ЛЮДИ И ДОМА - 8

                ЛЮДИ  И  ДОМА               
 (история небольшого района Харькова, подборка воспоминаний)
               
      Воспоминания об Академике Борисе Иеремиевиче Веркине,
              основателе и директоре ФТИНТа

    Из воспоминаний его дочери - Татьяны Борисовны Веркиной,[10].
 "Вспоминаю свои студенческие годы. Повторюсь, это было очень тяжелое время, когда трудно было быть евреем и вообще, что называется, инородцем, — не принимали в институты, университеты, не брали на работу. И я очень благодарна отцу и ценю то, что у него хватало мужества, силы воли, уверенности, веры в то, что он поступает правильно (хотя это и грозило неприятностями, и у него их было предостаточно), принимать к себе в институт на работу талантливых ребят, независимо от национальности. Среди них были люди, которых отец, можно сказать, даже спас. Примечательно, что один из его учеников, который довольно рано уехал в Израиль, давая интервью местной газете, озаглавил его следующими словами: «Веркину я обязан всем». И я его хорошо понимаю. Он сказал очень важные слова и о том, что Борис Иеремиевич родился и жил в стране, которая находилась под невероятным тоталитарным прессом. Пожалуй, отец сам немало пострадал от этой системы, но его внутренняя сила была так велика, что он и в нас, молодых, стремился укрепить свободу духа..."
"Второе, что меня потрясает, — это то, сколько он успел сделать для людей и города Харькова. Борис Иеремиевич со своими друзьями создал, в буквальном смысле этого слова, на пустыре огромный институт. Затем построил целый городок, который все знают как «хутор Веркина». Он также организовал опытный завод в Валках и участвовал в создании еще нескольких институтов. Отец все время что-то создавал, причем, как правило, нечто фундаментальное, что остается на многие десятилетия, а быть может, и больше.
  Третье — это то, что Борис Иеремиевич создал в своем институте «филармонию физиков», которая много лет была духовным центром для харьковской научной интеллигенции. В зале ФТИНТ выступали знаменитые певцы, скрипачи, пианисты. Отец сам приглашал их и сам платил им гонорары из своих собственных средств, так как соответствующая статья расходов, конечно же, институтом не предусматривалась. И это была не просто блажь. Отец считал, что без классической музыки не рождаются свежие идеи в науке. Он прекрасно понимал, насколько людям важен тот самый «панцирь», который они с мамой пытались дать нам с сестрой. «Панцирь», который называется классическим воспитанием. «Панцирь», который помогает сохранить душу, выстоять и в радости, и в горе, и в печали, и в невероятном счастье; который помогает человеку оставаться самим собой в любой ситуации.
   Отец был уверен, что классическая музыка помогает и физику, и химику, и конструктору, и рабочему быть творческой личностью, будит фантазию, воображение, рождает идеи. .."
" Чем дальше я по времени отхожу от отца, тем чаще вспоминаю то, что он дал мне, благодаря чему я живу, работаю, и что-то мне удается"
  "Когда отец умер, на меня, пожалуй, самое сильное впечатление произвела реакция так называемых простых людей (хотя я очень не люблю этого слова). Они подошли ко мне во дворе и сказали: «Что же теперь делать, если случится беда? К кому обратиться?». Потому что любой человек знал, если что-то случится, нужно обращаться к Веркину. Если надо, он повезет в другой город, устроит в больницу, договорится сделать операцию и поможет деньгами. Человеку плохо — он должен помочь. Этим все сказано… Таких людей, каким был мой отец, очень не хватает сейчас. И для меня большой радостью было то, что на двухсотлетии университета им. В.Н. Каразина Борис Евгеньевич Патон, Президент Национальной академии наук Украины, в числе трех наиболее выдающихся фигур, очень значимых для Харькова, назвал Бориса Иеремиевича Веркина, моего отца. Для меня это было очень важно — значит, не забыт, его помнят, значит, его действительно не хватает… Харькову его очень не хватает."

