой и стал расспрашивать:
– Бабушка, сегодня праздник Юрьев день, а батюшка в храме говорил о Егорьеве дне. Я ничего не понял.
– Ты хочешь разобраться? Тогда садись рядом, на солнышке погреемся, а я тебе расскажу интересную историю. Это было давно. В некоторой стране жил был крестьянин. У него родился сын Георгий. Мальчик рос сильным, ловким и умным. Всегда и во всем помогал родителям и соседям деревни. Он не раз прогонял стаи волков, защищая деревенский скот. За это люди его полюбили. Когда юноша повзрослел, он поступил на службу к господину, служил ему верой и правдой и скоро стал его доверенным лицом. Но тот господин притеснял бедных крестьян, обирал их налогами до нитки. Георгию это не нравилось, и он прямо в глаза выказал свое недовольство. Господин осерчал, и убил юношу. Церковь увидела в таком поступке вызов христианской вере и провозгласила Георгия святым. Так появился праздник Георгиев день. Егорий Храбрый, Георгий Победоносец, Змееборец – такими именами называли великомученика Георгия. К нему обращены многие молитвы верующих людей.

  Интересно, что три разных имени Георгий, Юрий и Егор народ понимает, как работник на земле, поэтому праздник назвали этими именами. Чаще всего праздник называют Юрьев день. Праздник бывает летний и зимний: 6 мая – Юрьев день, Юрий Вешний, Егорьев день, Егорий Голодный; 9 декабря – Юрьев день, Егорий зимний, Георгий осенний, Юрий холодный.
Ну, что, понял? – спросила бабушка. – Вот и хорошо. Беги, поиграй.

2. Жизнь крестьянская

Степка походил около избы и опять вернулся к бабушке Лукерье.
– Бабушка, ты хочешь есть?
– Хочу, Степка, хочу. Я всегда хочу. Но где ее еду-то взять? Было время, когда мы ели досыта, – мечтательно вспомнила она о чем-то приятном.
– Бабушка, расскажи, как это было.
– Когда я была молодая и вышла замуж за твоего дедушку, у нас в семье было все, как у достойных людей, – не торопясь, начала рассказ бабушка. – Была своя земля, на которой мы работали и выращивали рожь, ячмень, овес, гречиху, и просо. В огороде выращивали репу, капусту, морковь, свеклу, огурцы, лук. У нас была лошадь, корова, овцы, куры. Тогда мы много работали и ели досыта.
– А где же это сейчас? – недоумевал внучок.
Бабушка подумала и продолжила, словно вспомнила:
– В тот год случилась засуха, за лето не выпало ни одного хорошего дождя. Зерновые высохли на корню. Получили очень низкий урожай, только сам-два. Это означает, что собрали зерновых в два раза больше того, что посеяли. А осенью за использование земли надо заплатить налог власти. Когда налог отдали, то оказалось, что самим на еду зимой не осталось. Скотину тоже надо кормить, а сена не накосили. Вот и началось наше обнищание. В деревнях наступил голод. Зимой, чтобы выжить, пришлось скотину зарезать. Лошадь берегли. Без нее как на земле работать? А к весне, случилось еще несчастье. Твой дедушка от недоедания заболел и долго лечился. Тебе тогда было два годика. Вся мужская работа свалилась на твоего отца.

От нахлынувших воспоминаний голос бабушки задрожал, борясь с переживаниями, она замолчала. Степка, не понимая, что происходит, напомнил о себе:
– Бабушка...
– Когда пришла весна, – не торопясь, продолжила она, – оказалось, что у нас посевного зерна нет. Твоему дедушке пришлось идти на поклон к барину Болотину, в селе у него работал приказчик. Зерно давал обедневшим крестьянам дорого, под сам-два. Вспахали землю в тот год, посеяли зерновые. Урожай собрали сам-три. А когда рассчитались с налогами и долгами, опять оказалось, что в зиму мы пошли без зерна. Опять голодали. На следующую весну мы от государевой земли отказались, чтобы не платить налог, и напросились к барину в холопство, начав работать на барской земле, в хозяйстве помещика. По договору за работу получали зерно. По правилам барин обязан отпустить крестьянина из-под своей опеки в Юрьев день и даже выплатить за работу деньги. Но год прошел, другой, а мы никак не могли поправить свои дела. Работали только за еду, налоги теперь не платили, но стали бесправными. Нас содержал хозяин. Барин решал, сколько нам давать еды. Вот мы с тобой и голодные, постоянно хотим есть.
Семья работала усердно, стараясь скопить силы, и поправить свои дела.

