Гибель застойной судьбы. Часть 5

               
              1   
Максим недолго раздумывал, куда устроиться на работу, и решил пойти на железную дорогу. В отделе кадров его хорошо приняли и, учитывая  высшее образование, приняли сразу слесарем третьего разряда, хотя он понятия не имел, что будет делать на новой работе. За Максимом закрепили парня-наставника, который был лет на пять его старше, но имел уже большой опыт и хорошо выполнял свои обязанности. Работа была несложной, но ответственной, грязной и опасной, и это нашего нового пролетария удручало. Так, приходил в какой-либо железнодорожный парк грузовой состав. Его первым делом проверяли осмотрщики: колёсные пары, тормозные колодки, сцепки вагонов и т.д. Ставили определённые метки. Заливщицы добавляли масло, если крышка буксы оставлялась открытой, а слесарям надо было менять подшипники и тормозные колодки при необходимости. Максиму в основном надо было делать подъёмки и менять подшипники. Для этого приходилось становиться на колени. Масло со временем въедалось в кожу на коленках и руках, и отмыть его уже было невозможно. Слесаря пользовались электротележкой, которая бегала по узкоколейке. На ней возили домкраты и подшипники. С колодками было полегче: они были разбросаны везде. Если состав был не рядом с узкоколейкой, а на соседней или дальней колее, то приходилось, подъезжая поближе на тележке, ползать под вагонами, таща с собой всё, что было нужно для подъёмки.
За смену, которая длилась 12 часов, принимали иногда 30-40 поездов, так что работы хватало. Больше всего Максима напрягало, что работать надо было по графику: день, ночь и сорок восемь. Это означало, что 12 часов днём с восьми до восьми вечера, на следующий день – с восьми вечера до восьми утра и после этого двое суток отдыха. Максим сразу почувствовал себя заведённым будильником. Всегда надо куда-то спешить, куда-то бежать, недосыпать и питаться всухомятку, зарабатывая язву. И так неделями и годами до пенсии! С временным перерывом на небольшой отпуск!
Днём как-то было легче и веселее, но по ночам Максиму совершенно не нравилось и не хотелось работать. Это было для него если не пыткой, то наказанием. Постоянно хотелось спать, особенно под утро. А еда, взятая из дому, после ночного перекуса стояла колом в желудке. Вагонники изредка принимали «на грудь» в дежурке. Максим не участвовал в их расслаблении, помня о том, что работа опасная, и можно или калекой стать, или даже потерять жизнь.
Зимой было ещё тяжелее. Если была метель, то кроме основной работы, всех заставляли ещё сметать снег со стрелок. Очень сильно выматывались и буквально падали с ног. Когда на следующее лето встал вопрос, кто пойдёт на промывку букс, Максим с радостью согласился. Во-первых, работать надо было только днём и по восемь часов с обеденным перерывом. Суббота и воскресенье были выходными днями. В их временной бригаде был в основном «женский десант». Максиму пришлось тянуть большую железную прямоугольную ёмкость в виде таза, куда из букс выливали старое масло, В буксе заменяли польстёр, чтобы подшипник лучше скользил во время движения вагона, и наливали новое масло. Иногда их бригадир, шустрый приземистый мужичонка средних лет, хитрил и ставил их трафарет о том, что промывка букс прошла, на новые вагоны или на те, что уже прошли промывку, затирая чужой трафарет. Таким образом процесс работы ускорялся.
В обед Максим на велосипеде успевал слетать домой, чтобы перекусить  и даже отдохнуть. Нравы в их новой бригаде были самые фривольные. Дамы вели себя раскованно, а одна семнадцатилетняя, которую звали Наташа, не стеснялась даже садиться на руки тридцатилетнему мужику. Тот её беззастенчиво тискал, и она с улыбкой попискивала. Мамаша Наташи работала с ней вместе, но на выходки дочери вообще не обращала внимания. Максим как-то пригласил эту сельского вида красавицу с крупным носом и распухшими губами прогуляться в один из выходных дней, но никакого сближения не произошло. Эта маргиналка совсем его не возбуждала и казалась ему безликой и грубой подделкой настоящего шедевра женской породы..
