Где лучше жить? Глава 1

Бывает так, что сбываются те мечты, какие тебе и не очень нужны, не твои, а скорее, общечеловеческие и не знаешь, благодарить ли судьбу за это или проклинать. Началось, как классическая сказка, шёл себе по улице, никого не трогал, потом почувствовал легкую тревогу, ну, так бывает, то ли примитивный дар предвидения, то ли интуиция, то ли какая-то комбинация звуков предупредила, в общем, словно почуял чего, прыгнул шедшей мимо старушки, потянул на себя, ещё и закрыл собой, и с крыши, ровно на то место, где она, миг назад, стояла, рухнула огромная ледышка. Не оттащил бы и умерла на месте. Но, это ещё далеко не все, ехавшая мимо нас по дороге машина, ровно в тот же момент, по пряла управление, развернулась, вылетела к нам и впечаталась в стену дома, подняв тучу пыли. То есть, не спаси я бабушку, и продолжил бы идти как раз под неё и угодил. Вот она мгновенная карма, так сказать. Так и стояли шокированные, к счастью, кто-то из прохожих сообразил вызвать скорую помощь и полицию, лишь минут через десять ко мне вернулся дар речи.


— С вами все в порядке? — уточнил я, просто чтобы чего-то сказать.


— Полнейший, — кивнула старушка, — а ты молодец, не разочаровал меня. И за спасение могу поднести любой дар, выбирай, чего бы хотелось, истинной любви, богатство, славы героя, но лишь одно чего-то из трёх.


— Ну, я ничего особенного не сделал, — я пожал плечами, — более того, если бы не спас вас, сам помер, так что спасение обоюдное. И, соответственно, награждать не за что. Да и награды, ну, так себе. Самая привлекательная, конечно, богатство, но оно развращает, к тому же, могут отобрать в любой момент. Слава — это вообще чепуха, сегодня есть, завтра нет, к тому же, она может оказаться и посмертной. А для любви я вообще стар уже, в том возрасте, когда приличные люди думают о пенсии. Так что, не надо никаких наград, вас домой проводить или сами дойдёте?


— Позволь тебе объяснить ситуацию, — собеседница кашлянула, — официально, в этом мире, ты только что умер, если посмотришь под машину, обнаружишь собственный труп, но, сделав доброе дело, заслужил право переселиться в одно из трёх соседних измерений, где двойники местные так же скончались, по разным причинам, но не успели заслужить права на дальнейшее существование.  Не выберешь сам, я постараюсь, но не жалуйся после.


— То есть отказаться я не могу или отправлюсь прямо в рай или ад? — уточнил я.


— Именно, — кивнула бабушка, — и не затягивай, думаешь просто вот так удерживать твою душу в реале? Но, чуть-чуть помогу с выбором. Первый мир окажется добрым, романтичным с маленькими феями писки, крылатыми крошками эльфами и прочей молотой.


— При этом, я и в таком мире ухитрился умереть, — я нахмурился, — значит, не все там так сладко и гладко.


— Второй, в нем вечно идёт война, с помощью боевых роботов, вот уже двести или триста лет, люди и сами больше напоминают киборгов, — продолжила пожилая собеседница.


— Ещё лучше, — я вплеснул руками, — там точно мобилизации не избежать, а помереть проще, чем съесть шоколадку. Совсем не нравится.


— Третий максимально похож на твой, за исключением того, что там царит жесточайшая диктатура, — обрадовала старушка, — за каждым шагом следят камеры, вся жизнь регламентирована, ничего не скроешь, от слова «совсем», даже в туалете наблюдают. Просчитано, сколько ты должен отработать и как, где отдыхать в отпуск, во что одеваться, с кем и как разговаривать, какую мебель ставить в квартире, один лишний цветок в горшке и все. На руке всегда коммуникатор, отдающий указания касаемо всего и насчитывающий штрафные очки. В зависимости от количества, в конце месяца, награждают или наказывают. Либо дают дополнительные привилегии и возможности, или отбирают имеющиеся.


— Как ни странно это звучит, последнее измерение мне кажется наиболее спокойным, — я погладил подбородок, — страшно подумать, чего могло меня убить, накопил много штрафных очков?