3. Ненавистная беременность

Маланья стояла у печи, готовила еду и думала о своей горькой судьбе. Какую же тяжелую ношу ей приходится тащить на себе. По сравнению с мужем у нее нет никаких льгот ни в работе, ни в отдыхе, ни в еде. Наоборот, она работала даже больше, а если случалось прогневать супруга, то приходилось и понести побои.

Она понимала, что для их семьи содержание неработающего человека, пусть даже и ребенка, ложилось тяжелым бременем на всех. Поэтому жила и очень боялась забеременеть. И, как назло, в какой-то момент заметила, что в ней что-то произошло. Вспоминала, как это было, когда ходила со Степкой. Прислушивалась к себе, молилась, надеясь, что все обойдется. А когда появилась тошнота от различных запахов, почувствовала слабость и головокружение, поняла, что все случилось. Забеспокоилась: «Как же я скажу-то? Ведь они меня со свету сживут»!

Говорить о своей беременности не спешила. Но разве от этой вездесущей свекрови утаишь? Наверное, приметила уже. Как-то во время готовки еды мать остановилась у печи, оглядела и спросила:
– Ты, Маланья, не понесла ли?
Разве ее можно обмануть? Пришлось сознаться.
– Наверно, понесла.
– Наверно! Что ты с нами делаешь?
Маланья замкнулась в себе, переживала. Про себя упрекала свекровь: «Разве ты не знаешь, как мне горько с этим жить?». А скоро узнает об этом и муж. Придется выслушать много обидных слов. «А что будет дальше? – думала она. Хорошо, если родится мальчик. Вырастет полноправный мужчина, работник, продолжатель рода. Будет, кому позаботиться о родителях в старости. А если девочка?… Какая польза от нее семье, кроме затрат? Заботься, воспитывай, а потом выйдет замуж и уйдет в чужую семью.»

04. Час расплаты

А час расплаты приближался. Надо же так, когда только успокоилась, нашелся человек, который подло испортил настроение. Вот, не утерпела мать, высказала:
– Ты Игнатка, стараешься вытащить семью из бедности, а твоя жена что вытворяет?
– Что она вытворяет, мне ничего не известно, – насторожился сын.
– Понесла она! – злобно выпалила свекровь. – Она надумала нищету плодить.
Маланья, мать еще маленького Степки, испугалась, сидя на лавке, сжалась в комочек и заплакала.
– Маланья, – обратился к ней растерявшийся муж, – что это?
– Да разве я виновата? Так получилось, не хотела я, а так уж получилось, – Маланья со злостью ударила свой живот кулаками.
– А кто виноват? – прорвало мужа. – Так мы никогда не выберемся из бедноты!

Негодование в семье кипело. А маленький плод жил в утробе матери и не ведал, как его еще не родившегося уже ненавидели. А что будет потом? Как с ним поступят, когда ребеночек родится?
– На легкую работу не надейся! Будешь делать всю работу, – не мог успокоиться муж. 

Для Маланьи наступили мучительные дни, приближавшие ее к родам. Она работала наравне с мужем и выполняла другие дела – готовила еду, стирала, обшивала, а также носила дрова и воду в избу. А недовольный муж, бывало, ее и бил. Тогда женщина закрывала живот руками, защищая еще не родившегося ребенка. Находясь в утробе матери, маленький человечек ничего не знал, что о нем думают родители. Он беззаботно питался и рос, а со временем начал двигаться, толкать ножками живот матери, словно примерял силы для выхода наружу. Время родов приближалось. На дворе стоял холодный март.

05. Роды

Все случилось неожиданно, когда Маланья хлопотала у печи. Резкие, пронзительные боли возникли у нее в пояснице.
– Ой-ой! Матушка Лукерья, начало-ось, – громко крикнула она.
Свекровь была в сенях, услышав крики, быстро вошла в избу.
– Что, началось? Давай, тихонько иди на лавку, – она быстро положила на постель подушку, а под нее сунула кусок хлеба и шепотку соли. – Это чтобы в доме было богатство. Вот, ложись. Ну, вот и воды пошли. Скоро разродишься.

