ЛЮДИ И ДОМА -1

                ЛЮДИ  И  ДОМА               
 (история небольшого района Харькова, подборка воспоминаний)
               
               
  Не могу вам не рассказать, о чем мне неожиданно стало известно благодаря трем записям в справочной книге "Весь Харьков" 1929 года.
 Эти сведения подтолкнули к дополнительным поискам. Новые находки открыли ранее неизвестные мне факты. В частности, обнаружилось: очень хорошо знакомые и дорогие с раннего детства точки на карте Харькова отмечены рождением, детскими, юношескими и молодыми годами жизни, учебой в школах, гимназиях, университете трех знаменитых харьковских ученых.
  Попутно пополнились мои знания об истории описываемого района, что и позволило написать о его домах и, главное - о ЛЮДЯХ - довоенных жителях этих домов.
               
                - 1 -               
Семья моей подруги, книга «Весь Харькова» 1929 г. , музей "Яд ва-Шем" 

  Проучившись 8 лет в 53-й харьковской школе, в 1962 г. я перешла в 9-й математический класс 46 -й школы. В новой школе появились новые друзья, подружки, со многими до сих пор поддерживаем связь, хоть и разбросало нас по всей планете. С Аней Бернштейн, недалеко живущей от меня, я подружилась на всю жизнь. Через год нас перевели в 27-ю физико-математическую школу, где мы 2 года сидели за одной партой. Мы много времени проводили вместе, в памяти остались незабываемые совместные поездки в Крым и в студенческий лагерь в Фигуровке. С Анечкой было интересно, она очень много читала, прекрасно знала русскую, украинскую и зарубежную литературу, ей были интересны и точные науки. Общих тем у нас было предостаточно, но главное - мы доверяли друг другу и всегда могли друг на друга положиться. Излюбленным местом наших встреч и задушевных разговоров был пионерский парк, расположенный недалеко от наших домов.
   Проходили годы, десятилетия, но где бы мы ни жили, мы никогда не теряли связи.
 К моему великому сожалению, Аня, подруга всей моей жизни ушла из жизни 8 ноября 2013 г. в Харькове. Благословенна память о ней.
Прекратилась наша переписка, нет телефонных разговоров, но она продолжает присутствовать в моей жизни, память о ней навсегда остается в моем сердце. Мне ее очень не хватает.      
   Таким же дорогим для меня человеком была мама Ани, Мария Львовна Лисс.