Возобновила свои попытки женить сына и мать Максима. Однажды она, немного подвыпив, привела к нему вечером незнакомую девушку. У соседей устроили вечеринку, и девушка согласилась познакомиться. Максим не стал себя упрашивать и тоже вместе с ними пошёл к соседям. Вскоре мать ушла. Алкоголь развязал языки. Рита оказалась доступной девушкой и осталась ночевать у соседей вместе с Максимом в летней кухне.
Прошёл примерно месяц. Максим уже почти забыл о своём неожиданном приключении, как Рита сама к нему пришла домой. Дома в этот момент никого больше не было, и молодость снова взяла своё. Вскоре Рите родители купили дом в ближнем селе, и девушка пригласила Максима прийти в гости. Быстро преодолев три километра, он послушно пришёл к ней. Едва они успели насладиться любовными утехами, как в дверь кто-то постучал. Оказалось, что это мать Максима. Она сняла овчарку с цепи, сказала «ищи», и пёс нашёл его по следам. Максим был в шоке:
 – Что ты за мной бегаешь?! Я что, грудной младенец?! Мне уже двадцать пять лет!
Вскоре мать ушла, а молодёжь продолжила «общение» до вечера. После этого их любовь погасла, как сгоревшая спичка. Всё сказано, у них разные пути-дороги. А мать Максима предприняла новую попытку женить Максима. Она решила познакомить его с девушкой-бухгалтером, с которой работала на предприятии. Пришли с Максимом к ней домой. Их хорошо приняли, вкусно накормили. Лена была поздним и единственным ребёнком у родителей. Видно было, что они ей дорожили. Отец был инвалидом войны и имел «Запорожец». Но сердцу, как известно, не прикажешь. Невеста Максиму не понравилась. У неё была широкая кость, очевидно, с возрастом она пополнеет. Да и голос у неё был какой-то грудной и журчащий. К тому же, она была на год старше Максима.
P.S. Прошло пару лет, и Максим случайно узнал, что мать давала ключи от их квартиры на Черёмушках ненаглядной Леночке, чтобы та могла на часок встретиться там с шофёром с их предприятия. «Да, хорошая была бы невеста», –  подумал Максим.
А что же Рита?  От матери Максим узнал, что сын соседки Валентин познакомился с Ритой и её старшей сестрой Валей на автовокзале. Сами они родом из села, расположенного в соседнем районе. Впоследствии Валентин на Вале женился, имел четверых детей. А Рита… пошла по рукам и начала пить. Оказалось, что она не могла иметь детей, и это её угнетало. Едва дотянув до пятидесяти и подхватив кучу болезней, вечная невеста скоропостижно скончалась.
                2

 Прошёл год. Была середина лета. «Несокрушимый» ещё не трещал по швам в предвкушении убийственных для него горбачёвских реформ. Рабочие и колхозники продолжали строить коммунизм, хотя и не верили в его наступление и часто травили об этом анекдоты. Все жили одинаково и беззаботно занимали друг у друга пятёрку или десятку до получки, зная, что эта получка обязательно будет и не надо брать кредиты на кабальных условиях и бояться, что тебя вышвырнут на улицу за долги из твоего жилья.
Максим уже закончил мыться в душевой после трудового дня и, одевшись, выскочил в небольшой коридорчик. Здесь он увидел Танюшку и Наташку, которые, тоже выйдя из своего отделения душевой, почему-то здесь задержались. Девчонки о чём-то негромко шептались, и вдруг Танюшка, увидев Максима, громко выдала:
– А мой-то мне изменяет. Надо ему тоже изменить.
Максим не растерялся и молниеносно выдал:
 – Так в чём дело? Нет проблем! Приглашай в гости!
Танюшка как будто даже такому предложению обрадовалась:
– Ну, что ж, приходи сегодня в половине пятого к кинотеатру.
– Хорошо. Прибегу.
Максим, конечно, не был большим дамским угодником и ловеласом, но от маленькой интрижки отказываться совсем не хотел. Ему вдруг вспомнился курьёзный случай. Пришёл однажды к ним в дежурку начальник поста стрелочников. «Вот,  – говорит,  – недавно мне прислали на работу девчонку лет восемнадцати. Я ей объясняю, что надо делать. А она мне в ответ, мол, всё поняла. А сколько я буду получать? Сколько, сколько… Как все, говорю,  сто пятьдесят. А она мне знаете, что выдала? Да я этой штукой больше заработаю! И ушла».
