Пропавший Берести и другие объекты - 8

Часть 10.  АЛЕКСИЙ, ОЛЬГЕРД, ПАТРИАРХ ФИЛОФЕЙ и МАМАЙ - МИРОТВОРЕЦ ).

В тот раз московский кремль Ольгерд  не взял. Некоторые историки расценивают это как военную неудачу Ольгерда, утверждая, что ему "пришлось, не достигнув цели, повернуть назад. Досаду за неудачу литовский князь вымещал на жителях мирных селений, разоряя владения своего противника. Как свидетельствует летопись, на обратном пути Ольгерд <волости повоева, села и дворы огнем пожже, много христиан посече, а иных в полон поведе, а имение их пограбиша>".
Но едва ли богатая, завоеванная без особого сопротивления, добыча с тульского анклава и московских земель, могла не принести удовлетворение литвинам, смоленским и тверским князьям, наоборот: вдохновленные успехом,  Ольгерд и его единомышленники  воевал эти земли и в 1370 и 1372 годах, вконец разоряя.

Надо сказать, что отношения между митрополитом Алексием и  Ольгердом установились и до этого военного столкновения, мягко говоря, ... непростые. При этом значительно более дружественные и прагматичные отношения существовали (до определенной поры), между Алексием и Мамаем, что подтверждают работы исследователей нашего времени.
 
Вышеуказанная Грамота митрополита Алексия  "Ко всем крестьянам, обретающимся в пределе Червленого Яра..."  была написана после весьма трагичных событий для него самого. В январе 1359 г., во время  начала московско-литовских трений, распрей и  военных действий, святитель Алексий отправился в Киев, где был захвачен Ольгердом, ограблен, заточен, но  сумел вырваться из плена.

А вот каким  образом святителю Алексию удалось освободиться, и в 1360 г. он вернулся в Москву, существует интересная версия, изложенная в статье Почекаева Р. Ю. - "О ТОМ, КАК МАМАЙ ПОМОГАЛ МИТРОПОЛИТУ АЛЕКСИЮ И О "ДОКОНЧАНИИ" БЕКЛЯРИ-БЕКА С МОСКВОЙ". Исследователь отмечает, что "одним из первых действий Мамая, которые он предпринял, заняв пост бекляри-бека еще при хане Бердибеке, в 1359 г., стало посольство в Москву, упомянутое в Львовской летописи. О целях этого посольства русские летописцы умалчивают, однако современный молодой исследователь А.А. Каурцев высказал по их поводу интересную и, на наш взгляд, небезосновательную гипотезу. Сопоставив сообщение Львовской летописи с другими источниками (в том числе и более позднего времени), он предположил, что Мамай мог способствовать освобождению митрополита Алексия, который в 1358-1359 гг. находился в литовском плену в Киеве, а затем принять его у себя в крымских владениях. Автор гипотезы отмечает, что Киев, фактически находясь под властью литовского великого князя Ольгерда, вместе с тем формально все еще состоял под юрисдикцией Золотой Орды (там даже находился ордынский баскак). Поэтому приказ Мамая киевскому князю Федору об освобождении митрополита не мог быть им проигнорирован — ведь Мамай действовал от имени хана Бердибека, который, кстати, сразу после своего вступления на трон в 1357 г. выдал митрополиту Алексию свой подтвердительный тарханный ярлык."
В подтверждение этой версии Р. Ю. Почекаев приводит в своей статье и другие любопытные сведения: "Согласно Г.К. Котошихину, подьячему Посольского приказа при царе Алексее Михайловиче, «к крымскому хану… посылают с посланники шубы собольи, куньи, бельи… А уложил те поминки давать Алексей, митрополит Московской, после того времяни, как он был в Крыму в полону, тому много лет назад».[249] А.А. Каурцев полагает, что эти «поминки» могли быть установлены Алексием после того, как он при помощи Мамая освободился из киевского плена и уже в 1360 г. вернулся в Москву."