В июне 2011 г. к семидесятилетию начала войны 1941-1945 гг. я написала очерк о ней. Помещаю отрывки из моего очерка "Доктор Мария", [1]. 
 "Вот и наступил момент, когда, наконец-то, решила написать о Человеке, о самом добром друге, o женщинe, являющейся для меня на протяжении всей моей жизни образцом для подражания, о которой не могу забыть и часто мысленно с ней советуюсь.
Это мама моей давней, самой близкой подруги школьных лет, Ани Бернштейн, в замужестве  Рониной»
   Много лет мы вели переписку и с мамой Ани, Марией Львовной, ветераном 2-й Мировой войны, военным врачом в годы военного лихолетья, в мирное время - участковым врачом Пушкинского въезда, а затем заведующей терапевтическим отделением поликлиники Киевского района.
  В 1994 г. Мария Львовна Лисс ушла от нас. Благословенна светлая память о ней.
 "О вехах жизни Марии Львовны Лисс мне поведала ее дочь, Анна, хранительница семейной хроники, перешедшей к ней по эстафете.
 Из письма Ани:
“Моегo прадедушку (отец моей бабушки по материнской линии) звали Павел Кисельгоф. В его семье, проживавшей в Витебске, было 5 дочерей. Все его дочери получили высшее образование, что в царские времена было большой редкостью для еврейской семьи. Старшей была моя бабушка Анна, потом Белла, Рахиль и Женя. Имени одной из своих двоюродных бабушек не знаю, онa погибла во время Гражданской войны. Все сестры учились и закончили Высшие Бестужевские женские курсы в Санкт-Петербурге. Это былo единственнoе высшее учебное заведение для женщин в Российской империи. Насколько я знаю, там можно было получить квалификацию  фельдшерицы – акушерки, преподавателя. Ничего технического. Курсы были платными, после их окончания нужно было отработать 3-4 года по государственному назначению. Моя бабушка, Анна Павловна Кисельгоф, после окончания курсов работала в Поволжье. В нашей семье сохранились ее фотографии, сделанные в Саратове и Нижнем Новгороде. Во время Первой мировой войны женщин на службу не призывали. Вероятней всего, она работала вольнонаемной в передвижном госпитале, вывозившем раненых вглубь России. Там же работал аптекарем и мой будущий дедушка, Лев Лисс. Вскоре после состоявшегося знакомства влюблённые друг в друга молодые люди поженились, и свежие революционные ветры занесли их в Сибирь. Mоя мама родилась 18 октября в 1920 году в городе Бирске Томской области, а в 1924 году семья переехала в Харьков.”
   В те годы в Харьков, тогда столицу Украины, стекалось много энергичных, полных сил и энтузиазма молодых и не очень молодых людей. Среди них было немало и евреев - жителей городов и местечек бывшей черты оседлости. Острая квартирная проблема заставляла вновь прибывающих искать выход. Кто-то так и не смог обосноваться в Харькове, другие селились на окраинах и в близлежащих посёлках, кому-то всё же удалось стать строителями новой жизни украинской столицы. Льву и Анне повезло, в одном из близких к центру районов жили близкие родственники Льва, у них во владении был просторный, добротно построенный дом с большим двором, и они позволили молодой семье сделать пристройку"
 "Родители Марии не смогли эвакуироваться, тяжело заболела её мать, а отец не мог и не хотел её оставлять. Так они и остались вместе навсегда в Дробицком Ярe, среди тысяч других ни в чем неповинных людей. Светлая им память"
"Помню, как я впервые появилась в их доме. Аня готовила ужин, рядом увлечённо делал уроки её младший брат Яша. Переговорив, мы уже почти попрощались, и в этот момент вернулась с работы их мама, врач Мария Львовна, представительная, интересная, строго, с изысканным вкусом одетая женщина. Она излучала добро, от неё веяло каким-то особым теплом, и мне стало очень уютно у них. Должна сказать, что это чувство не покидало меня на протяжении многих лет.
   Мария Львовна была врачом от Бога. Вся ближайшая округа шла к ней за помощью, за советом, и не было случая, чтобы кто-то получил отказ. Нередко я наблюдала, как она, придя домой усталая после тяжелого рабочего дня, бросала все свои насущные дела и шла к друзьям, приятелям, соседям со своей врачебной сумочкой. Не раз бывала она и в нашем доме, стоило лишь ей узнать о болезни кого-нибудь из нас"
    " Как-то, с тех пор прошло несколько лет, встретила я в Беэр-Шеве бывшую харьковчанку, подругу моей двоюродной сестры, не виделись мы более сорока лет. Да, как тесен мир! Оказалось, её мама живёт в нашем городе, вскоре мы снова встретились. За душевным разговором с ними выяснилось, что в прошлом они жили на Пушкинском въезде. Естественно, меня заинтересовало, помнят ли они Марию Львовну. И на свой вопрос я получила не только положительный ответ, это вызвало всплеск таких эмоций, что мне стало понятно, Марию Львовну очень любили все, кто был с ней знаком"
   "Совсем недавно из присланных Аней воспоминаний выяснилось, что большой дом в котором жили родители Марии Львовны и их родственники, также уничтоженные фашистами в Дробицком  Яре, после войны поступил в полное распоряжение городских властей.
Летом 1948-го Мария Львовна приехала в Харьков и обнаружила, что в доме, владельцами которого были ее родственники и семья ее отца, проживают около десятка семей. В судебном порядке ей, нагрaждённой орденами и медалями, в том числе орденом Красной Звезды, с большим трудом всё же удалось вернуть небольшой флигель. После этого вся семья вернулась в Харьков"
       Незадолго до своего ухода Аня в телефонном разговоре высказала сожаление о том, что не знала фамилии этих родственников и потому не может их записать в список евреев Харькова, уничтоженных гитлеровцами в Дробицком Яре.
Аня жила в доме, расположенном на углу улицы Плехановской и Никитинского переулка по адресу: улица Плехановская 21/33.
 На фото вид этого дома в 2015 году.
 
Мои поиски по обнаружению фамилии родственников семьи Лисс много лет не приносили результата. И вот совсем недавно мне попалась адресно-справочная книга "Весь Харьков" на 1929 -й год, [2] 
 В ней на стр. 349 обнаружила, что по этому адресу проживала Регенбоген Анна Исааковна. Значит, Регенбоген - фамилия семьи родственников Льва Лисса решила я. И не ошиблась.
Решила записать их в "Яд ва-Шем", начав с поиска однофамильцев. На мое удивление нашлись записи от 30.03. 2002 г. племянницы мужа Анны Исааковны, Лидии Регенбоген из Витебска, на всех членов этой семьи, уничтоженных в "Дробицком Яре".
 Оказалось, в доме кроме семьи Лисс жили 2 брата Регенбоген с семьями.
   1 –я семья – Лев Григорьевич Регенбоген/Регенбойген, его жена Нюся (Анна Исааковна) и их дочь Лиля (Елена), закончившая к началу войны Юридический институт.
2-я семья - Яков Григорьевич Регенбоген/Регенбойген, его жена Сима и их сын Ефим, 1930 г.р.
   Вечная ПАМЯТЬ всем представителям семей Регенбоген и Лисс - жителям дома по Плехановской 21/33.
Скорее всего, оба брата приходились Льву Лиссу двоюродными братьями. Так полагаю потому, что одного из братьев тоже звали Лев. Согласно еврейской традиции это подсказывает - у них был общий дед. Например, мать Льва Лисса могла быть родной сестрой Григория Регенбогена.
К сожалению, Ане уже не сообщишь об этой находке.
   В справочнике 1929 г. было оговорено, что записаны в нем только те, кто заявил о себе. Семья Лисс записана не была. Мне известны еще семьи, жившие в Харькове в те годы, но и они не записаны в этой книге.

   
Эти воспоминания были впервые опубликованы на портале Евгения Берковича в №112 «Старины»
https://s.berkovich-zametki.com/y2022/nomer1/gil/

Ссылки см. в конце последней части.