Пряничный человечек

Детство у Паксёна было трудным и бедным. Своего отца он никогда не видел. Мать всю жизнь проработала в налоговой инспекции на рядовых должностях. Ютились они с ней в однокомнатной «хрущёвке» на окраине города.

Сколько же лет он провел в этих тридцати квадратных метрах, мечтая о красивой роскошной жизни! Сколько разных вариантов обогащения перебрал Паксён в своей голове! Правда, ничего дельного не придумал. Всё казалось либо слишком долгим, либо невыполнимым. Но мечты своей решил он добиться во что бы то ни стало.

Одно время мама Паксёна в силу своих должностных обязанностей стала заниматься налогом на доходы физических лиц. Она проверяла на достоверность декларации, а вечером дома делилась с сыном впечатлениями об астрономических зарплатах или о полученном наследстве, которые встречала в бумагах.

Рассказы эти не давали покоя Паксёну. Время шло, а мечту всё никак не получалось реализовать! Сейчас ему оставалось всего-то два года прятаться от военкомата.
Наконец, синяя птица вспорхнула перед ним во всей красе. Как-то раз от матери узнал Паксён об одном состоятельном человеке и его вкладе до востребования в местном отделении банка. Сумма на счете была просто космическая!

К слову сказать, мама часто брала работу на дом. В тот вечер, когда она уснула, Паксён случайно обнаружил среди её бумаг копию договора банковского вклада того самого богача, о котором накануне услышал от матери. Не зная еще для чего, Паксён сделал копию этого договора.

На следующий день он показал договор своему лучшему другу Сане. Саня работал юристом и кое-что соображал в документах.
 
- Интересно, сколько сумок нужно для того, чтобы упаковать все это бабло?! - сказал приятель, сделав большие круглые глаза.

- И откуда у человека такие деньги? – с завистью протянул Паксён.

- А у нас с тобой как обычно ни “копья”… Несправедливо получается!

- Может, экспроприируем все это богатство в пользу бедных? – произнес Паксён и вопросительно посмотрел на своего собеседника.

Саня ответственно заявил, что снять сумму по вкладу можно при наличии нотариальной доверенности. И банковские клерки нотариусу точно звонить не будут для ее проверки.

Паксён немного разбирался в компьютерной графике и предположил, что смог бы сделать такой документ на бланке с печатью. Так у Паксёна стал вызревать план по достижению своей мечты, который они с Саней без промедления начали претворять в жизнь.

Когда документы были напечатаны, все варианты просчитаны, а сумка для денег приготовлена, в назначенный день Саня и Паксён направились в кредитное учреждение.

Паксён вошел внутрь, Саня же остался караулить снаружи. За стойкой отдела по обслуживанию физических лиц он предъявил паспорт, доверенность и копию договора менеджеру, заявив, что пришел закрыть вклад и снять всю сумму со счета. Менеджер, симпатичная девушка, взяла документы и куда-то с ними ушла.
 
Через пятнадцать минут она вернулась и с печальной миной объявила Паксёну, что сегодня у него ничего не получится (потому что такой суммы наличных денег сейчас у них нет в отделении) и ему нужно прийти через два дня. Паксёну ничего не оставалось, как вернуться несолоно нахлебавшись к ожидающему снаружи товарищу.

Спустя пару дней Паксён пришел получать наличность по доверенности. Саня ждал его в автомобиле снаружи, вооружившись на всякий случай травматическим пистолетом. Дальше все события развивались по законам жанра “экшн”.

Оформив ордер на выдачу денег, Паксён ушел в кассу. Войдя в кабинку, он опустил эту бумагу вместе с паспортом и доверенностью в металлический лоток. Как только документы оказались за бронированным стеклом на стороне кассира, за спиной Паксёна появились два крепких мужчины, повалили его на пол и надели наручники.

Оковы сняли только в изоляторе временного содержания. Теперь Паксён был вынужден ютиться уже на двенадцати квадратных метрах, но не вдвоем как в маминой хрущевке, а  ввосьмером.

Саню он увидел в следующий раз только через два месяца, и то мельком – в помещении для встречи с адвокатами.

Как ему рассказал следователь, в день первого посещения Паксёном банка с владельцем счета связались банкиры. Хозяин денег по понятным причинам был удивлен этому звонку и по предложению банка незамедлительно подал сообщение о преступлении куда следует. В назначенный день в кредитной организации была устроена засада. Следователь сообщил и «хорошую» новость: так как преступление не закончено, ущерба никому не причинили, поэтому им с Саней не должны дать большой срок.

Потянулись друг за другом серые, если не сказать черные, тюремные будни, и у Паксёна начал где-то в глубине сердца посасывать червячок.

Ведь там на свободе или, как принято было говорить здесь, там на воле оставалась Наташка. Новостей от нее давно не было. Матери она звонить перестала. «Где она теперь? С кем?» Все эти амурные мысли безжалостной тучей роились у него в голове, не давая покоя. Еще однокамерники со своими тюремными пословицами навроде «Сел в тюрьму – меняй жену» подливали масла в огонь.