Возле кинотеатра Максиму долго ждать не пришлось.  Танюшка пришла вовремя, правда, привела с собой, как она объяснила, сестру. Пришлось раскошелиться нашему ухажёру и на неё. Перед началом сеанса сходили в «Лакомку», взяли мороженое. После окончания фильма немного погуляли, и Танюшка привела кавалера к себе домой. Посидели, пообщались, выпили чаю с бутербродами, посмотрели одним глазом телевизор.
Было приятно, что Танюшка не обманула. Около десяти часов вечера легли спать. Дама была в одной длинной ночной рубашке. Максим быстро разделся и нырнул в постель. Небольшой опыт интимного общения у него уже был, и он купался в сладострастном предвкушении нечаянной любви и мнил себя знойным и дерзким любовником. Но едва  попытался удовлетворить даму, как тут же… облегчился. Вот это был номер! Максим готов был сгореть со стыда. Он не знал, как себя вести. Хотелось тут же одеться и сбежать. Он уже боялся своей искусительницы. Боялся, что она начнёт смеяться и поддёргивать его. Вспомнилось, как поделился своим первым любовным опытом его товарищ по прежней работе на стройке, который был старше его на три года. Васька как-то разоткровенничался и рассказал, что пока стащил со своей подруги нижнее бельё, умудрился облегчиться аж два раза. Вот такой же нечаянный «сюрприз» подготовил и Максим своей даме.
Танюшка же никак не отреагировала на его конфуз, только вытерлась подолом. Она не ласкала и не возбуждала Максима, чтобы он повторил свою неудачную попытку. Она как бы растворилась в темноте, и это больше всего угнетало неопытного любовника. «Да скажи же ты что-нибудь»,  – думал он, но Танюшка молчала.
Пришлось просто спать. Спать, как брат и сестра. Спать, даже не вспоминая, зачем пришёл. Максим боялся дотронуться до своей подруги. Она жгла его огнём и тоже, что было обидно, решила его не тормошить. Несостоявшийся мачо попытался заснуть, но это был не сон, а полудрёма. Ему всё время снилось одно и то же: возвращается муж Танюшки, а сам он, как заяц, вылетает с оконной рамой на шее во двор, не зная, куда бежать. Это была пытка. Издевательство над самим собой.
Часов в шесть утра Максим быстро оделся и сбежал от своей случайной подруги, которая мирно спала. Через полчаса он был уже дома и сразу завалился спать. Был выходной, суббота. Дома было можно наконец-то расслабиться и не нервничать. Спокойно выспаться, а не дремать, как часовой на посту у знамени, готовый в любой момент схватиться за оружие.
В понедельник Максим встретился с Танюшкой на работе. Они сухо поздоровались. Ему стыдно было смотреть ей в глаза. Горе-дон-жуан понимал, что теперь  девушка непременно расскажет обо всём своим подругам, и те тоже будут над ним смеяться и тихонько зубоскалить. Максиму всё это было очень неприятно. На другой день всю бригаду послали в колхоз на прополку кукурузы. Максим по-прежнему держался подальше от своей соблазнительницы и не вступал с ней в разговор. Танюшка подошла к нему сама. К его удивлению, она снова предложила… встретиться. Максим как-то неопределённо взвизгнул в ответ, что, мол, не получится. Да и негде. Идти снова к ней и нервничать, что вернётся муж, он не хотел. Зачем испытывать судьбу? И он не был уверен, что у него во второй раз всё получится, как надо. К себе домой наш кавалер привести даму тоже не мог – родители. А встречаться где-то в лопухах он не хотел. Да и особой любви у него к этой замужней ромашке не было.
Вскоре Максим с «железки» уволился. Решил снова пойти в школу, или попытать своё счастье в другом месте. Не для него эта романтика – «день, ночь, сорок восемь». Не хотелось быть заведённым будильником, цокающим без остановки в мазуте и грязи годами. Тут хоть есть каникулы, да и отпуск почти 2 месяца. И – какое-никакое духовное развитие. А на «железке» можно одичать, зачерстветь, огрубеть, опуститься, или, чего доброго, спиться «со товарищи» и даже попасть по пьяной лавочке под поезд. Вспомнился случай, когда одна заливщица нечаянно капнула себе на ногу из лейки для заливки букс маслом. Вроде бы ничего страшного, можно помыться в душе. Однако на следующий день эта славная  труженица пришла с тем же масляным пятном на ноге на работу. Это до чего же опускаются люди, что так и спят, не удосужившись вымыться! К слову, свои руки от мазута Максим смог вымыть окончательно только через неделю после увольнения.