Маланья, доверившись свекрови, плохо соображала, что творится. Было тяжело, словно телегу тащила в гору, и кто-то кричал «давай, давай, ну». Вдруг послышался плачь ребенка и сразу полегчало.
– Девка, – как пощечину выдала свекровь.
Маланья услышанной новости не удивилась, предчувствовала такой исход. Наступило чувство опустошения, безразличия ко всему, испытала упадок сил. Ее сознание отключилось. Повернув голову к стене, неподвижно лежала, молча плакала. Заметив, что все физические муки завершились, успокоилась. Она смирилась с рождением дочери, надеялась полюбить.

Свекровь завернула девочку в тряпку и положила в уголок на пол, делая этот сверток неприметным, чтобы уберечь от злых духов. Девочка поплакала, устала и уснула. Свекровь принесла дрова, надо, чтобы печь топилась долго, целые сутки. Верили, что огонь защищает новорожденного. Потом сбегала за священником, который пришел, окрестил девочку и дал ей имя Хрися.

После крещения девочку дали матери для кормления. Когда Маланья приложила малышку к груди и та, быстро разобравшись, присосалась и стала торопливо глотать молочко, она испытала, присущее только матери, благоухающее чувство материнства. Она сразу полюбила этот комочек, это ее дочь.

Вечером отец Игнатка принес со двора, заранее приготовленную плетеную из ивовых прутьев зыбку и упругий деревянный стержень. Один конец стержня прочно заделал в стену, а к другому привязал ремнем зыбку. Бабушка положила в зыбку постель, а затем и внучку. Хрися пока только ела, да спала, а ее родные, кажется, смирились и приняли нового члена семьи, как должное.

06. На ярмарке

Холопствуя на барина, Прошка вечерами вырезал липовые ложки, ковши, а в воскресение Игнатка носил их на ярмарку, продавал. Вот и в этот раз октябрьским сумрачным днем он стоял на площади, разложив изделия на тряпице на земле. Игнатка – мужичок среднего роста, с бородатым лицом и озорными, быстро бегающими глазками, которые выдавали его средний возраст. Одет в старенький суконный долгополый опашень, с длинными, залатанными заплатками рукавами и завязками вместо пуговиц. На голову нахлобучена старенькая шапка, на ногах лапти. Стоял, и весело покрикивал:
– Покупайте ложки и ковши! Ложка узка, таскает по два куска, развести пошире, вытащит четыре. Помни: дорога ложка к обеду, а там хоть под лавку. Ложку за окошко даром не выкинешь. Покупайте ложки! Снову и ложка красна, а охлебается, под лавкой наваляется. Покупайте ложки!  Запасливый гость без ложки не ходит.

Люди подходили. Слушали веселые поговорки. Разглядывали изделия и, ничего не купив, уходили. Подошел мужик, под стать продавцу, долго выбирал и купил четыре ложки. Разговорились:
– Крестьянствуешь, – спросил Игнатка.
– Да, в холопах я в монастыре.
– Какую работу ты выполняешь?
– Да, разную, куда приказчик пошлет. Хлеб молотим, возим его в монастырские кладовые или на рынок. Иной раз рыбу ловим для монахов, косим сено для скота. А к концу года платим налог деньгами и товарами там яйцами и маслом.
– А с едой у вас как?
– Для кормления нам в конце недели дают продукты, зерно ржи и ячменя. Остальное – со своего огорода, от своего скота. С кормом неплохо. Не голодаем. А ты чего так выспрашиваешь?
– Так, я тоже хожу в холопах, только под барином Болотовым. А вот налоги он с нас берет, пожалуй, поболе, да и кормление похуже.
– Так переходи к нам. Вот в Юрьев день и переходи.
Этот разговор глубоко запал в душу Игнатки.

Вернувшись домой, после ужина, он решил об этом рассказать отцу и своим домочадцам. Советовались, не сменить ли им хозяина.
Семья ждала наступления холодного Юрьева дня. Накануне, за неделю до праздника Прошка предупредил приказчика о выходе. А через неделю с ним рассчитались, выдав за крестьянские выходы 1 рубль 15 алтын 2 деньги.
Барин Болотин не хотел отпускать работников из своей кабалы. Узнав о выходе, распорядился чинить препятствия, выплатить деньги не полностью, принудить вернуться.