Наступил момент, когда накопленное количество сердечных проблем перешло в качество созидательной деятельности: Паксён решил бежать.

К тому времени он уже освоился в тюрьме, дело перешло в стадию судебных заседаний и их с подельником теперь два раза в неделю возили под конвоем в место отправления Фемиды. И у Паксёна снова появился план. План побега.

Сначала он уговорил адвоката принести ему десять тысяч рублей – деньги пригодятся на первое время. Потом Паксён приступил к наиважнейшей части задумки – к изготовлению муляжа рук из хлебного мякиша и медицинского бинта. Скульптурная работа заняла целый месяц. Товарищи по камере все посмеивались: чего это он там лепит по ночам? Однажды на обыске незаконченная композиция вызвала пристальное внимание «опера» с «режимником».
 
 - Ну чего Вы? С американским фольклором что ли не знакомы? Не читали сказку про «Пряничного человечка»? Почти как наш «Колобок»! - отбивался от них Паксён. После этого вроде бы отстали.

Завершающим этапом было удлинение рукавов «олимпийки» из спортивного костюма. Для этого пришлось отрезать штаны пониже щиколотки от этого самого костюма и пришить обрубки к верхней части.

Все было готово, на завтра было назначено судебное заседание, и Паксён понял, что настал день побега.

Заспанный дежурный по этажу пришел за ним в половину шестого утра, вывел из камеры, привычным жестом похлопал по ногам, рукам и туловищу, ничего не заметил. В пакет с бутылкой воды и бутербродами, где лежали муляжи рук, дежурный не заглянул.

Всё, больше обысков на пути в суд не будет. Теперь Паксёна запрут в грязном прокуренном боксе с теми, кому также предстоит сегодня ехать этапом на заседание, экспертизу или в лагерь.  Набитые в это небольшое помещение они будут мариноваться как шпроты в консервной банке минимум три часа. Большая часть стоя на ногах: плотность такая, что даже на корточки присесть нет места.

Ну вот, наконец-то вызывают в суд Центрального района. Его загружают с остальными в автозак. Везут привычной дорогой по родному городу. Ехать недалеко, не больше 45 минут. Вот конечная остановка, на улице, напротив входа в конвойное помещение.

С судом, можно сказать, повезло, потому что этот – старой конструкции. При доставке подсудимых автозак останавливается на улице, людей выводят попарно закованными в наручники и заталкивают в дверь “расконвойки”. В зданиях новой постройки автозак заезжает в гараж и разгрузка идет внутри. Там человек лишен счастья увидеть на секунду свободный город.

Вот и черед Паксёна выходить. Уже заготовленные руки вставлены в рукава. Паксён их протягивает вперед в сторону конвоира вместе с каким-то доходягой. В полутемном автозаке конвоир ничего не замечает и застегивает наручники на «хлебном» запястье Паксёна. Только доходяга-напарник как-то подозрительно косится в его сторону.

Шаг, еще шаг, оказавшись на подножке «воронка», Паксён прыгает с нее, не чувствуя собственного веса, отбрасывает свои изделия и ныряет за угол здания мимо опешившего конвоира.

За спиной сразу раздается: «Стой! Стрелять буду!».

Паксён не оборачивается. Слышит за собой топот ног конвоиров. Он ныряет в ближайший двор. Двор заканчивается забором. Его можно перемахнуть, если подтянуться на руках, предварительно поставив ногу на какой-нибудь выступ. Но до забора еще полсотни метров.

Паксён оглядывается через плечо и видит пару конвоиров, бегущих за ним с пистолетами в руках. Чего доброго и правда буду стрелять! Приходится делать зигзаги, чтобы не смогли прицелиться.
 
Стена забора приближается, но не так быстро, если бежать по прямой. Раздаются выстрелы. Видимо, это предупредительные, в воздух.

Вот уже и забор. Паксён приметил выступ на который можно опереться. Он прыгает с разбегу, хватается руками, но ноги как будто не слушаются и отказываются подниматься выше. Две пары рук схватили его за щиколотки и стаскивают назад, роняют на землю. Сразу подключаются четыре ноги, обутые в берцы и больно пинают его без разбору.

Все, план провалился! «Интересно, сколько добавят ему за побег? – мелькает в голове.

* * *

Через месяц Паксён выслушал приговор за неудавшееся хищение денежных средств путем мошенничества со счета того небедного гражданина. Срок дали – три года, из них половину Паксён уже отсидел.

Следом через два месяца был оглашен приговор и за неудачный побег. В итоге, к трем годам добавили еще один.

Коротая свой срок,  Паксён часто потом размышлял над не дававшим покоя вопросом: «Лучше или хуже он сделал себе этим побегом?»