— Вообще-то, выпрыгнул из окна да убился насмерть, — возразила собеседница, — устав от контроля, ну, и ещё одно обстоятельство поспособствовало. Но, раз свое слово сказал, перемещаемся. Да, чуть не забыла, если в своём новом «доме» совершишь подвиг, получишь шанс выбрать один из оставшихся двух миров. Потом, ещё один, аналогичный, но последний раз: а там уже, как хочешь, так и распоряжайся своей жизнью.


Миг и передо мной возникла большая прямоугольная дверь, створка распахнулась. Я вздохнул и сделал шаг, оказался в собственной квартире, единственно, что-то оттягивало руку и ещё, раздавалось мерзкое пипиканье и чей-то голос повторял беспрестанно: — «Отойдите от окна или будите наказаны»! Я опустил глаза и увидел массивный браслет на правой руке, на котором мигал красный экран. Передо мной открытое окно. Поспешил захлопнуть, тем паче, зима, холодно. Экран сразу стал зелёным, а компьютер успокоился, заговорил иное.


— При вашем статусе, имеете право полчаса посмотреть по телевизору образовательную передачу, а после лечь спать, — заявил надзиратель, — новое нарушение режима поведёт за собой соответствующее наказание.


Я покрутила головой, судя по всему, компьютеры или отсутствовали, или было мне не положено по статусу. Надо сказать, мебель оказалась примерно той же, что дома, правда, царил безупречный порядок, полагаю, бездельничать не позволяли. Телевизор вот только плоский, поновее. Радиоприемника нет. Отправился на экскурсию по квартире. Ремонт на кухне, в ванной и коридоре тут я не сделал, все старое, да и хорошо, денег сэкономил. В шкафу висело несколько комплектов одинаковых вещей. Три синих свитера со стоячим воротником, темно-синие джинсы и столько же термобелья синего. В коридоре одна куртка чёрная и вязанная шапка, зимние коричневые ботинки со шнурками. Там же моя любимая сумка, компактная, но вместительная, с тремя отдельными карманами. Судя по всему, сотовая связь отсутствовала или телефон встроили в браслет. Было бы весьма удобно.

Меж тем, электронная нянька начала повторять свой текст, снова накаляясь. Спорить очевидно, себе дороже, если вообще услышит. Я от души надеялся, что передача окажется интересной, послушно сел в кресло и телевизор сам включился. Увы, оказалось, что впаривать мне собирались пропаганду, начали описывать, как счастливо живем и как плохо было раньше. Оказывается, тут СССР не развалился, более того, даже расширил своё влияние, включив в состав весь блок Варшавского договора. А потом пошли по китайскому пути развития, с частичной капитализацией. Производили сна ала, барахло и дешевые копии, потом, создали новые наработки. И пришли к тотальному контролю. Если в моем мире, в том же Китае, подобное лишь начиналось, тут стало повсеместным. И капиталистические страны так же присоединились, и заставили остальных, для общего спокойствия. Ну, как минимум, порадовало, что уровень преступности снизился до девяноста процентов, потому как все под присмотром. В основном, злобствуют хакеры — анархисты, умеющие нейтрализовать своих «нянь» и влезать в чужие компьютеры.  Но, с ними идёт активная борьба. Тексты оказались настолько скучными, что начал даже засыпать, ага, как же, сразу получил удар током, хотя и слабый.


— Вы обязаны проявлять уважение к государству, которое всем обеспечивает, а также, к создателям ролика, — заявил голос из браслета, — не напрасно же были затрачены деньги? Сидите прямо и слушайте, если желаете сохранить статус гражданина.


Мне жуть как не хотелось знать, как и где живут не граждане, потому поспешил выпрямиться. Да уж, предшественника можно понять, между прочим, довольно тоскливое место. С другой стороны, а там, откуда прибыл, разве мало пропаганды? Здесь хоть чего-то толковое сделали, и нет угрозы войны, да и воздух чище в разы. Наверняка, люди адекватнее за счёт того, что все регламентировано. К счастью, все заканчивается даже передачи, а рано ложиться спать я привык и прежде. Разумеется, уснуть не получалось, волновался, лишь сейчас дошло, в полной мере, чего произошло. И заколотило жестко. Спасибо коммуникатору, каждый шаг подсказывает, не ошибёшься.


— Внимание, по расписанию вы должны спать, если немедленно не успокоитесь, будет примерено снотворное, — заявил браслет, — и его стоимость вычтут из вашей зарплаты.