07. Печальная весть

В конце года воеводой был объявлен набор мужчин в царскую армию. Барин, преследуя возвращение Суховых в неволю, договорился в общине, чтобы на службу взяли Игнатку. «Куда они денутся, потеряв работника? Вернутся. А для армии Игнатка подходит по всем статьям: возраст 28 лет, веселого нрава, хорошо слажен и имеет приятную внешность» – размышлял хозяин Болотов.

Вечером, когда морозец начал крепчать, по укатанной снежной дороге к дому Суховых подкатил крытый возок. Кучер вышел и, обратившись к хозяевам, удостоверился, что приехали правильно. Позвал барина. Из возка, освободившись от перин и мехов, выбрался служивый человек, представитель общины. Войдя в дом и поздоровавшись, объявил, что на основании государева Приговора о формировании армии местная община выбрала для пожизненной службы Игнатку Сухова.
– Как, – всполошился отец, – он же не молодой и семья у него есть.
– По указу в рекруты призываются выборные мужчины возрастом от 20 до 35 лет.
– Так на сколько вы его от нас забираете?
– Служба в армии пожизненная и наследственная. Когда дети подрастут и смогут работать, семья может приехать к солдату. Вам выделят землю и помогут построить дом. Работайте и живите семьей, а в случае смерти отца, сын его станет солдатом по наследству. Сейчас ваша семья холопствует. В армии солдат станет боевым холопом, заняв самую высшую ступень подневольных людей, уступая только дворянству. Будет жить лучше. Сейчас же вы относитесь к челяди, лишенной в правах.

Вот вам повестка, явиться в понедельник утром в сельсовет.
В доме установилась мучительная тишина. Неожиданно от печки раздался нерешительный тихий звук. Это Маланья, сидя на лавке, запела. Ее мучительный, страдальческий голосок, наполненный тоской, еле слышно выговаривал слова, рискуя сорваться в рыдания:

Бережечик зыблетца,
да песочик сыплетца,
а ледочик ломитца,
добры кони тонут,
молодтцы томятца.

Ино, боже, боже!
сотворилъ ты, боже,
да и небо-землю, —
сотвори же, боже,
весновую службу!

Не давай ты, боже,
зимовые службы:
зимовая служба —
молотцам кручинно
да сердцу надсадно.

Она пела, пела эту бесконечную песню и, наконец, не удержалась, сорвалась в плач. Слезы душили, речь стала несвязной. Степка прижался к матери, молча гладил ее руку. Игнатка замкнулся в себе, сидел неподвижно, понурив голову, тупо глядел в пол. Понимал, забирают его из семьи навсегда. Видит семью последние часы. Уйдет, и это будет все. «За что же, господи, ты наказал меня? За что отрываешь от земли, лишаешь свободы. Конечно, жена и дети останутся жить в семье отца. «Солдатка – ни вдова, ни мужняя жена», «Солдатовым ребяткам вся деревня отец», – так уж твердят поговорки.

Мать выставила еду на стол, села. Отец лежал на лавке. К еде никто не притронулся. Так горевали всю ночь.

08. Проводы

На следующий день на заработанные деньги купили пива, еды. Собрали прощальный стол. Пришли друзья, знакомые. Начались проводы по установившемуся в народе обряду. Сначала все сели за стол. Родители благословили сына, желая удачи в новой жизни. Мать повязала через левое плечо домотканый холст так, чтобы концы его свисали ниже колен. Друзья вышли из-за стола, встали посредине избы в круг и начали петь солдатские песни. Пропев три куплета, стали плясать. Родители сидели за столом. Услышав солдатские песни, прибежали смотреть соседи все от мала до велика.

 Потом друзья нарядили лентами конные повозки и на санях с песнями про Анику-воина поехали по соседним деревням.

Жил да был на земле
Храбрые человек Аника.
Много он полонил,
Много он покорил
Царей и царевичей,
Королей, королевичей
И сильных-могучих богатырей.
Собирается Аника
В Ерусалим-град:
Хочет Аника
Святую святыню погубить,
Господень гроб разорить…

А мать в это время собирала котомку.

Утром, перед уходом, опять все собрались в избе, сели за стол. Мать зажгла свечу, надела на сына крестик, благословили его. Игнатка благодарил всех собравшихся, родителей, дал слово не посрамить отцовской чести.