Через некоторое время Максим встретил на рынке Танюшку с мужем. Она шла с каменным лицом рядом с ним, не поднимая глаз, и не подавала вида, что знает Максима. Муж был ничем не примечательным высоким худощавым хлыщом с прыгающими глазами. Максиму почему-то он очень не понравился. Он даже сам толком не знал почему. «Ну и чёрт с тобой! Мучайся дальше! Живи со своим бабником. Ты мне не нужна! Ещё найду себе пару».
P.S. Прошло несколько лет. Теперь Максим был уже снова Максимом Петровичем и как бы нехотя откликался на прежнее уменьшительное имя Макс.  Он был женат и имел двоих детей. Максим периодически встречал  Танюшку на рынке. Она всегда была со своим муженьком и с тем же каменным выражением лица. Видимо, не очень сладко ей с ним жилось. Её хрупкий образ казался Максиму тусклой луной на хмуром небосводе. И вот однажды, тоже на рынке, он встретил своего бывшего коллегу и наставника на «железке», с которым они вместе делали подъёмки для замены подшипников в буксах. Андрей с детства немного заикался, но сейчас он стал заикаться почему-то ещё больше. Разговорились.
– А ты знаешь, нашу чуть ли не всю смену «посадили» после твоего ухода. 
–  Как? За что?
– Вот только недавно вышел. Оттарабанил пять лет за расхищение социалистической собственности. Ты помнишь, это ещё при тебе началось, мы начали понемногу пощипывать вагоны? Первым Васильевич рискнул. Герой хренов! Захотелось ему сгущёночки: открыл кран в вагоне-бочке, поковырялся крючком осмотрщика. Полизал. Налил в коробочку. Ну и пошло-поехало. Потом пошли болгарские помидорчики, картошечка, сладкий перчик…
Перед глазами Максима снова всплыла его прежняя нелюбимая работа на «железке». Грязь, мазут, пыль. Промасленная роба становилась уже его второй шершавой кожей. И бегаешь по кругу, как лошадь в цирке. 
Конечно, он всё помнил. Прекрасно помнил.  А ведь и он мог «загреметь» за компанию на эти пять лет. Поддавшись всеобщему соблазну, он как-то ночью выхватил сетку с молодой картошечкой из вагона и  спрятал её в кустах до окончания смены. Крытые вагоны при загрузке не полностью закрывали. Оставляли небольшую щель для вентиляции, которую заделывали сеткой. Вот вагонники и начали рвать эту сеточку как бы невзначай. И доигрались. Картошка стоила 15 -20 коп. за килограмм. В сетке не больше 20 килограммов. Это около трёх, ну, максимум, пяти рубликов. И  он бы тоже, как миленький, получил 5 лет за какую-то паршивую пятёрку! По году за рубль!
Слава богу, что сбежал. От грязи, мазута, тюрьмы и… от нечаянной Танюшкиной любви. Слава богу, что пронесло. Слава… 
Есть бог на свете! Есть!
                3
                Из дневника Максима Горячёва
                КРУИЗ ЗА ОДНУ СТИПЕНДИЮ               
          
На третьем курсе после сдачи зимней сессии нам предложили увлекательный круиз по Чёрному морю всего лишь за… одну стипендию, т.е. за сорок рублей. Основную сумму платил профсоюз. Этот круиз оставил во мне массу впечатлений и эмоций. Во-первых, это было очень дёшево, во-вторых, очень увлекательно и, в-третьих, на теплоходе «Колхида» был хороший сервис и для нас составлена интересная программа. За семь дней мы посетили семь городов. Ночью мы плыли, а днём для нас организовывали небольшие экскурсии и давали свободное время для знакомства с городами.