  Книга  "Б. И. Веркин, каким мы его помним", Наукова думка, Киев-2007, вмещает воспоминания очень многих людей: родных, друзей, коллег. Не могу пройти мимо воспоминаний профессора математики Анатолия Дмитриевича Мышкиса, человека с которым мне довелось быть знакомой. Он и мой муж сотрудничали на протяжении многих лет. В 1994 г. А.Д. Мышкис был приглашен из Москвы для чтения лекций в Беэр-Шеву, город, в котором мы живем с 1991 г. Тогда он побывал у нас в гостях. Помню, в разговоре он тепло вспоминал о годах жизни в Харькове, о его научной деятельности во ФТИНТ и о кипучей деятельности его директора, Б.И. Веркина.
Вот отрывки из воспоминаний светлой памяти, А. Д.Мышкиса, профессора Московской академии инженеров транспорта, автора многих монографий и учебников, [11].               
"Впервые я увидел Б.И. Веркина в конце 1960 года, когда был заведующим кафедрой высшей математики Харьковского авиационного института..."
 В 1956 году я сблизился с «могучей кучкой» (Н.И. Ахиезер, Б.Я. Левин, В.А. Марченко и А.Я. Повзнер), в значительной степени определяющей математическую жизнь города, которая концентрировалась, в основном, вокруг механико-математического факультета ХГУ и Харьковского математического общества.
  К 1960 году мы все чаще обсуждали вопрос о том, что полезно было бы иметь в Харькове исследовательский математический институт. Такой институт дал бы, в частности, возможность привлечь для активной научной работы наиболее способных к ней молодых людей. И вот в мае 1960 года создается Физико-технический институт во главе с Б.И. Веркиным, о котором я тогда еще ничего не знал, причем в структуре этого института предусмотрен математический сектор. (Как я потом узнал, в организации этого сектора весьма существенную роль сыграл В.А. Марченко.) В этот институт должны были перейти Н.И. Ахиезер, И.М. Глазман, В.А. Марченко и А.В. Погорелов в качестве руководителей отделов, что гарантировало высочайший научный уровень математического сектора. Я до тех пор никогда не работал в подобном институте, но всегда любил новые впечатления, поэтому легко согласился на предложение также перейти в этот институт.               
  По поводу выбора отдела у меня вопросов не возникало. Я считал, что полностью освобожденная от преподавания работа оправдана только получением либо выдающихся результатов в математике, либо чего-то полезного за пределами математики. Так как в первом я не был уверен, то выбрал второе — так возник отдел прикладной математики.             
   Итак, в октябре 1960 года я известил дирекцию ХАИ о моем предстоящем переходе, в ноябре у меня была подробная беседа с Б.И. Веркиным и его заместителем А.А. Галкиным о перспектива, а в декабре этого же года я был утвержден Президиумом АН УССР в должности руководителя отдела прикладной математики ФТИНТ АН УССР. С 1961 года для меня началась новая жизнь.               
   Доверие, которое оказывал Б.И. Веркин руководителям отделов, было поразительным"               
   "... нет сомнения, что ФТИНТ полностью создан именно им — структура института, подбор кадров, выбор основного направления работы, строительство и т. д. Любой другой сотрудник мог быть заменен с большей или меньшей потерей, а не было бы БИ — не было бы и института. Известность института в Харькове была общенародной, даже таксисты хорошо знали «Веркин хутор».               

Получив известие о смерти БИ, я тут же послал телеграмму с предложением присвоить ФТИНТ имя Б.И. Веркина и был рад узнать, что это предложение совпало с мнением всего коллектива сотрудников института"               
   Благословенна светлая память о Борисе Иеремиевиче Веркине.               
               
 Эти воспоминания были впервые опубликованы на портале Евгения Берковича в №112 «Старины»
https://s.berkovich-zametki.com/y2022/nomer1/gil/
ссылки см.в последней части