На призывника надели котомку, и друзья вывели его за руки из дома задом наперед, лицом к родителям, которые остались сидеть за столом. «Вот и все. Прощай старая жизнь. Она мало радовала, часто огорчала. Прощай моя семья, родители, жена, дети. Не сумел я облегчить вашу жизнь», – так думал призывник, казнил себя, молча сидя на дровнях, которые увозили его по наезженной снежной дороге от родных мест в неизвестность.

09. Новая одежда

В назначенное время Игнатка Сухов прибыл в сельсовет, а оттуда его в сопровождении охраны отправили в город в приказ, орган военного управления войском.

Новобранца определили в стрелецкий полк под командованием Гриши Жеребцова сына Пульникова боярского происхождения. Полк был поделен на пятисотные части, под командованием полуполковников и сотенные подразделения, подчиненные сотникам, приказа. Сотник Иван Семенов сын Черемисинов построил новобранцев, провел знакомство, рассказав о правилах внутреннего распорядка. Затем отправил новобранцев в складскую избу, получать обмундирование. Выстроив в шеренгу, сотник, молодой парень, с тонкими усиками, как иглы, торчащие в разные стороны, по списку вызывал подчиненных:
– Игнатий Сухов сын Прохоров.
– Я, – отозвался Игнатка.
– Подойди сюда, получи форму.

Каптенармус взглянул на мужика и вынес из избы ворох одежды: шапку, кафтан, сапоги, белье.
– Распишись в получении. Вот здесь поставь крестик или подпись.
Забрав полученную одежду, Игнатка вернулся в строй.
Сотник называл новые фамилии – Карп Позняков сын Георгиев, Никита Исаев сын Викторов, Григорий Афанасьев сын Андреев, Федор Юрьев сын Михайлов …
Игнатка разглядывал полученную униформу, дивился, такую богатую одежду дали поносить.

Шапка сшита из зеленого бархата с высоким колпаком и меховой оторочкой. Мех у рядовых стрельцов овчинный, у офицеров, начальных людей, соболиный. Как выяснилось позднее на передней части колпака у офицеров приделана золотая эмблема в виде царской короны. Такая шапка была на сотнике. Цвет колпака определял принадлежность к тому или иному полку.

Верхний кафтан восточноевропейского типа, застегивался справа налево на шарообразные или плоские круглые золоченые пуговицы. Петлицы выполнены из цветного шнура с кистями по концам. У офицеров – из золотого или серебряного шнура.  Число рядов петлиц и пуговиц регламентировалось по полкам. Воротник стоячий. По бокам на полах небольшие разрезы, застегивающиеся на три пуговицы с такими же петлицами. Длина кафтана немного выше щиколоток.

Такой же кафтан для холодного времени подбивался овчиной или мехом и имел меховой шалевый воротник, меховую оторочку низа рукавов.

Кафтан подпоясывался матерчатым кушаком из цветной ткани. У офицеров кушак с золотым шитьем, бахромой и кистями на концах. Для рук выдали перчатки коричневой кожи с мягкими крагами. У офицеров перчатки с жесткими крагами и украшены золотым шитьем и бахромой.

Под кафтан полагалось надевать зипун на пуговицах, совпадающий по цвету с кафтаном. Воротник стойкой или без воротника. Длина выше колен. У офицеров воротник и борта отделаны золотым или серебряным галуном.

Штаны прямого покроя узкие в коленях, длиной до середины голени. Цвет не регламентировался.

Сапоги кожаные цвета, присвоенного данному полку, с каблуками. Высота до колен.

Форма делилась на полевую, серую или черную, и парадную, полковых цветов. Парадку положено было надевать по большим праздникам и на парады. Было красиво и нарядно.
 

10. Военная присяга

Начались занятия по строевой подготовке. Учились, как правильно строиться в шеренгу, в колонну, как правильно подходить к командиру и отходить в строй.
– Сухов, – раздалась команда сотника.
– Я.
– Ко мне!
– Есть.
Игнатка подошел к командиру и ответил:
– Ваше Благородие, солдат Сухов Игнат по вашему приказу прибыл.
– Смирно! – командир оглядел солдата с ног до головы. – Как стоишь? Перестань чесаться! Когда только вы избавитесь от этой подлой крестьянской привычки стоять и чесаться. Почему рожа такая кислая и плохо бритая? Команду следует выполнять быстро, идти строевым шагом. Встать в строй.