Я даже не ожидал, что такое возможно. Да, я люблю путешествовать. Объездил чуть ли не всю нашу необъятную Родину от Калининграда до Чукотки и от Ленинграда до Самарканда, и всегда был готов, схватив сумку или чемодан, ринуться навстречу неизвестным приключениям. Было только обидно, что не пускали за границу. Даже в Болгарию. На втором курсе несколько студентов с нашего курса побывали в Венгрии по какой-то там программе по обмену опытом, но я в эту группу не попал. Правда, на нашем курсе учились несколько полек, но они с нами не очень  сближались. В общаге жили несколько кубинцев. Одного из них очень интересно звали – Лоренсо Родригес Ленин. Почти как вождя мирового пролетариата. Парень утверждал, что его отец дипломат, работает в посольстве. Пылкий любвеобильный мулат кое-как учился  и постоянно крутил любовь с нашими показными скромницами. Вся дверка его тумбочки с обратной стороны была украшена маленькими фотками девчонок, с которыми по его утверждению он имел интимные отношения. А однажды и самому пришлось услышать, как одна подруга, слегка подвыпив, кричала в коридоре: «Хочу Лоренсо!» Если прибавить ещё общение с болгарами в стройотряде на первом курсе, то на этом моё знакомство с заграницей и заканчивалось.
С нашего курса в этот круиз поехало человек десять, кроме меня, все были девчонки. Захотела отдохнуть и староста нашего курса Надя Ивлева. Ожидая посадку на рейс, в порту я разговорился с сокурсницей из третьей группы Валентиной. Фамилию её не запомнил, да она мне была и не нужна. Поджидая остальных студентов, мы как-то быстро сблизились, весело шутили и смеялись. Девушка была не очень привлекательной внешности, крупного телосложения и очень многое взяла, извиняюсь, но о вкусах не спорят, то ли от ездовой лошади, то ли от сельской доярки. Мне она не очень нравилась, но почему бы не пообщаться?
В общаге Валентина жила на нашем этаже. В её комнате были ещё три девчонки с нашего курса, но не из моей группы, которые почему-то все мне показывали свою симпатию. Может быть, только из-за того, что на курсе был дефицит парней? Как знать. Так, Люба Комлева стала первой из них, кто  откровенно мне строил глазки. Новый год мы отмечали у сокурсницы Ани Груздевой, местной жительницы. Мы хорошо провели время, постоянно шутили и смеялись. Люба не отходила от меня, и я в пылу азарта даже взял её на руки. Девушка так и расцвела. Но мне почему-то она не нравилась, так как была немного полноватой розовощёкой пышкой. С вечеринки я уехал на такси с другой девчонкой, хотя и жили мы с Любой в одной общаге. Из моего донкихотства ничего не вышло, так как подвезённая подруга сухо попрощалась со мной и быстро исчезла в подъезде. Я необдуманно отпустил такси, и мне пришлось пару километров идти пешком по ночному городу к тётке, чтобы у неё переночевать.
Любовь моё бегство от неё не смутило, и она продолжила чересчур уж  навязчиво меня преследовать. Увидев меня, она прямо-таки расцветала, улыбаясь во весь рот, а однажды, когда я жарил картошку на кухне, даже заявила, мол, хороший из меня будет муж. Я не выдержал и нагрубил ей: «Заходи в комнату, поторгуемся». После этих слов девушка сникла и больше меня не беспокоила. А вскоре я увидел, что она носит очки, которые первое время стеснялась надеть. Так наша любовь и заглохла.
Второй девчонкой из этой кают-компании  была почти что моя землячка Наталья Петренко, из соседнего со мной района. Дама вроде бы так и ничего, но мне не нравились её волосы. Они напоминали мне пружинки на голове от какого-то конструктора. Кроме того, девушка была безликой тихоней. С ней не хотелось даже лишний раз общаться. Третья деваха была вроде бы и ничего и сама строила мне глазки, пытаясь как-то познакомить со своим отцом, когда  тот приехал к ней в общагу, но всё испортил Родион Делягин. Он как-то заметил, что у этой дамы… кривые ноги. Этого было достаточно, чтобы мои матримониальные планы, даже не начавшись, быстро рухнули.
…Наш теплоход-тихоход был большим, имел несколько палуб, мне на нём всё очень нравилось. Единственным минусом было то, что нас как-то странно поселили. Меня, например, в каюту без окна, хотя то, что не было окна, меня не очень печалило, но с тремя незнакомыми мне девчонками, даже не с нашего курса. Кровати были двухъярусными. С соседками по каюте я мало общался (больше бегал по кораблю), быстро забирался на вторую полку и закрывался шторкой.