К сожалению, засыпать по приказу я пока не научился, потому, через десять минут, почувствовал укол. Разбужен был будильником, от его звона подскочил, заозирался, не понимая, где очутился. Лишь увидев браслет на руке, вспомнил, потёр лицо.
— Резко вскакивать не полезно для здоровья, — заявила нянька, — за такое, у вас будут вычтены социальные баллы. Медленно и плавно поднимаемся, идём в туалет, потом зарядка физическая, умывание и завтрак.


Надо сказать, что я в жизни физзарядки не делал, даже в школе, и не считал её логичной, но спорит. Не хотелось, тут и без того очки вычитают за все, полагаю, за пререкания так и подавно. Небось, если сочтут неправильным, отправят на зону, а там вообще швах. Но, опять же, заботятся. Думаю, в этом и нуждался, кто ещё заставит приседать и отжиматься? Завтрак состоял из овсяной каши на воде и одного банана. Не густо, но я и прежде не шиковал, между прочим. Хуже, что те полчаса до выхода на работу, которые я раньше тратил на чтение, теперь пришлось смотреть передачу, ту же, что вчера. Может, проверяют на психическую устойчивость? Мол, если начнёшь протестовать или требовать переключить, готов к тюрьме? Ровно в положенное время, велели одеться и выходить. Попытался ускорить шаг, притормозили, типаж нечего уставать, транспорт подадут, когда надо. Между прочим, не могу не отметить, что чистота вокруг на загляденье, ни грязи, ни льда, снег исключительно на газонах, не сразу понял, что асфальт немного подогревается, потому-то ничего лишнего и не образуется.

То есть, зима, некоторый морозец, а идёшь, не боишься поскользнуться. Вот что значит, заботятся о людях и берегут государственные деньги. Во-первых, если не надо или требуется меньше лёд убирать, не портят и асфальта ломами, не спят вредной для обуви и экологии соли, граждане не падают, сохраняют здоровье, работоспособность, не придётся им платить, дворники так не напрягаются, и аварий меньше. Только дошёл до остановки, через пару минут, подъехал трамвай, совсем, как наш, единственно, вместо рекламы, на экранах показывали всю ту же образовательную передачу, пассажиры покорно слушали, подняв головы и старались изобразить заинтересованность. Не весело. Могли быть хоть как-то разнообразить. Зато, отсутствовали эмигранты, я понял, совсем, на сто процентов, со всеми проблемами, какие с ними связаны. И ещё, не было стоящих пассажиров. Ну, если я правильно понял, в таком регламентированном мире, транспорт всегда приходит в одно время, если не случается чего-то жуткого, значит, людям нет смысла выходить из дома заранее, равномернее распределяют потоки пассажиров. К счастью, хоть ехать недалеко и досматривать передачу не обязательно.

У проходной завода, а работал я, судя по всему, там же, где и дома, стояла целая толпа рабочих. Пускали ровно в то время, когда положено, ни секундой раньше, а пока ждёшь, ну, вы уже помните, «образовательная передача». Единственная штука, которая меня, на данный момент, кардинально не устраивала. Даже раздражала. На родине хоть не заставляли пропаганду слушать в обязательном порядке, даже верить в неё, главное, сам никуда не лезь с речами и мнениями. Раздевалка наша отличалась лишь капельной чистотой, явно убирали каждый день, а не раз в год под праздники и с большой неохотой. А вот спецодежда отличалась, во-первых, чистая, словно новая, из неизвестного мне материала, явно очень прочного, автоматические ремни на поясе и ботинках, сами затягивались, не соскочат. Перчатки вообще являлись частью рукавов, не стянешь.

Такое насильственное соблюдение правил. Коммуникатор зачитал рабочее расписание, такое же, как дома. С семи до десяти - обслуживание грузового лифта, потом, сбор пустых пластиковых бутылок для воды, по необходимости, принос полных, дальше, вместе со столяром всевозможные ремонтные работы до и после обеда. При возникновении дополнительных обязанностей, сообщат отдельно. Чуть позже оказалось, что вся работа начальства, нашего с завода, и вообще, состоит в распределении работников на выполнение разных работ, по рекомендации их коммуникаторов, и подачи заявлений на использование тех или иных материалов, дальше их услуги не требовались. Очень логично и удобно, избегаются ошибки любые, и не надоедают рабочим.