Слова командира обидели Игнатку. Он хорошо знал крестьянскую работу и не по своей воле оказался в солдатах. Придет время, научусь и этому. Великая наука правильно ходить. Игнатка старательно повернулся и возвратился в строй.

Командир, словно услышав обиду Игнатки, обратился к строю солдат:
– Братцы, солдатская служба трудная. Если хотите вернуться домой живыми и невредимыми, научитесь точно и беспрекословно исполнять приказы командира.

Сотник Иван Семенов сын Черемисинов рассказывал о походах русской армии, ее успехах и поражениях в боях с Великим княжеством Литовским, в походах на Казань, Астрахань, Башкирию, Ливонское княжество за выход к Балтийскому морю.

Россия много воевала. У нее были новые вооружения в виде гуляй-города, например. Это было коробчатое сооружение на четырех тележных колесах с высокими стенами из толстых досок. В стенах были щели для наружного наблюдения и огневой стрельбы. Внутрь коробки гуляй-города входили солдаты. Защищенные стенами, они передвигали сооружение в нужном направлении и через щели стреляли по противнику. Ни в одной другой армии не было такого изобретения.

Победы добывались не только количеством воинов и военным снаряжением войск, но и твердостью духа русского солдата. Для этого новобранцы, призванные в армию, давали присягу.

Военная присяга – это торжественное обещание, клятва, которую начинающий солдат приносил государю, отечеству. Присягающий, произносил текст присяги, положив левую руку на Евангелие, а правую руку подняв вверх с простертыми двумя большими пальцами.

В день принятия присяги солдаты выстроились в шеренгу. Они подняли руку перед лежащим Евангелием и повторяли текст присяги вслед за читающим, после все шли и целовали Евангелие. Воины клялись служить верно и послушно, во всем поступать так, как честному, верному, послушному, храброму и неторопливому солдату быть надлежит.

Затем присягающие подписывали индивидуальные клятвенные обещания – «присяжные листы». Всякий нарушитель клятвы провозглашался не только клятвопреступником, но и вероотступником, так как, целуя крест, брал в свидетели своей верности и преданности царю Бога.

11. Боевое оружие

После принятия присяги солдат стали приобщать к боевому оружию.

Стоял солнечный апрельский день, когда жаркое солнце нещадно плавило прошлогодний снег, приятно грело спину. Игнатка стоял в шеренге на плацу, наслаждался теплом и думал, что там у него дома готовятся к пахоте, ремонтируют сохи, бороны, проверяют семена. Душа его была там. А здесь сотник показывал оружие огневого боя, холодное оружие. Рассказывал, как его носить и пользоваться. Проходили долгие, нудные занятия.

– Каждый солдат, – вещал сотник, – получит пищаль, бердыш, саблю, берендейку. – Что такое пищаль? Вот она у меня в руках. Это оружие для огневого боя по живой цели противника и по укреплениям. Само слово означает «дудка». Научитесь ловко пользоваться пищалью, всегда будете победителями. Это ружье с длинным железным стволом, на ложе с прикладом, с фитильным замком, качающимся продолговатым изогнутым прижимом и пружиной. В зажим при заряжании оружия вставляется тлеющий фитиль из пеньковой веревки, пропитанной селитрой.
– При зарядке, продолжал командир, – стрелок вынимает пулю из рожка и кладет за щеку. Затем открывает деревянный колпачок берендейки и высыпает порцию пороха в ствол ружья и выплевывает туда же пулю. Пулю, порох и тряпичный пыж утрамбовывает шомполом. Вот так. Далее боец втыкает бердыш в землю и кладет на него пищаль. Перед выстрелом он насыпает затравочный порох из рожка на полку фитильного замка. При нажатии курка тлеющий фитиль опускается на полку и поджигает порох. В стволе пищали напротив полки сделано отверстие, через которое огонь от сгорающего пороха проникает в ствол и поджигает заряд с пулей. Происходит выстрел. При выстреле ложе сильно бьем назад в плечо. Для ослабления отдачи стрелки надевают на правое плечо кожаную подушку.