Кажется, что история освобождения из поимки Ольгердом митрополита Алексия в 1360 году  повторилась в 1368 году,  при  освобождении  татарами из московского плена сторонника Ольгерда - великого князя Михаила Александровича Тверского ( эта история описана в предыдущей главе) - Мамай  "блюл" равновесие на правовом поле своей территории, выступая арбитром, и освобождая заключенных, как миротворец.)

Вместе с тем, исследователь Р. Ю. Почекаев не без оснований считает, что у Мамая с митрополитом Алексием и Великим князем Дмитрием Донским отношения были более теплые, чем с Ольгердом, даже не из-за того, что в 1362 г. войска Ольгерда нанесли на Синих Водах сокрушительное поражение вассалам и союзникам Мамая — Кутлуг-Буге, Хаджи-беку и феодоритскому (мангупскому) князю Дмитрию. Исследователь говорит: "Для золотоордынских политиков не было секретом, что великий князь Ольгерд стремился расколоть православную церковь, поставив в Юго-Западной Руси собственного митрополита — Романа, ставленника Тверского княжеского дома, состоявшего в родстве с литовскими князьями.[251] Естественно, намерение Ольгерда шло вразрез с интересами ордынских правителей, которые благодаря покровительству русским митрополитам (общим для Руси и Литвы) могли в какой-то степени влиять и на литовские дела."

Добавим к этому:   установление "дружеского равновесия" между ордынскими правителями и Русской Церковью, а также  русскими  и литовскими князьями под эгидой Православия - весьма миролюбивой религией, было для Орды более чем желательной ситуацией, так как история самой Орды учила: любые религиозные разборки или религиозные переделы в стране до добра не доводят. Мамай наверняка помнил, как после принятия в Орде в качестве государственной религии ислама, были мятежи татарский князей, которые отказывались принимать ислам и желали сохранить вероисповедания предков.

Князь Дмитрий Иванович, будущий Донской, находясь с малолетства под опекой  митрополита Алексия, обратился за  защитой  своего духовного отца и своего княжества  от дальнейших посягательств Ольгерда к патриарху константинопольскому Филофею, и получил от него   в июне 1370 г. большую поддержку в виде благословения. При этом прочие русские князья получили предостережение от непокорности воле  Бога,  а неуступчивые, сторонники Ольгерда, -  подтверждение в отлучение от церкви и призыв покаяться в грехах.
 
