Василий и постмодернизм. Часть 8

Василий и постмодернизм.
8 часть.

   Василий сделал продолжительную паузу, тем самым интригуя меня, и продолжил:
"- Не то, чтобы я думал о нём, или о тебе, не чувствую в этом необходимости, и вообще, как ты заметил, стараюсь реже думать, но поскольку ты такой настырный, то выскажусь про того, кого не знаю, чей адрес никому не известен, и связаться с которым может только издатель по телефону. О моём восприятии Пелевина и моём к нему отношении, которое неоднозначно. Точнее так - не о нём лично, а о бренде "Пелевин".
   Он писатель, пишет книги. У них есть читатели, у него почитатели. Почитывали и мы некоторые его произведения. Что-то понравилось больше, что-то оставило меня равнодушным. Вызывает интерес, потому что ход его мысли нестандартен, местами парадоксален, а язык образный, метафоричный. Его можно читать людям определённого склада ума, близкого к авторскому, им будет интересна эта игра ума. Но пересказывать его тексты, думаю, сложно. На это способны профессионалы от литературы, которые могут перемывать косточки как автору, так и пересыпать слова с места на место, делая это изящно, порой изощрённо, под стать их объекту критики и анализа, рассыпая цитаты и бросая камушки шуток, передёргиваний и собственных аллюзий в авторский огород. Это их работа, их хлеб - писать рецензии, отзывы, критические статьи. Некоторые из профессиональных критиков, литературоведов вполне себе яркие и бойкие говоруны, острые на язык, он у них рабочий инструмент. Наше дело читать, и выносить вердикт - понравилось или нет.
"- Вот этот твой пассаж - это общее место, очередное бла бла, ни уму, ни сердцу. Подумаю, вырезать его или оставить".
   Правая бровь на лице Василия чуть приподнялась, выражая легчайшую степень удивления. Его правый зрачок начал испускать импульсы, от которых мне становилось не по себе, будто меня буравили, в то время как левый зрачок продолжал незаинтересованное созерцание. Затем он произнёс:
"- Это было вступление. Для создания атмосферы, а заодно и для захвата плацдарма. Твоя нетерпеливость и пренебрежение к моим словам указывают, что ты не хочешь слушать и не готов слышать. Ты вообще часто слышишь только себя. Сколько раз тебе указывалось на то, что при разговоре, ты перебиваешь собеседника, не давая ему раскрыться, разговориться."
"- Вернёмся к Пелевину. К той сущности, которая за маской".
"- Хрен тебе, а не сущность. Под маску ему захотелось заглянуть! Ты себя обнаруживал без маски? Со своей бы разобрался, масочник-затейник."
"- Хорошо, молчу. Готов внимательно выслушать. Итак, он звался Виктор. Витрина российского постмодернизма".
"- Не только витрина. И производитель продукции массовой культуры. Ещё пиар-менеджер. А в результате культовый герой медиа. Культ вокруг своей персоны создавал по началу он лично, потом при поддержке друзей и спонсоров, а затем уже включились в игру масс-медиа. В 21 веке всё создаётся при помощи алгоритмов и технологий. Даже те, кто ни хрена не разбирался в эзотерике и религиозных культах, с интересом читали его тексты. В них было, если не всё, то довольно много разнообразного содержания, а форма, стиль и язык казались простыми и доступными для среднего ума. И вся эта винигретистая мешанина была щедро приправлена чисто пелевинским юмором, иронией и сарказмом. Правда, у него был предшественник, возможно, на том этапе даже в роли гуру, наверняка оказавший на сознание молодого автора влияние, у которого он многое перенял. Это Карлос Кастанеда.
   По моему мнению Пелевин, несомненно, явление в российской и, возможно, мировой литературе. Могу ошибаться, ибо не являюсь знатоком литературы. Он не только явление, но и продукт эпохи, в которой развивался, формировался и состоялся как личность и писатель. Я бы сравнил его с Львом Толстым. Что граф Толстой жил на стыке старой и новой формации, что представитель советской интеллектуальной прослойки без титульный Пелевин".
"- Миллионы жили в это же время. И было много не менее ярких, талантливых, знаковых фигур в культуре и искусстве".