Берендейку надевают через голову на левое плечо. На ней висят деревянные колпачки с порциями пороха, рожки для пуль и натруски пороха. Согласно уставу, стрельцы получают порох и пули непосредственно перед походом. Каждому воину надлежало иметь с собой 12 фунтов свинца и столько же «зелья»-пороха. Оставшиеся боеприпасы после возвращения должны сдавать.
Бердыш – это боевой топор с длинной серповидной формы лезвием. Носится на лямке на левом плече. В ближнем бою его следует использовать в качестве рубящего оружия.
На левом боку, на поясе стрелец носит ножны с саблей или шпагой.

После занятия солдаты под расписку получили военное оружие. Потом учились правильно надевать и носить его.
 
12. Встреча с семьей

Стрельцы в российском государстве были самыми универсальными служивыми людьми. Если надо, они были полицейскими или пожарными.  Они строили пограничные остроги, постоянные или временные укрепления, обнесенные высоким частоколом. Они покоряли Сибирь, собирали дань с покоренных племен и охраняли государя.

Полк, в котором служил Игнатка, стоял на западных рубежах страны, охранял границу. Сотня Ивана Семенова укрепляла деревянную крепость, несла боевое дежурство. На территории крепости была построена церковь, жилой дом для командира, дом для рядовых стрельцов, амбар для запаса продуктов питания, пороховой погреб. По углам острога возвышались башни с глазницами для огневого боя пищалями и пушками.

Стрельцы, свободные от службы, жили в слободе, занимались земледелием, различными ремеслами: кузнечным, шорным, колесным, плотничным, изготовлением посуды. Государство было заинтересовано, чтобы продукты питания, мясо, молоко и овощи производились рядом с крепостью. Для укрепления воинской дисциплины поощрялось создание солдатских семей. Не женатые солдаты должны были жениться, а женатые – привезти свои семьи, в стрелецкой слободе построить свои дома и освоить выделяемую государством бесплатно землю под огороды и сельскохозяйственные культуры.

 Стояло середина апреля. На небе, очищенном от туч, ярко светило солнце. Земля просыпалась, ждала работников. Игнатка, узнав пожелания начальства, получил земельный надел под дом и сельскохозяйственные угодья. Пришел на прием к сотнику:
– Ваше Благородие, разрешите обратиться.
– Разрешаю.
– Я, рядовой стрелец Сухов Игнатий, прошу вашего разрешения, съездить за своей семьей: отцом, матерью, женой, сыном и дочкой.
– Где семья будет жить?
– Я нашел. Неподалеку от слободы в лесу стоит дом охотника. Хозяин дает угол для проживания. За это жена и мать с сыном будут работать в его хозяйстве. Отец будет строить дом.

Подумав, сотник решил:
– Разрешаю. Только после постройки дома все должны будете работать здесь, в крепости. Возьми подводу. Через неделю должен вернуться назад. Иди выполняй.
– Есть выполнять.

Через день к вечеру Игнатка подъезжал к своей деревне. Молва о приезде нарядного стрельца бежала впереди. Из ворот изб глядели на него знакомые лица, улыбались, приветливо кричали.

Отец хлопотал во дворе. Не сразу признал, кто въехал к нему во двор.
– Игнатка, Игнатка, – признав, отец обнял сына, прижал к себе. Из избы выскочили жена, мать и сын Степка. Все обнимали солдата. Повели в избу.

В избе все было, как прежде. Ничего не изменилось, словно никуда и не уезжал. Помолившись, сели за стол. Каша да кисель, не богатое угощение. По принятому в семье обычаю ели молча. Потом посыпались вопросы, что, да как. Игнатка рассказывал:
– По указу государя, семья, из которой брали солдата на царскую службу, освобождалась от крепостничества. Государство платит стрельцу за несение службы жалование в размере 4 рублей, дает также овес, рожь, хлеб, соль и мясо для питания. Поощряет, чтобы в слободу приехали родственники, занимались землепашеством. Строили дома и жили полной семьей. Для государя важно, чтобы в слободе занимались ремеслом. Нужны кузнецы, шорники, колесники, столяры. Это дополнительная оплачиваемая работа. Женщины занимаются не только огородничеством, могут работать прачками. Сколько нашего брата надо обстирать?
– Я, – продолжал рассказчик, – бесплатно получил землю для постройки дома и земледелия. Для временного проживания снял место в доме. Вот приехал за вами.