Ответ патриарха - московскому князю был следующего содержания:
"ГРАМОТА ПАТРИАРХА ФИЛОФЕЯ К ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ДИМИТРИЮ ИВАНОВИЧУ, ПОХВАЛЬНАЯ ЗА ДОБРЫЯ ОТНОШЕНИЯ К ЦЕРКВИ, С ИЗВЕСТИЕМ О ГРАМОТАХ, ПОСЛАННЫХ К ДРУГИМ КНЯЗЬЯМ И К МИТРОПОЛИТУ":
"Благороднейший великий князь всея Руси, во Святом Духе дражайший и возлюбленный сын нашей мерности, кир Димитрий: молим Вседержителя Бога даровать твоему благородию здравие, душевное благорасположение, крепость и благосостояние телесное, жизнь мирную и многолетнюю, прибавление, приращение и продление твоих дней и власти, и все, что добро и спасительно. Грамота твоего благородия дошла сюда, к нашей мерности, благополучно, вместе с твоим человеком Даниилом. Я узнал и известился о всем, что ты сообщаешь и пишешь, и возблагодарил Бога о твоем добром здравии и о том, что твои дела и правление идут хорошо. По долгу, лежащему на мне, как общем отце, свыше от Бога поставленном для всех повсюду находящихся христиан, я всегда пекусь, подвизаюсь и молю Бога о их спасении, но в особенности делаю это по отношению к вам, к находящемуся там святому народу Христову, зная, какой имеют они страх к Богу, любовь и веру. Да, я молюсь о вас и люблю вас всех предпочтительно пред другими; но всего более люблю твое благородие и молюсь о тебе, как о своем сыне, за твою любовь и дружбу к нашей мерности, за искреннюю преданность святой Божией Церкви, за благорасположение и повиновение к преосвященному митрополиту киевскому и всея Руси, во Святом Духе возлюбленному брату и сослужителю нашей мерности: ибо я узнал, что ты уважаешь и любишь его и оказываешь ему всякое послушание и благопокорение, как он сам писал ко мне, – и я весьма похвалил тебя и порадовался о тебе: так поступай, сын мой, чтобы и впредь иметь меня своим молитвенником, и ты не только в настоящей жизни будешь иметь еще большия блага – жизнь безпечальную и власть несокрушимую, но и в будущем веке [получишь] наслаждение вечными благами; я же усугублю мои молитвы и благословения. Митрополит, мною поставленный, носит [на себе] образ Божий и находится у вас вместо меня, так что всяк, повинующийся ему и желающий оказывать ему любовь, честь и послушание, повинуется Богу и нашей мерности, и честь, ему воздаваемая, переходит ко мне, а чрез меня – прямо к Самому Богу. И кого митрополит благословит и возлюбит за что либо хорошее, – за благочестие или за послушание, – того и я имею благословенным, и Бог также; напротив, на кого он прогневается и наложит запрещение, и я также. Посему, сын мой, и впредь поступай так, как я пишу тебе, что, по благодати Христовой, и сам ты знаешь и исполняешь: подвизайся же и еще более заботься о Церкви Божией. Ибо настоящий митрополит – великий человек; он поставлен от Бога отцом [твоим] и, как слышала наша мерность, весьма любит тебя, к великому нашему утешению и радости. Но довольно об этом; что же касается до других дел, по которым ты обращался ко мне, то, по твоему прошению и желанию, состоялись грамоты нашей мерности и уже, с Божиею помощию, отправлены туда: ты можешь видеть их и узнать обо всем в точности от митрополита киевскаго и всея Руси. Сделано так, как ты желал: я тебя весьма похвалил и показал к тебе любовь и благорасположение: напротив сильно опечалился и разгневался на [других] князей, как ты узнаешь из моих грамот. Весьма хорошо ты сделал, что написал мне об этом: [и вперед] пиши с полною уверенностию, о чем хочешь или в чем нуждаешься, и проси, чего хочешь: ибо я – твой отец, а ты мой нарочитый сын; также сын мне и брат твой кир Владимир, котораго я весьма люблю и уважаю за его добрыя [качества], и пишу к нему тоже самое, что и к твоему благородию. Да сохранит вас Бог здравыми, невредимыми и превыше всякой напасти."

Его же (патриарха Филофея) грамота " К РУССКИМ КНЯЗЬЯМ С УВЕЩАНИЯМИ ПОВИНОВАТЬСЯ МИТРОПОЛИТУ"  содержит вполне обстоятельное объяснение пользы послушания как ему самому, так и  митрополиту Алексию , в частности:
"Если вы будете так делать и иметь такое расположение к Церкви Божией и к самому преосвященному митрополиту своему, то прежде всего получите мзду в нынешнем веке, снискав себе содействие и помощь во всем, в чем нуждаетесь, от Самого Бога, Который подаст вам усиление власти, долготу жизни, успех в делах, благоденствие, исполненное всех благ, жизнь безпечальную и безбедную и здравие телесное, а в будущем веке – царство небесное, наследие вечных благ и наслаждение [ими]. И от нашей мерности получите многия и великия похвалы, благодарения и молитвы к Богу, Коего благодать и милость да хранит вас крепко утвержденными в правой и непорочной вере и покорными отцу и учителю ваших душ, дабы таким образом вы пребывали без болезни, в добром душевном расположении и превыше всякой напасти."

В  «ОТЛУЧИТЕЛЬНОЙ ГРАМОТЕ РУССКИМ КНЯЗЬЯМ, НЕ ХОТЕВШИМ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЯ В ВОЙНЕ ПРОТИВ ЛИТОВСКАГО КНЯЗЯ" Ольгерд назван  "нечестивым князем" и   последователем "врагов креста, не верующих в Господа нашего Иисуса Христа, но скверно и безбожно поклоняющихся огню", а князья, сторонники Ольгерда отнесены к  "презрителям и нарушителям заповедей Божиих и своих клятв и обещаний".

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)