"- А мы не говорим сейчас об остальных культовых или знаковых персонажах. Я нахожу похожее между ними, при всей разности этих явлений. Совсем не просится провести сравнение ПВО с Достоевским, Чеховым. С Толстым они антиподы. Как инь и ян. Толстого отнесу к личности с положительным зарядом, Пелевин же несёт в себе отрицательный заряд. Много было писателей в конце 19-го, в начале 20 века, великие имена, и столь же много было их в 90-х 20-го, и в нулевые-десятые 21-го века, но особняком будут стоять эти две глыбы: вершина горы эпохи модернизма - Лев Толстой, и дно океанской впадины постмодернизма - Виктор Пелевин, с его вектором на деконструкцию всего и вся, хотя начинал он как обычный антисоветчик, хулитель и высмеиватель советских перегибов и недоделов. Зато Запад принял и оценил его "концептуальный-конструкт", и Вектор Ольгович Плевакин уловил, что напрямую "Запад" и западные ценности критиковать "незя", а вот российскую общественно-политическую жизнь "зя". Что и позволило ему устроить своё "духовно-интеллектуальное убежище" в чужих краях. А ему это нисколько не сложно, он же глобалист, космополит, "смотритель железной бездны". А хули ему социум, если его пункт назначения Внутренняя Монголия. Он, типа, аполитичен, асоциален и в какой-то мере антикультурен. Выдаёт себя за такового - ничем не связанного и никому не обязанного, внутренне свободную личность. Вряд ли так оно обстоит на самом деле, но имидж сохраняется. У него получается быть отстранённым, циничным, трезвым, едким, потому что в нём это есть. Он не рисуется, не позирует, не бравирует, он конструирует своё творчество, а заодно и свою жизнь, ведь они для него неразрывно связаны. Но ему, чтобы творить, нужно деконструировать окружающий мир. Пелевин не созидатель, и не хранитель, а разрушитель. Конечно, он затрагивает общемировые проблемы, рассматривает мировые тенденции, следит за трендами, мейнстримами и прочими англицкими нарративами, но таким образом, что будто он где-то выше обитает или глубже, в крайнем случае на краю мира, откуда он может созерцать и вещать. Я не встречал публикаций о нём или его текстов, где звучит критика "цивилизованного мира". Он и над Западом стебётся, но не напрямую, не открыто, в этом месте у него явный прогиб. Потому, видимо, что жить на "Западе" ему комфортно, а на родине напряжно. Поэтому, чем Пелевин отличается от "последнего человека" по Ницше, не смотря на свой интеллектуальный снобизм? Да ничем. Тумана вокруг себя напустил (и это всё равно лучше, чем дешёвая публичность), но на сверхчеловека не тянет. Видимо, мудрость в нём присутствует, и он на это звание не претендует. Власть ему чужда, а вот слава и звон монет нравится и не помешают. Или в его случае, власть - это властитель дум."
"- Про сравнение Толстого и Пелевина не всё понятно. Если они разные, то что между ними общего?"
"- Их величина, значимость и влияние. Они наиболее выпуклые носители, выразители и представители двух культурных эпох, двух способов восприятия и двух средств выражения: модернизма и постмодернизма. Это как для меня. У кого-то будут другие образцы и авторитеты."
"- Тогда почему не сравнивать более близких по творчеству и биографиям Кастанеду и Пелевина, а натягивать Толстого на Пелевина?"
"- Да что угодно и кого угодно можно сравнивать и оценивать, по любой шкале, любым критериям, ставить на пьедестал и сносить памятники, обожествлять и демонизировать, переписывать историю и трактовать произвольно события в эпоху постмодернизма. Было объявлено, что умер бог, потом о смерти автора, далее можем объявлять смерть читателя, искусства, морали, культуры, смысла. И таким образом закончить демонтаж мира. И всё это потому и для того, чтобы начать с начала, и строить уже "новый мир". Всё к тому и шло - переустройству мира и изменению кодов. Перепрошивают, по крайней мере пытаются, культурный код человечеству, ни много, ни мало. Вы хотели прогресса? - спрашивает голос из-за кулис, - получили прогресс. А теперь извольте измениться сами, и своё сознание, и своё тело, и социальное устройство, и мораль. Прогресс изменил условия жизни, нужно теперь людей приспособить под нужды прогресса. Ведь цель какая? Не люди главное, а прогресс. А как же общечеловеческие ценности, идеалы?! Ха, это старьё, эти пережитки прошлого прогресс выбросил в мусорную корзину, поищите их там. Вы бы ещё о смыслах вспомнили! Умер так умер. А сострадание, любовь к ближнему и дальнему, доброта, милосердие, совесть и честь? Всё в корзине. Новые люди не будут этим багажом обременены. Так разве ж это люди тогда? Ха, конечно нет, но их это уже не будет касаться и волновать. Когда прогресс окончательно утвердится и победит, человечество в своей массе, каким мы его знаем, исчезнет. На его место придут другие существа. Но не об этом же мы ведём речь. Я не читал последнюю, или уже предпоследнюю, книгу ПВО под названием "Трансгуманизм", но там, кажется, об этом. Он видит и понимает происходящие процессы, взаимосвязь явлений, отражает их и пытается в такой способ помочь некоторым из могикан, ищущих смысл, задуматься, встревожиться, пробудиться. Правда, зачем, если по его же мироощущению всё бессмысленно? Пелевин ничего не предлагает созидательного, оптимистичного, обнадёживающего, спасительного для человечества. Он певец времён упадка, перемен от плохого к ужасному. Он намекает и предлагает лишь одно средство - бегство от мира. Запереться в какой-нибудь башне, зарыться в пещере, укрыться в буддийских монастырях, а лучше сразу ускользнуть в нирвану, убежать в Идиллиум. Опять же Внутренняя Монголия, куда по идее автора должны переместиться Василий Иванович и Петька. Пелевин в поисках духовного пути к освобождению. Возможно, что он его уже отыскал и идёт по нему к Себе, но герои его произведений продолжают что-то искать и от чего-то убегать. Тот же граф t, стремящийся попасть в Оптину Пустынь.