Обычно, я на лифте работать люблю, не работа, а синекура, можно книжку почитать или вздремнуть, пока никто и никуда не едет. Но, тут все отличалось. Из позитивного, лифт был чистым, покрашенным и работал, как часы. Из негативного, отсутствовали стулья и тумбочка, то есть, все время приходилось стоять, а ноги не железные, а самое страшное, пялиться на экран, на котором показывали всю туже патриотическую передачу, причём, как только ролик заканчивался, тут же начинался снова. Неужели из-за него мой предшественник и покончил с собой? А коммуникатор не сидел спокойно, стоило кому-то войти, сразу начинал давать инструкцию, как здороваться, а также, запускать телегу с водителем и прочее. Меня интересовало лишь первое, потому как кому-то достаточно было сказать: — «Здравствуйте», кому-то пожать руку, а третьим и вовсе поклониться. О, если боне раздражали, чувствовал себя почти в раю. С бутылками оказалось просто, стояли в тех же местах, что и дома, но как солдатики в строю. Судя по всему, сносились к определенному времени.

За час собрал штук двадцать, теперь в снабжение за ключами и телегой. Наташа, отвечавшая за ключи и раздачу воды, отличалась кардинально стройностью, а так, такая же брюнетка, скорей всего, украинка. Но, у нас тут развала не было, никто ни от кого не отделялся, соответственно, отсутствовала и ненависть. Как старшей по званию, должен был дважды поклониться. Ну, ещё полезность, видимо, тут не дают объедаться, заставляют заниматься спортом, потому, толстяков меньше или нет совсем. Довольно полезно. Закончив с бутылками, побежал в столярку, очень интересно, чего там застану? Разумеется, ждала чистота удивительная, такого и представить невозможно, целая система вытяжек, которые обеспечивали своевременное удаление опилок и пыли.

Столяр так же на себя самого не походил, короткая стрижка, никакого хвоста, выбрит. Вязанная шапочка без поддетой обычно кепки, нож на поясе не самодельный, а канцелярский со сменным лезвием. И главное, не орала на все помещение рок-музыка, как вариант, её вовсе не существовала, вместо неё, на экране показывали все ту же передачу. Надо сказать, что вскоре обнаружился серьезный недостаток. В моем старом мире, у нас бывали разные дни, в какой-то приходилось пахать, в поте лица, в другие откровенно бездельничали, напарник в телефоне в игрушку играл, я за этим наблюдал. Тут ничего подобного. Работа имелась всегда, не своя, так помогать другим службам, то есть взять, присесть, отдохнуть не выйдет, лишь положение десять минут в час, но, если их не использовать, начислялись баллы за трудолюбие. До обеда вкалывали, аж устал. Зато, дальше сюрприз. Оказывается, имелись столовые, с нормальной пищей, не надо ничего из дома носить. Правда, и тут не обходилось без ограничений, оказывается, после всех штрафов, имел право лишь на Сатир и тарелку супа почти пустого. Единственно, не ограничивали с чаем, хоть сто стаканов пей. Но, я ограничился одним, вдруг походы в туалет регламентированы и ограничены?

Задавать вопросы боялся, чтобы не догадались, что не отсюда. Мало ли, как отреагируют, отправят куда-то в НКВД или КГБ и объявят шпионом со всеми вытекающими отовсюду последствиями. И вот тут случилось такое, чего никак не ожидал, мимо нашего стола прошла просто потрясающая девушка, блондинка с серыми глазами очаровательным личиком, шикарной фигуркой, и костюм тройка строгого покроя лишь подчеркивал все это. Я проводил-было глазами, когда коммуникатор током ударил и весьма неприятно.


— Внимание, данная гражданка вам не по статусу, — заявил браслет, — ещё одно такое нарушение будет штрафоваться снятием баллов, у вас уже два предупреждения.
Разумеется, я счёл подобное свинством и перебором, что у нас тут за кастовая система, что запрещено даже смотреть на определённых женщин? Нет, так уже нехорошо. Но, спорить, мягко говоря, бесполезно. Лучше уж не смотреть.


— А я тебе говорил, что надо было давно сменить статус на «женатый», — подал голос столяр, — тогда бы не пришлось заглядываться на топовых девиц.


— Тогда бы меня вдвойне наказывали, ещё и за неуважение к жене, — я вздохнул, — да и чего я могу себе позволить, уборщицу?