Волшебное пёрышко 8. Людка

Глава восьмая
Людка

Так вот, дети мои, шёл я по лесу с петухом на руках, и деревья смыкались над моей головой густым шатром. Было сыро и сумрачно. Где-то куковала кукушка. Никаких тропок нигде видно не было… похоже, в эти места ещё не ступала нога человека…

И вот, дети мои, вышел я на какую-то полянку, и на полянке той сидела на пеньке… Кто бы вы подумали? А? Людка! И, что совсем уже было нелепым и странным, на ней было надето подвенечное платье, явно ей не по росту и шедшее ей, как баян козе!

Вот это я и называю, дети мои, «нечто непредставимое».

Даже здесь, в этом волшебном лесном краю, эта девчонка умудрилась повстречаться со мной!

Увидев меня, Людка вскочила с пенька и, с криком: «Витя! Витя!» кинулась в мою сторону. Петух шумно взмахнул крыльями и слетел с моих рук, а она бросилась мне на шею, и хорошо еще хоть, не полезла целоваться!

– Витя! Витя! – радостно восклицала она. – А ты откуда тут взялся?

Откуда взялся я – в этом как раз загадок не было. Я прилетел в этот лес, чтобы поклевать зёрен Чингиля. А вот откуда появилась эта заноза, хотелось бы мне знать!

Ведь сколько усилий было приложено мною к тому, чтобы сохранить это дело в секрете – и нате вам, здрасьте! Опять она тут как тут!

Я чувствовал, что неприятностей с этой особой хлебну еще немало. А чутьё, в таких случаях, никогда не подводило меня.

– Откуда взялся я – хмуро отрезал я ей, – это тебе знать не положено. А вот откуда ты появилась здесь, хотел бы я знать? Расселась тут на пеньке, как сестрица Алёнушка…

– Ну, Витя, – сказала она, жалостливо глядя на меня. – Не будь таким злюкой.

И погладила меня ладошкой по груди.

Ну, и что ты станешь делать с этими девчонками! Умеют ведь подкатится, когда им надо.

– Ладно, – проворчал я. – Потом как-нибудь расскажу. Лучше-ка объясни мне, откуда ты тут взялась?

Людка начала рассказывать, путанно и бестолково, перескакивая с пятого на десятое, как оно и заведено у этих свистулек. В общих же чертах её история была такова.

В тот вечер, когда мы расстались с Аль-Амином и отправились на поиски страны Зачарованных невест, Людке вздумалось покрутиться у зеркала. При этом она зачем-то погасила свет, зажгла свечи у трюмо и стала примерять наряды своей сестры. Конечно, можно было бы только покрутить пальцем у виска, давая оценку этому её поведению, если бы не то, во что вылились все эти её выкрутасы.

Так вот, свечи она зажгла, по её словам, потому что это казалось ей романтичным. Примеряла фату и другие вещи, приготовленные её сестрой к свадьбе с дядей Васей, и сама не знала зачем. И тут я, кстати сказать, верю ей полностью. На все сто процентов. Девчонки вообще редко думают, что делают. Ведь замуж она не собиралась? Нет. Так для чего же ей тогда, ответьте мне, надо было примерять одежды сестры?

Итак, Людка стояла в комнате, разглядывая себя в зеркале при тусклом свете свечей, и слабый луч луны сочился в окошко сквозь раздвинутые занавеси; было тихо; она всматривалась в свое отражение, и постепенно оно начало таять, а на зеркальной поверхности появились деревья, возникла лесная тропинка, и она услышала, как где-то кукует кукушка. А потом она каким-то непонятным образом очутилась в дремучем лесу. На лесной тропе лежал гладкий камешек; на камешек упал луч лунного света, и на его месте возник лунный мальчик. Этот мальчик взял её за руку и повёл в какую-то чащобу. И шли они, шли по ней, пока не пришли к лесному озеру, и у его берега была лодка, и они сели в неё и поплыли неведомо куда по длинной лунной дорожке. И вот плыли они, плыли, плыли они, плыли, и, наконец, приплыли к некоему месту, и лунный мальчик вывел её из лодки на берег, привёл на эту полянку, сказал, что его зовут Кио и, оставив котомку, наказал сидеть ей на этом пеньке и дожидаться его возвращения.

Когда Людка окончила свои россказни, дядя Петя произнёс:

– А! Кио! Так я же знаю его! Это сын Урана и Селены. У нашего царя Инти тоже был с нею одно время бурный роман, и от этой-то связи у неё родилась дочь Инта – красавица, каких мало. И, стало быть, этот Кио, доводится ей сводным братом.
 