Первая наша остановка была в Севастополе.  Красивый, ухоженный город-герой с доблестной воинской славой мне очень понравился. Знакомство с ним я решил продолжить на троллейбусе. Сел на первый попавшийся и поехал осматривать город. Оказалось, что я был очень не прав: троллейбус завёз меня в конец города, и я чуть не опоздал к отплытию корабля. 
На следующий день мы приплыли в Ялту. Больше всего мне почему-то запомнился домик Чехова, хотя южный берег Крыма всегда достоин отдельного восхищения. В Ливадии мы посмотрели его знаменитый дворец, где проходила Ялтинская конференция 1945 г. В Феодосии была короткая техническая остановка, поэтому нас на берег не пустили.
Перед прибытием в Новороссийск Валентина предложила погулять вместе по городу. Договорились, что встретимся на пирсе. Я честно и отважно прождал её 15 минут, как мы ждали преподавателей, которые должны были читать нам лекции в вузе, но девушка не появлялась. Очевидно, всё ещё прихорашивалась. Я не очень горел желанием гулять вместе с ней по городу-герою, поэтому без сожаления оставил свой пост. После этого наше общение прекратилось. А я и не хотел его возобновлять. Всегда не понимал, зачем встречаться, если дама тебе не нравится? Зачем напрасно терять своё и чужое время и подавать какие-то там надежды?
Кормили нас великолепно. Официантами были тоже студенты, но из кулинарного техникума. Приём пищи превращался в какой-то незатейливый спектакль, который повторялся  одинаково каждый день. Каждый официант нёс свой поднос с какой-либо едой: один гарниры, другой, например, котлеты, третий – салаты и т.д. Из-за этого уходило много времени на наши обеды и ужины, так как официанты не всегда успевали подносить еду быстро. Моя тарелка всегда была пустой. Я не ждал, пока она наполнится полностью, и быстро съедал по частям всё, что приносили. Кроме того, на теплоходе было два бара. Один работал до 11 вечера, другой – после. Однажды нам предложили в ночном баре поучаствовать в различных конкурсах. Но все как-то стеснялись и не спешили принимать участие. Девушка-организатор ничуть не обиделась и не начала нас уговаривать: она сгребла все призы обратно в сумку, среди которых была и бутылка шампанского, и быстро исчезла. А мы остались в глупом положении, как ворона в басне Крылова. Но та хоть каркнула во всё горло, роняя сыр, а мы промолчали.
Город Сочи мне тоже понравился. На память я купил небольшую репродукцию с пальмой на берегу моря, картину типа циновки с драконом и бутылку марочного вина в красивой бумажной коробочке-упаковке. О покупке вина я скоро очень пожалел. Ещё перед Новороссийском наш теплоход начало подбрасывать, как на американских горках, так что две девчонки с нашего курса не выдержали и остались на берегу. Многие дамы тоже не выдерживали этих диких танцев и не приходили кушать. Но на мой аппетит никакая морская болезнь не влияла. Познакомился с парнем с украинского отделения. Мы с ним немного «поддали» и съедали в столовой лакомые куски и за себя, и девчонок. В порту Сочи мы увидели океанский корабль. Он стоял, как вкопанный, хотя наш теплоходик бросало из стороны я сторону, как щепку. Вот бы пересесть на такой лайнер! Ночью качка усилилась. Было всё же терпимо. Но, к своему несчастью, я положил бутылку с вином под свою двухъярусную кровать. Бутылка вскоре, поболтавшись, как мячик, разбилась, и от паров вина меня начало мутить. Слава богу, и это испытание я выдержал достойно.
В Сухуми мы посмотрели обезьяний питомник, и я набрал по дешёвке мандаринов, которые у нас были в большом дефиците. В Батуми нас повели в дельфинарий. В нашем областном Причерноморске его ещё не было, поэтому все были в восторге.
P.S. Некоторые девчонки с курса запали на студентов-юристов с  нашего университета, которые тоже были в круизе, поэтому после возвращения домой предложили организовать встречу в кафешке. Среди дам была и Марина Быстрова, которая хорошо училась, была комсоргом группы и едва ли не самой красивой девчонкой курса. Танцы плавно перешли в поцелуи. Так Марина и женила на себе одного юриста, который был тихим, но смазливым пай-мальчиком из села в соседней с нами области. Многие же из наших, кто не поехал в круиз, очень об этом жалели, слушая наши увлекательные рассказы.