Наступила тишина. Никто не ожидал такого предложения.
– Всяк велик на своем месте, – начал отец, – мы уж тут к нашему углу привычные. Как же все это, нажитое своим трудом, бросить и поехать куда-то? Здесь мы зависим от барина, а там как будет? В бане веник господин, в печи – кочерга.

Долго еще судили, рядили. И сына жалко, и дом, усадьбу бросать не годится.  К утру решили ехать с сыном, полагаясь на его выбор.

13. На новом месте

Повозка с уложенным скарбом, движимая вороным жеребцом, уверенно перемещалась по лесной, еще не оттаявшей дороге. В лесу местами лежал снег. Было прохладно. Женщины с детьми устроились на повозке. Мужчины шли пешком. В лесу стояла тишина. Только шепот крон вековых сосен, да, порой, стук дятла нарушал ее. Дорога выматывала. Отправились рано утром. Шли и шли. Казалось, не будет конца этому пути. Но вот показалось примеченное сломанное ветром дерево. Сейчас уж не далеко. За поворотом показалось большое поле, усадьба, жилой дом. Переселенцы въехали во двор через открытые ворота.

Заметив подводу, на крыльцо вышел хозяин, опираясь на деревянную клюку. За его спиной показались хозяйка и взрослая дочка.

Приезжие встали, с нетерпением ожидая результатов встречи. Игнатка выдвинулся вперед, приложил к сердцу правую руку, а затем с глубоким поклоном опустил ее до земли:
– Батюшка Карп Чертанов, матушка Варвара, сударыня Марта, желаем вам крепкого здоровья и благодати. Всем моим семейством батюшка Прохор Сухов, матушка Лукерья, моя разлюбезная женушка Маланья и наши детки Степка и Хрися умоляем и просим принять нас на постой. – Приезжие низко поклонились.
– Милости прошу, – пригласил хозяин болезненным голосом, – проходите в избу.


Хозяева вошли, следом за ними потянулись гости. Прошли через сени и далее через низкую утепленную дверь, низко согнувшись, попали в избу. Это было небольшое помещение. Справа от входной двери стояла печь. Вдоль длинных стен устроены широкие лавки. В переднем левом углу стоял длинный дощатый стол, на ним в углу разместилась божница. Напротив пода печи у стены примостился кухонный столик. Над ним в стене в широкий оконный проем вставлена утепленная глухая рама, убираемая на лето. У стола сделано окно с прозрачной пленкой мочевого пузыря животных. В боковой стене было одно волоковое оконце, используемое для проветривания избы во время топки печи. Печь топилась по-черному. Дым выходил из печи в жилое пространство. Над подом устроен деревянный пылепроводный короб, дымоход, выходящий через крышу наружу. Возле печи сделаны полати. Возле двери стояла кадка с помоями и умывальник.
– Проходите, раздевайтесь. Сейчас перекусим, потом поговорим, – предложим гостеприимный хозяин.

Хозяйка с дочкой загремели ухватами у печи, доставали еду, ставили на стол. Было время Великого поста, еда ему соответствовала.

На стол была поставлена миска горячих щей для хозяев и такая же для гостей. На плетеных из ивовых прутьев тарелках поданы ломтики ржаного хлеба. Деревянные ложки лежали на столе.

Помолившись, стоя перед иконами, сели за стол. Хозяева – во главе стола, приезжие – с другого края. Ели молча. Потом на столе оказались миски с овсяной кашей, кислой капустой, глиняные стаканы с киселем.

После еды началось обсуждение договора.
– Вы будите жить в этом доме, – начал хозяин, – питаться за общим столом, как сейчас. Но вы должны помочь моим женщинам обработать землю, засеять, собрать урожай и уложить его в запас. Заготовить сено. Что вы на это скажете?
– Батюшка Карп, ты знаешь, мы приехали сюда, чтобы за лето построить дом, – начал Прохор. Я намерен заняться строительством, а наши женщины и внучек Степка, будут работать в твоем хозяйстве. Игнатка – плохой помощник, весь день на службе. Мы привычные к работе, от нее не бегаем. Должны справиться. Ну, а там, где будет особенно трудно, пахота, например, я приду пособлю. Как ты с этим согласен, батюшка.
– Давайте попробуем так. Вещи свои устройте в сенях. Обустраивайтесь там, как знаете. Ночевать будете в избе. Все, так и порешили.
Семья Прохора начинала новую жизнь.