Людка открыла рот от удивления.

– Как? – ошарашенно спросила она. – Это что, говорящий петух?

– Ты что, не слышишь, что ли? – возразил я.

– Ну, как же это так, а, Витя?

– А что?! Значит, когда попугай кричат «Попка дурак!» – это нормально, – язвительно вставил петух. – А коли я молвлю словечко – то все, почему-то, сразу приходят в изумление!

Хорошо понимая, что Людка уже не отстанет от меня со своими расспросами, я пояснил ей, как обстоит дело:

– Люда, – сказал я. – Это – Петр Иннокентьевич Петухов, бывший гвардеец царя Анти. Усекла? Но его заколдовали и превратили в петуха.

– Как мою сестру Машу и дядю Васю?

– Нет, – сказал я. – Тут совсем другая история. Дядю Васю и тетю Машу заколдовал один тип из ревности. А Петр Иннокентьевич пострадал из-за своего разгильдяйства.

– Как это?

– А так. Его царь был тот ещё повеса. Бражничал напропалую, и крутил шуры-муры с женой солнечного бога Лалой, а Петру Иннокентьевичу было поручено, в числе прочих гвардейцев, стоять в карауле и, как только муж Лалы начнёт выезжать на небо в своей огненной колеснице, предупреждать их об этом. Но гусары, пренебрегая своими обязанностями, как-то раз прокутили всю ночь напролёт и под утро заснули на боевом посту. В результате их преступной халатности солнечный бог Коло застиг свою неверную жену в постели с царём Инти; он сильно разгневался и превратил всех этих гуляк, как пособников постыдного прелюбодеяния, в петухов. Вот они и кукарекают с тех пор по утрам. Верно я излагаю, Пётр Иннокентьевич?

Однако Петр Иннокентьевич проигнорировал мой вопрос, уловив в нём иронию. Людка часто-часто заморгала ресницами, переваривая эту информацию.

– А что это у тебя там в котомке? – осведомился я, указывая на узел возле пенька.

– Не знаю, – сказала Людка. – Я ещё в него не заглядывала.
 
Странно, подумал я, с её-то любопытным носом…

– Ну, так сейчас самое время сделать это.

Подойдя к пеньку, я поднял с земли узелок и развязал его. Он был полон всякой еды: булочки с маком, творогом, яблоками, сыр, масло, мёд, две фляги с водой и, в отдельном мешочке – пшеница.
 
Я почесал затылок.

Даже если предположить, что Людка способна уплести всё это самостоятельно, без посторонней помощи, то оставался ещё мешочек с пшеном. А Людка – не курица, и пшеница ей ни к чему. Из чего следовало, что мое появление здесь с товарищем Петуховым не было для человека с луны неожиданностью, и он заблаговременно заготовил провизию для всех нас.

Что ж, дело его рук не должно было попасть даром, тем более, что за сегодняшний перелёт мы с Петуховым изрядно проголодались. Да и Людка, судя по всему, не ела со вчерашнего дня. Так что я выложил продукты на пенёк, и мы с Людкой начали трапезничать, а дяде Пете я отсыпал щедрою рукой пшеницы неподалёку от пенька, и он принялся клевать её с большою охотою.

Мало-помалу, солнце перевалило зенит и стало уходить к закату; я решил прикорнуть на полянке – всё равно Кио объявится не раньше восхода луны. Сквозь дрёму, я слышал, как витийствует петух, расписывая Людке все наши приключения, начиная от джина Аль-Амина из волшебной лампы и оканчивая тем, как мы стали аистами, совершили героический перелёт с люльками на шеях в село Капустино, а потом, поклевав в лесу волшебных зёрен чингиля, обрели свои прежние облики. Слушая его хвастливые речи, меня так и подмывало встать и запустить в него башмаком. Однако, башмака под рукой не оказалось, да и вставать было лень. И, сказать по правде, он делал благое дело: избавлял меня от необходимости объяснять Людке, как мы сюда попали. А уж она бы от меня со своими расспросами не отцепилась, это точно.

Проснулся я уже под вечер, хорошо выспавшийся и свежий, как огурчик. Мы подкрепились тем, что ещё оставалось в Людкиной котомке и стали ожидать появления лунного мальчика.

Продолжение  9. Ремонт часов  http://proza.ru/2023/01/24/921